сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)
Мередит безнадежно оглядывается по сторонам, глазами ища то, чем можно остановить кровь, но разве может это "что-то" валятся в лесу на земле? Это не та рана, которую можно перевязать. И это вызывает панику.
Тяжело дыша, девушка лихорадочно пытается найти выход, но у неё не получается даже унять дрожь в теле. Что это были за люди? Что им было нужно от её группы? И что с её группой сейчас?
Шатенка плотно сжимает губы, найдя один единственный вариант своих последующих действий. Пускай на данный момент это и кажется безумием, но у неё нет другого выхода.
Трясущейся рукой Мередит тянется к поясу брюк и вынимает нож, а следом вытаскивает из кармана зажигалку. Щелкает колесиком, после чего подносит маленькое пламя к плоскому острому лезвию.
Тихо всхлипывает, наблюдая за тем, как нагревается металл. Она всегда была сильной, и вот пришел очередной раз это доказать. Пускай Маркуса теперь нет рядом, но он навечно у неё в голове. И он не позволит ей опустить руки.
Девушка стискивает зубы, медленно поднося нож к своей руке. Нельзя терять ни секунды, ведь в любой момент она может просто потерять сознание от потери крови, а в глазах уже прилично потемнело, но шатенка всё никак не может решиться. Ну же, Мередит, иного выхода нет.
Она склоняет голову и хватает зубами ткань ворота майки, а следом резко прижимает к коже раскаленный метал. Дерущий горло вой сквозь стиснутые зубы вырывается наружу вместе со слезами боли, что в миг начинают скатываться по щекам. Девушка скулит, согнувшись напополам и зажмурив пекущие покрасневшие глаза. Всё пройдет, и эта боль тоже. Главное пережить.
Утомленный, потерявший много крови и сил, а также испытавший столь сильные болевые ощущения, организм девушки не выдерживает нагрузки, и тогда она падает в гору опавших листьев под деревом, полностью провалившись в темноту.
***
Замираю с оружием в руке напротив распахнутой двери, когда вижу бегущих вдоль берега реки людей. Нет времени на то, чтобы задаваться вопросами или тщательно продумывать план действий, а потому резко пригибаюсь и ныряю за диван. Приходится ползти на корточках, чтобы голова не высунулась из-за спинки мебели. Коленями собираю с пола пыль и еле
сдерживаю себя от того, чтобы не чихнуть.
Высовываю из-за подлокотника один глаз, быстро осмотрев обстановку и местоположение чужаков, следом быстро перебегаю от дивана к стене здания. Стою возле самой двери, тем самым рискуя нарваться на пулю, если же люди последуют прямиком в хижину.
Сильнее прижимаюсь лопатками к деревянным брусьям, повернув голову к окну и выглянув одним глазом в образовавшуюся благодаря шторке щель. Человек пять мужчин быстрым бегом движутся в сторону деревянной постройки, держа в руках оружие и резво озираясь по сторонам. Их поведение кажется мне странным, а потому сильнее сжимаю в ладони рукоять холодного оружия.
Незнакомцы дергают друг друга, указывая руками на домик у реки, недолго топчутся на месте, а в итоге всё же бегут дальше, минуя маленькую хижину. Не разжимаю пальцы с уже побелевшими костяшками до тех пор, пока голоса мужчин не стихают далеко-далеко за стеной и пока я не уверенна в их полном отсутствии.
Двумя пальцами поддеваю поеденную молью пыльную ткань шторки и осторожно выглядываю в окно. Никого. Медленно "отлипаю" от стены, тихо выдохнув. Понятия не имею, что то были за люди, но их поведение показалось мне очень странным. Они были напуганы? Или от кого-то бежали?..
Догадки опережают мысли, и когда я вновь поворачиваюсь к двери, то вижу первых представителей надвигающейся огромной группы мертвецов. Как ошпаренная подскакиваю к входным дверям и захлопываю их, глазами тут же забегав по помещению. Ручку подпираю спинкой стула, чтобы наверняка быть уверенной в том, что без особых усилий в помещение никто не вломится.
Теперь понятно, почему мужчины миновали эту хижину. Деревянная постройка показалась им слишком хлипкой, чтобы скрыться в ней от приближающихся ходячих. А вот у меня уже другого выхода нет. Единственное укрытие - тонкие стены из прогнивших досок. Но жить-то хочется, а потому не остаюсь смирно стоять на месте и ожидать мертвецов.
Впервые в жизни хочется поблагодарить судьбу за то, что она послала стадо мне на место обитания, ведь если бы не оно, то нечем было бы спугнуть группу неизвестно как настроенных мужчин. Как говорится: "Из двух зол выбирают меньшее". И в моем случае, это, вероятно, и есть мертвецы.
Нужно действовать быстро, так как стадо уже подобралось к хижине на опасную дистанцию. Мне следует быть максимально тихой и осторожной, чтобы не дай Бог не привлечь внимание живых трупов к этой маленькой непримечательной постройке.
В голову приходит неплохая идея, и я, не теряя времени, хватаю с собой все свое оружие, немного еды, блокнот с карандашом и свечу со спичками, после чего спешу в подвал. Когда достигаю узкого коридора, снаружи уже слышится гул от топота ног мертвецов.
Деревянная дверь, ведущая в темное мрачное подземелье распахивается с раздражающим слух скрипом. Нести в ладони зажженную свечу крайне неудобно, ведь руки заняты, но после прошлого инцидента я не спущусь в это помещение без малейшего света.
Маленькое пламя колышется, с треском освещая небольшую площадь вокруг меня. Этого вполне хватает, чтобы я могла видеть брусья ступенек и не навернуться на этой старой прогнившей лестнице.
Слышится тихий звон цепей наручников, когда продвигаюсь в глубину сырого холодного подвала. По коже бежит дрожь, и у меня возникает желание накинуть на плечи теплый плед, но подниматься на первый этаж уже поздно.
Двое истощенных мертвецов издают немощные хрипы, едва дергая руками, кожа на которых практически облезла до костей. Зрелище отвратительное. Даже спустя долгие годы я не могу привыкнуть к подобному.
Не желаю находиться в обществе этих подыхающих товарищей, поэтому ловкими движениями ножа пробиваю их головы, тем самым оборвав любые шумовые эффекты поблизости. Плохо освещенный жуткий подвал погружается в мертвую тишину, нарушаемую только моими шаркающими шагами.
Нахожу в куче хлама старую пустую коробку, которую кидаю на землю и сажусь сверху. Оружие кладу прямо рядом с собой, ведь и так и подавно не чувствую себя в безопасности. С тяжким вздохом подтягиваю согнутые ноги к себе и опускаю локти на колени. Не могу расслабить мышцы, поэтому сижу в постоянном напряжении.
Пламя свечи горит ровно, с тихим треском. Оно освещает лишь пару метров около меня, а потому кажется, что всё остальное вокруг - бесконечная чернота.
Отдергиваю себя от желания положить ладонь на рукоять мачете, чтобы чувствовать больший контроль над ситуацией и быть готовой ко всем неожиданностям. Пытаюсь успокаивать себя тем, что я в подвале, и здесь никто до меня не доберется.
Колени слабо трясутся, а по коже бегут мурашки, ибо воздух здесь такой холодный. В прочем, как и пол, на котором я сижу. По этой причине обнимаю плечи, слабо их потирая. Знаю, что это вряд ли поможет должным образом согреться, но не решусь подняться наверх за "утеплителем".
Противная боль сдавливает виски, и от того хочется улечься на холодный пол и погрузиться в сон, чтобы организм восстановил все свои силы и потребности, но нельзя. Я должна быть готова ко всему, что может произойти.
Живот тихо урчит, до сих пор немного побаливая. Чувство голода вынуждает поглядывать на коробку кукурузных хлопьев, которую я прихватила с собой с кухни. Думаю, не случится ничего плохого, если я перекушу. Суп, приготовленный Дэрилом, всё таки волшебным образом меня вылечил.
Кладя в рот жменьку за жменькой, вспоминаю о арбалетчике, который отправился куда-то в неизвестном направлении, приказав мне оставаться здесь. При мыслях о том, что его в любом месте и в самое неподходящее время может настигнуть стадо, на душе становится беспокойно.
Я вспоминаю то чувство, которое не испытывала так давно. То чувство, когда ты существуешь вместе с группой и заботишься не только о себе. Чувство беспокойства за кого-то, за кого ты волей-неволей начинаешь переживать. Ведь этот человек больше не просто молчаливый незнакомец. Он тот, кто в нужный момент поможет тебе и окажет защиту.
Эта группа научила меня заново доверять кому-то, пускай и не на всё сто процентов, но это много стоит.
Взгляд машинально поднимается к лестнице, когда слышу громкий грохот откуда-то сверху. Брови сводятся в переносице, а в ладони уже лежит мачете. Одним быстрым движением тушу пламя свечи и шустро встаю с пола. Я ещё не поняла, хорошая ли это идея - идти на шум, но ноги уже сами ведут меня к лестнице.
Прогнившие ступеньки угрожающе прогибаются с режущим уши скрипом, и я чуть не ударяюсь носом в дверь, так как помещение погружено в полную темноту, а зрение к подобному не привыкло. На ощупь нахожу ручку и медленно приоткрываю дверь с крайней осторожностью. Одним глазом выглядываю за порог и вижу лишь пустой узкий коридорчик. Открываю дверь шире, уже полностью высунувшись в проем.
На носочках продвигаюсь всё ближе к гостиной, крепко сжимая пальцы на ручке своего неизменного оружия. Остается лишь надеяться на то, что никто не пробрался в сам дом.
Напряжение немного спадает с плеч, когда взгляд пробегается по главной комнате и не застает признаков чьего-либо присутствия. Все лежит на своих местах, входная дверь всё так же подперта стулом под ручку.
Опустив мачете к полу, практически беззвучно подхожу к окну, пальцами оттягиваю край короткой шторки и устремляю взор через пыльное стекло.
Картина снаружи оказывается печальной. Балка, которая подпирала навес над крыльцом теперь поломана, а сам навес обрушился и брусьями развалился по порогу. Удивительно, как сама хижина не рухнула вслед, но мне не хотелось бы оказаться погребенной с головой.
Снаружи около берега реки ошивается с десяток мертвецов, которые отбились от стада, а в остальном обстановка кажется мне спокойной. Поскольку занять себя нечем, распахиваю входную дверь и делаю шаг за порог. Без навеса над головой абсолютно непривычно - так свободно и пусто над головой.
Из-за бардака на крыльце и шага свободно сделать невозможно - при первой же попытке передвижения задеваю ногой обломок дерева, что создает немало шума. Этот самый звук моментально привлекает внимание блуждающих в округе ходячих, и те тут же меняют свое направление и с гортанными рваными рыками идут в мою сторону.
С лезвия мачете медленно капает темная вязкая кровь, а я ровно стою на месте и не прилагаю малейших усилий, чтобы настичь последнего оставшегося в округе ходячего. Это не имеет смысла, ведь тот и так стремительно ковыляет прямиком ко мне.
Достигнув опасной дистанции, мертвец открывает пасть с облезшей кожей вокруг рта, дабы вцепиться своими гнилыми зубами в мою плоть, но шансы его равны нулю. Поднимаю руку, замахнувшись оружием, но череп ходячего внезапно пробивает вошедшая со стороны виска стрела с ярким разноцветным оперением.
Оборачиваю голову на выстрелившего мужчину, который держит арбалет вскинутым в руках. Серые глаза с вечным прищуром внимательно смотрят на меня, но не требуют никакого пояснения.
-Здесь проходили люди. Хотели зайти в хижину, но их спугнуло стадо. Они видели распахнутые двери и сооруженный на берегу костер, а значит могут вернуться. Здесь больше не безопасно, - Диксон кивает в ответ на мои слова, действительно над ними задумавшись.
-На рассвете уйдем, - коротко выдает мужчина, с чем я вполне соглашаюсь.
Арбалетчик коротко оглядывается по сторонам, после чего опускает свое оружие и направляется в дом. Я решаю сделать круг вокруг хижины, дабы убедиться том, что вокруг нет ни людей, ни мертвецов. И только после этого обхода с чистой совестью следую примеру Дэрила и захожу в помещение.
Он останавливается около дивана, спокойно опуская на него свой арбалет. Расправляет плечи, разминая уставшие лопатки, после чего вновь сутулится, устремив нахмуренный взгляд куда-то себе под ноги. Как только мужчина поднимает голову и оборачивается ко мне, тут же захлопываю входную дверь у себя за спиной и с хмурым видом иду на кухню.
После столького времени, проведенного в одиночестве, я всё никак не могу привыкнуть к присутствию другого человека. Всё кажется, что это сон, и когда я открою глаза, то снова окажусь одна. Нет, одиночество больше меня не пугает, но я не хочу жить в подобной неосознанности.
Под раковиной нахожу старый обрубок ткани, именуемый тряпкой, мочу его в ведре с водой из реки и принимаюсь очищать лезвие мачете от темной липкой субстанции после побоища с мертвецами. Не покидаю кухню до тех пор, пока полностью не убеждаюсь в том, что оружие приведено в порядок, а разум чист.
Бросаю последний взгляд на не зашторенное окно кухни с пыльным грязным стеклом, за которым виднеется красивый закат. Солнце постепенно прячется за верхушками деревьев, а небо окрашивается в яркие теплые тона. Эта красота всегда приводит мысли в порядок, а так же напоминает о том, что ещё не всё прекрасное в этом мире потеряно.
А ведь раньше Маркус постоянно напоминал.
Отправляю нож за пояс, беру мачете в ладонь и покидаю маленькую, но когда-то уютную кухню. Около своего кресла в гостиной обнаруживаю пластинку таблеток и бутылку воды, наполненную лишь на половину.
-Выпей, и потом пей каждый раз, когда будешь чувствовать боль в животе, - не оборачиваюсь на голос за спиной из другого конца комнаты. Лишь стою, замерев, и недолго пялюсь на бутыль с водой и медикаменты около него.
-Спасибо, - отвечаю с уставшим выражением лица, потянувшись за пластинкой. До сих пор не оборачиваюсь, но чувствую взгляд арбалетчика у себя на спине. То, как он сверлит своими серыми глазами кожу мне между лопаток. Ты хочешь что-то спросить, Дэрил? Или я, по твоему мнению, делаю что-то не так?
Разумеется, ни один из этих вопросов не слетает с моих уст. Мне не нужны слова, чтобы понимать. И этот раз не исключение.
Пить хочется так, что еле останавливаю себя после нескольких глотков прохладной жидкости. Питьевая вода на каждом шагу не валяется, а потому стоит беречь и экономить столь необходимый ресурс.
С глухим стуком опускаю бутылку обратно на деревянную поверхность тумбы. Прислушиваюсь к тишине, что образовалась вокруг. Только шум реки где-то на улице и ничего больше.
Оружие мое приведено в порядок, а желание заняться чем-то полезным и важным не утихает. Сначала мне хочется обойти хижину, только сделать ещё больший круг, чем прежде. Но потом всё же останавливаюсь на той мысли, что мы всё таки в лесу и тут может расти кое-что надобное. Маркус учил меня, какие ягоды и грибы являются съедобными. Если завтра мы уйдем в другое место, то было бы выгоднее перекусить чем-то здесь растущим, нежели затрагивать припасы.
Оставляю винтовку за креслом, с большим трудом расстаюсь с пистолетом, ведь без него чувствую себя не защищено, и беру с собой только мачете и нож. Дохожу до входной двери, но возле самого порога замираю, задумчиво сжав губы. Сдаюсь и возвращаюсь за пистолетом, который шустро сую за пояс и только тогда с чувством завершенности покидаю здание.
Внимательно смотрю под ноги, переступая валяющие на крыльце брусья. Видимо, Диксон немного раздвинул их, расчистив путь, но пробираться всё равно сложновато.
Поднимаю голову, устремив взгляд на берег реки, и тут же захлопываю прежде приоткрытый рот. Арбалетчик стоит в одних брюках, отвернутый от меня лицом. Ищет ворот безрукавки, в то время, как по коже скатываются блестящие капельки воды после купания.
Мне стоит отвернуться или и вовсе вернуться в помещение, но ноги приросли к полу, а взгляд въелся в многочисленные шрамы на спине. Я никогда не видела их раньше.
Словно почувствовав мой взгляд, Дэрил оборачивается, чем вынуждает меня резко опустить глаза к ногам. Мужчина резкими движениями быстро натягивает свою футболку на всё ещё мокрое тело и спешащими шагами заходит в деревянное хлипкое здание.
Остаюсь стоять на улице, потупившись в пол под своими ногами. Мне стоило извиниться или что-то в том роде, но Мередит была бы не Мередит, если бы сделала подобное. Язык словно прирос к небу, и я не смогла произнести ни звука.
У каждого свое прошлое и свои скелеты в шкафу. Каждый что-то терпел и что-то пережил прежде, чем стать тем, кто он есть сейчас. И шрамы остаются не только на коже, но и на душе. Не излечимые страданиями и временем.
Опускаю глаза на свою руку, на которой виднеется продолговатый шрам от пореза и ожога. И ещё десяток подобных покрывают остальное тело. Но знаете что? Я их не стыжусь. Шрамы - доказательства того, что я смогла выжить. И пока я существую - они всегда будут мне об этом напоминать.
