сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)
-Почему ты оставил меня? Ты не любишь новичков и чужаков, а если и позволяешь им присоединиться к группе, то с крайней осторожностью и со всеми мерами безопасности, - я слышала, как его люди обсуждали это и не один раз. И на основе услышанного сделала подобные выводы. Только вот они терзали мои мысли, вынуждая пытаться понять, почему ко мне он отнесся по-другому.
Мужчина долго смотрит на меня долгим прищуром голубых глаз, не произнося ни слова. С каждой секундой я прилагаю всё больше усилий, чтобы не поддаться соблазну сна, который так и давит на меня, словно насильно опуская веки на глаза. Но я хочу знать ответ, поэтому не допускаю себе расслабиться и сдаться.
-Однажды мы попали в очень трудную и, казалось бы, безысходную ситуацию. Мне страшно было признаваться себе, но я потерял контроль над происходящим. Тогда появился мужчина, который помог нам. У нас был договор: он делает всё, что в его силах, а мы потом даем ему часть своих припасов, - Рик в основном смотрит в пол, постукивая пальцами по кожаному ремню. Стараюсь уловить ход его мыслей во время рассказа, но пока получается не очень. Возможно, из-за моего сонного состояния, а может он просто ещё не дошел до главного. Поэтому продолжаю терпеливо слушать.
-Разумеется, никто ему не доверял. Ты права, мы относимся к незнакомцам с крайней осторожностью, и тот раз был не исключением. Но мужчина оказался честным. Он сдержал свое слово и вытащил мою группу из передряги. А потом он задал вопрос: для чего мы живем? Для чего продолжаем существовать в разрушенном мире, в котором не осталось ничего хорошего? Я ответил, что у меня есть дети, которых я ни за что не оставлю одних, и группа, о которой буду заботиться ценой своей жизни. У нас есть доверие, понимание и желание спасать друга. В этом наша сила. И когда я задал ему тот же вопрос, он косо улыбнулся и достал из кармана куртки маленькую потертую фотографию. Фотографию девушки, которая, по его словам, вынуждает его продолжать жить не покладая рук. Девушки, которую он научил всему, что знал, и той, кто не раз поднимала его с колен. Это была ты, Мередит, - не дождавшись моего ответа, мужчина разворачивается, и вольной походкой двигается к выходу из комнаты. -Поправляйся, я загляну позже, - деревянная дверь закрывается, отрезая меня от шума в остальной части дома.
Зрачки застыли на бледном покрывале, пальцы едва подрагивают от нервных импульсов. Кажется, даже если Граймс и остался бы в помещении, я не нашла бы в себе слов, чтобы задать ему хоть один из тех вопросов, что крутятся в голове, путая сознание и растворяя границы реального мира с воспоминаниями былого.
Нёбо внезапно начало жечь, пощипывая. Плотно сжимаю дрожащие губы, прикрыв глаза. Я думала, прошло уже достаточно времени, чтобы успокоить свои эмоции и жить реальным временем. Мне казалось я отпустила всё, что было
тяжелым грузом для моей души, но почему-то мое сердце сейчас больно стучит о ребра, заставляя шумно дышать.
Сглатываю, опустив лицо вниз, и заставляю себя успокоить дыхание.
Сползаю ниже на кровать, полностью оказавшись в горизонтальном положении. Подушка теперь находится только под затылком, которым мне сейчас хочется удаться о стену, чтобы выбросить из головы то, о чем так отчаянно не хотела вспоминать.
Сон накинул на меня свои оковы, медленно утаскивая всё ниже и ниже на дно. В темную туманную пропасть, где душа перестанет чувствовать искалеченное тело. Может именно это мне сейчас и нужно.
Перестаю сопротивляться тяжелым векам, что против моей воли опускаются на глаза, и сама того не замечаю, как отдаляюсь от этого мира куда-то далеко-далеко. Туда, где потеряю весь груз, что каждый Божий день несу на своих плечах, и хоть на час, хоть на пару часов перестану терзать себя мыслями о том, как мне искать силы, цепляться за пустынную надежду и идти дальше.
Ведь не важно, сколько раз ты падал на колени. Важно то, сколько раз ты поднимался с колен обратно на ноги.
========== Chapter 10. ==========
Девушка с винтовкой в руке и мачете за поясом сидит на корточках, скрываясь в рощи кустов с маленькими оранжевыми ягодами. Её темные волосы собраны в высокий хвост, из которого уже выбилось множество прядей, делая прическу далеко не аккуратной. На худых плечах куртка в расцветку болотно-зеленых пятен, потому что эта ткань хорошо сливается с фоном леса, оставляя девушку практически незаметной в этой обстановке.
Она щурит глаза, вглядываясь в небольшой, но хорошо огражденный лагерь, где шастают другие люди с оружием. Сжимает свободную от винтовки руку в кулак, хрустя костяшками и вздыхая от злости.
-Почему мы не можем просто напасть на них и освободить наших людей? – она обращается к мужчине, что сидит рядом с ней. Вид у него спокойный, на лице отражаются сдержанность и самоконтроль. Эти качества и делают его лидером. Этими качествами он влияет на других людей.
На его широких плечах старая, потрепанная, но родная сердцу джинсовая куртка, которую мужчина снимает, только когда наступает сильная жара. На потертой синей ткани небольшой медальон золотого цвета, булавкой прикрепленный к одежде в области груди. Он ярко сверкает каждый раз, когда на "украшение" попадают лучи солнца.
Мужчина медленно выдыхает, вскинув винтовку и одним глазом глянув в её прицел. Далеко за его спиной оглядывают и охраняют местность ещё несколько людей из его группы, которым удалось не угодить в лапы банды бандитов.
-Скоро на землю опустятся сумерки и останется максимум четверо человек, охраняя территорию. Остальные будут спать и не будут готовы к атаке, тогда мы и пойдем на них, - слова с такой легкостью вылетают из его уст, но они не действуют на девушку успокаивающе.
Мужчина замечает прежнюю злость и дерганность в каждом её взгляде и вздохе, на что едва заметно косо усмехается уставшей улыбкой. Опускает свое оружие, развернувшись к молодой шатенке полным корпусом.
-Тот, кто терпеливо выжидает - всегда получает лучшее. Помни об этом, Мередит, - темные мужские брови приподнимаются, произнося эти слова. Девушка недолго всматривается в представителя противоположного пола задумчивым и слегка нахмуренным взглядом, после чего отводит глаза к горизонту.
Мужчина срывает с колючего куста несколько ягод и протягивает шатенке, но встречается лишь с подозрительным взглядом сощуренных глаз.
-Эти ягоды съедобны. Смотри, - он кладет в рот несколько штук, тут же прожевав и проглотив наживу. Потом срывает с тонкой веточки еще несколько оранжевых ягод, снова протянув девушке. Не расставаясь со своим недоверием, она всё же принимает их в свою ладонь и по одной отправляет в рот.
-Ты не устала? - интересуется мужчина, оседая на грунт. К ночи он похолодает, а сейчас можно спокойно посидеть, не рискуя простудиться и заболеть.
-Нет времени для усталости, - сосредоточенно отвечает девушка, продолжая глядеть куда-то далеко перед собой, чем срывает с губ мужчины очередную слабую ухмылку. Вот он - результат его стараний, девушка, сидящая в полуметре от него. Он рад тому, что всё, чему он её научил, - спасает ей жизнь каждый день на этой земле. Он знает, что эта девушка может за себя постоять, а это позволяет ему волноваться капельку меньше, засыпая по ночам. Она не пропадет, даже если вдруг останется одна. Мужчина отгоняет эту мысль, говоря себе, что чтобы не произошло, он не оставит её.
Никогда не позволит себе оставить её одну.
Слабый рывок резко вырывает меня из оков сна, из-за чего распахиваю глаза и машинально отрываю спину от кровати. Мычу, скривившись в лице, ведь на какие ещё ощущения, кроме пронзающей боли в последствии резких движений, можно было рассчитывать? Делаю шумные рваные вдохи, медленно опускаюсь обратно на постель. Матрац принимает меня назад с тихим скрипом старых пружин.
Комната пуста, а значит никто не будил меня. Скорее всего, это был всего лишь скачок давления, из-за которого мышцы тела дернулись сами. Продолжаю глубоко дышать, теперь медленно моргая и глядя в неизменный потолок, что черным полотном нависает надо мной.
Комнату окутала ночная мгла, скрывшая в своих темных объятиях все контуры мебели. Лишь слабый свет луны, полоской пробивающийся в окно, освещает участок ковра на полу и всё тех же бледных обоев на стене. Во всем доме повисла такая непривычная и блаженная для ушей тишина. Весь мир вокруг затих хотя бы на эту ночь, и это дарит мне странное ощущение спокойствия.
По спине пробегает леденящий кожу холодок, который в последствии тут же вызывает волну мурашек, прокатившую по коже от головы до пяток. Вокруг меня по пояс окутано одеяло, правда верхнюю часть тела это от холода не спасает. Видимо, ночью стало холодно, и я перетащила его на себя, просто не помню этого.
Ерзаю на месте, рефлекторно покосившись по сторонам, чтобы снова убедиться в том, что я действительно одна в этой комнате. Ведь если кто-то сидит очень тихо, он запросто мог бы скрыться в этой густой темноте. Но здесь никого нет. Просто паранойя, от которой мне уже не суждено избавиться.
Запускаю руки под теплую плотную ткань, задрав рваный край темной футболки. Осторожно прикасаюсь пальцами к горящей по ощущениям коже, совсем слабо надавив на неё. Резко выдыхаю воздух, отдернув ладонь. Всё ещё слишком больно, чтобы спокойно касаться.
Натягиваю одеяло до плеч, полностью скрывшись под ним и моментально начав впитывать дарящее тепло. Это вызывает слабую приятную дрожь, которая хоть как-то помогает мне расслабить мышцы. Вновь возвращаю взгляд к темному потолку, на котором невозможно разглядеть трещинки в таком освещении. Хотя глаза всё равно напрягаются, пытаясь сделать это. Сон, как рукой сняло, а потому не чувствую абсолютно никакой усталости и вялости. А на дворе всё ещё ночь и, видимо, глубокая.
Просто лежу в одной позе, то открывая, то закрывая глаза. Пять минут, десять, пятнадцать. Скольжу взглядом по темноте вокруг, медленно моргая. Не могу так больше.
Скидываю с себя одеяло, от чего по коже тот же момент пробегают мурашки. Прохладный воздух, что висит в помещении, быстро проникает под одежду. Ночи всегда холодные, даже если это летняя пора.
Опираюсь кулаками о матрац, который издает уже хорошо знакомый и в какой-то мере привычный скрип, и медленно сажусь на кровати, слабо жмурясь. Человеку, который каждую ночь где-то караулит и следит за окружающей безопасностью, сложно просто лежать на месте и смотреть в потолок. Может, мне как раз немного не помешает размять мышцы. Те наверняка уже застоялись.
Заправляю передние пряди растрепанных волос за уши, сделав глубокий вдох. Теперь никому нет дела до внешности и термин "следить за красотой" уже потерял весь свой смысл. Стал пустыми словами, не несущими за собой никакого значения. Как и ещё многие фразы, которые мы когда-то часто употребляли в быту и в повседневной жизни. Мир теперь поменялся. Он другой.
Свешиваю одну ногу с кровати, носком кроссовка, коснувшись ровной поверхности пола. Ещё одна вещь, которая в прежнем мире показалась бы верхом странности, - спать в постели в обуви. Но теперь, когда опасность может настигнуть и глубокой ночью, приходится делать и такое.
Двигаю вторую ногу к краю и так же не спеша спускаю её вниз. Сижу так с десяток секунд, пока не проходит слабое головокружение от смены положения. Оконное стекло покрыто мелкой крапинкой капель дождя, который всё-таки прошел этой ночью. Но судя по тишине за пределами здания - уже перестал поливать землю.
Возвращаю глаза к темноте комнаты, облизав шершавые и пересохшие губы, начинаю разбирать контуры собственного тела и обстановки вокруг. Сжимаю и разжимаю пальцы одной руки, на несколько секунд, показавшихся мне долгими минутами, прикрыв глаза. Воспоминания начнут медленно разрывать тебя на части изнутри, принося ноющую душевную боль, если не научишься их отпускать. Прошлое остается в прошлом, а тебе нужно жить дальше и не оглядываться назад, ведь так ты отворачиваешься от реальности настоящего.
Встряхиваю головой, сглотнув, и вновь провожу языком по нижней губе. Двигаюсь к самому краю кровати, после чего отталкиваюсь от него ладонями и медленно встаю на ноги, слабо жмурясь. Сухожилия словно натянуты и не позволяют мне свободно двигаться.
Медленно выравниваюсь в спине, одной рукой придерживаясь за бок. Приглушенная боль волнами разносится по всем мышцам тела. Терпимо, а значит можно жить и тем более не бездействовать. Утром выпью таблеток и снова стану полезной хоть в каких-то сферах деятельности лагеря. Никто не любит лодырей.
Провожу тыльной стороной ладони по лбу, проверяя себя на температуру. Уже далеко не такой горячий, как был днем. Сон и отдых помогли сбить температуру, это хорошо.
Медленными шаркающими шагами двигаюсь к выходу из комнаты. Поднимаю одну руку, с каким-то натяжением согнув её в локте, и ладонью слабо давлю дверь, открывая деревянную перегородку, неаккуратно выкрашенную в белый цвет. Дверь поддается, открываясь без малейшего скрипа, что несказанно радует мой слух.
Переступаю порог комнаты, оказавшись в небольшом коридорчике, дальше по которому такие-же самые комнаты и лестница на второй этаж. Её ступеньки поглощены ночной темнотой, скрываясь от простого человеческого глаза.
Не вздрагиваю, когда поворачиваюсь в другую сторону и замечаю фигуру, одиноко сидящую на диване в гостиной комнате. Небольшая свечка стоит на журнальном столике, мягким приглушенным светом освещая небольшой кусок помещения. Контуры этого желтого света плавно сливаются с темнотой остальной части дома.
Голова арбалетчика опущена вниз, спина немного сгорблена, в руках охотничий нож и точильный брусок, о который мужчина раз за разом медленно проводит острием лезвия, делая его ещё более острым. Пламя свечи плохо освещает его лицо, так что я не вижу его глаз, когда парень поднимает голову и, кажется, смотрит на меня.
-Зачем ты встала? - спрашивает хрипловатым тихим голосом, на момент прекратив свои махинации с холодным оружием.
Сгибаю руки в локтях и опускаю ладони на плечи, чтобы хоть немного спрятаться от накатывающего на кожу холода. Отсюда вижу кухню, где немного приоткрыто окно. Его шелковая полупрозрачная шторка слабо колышется, поддаваясь воздействию ветра, который как раз-таки и проникает в помещение, заставляя меня покрываться мурашками. Может, пора уже одевать что-то потеплее шорт, хотя бы на ночь.
-Мне не спится, - голос сравнительно громче того, что был ещё днем. Но всё равно отдает с хрипотой и сиплостью, что осели на стенке горла и не уходят, сколько бы раз я не сглатывала. Хмурюсь, расправляя спину и разминая лопатки.
Дождавшись моего ответа, мужчина, что караулит сон всей группы, опускает голову обратно, продолжив водить наверняка уже заточенным лезвием о точильный брусок. Тихий шаркающий звук возобновился, избавив мои уши от непривычной давящей тишины.
Продолжаю стоять, не зная, чего добиваюсь. Думала, хоть небольшая смена обстановки поможет развеяться, или же наоборот, нагнать на организм хоть немного сонливости.
-Вернись в комнату и спи, - так же тихо и совсем без эмоций, только на этот раз уже не глядя мне в лицо. Сначала сжимаю губы, а потом облизываю обветренную шкурку. Слабо качаюсь взад-вперед, не в состоянии ровно устоять на месте.
Приглушенный мягкий свет расслабляет глаза. Наблюдаю за небольшим пламенем, что колышется от каждого ветерка, и, кажется, теряюсь в пространстве. Это спокойная ночь. И впервые подобным спокойствием я могу насладиться.
Мелкий шаг вперед, ради которого пришлось оторвать ступни от пола. Ладони всё ещё лежат на плечах, принимая жалкие попытки защититься от холода. Медленно иду вперед, не отрывая глаз от огонька свечи, что служит мне маятником в этой полутемноте.
Арбалетчик косится в мою сторону, когда опускаюсь на самый край дивана. Его старое сиденье проминается подо мной, издав тихий, едва уловимый слухом скрип. Спина сгорблена. Прячу голову в плечи, всё продолжая мучить бедные губы, постоянно облизывая их. Здесь ветер, который сквозняком сочится из окна, достает только до голеней ног, а верхняя честь тела больше не подвергается этому холоду.
Прошу себя расслабить сжатые мышцы и тихо двигаюсь к спинке сиденья, следом осторожно опустившись на неё лопатками. Поглядываю на парня, думая, что своим присутствием причиняю ему дискомфорт, ощущение напряженности или чего подобного, но по нему так не скажешь. Руки совсем не напрягаются, затачивая нож, ладонь машинально не тянется к неизменному арбалету, что лежит рядом с парнем.
Я ведь не на долго здесь. Посижу, захочу спать и уйду. Даже мне, человеку, любящему и привыкшему к тому, что он постоянно один-одинок, иногда бывает невыносимо находиться в маленьких, темных, тихих и замкнутых пространствах. Наверное, сейчас как раз такой момент. Поэтому я здесь.
