сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц)
-Мне жаль, что с тобой такое случилось, - уголок моего рта приподнимается в едва заметной жалкой ухмылке, которую парень, наверняка, даже и не видит. -Скажешь, если будем идти слишком быстро или если тебе станет тяжело, - поражаюсь такой доброте со стороны этого мужчины и лишь безмолвно киваю, следом тут же опустив лицо вниз. Раненый дикий зверь. Эта фраза не выходит из моей головы.
Один глаз временами начинает застилать мутная пелена, и мне приходится чаще моргать, чтобы согнать ее и нормально видеть, вернуть ему было состояние. Ещё и раны на спине, которые уже успели затихнуть, теперь снова саднят. Давненько меня так не отделывали.
Брат Саши идет медленно, пытаясь сровняться с моими шагами, и терпеливо молчит, не пытаясь меня подгонять. Не люблю напрягать других людей или нуждаться в их помощи, а тем более признаваться себе в этом, но сейчас, когда мне приходится закидывать ноги на высокие ступеньки, совсем не жалею о том, что меня держат под руку.
-Мои припасы, - сухо выдавливаю из себя, имея желание развернуться, дабы окинуть взглядом машины, что отогнали от дороги на поляну около дома.
-Все вещи занесли в дом, - подает голос мужчина, что совсем не успокаивает меня. Но приходится перебарывать себя, свою мнительность и заходить в здание.
-Тайриз, отнеси её в любую комнату, - заметив, что мы уже очутились в здании, Рик тут же дал мужчине новое поручение. Тот согласно кивнул и повел меня к одной из дверей на первом этаже, ведь в дальнейшем мне будет сложно преодолевать лестницу в таком состоянии.
Опускаюсь на пружинистый просевший матрац постели, задержав дыхание во время этой столь неприятной для меня процедуры. Опираюсь руками на покрывало, таща свое тело к изголовью кровати, ведь будет в разы удобнее, если под шеей окажется подушка.
Футболка, подобно наждачной бумаге, трется по ранам на спине, которые, как на зло, внезапно стали сверх чувствительными. Из-за этого начинаю елозить в желании найти удобное положение, чтобы просто окончательно лечь.
-Я принесу сюда твои вещи, - говорит Тайриз, двигаясь к двери и оглядываясь на меня. Согласно киваю головой, после вздыхаю, устремив взгляд в потолок. На белой поверхности поползли трещинки, разрывая целостность побелки. Да и белая краска не такая уж и белая по стечении времени.
Глаза режет, словно глазные яблоки пересушены, из-за этого приходится очень часто моргать, и я с трудом борюсь с желанием их почесать. Отрываю от постели руку, которая стала сомнительно тяжелой, и тянусь ладонью к лицу. Пальцами прикасаюсь к скуле, тут же зажмурившись, ибо по ней разлилась волна боли. Следом касаюсь области у брови, около виска, где уже запеклась кровь, покрылась корочкой, но не успеваю толком надавить на рану.
Отдергиваю ладонь с шипением, сглотнув. Лучше буду просто лежать, иначе сделаю себе только хуже. Странно, что все эти болезненные ощущения проявились не сразу. Но может это и к лучшему. В тот момент нужна была моя помощь.
Деревянная перегородка, разделяющая меня с гостиной, медленно открывается, и в комнату заходит высокий темный мужчина, несущий мои рюкзаки и оружие. Я прошу дать мне в руки пистолет и охотничий нож, а всё остальное он ставит на пол у кровати. Пока дверь открыта, я хорошо слышу голоса остальных людей из той части дома. Группа обустраивается, хотя знает, что в этом доме, возможно, на долго и не останется. Люди оставляют свои вещи в комнатах, хотя припасы не распаковывают. Вдруг внезапно нагрянет опасность? Все будут хватать только то, что под рукой. И это разумный ход.
-Рик обещал зайти, - говорит Тайриз перед тем, как зашагать к выходу. Не знаю, кажется ли мне, но уголки его губ на мгновение приподнимаются вверх, изображая какую-то жалостную по отношению ко мне улыбку.
-Спасибо, - благодарность выходит такой тихой, что я даже не уверенна, услышал мужчина или нет. Слова с трудом лезут из сиплого горла, и мне просто не хочется прилагать усилий, чтобы сделать свой голос громче.
Когда вновь остаюсь одна, глубоко набираю в легкие воздух с ощутимым запахом затхлости, что исходит от старой мебели и вещей.
Взгляд самовольно скользит по стенам помещения, изучая всё, что попадается на глаза. Комната кажется такой пустой и необжитой. Кровать, шкаф, две тумбы, рваные шторы, что плохо прикрывают окно, стоптанный жесткий ковер и пожелтевшие обои, местами облезшие со стен. Здесь давно не было людей. Возможно, мы первые потревожившие эту постройку с начала апокалипсиса. Кто знает.
Дверные петли издают тихий, совсем не раздражающий уши скрип, когда в комнату входит Мэг. девушка держит в руках бутыль с водой, чистое полотенце и маленький тюбик лекарства.
-Не стоит тратить припасы на меня, - говорю, устремив глаза на ткань покрывала. Шатенка лишь недовольно мотает головой с едва заметной ухмылкой, проходя вглубь комнаты. Опускается на край кровати, ставя рядом все вещи, что принесла с собой.
Она видит, что лишний раз двигаться мне трудно, поэтому не просит об этом. Берет сверток мягкой махровой ткани, поливая на него немного воды из бутылки. Жидкость забилась о прозрачные края, как только пластиковый сосуд оказался в руках Мэг.
Шатенка наклоняется над моим лицом и осторожно проводит полотенцем, приобретшим неприятный к коже холодок из-за воды, по коже. Не знаю, куда уткнуться взглядом, и поэтому закрываю глаза, так как эта ситуация кажется мне какой-то неловкой, что ли.
Полотенце постепенно окрашивается в красные разводы. Слишком много крови расплескалось по моему лицу. А казалось, вроде бы рана не большая. Наверняка повредился какой-то сосуд.
Когда ткань прошлась по скуле, я ещё могла терпеть, но, когда вода коснулась раненого участка кожи около брови, зажмурилась и стиснула зубы, сдержав себя от того, чтобы не зашипеть. Кожа горит от жжения, и, вероятно, по этой же причине у меня дергается левый глаз.
Делаю глубокий вдох, когда трение мягкой холодной ткани о кожу лица прекращается.
Мэгги достает из кармана пластырь, который разрывает на более тонкие полоски и клеит мне на рану так, чтобы между липучками были пробелы. Это позволит поврежденному участку кожи дышать и быстрее зажить.
-Помочь с лопнувшими сосудами в глазу - это не в моих силах. Единственное, что поспособствует им быстрее рассосаться - это много воды и отдых. А теперь, позволишь? - девушка взглядом указывает на мой живот. Сжимаю губы, чувствуя, как сильнее застучала кровь в висках. Прилила к голове, заставив мои уши гореть и, наверняка, краснеть. Но хорошо, что этого не видно из-под локонов темных волос.
Упираюсь ладонями о матрац, прилагая усилия, чтобы перевести свое тело в более-менее сидящее положение. Кусаю внутреннюю стенку щеки, кривясь в лице. Опрокидываюсь спиной о спинку постели, теперь облегченно выдохнув. Хочется расправить лопатки и размять спину, хотя понимаю, что это не самая лучшая идея. Тело ломит практически от каждого движения.
Мэг приходится согнуть одну ногу в колене и сесть на неё, чтобы удобно развернуться боком на кровати. Цепляю пальцами края темной футболки, что явно велика мне по размеру, и медленно тяну её вверх. Оголяю живот, продолжая придерживать ткань, чтобы шатенка могла осмотреть состояние тканей эпидермиса. Она хмурится, наклонившись вперед, и внимательно вглядывается в бордовые пятна на коже. Одно из них, которое самое большое и яркое, находится в области ребер. Через начинающий свое развитие синяк просвечивается сетка мелких красных полопавшихся сосудов.
-Гематома, - изрекает Мэгги, медленно отдаляясь, но не отрывая своего взгляда. Это логично, если учитывать то, что удар там пришелся не по мягким тканям, а по костям. Но не так уж это и страшно. Просто дольше и болезненней заживать будет.
Мэгги откручивает от маленького тюбика колпачок и выдавливает на палец желейный прозрачный гель. Моментальный холод, перемешанный с резкой болью, распространяется по коже, когда она мажет проявившие себя синяки этим самым гелем. Очень осторожно, стараясь прикасаться совсем невесомо, чтобы не причинять мне неприятных ощущений. Но куда же от них денешься.
-Ты разбираешься в медицине, - слова слетают с губ прежде, чем я успеваю сообразить, что вообще хочу что-то сказать. Тихим и хрипловатым голосом, но Грин всё прекрасно слышит, потому что мы находимся в практически полной тишине. Если не считать голосов, иногда льющихся за тонкой деревянной перегородкой в виде двери.
-Мой отец был ветеринаром. Да и обстоятельства вынуждают учиться тому, что раньше могло казаться таким не нужным, - молча смотрю на то, как по коже размазывается прозрачная субстанция, уже смирившись и в какой-то мере даже привыкнув к резким болезненным ощущениям. Да, даже такое возможно. Ничего не отвечаю на неё слова, продолжая сохранять молчание.
Уже хочу благодарить девушку, когда она обратно закручивает крышку на маленьком тюбике, но та ещё не собирается уходить.
-Дэрил говорил, у тебя раны от стекла на спине.
-И он сам же мне их уже обработал, так что всё в порядке.
-Тогда ничего страшного не случится, если я посмотрю на них тоже, - на губах Мэгги проскальзывает слабая, немного уставшая улыбка.
Не хочу спорить или противиться, поэтому молча поворачиваюсь к ней спиной, сжимая губы, а после завожу руки назад и начинаю закатывать темную ткань, вновь оголяя кожу. Уже более-менее старые порезы чешутся, распространяя под кожей зуд, а иногда пекут так, словно я ненароком содрала с них корочки.
-Всё постепенно заживает, - выдает девушка, а следом вновь мочит полотенце. Только на этот раз не водит тканью ко коже, а прижимает её к каждому поврежденному участку и держит так с десяток секунд. Слабая дрожь пробегает по телу из-за холода.
-Ты уйдешь? - зрачки замирают на бледной стене после услышанного вопроса. Медленно облизываю губу, на момент прикрывая глаза. Кажется, девушка тоже не на долго замерла с полотенцем в руках.
-Почему я должна остаться? - отвечаю вопросом, потому что ничего другого в голову не приходит. Может, её слова помогут мне принять правильное решение.
-Ты понравилась людям, - не сдерживаю довольно громкое хмыканье, что самовольно сорвалось с губ.
-Разве? - скептически выгибаю бровь, но тут же жалею об этом, ведь это была та самая, которая беспощадно пострадала сегодня. Кусаю губу, на момент зажмурив глаза. Открываю веки только тогда, когда боль медленно стихает, не до конца рассасываясь под кожей.
-Ты можешь остаться, если хочешь этого. Никто не будет против, - шершавая ткань скользнула по спине, оставив после себя мокрый след. -Опускай, - со слабым вздохом выдает девушка, убрав полотенце. Разжимаю пальцы, и сравнительно теплая ткань спадает вниз, закрывая прежде оголенную кожу.
-Спасибо, - не смотрю на девушку, когда та поднимается с постели, но боковым зрением вижу, как она кивает головой, принимая мою благодарность.
-Рик хороший лидер, и здесь все заботятся друг о друге. С нами ты не пропадешь, - добавляет Мэгги, прежде чем скрыться за дверью комнаты, после прикрыв её за собой. Остаюсь в тишине, давящей на уши, но которая совсем не мешает мыслить. "Ты понравилась людям" - не думала, что когда-либо ещё в своей жизни услышу эти слова.
Медленно сползаю вниз, из сидячего положения переходя в лежачее. Тело охватила усталость, а судя по тому, как душно стало в комнате, ещё и жар. Прикасаюсь ладонью ко лбу и понимаю, что поднялась температура, потому что кожа горит. Думаю, сейчас как раз то самое время, когда стоит принять таблетки, что так долго лежали нетронутыми и ждали своего часа.
Тяжко вздыхаю, так как чтобы дотянуться до рюкзака, в котором все лекарства, нужно вновь отрываться от покрывала и подниматься с постели. Но буду ли я звать кого-то на помощь, чтобы проделать это? Нет. Поэтому давлю ладонями на скрипучий матрац, медленно садясь на пятую точку. Жмурюсь, когда с губ слетают тяжелые выдохи. Тело ломит, по мышцам волнами распространяется жгучая боль. Сейчас как раз наступил такой переломный момент, когда все эти ощущения достигают своего максимального порока, но после сна всё должно начать проходить. Резкая пронзающая боль превратится в ноющую и глухую, что будет сопровождать каждый мой шаг и каждое движение. Главное терпеть, больше ничего не остается.
Наклоняюсь к полу и цепляю один из своих рюкзаков за ручку, а после с большими трудностями затаскиваю довольно нелегкую сумку на кровать. Облегченно выдыхаю, когда руки и пресс расслабляются. Перерыв с десяток секунд, не моргая глядя в облезшие обои на стене, после чего возвращаюсь к торбе с припасами.
Цепляю пальцами бегунок молнии и тяну его в сторону, чтобы открыть главное и самое большое отделение. На глаза тут же попадаются упаковки с таблетками, вперемешку с пластырями, небольшим рулоном бинта и огрызками мыла. Когда находится водоем или рабочая душевая (что встречается крайне редко) стараюсь не упускать шанс хотя бы по-быстрому омыться. Я вообще человек чистоплотный, так что такие условия, в которых мы существуем сейчас, по началу были для меня невыносимыми. Но рано или поздно приходится со многим свыкаться.
Вытаскиваю наружу две баночки с разными нужными мне таблетками и внимательно оглядываю каждую из них. Снова трогаю лоб тыльной стороной руки, дабы понять, не спала ли температура, но кожа всё ещё горячая. Это срывает с моих уст усталый выдох. Возможно, если отосплюсь и отдохну - она спадет сама? С этой мыслью прячу жаропонижающие обратно в рюкзак. Тогда в моих руках оказывается обезболивающее лекарство. Долго кручу баночку из оранжевого пластика в ладони, внимательно глядя на неё. Зачем мне притуплять боль
таблетками, если я сейчас могу уснуть и ничего не чувствовать? Они могут больше понадобится в дороге, или, когда нужно будет выполнять какую-то работу. Поджимаю губы, теперь пряча и вторую упаковку таблеток. Вот такой я человек. Экономный до мозга костей.
Тогда достаю из сумки, сделанной из темной плотной ткани, бутылку воды. Медленно откручиваю крышку, потому что по непонятной причине руки едва заметно трясутся. Слабость? Вероятнее всего.
Подношу горлышко к губам и делаю несколько жадных глотков. Холодная жидкость омывает высохший язык и стекает по горлу, смачивая слизистую. Это должно ещё и на время притупить чувство голода, который возник не так уж и давно.
Закрываю бутылку и прячу прозрачный сосуд обратно к своим припасам, после чего закрываю молнию. Не нахожу сил, чтобы опустить торбу обратно на пол, поэтому просто отодвигаю её от себя ногами и опускаюсь на пружинистый матрац постели. Тот немного проседает и издает тихий скрип, проминаясь под весом моего тела.
Неужели наконец-то можно по-настоящему отдохнуть. Ведь я чувствую себя настолько избито и безжизненно, что для напряжения просто не находится энергии. Может, это и к лучшему.
На глаза постепенно накатывает мутная пелена, вызывая желание почесать их, с которым я борюсь всеми силами, ибо совершенно не хочу двигаться. Конечности становятся ватными, а веки, наоборот - тяжелеют, из-за чего моргать теперь труднее. Хочется опустить их на уставшие глаза, но по непонятным самой себе же причинам, борюсь с этим чувством, пытаясь как можно дольше оставаться в сознании.
Короткий тихий стук - эта та вещь, которая немного прогоняет дурманяще-сонное состояние, что сгустилось надо мной окутывающим облаком. Но всего на несколько мгновений, потом оно медленно начинает возвращаться.
Дверь комнаты медленно приоткрывается, и тогда внутрь тихой походкой проходит Рик. В своей привычной манере держится за ремень брюк, глянув на меня слегка нахмуренным взглядом, пытаясь оценить мое состояние.
-Спишь? - спрашивает тихо, надеясь не разбудить меня, если это действительно так. Медленно мотаю головой, стараясь распахнуть веки шире. Получается плохо, но кто я такая, чтобы сдаться так просто?
-Как самочувствие? - слабо усмехаюсь, приподняв один уголок рта в какой-то слишком жалкой ухмылке.
-Прекрасно, - вскидываю брови, прохрипев ослабшим голосом.
Отрываю ладонь от покрывала и тянусь к лицу, чтобы почесать бровь, но резко отдергиваю руку, когда вспоминаю, что в том месте находится рана. Кручусь на постели, желая найти удобное для себя положение. Пока что получается весьма безуспешно, потому что везде мне что-то трет, давит или мешает спокойно лежать.
Видимо поняв, что сейчас я не в том состоянии, чтобы вести разговор, Граймс медленно кивает головой, после чего поворачивается и не спеша двигается к двери.
-Почему, - выдавливаю из глотки одно тихое слово, которое вынуждает мужчину на момент остановиться. Он поднимает глаза с пола, так же медленно обернувшись обратно на меня. Понимаю, что голос звучит слишком тихо, поэтому прилагаю усилия, чтобы сделать его громче.
