сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)
На домик, в котором они жили на обочине леса, напали люди с оружием, и группе пришлось в спешке убегать в лес, ведь их было гораздо меньше, чем незваных гостей. Мужчина в джинсовой куртке отстреливался, прикрывая своих людей, и когда они отбежали достаточно далеко, то остановились отдышаться и дождаться старика Маркуса, но тот всё не появлялся.
Группа вернулась к деревянной хижине, прочесала лес и так и не нашла своего командира. Для Мередит это было сильным ударом. Ведь именно Маркусу она доверяла, именно рядом с ним она постоянно старалась держаться, именно его она в какой-то мере слушалась и рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
-Мередит, ты тут не просто так. Помогай остальным, - требовательным тоном произносит подошедший к ней парень, который теперь застыл с расстегнутым рюкзаком в руках. Его
нахмуренный взгляд сердитых глаз сосредоточился на девушке, которая даже не повернулась в его сторону.
Её глаза кажутся пустыми, уставшими и измученными, когда они смотрят сквозь стекло витрины магазина. Зрачки едва заметно дергаются, бегая от начала до конца улицы, а губы остаются неподвижными, не давая недовольному мужчине ответа.
Со спины к нему подходит другой парень, Бен, который взглядом показывает, что со всем разберется. И тогда первый с хмурым видом возвращается к сбору припасов.
Бен тихо вздыхает, осмотрев темноволосую девушку с ног до головы сочувствующим взглядом. Он знал, что Маркус был для неё кем-то большим, нежели просто главой группы, поэтому
понимал горечь этой потери. Нет, никто не говорил, что старик мертв, но шансы малы и все это понимали. К тому же, группа искала его не покладая рук. Они шли по следам машин, по поломанным веточкам на кустах, хотя это не обещало особого успеха.
-Мередит, - спокойным голосом зовет парень с каштановыми волосами, облизав тонкие губы. Переминается с ноги на ногу, когда ответа, да и реакции в целом не следует.
-Я знаю, как нам всем сейчас тяжело без Маркуса, но нельзя останавливаться. Нужно отпустить и идти дальше, понимаешь? - мужская ладонь опускается на плечо девушки, на что та косится на руку парня каким-то холодным враждебным взглядом. Он не сжимает плечо, лишь едва ощутимо прикасается к нему сквозь ткань потрепанного свитера, но шатенке всё равно не по душе это безобидное касание.
-Помоги нам собрать продукты. Чем больше рук - тем быстрее мы справимся и тем больше унесем с собой. Ладно? - темноволосая сдержанно кивает, уже собираясь отшагнуть от окна, но неестественно быстро для ходячего двинувшийся силуэт привлекает её внимание и возвращает взгляд обратно к окну. Сердце скакнуло в груди, когда она увидела мужчину в джинсовой куртке, в области плеча которой растекалось пятно крови. Он нашел их? Нашел и вернулся?
Не став долго думать и разбираться в происходящем, она рывком толкает стеклянную дверь магазина и вылетает на улицу, стремясь к мужчине, который так далеко. И это
расстояние разрывает её сильно бьющееся сердце.
Похватав рюкзаки с провизией, парни тоже выбегают на улицу, последовав за темноволосой девушкой, что так стремительно мчится вперед. Но кое-что вынуждает её на секунду убавить скорость, промедлив. Ходячие окружают Маркуса со всех сторон, перекрывая пути отступления и переулки, по которым можно было бы удрать.
Тогда с губ девушки едва слышимым шепотом слетает имя теперь дорогого ей человека, и она вновь срывается с места, стремясь что бы там ни было подоспеть ему на подмогу. Сзади
раздаются выстрелы, которыми остальные члены группы укладывают на асфальт окружающих Маркуса мертвецов, да и сам мужчина пускает пули им в лоб. Но мертвых тел много, а шансов всё меньше и меньше.
Дыхание перехватывает, когда раздается болезненный выкрик мужчины и тогда становится ясно, что ходячие уже добрались до него. Из кольца просто не было выхода. Но девушка продолжает бежать, чувствуя, как горят легкие и как катастрофически не хватает кислорода.
-Мередит, стой! - со спины шатенку перехватывает Бен, который глазами полными боли наблюдает за тем, как всё сильней и сильней сужается кольцо ходячих, внутри которого так хорошо ему знакомый человек. Человек, который столько раз спасал чужие жизни.
Шатенка отпихивается, бьет парня локтями и рвется вперед, но руки Бена лишь сильнее сжимаются вокруг её плечей.
-Пусти! - отчаянным воплем срывается с губ девушки, когда глаза застилает пелена слез. Впервые за столь долгое время.
-Мередит, прошу хватит! Мы больше не можем ему помочь, - парень не оставляет попыток оттащить девушку, которая всё сопротивляется и пытается вырваться из его хватки.
Её несдержанные рыдания начинают привлекать мертвецов, от которых отстреливаются двое остальных парней. Они тоже в потрясенном состоянии и всё ещё не могут поверить в увиденное минутой ранее.
Старик Маркус теперь утерян навсегда.
Полностью надорвавшись в попытках вырваться и внезапно потеряв смысл и всякую надежду, шатенка, шумно дыша, виснет на руках парня с каштановыми волосами. Нужно было хватать
в руки мачете, расправляться с подступающими ходячими и выбираться из этого больше далеко не безопасного места, но у неё больше не осталось сил.
Не осталось сил ни на что.
***
Просыпаюсь я с болью в спине и затекшими мышцами, которые ужасно ныли. Всю ночь ворочалась на этом кресле, меняя и ища положения, в которых было бы полностью удобно. Но это всё не увенчалось особым успехом.
Сажусь на скрипучей сидушке, кулаками потираю глаза, прогоняя "песок". Часто моргаю с застывшим на лице недоразумением, когда ясно вижу в окне солнечный диск, поднявшийся высоко в небо. Неужели я так долго спала? Обычно чуть рассвет - я уже на ногах, но сегодня мой организм, видимо, решил хорошенько отоспаться.
Всё ещё сонным взглядом оглядываю небольшого размера гостиную, подмечая что диван пустует. Ни парня, ни его оружия. Не долго продолжаю смотреть пустыми глазами на свои колени, медленно приходя в себя. Во рту неприятно пересохло и это не пройдет, пока не сделаю хоть один глоток воды.
Скидываю с себя плед, под которым стало уже жарко, и вылезаю из кресла, уверенно ступив на ноги. Первым же делом завожу руку за спину и пальцами на ощупь нахожу за ремнем рукоять ножа. Это работает лучше успокоительной таблетки.
Скрип половиц сопровождает весь мой путь до кухни. На столе из темного дерева всё так же стоит банка с консервированными персиками. Я уже поела перед ночью, а поэтому следующий
прием пищи может быть не раньше обеда. Костяшками издаю короткий стук о столешницу, внимательно глянув в окно кухни едва сощурив глаза.
Взяв с дивана мачете, которое так и не успела почистить из-за нахлынувшего сонного состояния, двигаюсь к выходу из небольшой хижины. Не привыкла оставаться в таких местах, не зная, чем себя занять. Был бы это город или поселок, мне бы нашлось дело в виде вылазок и поисков магазинов с провизией, продуктов питания и одежды. А в лесу... Что я могу делать среди деревьев да кустов, к тому же совершенно не умея ориентироваться в этой местности? Охотник из меня не путевый, разведчик тоже. Поменять локацию было бы отличным вариантом. Но в таком случае нужно одобрение и мужчины с арбалетом, который вряд ли его даст. Выживая и работая сообща, хочешь или нет, а приходится идти друг другу на уступки.
Деревянная дверь медленно распахивается, впуская в темную постройку уличный свет. Солнце давно взошло на небо и уже достаточно хорошо прогрело воздух, грунт и речную воду. Где-то вдалеке слышится рычание ходячего, но я не обращаю внимания на этот звук. Таких блуждающих по лесу десятки, всех не перебьешь.
Оглядываюсь по сторонам, выискивая поблизости признаки присутствия Диксона, но таковых не нахожу. Не то, чтобы мне было до него особое дело или я бы оскорбилась, если бы он меня оставил здесь и ушел на поиски своей группы самостоятельно. Я ведь бывала наедине долгое время, не пропаду. Но если так, то следовало бы поступить по-человечески и сказать мне, что он уходит. И ежу понятно, что я бы не навязывалась тащиться с ним. Отказ - значит отказ, и я тот человек, который даже намек на него за милю понимает.
Постукиваю ногой по деревянным доскам крыльца, думая, где раздобыть питьевую воду. Придется соваться в город, не иначе. Только вот как далеко отсюда он расположен - черт его знает, а поиски могут занять значительное время.
Погрузившись в раздумья, боковым зрением замечаю кое-что, что привлекает мое внимание. Опускаю глаза к полу крыльца и невольно хмурю брови, не сразу поняв прочитанное.
На одном из брусьев ножом весьма неаккуратно выцарапано "Я вернусь".
Облизываю губы, медленно выпрямившись в спине. Не могу быть уверенна в том, что это послание оставил Дэрил или что оно адресовано мне. Но решаю, что останусь здесь на этот день и на грядущую через примерно двенадцать часов ночь. Если парень не вернется к следующему утру - соберу здесь всё, что может мне пригодиться, и отправлюсь в дорогу. По старинке, в одиночку, будучи готова ко всем сюрпризам, которые мне подготовила жизнь. Ведь мне не в первой.
Возвращаюсь в хижину и закрываю хлипкую дверь, покосившись на улицу. Не жду незваных гостей. В помещении снова виснет какая-то слишком пустая тишина, которая всё время держит тебя в напряжении. Ветер со свистом врывается в разбитое окно спальной комнаты, создавая сильный сквозняк. Не смотря на высокую температуру, ветер пробирающе холодный.
Выдвигаю из-под стола на кухне ведро с набранной вчера водой и быстро омываю руки, лицо. Не решаюсь пойти и искупаться в водоеме. Что угодно может случиться в любой момент, и эта мысль никогда не дает мне спокойно дышать.
Когда в домике более-менее светло и можно всё как следует разглядеть, я решаю обследовать его на то, что проглядела вчера. Вновь принимаюсь рыться в тумбах на кухне, на полках
шкафчиков, в ящиках, да и везде, где только можно. Пускай я и знаю, что в этом помещении одна и никого рядом нет, всё равно продолжаю с опаской коситься за спину, выискивая чужое присутствие либо подкрадывающуюся опасность.
Облазив все помещение, устало выдыхаю, заправив непослушные волосы за уши. Вот мои находки: ещё несколько свечей, старый блокнот с пожелтевшими страницами и вложенный в него карандаш, поломанный маленький вентилятор с оборванным шнуром, веревка размером с метр, самодельная заточка, бутылек с жутко смердящим спиртом (больше похожим на самогон), куча пустых банок и маленькая аптечка. Не густо, но кое-что может пригодиться.
Хмурю темные брови, подумав о том, что здесь наверняка жил не то лесник, не то охотник, но никаких инструментов мне не обнаружилось. Ладно оружия нет, так как если здесь кто-то и
бывал, они могли его забрать. Но инструменты... Они ведь просто обязаны здесь быть. Эта мысль сильнее отпечатывается в моем сознании, когда вспоминаю гору рубленных дров
с боку хижины.
В один момент что-то щелкает в голове, а плечи машинально расправляются, когда в голову приходит мысль о том, что здесь просто обязан быть подвал. Вооружившись мачете, принимаюсь ходить по зданию и исследовать его на наличие входа в подземное помещение. И в конце коридора действительно натыкаюсь на небольшую дверь с ржавым замком на ней.
Хмуро осматриваю её, невольно сжимая и разжимая пальцы на рукояти своего оружия. Там наверняка до жути темно, поэтому лезть туда без источника света было бы глупо. А я терпеть не могу маленькие темные пугающие помещения.
Хотелось сказать: "А ну их, эти инструменты", но тут же задумываюсь над тем, что там может быть и какая-то еда. Еда - весомая причина пересилить себя, сходить за свечой и спуститься вниз.
Так и поступаю. Ударом мачете срываю с двери ржавый замок, и та приоткрывается с тихим противным скрипом. Из щели сочится темный, непроглядный мрак. Походит на фильм ужасов,
но я ведь уже давно не ребенок, чтобы пугать себя подобным. К тому же, все наше существование сплошной фильм ужасов.
Носком кроссовка толкаю дверь, и та поддается, открываясь шире. Бурчу под нос, недовольная отсутствием Диксона, ведь если бы он сейчас был здесь, то сам бы полез в этот жуткий подвал. Но поскольку его нет, я делаю уверенный шаг вперед, проникая в густую темноту.
Пламя свечи спасает, освещая ступеньки спереди. Не могу прикрыть трещащий огонь, так обе руки мои заняты. Лишь осторожно ступаю вперед, внимательно глядя на брусья ступенек, ведь дерево кажется таким старым и ветхим, что я боюсь они обрушатся и тогда мне не будет выхода отсюда.
Как только ноги ступают на грунт, который служит полом, замираю, ведь услышала тихий хрип где-то неподалеку. Мне просто не могло показаться. Помещение оказалось на удивление большим, а не маленькой коморкой, как я себе это представляла. Поэтому пламя свечи освещает лишь маленький участок вокруг меня. Всё остальное кроется в настораживающей темноте.
Окровавленное лицо ходячего резко с облезшей кожей появляется у меня перед носом и за долю секунды мертвец бросается на меня, повалив на пол. Произошло это так внезапно, что я должным образом не успела среагировать. Свеча выпала из руки, покатилась по полу и погасла, так что
я теперь в полнейшей темноте.
Кривлюсь в лице, пыхтя, так как живой труп повалился на меня и с дикими хрипами, что рвутся из его глотки, щелкает оставшимися зубами в десятке сантиметров от моего лица.
Упираюсь предплечьем ему в горло, пытаясь сдержать это разъяренное создание, которому делать нечего, как впиться мне в нос.
Скалюсь, второй рукой хватая с земли мачете, но убить ходячего длинным лезвием в таком положении оказывается сложным решением. А действовать нужно быстро, потому что рука уже онемела от боли, и скоро сил сдерживать это отвратительное создание не останется. Черт бы меня побрал с этой идеей полезть в темный и страшный подвал!
Со всей силы ударяю мертвеца рукоятью мачете по его черепу, брызгает темная кровь, и теперь уже окончательно мертвое тело безжизненно виснет на мне. Отвратительно морщусь, поспешив скинуть с себя окровавленный труп. Но на этом сюрпризы, кажется не оканчиваются. Чувствую нервную дрожь, когда слышу ещё хрипы, рыки и звон цепей где-то в нескольких метрах от себя.
Часто моргаю, ладонями заерзав по полу в поисках выроненной свечи. Наконец-то рука натыкается на твердый воск, и я тут же начинаю шарить рукой по задним карманам в поисках спичек. Вытягиваю маленькую коробочку, медленно поднимаясь на ноги. Хочется просто развернуться и уйти отсюда, но я не спускалась сюда зря. Поэтому чиркаю спичкой о коробок, и в долю секунды разгорается маленькое пламя.
Дергаюсь и широко распахиваю глаза, когда в метре от меня резко появляется лицо мертвеца. Машинально делаю шаг назад, вздрогнув и охнув от боли и неожиданности, ибо боком ударяюсь о стеллаж с инструментами. Натыкаюсь на лезвие пилы, что торчало за пределами полки, и рву его зубчиками ткань темных джинсов, которые так любила.
На поврежденной коже выступают капли крови, но я не чувствую этого в данный момент, так как пораженными глазами пялюсь на трех ходячих, приколоченных цепями к стене. Двое из них уже практически превратились в скелеты и сидят под стеной, лишь едва слышно хрипя.
Зато третий рвет гнилую кожу с многочисленными язвами, так яростно рвясь к своей еде. У меня возникает ощущение, что сейчас его руки просто оторвутся от тела, ибо не выглядит так, что эти цепи, железными браслетами впивающиеся в запястья когда-то мужчины, могут его остановить.
Сглатываю излишки воды во рту, моргнув с шумным выдохом, и только опомнившись подхожу к дергающемуся ходячему и пробиваю его голову лезвием мачете. Тогда в помещении, которое за столько лет пропахло гнилью и сыростью, вновь виснет удушающая тишина.
Крепко держа в ладони свечу, скатывающийся горячий воск которой обжигает кожу, иду по периметру большого подвала, оглядывая полки и ящики с разными вещами. Только
инструменты и разное барахло, но никак не еда. Это огорчает.
Бросаю последний взгляд на два оставшихся трупа под стеной, с явным беспокойством сосредоточив взгляд на цепях. Их держали здесь на привязи. Но зачем? Либо они были узниками какого-то ненормального, либо владелец хижины считал, что ходячие - это всего лишь зараженные болезнью, которых можно вылечить и превратить их обратно в нормальных людей. Мне встречались такие, кто думали подобным образом, но только безумец, глядя на живой труп с облезшей кожей, подумает, что такое можно излечить.
Плотно сжимаю губы, отвернувшись, и начинаю подниматься по хлипкой деревянной лестнице. Обидно, что поход сюда остался безрезультатным.
