Текст книги "Вампиры (сборник) (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Через несколько месяцев непрерывной работы ему удалось невозможное – войска Империи полностью вытеснили из сектора мафию.

Несколько раз Шелли приносила в палатку господина «дары» – попытки лидеров кланов откупиться и обойтись малой кровью. Хельг забирал подарок, оставляя его на месте последней стоянки, и двигался дальше, отдавая распоряжение не распылять ресурсы на преследование.

Никто из ушедших не посмел вернуться в заветный сектор.

Шелли подумала, что подобную победу нужно как-то отметить и поделилась этой идеей во время очередного ужина – у них с господином сложилась славная традиция в эти моменты делиться друг с другом интересными мыслями.

Однажды во время таких бесед Хельг предложил ей покрасить волосы в огненно-рыжий цвет, и она, решив, что это приказ, поступила как велено. С тех пор не было отбоя от «кавалеров» – в каждом лагере находилось два-три вампира, которые предлагали ей короткое или длительное «знакомство». Почуяв, откуда дует ветер, она спросила у господина, что же ей теперь с этим делать, а тот только равнодушно пожал плечами: «Мне показалось, так тебе будет веселее работать». На следующий день она вернула волосам обычный цвет, и предложения прекратились, однако в глубине души поселилось приятное чувство – если захочется найти себе спутника жизни, не так уж это и сложно.

Всю свою жизнь она была одиночкой.

На ее идею о празднике Хельг отреагировал очень странно – потер переносицу и попросил подробнее описать, что же она имеет в виду.

Шелли пустилась в фантазии, расписывая, как чудесно можно было бы ободрить солдат, обеспечив им дополнительную мотивацию.

Записав ее рассказ, он отдал соответствующие распоряжения, но когда праздник начался, поспешно ретировался в свою палатку – работать. Перед уходом он похлопал ее по плечу и сообщил, что на вечер она полностью свободна.

Это был самый странный вампир из всех, кого она знала, и он начинал нравиться ей. В нем было что-то настоящее, глубокое, словно всю эту работу он проделывал не по чужому приказу и не ради денег, а для какой-то более значимой и выдающейся цели.

Праздничный вечер она провела, наблюдая издали за палаткой.

Работа рядом с Хельгом не была похожа ни на какую другую. Она ощущала себя нужной и понимала, что участвует в чем-то важном. Гордость за себя и своего господина – то, чего лишены почти все вампиры разваливающейся на части Империи, – была приятнее любых привилегий других должностей.

Временами Шелли представляла себе, что могло бы произойти, если бы Хельг стал их Императором. В ее воображении проплывали утопические картины, но когда она поднималась утром и начинала работать, наблюдая за ним, эти образы словно обретали плоть.

Пожалуй, если он получит настоящую власть, то сможет обеспечить их лучшим будущим. Дать что-то посущественнее бесконечных дворцовых интриг, фантастических оргий и разрушенной экономики.

На протяжении всей военной кампании Шелли неизменно сопровождала господина, и постепенно ореол его славы начал распространяться и на нее тоже. Поступили анонимные предложения о работе – выгодные условия, очень достойная оплата и куда больше льгот. Чего стоит хотя бы разрешение на два десятка рабов из числа смертных.

Она отказывала.

Сначала вежливо, а потом честно сообщила господину о том, что ее отвлекают от работы. С тех пор не пришло ни одного запроса. Как ему это удалось, и почему он позволял информации просачиваться к ней до этой жалобы? Проверял? Или хотел предоставить свободу выбора?

Странный, очень странный вампир.

***

Первые перемены Шелли заметила только через пару месяцев после прибытия в столицу. Возможно, она могла бы обратить на них внимание раньше, но шикарные виды имперской жемчужины поразили ее так сильно, что женщина едва успевала по инерции выполнять работу: удивительно изящные шпили замков аристократии устремлялись прямо в небеса, потрясающие сады, экзотические животные, и сами обитатели – утонченные, наделенные превосходным вкусом и безупречными манерами. После армейского аскетизма такая роскошь заставила ее отвлечься от Хельга.

Он же, напротив, осунулся и как будто заболел.

Под глазами, независимо от времени суток, мелькали при ярком освещении ужасные синяки, кожа приобрела болезненный голубоватый оттенок, а волосы, для которых он специально таскал за собой ту странную костяную щетку, выглядели ломанными и свисали порой сальными патлами на мятую вчерашнюю одежду.

Хуже всего было то, что он начал употреблять наркотики.

«Лучше бы пил больше крови», – думала про себя Шелли, но теперь поговорить с господином запросто не получалось. Когда она обращалась к нему, он смотрел куда-то в сторону и машинально кивал, явно не вдумываясь в сказанное.

Новая должность Хельга была менее сложной и более статусной – он был представителем Императора в центральном военном трибунале. Назначение логичное и явно связанное с тем, как успешно он избавил третий сектор Империи от проблем.

И всё-таки что-то здесь было не так. Шелли гадала, с чем связаны столь разительные перемены и решилась на слежку. Теперь она находила предлог для того, чтобы быть рядом с господином постоянно.

Но он не спал – чистокровный аристократ, наделенный немыслимым для таких как она могуществом.

Ей же сон требовался.

Нанимать кого-то для слежки было опасно – подобное могли расценить как государственную измену.

Тогда, вооружившись припасенными во время их военной кампании стимуляторами, она решила нести вахту несколько дней подряд.

Всё выяснилось на третьи сутки непрерывного бдения – господин попросил ее принести новый аккумулятор для портативного голотранслятора, а когда она вернулась в кабинет, его уже не было.

Он вернулся через пару часов – измотанный и даже, кажется, злой.

До сих пор Шелли ни разу не видела, чтобы Хельг злился.

Кое-где на теле она заметила следы синяков, но исчезли они очень быстро. Одежда была помята больше обычного. В уголках губ осталась запекшаяся кровь.

Странный вампир.

Неужели он отправляется куда-то на улицы столицы искать пропитание, находясь на подобной должности?

Невозможно – стоит ему отдать соответствующие распоряжения, и пару рабов достанут хоть из-под земли немедленно. Недостатка в еде для официального представителя Императора быть не может.

Кто-то шантажирует его? Или, втайне ото всех, он нашел себе романтическое увлечение, и теперь они вынуждены скрывать свою связь?

Шелли стояла перед ним, растерянная, сбитая с толку, и он, наконец, не выдержал:

– В чем дело?

Грубый и резкий тон, никогда раньше он не позволял себе ничего подобного.

– С тех пор, как мы приехали сюда, вы очень изменились, милорд.

Молчание.

Хельг долго думал о чем-то, разглядывая помощницу, потом осмотрел комнату, будто видел ее впервые, и устало опустился в кресло. Когда он нарушил молчание, стальных ноток в голосе больше не было:

– Многое изменилось, ты права.

Вздох, такой тяжелый, будто ему на плечи положили плиту весом в тонну. Интересно, мог бы он выдержать подобное на самом деле при такой крови?

– Чем я могу вам помочь, милорд? – смена тона ободрила Шелли, и она решила, что может себе позволить один из тех доверительных разговоров, что были у них раньше.

– Ничем.

Еще один вздох. Кажется, тяжелее предыдущего.

– Если хочешь, ты можешь сменить место работы, Шелли, – он отвернулся, разглядывая вид за окном. – Ты прекрасно потрудилась, и, конечно, я дам тебе рекомендации и достойное выходное пособие.

Это не было похоже на увольнение, но Шелли попятилась.

Он уверен в том, что дальше будет только хуже, и сомневается в том, что она справится.

Это предупреждение: самое тяжелое впереди.

Шелли почувствовала себя оскорбленной – задели ее самолюбие. Она справлялась в суматохе войны, так что же такого в беззаботной столице может её сломать?

– Нет, я останусь, – упрямо отозвалась она, и её тон вызвал у Хельга улыбку.

– Как знаешь, – он пожал плечами, – предложение останется в силе.

Вникать в работу господина было сложно – скорость, с которой он обрабатывал запросы судей, вызывала восхищение. Тогда Шелли стала подмечать дела, отложенные для подробного рассмотрения, и однажды тайком – пока они присутствовали на очередном заседании – прочла заветный текст.

Убийца, маньяк, садист, и по совместительству младший одной очень влиятельной фигуры из администрации столицы. Гриф самой высокой секретности – узнают, что она видела это дело, и ей крышка. Внизу подписано размашистым почерком: «Оправдать». Вот так бесхитростно и без деталей – выполняй, как хочешь.

К делу прилагались пачки снимков, и, мельком проглядывая их, она поняла, по какой именно причине её господин бывает трезвым только на официальных заседаниях.

Император отдавал распоряжения, а задача представителя состояла в том, чтобы каким-то волшебным образом преподнести чудовищные факты в максимально выгодном свете.

Выступления Хельга перед трибуналом она теперь слушала совсем по-другому.

Однако загадочные исчезновения – без расписания, почти всегда внезапные, всё ещё не давали ей покоя.

Неужели есть что-то более мерзкое, чем такая работа?

Первое время ей казалось, что Хельг курит наркотические смеси постоянно, но, приглядевшись, она заметила, что в обычные дни ему хватает пары небольших доз, а по возвращении с загадочных встреч он тянет тонкие сигареты одну за другой, и, пока Шелли не напоминает ему о работе, просто неподвижно сидит в своем кресле.

Отвратительная должность и кто-то, отравляющий его жизнь сильнее бесконечной лжи.

Совсем по-другому теперь она смотрела на Империю.

Возможно, Его Величество в центральном округе столицы ведёт себя так экстравагантно по той же причине, по которой сейчас её господин пытается забыться в наркотическом трансе. Вся система прогнила настолько, что даже Император зависит от взяток, связей и влияния аристократии.

Смог бы подобное вынести Хельг, сидя на троне?

Раньше, когда они жили в палатке, окруженные бравыми вояками, она ответила бы, не задумываясь, но теперь всё слишком разительно изменилось.

Даже на такой должности он едва справляется, то и дело срываясь на своих подчиненных. До какого уровня он мог бы опуститься, забравшись ещё выше?

Шелли стала всерьез размышлять о предоставленной возможности увольнения, но визит незнакомца на следующий день заставил её навсегда отказаться от этой идеи.

Он прибыл в сумерках, когда Шелли несла стандартную колбу с кровью в рабочий кабинет.

Фигура в просторном халате алого шелка, вышитого по канту сложным узором драгоценных нитей. Позади шли охранники – всего двое, но в них Шелли ощутила очень мощную кровь. Эти точно смогли бы вынести на плечах плиту весом в тонну. Возраст гостя и уровень его силы навскидку определить было куда сложнее – запах ни о чем не говорил, а в магии Шелли была не слишком сильна и чувствовала только пустоту защитного барьера. Однако халат и охрана говорили о высоком происхождении и серьезном достатке.

– Что у тебя в руках? – без приветствий осведомился гость, и Шелли, привыкшая к вежливому обращению, замешкалась с ответом на пару секунд. Гость строго посмотрел на неё и недовольно покачал головой. Тогда-то она и смогла разглядеть лучше его лицо, скрытое до сих пор причудливыми закатными тенями.

Он был очень похож на Хельга.

Неужели, брат из далекой смертной жизни?

Такая редкость.

Поразительно, что у господина есть подобный родственник. Шелли против воли улыбнулась – вот бы он привел брата в чувства? Наверняка он здесь именно по этой причине.

У неё отлегло от сердца.

Теперь всё наладится и будет как прежде – господин снова станет деятельным и дружелюбным, а она сама каждый день будет радоваться проделанной работой.

– Я, кажется, задал вопрос, – в голосе послышалась ощутимая угроза. Один из охранников подошел к Шелли и рывком поставил ее на колени. Колба покатилась на пол и кровь начала медленно вытекать из поврежденного сосуда.

– Простите, милорд, – торопливо пробормотала она, – это был ужин господина.

– Это? – гость презрительно указал на небольшую алую лужицу рядом с ковром.

– Да, милорд.

Может быть, незнакомец считает, что в дурных переменах виновата она? Что ж, тогда всё очень скоро выяснится, и они найдут общий язык, ведь у них одинаковые интересы – благополучие молодого господина.

– Отвратительно, – гость поджал губы еще сильнее, и на знакомом Шелли лице проявилось выражение, которого она никогда раньше не видела – собственное превосходство. Он презирал ее и не собирался скрывать этого. За мерзким мимическим жестом последовал удар ногой в грудь – мужчина не целился куда-то специально, просто хотел подчеркнуть сказанное.

Женщина почувствовала боль и впервые с момента встречи подумала о том, что этот странный вампир, возможно, совсем не хочет помогать Хельгу.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился хозяин дома – должно быть, услышал шум и решил выяснить, в чем дело.

Секунду он оценивал ситуацию, а затем бросился к Шелли, помог ей подняться на ноги и поставил позади себя. Гостя это, похоже, развеселило.

– Перестань вести себя, как свинья, – Хельг говорил сухо, но помощнице не составило труда узнать за этим тоном настоящее отвращение.

– У тебя здесь всё как-то слишком бедно, – гость проигнорировал сказанное и без приглашения вошел в кабинет, окидывая его небрежным взглядом. – Дешево и скромно.

– Мне так нравится, – господин повернулся так, чтобы видеть вошедшего, но при этом продолжал закрывать собой Шелли. Девушка почувствовала, как начинают дрожать коленки.

– Ты неплохо справился с работой.

Гость уселся в хозяйское кресло и закинул ноги на стол, демонстрируя дорогие туфли, инкрустированные драгоценными камнями. Дурная привычка переходить с темы на тему, когда вздумается, начала раздражать Шелли даже сильнее вычурного внешнего вида, хотя страх парализовал тело и почти вытеснил все остальные мысли из сознания.

– Я подыскал тебе кое-что намного интереснее.

Мужчина улыбнулся так слащаво и двусмысленно, что она ощутила тошноту напополам с отвращением. Гость внушал их всем своим существованием, но эта улыбка, казалось, содержала квинтэссенцию мерзости.

Пусть даже он окажется братом Хельга, всё равно это существо нужно оградить от господина любым способом. Кто знает, вдруг он и есть причина пагубной зависимости?

– Судя по улыбке, ты предлагаешь мне поработать шлюхой, – спокойно отозвался хозяин дома. Он высказал мысль, которая пришла в голову Шелли. С этой улыбкой можно предлагать только подобный заработок.

– Какой ты у меня сообразительный, – гость поднялся из кресла и направился к выходу. – За шлюхами кому-то нужно присматривать, знаешь ли, а у нас в столице это очень прибыльный бизнес.

Хельг поворачивался очень медленно, закрывая собой Шелли, и от этого спокойного движения женщина ощущала себя беспомощной. Чего же боится её наниматель, и кто, во имя всех святых, этот отвратительный вампир?

– Мне нужно будет следить за борделем? – вежливо уточнил тем временем хозяин дома таким тоном, как если бы спрашивал гостя о его любимой картине.

– За всеми борделями, ты ведь мой любимый сынишка, – гость расхохотался, скомкав конец фразы, но Шелли все равно разобрала сказанное.

Сынишка.

Как вообще это возможно?

Хельг казался молодым вампиром, а этот мерзкий тип явно был очень древним.

Она помотала головой.

– И разделайся со свидетелем сам, – на прощание он одарил Шелли той самой двусмысленной улыбкой. Её передернуло, но это вызвало только новую порцию смеха.

– Она мой личный помощник, отец, – возразил молодой господин. – И видела достаточно. Если я буду менять их слишком часто, мне не справиться с твоими поручениями.

– Прошлая была симпатичнее, – гость надул губки, и это было бы забавно, если бы в памяти Шелли не сохранились остальные ужимки. В таком зловещем контексте ей было скорее страшно, чем смешно.

Даже от его шуточек.

– Я разберусь с этим сам, – отрезал Хельг, закрывая дверь перед носом у пары охранников.

Они вдвоем молча стояли несколько минут, ожидая, пока гость покинет дом.

Наконец, хлопнула внешняя дверь, и Хельг направился к своему креслу. Устало опустившись в него, он нашарил в выдвижном ящике пачку заветных сигарет.

– Боюсь, Шелли, теперь ты не сможешь пойти на другую работу, – он нарушил молчание, а потом глубоко затянулся.

– Кто это был?

Хотелось услышать объяснение, и пусть оно будет хорошим. Голос дрожал от волнения.

Если господин скажет, что всё это привиделось ей, она, кажется, даже найдет в себе силы поверить.

– Император нашей процветающей державы, – сквозь сжатые зубы процедил Хельг, отворачиваясь, – мой любимый отец.

***

Последующие годы превратились в сплошную муку. Визит Императора, казалось, возвел между Шелли и её нанимателем непреодолимую стену – тайна, вместо того, чтобы объединить их, сделала их подозрительными и осторожными друг к другу.

Она продолжала выполнять распоряжения и закрывала глаза на состояние господина, а Хельг всё чаще позволял ей использовать выходные дни.

В конце концов, она перестала вникать в состояние господина, машинально выполняя приказы. И всё же ей хватало ума держать язык за зубами.

Личность Императора всегда была для их мира загадкой. Вычислить его было бы можно при помощи шпионской сети или магии, но самая мощная сеть и чары на протяжении всей истории были в руках Императора. Пересчитать тех, кто знал его в лицо, можно было за какие-нибудь две минуты неспешного монолога. Десятки вампиров, возможно, сотня.

Остальные выполняли распоряжения доверенных лиц, не представляя себе, кто сидит на троне.

Поговаривали, что на коронации собиралась вся знать, вот только когда прошла последняя коронация, молодежь не представляла себе, а старые вампиры уходили в изгнание или умирали. Мало ли что может приключиться в столице.

Информация, стоимость которой на черном рынке могла бы сделать её баснословно богатой. Подробное описание, а если найдется достойный маг крови – полный отпечаток ауры.

Временами, сидя в одном из столичных баров, она подмечала завсегдатаев, которые скупали сведения, и прикидывала, какой могла бы стать её жизнь после подобного поступка.

Хельг работал в новом доме. В бордель дом не превратился, однако что-то изменилось в поведении господина – он все чаще просил её выйти из кабинета, когда вел переговоры с сотрудниками, и несколько раз она ощущала в гостях следы его крови.

Остановить превращение было невозможно – Шелли понимала, что действовать против Императора в её положении – самоубийство.

– Могу я завтра взять выходной? – она по привычке открыла дверь без стука и оказалась свидетелем весьма интимной сцены. С первого взгляда ей даже не удалось определить количество участников: десять, пятнадцать?

Шелли передернуло.

– Можешь, – сухо отозвался господин и добавил, уже не скрывая раздражения, – закрой дверь снаружи, сделай милость.

Прежде чем ей удалось оказаться за пределами комнаты, она успела услышать мерзкие смешки. Было совершенно ясно, что участники этой гнусности смеются над ней.

Возможно, именно этот смех и стал последней каплей.

Связаться с одной из тысяч террористических группировок было несложно, и она слила им информацию о том, что один из ответственных за гибель мирного населения вампиров находится с ней в близких отношениях.

Пришлось покрасить волосы в рыжий цвет, но вампиры поверили ей: красивая леди с печальными глазами рассказывает о том, как злой господин бил ее, упрекая в излишней человечности. Сложно не поверить в щебетание красотки, когда ты на самом дне общества и не видел никого симпатичнее дешевой шлюхи много десятков лет.

Находить подход к людям она научилась у Хельга.

Говорить террористам о том, что их цель – молодой наследник, было бы страшной глупостью. Убийцами служба безопасности Императора не интересовалась, если только дело не касалось Его Величества.

И Хельга, добавляла про себя Шелли. Никто кроме нее не знает о Хельге правду. Пусть лучше думают, что цель – древний, но малозначимый по меркам Империи вампир.

Подготовка должна была занять пару недель – найти нужное количество взрывчатки, подготовить смертников, договориться о лишних пропусках в дом. Накопленные на службе деньги она отдала не раздумывая.

Теперь дни тянулись дольше обычного – она опасалась, что преступники совершат оплошность, и всё всплывёт раньше времени.

Хельг не замечал.

Они виделись всего несколько раз за день, когда ему нужно было разобраться с бухгалтерией и поставками. Всё остальное время в его кабинете были те, кого Шелли искренне презирала. Кое-кто заходил постоянно, но в основном она не успевала хорошенько запомнить очередного посетителя, прежде чем он переставал получать приглашения.

Противно, мерзко, отвратительно – она копила отчаяние для финального дня, но не могла сдержаться и провожала гостей полными ненависти взглядами.

– Мне кажется, Шелли, тебя что-то серьезно не устраивает.

Он пригласил ее утром дня, который по замыслу женщины должен был стать последним днем его жизни. В кабинете был сплошной бардак: пустые бутыли на полу, пачки наркотика, и то, чему Шелли не знала названия.

Лучше бы ей никогда не видеть подобного. С другой стороны, это поможет набраться мужества.

– Шелли? – мужчина рассеянно вертел в руках ту самую щетку и рассматривал замысловатую резьбу на ней.

– Мне не нравятся ваши гости, милорд, – честно отозвалась помощница.

– Я их приглашаю для себя, а не для тебя, – усмехнулся Хельг, – если бы они нравились тебе, ты могла бы пригласить их сама.

– Вам не стоит вести себя так, милорд, – упрямо продолжила Шелли, но взгляда не выдержала – отвернулась. Этот разговор был некстати. Сегодня всё закончится, так зачем лишний раз мучить себя?

– Ты видела моего отца, Шелли? – усмешка спала, теперь он злился.

– Это не оправдание, милорд. – Он будто сам напрашивается! Провоцирует её на эти фразы!

– Я вовсе не пытаюсь оправдаться, – Хельг пожал плечами, – просто делаю что-то для себя. В моем положении развлечений не так уж много.

Она не стала отвечать.

Хотелось предложить ему на выбор тысячу хобби, достойных его, но Шелли поняла, что гонится за призраком – того Хельга, вампира, который взял в помощницы выпускницу академии.

Его больше нет.

– Моя щетка для волос, – он махнул в воздухе загадочным предметом, о смысле которого она так и не решилась спросить его когда-то. – Она принадлежала одному вампиру, который был мне дорог. К сожалению, я не смог спасти его, и это своего рода сувенир. Конечно, она не дарила мне его, но все-таки… в каком-то смысле это память.

На секунду она увидела его прежним – тем самым вампиром в простой одежде среди военных, который умело манипулировал людьми, спасая тем самым тысячи жизней.

Лишенного дурных привычек, весёлого и спокойного.

– Вы её любили? – Шелли поняла, что не задать такой вопрос сейчас было бы просто кощунством. В конце концов, он поделился с ней чем-то настоящим. Впервые за все время, которое они провели вместе. В свой последний день.

– Любил? – Хельг удивленно обернулся к собеседнице, с трудом оторвавшись от созерцания узора. – Нет. Нет, ты поняла неправильно. Она была мне дорога. Так вышло, что мы долгое время работали вместе.

Шок, ужас, испуг.

Она испытала их одновременно, с трудом заставляя сердце биться ровно. Перебои он заметит и насторожится.

– Шелли, ты ничего не хочешь сказать мне? – он отложил расческу и указал ладонью на ее голову. – Мне казалось, что тебе не понравился рыжий цвет.

– Вы. – Ровный вдох, успокоить мышцы лица, контролировать сердце, смотреть прямо, не моргать слишком часто… Всё валилось из рук. – Вы когда-то сами предложили мне, милорд.

– Да, я помню, – он тепло улыбнулся.

«Наверное, сейчас он улыбается искренне»

Рассказать ему правду?

Объяснить, что все эти годы она наблюдала за его падением в бездну и хотела уберечь, как могла?

Попросить никогда больше не делать ничего подобного?

Какая глупость.

Всё, что он делает, он делает в сознании. Никто не заставляет его принимать очередную дозу или звать в кабинет очередную шлюху.

И эта улыбка – только притворство.

Вернуть прежнего Хельга уже невозможно, а вот прекратить порочный круг, дать Империи шанс на лучшее будущее – это пока еще в ее силах.

– Значит, ты просто решила покрасить волосы в рыжий цвет?

Улыбка проникала в самое сердце, и, в конце концов, она потеряла контроль над ритмом – теперь удары можно было услышать даже из соседней комнаты.

– Шелли, ты напугана и рассеяна, – теперь он откровенно давил, приближаясь к ней с располагающим выражением лица.

Сначала рассказ про расческу, затем намек на цвет волос, и это лицо. Должно быть, он знает. Раз так, из кабинета ей уже не выйти. Впрочем, можно попытаться сыграть дурочку, терять ей всё равно уже нечего.

– Недавно я увидела вас в… в неподобающем виде, – она отвернулась и даже смогла вызвать румянец на щеках. После срыва сердцебиения должно смотреться убедительно. Влюбленную дурочку играть даже легче.

– Ах, вот оно что, – из располагающего тон Хельга стал почти елейным. – Ну, в таком случае я могу тебя обрадовать, Шелли. – Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке. – Ты тоже очень нравишься мне. Значит, всё это – простая ревность?

Мужчина подошел вплотную и приподнял пальцами ее лицо, коснувшись подбородка. Шелли упрямо смотрела в угол. Предлагает пойти ва-банк. Переспать с ним, чтобы выйти живой из комнаты? Да что же произошло с ним за эти годы? Неужели два непростых назначения полностью сломали идеального, совершенного вампира?

Внутри нее проснулось омерзение. Кто знает, может, и отец Хельга, кем бы там он ни приходился ему на самом деле, когда-то был мудрым и добрым. Конечный результат она уже видела и одного раза ей довольно. Лучше умереть сейчас, чем лишиться достоинства и уповать на удачу.

Она резко оттолкнула его руку и бросилась бежать.

Дверь была заперта.

– Шелли, ты ничего не хочешь сказать мне даже теперь? – на сей раз в голосе Хельга была угроза, раздражение и злость.

И все-таки ничего общего с Императором.

– Ты чудовище! – вопреки собственным мыслям выкрикнула женщина, ударив кулаками в дверь. – У тебя было столько возможностей, так много сил, высокие цели, мечты! Ты мог бы добиться чего угодно! – Она продолжала колотить по двери и та отзывалась грохотом.

– Как же мне нужно было добиваться этого? – он рассмеялся.

Искренне, без той чудовищной надменности, которая отпугнула ее в Императоре.

– Ты мог бы устроить переворот!

Шелли развернулась, одарив господина взглядом, исполненным ненависти.

Сейчас он был в точности тем вампиром, которого она увидела в палатке на поверхности одной из планет третьего сектора в свой первый рабочий день.

Та же одежда, прическа. Почему же она не заметила этого сразу, когда вошла?

У нее перед глазами постоянно был этот отвратительный образ «ненастоящего» Хельга в окружении мусора и мерзких предметов неизвестного назначения.

Но сейчас, в момент нависшей опасности, она видела всё очень ясно.

Перемена на её лице вызвала у мужчины улыбку.

– Мне хотелось убедить тебя отказаться от этого плана, Шелли, – он провел ладонью по лицу и устало опустился в кресло. – Твой детский план раскусили очень быстро, и мне стоило больших усилий взять всё это в свои руки. Вампиры в службе безопасности настоящие параноики, знаешь ли. Но твое искреннее раскаяние, возможно, убедило бы их отступить.

Он говорит в прошедшем времени, значит…

Шелли сползла на пол, опираясь о дверь.

– Я понимаю, что стал тебе противен, и знаю, по какой именно причине это произошло, – он сидел, молча, несколько минут, пока она размышляла о своей жизни и о том, как бездарно потратила ее только что на пустышку. – Мне жаль, Шелли. Теперь я просто не имею права выпустить тебя отсюда. Если я это сделаю, тебя схватят на выходе люди отца. Этого я допустить не могу.

Слезы на лице она заметила не сразу – только когда несколько капель упало на ладони.

– Если ты подойдешь ближе, я скажу тебе напоследок одну вещь, – он тепло улыбнулся, – и тебе будет немного легче.

На негнущихся ногах она заставила себя приблизиться к Хельгу.

Терять уже нечего, по крайней мере, есть шанс, что ей действительно станет легче – молодой господин ни разу не обманул ее. В последние дни она забыла об этом, но сейчас приятный факт согревал тело.

Он поднялся из кресла и, медленно одолев расстояние, которое их разделяло, обнял её.

– Видишь ли, – шепот был таким тихим, что ей стоило больших усилий разобрать слова. В голове гудело – последствия мощного магического выброса на минимальном радиусе. Должно быть, Хельг обеспечивал дополнительную защиту их последнему диалогу.

На короткий миг Шелли забыла о том, что произойдет, когда он закончит говорить.

– Наш с тобой мир устроен очень сложно, и так случилось, что я – важная деталь этого мира. К несчастью для моего отца он не может убить меня, но к несчастью для себя я тоже не могу просто упасть на нож и прекратить существование. Император, напротив, смертен, и когда-нибудь, я надеюсь, очень скоро, он окончательно сойдет с ума от того места, которое ему приходится занимать. Когда этот день наступит, и я смогу сам распоряжаться своей жизнью, я обещаю тебе одну вещь, Шелли.

Она не стала задавать вопрос, только подняла на него заплаканные глаза в ожидании финальной реплики.

– Я обязательно уничтожу этот мир, Шелли.

Хельг прижал ее к себе и помог медленно опуститься на пол – чары действовали быстро и точно, не причиняя жертве ни капли боли.

Шелли закрыла глаза, улыбаясь, и навсегда перестала существовать.

ПОДАРОК

Толпа в зале шелестела оттенками голосов и диалектов.

Люди перешептывались, создавая монотонный гул. Этьен оглядывался на них с привычной улыбкой, и когда его взгляд сталкивался случайно со взглядом кого-нибудь из гостей, он вспоминал короткий отрывок совместного прошлого – беседу, поцелуи, секс. Иногда это были менее интимные воспоминания, но гораздо чаще толпа откликалась на его взгляды многозначительными улыбками, и очень скоро они пропитали собой атмосферу комнаты, превратив её ненадолго из просторного зала в крохотное крыло провинциального флигеля. Душное и тесное.

Разговоры в основном были о войне – гостей заботило, что они могут получить от нее, а что – потеряют. Они беспокоились о комфорте своих представителей на местах, но чаще – о денежных инвестициях. Затронутый конфликтом регион представлял собой смесь агрокомплекса и фабрики рабов. Замкнутый цикл, характерный для систем, достаточно отдаленных от Центра, чтобы не иметь защитников из числа приближенных к правительству.

Люди хотели выжить, работали, затем промахивались в дьявольски сложном механизме обслуживания и попадали в зал суда, где им предлагали две смерти. Медленную, в руках аристократии, или быструю, на выходе из здания. Конечно, они выбирали первое, становились рабами, – для Этьена их решения казались доказательством собственного превосходства. Размышляя о периферии, он представлял себе, как выберет второй вариант – лёгкую и быструю смерть с осознанием собственной правоты.