Текст книги "Вампиры (сборник) (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Скоро будем на месте, – сообщил Морган.

– В таком виде? – с трудом восстанавливая дыхание, спросил Гильермо и переполз из пассажирского отсека в кресло рядом с пилотом.

– Какая разница, – древний безразлично пожал плечами. – Они все равно умрут.

Лейтенант вспомнил, куда и зачем они летят, и его сердце сжалось от страха. Теперь он боялся не только за свою жизнь.

8. ГААРЫ

Гилхард шел по запаху. Вонь Гааров отбивала всякое желание вдыхать, но других зацепок, кроме аромата Корвина, у него не было. Либо искать иглу в стоге сена, либо воспользоваться обонянием. Гилхард жевал землю, лишь бы отбить отвратительный привкус во рту, но продолжал идти. Где-то там, в нескольких десятках километров, можно было различить запах Элджерона.

– Мелкий выскочка, не мог выбрать планетку подружелюбней, – рычал древний.

Он считал себя древним оправданно, хотя знал вампиров вдвое старше себя и слышал, что в Империи были существа старше на порядок. Недружелюбная планета была опасна для всякого, кто неспособен был справиться с кислотой в атмосфере, ползти под чудовищным давлением и уворачиваться от капель жгучей жидкости, превращавшей почву с пожухлой травой в пылающее плато без признаков жизни.

Здесь жили Гаары. Империя воевала с ними с момента своего основания. Само создание Империи было оправдано опасностью вторжения отвратительных существ. Гигантские монстры путешествовали по звездам, питались энергией планетарных ядер и преследовали неизвестную цель. Они выживали в тяжелейших условиях, а для того, чтобы убить их, требовалась магия крови высших порядков. Гилхард подозревал, что Элджерон прибыл на планету для того, чтобы одолеть несколько Гааров, став героем за пару лет.

Вдалеке показались очертания покрытых шипами фигур – Гилхард узнал их сразу. Гааров невозможно было спутать с другими существами, хотя найти двух похожих особей этой странной расы также не получалось. Гаары были… Гаарами. Непонятной космической силой, которая существовала всегда. Гилхард помнил, сколько лет безрезультатно Корвин бился над древними свитками, пытаясь разобраться в природе этих существ. Тщетно. Гаары так и остались загадкой. Император чуть ли не силой оторвал младшего и дал новый проект.

Обходить Гааров было долго, и Гилхард решил пройти напрямик, используя преимущество скорости. В непривычной гравитации двигаться быстро было сложней, но он все-таки смог, скользя через время возле гигантских колоссов, которые, казалось, упирались в небосвод низко посаженной головой и широкими, каменными шипами.

Гаары почувствовали его и начали разворачиваться, но он успел проскользнуть, и существа зарычали в бессильной ярости, погружая кулаки в землю. Их гнев прокатился раскатами грома по поверхности планеты, и вампир бежал, подгоняемый почти ощутимой звуковой волной. Схлестнуться с Гааром в поединке было жутко, и он не представлял себя победителем. Тем более странным был план молодого Элджерона. Пусть даже с загадочными защитниками. Идти против Гааров таким числом – самоубийство.

Запах становился сильней с каждой секундой, Гилхард бежал на пределе сил, опасаясь, что Фея воспользуется магией крови, доступной ему из-за связи с Императором. Нужно было успеть и предупредить, а дальше – дальше остается уповать на чужую мудрость. Корвин назвал бы такой план смехотворным, но Сиятельный умер много сотен лет назад, а Гилхард жил, и ему нужно было жить дальше. Любым способом, потому что так приказал старший.

Отряд Элджерона собрался вокруг костра. Пара походных палаток была поставлена неподалеку. Вероятно, они провели здесь минувшую ночь. Возможно, готовились к новой. В любом случае, это было больше похоже на пикник. Капли кислотного дождя, касаясь пламени, взрывались, озаряя площадку рядом с палатками яркими вспышками. Фея не было видно, но три фигуры выбежали навстречу Гилхарду. Они по-звериному припали к земле и смотрели на вампира глазами, полными ненависти. Дождь, касаясь прочной кожи, оставлял ожоги, но те зарастали почти мгновенно. Гилхард замер и поднял руки вверх. Медленно, в темпе смертных.

– Что тебе нужно? – прошипел один из защитников. Его лицо целиком было покрыто замысловатым узором татуировки. По голосу Гилхард признал в нем мужчину.

– Я пришел предупредить, – объяснил Гилхард. – Пришел сказать, что Элджерон в опасности. Кто-то хочет убить его.

Защитники закашлялись, и Гилхард с ужасом понял – они пытались изобразить смех. Выкашливая из сухого горла веселье, три фигуры переглядывались и скалили рты в безумных улыбках. Гилхарду стало жаль их.

– До тебя приходили другие, – оскалился татуированный. – Пытались убить. Добраться сюда непросто.

Древний смотрел на загадочных созданий, которые, несомненно, были вампирами, и не мог поверить, что они действительно способны были выглядеть так.

– Мне нужно поговорить с ним, – объяснил Гилхард. – Я должен убедиться, что…

– Я жив? – синтетические створки одной палатки распахнулись, к костру вышел мальчик. В защитном костюме, с небольшим клинком в ножнах на поясе. Гилхард втянул носом воздух, задыхаясь от вони Гааров, но услышал аромат Корвина. Его не мог перебить даже запах Императора.

– Хвала богам, – выдохнул Гилхард, облегченно опускаясь на колени. В минуты сильного волнения он по привычке обращался к религии своего народа. В копях Штольна поклонялись внушительному пантеону.

– Ты пришел убить меня, – уверенно сказал Элджерон, подошел чуть ближе и достал клинок из ножен. – До тебя приходили сотни. Вы грызетесь, как собаки на псарне, и пока Он не вернется, не успокоитесь.

– Нет! – Гилхард вскинул руки, ощущая жгучую боль от въевшейся под когти кислоты. – Нет! Я пришел предупредить! Я не знал!

– Что вам нужно от меня?! – Элджерон встал за спиной татуированного вампира, разглядывая Гилхарда с неподдельной ненавистью. – Не дает покоя твой поганый папаша? – он рывком снял шлем и сплюнул, оставив на земле кровавый след. Три вампира зарычали, и это не было похоже на звериный рык, это действительно было звериным рыком.

Гилхард смотрел на безупречное лицо, огромные глаза, которые придавали Элджерону необычную, инфернальную красоту. Оттеняли детские черты. В глазах была мудрость молодого вампира.

– Пришел мстить за Корвина? Он продал меня! Сдал на растерзание кучке силиконовых шлюх! Когда же вы все сдохните? Сколько вас еще? Сотня? Тысяча? Я перебью вас всех!

Древний хотел открыть рот и объяснить, но каждое слово Элджерона въедалось в мозг подобно кислоте, разъедающей кожу. Фея ненавидел своего создателя до дрожи. До истерики. И Гилхарду стало противно.

– Не собираюсь марать руки, – он сплюнул, копируя недавний жест молодого вампира, встал на ноги и пошел обратно. Транспорт все еще ждал его, и можно было отправляться подальше. За пределами Империи переждать смуту и вернуться, когда Император придет в себя.

– Куда ты? – крикнул вслед Элджерон.

– Не хочу слушать эту мерзость, – не оборачиваясь объяснил Гилхард.

Ему удалось пройти еще несколько метров, но Фея не выдержал:

– Ты не собираешься сражаться?

– Я пришел предупредить вас. Хотел сказать вам, что вы в опасности. Надеялся, что вы прислушаетесь к моим словам. Теперь я ухожу – мне нечего больше делать здесь.

– Кто ты?

Гилхард обернулся и назвал свое имя.

– Ты был младшим Корвина?

– Я – младший Корвина, – поправил Гилхард, поморщившись. От воздуха, который приходилось вдыхать для разговора, от чужого невежества, от брошенных резких фраз.

– Корвин мертв.

– Это ничего не меняет, – древний развернулся и пошел дальше. Один из защитников Элджерона смешно крякнул. – Даже твоя дворняжка понимает это, – добавил Гилхард.

– Вернись.

– Даже не подумаю, – Гилхард шел прочь и слышал, что его преследуют четыре вампира. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понимать, кто.

– Ты был младшим Корвина, но пришел, чтобы предупредить меня?

– Я – младший Корвина, и я пришел, чтобы предупредить вас. Вам грозит опасность.

– Поэтому я и нахожусь здесь, идиот! – крикнул Элджерон. – Что я, по-твоему, пошел захватывать живого Гаара, пока Он там? За запечатанной дверью? Ты обо мне такого мнения, да? Думаешь, я здесь отдыхаю и развлекаю себя Охотой? Оглянись – это ад. И я буду торчать тут до тех пор, пока Он не очнется, а может и дольше.

Гилхард замер. Да, именно это он и думал. Древний усмехнулся. Похоже, они оба глубоко заблуждались.

– Есть минутка поговорить? – спросил он.

– Пока кто-нибудь не придет сюда убить меня, – пожал плечами Фея.

Они пошли обратно, слушая раскаты грома, которые были воплями Гааров, вдыхая отвратительный запах, сопровождаемые тремя странными вампирами, которые были загадкой даже для Гилхарда.

9. СЕКРЕТ

Посадочная площадка была залита кровью. Вязкая субстанция липла к ногам, и Гильермо никак не мог привыкнуть к этому ощущению. Морган попробовал кровь на вкус и долго смотрел на линию горизонта.

– Они здесь? – тихо спросил лейтенант.

– Да, – Морган кивнул, – и еще здесь Гилхард. Это хорошо.

– Гилхард? – переспросил Гильермо.

– Правая рука Корвина. Про Корвина ты, надеюсь, слышал? – Морган улыбнулся своей неестественной улыбкой и начал спускаться по ступеням вниз.

– Немного, – признался Гильермо. В истории он силен не был. Корвин стал легендой много сотен лет назад. Про него говорили разные небылицы, и лейтенант предпочитал считать фаворита Императора чем-то вроде мифологического героя. Собирательного образа старых добрых времен.

– Немного, – фыркнул Морган. – Расскажу тебе секрет, – древний игриво подмигнул, вернулся обратно на площадку к Гильермо и пристально посмотрел в глаза. – Только чтоб никому! Договорились?

Гильермо невольно улыбнулся. Странно было видеть, что, абсолютно голый, измазанный в чужой крови, стоящий на планете за пределами территории Империи, на горе трупов, кто-то может вот так подмигивать. Моргану, казалось, такая обстановка была привычна, он и не замечал ничего странного. Вел себя так, словно пришел в бар, выпить кофе с друзьями.

– Корвин трахал прежнего Императора, – выдохнул древний на ухо младшему и провел языком по шее, втягивая запах. Морган был странным. Но то, что он сказал, было в сотни раз странней.

– Что? – Гильермо отпрянул от неожиданности, ощущая прохладную линию на коже.

– Я тебе больше скажу, – вампир растянул губы в широченной, театральной улыбке, – он был его старшим. Как тебе? – и расхохотался, да так громко, что их должны были услышать все на поверхности. Во всяком случае, Гильермо опасался, что услышат.

– Но ведь, – возразил лейтенант. Неопределенно и поспешно, отгоняя святотатственные мысли.

– Я же показывал тебе свой поводок, – Морган быстро облизал губы и, развернувшись, побежал вниз. – Догоняй!

Гильермо побежал следом, стараясь успеть за древним. Он переваривал в голове полученную новость, которой было больше веков, чем ему самому. За последние дни лейтенант научился размышлять не только об информации, но и о том, зачем ему эту информацию дали. В причинах было больше смысла, чем в самом послании.

«Быстро учишься», – подбодрил Морган, – «но бегаешь медленно».

Древний схватил Гильермо за руку, снова перебросил через плечо и побежал вперед. Прошло всего несколько минут, когда они замерли, и Морган поставил младшего на землю. Гильермо почувствовал на коже непонятное жжение.

– Кислота, – древний указал на затянутый сизыми тучами небосвод, – тут не слишком дружелюбный мир.

Кожу жгло, и Гильермо сначала пожалел, что они так и не раздобыли одежду, а потом подумал – как столичный китель защитит от субстанции, прожигающей кожу вампира?

– Посмотри, вперед, – Морган указал на линию горизонта. Там видны были неясные очертания гор. – Это Гаары. Про Гааров ты слышал?

Про Гааров Гильермо слышал куда больше, чем про Корвина. Гаары тоже были страшной сказкой, но на эту сказку утекали вполне реальные кредиты имперской казны. Туда отправляли реальных вампиров, и Гильермо даже знал парочку ребят, которые лично были знакомы с теми, кто видел Гааров.

– Я вижу только горы, – признался лейтенант.

Морган обошел его сзади, обхватил бедра, прикоснулся к спине, положил голову на плечо Гильермо и прошептал на ухо:

– Смотри внимательней.

И хотя лейтенанту сложно было сконцентрироваться на чем-то кроме теплого тела у себя за спиной, он попытался, и картинка – о, чудо! – сложилась мгновенно. Впереди были вовсе не горы, просто существа, стоящие там, были крайне неповоротливыми и двигались очень медленно.

– Отсюда они нас не почувствуют, – объяснил Морган. – Сражаться с ними непросто, но обойти – легко. Хотел, чтобы ты увидел их. Нравится?

Гильермо разглядывал массивные шипы, каменную кожу, грубые линии вытянутых морд и не представлял себе, что привлекательного можно найти в таких существах.

– Взрослый Гаар способен поглотить энергию малого карлика, – прошептал древний тоном, которым другие могли бы рассказывать о своих достижениях в сексе. – Они дерутся, как одержимые. И если бы ты знал, какая у них кровь. – Морган снова облизал губы. – Жаль, что мы не можем остаться.

Лейтенант почувствовал дрожь в коленях. Древний продолжал удивлять его, и Гильермо не представлял себе, стоит ли ему бояться подобных заявлений или они должны его радовать. С одной стороны, существо, которое видит в чудовищных Гаарах источник вкусной крови, совершенно точно, опасно, но, с другой стороны, это существо может защитить от любой беды. Все зависит от его настроения. Гильермо решил, что никогда в жизни не будет злить старшего. Даже если для этого придется драить пол в сортирах.

Они побежали дальше, и на этот раз лейтенант сам передвигал ноги, хотя Морган все еще тащил его за собой, вцепившись в запястье. Было жутко проходить в нескольких шагах от детских кошмаров, но Гаары не успели даже заметить их, а потом Морган снова остановился, обернулся и облизал губы. Гильермо начал привыкать к этому жесту.

Впереди их ждала совершенно невероятная картина. Лейтенант ожидал увидеть сражение с Гааром, залитые кровью поля, погибающего Элджерона, но они увидели только костер, пару походных палаток и четверку вампиров, сидящих кружком.

– Мор! – крикнул один из них.

Морган похлопал по спине младшего и пошел вперед, а Гильермо разглядывал фигурки, не веря своим глазам. Перед ним, неторопливо поглощая из фляжки кровь, сидел Элджерон, собственной персоной. Он был хмурым и недовольным, но совершенно здоровым.

– Гил, – поприветствовал древний, обнимая вышедшего навстречу вампира. Собственная нагота его совершенно не смущала. Как и то, что он весь был в запекшейся, местами растворенной кислотой этого мира крови.

– Думал, ты сторожишь дворец, – улыбнулся «Гил», отступив, чтоб осмотреть Моргана. – Выглядишь ужасно, тебя там не кормили?

– Нет, – ответил древний. Сухо и грубо. Гильермо услышал раздражение.

– На вас не напасешься, – буркнул вдруг Элджерон, а потом вытянул вперед руку с зажатой в ней фляжкой. – Держи.

Лейтенант сжался от ужаса. Разговаривать в таком духе с Морганом? Но древний принял подарок почти благоговейно, разве что на колени не рухнул, осторожно сделал глоток и передал фляжку обратно.

– Пей все, – сказал Элджерон, и Морган послушался беспрекословно. – Садитесь. Раз уж дело дошло до вас, скоро начнется.

Гильермо сел рядом со своим старшим и начал осторожно разглядывать вампиров, сидящих вокруг костра. Трое выглядели настоящими монстрами. Выражения их лиц были бессмысленными, и они не отрывали взгляда от костра. На лице одного «монстра» лейтенант разглядел знакомую татуировку: Морган получил тонкий ободок ошейника, а для этого типа постарались на славу, разукрасив все лицо.

– Ждете подкрепление? – спросил древний, облизывая губы, подобно кошке.

– Нет, – ответил Элджерон и насупился. На его детском лице все эмоции казались немного забавными. Гильермо улыбнулся, и тогда Фея заглянул ему в глаза. В этих глазах не было ничего детского, и они смотрелись жутко. Неестественно. – Больше никто не придет.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – вздохнул Морган. – Одни не потянем. Особенно, если жахнут с орбиты.

– Слишком тяжело подтянуть сюда орбитальный комплекс, – покачал головой Фея, – я предусмотрел это.

– Вы не предусмотрели другое, милорд, – горько усмехнулся «Гил». – Вас хочет уничтожить каждый второй житель Столицы, а остальным… остальным начхать.

– Это было Его решение, Гилхард, – насупился Элджерон, – я не просил Его об этом.

– Но вы и не отговорили, – Гилхард не смог промолчать. Гильермо видел, как напряглись вампиры-стражники, видел, как подобрался Морган.

– Заткнись, – отмахнулся Фея, и все расслабились от этого жеста.

– Если вы умрете… – начал Гилхард. Лейтенанту хотелось заткнуть его рот кляпом.

– Я знаю, – Элджерон кивнул, – поэтому я здесь. Гаары отпугнут мелочь, а те, с кем действительно сложно – для них есть они, – он указал на свою охрану.

– Я слышал, их пятеро, – сказал Гилхард.

– Их гораздо больше, Гилхард, – Фея устало вздохнул, – но этого все равно не хватит.

Гильермо смотрел на вампиров, которые напоминали ему зверей, и не мог понять, почему Элджерон поставил на них. Есть же регулярная армия, есть ИСБ, есть целая куча…

«Преданность, малыш, либо зарабатывают упорным трудом», – Морган обернулся к своему младшему и ласково улыбнулся, положив ладонь на голову, – «либо получают даром», – он провел свободной ладонью по собственному горлу. – «Хочешь, чтобы тебе были преданы до гроба – нацепи поводок».

«Неужели вы…»

«Все непросто, малыш», – Морган притянул младшего к себе, обнял и провел когтями по спине, – «никто не знает про нас – верно? Так и должно быть. Мы существуем не для того, чтобы о нас знали. Я пережил трех Императоров, и я буду рад пережить еще столько же. Пока на мне поводок – они верят мне, и это хорошо. Другого способа доказать что-то не существует. Особенно когда ты пил кровь Гааров».

Гильермо чувствовал прикосновения старшего и расслаблялся, понимая, что его усыпляют. Знал, но ничего не мог поделать, просто закрывал глаза, погружаясь в приятный сон. Там было какое-то сражение, и он был уверен, что выйдет победителем.

– Обращать его было обязательно?

– Нас очень мало, милорд, и я…

– Не страшно. Если мы выживем, я помогу.

– Спасибо, милорд.

– Надеюсь, у них не хватит наглости вломиться в Его покои.

– Я тоже, милорд. Я тоже.

***

Гильермо проснулся от чужих стонов. Битва, которую он видел во сне, давно закончилась, и несколько муторных часов пришлось добивать раненых, лейтенант устал, поэтому сон не принес желанного отдыха. Он сидел в палатке, куда его, вероятно, принесли после того, как он отключился.

Рядом, искоса поглядывая на незваного гостя, сидел вампир с татуированным лицом. Гильермо стало жутко находиться с ним в одной палатке, но по тонкой, туго натянутой синтетической крыше барабанил дождь. Он шел куда сильней, чем раньше, так что свежий воздух обещал серьезные проблемы со здоровьем. Гильермо остался, слушал доносящиеся снаружи стоны, смотрел на звероподобного вампира и убеждал себя, что сможет прожить еще один день.

Будущее представлялось ему неясным и почти нереальным. Он оказался так далеко от родного мира, что не мог бы даже указать это на карте. Ему, совершенно точно, не светило вернуться в ИСБ, увидеть майора Вайзмана и отчитаться за проваленную миссию. Генерал Бергштейн мертв, Гильермо помог бежать заключенному, по его попустительству погибло несколько офицеров, и, самое страшное, он так и не смог распутать загадочный клубок. Конечно, сейчас он мог сказать куда больше о происходящем, но в единую картину это не складывалось.

Вампир продолжал сверлить гостя подозрительным взглядом, и Гильермо подумал, нет ли в палатке куска мяса, чтоб бросить зверю. Глаза существа были голодными, сам он выглядел истощенным временем и недружелюбным миром, а жуткая татуировка уничтожала любые сходства с цивилизованными вампирами.

– Не бойся, – прохрипело вдруг создание, потопталось вокруг своей оси и улеглось спиной к Гильермо.

Стало еще страшней.

Лейтенант сопоставлял факты, пытаясь отрешиться от звона капель, от стонов, которые становились все громче, от жуткого грохота – криков Гааров – доносящегося издалека. Он восстановил в голове всю цепочку событий, которая привела его на безымянную планету, и погрузился в медитацию, которой учили наставники Академии. Ни одной лишней мысли, кроме тех, что нужны.

Сначала он считал, что ответственность за второе лицо Империи возложили на генерала Бергштейна, имеющего в подчинении внешнее кольцо вокруг дворца Императора. Такой ход, с точки зрения чиновников, выглядел разумно, поскольку войска внешнего кольца были своеобразным резервом. На случай крупномасштабного вооруженного столкновения в центре Столицы. Бессмыслица, нонсенс.

Затем Гильермо узнал Бергштейна получше и понял, что тот действует неразумно. Больше того, для осуществления задуманного Бергштейну понадобился сотрудник ИСБ. Должно быть, генерал получил должность недавно. Кроме того, он не имел старшего покровителя. И очень спешил. Все это сделало надменного аристократа одержимой пешкой, готовой вступать в переговоры даже с мелкими сошками, вроде придворной певички. Бергштейну нужно было обойти как можно больше людей, и к некоторым из них без лейтенанта Фрейдмана его бы не пустили.

Кроме того, Гильермо увидел трех старых вампиров. Не укладывалось в голове, что такие существа могут сидеть в заточении в центре Империи, но так оно и было. Николас – с ним Бергштейн говорил о чем-то наедине, Дориан – тот предупредил Гильермо об опасности, Морган – сбежавший «сторожевой пес». Бергштейну, очевидно, нужны были древние вампиры, и он сообщал им информацию о покушении на Элджерона.

Гильермо вспомнил иерархию чиновничьего аппарата и пересечение военных и гражданских лиц. Вспомнил все, чему учил в Академии Итан на курсах истории и политики. Бергштейн был назначенным генералом. Вампиром-аристократом, поставленным руководить войском контрактников. Возможности использовать внешнее кольцо за пределами Столицы у него не было, и необходимо было оставить возможность – и рассмотреть ее хорошенько! – что Бергштейн пытался достучаться до тех вампиров, кто, пусть даже гипотетически, имел бы возможность вмешаться в конфликт. Если исходить из слов майора Вайзмана, Бергштейна назначили на это дело так же, как и Гильермо. Тот опасался за свою жизнь, за свою карьеру, и поэтому совершил много глупостей. Конечно, слабенькая теория, особенно с учетом того, что Бергштейн был аристократом, а этих ребят выбить из колеи не смогли даже интриги эпохальной древности.

Вторая версия была куда менее дружелюбна к Бергштейну. По этой версии Бергштейн с самого начала не планировал спасать Элджерона.

«Его группе сели на хвост, и он мечется, как рыба, выпрыгнувшая на корку льда посреди весны», – так сказал голос, благодаря которому Гильермо все еще был жив. Бергштейн состоял в некой организации, у которой было много групп, и его, Бергштейна, группе грозила опасность. Вероятно, за генералом стоял кто-то более солидный, способный угрожать, так что опасность не заставила Бергштейна отступить и спрятаться, а вместо этого он начал действовать импульсивно. Импровизировал на ходу, выбив себе временный допуск от ИСБ с помощью Гильермо.

В таком случае стоило принять во внимание, что существовали и другие группы, и участники этих групп, вероятно, тоже хотели убить Элджерона, и всем им были известны координаты планеты, а уже отсюда следовало, что полномасштабная атака – дело ближайшего будущего.

Гильермо остановился на двух теориях, заставив себя не принимать поспешных решений на основе единственного свидетельского показания: загадочного голоса в собственной голове. Речь шла о вещах государственной важности, и в таком деле лучше было сохранять восприимчивость. Ко всему прочему, никто не требовал от лейтенанта отчета.

Мысли плавно перетекли в другую сторону. Гильермо решил еще раз повторить все, что понял об Элджероне и причинах ненависти к нему старшей аристократии Столицы. Думать об этом было больно, и тем больней, что Элджерон, вероятно, находился в соседней палатке, но Гильермо должен был разобраться. Для самого себя, чтоб не сойти с ума.

Самым очевидным было то, что Элджерон являлся единственным уязвимым местом Императора. Пока божественный правитель находился в стазис-капсуле или, как называли это место религиозные вампиры внешних секторов – Палате Траура, младшие Императора оставались под угрозой. Защитить их своей божественной волей новый правитель не мог. Могущественные чары закрывали его на время от всего мира, давая возможность телу адаптироваться к новой роли. Древняя, непонятная современной науке магия, которой подчинялась вся Империя с первых дней своего существования.

Вторым очевидным фактом было то, что Император запер большую часть, а, возможно, всех членов совета Высших. Поступок необдуманный и глупый, но Гильермо откинул эмоции. Всему можно найти разумное объяснение, если задуматься хорошенько. Раз мотив неочевиден, он может быть очень глубок. Лейтенант знал лишь одного Императора и никогда не видел его, потому что в день рождения Гильермо божественный правитель уже находился в стазисе, и когда он мог бы выйти из него – не знали ни ученые, ни известные маги крови, ни придворные церемониймейстеры.

Аристократы, главы огромных семей и кланов, которые управляли всей Империей, такой поступок явно не восприняли с открытым сердцем. Гильермо не мог винить их, он видел, в каком положении находился младший прежнего Императора – мудрый, рассудительный Дориан. Заброшенный дом, занесенные листвой ступени, диета из пайков для простонародья. Кинетический щит, не пропускающий незваных гостей и не выпускающий хозяина из его тюрьмы. Лейтенант не представлял себе, что может стать причиной подобного отношения. Дориан защищал нового Императора, хотя первым указом правителя стало его собственное заточение. Иного быть не могло – преемник отправлялся в стазис-капсулу прямо из зала церемоний. Получив корону, Император изгнал всех аристократов. Публичное унижение – достаточный повод для ненависти гордых, древних существ.

– Как тебя зовут? – спросил Гильермо, обращаясь к своему соседу.

– Хантер, – выплюнул вампир, закашлявшись.

– Меня – Гильермо, – представился лейтенант.

Существо снова смешно повернулось вокруг своей оси и уселось напротив, разглядывая Гильермо, словно тот был экспонатом на выставке.

– Ты – младший Моргана, – то ли спросил, то ли сказал утвердительно. Интонации удавались Хантеру даже хуже, чем улыбка.

Гильермо кивнул.

– Ты освободил его? – заинтересовался защитник.

Гильермо кивнул еще раз.

– Спасибо, – существо изобразило на лице какую-то гримасу. Должно быть, очередная версия улыбки. Жуткая и неправдоподобная.

– Ты хочешь есть? – Гильермо стало жаль Хантера. Он видел, как тот пытается показать свою благодарность, но на его лице не отражалось ни одной понятной Гильермо эмоции. Такое происходило с вампирами от чудовищного голода.

– Хочу, – часто закивал Хантер. – Господин сказал, что позволит съесть, если будем помогать.

– Съесть? – заинтересовался Гильермо. – Кого?

– Гааров, – Хантер снова изобразил подобие улыбки. Глаза его заблестели, и он стал нервно перебирать пальцы.

– Ты питаешься Гаарами?

– Гаарами, – довольно повторил Хантер. – Гаарами.

– Ты ешь только их? – Гильермо не представлял себе, что существа, напоминающие живые горы, стали для кого-то основным источником питания.

– Гааров, – кивал Хантер, – вкусно. Вампиров – вкусно.

– Вампиров? – Гильермо попятился. Его осенила внезапная догадка. Морган смог согреться кровью убитого пилота. Он не просто обменивался кровью с другим вампиром, он мог употреблять ее в пищу, как источник энергии. Перерабатывать. – Ты ешь вампиров?

– Вампиров, – Хантер тряс головой, растрепав и без того безумную прическу. – Много еды. Вкусно.

Мысли о еде так возбудили Хантера, что лейтенант оказался зажат в угол собственным страхом. Защитник не сразу понял это, а когда понял – развернулся спиной и сжался.

– Я не причиню тебе вреда, – отчетливо сказал он, словно к нему вернулась способность размышлять. – Я защищаю.

– Извини, – выдавил Гильермо и заставил себя вернуться на место.

– Я привык, – прокашлял Хантер.

Дождь продолжал нещадно барабанить по крыше, стоны рядом с палаткой стихли, а Гильермо так и не смог определить их причину и того, кто издавал их. Звуки были слишком неестественными, чтоб различить за ними знакомый голос.

– Хантер?

– Да.

– Сколько тебе лет?

– Много. Мы не считаем. Почти всегда заперты.

– Ты знал прежнего Императора?

– Да.

Гильермо колебался. Он не знал, какие вопросы Хантер сочтет уместными.

– Прежний Император выпускал вас?

Хантер рывком развернулся и с довольной улыбкой зарычал.

– Милорд отправил нас к Гаарам. Много еды. Много вкусной, яркой еды. Мы воевали в далеких мирах. Захватывали планеты. Искали Гааров возле звезд. Было хорошо.

Гильермо невольно улыбнулся в ответ. Жуткая война с исполинскими созданиями была для Хантера веселой игрой.

– Морган был с вами?

– Нет, – Хантер фыркнул и смешно чихнул. Возможно, изображал презрение, возможно, – просто запершило в носу. – Мор всегда был возле милорда. Однажды они прибыли к нам. На Море была одежда. Ха-ха. Он выглядел, как все они. Никто не видел печать. Мы смеялись. Мы долго смеялись, а он разозлился на нас и отобрал Гааров! Плохой Мор, – Хантер обиделся на воспоминание, зафыркал, развернулся обратно и стал бурчать что-то под нос. Он был похож на ребенка или сумасшедшего. Гильермо живо представил себе Моргана, который явился вместе с Императором за пределы внешних секторов – проверить ход военных действий. Защитники с «печатями» увидели своего сородича возле «милорда», а тот взял и отобрал их обед.

– Мор хороший, – выпалил вдруг Хантер, – Мор делился. Не обижай его.

Гильермо готов был расхохотаться в голос от нелепости просьбы. Как можно обидеть настолько древнее создание?

– Нам нельзя, – Хантер закашлялся, – нельзя делать детей.

– Детей? – удивился Гильермо. Вампиры не могли иметь детей – это знал любой гражданин Империи.

– Нельзя делать младших, – объяснил Хантер. Гильермо подумал, что в эпоху, когда Хантер был еще «в своем уме», младших вполне могли называть детьми.

– Почему?

– Мы защищаем, – сказал Хантер печально, – и все. Мы… не радуемся. Нельзя.

Лейтенант глядел на спину съежившегося вампира, который прошел насквозь бесчисленные века, тысячелетия, эры. На вампира, который не создавал младших, потому что ему нельзя было радоваться. Можно было только защищать.

«Магия крови», – подумал Гильермо, – «делает чудовищные вещи».

«Магия крови», – вмешался Морган, – «создает чудовищ».