Текст книги "Вампиры (сборник) (СИ)"

Автор книги: Gierre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

***

– Спокойно, – Сиятельный вытянул руку вперед в примиряющем жесте, – не делай глупостей, Мор. Я здесь.

– Пусть убираются! – выкрикнул Морган, зло оглядев Шарлотту и Николаса, которые стояли рядом с Корвином. Крик этот напомнил Сиятельному рычание Гааров. По спине пробежал испуг. Страх поселился в сердце.

– Морган, они уходят, – он махнул вампирам, чтоб убирались подальше.

– Нет! Нет! – закричала Шарлотта. – Где Хантер?! Где он? Что ты сделал с ним?!

Чужая истерика засадила еще один нож в сплетение нервов. Корвин рукой оттолкнул леди де Бофе.

– Уходи! – он постарался придать голосу убедительности. Связки не слушались. Услышав себя, он понял, насколько по-настоящему боится.

Шарлотта посмотрела ему в глаза, а затем бросилась прочь, подгоняемая братом. Корвин попытался связаться с Николасом, убедить его найти Хантера или другого командира дивизиона, но Морган до сих пор блокировал все его связи. Внутри головы, что бы ни пытался предпринять Сиятельный, оставался только Мор.

– Если ты будешь думать о них, я убью их! – зарычал древний.

Корвин заставил себя посмотреть на него. На Моргане не осталось одежды – ее стерли в порошок еще на подлете к поверхности. Тело восстановилось, как и ожидал Сиятельный, но разумность, должно быть, вернулась еще не в полной мере.

– Я слышу твои мысли, – напомнил Мор.

Паника подступала к горлу. Сиятельный привык за свою жизнь, что пересечь возведенный вокруг сознания барьер не может ничья воля. Единственный раз его мысли оказались под угрозой, и пришлось на долгие месяцы запереть себя возле Палаты Скорби, медитируя круглые сутки, не пропуская усиленное стазис-капсулой сознание Императора в собственное. Его спасло, что иерархия их отношений нарушилась до Коронации. Пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить прагматичного, быстро увлекающегося наследника стать младшим. Потребовалось все красноречие, весь опыт при дворе.

– Теперь оно не спасет тебя, – Мор широко улыбнулся своей мертвой улыбкой и начал подходить ближе.

– Что тебе нужно?

– Ты! – в глазах древнего существа плескалась похоть.

– Морган, мы должны попасть к Его капсуле, – напомнил Сиятельный, невольно попятившись. – Нельзя останавливаться.

– И кто же нам помешает? – улыбка Мора расширилась, превратившись в оскал.

– Охрана, сопротивление, случай – всё, что угодно. Нельзя отвлекаться.

Убедительности в голосе не прибавилось, Корвина посетила нехорошая мысль, что безумие Мора никуда не исчезнет. Он готов был развернуться и бежать. Он давно побежал бы прочь, если бы не был уверен, что созданное его собственными руками существо обогнать невозможно. Морган теперь без проблем сможет перемещаться в ткани пространства, формируя себя там, где это необходимо.

– Я позаботился об этом, – ответил Морган, а потом прибавил с откровенной издевкой, – милорд.

– Морган, возьми себя в руки! Соберись! – Корвин почувствовал, что по щекам текут слезы. Он был зол и напуган, но вместо того, чтобы действовать – плакал. План летел к чертям, в голове сам собой запустился обратный отсчет. Для восстановления сознания после такого удара Императору потребуется не меньше часа. Учитывая, что натворил Морган, можно добавить еще полчаса. Затем их ожидает гибель.

– Я убил его.

Их лица разделяли какие-то миллиметры. Корвин дрожал.

– Кого?

– Императора.

У Сиятельного подогнулись ноги, он начал падать, но Мор подхватил его. Дрожь в теле усилилась.

– Его нельзя убить.

– Любого можно убить, милорд, – Морган осторожно сжимал в объятьях Корвина. Сиятельный почувствовал, что головы коснулась чужая ладонь. – Он хотел вернуться в стазис-капсулу. Этого нельзя было допустить, так ведь?

Так ведь?

Корвин всхлипнул. За всю свою жизнь он не испытывал ничего подобного.

Так ведь?

Морган не был уверен. Безумие, реальное, временное или мнимое, постепенно покидало его.

– Он не может умереть, Мор, – повторил Сиятельный чуть спокойнее.

– Сердце остановилось, мозг…

– Ты уничтожил его кровь? – Корвин заставил себя посмотреть в горящие алым глаза Мора.

– Что? – удивился древний.

Сиятельный широко улыбнулся, облегченно выдохнув, и прижался к чужой груди – грязной, ледяной, мертвенно твердой. Ему было хорошо. Морган снова был рядом.

– Постой так со мной немного, – попросил Корвин.

***

Хантер был жив – Шарлотта сидела на коленях перед ним и осторожно перебирала волосы. Его сердце билось, и он выглядел умиротворенным, просто не двигался. Лежал на поверхности разрушенной планеты, глядя прямо перед собой.

– Они считали нас животными, – сказал он вдруг, и леди де Бофе вздрогнула. Николас за её плечами тоже дернулся от испуга – так внезапно Хантер превратился из статуи в живое существо. – Меня и таких, как я. Держали на привязи. Я так долго прожил на привязи, что мне кажется, теперь я потерялся. Или что хозяин вдруг умер, и мне теперь нечего делать.

– Хан, нам нужно выдвигаться, – напомнил Николас. Шарлотта обернулась к нему и скорчила сердитую рожицу.

– Продолжайте, Хантер, – попросила она.

– Сейчас от меня уже ничего не зависит, – сказал защитник, возможно, отвечая на реплику брата – Шарлотта не поняла до конца. – Корвин попросил нас оставаться такими, какими мы были раньше. И я подумал, что это очень просто – быть тем, кем ты был всегда. Но тогда, рядом с Элджероном… Мне так хотелось ослушаться его приказа. Спасти его. И я думал, почему Корвин отдал такой приказ, а потом… – Хантер закрыл глаза. – Потом Элджерон сказал мне: «Всё в порядке». Понимаешь? Он не знал, что я могу спасти его. И простил мне это. И я думаю, мог бы он простить меня, если бы знал, что я могу?

– Вы не могли, Хантер, – уверенно возразила Шарлотта. Её уверенность взялась из ниоткуда. Раньше, играя на сцене, она могла вызвать в себе любые чувства, но теперь, возле защитника, чувствовала, что говорит искренне. Чувства пришли к ней сами.

– На самом деле, – Хантер открыл глаза и посмотрел на нее, – мог. Его бросили все. И я думаю, что, если бы он был жив…

– Его можно вернуть, – Шарлотта обернулась на голос, так внезапно он прозвучал.

Напротив нее, по другую сторону от Хантера, стояли Корвин и Морган. Сиятельный был перепачкан в грязи, а Мор выглядел как обычно – голый, грязный, с вытянутыми когтями. Шарлотта подумала, что ему, возможно, не нужно было играть роль зверя. В отличие от Хантера, Мор действительно был зверем.

– Его можно вернуть, – повторил Корвин. – Я сам сделал его. И я помню, как.

Хантер резко встал на ноги, и от этого жеста леди де Бофе опрокинулась на спину. Обида уколола её в самое сердце, но защитник исправил оплошность: подскочил и помог подняться. Теперь они стояли напротив друг друга.

– Передай Дориану, чтобы проверил мои записи на станции, – Корвин обращался к Хантеру. Шарлотта вцепилась в руку защитника – от Сиятельного веяло чем-то новым. Непонятной угрозой. За месяцы, проведенные вне Столицы она научилась чувствовать опасность кожей.

– Но ведь вы должны…

– Он ничего тебе не должен, – Мор заслонил собой Корвина. – Никому из вас.

– Передай ему, Хантер, и постарайся собрать тех, кто выжил, – продолжил Корвин.

И, хотя теперь его не было видно за фигурой Моргана, Шарлотте показалось, что Сиятельный говорит грустно. Как будто прощается.

– Это было весело. Всё это.

Хантер хотел ответить что-то, набрал воздуха в легкие, но до того, как прозвучал хотя бы один звук, фигуры Мора и Корвина исчезли. Шарлотте хотелось бы сказать «растворились в тумане», но она не сводила взгляда с этой пары, и могла поклясться, что там, где секунду назад были древний защитник и древний аристократ, просто образовалось пустое место.

Хантер попятился. Николас стал вертеть головой. Шарлотта широко улыбнулась.

– Всё закончилось, – сказала она.

Но в ту секунду никто не поверил ей.

***

Идти к разрушенной шахте лифта было страшно. Дориан никогда в своей жизни не видел такого количества мертвых. Поверить в то, что это – дело рук Моргана, было невозможно. Дориан убеждал себя, что в отчетах связных произошла какая-то ошибка. Мор не мог уничтожить столько вампиров.

– Я уже был здесь, – уверенно сказал Гильермо, остановившись возле стального колодца, ведущего вниз, к центру планеты. – Здесь всё началось.

Дориан посмотрел на молодого вампира. Чуть больше года назад он увидел Фрейдмана в своем доме и дал совет. Найти себе покровителя. Возможно, если бы в тот день Дориан взял ответственность за чужую жизнь на себя, ничего этого – он рассматривал обломки Дворца – не произошло бы. Возможно, если бы он чаще уделял внимание тому, что рассказывает Сиятельному, ничего этого – он смотрел на сожженную до пепла кровь, осевшую в выбоинах от орбитальных ударов – не случилось бы.

Возможно.

– Там есть последний этаж, – добавил Гильермо.

– Последний этаж, – эхом повторил Гилхард.

Когда Дориан нашел эту парочку, они брели вместе с отрядом резерва в сторону Дворца. Отряды получили отбой, а Дориан, Гилхард и Гильермо решили продолжить путь. Просто потому что там, внизу, было что-то, что лейтенант Фрейдман считал делом первостепенной важности. Он не мог сформулировать это, не мог связать даже пары слов, но не поверить тому, кому Морган доверил свое наследие, было бы глупостью, и они прошли.

Кроме них троих вокруг не было ни души. Только «тела» мертвых, перемещающиеся вместе с ветром от одной выбоины к другой. Укрытые в щелях, свободно летящие по воздуху. Мертвые призраки Столицы.

Ни один из них не был воином. Спускаться вниз пришлось долго. То и дело кто-то соскальзывал, приходилось помогать друг другу. Прошло несколько часов, прежде чем они оказались на самом дне.

Дверь, ведущая в единственный коридор, была разрушена.

Дориан пошел вперед первым. После стольких потерь он просто не мог выпустить из рук инициативу. Впереди могло быть опасно, и он хотел столкнуться с этой опасностью сам. Но впереди была только пустота.

Пустые камеры с разрушенными перегородками – кто-то выломал их, уничтожив сидящих внутри пленников. Горы пепла. Жар, исходящий от реактора в ядре планеты. Дориан чувствовал, что идет по лезвию чужих тайн. Сюда, на последний этаж, отправляли тех, кто умер для Столицы.

Тех, кто умер.

– Он был здесь, – уверенно сказал хронист. – Корвин был здесь все эти годы.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гилхард.

– Еще не решил, – Дориан просто был уверен. – Когда все это завертелось, я думал, что Корвин потерял инициативу. Но я был не прав. Инициатива всегда была на его стороне. Он всегда обгонял Императора на несколько шагов. И он попал сюда намеренно, специально.

– Зачем?

– Наверху, – Дориан указал пальцем на потолок, – одним этажом выше. Камера Моргана. Морган защитил его от нового Императора. Корвин хотел попасть сюда. Именно сюда. Чтобы пережить их обоих.

– Зачем? – Гилхард все еще не понимал. Дориану стало жаль его.

– Он хотел занять трон. Хотел сам стать Императором. Он стравил их между собой, сделал наследника слабым. Сделал так, что никто по собственной воле не стал бы защищать его. Даже я. Я отправил своего лучшего воина, чтобы спасти младшего Корвина. Я не оставил его защищать Императора. Даже меня он обвел вокруг пальца.

– Даже? – Гилхард рассмеялся. Наконец-то, он начал понимать.

Последняя дверь, массивная, высокая, оборудованная последовательными перегородками, была пробита насквозь.

Позади Дориан услышал шаги – кто-то догонял их. Они остановились и стали ждать – никто из них не был воином. Защитить себя они не смогли бы даже от простого выстрела.

– Гилхард?

Николас де Бофе.

Шарлотта.

Хантер.

Дориан подумал: «Теперь все в сборе». И не смог понять, почему подумал об этом. Просто знал, что так оно и есть. Факты, которые вперемешку вертелись в его голове, вдруг сложились в одну картину. Так было с Гаарами. Так было с Корвином. Так было сейчас.

– Они ушли, – сказал Хантер. Шарлотта сжимала его руку.

– Куда? – голос Гилхарда звучал обреченно. Дориан положил ладонь ему на плечо.

***

Лететь в неизвестность вместе с молчаливым Морганом было удивительно спокойно. Корвин чувствовал себя умиротворенно, как будто закончил то, над чем работал всю свою жизнь. И теперь ему нечего было делать в мире.

– Надеюсь, они не испортят все, что ты натворил, – нарушил молчание Мор.

Корвин начал привыкать к тому, что тот слушает все его мысли. Раньше это казалось враждебным вторжением, но постепенно Сиятельный понял, что Мор делает это машинально. То, что раньше требовало усилий, теперь было для древнего само собой разумеющимся.

– Конечно, испортят, – пошутил Корвин.

– С самого начала ты знал, что Элджерон будет следующим?

Мор спрашивал, чтобы потом читать мысли.

Сколько лет они просидели на расстоянии вытянутой руки друг от друга, лишенные возможности общаться? Кажется, древний решил наверстать упущенное.

На этот раз Корвин ответил вопросом на вопрос:

– Зачем ты обратил Гильермо?

Морган долго молчал, делая вид, что сосредоточен на управлении кораблем. Корвин улыбался. Он знал ответ на свой вопрос, но ему хотелось, чтобы Мор произнес слова вслух. Сейчас он понимал, как опасно близко древний стоит к превращению в бессловесного Гаара. К преображению в существо, которое не нуждается в примитивном общении. К тому, кто не смог пересечь последний рубеж и остался пленником своего мира.

– Хотел, чтобы что-то осталось после меня, – сказал, наконец, Морган. – И знал, что у меня мало времени. Если бы было нужно, я бы…

– Я надеялся, – перебил его Корвин, – что Элджерон не отвернется от меня. Надеялся, что он останется в «Последнем Приюте».

– Но сделал все, чтобы этого не произошло, – сказал Мор.

Сиятельный не стал возражать – они почти прилетели, и ничто больше не имело значения.

***

Палата Скорби внутри выглядела слишком… обычной.

Она была похожа на лабораторию ученого или зал для испытания военного оружия. Повсюду датчики, камеры, трубки, провода. Шарлотта бродила по комнате и временами колола себя коготком по запястью, чтоб напомнить – это не сон.

Хантер, Дориан и Гилхард уже несколько часов корпели над хитроумной машиной в самом центре. Шарлотта попыталась понять, что они там делают, но потерпела поражение.

– Он притащил сюда остатки…

– … работает по принципу поддержки…

– Может он нас слышать?

– … не обратимые изменения, иначе здесь все давно…

– Вот здесь датчик внешней связи, но интерфейс устаревший.

Гильермо сидел возле выхода. Уже несколько часов он почти не двигался, и Шарлотте показалось, что молодой лейтенант сдерживает слезы.

Закончив осмотр, она вернулась к Фрейдману и присела рядом.

– Тебе грустно, что они ушли? – спросила леди, готовая помочь хоть кому-то во всей этой неразберихе.

– Как будто сердце вырвали, – сказал Гильермо.

Шарлотта уже слышала раньше эти слова. Николас сказал их ей незадолго до того, как за ним пришли федералы, чтобы спрятать в застенок. Николас почувствовал, как разорвалась его связь с Корвином.

Значит, Морган действительно ушел. Ушел, освободив лейтенанта от священных уз.

– Он сказал, что все это в моей голове, – продолжил Гильермо, и Шарлотте стало интересно. Она прикрыла глаза, готовая слушать чужой рассказ. После всего, что произошло за этот длинный день, хотелось уютно усесться возле камина в гостиной старого особняка, потягивать кофе из старомодной кружки, и прислушиваться к каким-нибудь пустякам. – Он сказал, что, на самом деле, магия крови – это выдумка. Что нас давным-давно создали для того, чтобы мы воевали. В нашей крови растворили специальные машины. Они ставили эксперименты и делали разные виды. Потом, когда у них получилось, все вышло из под контроля. Технологию, которую они затем перенесли на альтернативный интерфейс связи, называли «простейший интерфейс». Ввод-вывод данных напрямую через сознание. Понимаешь, что это значит?

Она не понимала.

– Они просто дали человеку возможность делать со своим телом все, что тот пожелает, и устанавливать связь с другими людьми напрямую. Машины переносили сознание из мозга, мозг перестал быть уязвимой частью. Но в процессе… ты слушаешь?

Она кивнула, хотя чувствовала, что засыпает.

– В процессе переноса большое количество испытуемых теряли контроль. Интерфейс продолжал работать, выполняя сознательные команды, но для тех, у кого сознание…

– Здесь нужна помощь! – крикнул Хантер. Николас побежал к нему, и Шарлотта обрадовалась, что им с Гильермо никуда не нужно идти. Усталость накатывала постепенно, но сейчас ей уже ничего не хотелось делать. Только сидеть и слушать.

– Понимаешь, на самом деле мы даже не вампиры. Просто люди, которым передали технологию прошлого. Представь, что можно сделать, если остальные поймут это? На самом деле, формулы магии крови, вся эта чушь – всё это нужно только для того, чтобы упростить и без того элементарный интерфейс. В боевых условиях им нужны были шаблоны. Хочешь вызвать боль? Вот, сделай это и это. Они верили, что это приведет к тому, что противник будет испытывать боль, и машины слушались. Сознание, понимаешь? Можно сделать что угодно, если накопить для машин достаточно энергии. Можно, черт возьми, попасть в другие миры! Представляешь? В другие, где все не так, как здесь!

Шарлотта представила себе другие миры. В одном из таких они с Хантером жили в резервации смертных. У них была своя корова и выводок кур. С утра она вставала, чтобы покормить лохматого пса, а вечерами они лежали на тесной веранде и смотрели на то, как далекие звезды мелькают в синеве небосвода.

– Шарлотта? Шар… Шарлотта?!

Руки Хантера подняли ее в воздух, но там, в другом мире, они вместе загадывали желание, наблюдая хвост кометы. Шарлотта держала Хантера за руку и шептала про себя: «Я хочу всегда быть вместе с ним».

***

Заражение, которое расползалось от капсулы Императора, удалось распознать только после того, как Хантер выпустил из рук пепел. Дориан следил за тонкой цепочкой крови, летящей от капсулы в сторону Гильермо.

– Нужно уходить отсюда, – сказал Хантер. Голос его был мертвым. – Он хочет убить всех нас.

Дориан обернулся на капсулу. Масса, находившаяся внутри, едва ли могла что-то хотеть. Вероятно, ей остались самые примитивные, приземленные и простые желания. Вероятно, Оно хотело отомстить.

– Как мы сможем создать наследника, если Он готов убить любого? – задыхаясь, прошептал Гилхард, когда они бежали прочь по коридору, назад, к шахте, которая могла бы помочь им подняться на поверхность.

– У Сиятельного уже была идея на этот счет, – расхохотался Хантер – бег не отнимал у него сил. Возможно, он давным-давно был бы наверху, просто хотел разделить с ними путешествие. Дориану стало страшно бежать рядом. После смерти Шарлотты вампир казался слишком спокойным.

– Элджерон? – спросил Гилхард.

– Он чувствует себя виноватым, – Хантер снова расхохотался. – Он чувствует себя виноватым за то, что однажды допустил смерть Элджерона. Теперь он не может рассуждать, не может связно думать. У него остались только чувства. И чувство ненависти может заглушить только чувство вины.

Дориан остановился, зная, что невидимые нити крови от капсулы, не причинят ему вреда, если только он не будет так же беспечен, как бедная Шарлотта.

– Значит, с самого начала он не хотел занимать трон? – спросил он у Хантера.

– Он бы не смог, – Гильермо ответил вместо него. – Нужно одобрение прежнего Императора. Машины должны преобразовать другие машины. Корвин бы не смог заставить его. Только сознательная воля, понимаете?

Дориан не понимал, но был уверен, что сумеет разобраться.

Теперь, после всего, что произошло, он был уверен, где находилась настоящая история Империи. В голове человека, который устроил государственный переворот и решил передать власть в руки существа, предавшего его много тысяч лет назад. В голове Корвина.

– Зачем это было нужно ему?

***

– Если бы я увидел, что все это время ты использовал меня? Что было бы тогда?

Свет, исходящий отовсюду сразу, слепил глаза. Корвин чувствовал на себе десятки чужих глаз. Чувство было одновременно приятным и неприятным. Он отвык, что кто-то видит его настоящим.

– Я никогда тебя не использовал, Мор, – возразил он. – Иначе все это было бы невозможно.

– Ты заставил меня собрать всю эту энергию, заставил считать, что я предал тебя, заставил…

– Всё это было только в твоей голове, Мор, – он сделал пару шагов вперед, выходя из под прожекторов. – К тому же теперь это не имеет значения. Теперь мы свободны.

Со всех сторон к ним бежали люди. Обеспокоенные, взволнованные, пораженные. Корвин обернулся и увидел Моргана, стоящего скоплении лучей искусственного света. Древний улыбался – татуировка вокруг его шеи исчезла, глаза приобрели естественный оттенок.

– Мы дома, – прошептал он. И Корвин знал, что это правда.

***

– Если бы я мог, я бы забрал тебя. Куда-нибудь. Куда угодно. Навсегда.

«Такое место есть, Морган, и мы попадем туда, если ты сделаешь все в точности так, как я скажу тебе».

ВАМ МОЖНО ВСЁ

Триш увлекалась музыкой, еще будучи смертной. Большую часть свободного времени она тратила на то, чтобы выплеснуть наружу мелодии, бесконечным потоком вращающиеся в сознании. Триш играла на электронных инструментах, не опускаясь до банальностей вроде поиска настоящих источников звука – ее устраивал результат. Слушателей с годами больше не стало: немногочисленные друзья, посетители бара и пара-тройка фанатов, увлеченных ее грудью больше, чем ее творчеством.

Основная работа Триш была до банального простой – бармен. Многие считали, что с такой профессией дожить до двадцати лет невозможно, но девушке удавалось лавировать между клиентами с легкостью бабочки, вовремя уворачиваясь от чужих клыков.

Самая сложная часть трудового дня заключалась в уходе за напитками. Кормить изможденных от постоянного использования рабов было мерзко и противно. Кое-кто из девочек затыкал себе нос и старался не поднимать взгляда выше подложенных возле пола мисок с протеиновой смесью. Триш относилась к работе ответственно, так что каждое утро ей приходилось смотреть на истощенные до предела груды мяса. Если за сутки кто-то умирал, нужно было вызывать бригаду уборщиков.

– В пятую и седьмую! – крикнула девушка, протирая барную стойку. Мужчины в защитных костюмах направились в указанном направлении, подтаскивая за собой вакуумные мешки. Тела унесут из бара и отправят на переработку.

– Зайка, можно я сегодня пораньше уйду? – сменщица подкрашивала губы и явно собиралась провести остаток дня с размахом: яркие тени, дорогие духи, короткая юбка. Триш оставалась в ночную.

– Само собой, котёнок, я разберусь, – она махнула коллеге, продолжая отскребать с пластиковой столешницы багровые пятна. Клиентам нравилось, когда стойка сияла чистотой. Многие жаловались на плохой запах, даже когда с прошлой смены оставалось две-три капли.

Чертовы кровопийцы. Триш сначала выругалась про себя, а потом уже спохватилась. Теперь она тоже «чертова кровопийца».

Старший Триш – вампир, имени которого она не знала, предложил обращение по контракту. Сорок лет бессмертной жизни ей придется отрабатывать двумя годами беспрекословного подчинения. Неплохая ставка, в основном на рынке считают один к четырем. Скорее всего, дело в характере работы и ее интенсивности. Размышляя об этом, она хмурилась.

Нет, все будет хорошо. По крайней мере, сейчас ей ничего не нужно делать – просто покупать себе немного крови вместо протеинов.

Первые посетители ночной смены подошли сразу после открытия. Должно быть, они дожидаются в рекреации неподалеку. Там можно снять кого-нибудь для развлечений, но за девочками и мальчиками строго следят – не поешь. В бар приходили утолить жажду, больше ничего заведение не предлагало. Так дешевые забегаловки боролись за место под солнцем и предотвращали слишком серьезные конфликты. Вампиры, особенно новообращенные, могли зайти слишком далеко, если покупали одновременно секс и еду.

Триш радовалась, что ей удалось попасть в сферу, где не нужно продавать собственное тело.

Впрочем, после обращения эта радость была не такой уж яркой: учитывая, что она понятия не имела, чем будет заниматься в заветные два года работы, условную «старость» можно было заочно считать трудными временами.

Обстоятельства, при которых ее сделали немёртвой, вполне вписывались в стандартный сценарий. Молодая девушка, в меру симпатичная и независимая, попадает в поле зрения конкретного синдиката кровососов. Разными способами ее подводят к мысли о том, что без добровольного контракта она может оказаться в ситуации с обращением без согласия. В этом случае, с одной стороны, ее старший будет виновен перед законом (значит, очень зол), с другой же стороны, сама она не получит никакой выгоды.

Триш рассудила, что сорок лет жизни – достаточно большой срок. В былые времена даже без помощи вампиров люди не доживали до такого возраста. Умереть в шестьдесят лет – не самая плохая перспектива. К тому же синдикаты присматривали за товаром, так что вместе с возможностью пожить в свое удовольствие она получала дополнительную страховку и своеобразную систему защиты.

– Женской на стольник, – первый клиент протянул чип, чтобы расплатиться, дрожащей от нетерпения рукой и Триш списала с него нужную сумму.

Теперь все просто: подыскать напиток оптимального объема с пульсом в пределах нормы, поставить колбу, запустить процесс выжимки. Она повернулась к следующему клиенту, принимая новый заказ.

Однообразная работа. Креатив начинается только в двух случаях: клиент жалуется на качество продукта или расплачивается фальшивым чипом. В любой из этих ситуаций задача бармена выживать до тех пор, пока не подоспеет охрана или планетарная служба безопасности. Порой приходилось бегать по залу, иногда прятаться в отсеке для персонала, временами отбиваться подручными предметами. Пару раз в неделю Триш доводилось участвовать в таком веселье.

Поговаривали, что раньше были проблемы с напитками. Они вели себя неспокойно, норовили сбежать, кое-кому удавалось вылезти из капсул. Триш с ужасом представляла себе, как ей самостоятельно приходится контактировать с одним из этих существ.

Бр-р-р. Мороз по коже.

– Мужской на двести, – очередной клиент доброжелательно улыбнулся. Судя по виду, сыт. Может быть достаточно стар, а, может, где-то у него припасен добровольный донор. По инструкции ей нужно было фиксировать в особом журнале тех, кто приходит в заведение сытыми, но на практике эта волокита никому не приносила пользы. Триш просто выдала колбу и перешла к следующему клиенту.

Они пили заветную жидкость за столиками. Кое-кто открывал колбы, имитируя способ поглощения пищи смертных. Триш знала, что в элитных заведениях столицы Империи можно было найти коктейли из крови или, наоборот, напитки, которые бродили среди гостей. На колониальной двадцать третьей обитаемой планете семнадцатого имперского сектора о таких изысках никто не слыхивал.

– Еще пятьдесят, – улыбающийся клиент вернулся. Триш невозмутимо списала сумму и выдала колбу. – Возьмите себе, это подарок.

Ну что ж вот и первый креативный товарищ. Подарки бармен принимать не имел права. Только строгая диета позволяла Триш сохранять рассудок возле выставленных за ее спиной доноров. Стоит сорваться, выпить на пару глотков больше, и ей навсегда закрыта дорожка к хорошей работе. Особенно важно соблюдать режим в первый год после обращения. И в три раза бдительнее приходится быть тем, кто получил старшего по контракту. Связь крови между младшим и старшим, если она была достаточно прочной, могла помочь побороть безумие, но контрактники такой гарантии заведомо лишались. Никто не будет возиться, если ей сорвет башню. Отправят в рудник и будут ждать, пока организм не развалится на части от изнуряющей работы.

Нет уж, спасибо за подарочек. Она отрицательно покачала головой.

– Ну, что вы, я настаиваю.

– Возьмите с собой, – Триш хотела перейти к новому клиенту, но настойчивый благодетель схватил ее за руку.

– Тебе сложно, что ли?!

– Парни! Тут проблемка! – девушка окликнула охрану, а сама попыталась вытащить руку из цепких лап улыбающегося вампира. Тот держал крепко.

Девушка ловко запрыгнула на стойку, использовав чужой захват как опору, а потом изо всех сил впечатала ботинок в лицо хулигану.

– Ну, что же вы так грубо! – смеясь, шутливо возмутился тот. Дальнейшее происходило слишком быстро для новообращенной Триши. Колба с кровью в руке клиента ударяется о край столешницы, верхний край бьется с характерным звоном, но спустя мгновение она ощущает во рту вкус крови.

Быстрее звука?

Чертовски древним должен быть этот кровопийца, чтобы устроить такое.

Она пытается не глотать, сжимая челюсть, но незнакомец хватает ее свободной рукой за горло, и организм непроизвольно пропускает проклятую жидкость внутрь.

Когда подоспела охрана, нарушителя порядка в зале уже не было. Осталась только молодая вампирша на барной стойке, принявшая тройную суточную норму крови. Лысый верзила Луи, не раз выручавший девушку из передряг, нехорошо оскалился.

– Эй, ты чего? Стой! – Триш подскочила на ноги и стала отодвигаться подальше от коллеги.

– Давай не усложнять, красавица, – Луи надвигался медленно, но очень уверенно. Цель его действий была понятна по улыбке: поймавшему безумного полагается неплохая награда, а у Триш в запасе до первого приступа всего несколько минут. Сейчас ее схватят, а когда притащат в участок, она будет «готовенькой».

Бежать.

Вампирша покосилась на выход, временно оставшийся без секьюрити, и рванула вперед, перемахнув через голову неторопливого Луи. Тот прокричал вслед что-то пошлое и грубое, но она не дослушала, выбегая на улицу.

Ночные переулки планеты номер двадцать три могли помочь ей оторваться от погони, но она знала местность куда хуже столетнего охранника. Лучше всего подыскать место и залечь там на время.

– Помощь нужна? – рядом с собой она увидела бегущего в том же темпе добродетеля. Вампир по-прежнему улыбался.

– Отвали! – Триш продолжала нестись вперед, не разбирая дороги, и отгоняла мысль о том, что помощь сейчас вовсе не помешала бы ей.

– Ты скоро в тупике окажешься, – невозмутимо отозвался незнакомец.

– Сказано, отвали!

– Да ладно тебе, я просто помогаю тебе развеяться.

– Ты меня подставил, сукин сын, – сквозь зубы процедила Триш и едва не столкнулась с высоченной стеной. Планетарный купол, маленькая помощь в создании нормальной атмосферы. Дальше бежать некуда.

– Предупреждал по поводу тупика, кстати, – вредитель вертел головой, разглядывая урбанистический пейзаж. – Так что, помочь?

– За так? – Триш решила хотя бы узнать, во сколько ей обойдется собственная жизнь.

– Ну, я же тебя подставил, – он равнодушно пожал плечами, – значит, за так.

– Черт с тобой! Но, имей в виду, я тебе ничего не должна!

– Как скажешь, красавица.