Текст книги "Рождение сверхновой (СИ)"

Автор книги: Генрих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

– Хорошо, госпожа Сильва, – опять соглашается господин Ли, но не совсем, – Я не уполномочен вести переговоры на эту тему, поэтому давайте сделаем так. Я передам ваше пожелание Агдан, и полагаю, она что-нибудь сможет вам предложить. Но за неё говорить не могу.

– Так позвоните ей, – пожимает плечами женщина. На лице написано: тоже мне проблемы!

– Вы не понимаете, – качает головой Ли, – Это не Агдан выкупает автограф, я действую от имени её мужа. Он хочет сделать ей сюрприз, поэтому Агдан я позвонить не могу. Не на эту тему.

– ЮнМи вышла замуж?! – экспрессивно вскрикивает женщина. Господин Ли кивает. Сильва задумывается, приникает губами к бокалу вина. И вдруг решается.

– Я отдам автограф бесплатно. Как свадебный подарок. Но только лично в руки.

Ли озадаченно уставился на собеседницу. Переговоры совершают неожиданный поворот.

На следующий день в обычном кафе за чашечкой кофе Сильва отдаёт адвокату Ли лист бумаги с копией автографа и припиской на французском языке.

– Здесь написано то, что я вам сказала. Отдам, как свадебный подарок, но только лично ей, – поясняет она адвокату. Тот кивает.

– Хорошо. Свадебной церемонии ещё не было. Возможно, Агдан пригласит вас на неё. Само собой, мы компенсируем все ваши дорожные издержки. Не проблема.

Пригород Сеула, гараж ЧжуВона

29 мая (минус 26 дней), время 16:50.

– …конечно, компенсируем! Что за вопрос! – бурно радуюсь я. Для меня это огромный подарок. У моего фан-клуба появится сакральный артефакт. По-другому не назовёшь. Конечно, мы ей всё возместим. И способ заплатить найдём.

За всеми радостями не заметила, как уже устроилась на коленях Чжу. И уходить не хочется, и он доволен. Слегка настороженно наблюдаю, как он откручивает голову бутылке шампанского, но слава святым мандаринам, ничего плохого не происходит. Из горлышка вьётся лёгкий дымок, Чжу разливает по фужерам золотистую жидкость. Чокаемся.

– Сколько у нас там рекламных набегает? – кто о чём, Чжу, например, гладит мне коленку, а я о деньгах.

– Восемь с половиной центов…

– Значит, получим восемьдесят пять миллионов долларов…

– Ты что, рассчитываешь на миллиард просмотров? – от удивления Чжу таращится на меня, его рука замирает.

– Не за три дня, конечно. Но думаю, к концу года примерно так и будет.

– Я телеканал нам присмотрел, – шепчет мне в ухо Чжу и хватает губами за мочку.

– Хороший? – стараюсь не показывать, что начинаю млеть.

– Так себе. Честно говоря, ерунда, а не телеканал. Но я знаю, как его раскрутить.

– Кажется, я знаю, что ты знаешь. Потребуется моё деятельное участие для раскрутки, – медленно и с огромным трудом освобождаю своё ушко, чтобы получить поцелуй в щёку, – Не нарушай беспорядки. Соблюдай Конвенцию, она запрещает дневной секс.

– Я что, днём не могу поцеловать родную жену?! – громко возмущается ЧжуВон и принимается терзать мои губы. Кое-как ослабевшей рукой отжимаю его голову.

– Это уже не просто поцеловать…

– Да иди ты на северное побережье со своей Конвенцией! – ЧжуВон встаёт и несёт меня на кровать. Слабыми руками могу только слегка царапать и щипать его, на что он никакого внимания не обращает. Вернее, обращает, но не то. Глупо улыбается.

Там же, спустя полтора часа

Валяюсь в одних шортиках, болтая ножками и втыкая в планшет. Минут пять назад соизволила глянуть в смартфон и прочесть сообщение от ГаБи. С очень интересной ссылкой, по которой я и прыгнула.

Привольно раскинувшийся рядом на спине Чжу задумчиво произносит:

– Человек может бесконечно смотреть на огонь и текущую воду. А счастливый человек ещё и на Агдан, беззаботно болтающую ножками, – и после паузы, сыгравшей роль особого знака препинания, добавляет, – Вот интересно, только что с тебя слез и вроде не хочу, но чувствую, что всё равно хочу. Не могу, но хочу.

– Твой организм дисциплинированнее тебя, – бурчу я, – он всеми силами стремится соблюдать Конвенцию.

– Ты знаешь хоть одного мужчину, который может равнодушно терпеть, когда на его коленях возится полуголая Агдан? Нет у нас таких в стране. И в мире нет, – последние слова произносит очень веско и после лёгкой паузы, – Так что это ты во всём виновата.

Он поворачивается, кладёт руку мне на спину, гладит.

– Сколько раз тебе говорить? – чуть раздражаюсь я, – Я никогда ни в чём не могу быть виноватой. Во всём и всегда виноватым можешь быть только ты.

– Что ты там нашла? – козырный туз Чжу побить не может, поэтому меняет тему.

– Кажется, мне ещё один сюрприз сделали… руку верни на место!

– Лучше, чем я? – Чжу снова кладёт на меня руку, но уже на попку. Вот наглец!

– Смотри сам, – пододвигаю ему планшет.

Чат «Цунами», сборище фанов и антифанов Агдан. Портал OhmyNews, ночь с 24 на 25 мая

[***] – Что там северяне? Шевелятся или нет.

[**3] – Шевелятся. Во Владивостоке одновременно присутствует наша делегация и от северян. О встречах между ними ничего не пишут, но одновременное пребывание в одном городе навевает мысли.

[***] – Точно?

[**3] – Да. Могу дать ссылку, если русский язык знаешь.

[***] – Всё-таки здорово Агдан придумала. Даже если её фильм будет средненький, она сумела расшевелить северных в мирном направлении.

[***] – Дебак! Правильно! Пусть лучше думают, как победить нас с помощью музыки, чем атомной бомбой.

[***] – Она их уже победила. Её песни и музыка получили мировое признание. Ничего подобного Пукхан показать не может.

[***] – И синеглазых певиц у них нет, кх-кх-кх…

[***] – Фильм Агдан средненьким не будет. Вполне возможно, не потянет на уровень мирового шедевра, но ясно одно: он будет ярким. По-другому у Агдан не бывает.

[***] – Новость слышали? ИнЧжон, одна из коронок, стала телеведущей на «GoodTV». Пока редко показывается, но пару раз мелькнула.

[***] – Холь! Что, правда?! А что за канал, ни разу не видела!

[***] – Ёксоль! Как не видела?! Агдан там два интервью давала. Этой, как её… СонЛи.

[***] – А, это там? Я в интернете смотрела

[**3] – ИнЧжон – телеведущая, а ДжиХён – секретарша в агентстве Агдан.

[***] – Понятно. Распихивает по тёплым местам своих подружек… а-д-ж-ж-ж…

[**3] – Глупая ты. Они популярные айдолы, ИнЧжон для любого канала выгодное приобретение. А если в агентстве секретарша тоже известный айдол, то престиж агентства сразу взлетает на космическую высоту.

[***] – Холь! Будто ты не знаешь, кого стараются в секретарши брать. Если нет хорошенького личика и стройных ножек, то никто на тебя не посмотрит. А тут айдол и модель в одном лице. Агдан показывает себя умным и расчётливым бизнесменом, а не только хорошей подругой.

[***] – А остальные?

[***] – Агдан наверняка и для них что-нибудь придумает.

[**3] – Уже придумала. Они пока в резерве её агентства числятся. Потихоньку разойдутся по разным проектам.

[***] – И что теперь? Они даже замуж не смогут выйти? Так и будут работать?

[**3] – Почему не смогут? Если захотят – выйдут. Агдан дала им полную свободу. Захотят родить, родят и снова на работу выйдут.

[***] – Холь! Где б такого работодателя найти?!

[***] – К Агдан устраивайся, кх-кх-кх…

[***] – Замечательный совет, а-д-ж-ж-ж… только как его исполнить?

– Куда ты смотришь? Отсюда читай, – показываю прильнувшему Чжу место.

[**4] – А вот интересная новость. С сайта министерства обороны. Цитирую: «Специальная судебная военная коллегия рассмотрела дело №… гражданина Пак ЮнСока по причине выявления новых неизвестных ранее обстоятельств. По завершении пересмотра дела гражданин Пак ЮнСок признан невиновным по всем пунктам предъявленного ранее обвинения. Гражданин Пак ЮнСок получает право на финансовую компенсацию за понесённый моральный и материальный ущерб».

[***] – Что?!!!

[***] – Как это может быть?!

[***] – Щибаль! Это что, дядя Агдан не уголовник и не изменник?!

[**4] – Вот тебе и щибаль. Получается, что так.

– Дальше можно не читать, – говорю ошарашенному Чжу, – Много эмоций, мыслей у народа никаких.

– Как тебе? – спрашиваю трущегося щекой о моё плечо любимого, – Какой сюрприз круче? Лично я не знаю.

– Спасибо, – рассеянно благодарит Чжу за такую высокую оценку его подарка, – И что теперь?

– А вот угадай! Что я тебе всё время подсказываю? Ты должен на лету все возможности ловить.

– А-д-ж-ж-ж! Не держи меня за идиота! Прекрасно понимаю, что это два события, которые можно обыграть, – задорно топорщит пёрышки Чжу, – Я просто теряюсь от обилия возможностей.

– Какие идеи? Давай обсудим, – слегка отталкиваю его, – Прекрати! До ночи ещё далеко.

Пригород Сеула, особняк семьи Ким

30 мая (минус 27 дней), время 19:50.

Госпожа МуРан гуляет по саду со своей невесткой ИнХе. Из кармана её костюма, где лежит смартфон, доносится мелодия вызова.

– Хальмони, – доносится из динамика голос ЧжуВона.

– Да, внучек.

Стоящая рядом ИнХе замирает и становится похожей на суслика, высматривающего в окрестностях врагов, пока его семейство резвится в сочной травке. МуРан не так жестока к невестке, как может показаться со стороны. Она включает громкую связь, не стала игнорировать мольбу в глазах невестки.

– Хальмони, немедленно иди к телевизору и найди семьдесят шестой канал!

– И что там будет, внучек? – женщины послушно идут к дому, – И что это за канал?

– Это мой… наш с Юной канал. Не пропусти, будет интересно.

Женщины входят в особняк, идут в свою комнату для просмотра самых интересных дорам.

– С мамой не желаешь поговорить? – когда ЧжуВон соглашается, МуРан отдаёт телефон ИнХе, которая тут же принимается кудахтать.

МуРан сосредоточенно ищет названный телеканал. Напрягает глаза, прокручивает список, вот он! МуРан нажимает кнопку и через минуту рекламная заставка сменяется вертящейся надписью, вылетающей снизу сбоку и разворачивающейся посередине. «АгданТВ»!

– Невестка, прекращай разговоры! – МуРан забирает телефон, – Всё, внучек, мы смотрим ваш канал. Аннён…

На экране появляется ведущая, симпатичное девичье личико крупным планом.

– Уважаемые зрители, у нас невероятное событие. Наш не самый известный телеканал удостоила своим визитом популярный айдол и композитор Агдан. Мне поручили сообщить, что с недавних пор контрольный пакет нашего семьдесят шестого канала принадлежит ей. Теперь мы «АгданТВ». Встречайте! Агдан!

Камера отъезжает, забирает в кадр всё большее пространство и останавливается, когда перед зрителями предстаёт столик с прозрачной крышкой в форме фасоли. За столом две девушки, ведущая и Агдан.

– Оговорюсь сразу, – начинает Агдан, – название «АгданТВ» условное, думаю, впоследствии мы его заменим. Я здесь вот по какой причине…

Агдан протягивает кисть ладонью вниз в сторону оператора и слегка шевелит длинными пальчиками. Оператор фокусирует объектив на её лице, подъезжает до тех пор, пока оно не занимает весь экран. На зрителя смотрят пронзительно синие глаза. МуРан и ИнХе непроизвольно замирают.

– В прошлом году в нашей семье случилась огромная неприятность. По обвинению в контрабанде через границу с Пукханом был арестован и посажен в тюрьму мой дядя Пак ЮнСок. Его родителям, супруге и детям пришлось покинуть страну. На мою голову вылились тонны хейта. Во многих десятках чатах и форумах тысячи людей проклинали меня и мою семью. Дядю называли изменником, уголовником, от меня требовали отказаться от компрометирующего меня родственника.

Агдан делает небольшую паузу и продолжает.

– Я говорила тогда, что всей правды мы не знаем и не можем знать. Я говорила, что суд может допустить ошибку, такое, к сожалению, случается. Я говорила, что это могут быть игры спецслужб. Надеюсь, что хоть кто-то услышал мои слова. Отдельно хочу выразить огромную благодарность своим фанатам, прежде всего клубу «Ред Алерт», которые самоотверженно защищали меня. И что получилось в итоге? Вы ещё не знаете? Сходите по этой ссылке…

На весь экран вспыхнула ссылка на сайт из домена, принадлежащего правительству.

– Сходите по этой ссылке, и вы прочтёте удивительную новость. С моего дяди сняты все обвинения и решается вопрос о выплате ему компенсации за материальный и моральный ущерб.

Речь Агдан прерывается короткой рекламной паузой. МуРан поражённо переглядывается с ИнХе. Та упрямо и мрачно поджимает губы.

– А теперь я спрашиваю тех, кто выливал на меня и мою семью тонны помоев в интернете. Тех, кто требовал от меня извинений и не только по поводу дяди. Тех, кто выдвигал мне подлые требования отказаться от близкого мне человека. Тех, кто называл нас семьёй уголовников и предателей. Я обращаюсь к вам.

Камера сместилась строго в анфас, так, что зрителям казалось, будто они находяться под прицелом. Невероятно синие глаза протыкали зрителей насквозь. МуРан слегка поёжилась, ИнХе чуть отпрянула к спинке дивана.

– Я обращаюсь к вам. Вы способны сделать то, что требовали от меня? Вы оказались не правы, вы сели в лужу…

«Какой интересный оборот», – думает МуРан, – «Да, они все сели в лужу. И мой сын тоже…».

– Вы способны принести извинения за все оскорбления, которые вылили на меня и мою семью? Или вы можете только тявкать, прячась в интернете за выдуманными никами? У вас найдётся капелька мужества, чтобы принести извинения публично, на камеру? Открыто назвав своё имя? Так, как вы требовали этого от меня.

Опять короткая рекламная пауза. «Девочка зря времени не теряет. Дерзкий вызов хейтерам это поступок, но и о бизнесе не забывает», – одобрительно думает МуРан.

– Я подожду. Вас несколько тысяч, никак не меньше. Мои люди будут ждать вас в районе Кванджу…

На экране появляется карта с обозначенной точкой на средних размеров площади. С пулемётным стуком печатается знак за знаком адрес.

– Завтра с девятнадцати до двадцати ноль-ноль те из вас, у кого есть характер и мужество, придут туда, назовут своё имя и принесут по моему адресу извинения. Многие, очень многие не придут. Не приходите, вас силой никто не тащит. Но я вам открыто заявляю, что после проявленной вами трусости, я буду вас только презирать. И ваше мнение будет значить для меня меньше, чем ноль.

Камера на последних словах начинает отъезжать, одновременно лицо Агдан размывается, окутывается туманом. Когда изображение восстанавливается, за столиком сидит только ведущая.

– Что ж, дорогие телезрители. Посмотрим. Посмотрим, кто и как появится по объявленному адресу. Наша съёмочная группа будет дежурить там в указанное время.

МуРан переключает канал, когда там начинается рекламная заставка.

Сеул, небольшая площадь в район Кванджу

31 мая (минус 28 дней), время 19:45.

Прямая трансляция происходящих событий телеканалом «АгданТВ».

Стройная девушка в элегантном костюме встряхивает прядями волос, уложенными в причёску «каре», торопливо с пулемётной быстротой выстреливает в объектив очередной комментарий.

– Время, отведённое Агдан для своих критиков близится к концу, но огромного наплыва согласных на её условия не наблюдается. Всего набралось храбрости публично принести ей извинения восемнадцать человек. Мы организовали восемь точек видеосъёмки, но работает только одна, наша. С вами я, ГуЛин и оператор ДжиБин.

За спиной ГуЛин видна густая цепочка парней, оцепивших площадь неровной окружностью. Киногруппа играет роль входа внутрь защищённой зоны. В дальнем конце автобус средних размеров, не до конца заполенный пассажирами. С другой стороны площади на безопасном удалении кучкуется группа людей от полусотни до сотни. К ней в течение часа постоянно подходили люди, но клубящаяся небольшая толпа не увеличилась. Народ, как приходил, так и уходил. В целом происходящее напоминает запруду небольшого ручья, когда накопившаяся вода переливается через преграду и, несмотря на локально увеличившийся объём, сколько вливается воды в рукотворное озеро, столько и выливается.

От этой толпы нерешительно отделяется молодой человек и направляется к киногруппе. С каждым метром шаг его становится всё более уверенным. Когда до киносъёмочной группы остаётся полтора десятка метров, ведущая репортаж ГуЛин замечает его.

– Если я не ошибаюсь, кто-то ещё набрался отваги, – негромко говорит она в близкую камеру.

– Итак, вы пришли сюда по требованию Агдан, я не ошибаюсь? – ГуЛин подносит микрофон к лицу молодого парня, который растерянно глядит то на микрофон, то на ведущую. На оператора с кинокамерой смотрит с испугом.

– Нет… то есть, да, – мямлит парень, но под поощряющим взором ведущей приободряется, – Да, когда я узнал, что дядю Агдан посадили в тюрьму, я возмутился. Как можно известному и популярному человеку иметь связи с уголовниками? У меня был ник… хотя не важно. Я тоже ругал Агдан и требовал прекратить её показывать по телевидению.

– А сейчас что вы думаете? – направляет в нужное русло ведущая. Парень растерянно пожимает плечами и вдруг начинает возмущаться:

– Ёксоль! Как же так можно?! Это же суд, серьёзная организация! Как они могли так ошибиться?!

– Ошибиться любой может. Главное – признать ошибки.

– Да-да, я тоже признаю, – парень наконец-то выруливает на главную дорогу, – Я был не прав, когда ругал Агдан. Я был введён в заблуждение и приношу ей свои извинения.

– Вы ещё кое-что должны сделать, – напоминает ГуЛин, – назвать своё имя и подтвердить его документально.

– Да, я понимаю. Меня зовут Нам ГукБин, я студент второго курса университета Хансунг. Вот моё водительское удостоверение.

Ведущая проверяет, показывает удостоверение в камеру. Все зрители могут убедиться, что парень не врёт. Потом ГуЛин проводит парня за кольцо оцепления и показывает в сторону автобуса.

– Дорогие телезрители! Назначенное время истекло. Осталось только две минуты, и я не думаю, что количество увеличится хотя бы на одного человека. Можно подводить итоги. Из многих тысяч ругавших Агдан и её семью решились принести извинения только девятнадцать человек. Видимо что-то требовать от других намного легче, чем делать то же самое самому. Не переключайтесь на другие каналы, сейчас начнётся нечто интересное.

Репортаж прерывается рекламной вставкой. И возобновляется уже в автобусе, в котором собрали всех, кто осмелился раскаяться публично. Внимательные зрители могут увидеть, что здесь именно те, кто обращался к Агдан в течение последнего часа.

Двери в салон с лёгким шипением закрываются, двигатель начинает урчать, и автобус начинает движение.

– Дорогие друзья! – оживлённо говорит ведущая, – Открою маленькую тайну. Всех, кто собрался в автобусе, Агдан пригласила на встречу. Нет, она не будет требовать с них ничего. У неё есть для них предложение. Какое? Она сама скажет.

ГуЛин поворачивается к пассажирам.

– Но кто не хочет встречаться с Агдан, может уйти. Есть желающие? Нет? Тогда едем до места.

Сеул, неприметный кинотеатр на окраине

31 мая (минус 28 дней), время 20:30.

Прямая трансляция происходящих событий телеканалом «АгданТВ».

– Аньён всем друзьям и недругам, – посылаю в зал обворожительную улыбку.

В центре зала, начиная с третьего ряда, сгруппированы те девятнадцать моих хейтеров, привезённых с площади. Вокруг них зона отчуждения шириной в одно место. Все остальные места, – всего их в зале четыреста восемьдесят, – почти все заняты моими фанатами. «Ред Алерт» почти в полном составе.

– Мы все собрались здесь из-за вас, – показываю рукой на хейтеров, – но если мы здесь, хочу воспользоваться случаем порадовать своих друзей. Для начала выступит пара девушек инкогнито с вариантом моего танца «Hand Performance». Девочки нигде не выступали, они пока трейни, станут ли звёздами – неизвестно, но с приветствием собравшимся, полагаю, справятся.

Я ухожу, на сцену, раскачивая бёдрами, выходит пара девчонок, из динамиков звучит музыка. Придирчиво наблюдаю из-за кулис за исполнением. Одна из девочек выбивается из нормативов айдола. Хейтеры таких «жирными коровами» обзывают. Но то злые хейтеры, а нормальным мужчинам широкобёдрые девушки с заметной грудью, – чуть больше второго размера, – нравятся больше, чем ребристые досочки с гордыми айдольскими именами. Тем более и с ножками всё в порядке. А мордочки под масками, и насколько я понимаю мужчин, их воображение сейчас рисует невероятных красоток.

Неплохо девочки станцевали, я только пару помарок заметила. И вряд ли зрители их уловили, им, не видевшим идеального варианта, просто невозможно это сделать. Девчонки упархивают за кулисы, снимают маски. За ними из зала устремляются в погоню аплодисменты.

– Молодец, СунОк, – целую в раскрасневшуюся щёчку сестру, ту самую «жирную корову», – не зря я на тебя столько времени потратила.

– А я? – издаёт требовательный писк её напарница. Хлопаю её по заднице, извлекая второй писк.

– А ты, брысь отсюда! Ты – профессионал, для тебя это лёгкая разминка.

На сцену выкатывают рояль, на котором я исполняю «Музыку рая» и «Шторм» для фортепиано. Всё это ради тренировки. Убиваются два зайца одним выстрелом. Тренировка – мне, восторг – моим фанатам. Надо бы как-то это организовать на постоянной основе.

Перед игрой делала разминочные движения руками и пальцами. Одно это вызывало оживление в зале, я непроизвольно продемонстрировала неестественную для обычного человека гибкость рук.

Подхожу к микрофону.

– Как я уже сказала, мы здесь собрались не ради концерта. Я привезла вас для того, чтобы кое-что сказать. Я не собираюсь спорить с вами, и мне противна сама мысль о том, чтобы оправдываться или что-то объяснять. Вы – хейтеры, вы всегда будете меня критиковать и всегда найдёте за что. Но я буду вас выслушивать и готова вступать в диалог. Сама или через своих фанатов. Некоторые из них имеют полномочия говорить от моего имени.

– Вас буду выслушивать. По очевидной причине: у вас есть характер и мужество признать свои ошибки. Потому у вас есть право указывать на мои недостатки. Всем остальным, которые не набрались храбости прийти на площадь, от меня достанется только презрение и полный игнор. Их мнение для меня не существует. Мне не интересно, что обо мне думают подлые трусы.

Делаю небольшую паузу, пора переходить к делу.

– Джейсон, поработай с ними. Пусть организуют отдельную группу в большом чате или сделают свой отдельный, маленький и закрытый. Требование одно: вас должны слышать и знать, кто говорит. Можете говорить от имени группы, не раскрывая всем настоящие имена. И последнее напутствие: будьте осторожны в суждениях, учитесь отделять факты от сплетен и слухов. Помните, что девяносто процентов из всего, что обо мне говорят, враньё. Полностью или частично.

Сеул, разные места

Тот же день, то же время.

Агентство FAN.

– Если ЮнМи возьмёт на этом меньше, чем пятьсот миллионов, я в ней разочаруюсь, – невозмутимо комментирует репортаж президент СанХён.

В глазах КиХо и ЮСон молчаливый вопрос. Первым догадывается КиХо:

– Вы про её телеканал? – и получает кивок президента в качестве ответа.

– Я бы миллиард взял… – заканчивает мысль президент.

Экпертная группа при президенте республики

– Ещё немного и она напрямую начнёт управлять общественным мнением, – с восхищением говорит председатель. Его помощники молча соглашаются.

Особняк семьи Ким

– Невестка, ты гордишься тем, что она наша родственница? – пафосно вопрошает МуРан.

ИнХе мрачно молчит.

Наконец-то этот день кончился. Едем в одной машине все трое, я, Чжу, СунОк.

– Чжу, сколько мы рекламных на телеканале хапнули? – я опять о деньгах. Никак школа СанХёна сказывается, так незаметно в меня его навыки делать деньги из всего зашли.

– Чуть больше восьмисот миллионов. На задолженность по зарплате хватит с большим запасом.

– Ого! – это СунОк встревает.

– Хорошо, – удовлетворённо вздыхаю я. Не зря мы второй день, как оглашённые, скачем.