Текст книги "Короли Севера (СИ)"

Автор книги: Funny-bum

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

– А что ее разбудило? – спросила Йуллийель.

– Принц нашел свою любимую и поцеловал ее.

– И были они вместе долго и счастливо? И тут и сказке конец? – уточнила Йул.

– На самом деле тут она только началась. Я эта королевна, Юленька. Так получилось, что я была тут с вами рядом, но я… спала. Дремала. Сейчас я проснулась. И на самом деле, после того, как принц целует свою королевну, все только начинается. Потому что только после этого они узнают друг друга по-настоящему. И никогда не поздно узнать друг друга еще лучше. Я очень люблю вас, маленькие мои. И я приготовила для вас приключение. Ездите верхом, бегайте побольше, плавайте, учитесь мечу и луку. Когда я вернусь, мы поедем в дальние странствия, в такие, как описаны в сказках и старинных легендах. Может быть, даже вместе с ада. Хорошо?

– Ты не хотела, чтобы я училась мечу! – заявила Йул. – Ты говорила, это не занятие для девочки!

– Для маленькой девочки, которой еще нет семи лет. Просто теперь ты подросла, и я уже считаю иначе, – сказала Ветка. – Вот, смотри, у меня на боку меч. А моя дочь должна уметь все то же самое, что и я. Учитесь тому, что поможет вам в путешествии. Мэглин и Эллениль будут с вами. И ада скоро вернется.

Дверь распахнулась, вошел Глорфиндейл.

– Ольва Льюэнь, если ты хочешь ехать, тебе лучше поторопиться. Если ты хочешь поговорить с Трандуилом…

Ветка вскочила. Даня вскочил за ней.

– Мама…

– Что?

– Мама, – эльфинит смотрел ей прямо в глаза. – Я не прошусь поехать с тобой. Но если тебе будет нужна помощь, ты всегда можешь меня позвать. Я готов. Пришли Сета.

Ветка застыла. Нагнулась.

– Я знаю… знаю, мой маленький боец. Мой богатырь. Но это время еще не пришло. Оставайся здесь и защищай сестру.

– От… кого?

– Надеюсь… пока просто от комаров, – Ветка постаралась рассмеяться.

– Я буду, – серьезно выговорил Даниил Анариндил и обнял сестренку.

Ветка втянула слезы и бросилась на выход.

***

Трандуил скакал на олене – так, как будто под копытами его друга горела лесная земля. Ни рана, ни сумерки ему не мешали.

Владыка старался изгнать из головы всякие мысли – за ним, как тени, неслись на лошадях эльфийка, прислуживавшая Ветке, целительница Иримэ, следом Эйтар и еще два или три эльфа его ближайшей стражи.

Владыка скакал так, как никогда в последние годы – хотя он сам не смог бы обьяснить, что за беда может случиться.

Ведь даже если Ольва перестала принимать волшебное зелье, что же приключится в одночасье?..

Хотя…

Сердце в его груди билось коротко и резко, так, как тоже не билось долгие годы.

Копыта прогрохотали по спущенному мосту – не останавливаясь, Трандуил закричал:

– Закрыть дворец! Все выходы и входы! Никого не впускать и не выпускать!

Стража дворца пришла в движение – пали на свои места врата и поднялись мосты… и лишь за секунду до того, как поднялся дальний мост возле казарм, по нему пронеслась всадница на гнедом жеребце, за которой следовал белоснежный полумеарас, навьюченный чересседельниками, и следом тихими прыжками скакал Сет, ничего не забывший и никогда не дремавший.

Трандуил вскричал, горяча оленя:

– Повелительница! Где она?

Пока дворцовые эльфы пытались разыскать Ольву или понять, куда она делась, на галерее над широким двором появились три фигуры – золотая, черная, изумрудная.

Трандуил замер.

– Ольва Льюэнь покинула дворец, – спокойно сказал Мэглин.

– Что?.. Когда?.. Как?..

– Я прибыл помочь тебе с Дол Гулдуром, – низким, певучим голосом проговорил Глорфиндейл. – С Повелительницей я говорил и попрощался, она решила отправиться в странствия.

– Иргиль?..

– А я не воспрепятствовал, мой Владыка.

– Мэглина и Иргиля в казематы. За измену! – вскричал Трандуил. – Витязь… ты!

– Я заменю тебя там, откуда ты прибыл, – заявил Светлейший. – А ты подумай, так ли верно сажать в казематы тех, кто истинно предан.

– Предан, но мне ли? Да и предательство происходит от того же слова! – Трандуил был вне себя от гнева. – Когда она ускакала? Каким путем? Следопытов на тропы… стражу на главные пути к Эребору, на север, и к Мории, на запад! Отыскать!..

– Мы пошлем следопытов, – сказал Мэглин. – Но разве Повелительница была в заточении?.. И… она оставила тебе записку, Владыка.

***

Ветка же меж тем скакала на юг, к Дол Гулдуру, туда, где стояли эльфийские войска и шла битва.

И ее сердце тоже билось коротко и резко – так, как давно не билось.

========== Глава 6. Дороги Средиземья ==========

– Она же не могла взлететь.

– Но она могла остаться тут, мой король, – сказал Даэмар. – Побыть собой можно и во дворце. На дорогах, которые вы указали, следопыты не нашли никаких следов. А у нее трое животных. Они непременно оставили бы хоть волос, хоть отпечаток.

– Думаете, Ольва, подобно гному, заползла вглубь моего дворца с двумя лошадьми и варгом и затихла там?

– Характер Повелительницы слишком памятен многим, – примирительно выговорил Арвиль, нынешний начальник стражи Сумеречного дворца. – Ведь и правда не было никаких указаний не выпускать ее или хоть сколько-то относиться как к пленнице. Она была вольна выехать куда ей вздумается или спрятаться внутри, если ей необходимо уединение. Она твоя супруга.

– Мать не уйдет от своих детей далеко и надолго, – сказала целительница. – А Повелительница хорошая мать. Подожди. Подземелья ли Сумеречного дворца, дороги ли Леса или даже Средиземья остудят ее голову, она вернется. Что и где ей еще нужно? Когда все, что принадлежит ей – здесь?

– Валар, – Трандуил потер лоб. Его гнев, немного затихший было, отчего-то начал разгораться вновь. – Что и где! Понятно, что и где ей нужно! Зачем я впускал гномов в Лес, почему не оберег рубежи сразу! А ты, Мэглин! Ты вмешался туда, куда не имел никакого права вмешиваться! И сразу, как только мне пришлось покинуть дворец! Исподтишка! Почему ты думаешь, что ты самый умный и всевидящий!

Мэглин стоял, скромно сложив руки на животе.

– По обычаям и законам эльдар, у меня есть такое право, право тайли Даниила Анариндила, первенца вашего союза с Ольвой Льюэнь. Ты сам даровал мне это право, Владыка, потому что признавал некоторые мои достоинства. Ты каждый день собирался сам убрать зелье, мой король, – тихо произнес он. – Но ты собирался очень долго. Когда ты убедился, что Повелительница отныне в здравом теле и духе, ты все равно не изменил того, что делал. А годы для человека не то, что для нас. И я говорил тебе, если ты не решишься, решусь я. Ты знал. Я никогда не предам тебя… и не сделаю ничего исподтишка.

Трандуил смолчал – только раздувались ноздри. Потер лоб пальцами, унизанными перстнями.

– Глорфиндейл. Ты выйдешь к Дол Гулдуру?

– Да, Владыка. Я прибыл для этого и оберегу Пущу, встав во главе твоих войск. Я отправлюсь на юг немедля. Благодарю за такую честь.

– Если случайно… ты найдешь следы или увидишь ее там… ты не пропустишь белого коня Рохана… отправь ее ко мне.

– Отправить?

– Как угодно. Под конвоем. В сундуке. Обмотав паучьей паутиной. Пошли мне весть и я прискачу.

– Повелительницу в сундук? – уточнил златой витязь. – Я – могу. А что ты скажешь вашим детям?

– О, я найду, что сказать… нет. Задержи ее. Не надо в сундук. Я прискачу… а вообще… я знаю, где она, знаю, – прошептал Трандуил, и глаза его стали темными, как драгоценные подгорные сапфиры. – Знаю, где ее искать. Забудь. Ты все равно ее не встретишь. Войска ждут тебя, отправляйся. Я благодарен тебе.

– Забыл, – кивнул Глорфиндейл и поднялся. – Отправился. Не кручинься, Трандуил. Все образуется. Ты не потерял ее. Тебе просто надо было…

– Ты хочешь посоветовать мне что-то о семейной жизни? – надменно выгнул бровь Трандуил, который топил в себе ярость, не сумев выплеснуть ее на Мэглина. – Ты, не имевший ни жены, ни детей?

– Спасибо, что напомнил, что моя невеста погибла, не став супругой.

Глорфиндейл поклонился, выпрямился, отбросил волосы назад и вышел.

– Будь осторожнее, Владыка, – сказал Мэглин, глядя в пол.

Трандуил скривился и тоже встал.

– Если бы не Анариндил… если бы не право тайли… ты остаешься с моим сыном, нандо. Как наказать твое своеволие, я подумаю позже, так как все равно считаю тебя виновным. Но сейчас… витязь прав, не те времена держать эльфов в казематах. Я знаю, куда поехала Ольва, я осмотрел ее шкатулку. И я направлюсь туда же. Доспехи… свиту. Лошадей. Оленя я оставлю.

– Не желаешь выждать день или два? – поинтересовался Иргиль. – Вдруг вернется?

– Нет. Ты поедешь со мной. Даэмар, Иллуир. И еще десяток стражников. Я надеюсь ее нагнать, так что выезжаем быстро и налегке.

– Двадцать стражников, если ты собираешься покидать пределы Пущи.

– Двадцать… да. Двадцать, – и Трандуил, отбросив назад подол мантии, шитой птицами и цветами, удалился.

– Как только он выйдет из леса, благая сила, оберегавшая Пущу, ослабнет, – сказал Мэглин. – Я оповещу Арвиля и всех стражников, что останутся здесь, чтобы собрать все силы. Воины будут готовы. Наше мирное время завершилось.

– Скажи лучше, ты его завершил, – нейтральным, почти холодным тоном сказал Иргиль.

– Поверь, – выговорил Мэглин, – если бы это произошло позже или как-то иначе, могло бы быть намного хуже. И в разы хуже было бы, если бы мирные времена завершила война, которая уже медленно подползает к окраинам Леса. Короли Севера ослабли. Одинокая гора не обрела мощи. Надо что-то делать… или уходить за Море. И конечно, мне драгоценнее всего Даниил и Йул… а они должны знать, какова на самом деле их мама.

…Бегство одного маленького и очень странного существа осталось почти без внимания. Иначе его, упивающегося свободой у ручьев Лихолесья, схватить оказалось бы совсем нетрудно.

Спустя совсем немного времени, отряд эльфов, закованный в легкие доспехи, с зелеными и коричневыми плащами поверх, на лучших лошадях, покинул чертоги.

Отряд во главе с Трандуилом отправился на запад, чтобы скорейшим путем по гномьей дороге выйти к Андуину и вдоль великой реки спуститься в Лориен, а может, и воспользоваться ее силой, чтобы ускорить путь.

Во дворце же шли приготовления к большим переменам. Нет, суета не коснулась эльфинитов, обереженных в самом сердце Сумеречья, но лица воинов вновь обрели чеканную четкость, вести, передаваемые с границ Лихолесья в его сердце, сделались тревожными, а мастера каждый день готовили колчаны новых стрел и точили и без того сияющие мечи.

***

Ветка преодолела всего несколько лиг и свернула с широкой тропы, на которой отпечаталось множество следов, ведущих в обоих направлениях. Двигаться дальше она не хотела и не могла, а бодрое начало пути сменилось усталостью и сомнениями.

Ветка когда-то случайно нашла этот потаенный грот с крохотным ручейком и небольшой поляной, закрытый свисающими плющами и подлеском. Сейчас он пригодился.

Ольва завела в убежище лошадей и варга. Сет мирно развалился в прохладной глубине пещерки, лошади стояли в кустах и сочной траве, укрытые от любых проезжих глаз.

Седло натерло ноги. Ветка пригорюнилась – не могла же она испортить себе посадку праздным образом жизни!

Белый конь из густой зелени светился, как серебряный. Ветка уважительно подумала про Гэндальфа и Глорфиндейла. В Средиземье на такой ослепительной лошади мог себе позволить путешествовать только великий маг или воин.

Мысль взять вьючную лошадь, сперва удачная, теперь выглядела провальной.

Дорога была выбрана не случайно, а лишь как наиболее натоптанный сейчас путь. Магическим образом скрыть от эльфийских следопытов двух жирных и неповоротливых жеребцов и одного обленившегося варга Ветка не могла и иллюзий не питала. Оставалось одно – удрать, спрятаться и подумать.

Она уже была голодна, утомлена. Вспотела. Азарта и обиды хватило лишь на один короткий рывок.

Да так ли страшно, что сделал Трандуил? Ну попичкал ее успокоительным. Сама виновата.

Дети.

Вернуться?

С такими мыслями, так и не разведя костер, Ветка неспокойно уснула, сжевав краюшечку лембаса, под тихий звон ручья. «Ехать. Куда… зачем. Что я докажу себе… ему… что. Зачем это. Найти себя? Я – вот. Потерять его, чтобы оценить? Нет. Это хороший путь, но совсем не мой».

И хотя мысли так и не выстроились, Ветка все же была уверена, что поступает верно, потому что иначе нельзя.

«Так бывало и раньше. Тогда меня вел голос Саурона».

«А теперь?»

Утро принесло новые проблемы в виде завтрака, огнива, утреннего умывания в ледяной воде и вообще массы дискомфорта, сопутствующего любому туризму. Природа, птички, ручей не порадовали, поскольку этого богатства было предостаточно и в Сумеречном дворце.

Ветка уже приняла решение отпустить лошадей, но пока не делала этого, так как жеребцы мгновенно выдали бы ее местоположение. И хотя она уже решила, куда поедет, колебалась.

Ее теперь пугал дождь, холод, враги, дискомфорт и одиночество.

Она ощущала громадную ответственность за себя – и понимала, что вернуться к своим детям и мужу должна только живой. Это понимание делало ее слабой. У нее не было спутника. Не было никого, на кого можно положиться. С кем хотя бы поговорить.

Как она вообще решилась на такое?..

Сет ухмылялся клыкастой пастью и ждал. Он был совершенно расслаблен. Дороги звали его, но он ждал, пока хозяйка, наконец, соберется с духом. Огромный, пушистый, бело-седой зверь, набравший невиданную сытость, мощь и силу у эльфов, жаждал вновь пахнуть пылью дорог и кобелем – а не эльфийскими мыльными благовониями.

Пару раз Ветка, вспомнив прикосновение губ к волосам дочки или щеке сына, чуть не разревелась. Ну надо же. Дурная голова ногам покоя не дает.

Можно вернуться.

Нельзя.

Подсознательно Ветка ждала, когда ее найдут.

И ее нашли.

Ночью она слышала, как поодаль, едва уловимо бряцало оружие. Не знала, кто идет, но поняла, что стража, с которой прискакал Трандуил, возвращается к Дол Гулдуру. Ночные звуки рассказали ей, что не все благополучно в ее мирном королевстве, и очаги войны уже разгораются на его границах. И вроде бы ночной ветерок принес запах металла и песка, солнца и липы… но это было бы слишком хорошо…

А наутро в ее грот проскользнул Мэглин в неприметной одежде лесного следопыта.

Ветка едва глянула на него. Она сидела у воды, обхватив руками колени и сопела.

В гроте были разбросаны вещи, которые Повелительница набрала с собой в расчете на вьючную лошадь.

– Все? Мне возвращаться?

– А ты сама этого хочешь? – тихо спросил Мэглин, усаживаясь рядом.

– Нет, не хочу. Но знаешь… так страшно. И я уже соскучилась.

– Страшно вновь становиться собой? Рисковать ради того, что ты считаешь правильным?

– Да я не собиралась рисковать, – задумчиво проговорила Ольва. – Я собиралась путешествовать.

– Расскажешь?

– Тебе – да. Куда он поскакал?

– Через Лориен в Морию.

– Я собираюсь перебраться через Мглистые горы, – сказала Ветка. – Но севернее Мории. Проехать через Ривенделл или мимо него.

– А дальше Западный тракт, Вековечный лес и Шир. В какой-то момент ваши с Трандуилом пути пересекутся, не забывай этого.

– Да. И Серебристая гавань. Я хочу ее увидеть. Я хочу увидеть корабли, которые еще стоят у причалов и ждут.

– Это грустно, дружок, – тихо сказал Мэглин. – Подчас невыносимо. Гавань теперь не навещают просто так, слишком манящ голос моря для эльфа.

– Но мне это нужно. Чтобы понять все до конца. И я не эльф.

Ветка посидела, пригорюнившись. Потом ее взгляд упал на руки Мэглина, спокойно лежащие на коленях, на теплой замше коричневых штанов.

– Я так давно не прикасалась к тебе.

Мэглин помолчал.

– И не нужно. Теперь все иначе, Ольва.

Ветка подняга голову и посмотрела ему в глаза. В Мэглине, как и раньше, были свет и тепло.

Другие свет и тепло.

– А я каждый день касаюсь тебя. Я касаюсь Даниила Анариндила. Я обнимаю и целую его. Я с ним… с тобой.

Ветка отвела взгляд.

– Чувства Владыки к тебе безупречны. Но в его душе есть всего одна заноза, которая заставляет его делать глупости.

– Ну они иногда кстати, эти глупости, – чуть сердито проговорила Ветка. – Сейчас он расшвыряет гоблинов Мории ради того, чтобы добраться до Торина, и тем самым поможет узбаду. Неплохой план, да? Я специально выгребла с собой все гномские украшения. Этой парочке иногда надо добираться до печенок друг друга.

– Ты почти права, – кивнул Мэглин.

– Мои чувства к Владыке тоже почти безупречны. За исключением всего одной занозы.

– Ты думаешь о своем пленении у Саурона?

– Что?.. нет. Что было, то прошло. Трандуил иногда мелочный, но не… не подлый… не знаю как сказать. Я не была эльфийской девой и он это знал. Но…

– Но это беспокоило тебя, когда Владыка решил давать тебе капли. Ты не спала и из-за этого. Ты не понимала, управляет ли тобой кто-либо. Боялась, что это возможно вновь. Боялась пленения.

Ветка прислушалась к себе.

– И насилия боялась. Нет. Теперь нет. Иное. Не пытайся догадаться. Ты… ты знаешь обо мне и о Трандуиле больше, чем мы знаем каждый о себе. Но некоторые вещи ты знать не можешь. О нас двоих. И не должен знать. Прости уж. И даже сейчас… я остаюсь твоей Повелительницей.

– Остаешься.

Словно пошел снег.

Снег с Пустоши, который навалил тогда мягкие сугробы около шелкового шатра.

И завыли варги, и взметнулись флаги эльфийской стражи, и загремела боевая сталь…

И все прошло, как мимолетный сквозняк.

– Трандуила очень огорчало, что ты боялась даже рядом с ним, и он не мог победить этот страх. Он старался победить. И нашел вот такой путь.

Помолчали.

– А еще… я привел тебе попутчика, – совсем другим тоном сказал Мэглин.

Ветка удивилась.

– Кого?

– Человека.

– Человека? Зачем мне человек? Они шумные… медленные. И где ты добыл человека в Лихолесье?

– Ты почти не обращала на него внимания, потому что лорд Элронд привез его с определенной целью, – сказал Мэглин. – А ведь Эстель сдружился с Анариндилом. Он обучался у наших следопытов всей грамоте, которую только Лес мог ему дать. И он обучен. В последний раз на вылазке нуменорец обхитрил Даэмара. Ему осталось лишь пройти немного странствий, чтобы окончательно стать тем, кем он должен.

Ветка подумала.

– Знаешь… это немного странно. Но я благодарна тебе. Мне страшновато уходить. Я отвыкла от жизни в лесу.

– А он нет. Он провел все эти годы, закаляясь и обретая силу. И мне будет спокойнее, что вы пойдете в такой путь вместе.

– Он подросток.

– Совсем нет. Он вырос, Ольва.

– Ой мамочки мои, – Ветка взлохматила свои гномьи кудри и выдохнула. – Все так торжественно и… бестолково. Ладно. Помоги мне собраться. Я отпущу лошадей и поеду на Сете. Я нахватала кучу барахла. Отними у меня лишнее.

– С удовольствием, – рассмеялся Мэглин. В гроте словно посветлело, а ручей зазвенел серебром. – У меня не так много времени. Я помогу тебе собраться, Ольва, и вернусь в Сумеречный дворец к Анариндилу, чтобы больше не отходить от него ни на шаг. А пока… Эстель!

Парень был высокий, темноволосый, лет двадцати. Ветка вспомнила, что вроде бы видела его, и не один раз, в одежде следопытов в пикетах эльфийской стражи… но как-то после того дня, когда Элронд привез его, и не случилось с ним разговаривать. Стало стыдно. А еще у него с лицом было что-то не то. Что-то…

– Повелительница.

– Ты же понимаешь, что, сопровождая меня в моей… причуде, грозишь навлечь на себя гнев Трандуила? Заметят, что тебя нет.

«И вообще балрог знает, что подумают».

– Пройти с тобой любой путь по Средиземью – честь для меня. Все равно пришло время возвращаться в Ривенделл, – негромко выговорил Эстель. – Лорд Элронд установил именно такой срок для моего обучения в Сумеречье. А что до гнева Трандуила, то на любого эльфа, который осмелился бы пойти с тобой, его обрушилось бы много больше.

– На ком ты поедешь?

– У меня кобыла, Крошка. Она хорошо выучена и неброского цвета, – усмехнулся Эстель. Но от варга не отстанет. Она умеет ложиться и замирать, приходит по свисту и проверена бесчисленное количество раз.

– Ладно, – проворчала Ветка, наблюдая, как Мэглин потрошит ее запасы. Точно, у парня было нечто вроде зачаточной бороды, растительность на лице, а от нее повелительница Сумеречья успела начисто отвыкнуть. – Пойдем вместе. Мне нужно… проветриться, а я немного… расслабилась во дворце, Эстель. Надеюсь, ты не дурак и не предатель. До Ривенделла дойдем вместе. Дальше как получится.

– Я много слышал о тебе, Повелительница. О твоем прошлом. О твоем пути в Лихолесье. Мы дойдем, – улыбнулся Эстель. – Мэглин?

– Я закончил. Береги ее. Ольва… и ты береги дунэдайн. Он все же очень… юн. Вдвоем вы сможете больше. И мне так будет спокойнее. А я возвращаюсь во дворец.

Ветка подошла к Мэглину и прошла с ним несколько шагов, выйдя из-под сени грота. Эстель остался внутри.

Нандо остановился и взял Ветку за плечи.

– Я права?

– Ольва, – выговорил Мэглин. – Сомнения, которые поселились в тебе, делают тебя слабой. Только они и ничто другое. А очень скоро твоим детям будет нужна вся твоя сила. Я чувствую это. Ты находишь силу на дорогах Средиземья. Возвращайся к нам… к Трандуилу от Серебристой гавани той, кем ты являешься. Прости, если я что-то сделал не так.

Ветка прижалась лбом к кафтану Мэглина.

– Очень хочется домой и в люлю. К детям.

– Я понимаю. В любой момент ты можешь повернуть назад и считать свои странствия завершенными.

– Хорошо, – Ветка выпрямилась. – Спасибо за спутника. Мы… готовы!

«Меня вел голос Саурона. Затем мной управлял Трандуил, с помощью волшебства и зелий я сделалась такой, какой он, наверное, хотел меня видеть. А теперь меня ведет голос Мэглина. С этим надо, наконец, разобраться. Где же в этой истории я? Я сама?»

Ветка смотрела в спину Мэглина, последний раз мелькнувшую среди зелени.

«Самый первый ответ, который я себе дала, мне не понравился. А ведь говорят, что первая мысль самая верная. И эта же мысль пришла в голову и Трандуилу, раз он поскакал в Морию. Тем больше причин мне не ходить туда».

Спустя немного времени два странных всадника почти беззвучно двинулись сквозь густые кусты на запад. Тонкая фигурка в добротном дорожном плаще на здоровенном и пока еще пушистом, вычесанном варге и высокая крепкая фигура в замшевом плаще следопыта на невысокой гнедой лохматой лошадке с изрезанными ушами, ступающей легко, как кошка.

Два шарообразных жеребца остались у грота. Они вострили уши и глядели то вслед лошади Мэглина, то вслед Ветке и Крошке.

Сет и Эстель в расчет не брались.

Глорфиндейл выслушал доклад двух разведчиков и пожал плечом. «Я все забыл, такова воля Трандуила. Займемся орками».

========== Глава 7. Туда и обратно ==========

Трандуил немного успокоился в дороге. Настолько, что ему хватило ясности ума еще раз тщательно перебрать в голове все, что он знал о жене – и убедить себя, что она отправилась именно туда, куда он подумал.

***

С любыми волшебными зельями была одна проблема, особенно если применялись они на людях, а не на эльфах.

Действие их было непредсказуемым.

Не раз и не два Трандуил пробовал убрать сладкое вино с волшебными каплями из их спальни. И каждый раз Ольва кричала во сне или заболевала, начинала требовать или делать нечто странное либо неприемлемое в этот момент – или попросту впадала в оцепенение, словно в сон наяву. Владыка был уверен, что силой своей любви он вернет Ольву… и все же каждый раз пугался, что повредил ей необратимо, что она могла и впрямь потерять себя – или рассудок под действием чар. И возвращал зелье.

И корил себя за то, что в тот самый первый раз не прекратил это, сразу, как только Ольва Льюэнь выспалась и немного пришла в себя, после самого первого кувшина отравленного вина. Он проявил малодушие тогда и не знал, что с Ольвой сейчас – несется она напролом сквозь Лес, гонимая внутренним ужасом, который сладкие капли загнали вглубь ее души; осознает ли она, что делает, каково ей.

И да, он был готов все обьяснить, но…

Фириэль скакала рядом. Облаченная в мужские доспехи, помощница целительницы поехала с отрядом. Эллет внимательно вглядывалась в лицо Владыки.

Эльфийскому Королю было невыносимо горько, что его любимая снова поступила как и раньше – в беде, она помчалась одна на неведомые тропы, в обиде и недоверии к нему и к тому миру, в котором теперь жила. Как бы ни подействовали эльфийские зелья, поступок ее оказался таким же, как и тогда, многие годы назад. Она помчалась к Торину. Не к Эребору, она знает, что в Горе Даин, но – к Торину. В котором она видит больше поддержки, чем в нем, древнем, могущественном Короле. В муже и отце ее детей.

К Торину, с которым она может быть собой.

…Что он сделает, когда нагонит Ольву?

Будет просить прощения.

Нет, не будет.

Убьет Торина.

Убьет Ольву… если вдруг…

Трандуил встряхнул волосами, которые сейчас сдерживал только сияющий венец вместо короны, забросил их назад, в капюшон, чтобы не мешали. Прошептал пару слов, и конь поскакал еще быстрее.

Фириэль поравнялась с Владыкой.

– Позволь говорить, мой король?

– Говори, – бросил Трандуил.

– Отчего вы все думаете, что она смогла скрыть следы от эльфов? Что она прошла этим путем?

– Может, и не этим. Я направляюсь туда, куда она рано или поздно придет, как бы ни пошла.

– Почему вы и ваши стражники считаете, что она всемогуща?

– О чем ты? – Трандуил повернулся к тонкой, как олененок, эльфийке. Вспомнил – Фириэль была ученицей Синувирстивиэль, жила в отдаленном поселке в Пуще, однако когда Синувирстивиэль уехала в Дейл, отправилась с ней и завершила свое обучение в городе людей. Затем вернулась в Лес – почти тогда же, когда нашлась Ольва. Осталась в Сумеречном дворце и стала помощницей новой целительницы Трандуила, Иримэ, а попутно все эти годы прислуживала Ольве – когда надо было выбрать платье, одеться, причесаться к балу. Возле жены всегда кружили и другие эльфийки, и все же Фириэль была с Ольвой чаще других. Ей и было поручено следить за тем, чтобы в спальне всегда стоял кувшин с вином, то есть – доверена тайна семьи Трандуила…

– Она человек, Владыка. Ты много думал и беспокоился, насколько трудно ей будет привыкнуть к порядкам и правилам дворца. К распорядку, укладу и обычаю эльдар. Заботился о ней, хотел, чтобы она стала, как мы, приняла Пущу в свое сердце. Но мне кажется, никто на свете не подумал о том, как трудно тебе… рядом с человеком.

– С чего этот разговор? – надменно спросил Трандуил. – Тебе многое известно, да, я пожаловал тебя своим доверием, но что дает тебе основание судить… и высказывать свое суждение? – Лошадь устала, Трандуил перевел жеребца на рысь и затем на шаг. – Что ты пытаешься мне сказать?

– Только то, что сказала… мой король. Ты должен беречь и себя. Ради Пущи… ради Анариндила и Йуллийель.

– Я берегу.

– И фэа тоже, мой король. Твоя фэа так или иначе страдает рядом с этим человеком, – тихо сказала Фириэль. – Ты страдал, пока ее добивался, ты страдал, когда с ней жил, ты страдаешь сейчас. Если бы зелье убрали раньше, она просто раньше покинула бы детей… и тебя. И все. И ты это знал и потому не делал.

Трандуил подумал.

– Ты говоришь о моей жене. Отправляйся в конец отряда. Я не просил тебя о таких словах и они несправедливы. Ты глупа говорить со мной и не поняла, что иногда счастье и страдание всего лишь стороны одного и того же. Жизни. Я был неправ, приблизив тебя. Если в твоих словах жалость, она неприемлема.

– А если в моих словах правда? – тихо спросила эльфийка и придержала лошадь, послушно выпуская Трандуила вперед, – и стороны получились уж слишком неодинаковыми?

К Владыке приблизились другие всадники, а Фириэль затерялась среди серых плащей позади.

– Если мы будем скакать так же, как и до сих пор, – сказал Иллуир, – еще через два дня древняя дорога наугрим приведет нас на окраину Леса. А еще один день – и мы у Андуина. Что будем делать дальше?

– Если нигде не нагоним Повелительницу и не получим о ней вестей от воинства Дол Гулдура либо из дворца, оставим лошадей, свяжем плот и отправися в Лориен.

– Это славно, – выговорил Иргиль, – я давно не был в заколдованном лесу леди Галадриэль. Это доброе посольство, хоть и сложилось немного поспешно.

– Ты поддерживаешь меня?

– Вполне.

– Могу сказать, что этой дорогой Ольва точно не шла, – поддержал разговор Даэмар. – Но она могла идти и вовсе не тропой. Ольва Льюэнь есть Ольва.

– Деревья говорят мне, – медленно выговорил Трандуил, – она еще под сенью Леса. Она еще в его великом Чертоге. Возможно, она еще думает.

– Как бы то ни было, – сказал Иргиль, – я видел разное. Ваши пути сплетены, Трандуил, и никакая обида не может это разрушить. Все вернется на круги своя.

Владыка вздернул подбородок, показывая, что не желает продолжать разговор.

Эльфы отстали, оставив своего короля наедине с его думами.

***

Очень медленно, шаг за шагом Ольва возвращалась в свои миры и в свои мысли.

В первые два дня пути ее мучило все сразу – холод, голод, необходимость спать на корнях и камнях. Отчего-то простые трудности пути, такие, как завонявший зверем Сет или многочасовой переход, питание утром и вечером однообразной дорожной пищей занимало почти все ее мысли.

Даже не мысли о детях.

У нее то кружилась голова, то она соскакивала с Сета, чтобы ее вырвало под кустом. Ощупывала свое тело и не узнавал его.

Эстель молча помогал во всех делах и один день даже провел на своих двоих, уступив кругленькую и умную Крошку Ветке. Сет рыскал вокруг, охотился для себя и для них. Варг угощал даже кобылу, но та гордо отказывалась от рваных окровавленных кусков мяса.

Во всех поисках правильной внутренней формулы Ветка сперва вывела одну – «Просто двигайся». Потом вторую – «Туда и обратно».

Туда. И обратно.

До Гавани и домой к мужу. И все. Это несложно, хотя и несколько внезапно. Просто пройти квест.

Ради чего?

«Ради детокса». Вот и третья формула. Вон как колбасит. Кто его знает, это эльфийское зелье, какая у него побочка. Пройти детокс, убедиться, что свободна от какой-либо внешней воли, ответить себе на все самые важные вопросы – и вернуться к Трандуилу. И разрешить все сомнения.

Мир стал попроще.

И только на третий день Ветка ощутила удовольствие от дороги, от привычного и яркого состояния «здесь и сейчас». Дискомфорт отошел на второй план, а Лес из лабиринта кошмаров стал собой – громадной колоннадой древних древ, по которыми пробивался, точно подлесок, обычный лес, а под ним – лесной кустарник, а под ним – зеленая трава, цветы и земляника.

Они двигались без дороги. Когда способность анализировать вернулась к Ветке, она удивилась странным пустым местам в Пуще – там, где Древа росли теснее, где солнца не хватало для обычных кустов и трав, не было ничего, кроме громадных корней и слоя полуистлевших листьев. В таких местах не было воды, всю ее выпивали Древа, не было никакой другой жизни – она поднялась выше либо ушла отсюда, и только иногда под листьями на земле шуршали какие-то неведомые Ветке насекомые или змеи. Таких пустых мест, которые и дали имя Лихолесью, не было вблизи от Сумеречного Дворца, и Ветка их не видела раньше.