Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)

– Скоро жахнет… будет время еще пострелять, пока они поймут где мы. – тянет Дейл.

С улицы послышалось первое эхо боя, штурмовики подключились, отвлекая огонь на себя. Ешьте свинец, ублюдки! Бегом, приставными перебежками выбираемся из подвалов в цеха. Хреначит очередь из темноты, чье-то тело, словно тряпичную куклу отбросило под ноги. Стив хрипит, захлебываясь собственной кровью. Горло пробито… Майки склонился над ним, зажимает рану, но… последняя судорога сводит тело бойца, и он замирает навсегда. Ах ну… ебт твою… Ворон укладывается на заложника, прикрывая собственной шкурой. В голову ударяет кровь, заставив сердце колотиться еще быстрее. Огрызаемся в ответ, попутно отползая в укрытие.

– Мы нашли Олсена! Как слышите?! … ясно… отходим… все… отбой! – шипит командир в рацию. – Уходим! Выводите эрудита из-под огня! – уже нам.

Подталкиваем мужчину в сторону, укрывая собой… нужно уходить … когда ахнут заряды, здесь будет жарко и очень опасно. Растекаемся по стенам, вываливаясь наружу, со стороны разломов в заборе кипит бойня. В нашу сторону летят бутылки с зажигательной смесью, расплескивая свою адскую начинку по траве. Меж тем, на такой шум высунулись все недовольные, кто-то отстреливается из окон, кто-то вывалил на улицу, отрезая нам пути отступления. Вот черт, их слишком много… откуда? Ахает граната, раскидывая, как кегли засевших за насыпью ушлепков… Стрельба, черный дым, пламя, грохот… ой бл*дь, целый филиал преисподней. Времени на размышления нет, сейчас рявкнут заряды в подвале…

Подползаем к стенам развалин… Где-то справа долбанул взрыв. Ох*еть, у них и гранаты имеются… Обождали чуток. Вот уже столб дыма кружит над округой. Перезаряжаю обоймы, автоматы напарников прорежают зажимавшие нас силуэты.

– Отходим… давай вон за то здание. Вывести гражданского! Живым, это приказ!

В этот миг за моей спиной снова грохочет очередь, и вдруг я чувствую, как спину и затылок обжигает раскаленной волной. Рухнув на землю, катаюсь горящей шайбочкой, туша свой бронекостюм. Слух заливает оглушающим грохотом, под нами все вздрагивает так, что камешки на земле подпрыгивают… Новый столь огня и дыма уносится в высь. Долбит разрыв, разнося ко всем чертям подвалы, очистные и все запасы долбанных ублюдков, разметая каменные ошметки.

Огонь разгоняет предрассветный сумрак жарко облизнувшим темное небо пламенем, высвечивая из плотных сумерок изрыгающую патронами группку бойцов. Лязгают затворники, оружие начинает свою музыкальную работу, неизбежно и плавно укладывая их. Бесконечные очереди бьют в нашу сторону, вышибая пыльное крошево бетона над головами. Штурмовикам не удается пробиться, снайперы с дальних позиций неугомонно поддерживают нас, ювелирно выцеливая врага. Отшвыриваемся дымовушечками, под густой завесой напролом продираемся в отмеченный «коридор». И тут все дьявольски сотрясается, останки зданий подрагивают, вытряхивая душу из тела и пружиня ноги. От укрытия к укрытию… Периодически поплевываем, отстреливаясь. Скверно все, что пи*дец. Мелкое крошево и бетонная пыль не дают нормально видеть и дышать. Горло сводит от удушающего спазма. Кровь тарабанит в висках.

Ворона не видно, Джин замертво сползает по стеночке. Че-е-ерт! Винс и Трей угодили под осколки… мертвые… и страх облапывает мою душонку ледяной лапой. Сердце проскакивает в пятки, пульсирует, и возвращается застряв в желудке. Гнев вскипает черной бузой… Я вся в ошметках чужой плоти, волосы встают дыбом… по спине ползет мороз, от растянувшейся картины бойни… Майки проверяет ребят, сокрушенно качает головой… Алекс скатывается с Олсена… голова пробита точным снайперским выстрелом. Все напрасно, заложник убит, бл*дство… нас ждали. Ловушка… долбит в мозгу, это была ловушка… Нас просто заманили сюда, и теперь всех положат… Нашим штурмовикам немножко удается оттеснить нападавших, давая малюсенькую возможность проскочить за территорию. Ну же, только бы успеть прошмыгнуть, уж там нас подберут-прикроют…

Снова херачит взрыв, меня сшибает с ног и тянет по земле, мотаю головой, шипя сквозь зубы. Повсюду разлетаются коктейли Молотова, ухают гранаты. Бл*дь, сучьи потрохи, накрыли… Практически сливаюсь с ландшафтом, а когда оглядываюсь, то вижу стену ревущего пламени. Поднимаю голову и как раз успеваю разглядеть подобравшихся тварей, за несколько мгновений до того, как все вокруг начинает прошивать смертоносный град. Ворон плюхается рядом… живой сукин сын. Орет что-то, но я не слышу, оглушило… жестами подгоняет. Шевелиться больно, хорошо приложилась… бочина, плечо и бедро жутко щипят. Оставшаяся кучка ужами извивается к забору, наперерез бежит человек. В его руке очередной коктейль… вскидываю «ТТ«… сочный чмок… Первая пуля угодила прямо в бутыль, вторая добила в голову горящего человека. Жрите сами, мы сыты по самое «не могу».

Разведали… етит твою в качель… половина отряда слегло… заложника потеряли. Да вашу-то мать! Теперь вообще непонятно, что делать… «чистый коридор» для нас уже недостижим, он в осаде. Страшно девочка? О-о-очень… Страх медленно разливается по телу… В груди горит от нехватки воздуха, по спине льет пот. Ну же, вытаскивайте нас… почему нет подкрепления? На земле появляются еще несколько свежих дыр от пуль, пристрелялись сволочи, придется выкручиваться, а то такими темпами… У их снайперов отменная оптика, ну волшебно просто, что прям пи*дато. Да где же… Дружно отправляем последние гранаты в подарок недовольным, разнося их в кровавый фарш. Дымовушечки исправно прячут нас за пеленой, ползем, петляем вприпрыжку, а небо озаряется яркими вспышками, подоспевших установок на драгстерах… Звук приближающихся на атаку махин наполняет сердце дикой, хищной радостью. Авось теперь выберемся…

– Давайте ребятки… дайте ублюдкам просраться… – рычу я, вбивая последнюю обойму, и отправляю патрон в голову вывернувшего прямо на меня, так для себя некстати паскудника.

Наконец выныриваем в дыру забора, бесстрашные разносят ко всем еб*ням руины завода, а мы обессиленно скатываемся на землю, пытаясь словить дыхание… Ворон хрипит, содрал шлем, мотает лохматой башкой… контузило. Майки зажимает ладонью прострелянную бочину, но скафанит: «Жить буду». Ох ты, божечки мои… живые. Колин вылупил глаза-блюдца, но вроде невредим… У Алекса огнестрел в ногу и плечо, ну ох*енно. Дейл судорожно прикуривает сигарету, нервно щелкая зажигалкой… Ах ты ж, точно… я забыла утром проверить карманы Алексовой куртки, ой-ё, как бы они не спалили фракцию… Тут рация развергается таким жутким матерком, что Ворон выронил ее из рук… Вайро гневается… Я звездой разваливаюсь на траве, всё, сейчас сдохну на месте, устала… Нестерпимо воняет ядовитой гарью, порохом, кровью…

– Крошь, ты живая? Ранена? – слышится хрип командира.

 – Вроде живая, но не уверена. Алекс, а ты там как? – передаю по цепочке опрос по ранениям.

– Да х*йня какая, нога и плечо, за*бись, что не голова… – огрызается боец.

– Майки, Ворон… – дальше цежу я, облизывая засохшую кровь на губах.

– Не ссы, нормалёк, живые, черт возьми… – отзывается лысик. – Ворон, мы в ловушку загремели? Еб*нный в рот… весь молодняк положили, суки… – снова будем делить на всех эту молчаливую боль. И слов утешения давно нет, только горькие воспоминания, которые время ни хрена не вылечит. – Дейл, тебя не зацепило?

– Да х*ли мне будет… – отмахивается тот, выпуская сизый дымок изо рта. Все вокруг окутывается железным и скорбящим молчанием…

– Ща нам Вайро пи*дюлей выпишет… – потрепавшись по рации, выдает командир. – А мне, еще от лидера по еб*лу получать… – расстроился друг.

– Мда-а, точно! А мне сегодня еще в тир с детьми идти… Война войной… – простонала я, видя, что к нам приближаются бесстрашные.

Сердце дико ёкает, судорожно подскакивает и переворачивается, радость вскипает в груди, когда я вижу знакомую фигуру, выпрыгивающую из драгстера… Эрик… родной мой… ну конечно же, Вайро ему доложил, что я здесь. Сил совсем не осталось, ноги не держат, но я все равно встаю. Лицо серьезное, брови насупил, желваки раскатываются по скулам, а яркое серебро плещется тревогой и обеспокоенностью… За ребрами болезненно сжимается от тоски… хороший мой, как же я соскучилась… В глаза, словно горсть песка сыпанули, аж в носу защипало, дышать забываю…

Он быстро приближается размашистым шагом, а у меня внутри всё срывается, лопается всё скопившееся напряжение… Безумно необходимо зарыться под его тяжелую, горячую ручищу с плотными трассами вен, украшенную причудливым орнаментом татуировок… Уткнутся носом в широкую грудь, вдыхая любимый, самый теплый запах на свете… побыть самой обычной женщиной, которой надо, чтобы ее просто обняли и успокоили. Можно даже всхлипнуть в его плечо, осознавая, что кто-то более сильный о тебе позаботится и защитит… Ощутить его мягкие губы, легко и нежно касающиеся виска, щеки, губ… и никогда не отстранятся… Я живая, родной мой, не бойся… живая… Я никогда тебя не оставлю…

Эрик

Есть вещи, которые в жизни повторяются из раза в раз. И от них порядком успеваешь устать. Когда пришло сообщение о проваленной операции, я даже не удивился. Последнее время все ни к черту. Операция за операцией проваливаются, из рейдов не вылезают все. Кажется – все напрасно. У нас, точно, завелась крыса, информация утекает к недовольным.

Да, еще эти тупни, видят, ведь, что за дела творятся, видят, как у нас все проваливается, нет, чтобы тщательнее к делу подойти. Мало того, что разведка работает спустя рукава, так еще и Эшли потащили туда, ну как так? Что, теперь все дыры в обороне будут моей женой закрывать? Других кандидатур нет?

Еще издалека, подъезжая к зоне отчуждения, вижу маленькую группу, среди которых моя жена, живая, бл*дь. Я все понимаю, жизнь у нас такая, но *бтвоюмать, устал холодеть от мысли, что может быть по-другому. Драгстер, сука едет медленно, дорога вся изрыта, спрыгиваю в него, бегу к ним пешком, не в силах больше находится в неведении.

Эшли вся в крови. Ну, вот вообще вся, будто ее из ведра ею окатили, бл*дь. Ни говоря ни слова, первым делом прижимаю ее к себе, чтобы она всхлипнула, почувствовать, что она дышит. Не видел ее две недели, мальчишек тоже, и вот на тебе, встреча. Жена вся в чужой крови. И, бл*дь, спасибо, что в чужой!!! Грязная, местами обожженная… Это п*здец, просто полный! Ощупываю руки, ноги, не сломаны? Идиотский броник, сквозь него не понятно, но раз стоит на ногах, руки вроде двигаются, значит нормально. То, что головой ударилась, я даже не считаю, это уже норма. Мелкие порезы, ожоги… Идиотство, ну вот, надо так? Прибить бы кого-нибудь.

Поднимаю к себе ее лицо, целую в губы, долго, не могу я ее терять постоянно. Никаких тебе мимолетных поцелуев в висок, дорогая. Ты мне обещала, и теперь я это получу.

– Как ты? Нормально? – понимаю, самый дурацкий вопрос, конечно, она не нормально. Заглядываю ей в глаза, не контужена ли? – Опять в пекло самое полезла? Вот не сидится тебе…

– Эрик… Мы все провалили…

– Да знаю я. Знаю… Самое главное, что живы. А п*здюлей прописать я кое-кому всегда успею. Главное, чтобы было кому прописывать, – хмуро смотрю на Ворона, его косяк в основном. И, хоть, понятно, что не было у него времени на тщательную полномасштабную разведку, а разведчик всегда на воду дует. Нет четких данных, значит считаем, что тут п*здец. И никаких, бл*дь, безрассудных подвигов. Черт, чуть жену мне не угробили, уроды!

– Виктор, жду тебя в кабинете через два часа. Есть разговор к вам, командиры.

Комментарий к 10. Умереть нельзя выжить Обложка:

https://file-up.net/big_7cd8a654b06d54614720150326135658.jpg

====== 11. Чем выше любовь, тем круче поцелуи (Вик/Кристина, Эдвард/Майра) ======

Посвящается: нашему неизменному читателю Neofit_ki за идею и постоянные отзывы! Спасибо, очень приятно!

Музыка: «Time To Say I Love You» Green Day

Сегодня в Яме необычайно пусто. Куда все разошлись, Вик был без понятия. Он сегодня задержался на стрельбище и пришел во фракцию позже всех. Может, убрались в Эрудицию опять? Или на объект поехали, вроде время уже. Как бы там ни было, было непривычно тихо и одиноко. Чтобы как-то разбавить скучный вечер, Вик решил отдаться любимому хобби – пострелять в тире. Родители ругаются, особенно отец, говорит, что надо развивать все навыки, но… Любой вид огнестрельного оружия был для Вика, словно, родным. Какая бы пушка ни попадала ему в руки, она была продолжением его сущности, он чувствовал любой ствол, как часть себя. Во фракции он знаменитость, все, особенно девчонки, завороженно смотрели, как Виктор, покрутя на пальце пистолет, выбивает точно в яблочко. Любимый, облегченный, сделанный на заказ Desert Eagle. Как у отца. Виктор очень гордился своим оружием, его мощью, его легендой. И никогда с ним не расставался. Правда, отец ворчит, что оружие не игрушка для фанатов и нельзя фокусничать, но Вик все равно это делал. И у него получалось.

Черт возьми, где же Алекс? С тех пор, как тот прошел инициацию, братья почти не видятся. Алекс много и плотно занят на периметре. Скоро, буквально через пару месяцев, Вик присоединится к нему. Инициация уже совсем близко. Мысли проносятся в голове, пока парень принимает стойку, стараясь сконцентрироваться на мишени. Ему нет необходимости как-то особенно сосредотачиваться, он попадет и так, но все же, концентрацию тоже нужно отрабатывать. Увлекшись любимым делом, юноша пропустил момент, когда у него появился зритель.

Девушка смотрела, как искусно парень выбивает 10 из десятки. Он уже давно нравился ей, да вот, загвоздка в том, что она на целых два года младше. Она знала, что красива, и многие парни засматриваются на нее, но вот этот возраст… Да и отец лютует, никого к ней не подпускает… А так хочется… Все ее подружки уже давно с парнями, одна она ходит, как неприкаянная. И Виктор тоже смотрит на нее с интересом, вот только не подходит и ничего не предпринимает. Она для него малявка. Подружка по детским играм. Он сын лидера, всегда и везде эти братья вместе и впереди планеты всей. Она самая младшая из их компании, даже Аниша, и та на целых полгода старше. И Аниша-то давно при парне. Только Кристина не у дел. Анише, вообще, повезло с родителями. Оба урожденные бесстрашные, прекрасно понимают здешние обычаи, ну, не носятся тут с невинностью и чопорностью до старости. Родители Кристины, особенно отец, этого не понимают. Сами бывшие эрудиты, познакомились как раз в возрасте Кристины и тогда же начали встречаться, а Кристине почему-то табу. Обидно-досадно.

Вик давно приметил девицу в дверях, но решил не обращать на нее внимания до упора. Пусть, лучше бы она ушла. Девица очень, вот просто, до чертиков, хороша. Когда она успела стать такой соблазнительной, Вик не понял. Однако, вот уже полгода, он тщательно старался выкинуть мысли об этой девице из головы. Она малявка. Младше. Проблем не оберешься. Отец ее, одноглазый «пират» Эдвард, могуч, грозен и строг. За девицей своей следил неусыпно. Не то, чтобы он его боялся, не хочется неприятностей. Да, и родители вроде дружат… Но девица очень хороша. Все сложнее и сложнее игнорировать ее, прятать пылающий от похоти взгляд, когда она рядом, держать себя в руках на спарингах. Ее близость кружила голову, а сны о ней были просто фантастическими. Вот и сейчас, она тут, а Вик больше не может ни о чем думать. Бл*дь, еще совсем недавно это была мелкая, плоская девчонка, такая хрупкая, что, казалось, дунешь на нее, и она упадет. Какое же было его удивление, когда при всей его подготовке, эта девица уложила его на обе лопатки.

– Не помешаю? – все-таки решилась нарушить молчание Кристина. Вик был классный. Нравился он ей чрезвычайно, всем. Высокий, стройный, с отлично развитой мускулатурой, стальными глазами и кошачьей грацией. Но когда в его руках появлялось оружие, она не могла оторвать взгляда. Его движения завораживали, его таланты восхищали. Интересно, если попросить его показать фирменный фокус, откажет или нет?

– Да нет, заходи! – Ух, а пахнет от нее как! Нежный фруктовый аромат перебил запах пороха и металла. Светло-коричневые волосы сейчас были распущены и свободно лежали на плечах водопадом. Длинные волосы у девиц в Бесстрашии редкость, все стараются от них избавится, мешают. Потому необычное явление сразу приковывает взгляд.

– Тренируешься? – слегка охрипшим голосом, спрашивает Кристина. Не прогнал, смотрит пристально. Может и фокус покажет.

– Да, все пропали что-то, вот решил время не терять, – черт, да не пялься ты на нее так откровенно, она все равно маленькая еще. Вот только почему у этой, блин, маленькой, такая соблазнительная грудь под обтягивающей майкой, такие огромные темно-серые, почти черные, глаза, пухлые, розовые губы. Мелкая, вроде, а мысли вызывает совсем не невинные. Черт.

– Все в Эрудиции. Сегодня праздник, посвященный двадцатилетию окончания войны с Эрудицией.

– Ах, вот оно что. Ясно. А ты почему не там?

– Я там была. Не интересно. Вот, решила вернутся и потренироваться в Яме, но услышала, что в тире кто-то есть. Не хотела прерывать твою тренировку. Я посмотрю, если ты не против?

– Я не против, а почему ты-то не хочешь потренироваться? Раз уж пришла?

– Я хочу, только, ведь, нельзя без старших…

– А я за старшего не сойду? У меня скоро инициация, вполне могу приглядеть за тобой.

– Ну, почему не сойдешь? Ты старший и есть, – девица коротко вздохнула. – Вик, а покажи фокус с пистолетом?

– А ты не видела, разве? Сто раз, ведь, показывал уже…

– Да, видела, конечно, только все как-то мельком.

Вик, пожав плечами, чтобы не подумала себе там ничего, достал из кобуры оружие. Конечно, он потяжелее, чем тренировочный, но и не такой тяжелый, как отцовский. Из отцовского Вик тоже стрелял и умеет это делать, но со своим он творил действительно чудеса. Сначала он крутит его на тыльной стороне ладони, переворачивая ее, оружие перемещается на костяшки, оттуда обратно в ладонь, палец ложится на курок, еще крутится немного на пальце, захват и выстрел. И только в яблочко! Все это происходит легко и непринужденно, кажется, будто в руке у парня магнит и он творит что хочет, а пистолет слушается его, опасный, но податливый, укрощенный.

Кристине нравится. Конечно, то что Вик делает с пистолетом – нереально круто, но больше всего завораживает, что он делает это для нее одной. Кристина забыла, как дышать. Оружие всегда нравилось ей, но пострелять удавалось, только если сбежать из-под неусыпного досмотра в Эрудицию и там, в тире, кто-нибудь, сжалившись, все-таки давал ей оружие.

Вик видел, как она смотрит на пистолет. Видел, как ей нравится, что он вытворяет, как ей самой хочется пострелять. Конечно, он мог бы ей предложить, все мог бы сделать. Он много раз проделывал такие фокусы с девчонками и всегда это действует безотказно. Вот только такие игры могут закончится плохо. Очень плохо. Неправильно это. Черт, но как же от нее пахнет…

– Может, хочешь сама попробовать? – а, блин, черт возьми, может все и обойдется…

– А можно?

– Давай, если хочешь. Оружие заряжено, мишень ты видишь, вперед.

Вик отдает ей свой пистолет. Девушка берет его, встает поустойчивее, обхватывает оружие двумя руками.

– Осторожнее, этот пистолет тяжелее тренировочного, держи его крепче и имей ввиду, что отдача у него сильная.

Сердце Кристины готово выскочить и выпрыгнуть. О таком она даже и помыслить не могла. Она будет стрелять из легендарного лидерского пистолета. Пусть только сына лидера, на настоящий Desert Eagle она и не претендует, да и не удержит его, этот гораздо круче. Потому что он Вика. Рукоятка еще хранит тепло его пальцев. Блин, вот бы еще руки не тряслись.

Первый выстрел пришелся в молоко. Досадливо вздохнув, встав поровнее и прицелившись, как следует, Кристина попала в самый край мишени. Мда, оружие тяжелее, чем она думала. Вик стоит и ничего не предпринимает, только сложив руки на груди и слегка сощурившись, наблюдает за ее попытками.

А Виктор видел все ее ошибки. И знал прекрасно, как их исправить. И вел с собой ожесточенный спор, потому как, одна его часть рвалась и хотела обжать девицу, а другая, та, что называется совесть, всеми силами этому сопротивлялась. Но как же соблазнительно она смотрелась, красивая, юная, с оружием в руках. И парень не устоял.

– У тебя ведет плечи, Кристина. И ты зачем-то наклоняешься сильно вперед, будто хочешь сократить расстояние до мишени, – Вик подходит к девушке, все еще стараясь держаться на расстоянии. Воздуха стало как-то меньше, и как-то очень жарко. – Вот тут, в кисти слегка пожестче, – Вик стоит к ней боком, одной рукой указывая на ошибку, – и на мишени сконцентрируйся. Не отвлекайся ни на что.

Легко ему говорить, не отвлекайся. Когда он походит, девушка чувствует себя просто какой-то коротышкой. Сколько раз она видела, как молодые люди ходят в тир, но тут кажется дохлый номер. Ничего не выйдет, Вик видит в ней только мелкую соратницу по играм. Блин. От досады она, выстрелив, опять в центр мишени не попала. Но хоть и не промазала. Сердито нахмурившись и топнув ногой, она протягивает оружие парню.

– Не получится у меня никогда. Пистолет классный, это я просто бестолковая, наверное.

– Ничего подобного. Надо один раз понять, как это делается, любое оружие требует к себе особого отношения, к нему надо привыкнуть, пристрелять. Вот смотри, давай, бери его, – он вкладывает в ладони девушки оружие, но своих рук не отнимает. А, черт, в качель, нет сил больше сопротивляться и себя уговаривать. Слишком хороша. Слишком нравится.

Девушка берет в руки пистолет, парень встает у нее за спиной, расставив ноги пошире. Кладет руки поверх ее ладоней. Наводит оружие на мишень, всеми силами стараясь не думать о прижавшейся к его груди девице и не дышать слишком уж тяжело. Когда прицел был достаточно точен, Вик, шепнул «давай». Кристина выстрелила, попав прямо в центр мишени.

– Класс!!! – подпрыгнула девушка, – как же здорово, Вик!

– Да, здорово… – нет сил убрать руки и отпустить ее. Она стоит к нему спиной, чуть повернув голову. Слегка оборачивается, поднимая на него глаза.

Ну все, хватит. Я не деревянный. Вик наклонился и чуть дотронулся до ее губ. Мало. Кристина, от захвативших чувств, сама не заметила, как приоткрыла рот. Напористые, властные губы захватили ее так, что вздохнуть она смогла, а вот как выдохнуть, забыла. Пистолет упал и грохотнул об пол, но они этого не заметили. Потрясающие эмоции захватили их, закружили, утянули. Не стало ничего вокруг, ни тира, ни мишеней, ни скачущих мыслей о том, как это все неправильно. Только ее губы, только его поцелуи. Не в силах больше держать себя в руках, Вик развернул ее к себе, прижал к себе покрепче, будто бы она вырывалась. А девушка совсем потерялась в его объятиях, расплавилась, разнежилась, делай со мной, что хочешь. Его руки зарылись ей в волосы, оглаживают спину, постепенно спускаясь ниже, но потом, слово переборов себя, поднимаются опять. Как же упоительно ее целовать. Какой же он сильный, боже… Легкий, почти невесомый стон срывается у девушки, совсем не контролируемый. И парень понял, что он пропал.

Взяв ее лицо в ладони, он оторвался от нее, посмотрел ей в глаза.

– Кристина, – тяжело и прерывисто дыша, проговорил парень, – ты понимаешь, что это неправильно все…

– Плевать, – она обвивает руками его шею, целуя его сама и шалея от своей смелости. Его поцелуи, это просто улет. Она чувствует все, чувствует его желание, увидела в его совсем темных, как грозовая туча, глазах. Боже, как же это все восхитительно…

Однако, закончилось все внезапно и грубо. Чьи-то сильные руки оторвали парня от девушки и отбросили его на добрых три метра.

– Ах, ты поганец мелкий! Ах, ты урод! Ты куда руки свои тянешь, пацан?

– Чеееерт, – выругался сквозь зубы парень. Эдвард. Какая нелегкая его сюда принесла, бл*дь.

Парень встает с пола. Дыхание еще не выровнялось, упоение от поцелуя еще не прошло. Глаза еще затуманены. Не самый лучший вид, чтобы представать перед отцом девушки. Бл*, так и знал, что этим закончится. Но оно того стоило! Эд надвигается на парня, размахнувшись бьет его по корпусу. Вик натренирован, но у Эда и сила вообще-то не маленькая. Парень сгибается пополам, с силой выдыхая воздух из легких.

– Эдвард! – кричит Кристина, – прекрати сейчас же! Не смей его бить! Не смей, слышишь?

– А ну отойди, Кристина! Никому не позволено протягивать к тебе руки! Или еще что-нибудь! Что это он с тобой тут делал?

Девушка кидается к парню, загораживая его собой. Вик уже поднялся и старался отпихнуть ее подальше от разъяренного отца.

– Мы целовались, Эдвард, ясно тебе! Я его целовала! И мне это, до чертиков, нравилось! А ты пришел и все испортил!

– Я сначала оторву ему уши, потом набью морду, а потом еще с отцом его поговорю!

– Да, когда ты оставишь меня в покое, наконец! Я уже взрослая, я могу сама решать, что мне делать, ясно?

Вик наклонившись слегка к девушке, шепчет ей на ухо:

– Кристина, я вполне могу за себя постоять. Пожалуйста не вмешивайся.

Эдвард стремительно подходит и отпихивает дочь от парня. Стоит рядом с ним, тяжело дышит. Парень ниже его всего на каких-нибудь жалких пару дюймов. Хорош, черт, в отца весь. Стоит напротив, подбородок слегка вздернут, губы сошлись в тонкую полоску, глаза слегка прищурены. Не боится, сучонок.

Пара быстрых ударов по корпусу и один в сопатку. Эдвард провоцирует, ждет, что парень ответит, и тогда можно с чистой совестью хорошенько его отдубасить. Но парень лишь вытирает кровь с лица и все также в упор смотрит на мужчину.

– Я не буду с тобой драться, Эдвард. Ты в своем праве, ты можешь меня избить, но вот только мои чувства к Кристине не станут от этого меньше.

– Ты понимаешь, что ты творишь? Ей только шестнадцать, она ребенок еще совсем! Да и ты недалеко от нее ушел! Что ж ты делаешь-то?

– Тебе самому сколько было, когда ты встретил мать Кристины? Вряд ли больше, чем мне, ведь в Бесстрашие вы перешли уже вместе. Так, почему же тебе было можно, а мне нельзя любить твою дочь?

– Да, откуда тебе знать, что такое любить?

– У меня пример родителей перед глазами. Они двадцать лет любят друг друга и их чувства не становятся меньше. И я с рождения это вижу. Так что кому, как не мне, знать, как нужно любить.

Двое мужчин, молодой парень и матерый мужик, сверлят друг друга глазами. Парень не боится, он чувствует брешь в броне мужчины. Девица очень хороша, за такую можно и побороться.

Мужчина ничего не успел четкого надумать, потому что услышал резкий голос жены.

– Эдвард, ты в своем уме?

Майра быстрым шагом приближалась к своему мужу. Она прекрасно знала, что Эд за дочь порвет любого, но также понимала, что его отцовская ревность переходит все границы и начинает, постепенно, портить их дочери жизнь.

– Этот поганец обжимал Кристину! Я ему этого позволить не могу!

– Это почему еще? Ты можешь ответить? Твоя дочь достаточно взрослая девушка, чтобы решать, как ей распоряжаться своей жизнью. Ты не продержишь ее всю жизнь под колпаком!

– Какая она взрослая, на ребенок еще совсем!

– Тебе она всегда будет казаться ребенком, Эдвард. Виктор, – строго посмотрела Майра на парня. – Ты насильно целовал мою дочь?

– Мама, ну ты хоть не говори глупостей! Это я его целовала, ясно? Мне он нравится, очень! – Кристина подбегает к Вику, опять заслоняя его собой и слегка приобнимая. Вик невольно улыбнулся. Как будто, ему нужна защита. Но беспокойство девушки было ему приятно, поэтому он положил руки ей на талию, чем вызвал разъяренный взгляд единственного глаза Эдварда.

– Кристина, я не с тобой сейчас разговариваю. Виктор, я все еще жду ответа на свой вопрос.

– Нет, Майра, я целовал ее по обоюдному согласию и к общему удовольствию. Если ты об этом.

– Ну раз так, то и вопросов никаких к вам нет. Пошли, Эд.

– Нет, Майра, я не могу…

– Конечно, можешь. Сначала переставляешь одну ногу, потом вторую, и так, раз, два и пошел. Сейчас же! И оставь в покое молодых, они разберутся без тебя.

– Майра, Кристина еще только подросток, она не может…

– Она все может и все знает. Неужели, ты думаешь, что я не позаботилась о том, чтобы просветить нашу дочь. Все, что ты можешь сделать, чтобы остаться ей отцом и не испортить отношения с лидером, это оставить их в покое. Пойдем. Нас ждут в Эрудиции.

– Да, но пока мы будем в Эрудиции, наша дочь…

– Наша дочь будет в надежных руках. Виктор сын лидера, а это что-то да значит. Эдвард, неужели ты не помнишь, как и когда мы познакомились? Перестань уже портить жизнь своей дочери и отведи меня уже на праздник, куда мы и собирались.

Майра уводит недовольного и яростно сверкающего глазом Эда, а Кристина, оборачиваясь к Вику, берет в ладошки его лицо, внимательно осматривает.

– Вик, тебе не больно? – А ему смешно. Как ему может быть больно, если он привык к боли почти что с рождения. Вот глупая девчонка. Но так приятно, что она заботится. Он обхватывает ее за талию, раз уж им дали добро, то надо использовать это на полную катушку. Вик целует Кристину, одной рукой держа ее затылок, второй придерживая талию. Хороша она все-таки. Но и увлекаться не надо.

– Пошли на праздник? Может, там будет что-нибудь интересное? А если нет, погуляем по парку…

Кристина кивает, а парень поднимает свой пистолет, бережно убирая его на место. Не дело это, оружие разбрасывать.

* *

Эдвард смотрит, как его дочь танцует, и ее обжимает, при этом, сын лидера. Будь на его месте любой другой парень, он бы точно был бы уже без яиц. Но слова мальчишки запали в голову Эдварду. Лидер с женой, и правда, вместе уже двадцать лет. Получается, они с Майрой тоже, не меньше. Правда поженились они позже лидера, но вместе они дольше. Когда успело время так пробежать? Мужчина совсем не чувствует этих лет, ему все кажется, что он совсем еще молодой, а, оказывается, уже столько времени прошло… И потом, парень прав, он начал встречаться с Майрой задолго до перехода.

Эдвард

Примерно 22 года назад

– Эд! Ты пойдешь на треню? Сегодня на час раньше!

– Нет, я сегодня пас. Вы идите, я тут еще побуду.

Одногруппники толпой повалили из читального зала. А я продолжал сидеть. Не то, чтобы мне читать нравится, я бы с удовольствием лучше борьбой позанимался, но есть одна причина моего сидения тут. Эта причина имеет светлые волосы, голубые глаза, невероятные губы и хрупкую фигурку. Майра. Я давно ее заметил, еще в прошлом году. Сначала меня просто, до глубины души, поразила ее беспечность. Эта девица могла спокойно задержаться в лаборатории или анатомичке до ночи, и спокойно потом идти в жилой корпус, а туда иной раз ей приходится идти через нижние уровни. Ну как так? Я не раз замечал взгляды, которые бросают на нее всякие личности. В Эрудиции, особенно в общем корпусе, где проходят занятия у всех групп фракций, всегда толпится огромное количество народу, и народ этот не всегда адекватный. Уборщиков и подсобных рабочих тоже никто не отменял. Пару раз я предупреждал попытки ее обидеть, она об этом даже не узнала.