Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Вайро притянул ее к себе, почти грубо, резко, с присвистом выдохнув, прожигая ее невозможным полыхающим взглядом. Едва всхлипнув, она всем телом прижалась к нему как будто так и надо, будто в этом весь смысл бытия. Внутри всё срывается, лопается всё скопившееся напряжение… Руки так же, как и раньше, легли ему на плечи, а взгляда от него она просто не может отвести. Большая ладонь, властно поглаживая, сместилась на затылок и он впился в ее губы, захватывая их, и прижимая ее так, будто она сейчас исчезнет. Девушка закрыла глаза и растворилась, разнежилась в его объятиях. Отвечает ему, а руки сами собой, привычным жестом оглаживают его затылок, пальчики, будто живя своей жизнью, поигрывают с коротким ежиком, спускаясь на шею. Эта такая знакомая и уютная ласка всколыхнула все забытое, выдернутое, похороненное, все, что они так старательно прятали и о чем так исступленно хотели забыть. Они заново открывали в себе все эти запрятанные грани их совместной жизни, времени проведенного вместе, отдавались безотчетно, снова и снова сплетаясь, сплавливаясь, произрастая заново…

Командир подхватил ее, впечатал в стену балкона, придавив всем своим телом, тяжело и прерывисто дыша. Им никогда не нужно было слов, они всегда понимали друг друга с полувзгляда. Губы снова соприкоснулись в диком, страстном, ожесточенном и таком желанном, необходимом поцелуе. Он всасывает ее губки, вспоминая их сладость, мягкость и то упоение, которое они всегда ему дарили. Девушка совершенно потерялась в его мощных ручищах, как же прекрасно снова ощутить себя в них. О, эти горячие ладони, шарящие сейчас по ее телу, как они нужны ей, до помрачения рассудка. Его прикосновения обжигают, пронизывают кожу электрическими разрядами, заставляют тело изгибаться, выкручиваться от желания, открываясь для него заново. Колени становятся ватными, у нее голова кружится, она совершенно ничего не соображает. Сколько раз она видела все это во сне, как же сильно она по нему скучала… Она опять и опять упивалась его мощью, грубоватыми объятиями, его непередаваемо напористыми, властными, не желающими ждать поцелуями. Она приоткрыла рот и впустила в себя его язык, обхватив его губами и немного всосав, чувствуя, как мужчина сильнее прижал ее к стене. Она целиком и полностью, до самой маленькой клеточки ощущала как он ее хочет. Он не хочет больше сдерживаться, ждать, чего-то там контролировать. Он хочет и он это возьмет. Так было всегда и ей нравилось это. Его руки проникли в ее трусики, и пальцы погрузились горячую, обильную скользкую влагу. Мммм, о, да, течешь, девочка, хочешь меня, тело не обманет… Для меня течешь, только для меня одного, моя храбрая бесстрашная… Ты только моя, ты ведь только для меня такая вся… распаляющая, пьянящая рассудок или что там у меня сейчас вместо него… Как же он ее хочет, до дрожи… Ее, только ее. Не осталось ни одной мысли, ни одного упрека. Только он. Только она.

Они сами не помнили как добрались до постели. Это было просто сумасшествие, такое невероятное, фантастическое. Одежда рвалась, отбрасывалась в нетерпении, руки лихорадочно шарили по таким невозможно нужным, близким, обожаемым телам. Она отдавалась ему как впервые, а он любил ее, любил не помня себя, он никогда, ни разу в жизни не наслаждался женщиной так, как он делал это здесь, в заброшенном доме, на краю города… Все такое знакомое, родное, запах, стоны, поцелуи… Он боялся, страшно боялся, увидеть, почувствовать что-то новое, что она могла получить от другого мужчины. Но почти сразу понял, что не было у нее никого все это время. Она была такая восхитительно узкая, горячая… Бедная моя бесстрашная девочка, как же ты жила все это время, одна, без меня… Она гладила его спину плечи, шею, затылок, старалась впитать, вобрать в себя его до клеточки, до капельки, он, только он самый желанный, единственный мужчина ее жизни.

Они никак не могли оторваться друг от друга, но под утро усталость взяла свое и оба так и уснули, не разомкнув объятий.

_____ Глава 8 _____

Однако, проснувшись, Вайро не обнаружил жену рядом. Не было ее, только Саманта, Майкл и мальчишка. Побегав, поорав на всю окрестность, рискуя быть услышанным недовольными, командиру пришлось признать, что жена его исчезла…

– Вы из-за девушки так переживаете? – спросил парнишка, гладя на обезумевшего командира, – просто я видел, как она утром пошла на поезд. Тут ходит товарный состав, знаете, огромный такой. Он ходит из Дружелюбия в центр.

Так, ясно, уже лучше, значит, не похищена, не убита… Ну хоть что-то. Вот какого спрашивается хрена, что не так-то опять? В любом случае, надо возвращаться в Бесстрашие, там разберемся…

Линн ехала в поезде, в Бесстрашие и размазывала слезы по щекам. Как ей хотелось остаться там, с ним, в постели, проснутся вместе, начать новую жизнь, с чистого листа… И была бы она помоложе, наверное так все и было бы… А потом опять начались ссоры, и все из-за того же… Да, у них всегда был потрясающий, невероятный, фантастический секс, а вот жизнь… Невозможно так. Только-только надежда подняла голову, но утром стало понятно, сказка кончилась. Будни будут такими же, и… Надо просто уехать. Взять девчонок и уехать так далеко, как только это возможно… Потому что жить в Бесстрашии, видеть его каждый день… это выше ее сил. Бежать, бежать поскорее и подальше, вот что паникой билось в голове у девушки. Она не понимала, что бежит-то она в основном, от самой себя…

Вайро подогнал внедорожник прямо к зданию, где они ночевали. Мальчишку пришлось взять с собой, женщина с которой он жил последнее время и которая заботилась о нем, погибла, и парня совершенно некуда было девать. Командир возвращался во фракцию мрачнее тучи. Что мог значить такой вот скоропалительный побег женушки… Только одно, она жалеет о проведенной ночи. А это, значит, что, либо у нее кто-то есть, либо… Она не готова к нему вернуться. Как всегда, ни слова не говоря, они бросились как в омут с головой, поддались, охватившей их в один миг, страсти. Так сильно истосковались, так тянуло их друг к другу… Линн, ну как же так, я же видел, чувствовал, что у тебя не все прошло. Ты хотела меня, ты меня… Любила… Что он мог сделать в такой ситуации? Он мог, как обычно, прийти, наорать, схватить, приковать к батарее… Но в этот раз не хотелось так делать. Хотелось чего-то совсем иного… Нет, не может быть, чтобы у Линн был кто-то, она никогда не позволила к себе прикоснуться в этом случае, а она сама этого хотела, это совершенно очевидно. Она боится… Боится, что все будет по-прежнему…

Но додумать эту светлую мысль ему не дал мальчонка.

– А это у вас что, «беретта»? – спросил он, азартно поглядывая на оружие командира.

– Она самая, – Вайро взглянул на мальчика с интересом, – разбираешься в оружии?

– Немного, – смутился подросток, – в Эрудиции очень скучно, всех развлечений только сходить в библиотеку. Приходилось выбирать самое интересное…

– Так значит ты из Эрудиции? Как же ты тут оказался, среди афракционеров?

– Я сбежал от Эрудитов пять лет назад, меня приютила Ненни, я помогал ей устраивать постояльцев, таскал их шмотки, приносил чай… – деловито принялся объяснять парнишка, – у «носов»* жил в сиротском интернате, но там от скуки сдохнуть можно, а интернатским не разрешали тренироваться, потому я сбежал… Здесь кое-кто из соседей занимались со мной, тренировали меня. Я всегда хотел быть бесстрашным. И буду им. Одна загвоздка, у меня нет документов и я не знаю сколько мне лет.

– Тебя как зовут-то, шкет? – спрашивает командир, чтобы неожиданно завязавшийся разговор отвлекал его от невеселых мыслей.

– Меня зовут Майкл Смит, – ухмыляясь выдал парнишка.

– Да неужели? – вскидывает брови Вайро.

– Когда меня обнаружили в развалинах секретной лаборатории, в тот день, когда погиб лидер Эрудиции и всех фракций, я не мог говорить. Я этого не помню, эрудиты сказали, это могло быть как возрастное, так и от шока. Меня назвали Майкл Смит и отправили на обеспечение фракции. Я себя помню уже в интернате. Плохо там. Хотя когда Динн Финн стал лидером Эрудиции стало получше. Но я все равно всегда хотел быть бесстрашным.

– Ты дивергент?

– Да. Стопроцентный.

– Джанин тебя изучала?

– Я ж говорю, что было до интерната я не помню, но раз был в лаборатории, наверное, изучала… Командир, а можно мне с вами с Бесстрашие… Мне все равно некуда больше идти, а в Эрудицию возвращаться не хочется…

Эх, еще одна жертва Джанин… Что ж эта сука, померла-то сколько лет назад, а отголоски вон, до сих пор есть… И мальчишка дивергент. А, была-не была…

– Вот что, шкет. То есть, прости, Майкл, – поправился командир, глядя на нахмуренную физиономию подростка, – бесстрашия тебе, конечно, не занимать, ты не плохо обращаешься с оружием, недовольных не испугался… Как тебе удалось развязаться?

– Да это, как раз, не самое сложное, сложнее было нож от ублюдков спрятать незаметно…

Вайро с интересом уставился на мальца. Мда, непростой кадр… Хм, кадр. Ну что ж, может получится неплохой бесстрашный.

– Вас пытали… Сильно испугался?

– Было не столько страшно, сколько горько вот так по-дурацки умереть. Они неожиданно пустили в дом газ, мы уснули, а проснулись уже связанные… Ненни так кричала… – парнишка судорожно вздохнул и прикрыл глаза.

– Вот что. Если обещаешь не высовываться и держать язык за зубами, определю тебя в нашу фракцию. Только тихо, об этом будем знать только мы. Пойдешь к детдомовцам, а документы я тебе справлю. Подождем пока все уляжется и пройдешь инициацию, скажем… года через два-три, идет? По виду тебе лет двенадцать, но если на момент битвы в Эрудиции, тебе было хотя бы года три… То тебе сейчас не меньше пятнадцати. Мелковат ты, конечно… Ладно, если обещаешь не высовываться, лично буду заниматься с тобой, а по окончании инициации пойдешь ко мне в отдел, согласен?

– Еще бы, – глаза парнишки загорелись и он одним взволнованным жестом пригладил светлые курчавые волосенки, делавшие его чем-то похожим на девочку.

Возвращаясь во фракцию, командир уже знал, что своей бывшей жены он там не найдет. Она сбежала, спряталась, закрылась… Но он знает точно одно, теперь он вернет ее и его ничто не остановит.

_____ Глава 9 _____

Полгода спустя. Западные рубежи.

– Мама!!! – раздается звонкий голосок и Линн не может поверить своим ушам. По двору, к жилым корпусам бежала… Тами, озираясь и оглядываясь. Сразу за ней следом, зорко следя, чтобы сестра не рухнула, ведь ей же потом достанется, сурово следовала Аниша.

– Тамилка, не беги так, *бнешься! – кричала на весь полигон девятилетняя девочка, и Линн поджала губы. Вот так и оставляй дочерей на попечение фракции, вырастят отъявленных матерщинниц, хотя странно, ведь Сани никогда не тяготела к роли воспиталки.

И откуда же здесь девочки? Неужели Кроша сжалившись над бестолковой подружкой, приехала и привезла девочек на побывку? Как же было бы здорово!

Линн выбегает из своего корпуса и бежит навстречу дочкам. Тамила с громким смехом бросается ей на руки, Аниша же неторопливо подходит, ухмыляясь одним уголком рта, но глазенки светятся радостью.

– Привет, мам! – сдержанно говорит девочка, пока Линн тискает младшую дочку. Наконец, Тами надоели телячьи нежности и она стала изворачиваться из маминых рук.

– Иди, обнимемся, что ль? – Линн протягивает руку к старшей дочери и Аниша, как бы нехотя прижимается к матери. Она никогда не любила все эти обнимашки, хотя на самом деле, ей до чертиков хотелось повиснуть у матери на шее. Линн стиснула ее покрепче, и Ани удовлетворенно улыбнулась. – Вы с кем приехали? С Крошей?

– Мам… понимаешь, тут такое дело… – Линн поднимает глаза и видит идущего к ним от ворот… Вайро. Как? Зачем? Почему он здесь? А как же работа? На дальние рубежи командирам нельзя вот так просто приехать, нужно какое-то задание… – Ты только, это… Не прогоняй его, ладно? Выслушай сначала, пожалуйста…

– Зачем он приехал? – она смотрит как он неторопливо, но неотвратимо надвигается на них, – только его тут не хватало.

– Да кого ты обманываешь, а? Конечно, тебе его не хватает, только вы ведете себя как…

– Давай, ага, поучи маму, как жить надо, – стала злиться Линн. Девке только девять, что она может понимать в жизни? – Давай, отведи Тами в детскую, пока я найду с кем вас отправить обратно…

– Я, конечно, пойду в детскую, – медленно, но твердо говорит Ани, —, но вот домой я поеду только с папой. И с тобой, когда вы помиритесь. Ясно? А если не помиритесь, я тут останусь, сяду у ворот и буду голодать, пока не помру. Надоело смотреть как вы мучаетесь оба.

Девочка развернулась, взяла за руку сестру и пошла вместе с ней в сторону столовой. Проголодались, наверное, подумала Линн, только чтобы хоть о чем-нибудь подумать, потому что Вайро почти уже подошел и пристально на нее смотрел. Бить, что ли будет? Интересно… Руки он держит в карманах, походка вальяжная такая… Чего это он задумал?

– Ничего не хочешь мне сказать? – мужчина смотрит внимательно, но в глазах бесята корчат Линн смешные рожицы.

– Не хочу. Хотела бы, сказала бы уже давно… – Линн повернулась и хотела было пойти в жилые корпуса, но Вайро схватил ее за локоть и вернул обратно.

– А я думаю, что ты хочешь мне объяснить, какого хрена ты сбежала от меня, не выполнив задание?

– Задание мы выполнили. И даже перевыполнили. У меня нет перед тобой никаких обязательств. То что между нами тогда случилось, это…

– Это было лучшее, что случалось в моей жизни. Так, почему ты сбежала?

Ну как вот ему объяснить? Сказать, что испугалась? Бесстрашная? Сказать, что не хочет повторения тех десяти лет, когда она жила в ожидании его, а он жил в ожидании приказа лидера? Что она больше не хочет вздрагивать ночами? Что ей спокойнее одной? Что она опять еле собрала себя по кусочкам и вот, он опять здесь, а она не знает куда глаза деть?

– Линн. Я знаю чего ты боишься. Я приехал, чтобы сказать тебе… Что… Я люблю тебя, Линн.

– Тебе чтобы это понять понадобилось полгода? Не многовато?

– Я знал, что ты не поверишь мне, ведь я никогда не говорил тебе этого. И, вообще, мало говорил с тобой. Я не приехал сразу же потому… Просто… мне нужно было время, чтобы уйти из командиров, передать все дела, записаться в простые рядовые и пройти курс молодого бойца для службы на дальних рубежах.

– Что ты сделал? – У Линн отвисла челюсть. – Ушел из… Вайро, зачем? Ты что с ума сошел?

– Линн. Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Если бы я всего этого не сделал, это были бы только слова. Но чтобы быть с тобой, я готов быть простым солдатом, служить здесь с тобой рядом, и даже у тебя под началом, только для того, чтобы тебя видеть. Я не могу без тебя. И не хочу. Ты смысл моей жизни, я понял это еще тогда, когда ты, маленькая девочка, тринадцать лет назад, вошла в палату интенсивной терапии, вся зареванная и такая искренняя, сказала, как хорошо, что есть тот, кого любишь… Я тогда ответил «да», но только про себя. Я не понимал, что своим молчанием, я делаю тебе больно, не понимал, что ты ждешь от меня чего-то иного, мне было достаточно, что ты понимаешь меня без слов и я думал, так и должно быть. Но я понял, что так быть не должно… Все эти полгода я думал что и как скажу тебе, чтобы ты вернулась, потому, что я хочу этого больше всего на свете, но потом я понял, сейчас не тот случай. Чтобы доказать тебе, что я действительно хочу быть с тобой, мне нужно предложить тебе совсем другое.

– Вайро, я… – у Линн в глазах блестят слезы, она поверить не может, что ее немногословный муж, высказал такую тираду. Она не знает что думать, мысли все сбились в какой-то тугой комок, чувства потерялись в страшной мешанине. Мысли прыгали, суетились и наталкиваясь друг на друга создавали в голове ужасную кашу. Она так долго убеждала себя, что у них ничего не получится, что она не для него, и жить с ним не получится, что теперь… Хочется, боже, как хочется ему верить, но… Не верится. Не верится, что человек за тридцать, может как-то кардинально поменяться. Может, поначалу все будет хорошо, но потом… все вернется на круги своя и все начнется по-новой. Линн отвернулась, чтобы спрятать слезы, которые страшно мешают, а смахнуть боязно.

– Я гарантирую тебе, что я не изменился, – продолжает мужчина, – я все тот же командир в душе, хоть теперь уже и бывший на бумаге. Я все тот же немногословный солдат, и одному богу известно, как трудно мне говорить сейчас. И если бы ты вернулась ко мне, я гарантирую, что у нас обязательно были бы ссоры. Что я пропадал бы на работе, как и раньше. Я такой и вряд ли что-то изменится. Но я знаю одно. Без тебя мне ничего не нужно. И если бы у меня был еще один шанс, я просто никогда не отпустил бы тебя. Я прислушался бы к тебе, мы могли бы поговорить и найти ту грань, которая отделяет решение от коллапса. Я мог бы просто ни на миг не отпускать тебя, быть с тобой всегда, если бы ты согласилась, потому, что ты прочно поселилась в моей душе, девочка. Без тебя все как-то теряет смысл и… ты очень нужна мне. Вернись ко мне, Линн, мне совсем плохо без тебя… жизни нет никакой…

Линн обернулась и усмехнулась сквозь слезы. Вот он стоит тут, огромный, суровый бывший командир и просит… ПРОСИТ ее вернуться… Да это… Она сначала положила ладошку на свой горячечный лоб, посмотрела на него, сделала шаг… И ноги у нее подкосились. И она, наверное, упала бы, если бы ее не подхватили любимые, горячие и сильные руки. Она засмеялась сквозь слезы от своей неловкости, уткнувшись в грудь любимого мужчины… Уже совсем не стесняясь, Линн плакала и смеялась, а он целовал ее мокрые щеки и вытирал слезы пальцами.

– Вайро, какой же ты балбес… – судорожно всхлипывая сквозь слезы, лепетала Линн, – ну почему, почему ты не сказал мне, раньше не сказал… Да я все бы вытерпела, если бы знала, Вайро, все твои отлучки, все твои рейды, если бы я знала, что ты любишь, что ты думаешь обо мне, что я нужна тебе… Почему ты мне не сказал, не было бы этих ужасных лет без тебя… Я думала, ты не любишь меня, что я тебя только раздражаю… Я ведь все так же люблю тебя, Вайро, люблю больше жизни и мне никто кроме тебя не нужен… – он подхватил ее на руки, а она взяла в ладони его лицо и целовала, целовала и не могла остановиться…

Аниша, облокотившись об дверной косяк, с удовлетворением смотрела на целующихся родителей. Наконец-то закончится это ужасное время, когда они с Тамилкой почти непрерывно жили в детских, в то время как родители изо всех сил делали вид, что больше не любят друг друга. Но ведь так не бывает же… А вот так как раз бывает, думала девочка, гладя, как отец поднимает Линн на руки, а та обхватывает ладошками его лицо. Теперь все у нас будет хорошо. Где бы мы ни жили.

_____ Глава 10 _____

Два года спустя. Штаб-кватрира Бесстрашия.

– Если вы уже кончили, у меня вопрос! – командир замечает целующуюся лидерскую парочку, бесцеремонно вваливаясь в тренажерку. Как бы лидер ни выпендривался, а жену свою он любит, что ни говори. – Хотел узнать в каком составе мы завтра выдвигаемся в разведку. – Лидер так удивился этому вопросу, будто Вайро спросил что-то неуместное.

– Вот прямо сейчас ты хочешь это узнать? – недоумевающе спрашивает лидер, с трудом оторвавшись от своей жены и поворачиваясь к Вайро. – Попозже не мог зайти ко мне?

– Попозже у меня дела есть, – отвечает командир, с ухмылкой глядя на лидера, который в курсе, что дела эти не касаются фракции…

– Пошли, дам тебе списки. – лидеру не очень по душе, что Вайро так носится со своей женой, но он рад уже тому, что его командир вернулся и снова влился в их ряды. – Ты со мной в группе, это я точно могу сказать. Идут все командиры, кроме Фора, он остается за главную мамочку.

– Эрик, я тоже в разведку хочу!!! Поставь меня тоже! Мне надоело тут сидеть! – оглушила их Кроша, от волнения забыв скорректировать децибелы.

– За стену – нет. И это не обсуждается. Если так сильно неймется поставлю тебя в группу к Ворону или Сани, будет тебе развлечение. Тебе мало ранения, полученного у Вайро в группе? – Да, за всеми этими передрягами, Кроша схватила пулю, и теперь лидер злится на командира, обвиняя всех и вся. А в первую очередь себя, да ведь только не сознается…

– Не злись, лидер, но твоя жена и правда хороший разведчик. Я бы взял ее обратно…

– Нет! Свою жену бери, а мою оставь в покое. Ладно, идем в кабинет. – Конечно, он возьмет свою жену. Как только она будет готова снова работать в группе, они, безусловно, опять будут вместе выходить на задания, из нее получился отличный напарник.

Лидер хлопает друга по плечу. Хорошо, что они вернулись. Когда два года назад ему на стол лег рапорт об увольнении Вайро из командиров, лидер просто глазам не мог поверить. Он орал, матерился, крушил мебель, сверлил взглядом, но Вайро оставался непреклонен. Главной и основной его целью было вернуть жену и он шел к ней, планомерно и скрупулезно, добился своего и не собирался ее упускать и впредь. Линн не только вернулась к нему, она настояла чтобы Вайро снова был командиром особой группы и под отборную матершину и ехидство лидера, что Бесстрашие – это не проходной двор и что нельзя вот так запросто туда-сюда бегать по своей прихоти и безголовости, он, конечно, принял старого друга обратно. Ясно-понятно, что не обошлось без Крошиного вмешательства, но теперь все улеглось, а сегодня Вайро везет свою жену в Эрудицию на обследование, никто и ничто его от этого не отвлечет.

– Девочка у вас, – глядя в монитор, как бы между делом говорит Мелисса, – очень я бы сказала здоровенькая и пухлощекая. Вон смотрите какие губки, бантики вязать можно научиться на такие глядя. – Она знала, что принесла не особенно счастливую новость, ведь у пары уже есть две дочери, но… У нее самой такая долгожданная и любимая дочь и она почему-то всегда подспудно радовалась, когда у пары рождалась девочка. Несмотря ни на что.

Линн взглянула на мужа. Они поженились снова, тихо, без помпы, просто подписав нужные бумаги в кабинете лидера под его ворчание и недовольное сопение. Нет, лидер был рад, что они разобрались между собой, но вот сколько времени у них это заняло… Это просто…

Бесстрашная искала на лице командира признаки разочарования, но он только смотрел на экран и едва заметно улыбался.

– Мия. Давай назовем ее Мия, ей это имя очень подходит, правда? Она такая… красавица… – чуть слышно проговорил муж.

Линн посмотрела на экран, но кроме непонятных разводов и скачущих теней ничего не увидела. Ну Мия так Мия, хорошенькое имечко, если ему так хочется… Наверное, если бы был мальчик, было бы лучше, но тут уж… как говорится, чем богаты.

А командир сидел рядом со своей женой, осторожно поглаживал ее уже заметно округлившийся животик, ощущал нежные пинки дочери под своей ладонью и понимал, что никогда, никому и ни за что не покажет, как бесконечно, невыносимо, безмерно и бессовестно он был в этот момент счастлив.

Лишь прошу ни днем ни ночью, ты меня не покидай

Все равно ни на минуту ты меня не покидай

То что ты мое дыханье, никогда не забывай…

И ночью звездной, и при свете дня – не покидай, не покидай меня

Пусть все исчезнет, и уйдут друзья – не покидай, мне без тебя нельзя…*

Комментарий к 33. Не покидай, мне без тебя нельзя (Вайро/Линн) Обложки к этой части:

http://images.vfl.ru/ii/1463947958/5e1fd459/12758434.jpg

http://images.vfl.ru/ii/1453203620/921f3166/11127349.jpg

http://images.vfl.ru/ii/1453203659/73c4cc99/11127356.jpg

Ищу Тебя (Из Кф “31 Июня”) И. Анциферова

Не Покидай Песня Принца Патрика Из К / Ф “Не покидай”

“Носы” – для тех, кто не знает, так презрительно называют эрудитов в мире “Дивергента”

====== 34. Палатка (Матиас/Дани) (ПС) ======

«В прятки с Бесстрашием», Глава 30, ночь после сафари.

POV Дани

Музыка: The Misery Sonata Arctica

Мат взял с меня твердое обещание, что я не буду спать, и я крепилась сколько могла. Но бесстрашные, взбудораженные охотой, долго не могли угомониться. Сначала все тусовались у костра, потешаясь над нами за диверсию с Лин, подкалывая и шутя, потом затеяли бои без правил… Стена дождя загнала всех в палатки, но и там народ не желал успокаиваться. Развели огонь в закрытом мангале, стали жарить сублимированное мясо. Короче, я уснула, под ржач Чеширы, переругивания, тихое пение, анекдоты и заигрывания. Матиас был где-то среди старших, то ли обсуждали что делать с провинившимися, то ли решали еще какие-то вопросы, но я просто не выдержала, навалилась усталость последних суток и просто снесла меня с ног.

Да еще девушка эта, Рори, нет-нет, да рассматривает меня пристально. Все время ловлю на себе ее взгляды. Мат говорит, что она его подруга, да вот только… Не знаю как у него, а у нее-то дружбой тут и не пахнет. Представляю, вот так нравится парень, потом приходит какая-то девчонка слева, и он переключается на нее… Вполне может так оказаться, что меня ждет такое в будущем году. Мне так ослепительно хорошо с Матом, но сколько это продлится…

И Роб тут… был. Уехал вот, правда, повез Линдси во фракцию… А я даже не замечала, что он среди старших, а он-то, скорее всего, следил за мной… Что же он задумал, а? Или, может, паче чаяния, он отстанет от меня, может, он повзрослел и теперь можно просто сохранить дружеские отношения… Да нееее, быть такого не может, только не с Робом…

Так, за всеми этими мыслями, которые полезли мне в голову, стоило мне прилечь на спальник, я не заметила как отрубилась. Да так, что совершенно упустила момент, когда все угомонились и можно было выбраться с Матом на свидание…

Проснувшись среди ночи, я долго не могла понять где я. Не в Бесстрашии и не у Мата… Где-то… Ах да, в палатке, точно. У нас же выезд. На улице бушевала такая стихия, что даже подумать было страшно, как туда сейчас выйти… Но надо. Взяв плащ, я выбралась потихоньку. Лагерь будто вымер. Все спали как убитые, даже патрульные прикорнули и видели десятый сон. Вот так защитнички… Вся надежда на боевой отряд, уж они-то не спят, наверное.

Вернулась я с улицы совершенно мокрая. Вот до нитки, и никакой непромокаемый плащ не помог. Чтобы не схватить чего-нибудь не того в виде ангины или воспаления легких, я полезла переодеваться. Никакой запасной формы у меня нет, конечно, поэтому я закуталась в полотенце, а форму свою повесила. Глядишь высохнет до завтра.

И тут я обратила внимание на то, что рядом с Матиасом подозрительно пусто. Обычно вся их троица – Мат, Алекс и Кев спят вповалку, почти друг на друге. А тут нет никого. Ну понятно, Анишки не вижу, Кев утащил ее куда-то, или гуляют еще где-то. Алекса не видно, а, ясно, и Лекси нет. Эти тоже уперлись куда-то. Все разошлись по парочкам, только мы отрубились, как не знаю кто… Но Мат спит, значит, не очень-то ему и хотелось… Хотя я тоже отключилась, что он также устать не мог? Ладно, надо попробовать поспать, хоть и жутко обидно. Мог бы и разбудить, раз такое дело. Ворча и стеная про себя, я завалилась на спальник и только сейчас почувствовала в районе головы что-то твердое… Блин, камень попал, что ли? Плоское что-то…

Вытащив это нечто из спальника, я расплылась в улыбке, как дурища. Шоколадка. Он положил мне шоколадку. Он пришел ко мне, увидел что я дрыхну и не стал будить. Какой же он… Милый. Я бросила взгляд на то место, где Мат спал, перевернувшись набок и положив мощную ручищу под голову. Так захотелось рассмотреть его поближе, спящего. И рядом с ним нет никого, да и спят все, да и… плевать на все.

Закутавшись в полотенце поплотнее, я тихонечко пробралась к парню и прилегла рядом, подперев голову рукой. В палатке горит тусклый, едва заметный аварийный свет, но глаза привыкшие к полумраку различают все до последней черточки. Какой же он… слов нет. Смуглый, ресницы черные, прямые, густые. Надо же, когда он смотрит не особенно их заметно, а сейчас… Глаза закрыты, лицо расслабленное и умиротворенное, нет на нем привычной суровости, не хмурится. Только Матиас умеет так глянуть, что полчища мурашек пробегают по спине и стягивают затылок, но при этом я знаю, каким бывает его взгляд, когда он смотрит на меня. Страстным. Немного насмешливым и одновременно с обескураживающе бесцеремонным. Этот немного дурной, раздевающий взгляд, меня от него просто уносит… Не устаю задавать себе вопрос, ну почему я? Почему сейчас? Это что, игра какая-то? Он что, поспорил с кем-то на меня? А, может, ему уже все давно про меня известно и он просто решил меня проучить? Не может такой парень, как Мат встречаться с такой девчонкой, как я… Да еще все так быстро и внезапно…

Я продолжаю пялиться на Мата, разглядывая его совершенные черты. Короткий ежик волос топорщится, волосы влажные, как, впрочем, и все сейчас, в этот дождь. Такие темные, как вороново крыло, немного кудрявые… Одна губа пухлее другой… Мат почти никогда не улыбается, все ухмыляется больше. Интересно почему? Какое же блаженство дарят эти губы, ммм… Так хочется поцеловать его, но я не стану его будить, он тоже устал, вымотался бегать с нами по лесам мой могучий бесстрашный. Интересные они все-таки, вполне могли спустить все на тормозах, но что Мат, что Алекс, да и Кевин с ними, искренне переживают за нас, все объясняют, разжевывают… Совсем не так, как в начале инициации. Хотя, если бы Алекс изначально с нами так возился, не добились бы мы таких результатов, как сейчас. Просто сели бы ему на шею и ножки свесили бы…

Воспоминания захлестнули. Я вспомнила первый месяц инициации, свои граффити у командира на спине, Лекс, живущую отдельно от нас почти целый месяц… Хорошо, что все закончилось и мы теперь все вместе. Вот только… Как жаль, что я раньше не знала тебя, Матиас. Сколько времени мы потеряли…

Смотрю на него и не могу наглядеться. Чуть пробивающаяся щетина… Лицо загорелось от воспоминаний, как он трется своей колючей щекой о мою кожу, тянется поцеловать… В животе скрутилась сладкая истома, рука совершенно непроизвольно потянулась… и провела пальчиком по его скуле. Широкой, мощной, как и весь он сам. Правду девчонки говорили, за ним как за стеной. Во всяком случае, пока он этого хочет.

Задумавшись опять о перспективах, не заметила, как мой палец, живя своей жизнью, ведет нежную дорожку дальше, по шее, а я провожаю его взглядом. Матиас не расцвечивает себя наколками, у него только странная татуировка на спине, знаки фракций и какие-то надписи. Надо будет спросить у него, что они значат. Я, как и все, набила знак Бесстрашия на плече, орнамент на руке, а, может, надписи надо? Может, они помогают как-то?

Глубокий вдох широкой грудины вывел меня из задумчивости. Подняв глаза, я вижу, Матиас проснулся и смотрит на меня так, что я немного зависла. Да, хотя что это я, впала в полный ступор. Губы его чуть дрогнули в полуулыбке, а раскачанная ручища одним движением притянула к себе и вжала в горячее, крупное и уже такое знакомое тело. Полотенце от рывка сдвинулось, Мат опускает глаза и я чувствую, как он медленно втягивает носом воздух, прожигая взглядом мою грудь. От резко охватившей меня похоти соски бессовестно стянутые в тугие горошины, беззастенчиво и призывно выпирают, манят, влекут. Я знаю, как ему нравится на меня смотреть, как его это заводит, распаляет… Очень хочется почувствовать обнаженной грудью его тело и я тяну его футболку вверх, но Мат порывисто садится и стаскивает ненужный предмет одежды, отбрасывая его в сторону. Повалившись на спальник, он прижимает меня к своей уже оголенной груди, и все мысли, что, наверное, до этого были просто растворились в ослепляющем желании.