Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)

– Так, минутку, стоп-стоп-стоп, а какого хрена ты за меня все решила, Дани? Почему ты вдруг стала навешивать мне какие-то ярлыки и навязывать какие-то думы? Я, между прочим, тоже не идиот, знаю, что у всех людей темпераменты разные. И если до сих пор тебе попадались одни кретины, почему ты решила что я-то тоже в их числе?

– У меня было три парня, и со всеми было вот так, первое свидание, первый поцелуй и у меня срывает крышу. И все они, как один, после этого считают, что я шлюха, ведь я даю на первом свидании… И тут, в Бесстрашии, начинается то же самое… А у нас даже и не свидание, а так… совместная прогулка… И я не знаю, как теперь… – она закрывает глаза ладошками, а мое недоумение просто зашкаливает.

– Знаешь, пока ты не начала вести себя неадекватно, не стала рыдать и не пошла в озеро с неясными намерениями, у меня даже и мысли не возникло, что что-то может быть не так. Я подумал, какая офигенная девчонка, мне просто необыкновенно повезло! А потом начался спектакль…

– Да, я перешла в Бесстрашие именно поэтому. Бесстрашные к этому относятся проще, но я просто… не успела перестроиться. Наверное, со временем… Это тот секрет, о котором ты хотел поведать мне? Ты откуда-то узнал о моем прошлом?

– На самом деле, это была всего лишь уловка. Я хотел сказать тебе, что ты боишься отношений, хоть не знал по какой причине, боишься влюбиться и… меня. Ты и в самом деле боишься, только не того, чего я думал, а саму себя. Только вот не стоит этого делать, Дани! В твоем прошлом есть неудачный опыт, и теперь ты отталкиваешь всех парней, которые проявляют к тебе интерес. Или это только на меня распространяется?

– Да просто все вы одинаковые, – она поднимает на меня взгляд, посмотрев осуждающе, а потом, отвернувшись, и продолжает бросаться в озеро камушками так, чтобы они отскакивали от воды.

– Ну и много ты успела узнать парней в Бесстрашии? – чуть нахмуриваясь, спрашиваю ее, тоже запускаю камнем в воду.

– Кроме тебя и Алекса? – улыбаясь и искоса на меня посматривая, спрашивает. – Билли вот еще узнала, неофитов урожденных…

– Да уж, густо. И на основании твоих таких богатых знакомств, ты делаешь выводы, что тебе о нас все известно?

– Алекс орал на Лекси, как резанный, волосы ей обрезал, в отстойник посадил, Джони избил Джес на ринге до кровавых соплей, ты меня – палками до синяков… И хочешь сказать, что вы все разные, только потому, что выбираете каждый оригинальный способ показать как девушка вам нравится… чуть не убив ее?

– В моем случае… Это немного не то. Просто ты меня… разозлила. Слушай, мне действительно жаль, что так все вышло. Может, если бы ты смогла простить меня, мы могли бы… Если бы ты узнала меня поближе…

– У нас инициация вообще-то. Вон, Алекс с Лекси узнали друг друга поближе, и ей теперь приходится подтверждать свои ранги. Ты тоже хочешь такое море удовольствия?

– Это все так, но… Дани, а когда, вообще, жить тогда? – я беру камушек и запускаю его, чтобы он поскакал по воде. Дани вытягивает голову и считает, сколько прыжков получается.

– … шесть, семь… Ууу, семь только! Фуу, слабак, – она вытягивает вперед руку и показывает большой палец вниз, – я вот в свое время до двадцати доходила… – и запинается, зажав себе рот ладошкой. Ах-ха-ха, ну и кого тут развели, как лоха?

– Значит, была уже здесь… Чего не сказала?

Она опускает глаза и, скорее всего, покраснеет. Я поднимаюсь на ноги и, взяв ее за руку, тяну за собой, чтобы обнять.

– Дани, скажи чего ты боишься? – она бросает на меня короткий взгляд, а потом опускает голову и прислоняется щекой к моей груди.

– Я боюсь, что будет, как всегда. Сначала все прекрасно, а потом – шлюха, пошла вон. Меня всегда тянет на самовлюбленных парней, которые встречаются с девочками только, чтобы себе галочку поставить об очередной победе на личном фронте. И тут, в Бесстрашии, я пока других не знаю. А мои… особенности, вообще…

– Насчет твоих особенностей мы просто никому не скажем, вот и все. А насчет всего остального… Ты даже не хочешь проверить? Рискнуть?

– Я считаю, что мы и так много рискуем. Своим телом, своей жизнью, поэтому рисковать еще и чувствами, чтобы потом остаться выпотрошенной оболочкой в который раз, я не хочу. Уж извини. Хоть ты ох*енно целуешься и…

– Ясно. Понятно. Ты боишься. Я был прав. Ну что ж, давай тогда, что ли… Поиграем в блинчики? У кого больше блинчиков, тот и выиграл.

– Ха, я тебя сделаю, ты меня палками побил, но в блинчиках мне нет равных!

– А вот поглядим…

Мы принялись бросать камни, заставляя их прыгать по воде, Дани почти всегда выигрывала радуясь как ребенок, а я думал, что ж за м*дак ее так обидел, что она теперь всего боится? Как-то стало вдруг грустно, что эта ночь закончится, мы вернемся в Яму и опять потянутся будни инициации, а мне будут сниться ее чувственные губы, но подойти к ней она мне не позволит. Смешно, обычно девчонки бегают за мной, а тут… Игра в неприступность? Или действительно она боится душевных травм?

– Я тебя сделала, сделала!!! – кричит девушка и прыгает по берегу, а я ухмыляюсь.

– Ты бы не орала так громко, мы тут одни, вообще-то, не стоит к себе лишнее внимание привлекать.

– Хорошо, – она шепчет, и я вижу, как в лунном свете блестят ее глаза, на этот раз неподдельным удовольствием. – А ты все равно проиграл!

– Да. И по этому поводу я хочу утешительный приз.

– Что еще за приз?

– Поцелуй меня. Сама.

– Мат, мы, кажется, уже договорились…

– Дани, ты потрясающая девчонка, ты уже почти стала самой настоящей бесстрашной, ты в самой бесбашенной фракции, расслабься и получи удовольствие.

Она, поколебавшись, все же подходит и, взяв мое лицо в прохладные ладошки, легонько целует в губы. Я втягиваю ночной вкусный воздух полной грудью и никак не могу перестать глупо улыбаться.

– Ты знаешь… Я бы все-таки повторил такое… свидание, а, Дани?

– Напоминаю для особо одаренных, у нас инициация, командир, – чуть улыбаясь, говорит девица. – Надеюсь, вы об этом не забыли? Снова?

– Ах да! Точно, – я шутливо хлопаю себя по лбу, – инициация, чтоб ее! Ну тогда ждем еще два месяца и идем к озеру? Что скажешь?

– Не знаю, Мат, все это как-то… – она ежится, и мне сейчас же хочется ее согреть. – Мда, зябко как-то. А ты без одежды, тебе не холодно?

– Нет, – я сажусь на песок, и, прислоняясь к удачно валяющемуся тут бревну, увлекаю ее за собой. Она откидывается спиной на мою грудь, а я обнимаю ее и целую в ушко. В ее голосе было столько неподдельной заботы, что становится как-то тепло на душе. – Прохладно, конечно, но смею напомнить, что это не я поперся в озеро в одежде… Хотела умыться – могла бы и раздеться, между прочим.

– Да ну тебя! – она шутливо толкает меня локтем в живот. – У меня душевные переживания были, а ты мне про какую-то одежду… Слушай, а костер нельзя развести?

– Дани! Накажу сейчас! Включила голову и сказала, почему бесстрашный не должен разводить в лесу костер, если он оказался там один ночью!

– А, ну да. Можем выдать наше место расположения. Жаль. – Она прислонилась затылком к моей груди. И мне что-то хорошо так, сидим, ночь, озеро, тишина… Странная девица, очень странная. Но прикольная и необычная. И губы у нее… Я подцепляю ее подбородок и, наклоняясь, целую ее. Да, губы у нее, зачетные. Конечно, не вовремя это все, да и… Инициация эта гребанная! Хотя… Вон Алекс с Лекси чуть ли не открыто встречаются и ничего вроде… Может, нам уже пора давно новые законы издать, че за хрень, не трогать неофиток, кому интересны их баллы, если и так видно, кто бесстрашный, а кто нет? Но закон, пока он есть… надо блюсти, хоть и не хочется.

Она так и сидит, выводя на моей, обнимающей ее, руке какие-то узоры.

– Мат…

– Ммм?

– У тебя девушка есть? Ну, то есть… слушай, вот мне что-то совсем не верится, что у тебя девушки не было до сих пор. По-моему, ты мне просто морочишь голову.

– Мы расстались с моей девушкой за месяц до отъезда на периметр. То бишь… получается почти девять месяцев назад. Она сказала, что это слишком долго и она ждать не хочет. Ну мы и разошлись к обоюдному удовольствию. А остальные… Ты пойми, отношения в Бесстрашии…

– Да я знаю, знаю. Проще. Вам переспать, что булочку съесть, также обыденно и просто, я знаю, но никак не могу привыкнуть… Зачем тебе тогда я? Меня такое положение вещей не устроит.

– Знаешь, «такое положение вещей» быстро приедается, особенно когда ты всю жизнь смотрел на родителей, которые до безумия любят друг друга. «Такое положение вещей» хорошо для подростков, когда хочется всего и сразу, а потом… хочется чего-то более… человеческого… Дани, почему ты не хочешь быть со мной?

– Я хочу, Матиас, правда! Ты мне нравишься, это факт, но… Мне кажется, сейчас просто не время для этого…

– А когда оно будет, это время? – я поворачиваю ее лицо к себе так, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Ты не испугалась пойти со мной ночью в лес, но при этом отталкиваешь меня, спасовав перед трудностями… Где твое хваленое бесстрашие, Дани? Да и война уже идет полным ходом. После инициации мы все окажемся… черт знает где. Скажи, ты не будешь жалеть о том, что не согласилась сейчас быть со мной, если я…

Она закрывает мои рот ладошкой, а в глазах море печали.

– Никогда не говори этого, ясно? – я, перехватив ее руку, целую внутреннюю часть ладони, которая закрывала мой рот. Она смотрит на эту ласку не отрываясь, а у меня сердце колотится… Когда я дошел до пальчиков, она обводит ими мои губы, глядя прямо мне в глаза. – Матиас… я…

– Тшшш, – я наклоняюсь к ней и целую, в ее такие желанные и чувственные губы, целую нежно, чтобы дать понять ей, я тоже умею таким быть. Она обнимает меня, поглаживая по щеке. Это уже совсем не тот поцелуй, который застал нас врасплох в лесу, не неистовое соитие на берегу, сейчас я знаю, что делаю и стараюсь, как могу, держать себя в руках. Обвожу ее губы языком, прихватываю их нежно, она закрывает глаза, зарывается пальчиками в волосы… Ах, черт, она у меня в руках, такая маленькая, хрупкая, но одновременно очень упрямая и сильная. Этот контраст просто… лишает меня рассудка. А, плевать на все, ну ее, эту инициацию? Прорвемся как-нибудь!

– Мат, а нам не пора возвращаться? – спрашивает у меня Дани, оторвавшись, а я даже не сразу понял, о чем она говорит. – И ты, наверное, совсем замерз.

– Давай возвращаться, хотя мне на самом деле жарко, – ухмыляясь, говорю я.

Мы принимаем решение не карабкаться вверх по отвесному обрыву, идем через пляж, под Данины подколки и смешки.

– Так значит, это все задумано было? Чтобы обязательно кубарем скатиться?

– На самом деле, тут просто вид красивее, если с обрыва смотреть, нет зарослей на воде, да и место такое… Закрытое. Дани, – я опять привлекаю ее к себе, – скажи мне. Ты ни о чем не жалеешь?

– Да нет, что ты, – она утыкается лбом в мою грудь, – я боюсь, что у тебя из-за этого будут проблемы. Нам ведь надо будет как-то скрываться, ты ведь все-таки командир, а я неофит…

– Ну в какой-то степени да, придется скрываться, но Алекс знает меня как облупленного, все равно все поймет, он от меня тоже ничего не скрывает. Признаться, так проще, мы с ним всю жизнь друг друга прикрывали, так что с ним нет особого смысла как-то лицемерить. На рожон не лезть, конечно… Главное, чтобы ты ни о чем не жалела.

Она лишь качает головой и тянет меня дальше. Однако через какое-то время опять останавливается и зажимает рот ладошкой.

– Ой, Мат, мы мою юбку забыли там, на пляже!

Пришлось возвращаться, чтобы забрать ее вещи с дерева. Они, конечно, и не думали высыхать, так что мы были вынуждены нести их прямо так, мокрыми. Внезапно накатывает ощущение какой-то… опасности, будто… кто-то потерялся. Или пропал… Неужто, во фракции что-то случилось? Я смотрю, и Дани стала озираться вокруг.

– Что? – спрашиваю у нее, – ты чего-то потеряла?

– Да нет, просто чувство какое-то странное. Будто где-то ребенок плачет…

Точно, ребенок где-то плачет, вот-вот, ребенок, потерялся и плачет. Неужели из Дружелюбия сбежал? Ответом мне был шорох из кустов.

– Мат, там что-то есть, слышишь? Там в кустах кто-то копошится… Надо посмотреть!

– Подожди, Дани, – перехватывая ее за руку, шепчу на ухо, – это могут быть тени. Недовольные то есть, нельзя так сломя голову, бросаться… Я первый пойду, тихо будь!

Я, стараясь сильно не шуметь, иду на звук, кусты опять шевельнулись. Черт, да что же это такое, и оружия никакого нет. Тревожное чувство усиливается, я подбираю палку потолще у себя под ногами, и готовый отражать атаку, двигаюсь к кустам. Вот если бы хоть что-нибудь разглядеть! Хоть немножко… Но никто не высовывается, не пытается атаковать. Я показываю Дани, чтобы бежала, если что, она кивает, хотя я вижу, что фигушки она меня оставит тут одного. Ох уж эти упрямые девицы! Это, кстати, могут быть шпионы Билли, я точно знаю, что он приплачивает местным мальчишкам, чтобы они за парочками по кустам лазили. Ну если это они, за уши отдеру!

Добравшись до кустов, я резко раздвигаю ветки и вижу… небольшого щенка. Маленькие лапки копошатся в траве, он пытается встать, продолговатая мордочка поворачивается ко мне и на ней не обнаруживается никаких признаков органов чувств. Детеныш скриммена. Вот откуда чувство незащищенности и потери, детеныши могут посылать свои ощущения напрямую, в обход всех передатчиков или стены. Они, правда, никогда не остаются без вожака, который контролирует это, а когда они теряются, они посылают свои чувства в пространство, кто-то да откликнется. Вот, как мы сейчас.

– Дани, иди сюда, смотри, что я нашел!

Девушка опасливо подходит и настороженно смотрит на детеныша.

– Господи, Матиас, что это такое? – я беру детеныша на руки, он сидит тихонько, видно, почувствовал особей, и тыкается в меня головой.

– Погладь его, это детеныш скриммена. Совсем маленький, родился недавно, – девушка осторожно протягивает руку и неуверенно поглаживает нежную бархатную головку.

– Ой, какой лапулечка, – сюскает она, – я никогда их не видела, только на картинке, а уж малышей и подавно. А он нам ничего не сделает?

– Ну, во-первых, мы находимся под воздействием стены, такой мощный передатчик ни одна, даже самая большая особь не перебивает. Во-вторых, детеныши еще не умеют вызывать страхи, они могут только свои собственные чувства транслировать в пространство, чтобы позвать таким образом на помощь. Надо его в Эрудицию отнести, а то он тут погибнет. Интересно, откуда он тут взялся?

– Может, от стаи отбился и забрел случайно за стену?

– Мог, только если через тоннели. Однако, он слишком маленький, чтобы отбиться от стаи… Может, из Эрудиции сбежал… В любом случае забираем его.

– А можно я его понесу? Он меня не укусит?

– Может и укусить, но у него сейчас нет еще зубов. Ему вряд ли больше 2 месяцев.

– Откуда ты знаешь столько о них? Это потому, что ты сын лидера?

– Не совсем. В силу своих особенностей.

Мы идем в направлении Дружелюбия, уже почти утро, но светает сейчас поздно, поэтому мы так и бредем в темноте. Дани держит детеныша на руках, гладит его, что-то нашептывает.

– Ой, Мат, он такой миленький…

– Вот-вот, у Мелиссы тоже так все начиналось… Теперь у них живет здоровенная дура и выгоняет их из спальни.

– Это ты про Мелиссу Финн? Жену лидера Эрудиции?

– Да, она с ума по скримменам сходит. Они у нее с рук едят и знают команду «к ноге», – смеюсь я, а Дани на меня настороженно смотирт. Опять. – Что теперь-то не так?

– Мат, ты что, дивергент?

Вот когда это перестанет уже вызывать у людей священный ужас. Ну дивергент, и что с того.

– Да, он самый, ужасный и опасный. А что?

– Да нет, ничего. Прикольно.

– А мне нет. Меня все детство таскали на какие-то эксперименты, да и сейчас частенько вызывают, блин, приходится участвовать в куче всяких глюков и создавать новые. Тяжела и неказиста жизнь дивергента в наше время.

– Ах ты, маленький, он в меня тыкается. А что они едят? Может, он есть хочет?

– Вообще-то, они всеядные. В зависимости от того к чему привыкнут. Если есть мясо – будут питаться мясом, а если нет – то будут, как коровы, на травке пастись. Правда, если они мясом питаются, становятся агрессивными, начинают нападать на людей. А если питаются травой, пассивными остаются. Сейчас, придем в Дружелюбие, накормим его молоком.

Дани так и просидела с малышом до утра, выпаивая его из пипетки для молодых телят, а я рассказывал ей про животных все, что знал, про Бесстрашие… Оказалось, что ночь пролетела как-то совсем незаметно… Хейли застала нас в тот момент, когда я целовал Дани перед тем, как уйти искать Алекса, чтобы доложить ему о нашей находке.

– О, и эти милуются тут! Вы че, сговорились все, бл*дь? Куда ни сунешься, обязательно или целуются, или дерутся! Ох*енно просто! Это чего это у вас там… О, господи, что это?

====== 33. Не покидай, мне без тебя нельзя (Вайро/Линн) ======

Всегда быть рядом не могут люди,

Всегда быть вместе не могут люди.

Нельзя любви, земной любви

Пылать без конца.

Скажи, зачем же тогда мы любим,

Скажи, зачем мы друг друга любим

Считая дни, сжигая сердца?

Любви все время мы ждем, как чуда,

Одной, единственной ждем, как чуда,

Хотя должна, она должна сгореть без следа.

Скажи, узнать мы смогли откуда,

Узнать при встрече смогли откуда,

Что ты – моя, а я – твоя любовь и судьба? *

_____ Глава 1 _____

– Все Вайро, с меня хватит, я ухожу! – Линн еще раз злобно взглянула на мужа и развернулась на пятках. Голова немного закружилась, но равновесие сохранить удалось и она почти бегом бросилась вглубь их общей комнаты.

– Да катись, долго ты в общаге-то продержишься? – мужчина раздражен. Очень раздражен. Предельно. Еще немного и ярость выплеснется грязными ругательствами и бранными словами. Эти ссоры. Они продолжаются на протяжении всей их жизни, и если сначала они были милыми недомолвками, то теперь через десять лет они стали просто… Она выносит мне мозг своими постоянными причитаниями, что меня вечно нет, что мы никуда не ходим. Че за еб*нная х*йня, мы всю жизнь в состоянии войны! Мы всю жизнь боремся за этот хилый, почти ненастоящий мир, еле-еле выживаем, какие, вообще, могут быть развлекухи и хождения. Спасибо, что живой, говорила она мне каждый раз после ранений, а проходит время и начинается снова-здорово.

Я уделяю ей и дочерям мало внимания. Меня постоянно нет дома. Я всегда вместе с лидером, и лидер мне вместо мамочки, жены и любовницы. Да, вот так. Ничего, что он мне жизнь спасал, собой жертвовал и вообще… Она говорит, что мне надо было жениться на Эвансе и была бы из нас идеальная парочка. Да что, вообще, эти бабы понимают в мужской дружбе? Да, я за лидера готов все отдать, всегда и везде мы вместе, но это не повод для зубоскальства. Работа у нас такая, людей защищать, фракцию, город… Я разве виноват, что последнее время совсем труба? Да, она говорит стало тише, а чья это заслуга? Разведки и особой группы. Разве не знала она за кого выходит замуж? Что эта мелкая девчонка, вообще, может знать о моей работе? Не нравится – скатертью дорога…

А Линн, глотая слезы, остервенело бросала в сумку вещи. Да как он может, вообще? Я его месяц, месяц не видела, он появляется и первый же вечер, когда мы можем побыть вместе, он срывается, потому, что лидер его вызывает. А я? Как же я? Или работа – это наше все? Ах, да, о чем это я, лидер наше все. Как, вообще, Кроша мирится с этим, ума не приложу? У них что, как-то по-другому что-то? Вайро прямо нарасхват, то одно задание, то другое, и каждое секретное, а я? А обо мне? Мне куда деваться? Девчонки растут, как в поле одуванчики, Тамилка даже забыла как папаня выглядит, пришел тут с рейда небритый, взял ее на руки, а она разревелась, думала дядька какой-то хочет ее забрать, Анишка накрутила ее, блин, оторва… В пи*ду такие отношения блин, хорошую вещь браком не назовут. Все, не надо мне больше никаких семей, мы с девочками и так проживем, а он пускай живет в своих рейдах! ..

Долго я в общаге продержусь? Да всю жизнь, только бы тебя не видеть. Хрен знает, чем вы там с лидером в ваших рейдах занимаетесь, и если Кроше до пи*ды, то мне нет. Знаю я, особые, бл*дь, поручения… Мне Карина все рассказала, как они, изображая парочки, на заданиях под прикрытием обжимаются и милуются. Нетужки. Нетужки…

И потянулись дни. В принципе, они никак ничем не отличались от дней замужем. За тем исключением, что Линн вытребовала у лидера собственную комнату. Пошла работать в разведку и неплохо, кстати, там себя показала. Маленькая, юркая, совершенно бесстрашная, до безголовости, она пролезала там, где другие не могли, и постепенно ей стали давать самые замысловатые дела. А Вайро… Первые месяцы он ощущал страшную пустоту. Такую, что казалось она выворачивает его наизнанку. Одно дело идти в рейд и думать, что есть человек, который ждет тебя, надеется на то, что ты вернешься и совсем другое дело возвращаться в пустую комнату, зарастающую постепенно пылью, грязью… Вот странно, Линн ведь нихрена ни разу не уборщица, отчего же здесь такой срач? Пустые бутылки из-под вискаря, какие-то грязные тряпки, мусор, бумажки, белье постельное совершенно серое? Куда постоянно пропадает второй носок, даже вся разведка ни х*я не скажет… Кто приводил в порядок комнату, и почему этого не происходит сейчас? Много раз он наблюдал за ней издалека. Он умел делать так, чтобы его не заметили, но при этом он почти неотрывно следил за ней. Он скучал. Нет, это неправильное слово. Он тосковал по ней, ему отчаянно и до чертиков хотелось подойти к ней, чтобы она бросилась к нему на шею, зарылась в него носишкой и зашептала что любит. Он за десять лет подсел на это, как на наркотик и только сейчас, потеряв это, наверное, он понял, как жизненно, физически это необходимо ему.

А она жила. Точнее, выживала без него. С потрясающей периодичностью ей снились сны о нем, его могучее, стальное тело, его запах преследовал ее везде, его потрясающие глаза, его губы… Десять лет так запросто не выбросишь на помойку, они проросли, вжились друг в друга. Вплелись намертво. Славились. И теперь, изо всех сил, как могли, вырывали из себя любовь на живую. Много, много раз каждый из них уже готов был подойти, плюнув на все, только бы ощутить нужное тепло тела друг друга, только бы услышать, такой необходимый, родной голос, прикосновение губ к губам, испытать все то, что связывало их все эти годы. Анишка уже большая, все понимает, вздыхает так тяжело, как будто ей не восьмой год, а все семьдесят. Тами маленькая совсем, она все спрашивает где папа, почему он не приходит, что только добавляет масла в огонь. Ну ладно, мне внимание, но девочек-то можно было бы лишний раз навестить, злилась Линн. Она не понимала, что каждый раз, когда Вайро обнимает дочерей, видит их, ощущает их запах, ему хочется пойти и удавится от тоски по жене.

Но как и всегда, время лучше всякой регенерации. Через пару лет боль от расставания перестала быть настолько острой, Линн опять стала гоготать своим привычным смехом, а Вайро целиком и полностью ушел в работу, стараясь как можно реже бывать в штаб-квартире, все больше разъезжая по дальним рубежам и полигонам.

_____ Глава 2 _____

– Ну кто же мог подумать, что дед окочурится так внезапно… Вайро, это не моя вина, поверь, – Иган Золт, зам ком особой группы только разводил руками. – Я тут совершенно ни при чем. У Корби случился инсульт, он был очень старый. Мы разбирали его записи и нашли имя и фамилию его приемника, а также человека, который видел этого приемника в лицо. Беда в том, что сейчас все наши люди на периметре, там опять все не слава богу. Сам я завтра отбываю в плановый рейд. И искать этого приемника некому совершенно.

– Но он нужен потому что без него труба, правильно я понимаю?

– Правильно понимаешь. Записи Корби расшифровать может только его приемник, эрудиты только разводят руками, несмотря на все их потуги, а там много всего интересного. Например, информация об импульсном оружии, ведь у нас его еще нет на вооружении, а у недовольных уже есть… Нам не просто нужен, нам срочно нужен этот дед!

– А почему ты думаешь, что это именно дед, а не парень или девица?

– Не знаю, как-то подумалось, раз Корби дед, то и приемник – дед… Потому, что тот осведомитель, который знает в лицо этого приемника, говорит, что знал его еще в молодости…

– А зачем нам, вообще, знать его в лицо, если имя есть?

– У него двадцать семь однофамильцев. И он поедет с вами только в том случае, если его попросит эта леди.

– Леди?

Дверь в комнату открывается и заходит поджарая немолодая женщина, высокая, с совершенно белыми волосами, забранными в пучок. Голубые глаза ее были ярки, губы накрашены, осанка прямая и сразу, с первого взгляда было видно, что она эрудитка.

– Познакомься, Вайро, это леди Саманта Дефо, она будет сопровождать вас в поездке.

– Так, стоп. Кого это нас, я не понял, я что сам, лично должен искать этого деда?

– Да нет, отчего же. Можешь не ехать. Вот только на окраине города, где огромное количество всяких недовольных, эрудитке и дознавателю вдвоем будет не очень хорошо. И хоть наш дознаватель очень опытен и неплох в своем деле, кроме тебя нет бесстрашных, которым можно поручить охрану этого мероприятия. Из особой группы все на задании, а брать бесстрашных со стороны… Сам понимаешь, утечка информации и все такое…

– Ясно. Ну и что это за дознаватель? И когда мы выдвигаемся?

– Дознаватель сейчас на задании, возвращается сегодня ночью. Завтра в шесть утра будет ждать тебя и Саманту на стоянке Бесстрашия.

– Какого хрена? – Вайро бегает вокруг внедорожника, полностью и безнадежно запертого нагло припаркованной машиной непонятного вида. Что за уебан водит подобное говно? Без верха, колеса огромные, грязный и заляпанный чем-то по самые двери… Что за нах*й, нам выдвигаться, а тут прилетело откуда не ждали! Мужчина постучал по колесам, но никакого эффекта, конечно, не достиг.

Он забежал в Яму и во всю мощь своего неслабого голоса гаркнул:

– Кто, бл*дь запер мою машину? Выходи, зубы все повыбиваю на хрен!!!

В Яме наступила не просто тишина, а гробовая тишина. Слышен только треск электрических ламп под потолком и чей-то прерывистый вдох.

– Что, никто не сознается? Тогда пеняйте на себя, – мужчина выскакивает из Ямы и обнаруживает у машины дамочку, в привычной форме бесстрашия, кепке и черных очках. Она стояла, слегка облокотившись на капот, и смотрела в другую сторону.

– Вот что я тебе скажу… – начал было Вайро, подходя к ей, но запнулся и слова застряли у него где-то в трахее. Чуть приспустив очки на нос, исподлобья, чуть насмешливо, если не сказать иронично, на него смотрела… Линн. – Ты что тут делаешь? – охрипшим голосом спросил мужчина, – Это твоя помойка? Нахрена ты ее сюда поставила?

О, да, как всегда, сама вежливость и очарование… Линн закатила глаза и со вздохом ответила.

– Во-первых, я ее сюда поставила ненадолго. Во-вторых, я сейчас уеду. В-третьих, да, это моя помойка.

Вайро рассматривал свою бывшую жену и глазам не верил. Это что, Линн? Вот эта бесстрашная? Они расстались чуть больше двух лет назад, а такое ощущение, что двадцать. Сказать что она изменилась, это ничего не сказать. Уверенный взгляд, налитые мышцы, даже сквозь кожанку это было видно. Если бы он не знал ее раньше, решил бы, что она командир подрывной группы, не иначе… От вида ее, осознания, что она рядом, такая… непривычная, ослепляющей волной накатило ужасное раздражение и, сука, жгучая ярость, черт ее побери. Он долбанул по своему внедорожнику со всей дури и гаркнул.

– Мне ехать надо, убирай свой драндулет отсюда на хрен!

– Не раньше, чем я дождусь своего задания, – она хотела добавить «дорогой», но не стала, видела, что он и так достаточно раздражен.

– Ну ладно, тогда ты сама напросилась, – Вайро вскочил за руль и уже завел мотор, когда на машине Эрудиции подкатила Саманта. Она вышла и помахала Линн рукой.

– Как хорошо, что вы все в сборе. Надеюсь, вы готовы и мы можем ехать! – она с улыбкой смотрела на своих спутников, а у них отвисли челюсти.

– В смысле «мы все в сборе«… – очень тихо проговорил Вайро, а Линн с трудом вздохнула. Лучше бы он орал. – Она что, едет с нами? А кого, простите, члена? ..

– Молодой человек, я прошу вас не выражаться! Мне эта девушка была представлена как лучший осведомитель и дознаватель Бесстрашия! Или тут какая-то ошибка?

– Тут какая-то ошибка, – гаркнул Вайро и, вцепившись в локоть Линн, потащил ее в кабинет своего зама. – Прямо сейчас, немедленно и внятно, Золт, ты объяснишь мне что эта женщина, вообще, делает в особом отделе?

Зам непонимающе вытаращил глаза и уставился на парочку. Вайро так втолкнул женщину в кабинет, что ей пришлось сделать шагов пять для того, чтобы не упасть. Обычно, видя командира в таком состоянии, все люди пугались и старались стать ниже ростом, но женщина только досадливо вздыхала и закатывала глаза к потолку.

– Командир, я не понимаю…

– Она, – ткнув пальцем в Линн, грохотнул Вайро, – что делает в особом отделе, более того, как она попала на это задание, это что, подстава какая-то?

– Вайро, я в самом деле не понимаю в чем проблема! Ты же знаешь, я недавно только перешел в Бесстрашие, мне на стол легла заявка от разведки и рекомендация, а у нас последнее время с людьми туго, многие погибли, а мисс Хофманн себя отлично зарекомендовала…

– Мисс!!! Хофманн!!! – Вайро злобно посмотрел на бывшую жену, но она только поиграла бровями, – так, а почему в обход меня? Я что, больше не руковожу особой группой и личный состав тоже набираю не я?

– Но, Вайро… – Золт окончательно растерялся. Он не понимал почему шеф злится. Много раз замком брал парней и девиц, в том числе и на ответственные и опасные задания и все было нормально, тут-то что за коса на камень нашла? – Тебя не было последний год практически в Бесстрашии, все больше на дальних рубежах и на полигонах, а работать-то надо… Народу мало, я беру всех, у кого рейтинг оценок больше 75 процентов, а у девушки 88. Я не мог не взять такой кадр!

– Мда… – Вайро оглядел Линн с ног до головы будто впервые видит ее, – кадр. Ладно. Я так понял, что выхода нет. Сейчас едем, но по возвращении я перетрясу весь отдел и посмотрю, что за сброд ты мне тут набрал. Уходим, – бросает он девушке, но она и не думала идти за ним.

Она так и стояла возле стола, не проронив ни слова, сложив руки на груди. Да уж, ситуация. Хуже чем работать в паре с мужиком, может быть только работа в паре с бывшим мужем. И это когда жизнь только-только начала входить в нормальное русло, и стали опять сниться цветные сны. Не про него. В дверях Вайро оглянулся.

– Ну и чего ты встала? Ехать надо?

– Тебе надо, ты и ехай. А мне надо взять план местности, адреса и суточные. Или ты святым духом будешь питаться в дороге?