Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)

– Эшли, девочка, с тобой все в порядке? – голос встревоженный, с той самой хрипотцой, что сердце пропускает удар…

Внимательное, яркое расплавленное серебро смотрит изучающе, в одно мгновение охватывая меня полностью, а потом резко застывает искрящимися льдинками… злится. Длинные пальцы проходятся по моему уху, кожу сразу начинает щипать… А потом, подушечка большого пальца медленно оглаживает мою бровь. Эрик втягивает в себя воздух с присвистом… я лишь беспомощно закусываю губу.

– Сани, вызови патруль, пусть запрут ту психованную в карцере. Я с ней позже разберусь.

Он подхватывает меня на руки, словно маленького ребенка, тихонечно нашептывая успокаивающие слова, ласково жалея, что мне становится даже стыдно. Так хочется обхватить руками его за шею, уткнуться в нее носом и никуда его не отпускать, но клокочущая обида все еще бурлит в крови. Гормоны… мать их.

– Эрик, я не хочу в лазарет. У меня все нормально, ничего не сломано. Я хочу побыть одна. Отнеси меня в комнату.

– Хорошо, я отнесу тебя комнату, но позову Стивенса туда. Если будешь возражать, позвоню Дину. Так что выбирай.

– Ладно, зови Роджера. Дину меня не сдавай, будет гундеть.

– А если я буду гундеть, тебе, значит, не страшно? – строго спрашивает лидер. Вообще-то, еще как страшно…

– Твой гундешь я, как-нибудь, переживу.

– Ты ничего не повредила? С мальком все нормально? – чуть дергает щекой, выдавая свою нервозность.

– Да что ему сделается? Да мы и не сильно-то п*зделись. Так, дружеский поединок…

– Ну да, я и смотрю, бл*дь. Даже Сани досталось…

– Она влезла не вовремя. – Ой, и Сани значит досталось… ничего, она не обидчивая, простит… Вот, блин… придется ей пару кило шоколада посулить… Ням-ням!

Эрик доносит меня до нашей комнаты, озабоченно поглядывая, аккуратно укладывает на кровать и идет вызывать Роджера. Чувствую, как краска заливает щеки. Хорошо, что не видит. Злость, обида, страх и еще спектр каких-то чувств, заполняют меня до краев. Стыд и горечь пронзает каждую клеточку тела. Стягиваю пляшущие пальчики в кулачки, стараясь не выдать себя с головой. В груди всё подрагивает от негодования, сжимаю запрыгавшие губы, кажется, я сейчас расплачусь. Обнимал, он её, видите ли… Остохренеть можно… Ну да, пустяки, дело-то житейское… Как можно тише втягиваю глубокий вдох воздуха. Размашистые, уверенные шаги приближаются, и Эрик навис надо мной, сложив на груди руки, явно ожидая объяснений. Неизменно прищуривается, смотрит на меня, долго, пристально, из-под полуопущенных ресниц. Сокрушаясь, качает головой, демонстрируя печаль ввиду моей бестолковости.

– Эшли, ты совсем ополумела?! Ты зачем в драку полезла? Ты ребенка хочешь потерять?!

– А мне надо было сложить ладошки на мандошке и слушать, как эта белобрысая крыса меня с говном смешивает?!

– И что она такого сказала, что надо было ребенком рисковать?

– Она сказала, что ты очень даже хорош во всех своих проявлениях, особенно снизу. Что у тебя чокнутая мелкая девка, которую ты в любой момент бросишь ради нее, такой красавицы! Что ты обнимал ее в тире! И чуть ли замуж ее не звал, потому что я не стена и могу подвинуться! И как это понимать? – как на духу, выдаю одним разом, сверля его глазами.

– Эшли, ебан*врот, я даже с трудом помню, как она выглядит. – Брови мужчины немедленно уползают вверх от удивления, а мне приходится зажать ладошки между колен, скрывая свое волнение. – То, что у нее какие-то на меня виды, я узнал от Сани, потому что за последние полгода, я вообще никого не трогал кроме тебя! Я учил бесстрашных пользоваться автоматами, я вообще не обращаю внимания ни на каких девиц! Ворону и Вайро я тоже стойку корректирую, но это же не значит, что я с ними буду…

– А кто тебя знает! Я тут такое подробности узнаю! Что я – явление временное, что ты поиграешься и бросишь!

– Это она тебе сказала?

– Ну а кто еще? – развожу руками, наблюдая, как Эрик таким привычным жестом потирает широкой ладонью свой подбородок.

Мужчина злится, демонстративно закатывает глаза. Сжимает кулачищи до хруста, брови насупил, губы сошлись в тонкую нитку, ноздри сильно раздуваются от раздражения. Да и я себя чувствую не дружелюбнее… Стук в дверь звучит как спасение от разгорающегося скандала. Роджер, бубня себе под нос, быстро меня осматривает, не забыв выдать вкусных пилюлек.

– Я оставлю мазь от гематом, регенерацию и таблетки от тонуса. Так, в общем и целом, все в порядке. Но вообще-то я посоветовал бы избегать подобных… хм… тренировок.

– Ясно, док, постараемся избегать. Бывай, – соглашается лидер.

Стивенс спешит захлопнуть дверь, Эрик переводит снова свой взгляд на меня, с минуту помолчит, словно пытается отдышаться, недовольно хмурится.

– Что мне нужно сделать, чтобы ты включила уже голову, Эшли?

– Перестать лапать девок.

– Ну, хочешь я ее пристрелю? Вот на х*й с пляжа. Чтоб глаза не мозолила! – Его голос, поначалу тихий, к концу фразы становится громовым, а серые глаза источают только негодование.

– А вот хочу! – вдруг, не подумав ляпнула я. Два серых глаза секунду внимательно смотрят мне прямо в глаза.

– Ладно, – согласно кивнул в подтверждение, что я растерялась, пытаясь осознать всю серьезность этого заявления.

Мужчина стремительно вышел в коридор, дверь глухо ухает об косяк, а я выйдя из ступора, подрываюсь следом.

– Эрик! Эрик, подожди… – он резко останавливается. Не успев притормозить, врезаюсь в него, повиснув на сильной шее всем весом. Заглядываю в его глаза. – Ты что, правда, пристрелил бы девку?

– А что, по мне не видно? – Эрик задержал дыхание, будто пытался успокоиться и взять себя в руки.

– Эрик, не надо, я ей нормально нап*здячила, пусть живет.

– По-моему, тебе надо занять себя чем-нибудь полезным, – шумно тянет глоток кислорода, подталкивая меня большой ладонью обратно в комнату. – А то, ты от безделья с катушек съезжаешь. – Слышится уже достаточно спокойный голос.

– Я хочу тренировать неофитов, – тут же заныла я. Авось прокатит…

– Приступаешь завтра. Не вопрос, – не дрогнув, отбивает мужчина.

– И к Вайро в группу, – добавляю, даже не надеясь на согласие.

– Если у него есть место, составляй расписание тренировок и дежурств, и вперед.

Открывает окно, прикуривает, задумчиво глядя на город. Чего это на него нашло, вдруг? Не спорит, не препирается… удивил, конечно, сверх меры… Ну куда я попрусь в разведку, какие неофиты? .. Проверяет, что ли?

– Дай мне сигарету, – делаю последний финт ушами.

А Эрик молча протягивает мне пачку… да быть не может… Демонстративно вытаскиваю сигарету, мну… наблюдая за его реакцией. Чуть ухмыляется, осторожно приглядывает краем глаза… ну ведь знает же, что не буду…

– Ты чего это такой покладистый? – наконец сдаюсь я.

– А что я должен делать, Эшли? Бегать за тобой по всей фракции и стараться приставить тебе свою голову? Не будет этого. Будешь своей головой жить. Хочешь ребенка потерять – вперед и с песней. Но только я оставляю за собой право, так как это и мой ребенок тоже, в том случае, если с ним что-нибудь случится…

– Ну что! Договаривай! – Да что с ним такое? Ну неужели, он меня за такую идиотку принял…

– Эшли, ты вообще, хоть что-нибудь, понимаешь или нет? Черт! – досадливо цедит Эрик отворачиваясь.

Черт возьми, перегнула… сердце пропускает удар. Ну я больше не буду, честно! Мне становится так горько, что не удается даже глотнуть глоток воздуха. Хмурится, складка между бровей и неизменные желваки гуляют по скулам. Резко выдыхает, усаживаясь на кровать. Спина вся взвинчена, молчит, только вижу, как напряглись и без того выпирающие мускулы на сильном и таком крепком теле. Широкие ладони растирают усталое лицо, трут лоб. Ну и дура же я… ну не умеет он говорить… И не надо. Нам не нужны слова… У меня перехватывает дыхание от смеси обожания и щемящей нежности. Эрику ничего не надо мне доказывать, я и так все знаю… Он моя жизнь, он всё для меня… а мы для него. Обнимаю его со спины, медленно потирая скулой об любимое плечо, вжимаясь в него сильнее. Люблю тебя, мой родной… очень люблю… Длинные пальцы расцепляют замочек из моих ладоней на своем животе, и Эрик, преувеличенно осторожным движениям касается губами середины ладошки. Хороший мой. Рука переходит на его щеку, губы тянутся к его губам. Как хорошо на душе, что он рядом, и плавная волна из середины тела, растекается да самых кончиков пальцев…

– Не надо ничего говорить, я и так все понимаю, родной. Я тоже люблю тебя и нашего маленького. Просто я не могу сидеть на одном месте. Мне движуха нужна. Мне надо себя занять чем-нибудь активным. В разведке я хорошо себя показала. И Вайро говорит, что у меня получается. И чувствую себя хорошо… Я к доку пойду, в лазарет пока. Все лучше, чем от безделья страдать. А там видно будет. Не ругайся, а? Девка и правда мерзкая была…

– С девкой я разберусь. Черт те что о себе возомнила, сучка… Эшли… Я так соскучился. Я на полигоне только о тебе и думал. Мне кроме тебя никто не нужен. Правда. Я хочу, чтобы ты была моей. И только моей.

– Я и так твоя, Эрик. А ты мой.

– Я хочу, чтобы ты стала моей – официально. – Серебряные глаза в ореоле темных ресниц смотрят очень внимательно за моей реакцией.

– То есть… ааа... Эрик. Ты что, предложение мне делаешь?

– Делаю. Ты против? – кажется, я замираю изумленно, испуганно хлопая глазами. Это сказывается стресс, адское беспокойство за него, и еще… страх. И как это… и зачем? И я пугаюсь, сердце разгоняется и тяжко ударяется о грудину, что хочется держать двумя руками, а краска заливает по самые уши.

– Против.

– Боишься?

– А ты нет?

– Нет.

– Эрик. Мы с тобой не созданы для семейной жизни. Мы с тобой и дня вместе не проведем, не поругавшись. И я готовить не умею.

– Я не хочу в жены повариху. Я хочу тебя.

Правда? Всё так просто? Вот так всё – просто? «Я хочу тебя!» Боже мой, умоляю, пожалуйста, пусть это будет не сон. Меня… Он хочет сделать меня своей женщиной… окончательно? Женой? Звенящая душонка делает изнутри тела победный кружок. Казалось, весь мир внезапно исчез, и единственной реальностью были только мы. Наверное, рано или поздно это должно случиться, но все равно… неожиданно… Совсем неожиданно… я вот-вот потеряю сознание. И он не боится… Чуть заметно изгибает уголок губ. Молчит. Только смотрит. Смотрит, словно вынимая душу своими бесподобными, стальными глазами инкрустированные серебром. Смотрит, словно видит меня насквозь, все прекрасно и безошибочно знает, понимает без лишних слов. Серьезно так, без тени улыбки на лице.

А я смотрю на него, на его лицо, такое любимое, которое я давно уже успела полностью изучить, впитывая все оттенки мимики, каждое движение. Мне так нравится на него смотреть и чувствовать этот невероятно безумный восторг. Каждую ухмылку, выражение глаз… ох, тяжело вздохнуть. Жадно глотаю воздух глубокими глотками. До упоения, взахлеб, с самым родным в мире запахом. Его запахом… Как-же я тебя люблю… просто безумно. Ты мне очень дорог… Его взгляд яснее всяких слов… я растворяюсь в распахнутых безднах блестящий зрачков.

Божечки… от всепоглощающего счастья мне хочется всхлипнуть, и растирать по щекам горячие слезы ладошками. Теплая пронзительная волна нежности переполняет изнутри, перекидываясь жадными языками пламени, взметнувшимися жаром по моей коже, и весь глупый страх и неуверенность выветриваются, остается только невозможное упоение. Сердце с щенячьим ликованием срывается с места и стучит разогнанным метрономом так громко, порываясь переломать мне все ребра. В груди закипает неконтролируемый поток эмоций, что голова слегка кружится. Дыхание участилось, а по коже пробежали мурашки.

Эрик так бережно прижимает меня к себе, словно боясь причинить малейший вред, что горячий ток прошивает позвоночник. Приятная теплота любимого тела дает ощущение защиты и умиротворения. Жадно и властно, и в тоже время необычайно нежно целует. В воздухе уже чувствуется окутывающие наэлектризованные разряды истомы. Ноги становятся просто ватными, я их уже не чувствую. Как-же хорошо, это правильно, что он меня держит, иначе я сейчас упаду… Я слушаю, как в грудине ухает его сердце, вожу ладошками по гладко выбритым щекам, обхватываю его лицо, еще раз вглядываясь в его невероятные глаза.

– Эрик, я хочу быть твоей женой. Только смотри, не пожалей об этом в будущем.

– Никогда, – выдыхает он мне в губы, припухшие от его жаркого поцелуя. – И потом. Кто ж тебя еще выдержит? – Ах, ты ж, какой…

====== 21. В прятки с Бесстрашием (отрывок) ======

Фанфик «В прятки с Бесстрашием» уже в эфире

http://ficbook.net/readfic/3102232

(сцены от Алекса, не вошедшие в основной сюжет)

POV Алекс

– Эй, вы там, – свистнул я им погромче, – подошли все сюда!!!

Переходники подходят, я сразу же вижу Вика, он ухмыляется, по глазам читаю, «ну ты и напыщенный петух, Алекс» Сам знаю, но лидер настоял на боевой форме, может, чтоб солидности придать?

– Эй – зовут свиней вообще-то! – выкрикнул кто-то из толпы. Пытаюсь найти глазами эту сучку, потому что голос был девчачий.

– Вы пока ничем не доказали, что вы бесстрашные. Поэтому пока что можете быть кем угодно. Если хотите быть свиньями, я не возражаю. Меня зовут Эйт. Я ваш инструктор и командир на время инициации.

– Эйт? Серьезно? – опять тот же голос. Бл*дь, да кто ж такая-то? Девица говорит, а толпа слегка раздвинулась и передо мной оказывается довольно высокая, белобрысая девица, с курносым вздернутым носом. Искренняя. Ну, кто бы мог подумать. – Это, как свиней или как цифра? Тут что, любую цифру себе застолбить можно?

Нравится хохмить. Посмотрим, такая же ты смелая, как пытаешься изобразить.

– Да, когда придет время, застолбить можно, да вот только вряд ли тебе светит в первой десятке, детка. Четыре и шесть, семь и восемь заняты, девять и десять тебе не светят, так что можешь расслабится, закрыть свой х*ев рот и слушать, что тебе скажет твой командир.

– А что с пятеркой? Пять можно застолбить? – действительно смелая или просто безмозглая? Мне даже смешно стало.

– Если ты застолбишь пятерку, я лично поцелую каждый пальчик на твоей царапке, ясно, детка. Но тебе это не светит, ни полностью, ни частично. А теперь, если все уже натрясли искренними языками и наслушались занимательных бесед, вход в Бесстрашие – там, – показываю на яму позади себя, – хотите инициироваться, вперед.

– А что там? Батут или вода? – парень какой-то спрашивает.

– Прыгнешь и узнаешь.

– Да, как вы можете, это же издевательство!!! – опять подает голос все та же белобрысая. – На поезд прыгни, с поезда прыгни, теперь еще и с крыши прыгни в неизвестность…

– Говорливая, один шаг вперед! – гаркаю громко. Спрыгиваю с парапета, толпа расступается, и девица делает робкий шаг ко мне, оказываясь на расстоянии вытянутой руки. – Хотела протягивать свой длинный язык, когда не просят, оставалась бы в Искренности. Здесь фракция воинов, приказы и субординация – вот те два слова, которые с момента, как ты капнула свою х*еву кровь на угли, стали твоими заветными словами. Это касается всех. Мои приказы не обсуждаются и выполняются, моим словам внимают, вопросы здесь задаю только я. Как звать?

– Кого? – невозмутимо спрашивает девка.

– Как звать меня, я знаю. – Стараюсь не раздражаться и дышать глубже. – Как тебя – мне не известно. Хочу узнать.

– Многие хотят, но не многие заслуживают.

Вот так, ясно, Алекс. Я говорил лидеру, что я не инструктор? Говорил. Я говорил, что я их покалечу? Говорил. Ну вот и пусть теперь никто не обижается. Я уже вижу, как Мат делает рывок ко мне. Я хватаю девку за волосы, наматываю длинный светлый хвост на кулак, тащу ее к месту прыжка и сталкиваю с парапета. Она полетела вниз, с таким оглушительным визгом, что, надеюсь, Кевин там внизу не оглох. Вот надо так орать, всего лишь прыжок с крыши. Оглядываю остальных переходников. Вик поджав губы, прячет ухмылку и осуждающе качает головой. Знаю, брат, ты так не стал бы делать. Поэтому ты лидер, а я инструктор.

– Ну, кто-то хочет повторить эксперимент как надо со мной переговариваться, или мы будем исполнять приказ и прыгать?

Неофиты стали строиться в шеренгу для прыжка, а я, наконец, отошел в сторону, чтоб покурить. Ко мне уже идет Итон младший, сейчас будет травля мозгов. Готов, Алекс? Всегда готов…

Стычка с девицей на крыше немного взбодрила. Во всяком случае, когда я выкатился из сетки, я смог сосчитать переходников. Трое эрудитов, трое искренних и двое дружелюбных. Не густо, но и не пусто. Пять парней, три девки. Мат стоит рядом, сложив руки на груди. Говорить он не очень любит, а мне как-то по барабану. Могу и поп*здеть на тему…

– Как вы уже знаете, мы ваши инструкторы и командиры. Меня зовут Эйт, это Мат, там Кевин. Сразу скажу, надо быть готовыми, что будет очень трудно. Мы готовим не только тех, кто присматривает за порядком в городе. Бесстрашные – это в первую очередь солдаты и воины. Инициация необходима для того, чтобы вы были готовы ко всему, чтобы могли выжить в любых условиях. За нарушения дисциплины карать будем жестоко и безжалостно. Из фракций люди не отсеиваются уже давно, как вы все знаете, но вы можете понять во время инициации, что Бесстрашие не для вас. Оценивать вас будут по баллам, кто наберет наименьшее количество баллов, будет до 36 лет работать на общественных работах, а потом скатертью дорога в любую другую фракцию, хоть по домам.

– Это что же получается, 18 лет мыть сортиры только потому, что мы чего-то не сделали или не смогли? – опять говорливая. Ах, ты черт, все-таки безмозглая.

– Это достойная плата за ошибку. Рори, скажи мне имя первого прыгуна!

– Первый прыгун – Алексис. – Давясь смехом, сообщает мне эта чертовка.

Я вообще-то знал, что будет непросто. Но чтобы до такой степени… Мат отвернулся, стараясь не заржать. Да, Итон, очень смешно. И Вик туда же, закрыв лицо ладонью, тихонько подрагивает плечами. Вот уроды.

– Алексис, значит. – Качаю головой, – ну что ж, добро пожаловать в Бесстрашие, Алексис. – Ну, надо чтоб так повезло, черт! – Так вот, Алексис, если тебе мало было добровольно-принудительного прыжка, то поверь, тебя здесь ожидает еще много сюрпризов. Урожденные бесстрашные идут с Матом, переходники за мной. Алексис держит на замке свой бл*дкий рот. – предупреждая уже открывшую было рот девицу, показывая на нее пальцем. Веду их к Яме. – Смотрите сюда и проверяйте свои чувства. Вы скорее всего станете бесстрашными, если полюбите это место с первого взгляда. Это Яма. Вся жизнь бесстрашных проходит здесь. Если глядя сюда вы не испытали восторга, вам не место среди нас.

Хорошо, что говорливая девица молчит. Вид у нее какой-то… пришибленный. Остальные девки поглядывают на меня с опаской. Вот и правильно, меньше проблем. Идем дальше по ярко освещенным коридорам.

– Не старайтесь запомнить сразу все переходы, это приходит со временем. Вот тут столовая, – показываю на один из проходов. Затем веду дальше, сворачивая в очередной тоннель. – Это жилой корпус. Жить будете отдельно от урожденных, тренироваться тоже отдельно до поры. Комнаты девочек налево, мальчиков направо. Прошу. Сегодня у вас свободное время. Ваша повседневная форма на кроватях. Переодевайтесь, осваивайтесь и вечером приходите в столовую, на ужин. На сегодня все.

====== 22. Предназначение (Дин/Мелисса) ======

POV Мелисса

Музыка: «Oblivion» М83

Я смотрю на монитор. Обычно, люди видят на мониторе что-то черно-белое, какие-то разводы, линии, полосы, в лучшем случае, кто-то может заметить части тела, и то, если на них укажешь. А я вижу ребенка. Вижу его всего, целиком. Его глазки, щечки, носик и улыбку. Вижу, как он будет смотреть на мир огромными удивленными глазами и познавать его с каждой секундой. Вижу его ручки, которыми он хаотично двигает, развивая свои движения, ножки с маленькими пальчиками, которыми он дрыгает, вижу, как бьется его сердечко, я вижу мальчик это или девочка, а опыт и фантазия дорисовывают мне на кого этот малыш будет похож…

В данный момент я с удивлением вижу… два бьющихся сердечка. Вот ведь везет этой лидерской парочке, а кто бы мог подумать… Моя мать все сделала, чтобы этот большой, сильный человек никогда не смог быть счастливым, но… ничего у нее не вышло. Я со смешком смотрю на двух пацанят. Неееет, на этот раз это не папашкины мальчишки, полностью в мамочку. Я даже вижу хитрющий прищур и коварную улыбашку. Эти детишки зададут жару всей фракции… Может не говорить пока, а? Будет сюрприз!

– Ну что там, Лис! Чего ты так многозначительно молчишь? Я сейчас тут лопну от беспокойства…

– Подожди Крошь, я сейчас все посчитаю и все тебе скажу, расслабься, все в норме пока!

– Очень радует твое это «пока», – недовольно пробурчала Кроша, а я опять уставилась на две шкодливые рожицы.

Четверо мальчишек… Мда… Бедная Кроша… Хотя, почему бедная, вон какая богатая на пацанов! Конечно, надо сказать, близнецы даже во время беременности требуют к себе особого отношения. Нелегко, конечно, будет, но ведь Эрудиция для того и существует, чтобы помочь. Лидерские парочки вообще внесли шикарный вклад в восстановление своей фракции. У Эвансов вот будет четыре пацана, и трое уже есть у Итонов… У Тревисов, правда, две девицы, но оно и к лучшему, должны же быть во фракции и девочки.

Я тоже очень хочу малыша. Вот до дрожи, до мурашек… Каждый раз, глядя на монитор, я пытаюсь представить, что чувствует женщина, когда у нее внутри кто-то есть… Это ведь, наверное, непередаваемое ощущение. Как бы мне хотелось… И Дин тоже очень хочет. Я вижу, в каком он восторге от Алекса и Вика, как он готов днями и ночами проводить с ними время. И мне все равно мальчика или девочку, ребенка… Но… Я боюсь.

Кроша говорит, что я дура. Наверное, так оно и есть. Дура я первостатейная. Но, когда я думаю о том, что у меня может родится вторая Джанин… Мне становится плохо. Реально, физически, просто выворачивает. И я не знаю, смогу ли быть матерью, любой, но не такой как Джанин. Только не как Джанин. Кроша говорит, что глупо бояться. Что она тоже боялась, и ведь я сама ее уговаривала, но когда дошло до дела… Я вдруг хорошо ее поняла, почему она тогда волновалась. Я не хочу повторения Джанин. Я боюсь, что моя дочь будет похожа на Джанин, я буду видеть в ней ее и… возненавижу также, как ее. Я не хочу своему ребенку такой судьбы, это слишком страшно.

 – Мама, – кричит маленькая девочка, но женщина проходит мимо, даже не обернувшись в сторону малышки. Мама занята. У мамы новый проект, нет времени на ерунду.

Мама спит. Надо сидеть тихонечко. Маме нельзя мешать. У мамы тяжелая рука.

Очень страшно и непонятно, что со мной происходит. То хочется смеяться, то плакать. То жутко, то эйфория. Прыщами обсыпало все лицо, я такая уродина.

– Ты дура, Мелисса, у тебя просто пубертат. Не приставай ко мне со своими глупостями.

– Чтоооо? – Округляет и без того круглые глаза Франческа, – Льюис тебя ударила? Обязательно матери расскажи, может, она ее уволит!

– Она скорее ее похвалит.

Парень очень нравится. Очень. За его взгляд готова все отдать.

– Кто? Майлс? Забудь, он тебе не подходит! И это не обсуждается. – Мама все знает.

А потом… Она его убила. Он не подходит, от него надо избавится… Она всегда, от всех избавлялась… Я хотела ее убить. А ведь у нее тоже, скорее всего была мать, только я не знала ее. И отца своего я никогда не видела. Только Джанин. Ее даже матерью назвать-то не получается. Я никогда не знала, что значит любить дочь. Я не смогу…

– Ну, так что там, Лис? С ребенком все в порядке?

– А почему ты о своих сыновьях говоришь в единственном числе?

– Мои сыновья сейчас сидят в детской и страшно злятся, потому что я обещала им парк, а вместо этого Эрик повез меня к тебе. Может ты мне уже скажешь, что у меня там и я поеду?

– Не что, а кто. Два твоих сына в детской и два у тебя в животе, ясно, нет?

– Аааа… Хммм… Ты хочешь сказать, что… а… их там не один?

– Да, у тебя однояйцевые близнецы, мальчики. Ты рада?

– До опупения, – медленно выдыхает Кроша. – Где мой коммуникатор… Мне надо связаться с Эриком. А потом убить его…

Дрожащими пальцами Кроша пытается связаться с мужем, пальцы не слушаются, прыгают. Я забираю у нее передатчик, набираю номер сама, отдаю ей.

– Эрик!!! А… ооо.. это, ну вот… на сама скажи, у меня язык не поворачивается, – отдает мне аппарат.

– Эрик у вас близнецы, Кроша в шоке. Поздравляю.

– Вот теперь сиди и переваривай, – выкрикивает Кроша, а Эрик смеется и отключается. – Что ж теперь делать, как же так вышло-то…

– Не понимаю я твоей паники, Крошь, ведь все хорошо, да это посложнее, чем в прошлый раз, но…

– Мелисса! Мой прошлый раз был девять лет назад, я уже успела все забыть и тут на тебе. Двое сразу… Может, ты ошиблась? Или это шутки у тебя такие?

– Ты правда, чего испугалась-то? Какая тебе разница, где трое, там и четверо. Ты чего, Крошь?

– Я просто успела забыть каково это, я думала, что уже все… А тут… Ладно. Бесстрашные ничего не боятся. Ну, может, только крыс и двойных родов. Мелисса. Ты можешь обещать, что будешь со мной? Я одна это все не выдержу.

– Ну, конечно, я буду с тобой, а как же иначе, всегда была, а теперь-то что? Не ссы, прорвемся, сама же всегда так говорила. Обещаю, все будет хорошо!

– Эшли!!! – громыхнул голос из коридора, – мне обязательно заглянуть в каждую дверь или ты сама выйдешь ко мне? Я замудохался бегать по этим бесконечным…

– Пойду, труба зовет… Все, пока-пока. – Подхватывается и вылетает в коридор.

– Ах, вот ты где, а ну иди сюда, быстро… – и все. И тишина. И даже не надо выходить в коридор, чтобы понять, чем они там занимаются… Ох, уж, эти бесстрашные…

Вроде все. Все шкафы с образцами заперты, животные накормлены, все вымыто и вычищено. Надо идти в жилой корпус, домой. Но я не хочу. Опять пустота, заходишь, и тебя встречает только гулкая тишина квартиры. Идеальный порядок, нежно пахнет сандалом… Но так пусто и одиноко. Дин придет не скоро, у него много, очень много дел, тем более, что в дополнение к своему лидерству, он еще занимается научной и врачебной деятельностью. Мы видимся от силы пару раз в неделю. Я очень его люблю. И так скучаю. Но я не хочу, чтобы из-за меня он отказывался от своей работы. Она очень важна для него и я не хочу быть помехой. Я знаю, что он тоже тоскует обо мне, он умеет это показать, одним только словом, присланным на пейджер, или мальчишка принесет мою любимую орхидею из оранжереи… От него…

Неожиданно, я почувствовала сначала чье-то присутствие, потом пришло понимание, кто это, и самые лучшие в мире руки обняли меня сзади, и губы мягко целуют обнаженную шею.

– Привет, любимая. Ты уже закончила?

– Дин… – как хорошо, что он пришел. Значит, он сегодня свободен. И не будет пустой комнаты и гулкой тишины. – Я так люблю тебя!

– О, значит ты не забыла? Я был уверен, что ты не вспомнишь! – улыбаясь говорит мне муж. А я просто любуюсь его улыбкой, она у него такая… невозможная, что хочется прыгать от радости и хлопать в ладоши.

– Что? Чего я не забыла?

– Значит, все-таки не вспомнила… Ну вот и хорошо, будет сюрприз.

– Какой? У нас что-то случилось?

– Случилось. Но я тебе не скажу, а покажу лучше. Пойдем.

– Подожди. – Я мягко притягиваю его к себе. Приближаю свои губы к его. Как же нравится его целовать. Как мне нравится как он целуется. С того самого первого раза, в подвале Эрудиции, когда он прятал меня от Сэма, с тех самых пор, только он для меня существует. Только его строгие серые глаза, невозмутимое лицо, которое совершенно преображается, когда он видит меня обнаженной. Только я знаю, каким страстным он может быть, сколько эмоций тогда отражается на его лице, как меняются от желания его глаза, срывается дыхание, какие нежные у него руки… Наверное, так не бывает. Я никогда ни с кем не была счастливее, вот только… Жаль, что у нас не будет детей. Так жаль…

– Мелисса, – Дин дышит тяжело, и я знаю почему… Улыбаюсь, сквозь слезы, как приятно знать, какую власть ты имеешь над мужчиной, – Мелисса, девочка моя любимая, ну, что ты делаешь… Как теперь…

Я кладу голову ему на плечо, глажу по спине, чтобы он немного успокоился. Сегодня особый день, я это чувствую.

– А, знаешь… У твоей сестры близняшки будут…

– О, неужели? Серьезно?

– Ага, мальчики…

– Вот, везет им на пацанов… Представляешь, сколько визга будет, когда девочка родится? ..

– Ты думаешь Кроша решится?

– А кто ее спрашивать будет? – еще и смеется, нахал.

– Фу, Дин, не думала что твоя мужская солидарность дойдет до сексизма. Где ты этого набрался? Ко мне не собираешься применять?

– Лис, я тебя люблю. И применю к тебе только то, что ты захочешь. Кроше это нравится, и потому она так счастлива, как бы она не фыркала и не злилась. И потом… Дети, это же ведь хорошо…

– Да… Хорошо…

Я знаю, как он хочет ребеночка. Когда он понял, что разговоры о детях приносят мне боль, но перестал со мной об этом говорить, но… Я чувствую, как бы ему хотелось. С каким удовольствием он говорит о малышах… Эх, Джанин, даже после смерти ты портишь людям жизнь.

– А что за сюрприз? Мне уже интересно!

– Пойдем! Точнее поедем, я тебе покажу.

Мы едем по ночному городу, свет наших фар разрывает темноту. Мы уже не остерегаемся, как раньше, когда невозможно было выйти ночью, сейчас уже более или менее безопасно. Куда бы Дин не повез меня, я точно знаю мне понравится. Но такого… Я просто не ожидала…

Это был целый мир. Бесконечный, такой огромный, что это даже не описать словами. Дин привез меня к зданию, высота которого уходила куда-то далеко в небо. Мы поднялись на старом, почему-то работающем лифте и вышли на крышу. Это было невероятно. У меня так перехватило дыхание, что вздохнуть никак не получалось.

– Дин… Почему мы раньше сюда не приходили? Это же так здорово! Это просто сказочно, невероятно, волшебно! Это красота, простор, это какое-то…

– Я не знаю, но я хотел сделать тебе подарок. – Дин подходит ко мне сзади и что-то прохладное обхватывает мою шею. – С годовщиной тебя, дорогая. Сегодня десять лет, как мы женаты.

– Господи, любимый… Я совсем забыла… Боже, прости меня, я правда…

– Не надо ничего говорить, я все знаю. Я очень сильно тебя люблю, моя нежная девочка. – Дин целует меня в шею, плечо, а я прижимаюсь к нему, все теснее и теснее. Теплый ветер обдувает мои пылающие щеки, тело само изгибается в этих самых родных в мире объятиях.

– Дин, я знаю, как ты хочешь ребенка… Ты не жалеешь, что связался со мной?

– Мелисса, зачем ты так переживаешь? Я все понимаю, не все женщины чадолюбивы, не всем на роду написано… быть матерью. – Он шепчет мне прямо в шею, слегка щекоча и еще больше распаляя, – В конце концов, если ты потом захочешь, мы можем кого-нибудь взять из комнаты малютки и воспитать, разве это проблема?

– Ну не знаю… Не родить своего, чтобы взять чужого… Я наверное не смогла бы вырастить чужого ребенка, это как-то… Странно…