Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 45 страниц)

Я никогда не забуду тебя, Трис. Клянусь.

Взгляд падает на пресловутую ампулу, валяющуюся прямо на полу возле его руки. Тобиас поднимается, хватая склянку, и с размаху запускает ее в стену.

– Ого! – слышится голос со стороны входа, а у парня перехватывает дыхание. Но это оказывается вполне себе реальная Кристина, удивленно рассматривающая пятно на штукатурке и осколки от склянки, крошевом покрывающие пол. – Я-то не хотела верить Меттью, когда он сказал, что ты украл сыворотку, а оно вон как, оказывается.

– Да. Я украл, – низким охрипшим голосом проговаривает Тобиас. – Но передумал. Я не хочу ее забывать.

– Вот теперь я узнаю своего грозного инструктора Четыре. Хорошо, что ты одумался, она не заслужила забвения…

– Что? Что ты сказала?

– Забвение… Мы говорили с ней, после… смерти Уилла. Она сказала, что пока любовь горит в сердце, Уилл будет жив в моей памяти. Они заслуживают этого, Тобиас. Правда, ведь?

– Она правда так сказала?

– Ну да, а что тут такого? По-моему, очень даже мудро. Всем нам нужно пройти через это – боль потери, и пытаться смириться с жизнью без любимых. На это нужно мужества едва ли меньше, чем на то, чтобы отдать свою жизнь за кого-то…

Тобиас смотрит на девушку невидящим взглядом и пытается осмыслить все то, что произошло с ним. Когда умерли родители Трис, он видел, что она переживала, но они не говорили об этом в таком ключе. Он знал, что она испытывала боль, и старался помочь ей, как мог… но видеть ее страдания было почти так же невыносимо, как и чувствовать их, поэтому он старался сделать все, чтобы она не погружалась в свою боль до конца. Он старался быть ей семьей, хотел ею стать. Парень не понимал тогда, что невозможно заменить любимых, можно только попытаться помочь пережить эту боль, отпустить, простить их за то, что мир без любимых теряет свои краски.

Кристина подходит ближе и треплет Тобиаса по плечу. Ее прикосновения – совсем, даже близко не похожи на те, что дарила ему Трис, но он должен преодолеть в себе тоску, потому что он обещал ей прожить эту жизнь достойно. И он сделает все, что может, чтобы выполнить свое обещание, сколько бы мужества и сил ни потребовалось для этого.

Уже на выходе из комнаты, Тобиас оглядывается, будто серые стены все еще хранят иллюзию ее присутствия. «Я тоже люблю тебя, Тобиас», – она сказала ему это, успела. И он будет это помнить.

В отдалении гудит поезд, и Кристина подмигивает Итону. Тобиас с удовольствием прошелся бы пешком, чтобы развеять сбитые в неудобоваримый клубок чувства смятения и открывшегося ему озарения. Осмыслить видения или иллюзии, а может быть, какие-то игры воспаленного от боли сознания, но… отчего-то такие правдивые, реалистичные, понятные. Возможно, он и сам знал обо всем, однако… затуманенный потерей мозг не мог самостоятельно пробраться через дерби скорби и… А может быть, с ними случилось чудо и им дали последний шанс на прощание. Может быть… Но как бы там ни было, он знает одно. Он не хочет ничего забывать. Он не хочет погружаться в пучину отрешенности от мира. Боль закаляет характер, заставляет загрубеть, как грубеют от тяжелой работы ладони, но он не хочет этого. Он не будет закрываться от всех, не позволит своей душе зачерстветь. Ради нее. Ради них. Ради их любви…

Запрыгнув в поезд, парень привычно хватается за поручни и свешивается из вагона под неуемное щебетание Кристины. Она, кажется, обращается к нему, и даже трясет за плечо, да еще так сильно, что вот-вот вытолкнет его прямо под колеса. «Кристина, не толкайся», – хочет сказать он, но слова застревают где-то в горле и губы никак не разомкнуть…

– Тобиас… Тобиас, слышишь? Проснись, пожалуйста, ты меня пугаешь! – сознание медленно поднимается из тягучего забвения от тряски, и мужчина никак не может понять, кто же так теребит его за плечо. Приоткрыв мутные глаза, он утыкается взглядом в самое любимое на свете лицо и первым делом тянется к нему рукой. – Ты чего? – испуганно вопрошает его Трис, и глаза ее кажутся в утреннем мареве влажными и встревоженными.

Тобиас, осознав, что все, что было с ним – это всего лишь сон, одним рывком хватает жену и опрокидывает на кровать, нависая над ней, не сдерживая сбившееся и пославшее его на хер дыхание.

– Трис… – бормочет он, не в силах взять себя в руки. – О, боже, Трис, Господи… – Тобиас утыкается ей в шею, а легкие прохладные пальчики гладят его затылок, плечи, губы шепчут что-то.

– … случилось, любимый? – тревожно спрашивает Трис, ужасно напуганная поведением мужа. Во сне он надрывно стонал, метался, лоб весь покрылся испариной… Ясно, конечно, что он нервничает, переживает, сын заставил их поволноваться, когда ему приспичило родиться на два месяца раньше… Но сейчас-то уже все в порядке, ни его, ни ее жизни ничего не угрожает. А Тобиас все никак не успокоится, и его с недавнего времени мучают кошмары. – Что на этот раз?

– Я люблю тебя, Трис. Слышишь? Люблю больше жизни! Только прошу, не оставляй меня. Никогда, прошу. Пожалуйста… – Тобиас медленно тянет ее запах, такой родной и такой… реальный, ощущает её тело под собой и чувствует, что у него срывает крышу от захлестнувших эмоций. Губы его прихватывают легонько нежную кожу, добираясь до чувствительных мест, и он знает, что она откликнется на его ласки. Его Трис. Живая…

– Даже если бы я и захотела это сделать, у меня не вышло бы, Тобиас, ты же знаешь. Ведь я живу вот здесь, – ладошка касается раскачанной груди, прямо туда, где сердце мужчины, кажется, желает побить все рекорды по сокращениям. – Я опять умерла, да? Ладно, можешь не отвечать, – она глубоко вздыхает и тянется за поцелуем, захватывая любимые губы в сладкий, чувственный плен. – Так лучше? – мягко спрашивает она и тонет в объемном синем взгляде, надежно и безоговорочно.

– Нет, – отвечает ей Тобиас, низким от накатившего желания голосом. – Теперь я хочу большего…

====== 44. Тренировка – повышение болевого порога (ПС) ======

Комментарий к 44. Тренировка – повышение болевого порога (ПС) События происходят между 18 и 19 главами фанфика “В прятки со страхом”

https://ficbook.net/readfic/2485582/7108668

Эрик

– Новобранцы! – гаркаю я на всю Яму, отчего неофиты синхронно поворачивают головы в мою сторону. – Сегодня тренировку буду вести у вас я. Лично! – обрадовав их, направляюсь к рингам. – Впереди у вас серьезное испытание, поэтому ваша подготовка требует специальных навыков! – по группе летит шепоток, основная мыслью которого «боже упаси от его специальных тренировок». Я стараюсь не показывать недовольства, получается фигово – все-таки Фор слишком мягок с ними, что ведет к ненужному расслаблению. Надо это срочно исправлять. – Никого из инструкторов в Яме больше нет, – ехидно сообщаю им, глядя прямо мелкой в глаза, – так что вы в моем полном распоряжении.

Не могу сказать, что неофиты выглядят довольными от такой перспективы, однако, достаточно безропотно слушают вводные.

– Эта тренировка направлена на повышение болевого порога. Как известно, невозможно научиться драться, не получая сдачи в ответ, а чем выше будет ваш болевой порог, тем менее болезненной будет для вас контратака. Разбились на пары и приступим.

Пока они переглядываются и косятся друг на друга с сомнением, гадая, что же их ждет дальше, я, стягивая с себя жилетку, остаюсь в одной футболке. «Он что, бить нас будет, что ли?» – шепчет Кристина на ухо убогой, и та только испуганно, но в то же время упрямо и опасливо на меня пялится. Мелкая сложив руки на груди, всем своим видом показывает, что живой она не дастся.

– Вы будете делать специальные упражнения, для того, чтобы во время реального боя вы не отвлекались на боль и смогли мыслить здраво, даже будучи ранеными или сильно избитыми, не уходили от выполнения боевой задачи и не лишались воли. Боль – сильнейшее чувство, сопоставимое со страхом. И если со страхами мы боремся, в вашем случае, правда, крайне неуспешно, то в случае с болью мы можем научить свое тело реагировать на нее меньше. Итак. Коротышка, на ринг!

Она удивленно на меня смотрит, будто для нее странно, что я, вообще, к ней обращаюсь, и оглядывается на своих прихлебателей. Кристина мелко и коротко пожимает плечами, убогая еще больше раскрывает глаза, так, что кажется, они сейчас вывалятся у нее из орбит. Что за придурковатые девицы, мать их за ногу…

– Я долго буду ждать! – разносит эхо мой неслабый голос по Яме. – Это приказ!

Мелкая, расправив плечи и дернув пирсинговой бровью, легко запрыгивает на ринг и встает в стойку. Я сжимаю челюсти и глубоко вздыхаю, сдерживая ухмылку. Ты решила со мной поиграть в баре, девочка, вот только не на того напала…

– Что смешного? – хмурится она.

– Первое упражнение – болевые приемы, – проигнорировав ее выпад, подхожу к ней и хватаю девицу, заламывая ей руку за спину. – Необходимо создать болевые ощущения путем зажимания и сдавливания болевых зон трапециевидной мышцы, – все свои слова я подкрепляю действиями, а мелкая шипит от боли сквозь зубы, – мышц передней поверхности шеи, болевых точек в зоне ребер…

– Ччччерт, – выцеживает она, пока я глумливо выворачиваю ей плечо. Немедленно вспомнилась изящная лодыжка, облаченная в непривычную для Бесстрашия обувь, поглаживающая мою ногу. Она откровенно соблазняла меня у стойки и думала, что эти игры сойдут ей с рук…

– Терпеть! – бросаю я неофитке, замечая, как она морщится, и обращаюсь к остальным. – Если вы все сделаете правильно, ваш противник будет выдерживать болевые ощущения от трех до десяти минут. Это упражнение поможет вам выиграть несколько драгоценных мгновений в уличном бою, не отвлекаясь. Приступайте!

Неофиты разбиваются по парам и приступают к выполнению задачи, а я мгновенно прохожусь по всем болевым точкам, заставляя ее тело выгнуться, и сделав подсечку, бросаю ее на маты. Девица сжимает челюсти, чтобы не выдать своего состояния, хотя я точно знаю, что ей сейчас совсем несладко. Отступив на шаг и бросая на нее короткие взгляды, я разминаю шею и хожу возле нее взад-вперед по рингу, одновременно наблюдая за ней и за остальными неофитами. Через минуту я присаживаюсь перед ней на корточки.

– Как ощущения? – интересуюсь ухмыляясь.

– Прекрасные, – шипит она сквозь зубы. – Тебе бы такие!

– Меня не так просто заставить терпеть боль…

– Ты не соизмеряешь свою силу! – выкрикивает она. – Специально придумал, да? Чтобы нас помучить?

– Отставить разговоры! – хмурюсь я. – А, вообще… в следующий раз думать будешь прежде, чем сверкать своими ляжками передо мной в местах, куда неофитам во время инициации ходить не положено!

Я вижу, что боль уже сдает свои позиции, но она продолжает сверлить меня злобным взглядом. Там в полумраке бара, возле стойки, я уже готов был наплевать на все, лишь бы только она пошла со мной. Мое тело откликалось на каждое ее движение, язык, мелькающий по слишком ярким, приковывающим внимание губам, сводил с ума и не давал мыслить хоть сколько-нибудь трезво. Небольшая порция алкоголя только растравляла и усугубляла это состояние, я кажется наговорил ей чего-то, и даже просил прощения… Но она ушла, в очередной раз выставив меня идиотом…

– Это ты про бар? Оу, лидер, – тянет она, поигрывая бровями и поднимаясь на ноги. – Вот уж не подумала бы никогда, что вас так сильно зацепило!

Я перехватываю ее за руку и дергаю на себя так, что она, повернувшись, впечаталась спиной в мою грудь.

– Еще одно слово и я тебя придушу… Прямо тут при всех, ясно тебе, сокровище… Тебе мало? Добавить? – шиплю я ей практически на ухо, чувствуя покалывание на губах от ее едва осязаемой близости. Пальцы медленно подбираются к шее, надавливая и срывая с ее губ приглушенный стон.

– Ай, да больно же… – она вздрагивает всем телом, потому что я, видно, слишком увлекся, сильно сдавив болевую точку. – Невозможно больше терпеть, я и так вся в синяках по твоей милости!

– Ты в синяках из-за своей тупой башки, а моя милость распространяется только вот на это! – я оставляю в покое ее шею и, спустившись обратно на плечо, сжимаю еще сильнее. Девица дергается, пытаясь вырваться, а я перехватываю ее поудобнее. – Я всего лишь пытаюсь научить вас не быть придурками…

Мои пальцы вдавливаются в ее мышцы, и чем дольше это происходит, тем явственнее она притискивается ко мне, будто пытаясь таким образом убежать от боли. Это отвлекает. Твою мать, и очень сильно отвлекает. Попытка в очередной раз поставить ее на место с треском проваливается по мере того, как я ощущаю ее поджарое тело в непосредственной близости от своего… Мысли скатываются все куда-то ниже пояса, а боковым зрением я отмечаю, что неофиты не столько занимаются поставленной задачей, сколько пялятся на нас, перешептываясь и глумливо ухмыляясь. Мелкая это тоже замечает и хочет отстраниться, но я не пускаю.

– То есть, ты меня просто облапать хотел? Взять, так сказать, реванш за вчерашнее?

– Было бы чего лапать, одни кости! Так, значит, ты согласна, что наказание соответствует содеянному?

– Ничего подобного, – злобно шипит она мне в лицо. – Хотел мне отомстить, так и мстил бы, остальные тут при чем?

– А у нас коллективная ответственность, – ухмыляясь, отвечаю язвительно. – Х*йню сделала – отвечают все!

Глаза ее прищуриваются и превращаются в две злобные щелочки, на дне которых бесята обещают мне веселую жизнь. Что еще она задумала и как мне это пережить, в свете того, что я ни на минуту не могу выбросить ее из головы?

– Не напрягайся, не сдерживай дыхание, не зажимайся, стой спокойно и расслаблено, – медленно проговариваю ей на ухо, а держать себя в руках получается все хуже и хуже. Зря я это затеял здесь, в Яме, при всех… – Дыши глубже и размереннее, увеличь время вдоха-выдоха!

Она вся напряжена, и я точно знаю, что очень и очень злится на меня, но делает что говорю. Неужели послушалась? Ты смотри-ка, у нас прогресс…

– А ты? – спрашивает ехидно. – У тебя-то что с болевым порогом? Мне тоже надо на ком-то тренироваться!

– Тренироваться будешь… – я оглядываюсь, и взгляд падает на девицу-стиффа, – вон, на ней. Вы две слабачки друг друга стоите, – все это время я прощупываю каждую ее мышцу, наблюдая, как она пытается справиться с болью. И получается, в общем-то, неплохо… Совсем неплохо… – Хорошо! – объявляю я всем остальным, игнорируя ее выдох облегчения, когда я оставил ее руку в покое. – Теперь переходим к следующему!

Данное упражнение заключается в том, чтобы один из пары взял другого за плечо и поместил свои пальцы с внутренней стороны над локтевым сгибом. Крепко взявшись пальцами между бицепсом и трицепсом до кости, напарник проводит по ней с усилием к себе, чувствует тонкую напряженную «струну». При этом у оппонента чувствуется резкая и сильная боль от локтя до мизинца. Время упражнения как минимум три минуты, и все это время неофиты должны переносить перекатывания по «струне». Эффект: адаптация к воздействиям прямо на нервный ствол.

Стараясь отвлечься и не думать о мелкой, я исправляю ошибки неофитов, попутно наблюдая, чтобы они не переходили границы. Делать больно напарнику много ума не надо, и многие получают от этого удовольствие, как я посмотрю. Ублюдочный Дрю нажимает слишком сильно, и тощий парень из урожденных падает на маты без сознания. Не так прост этот Дрю, надо бы присмотреть за ним.

Шона, как одна из старших, бросается к неофиту, стараясь привести его в чувство.

– Эрик, ему в лазарет надо!

– Ты его в задницу еще поцелуй! Пусть здесь отходит, ничего ему не сделается! Так! Перемешали пары в произвольном порядке и переходим к следующему упражнению!

Замечаю, как блондинка пожимает плечами, а к коротышке, глумливо усмехаясь, подходит Дрю.

– Ну что, шлюшка, ты готова к боли? – спрашивает он ее.

– Пф, тоже мне… – фыркает мелкая, но я только хмуро бросаю на нее взгляд.

– Следующее упражнение – бульдожья хватка. Ваш напарник держит, а вы бьете его по болевым точкам. Вырабатывается крайне важный навык удержания захвата, несмотря на активное противодействие противника. Кроме того, вырабатывается навык работы по болевым точкам. Начинайте воздействие на точку кисти между большим и указательным пальцем, ближе к пястной кости указательного пальца. Затем перейдите на внутреннюю сторону запястья; косточки тыльной стороны ладони, точку на внутренней части лучевой кости, на пару пальцев выше локтевого сгиба. После нескольких ударов вы почувствуете, что боль нарастает, и вместе с тем ваша хватка слабнет. Нужно силой воли заставить себя крепко держать захват. Напрягитесь, стисните зубы, а дыхание оставьте глубоким и равномерным – это поможет вам сконцентрироваться. Начали!

Хочу я этого или нет, а взгляд мой все равно каждый гребанный раз возвращается к ней. Дрю не составляет труда держать ее хрупкое тело, но и она доставляет ему достаточно неприятных минут. Отчего-то остальные неофиты мало волнуют меня, получается у них с переменным успехом, кто-то уже стонет от боли в голос, и я только покрикиваю на них, чтобы не расслаблялись.

– Ну? ты и урод, – слышу я как раз с того угла, в который стараюсь не смотреть лишний раз. – Ты мне руку так сломаешь, идиот!

Дрю наклоняется к самому уху коротышки, что-то шепчет ей и… прижимается ширинкой прямо к ее бедрам. Затапливающая меня ярость не выплескивается наружу только по одной причине, я пытаюсь понять, ему, правда, жить надоело?

– Я вижу, что у некоторых неофитов столько рвения, что они даже перевыполняют порученное им задание. Отлично, это хороший повод продемонстрировать свои умения. Покажи-ка нам, Дрю, на что ты способен.

Неофит разжимает объятия, выпускает мелкую, которая плотно сжав зубы, необычно тихо и смиренно отходит от него. А парень смотрит на меня с вызовом. Это уже интересно, с чего это он такой борзый, чувствует чью-то поддержку?

– Упор лежа принять, жим с хлопком. Не менее 10 раз. Приступай.

Дрю оглядывает группу в полнейшей тишине. Все медленно переводят взгляд с него на меня, удивительно, но парень медлит.

– А почему только я? – нагло глядя на меня, спрашивает этот ублюдок. – Не только я косячил, тут все филонили!

– Ты отказываешься выполнять приказ, неофит? – это сильнее меня, намного. Ярость, настолько ослепляющая и ввергающая сознание в бездну, заполняет меня, что кажется сейчас случится то, о чем я могу впоследствии пожалеть. Я уже ощущаю изменения, тело становится легче, двигается стремительнее. Секунда и я уже рядом с ним, одним движением вытаскиваю пистолет из кобуры и передергиваю затвор и приставляю мощное оружие к голове придурка. – За неподчинение приказу лидера, я могу тебя казнить по законам Бесстрашия прямо сейчас, ты меня понял?

– Идиот, тебе что отжаться трудно? – шипит у меня за спиной Питер и я поворачиваю голову в его сторону, бросая на неофита тяжелый взгляд.

– Ну так что? Ты предпочитаешь выполнить приказ или чтобы твои еб*ные мозги украсили этот вонючий мат? – спрашиваю парня, чеканя каждое слово и будто в подтверждение тыкаю стволом в его висок.

Дрю опускается на пол, принимая стойку на вытянутых руках.

– С хлопком, неофит! – напоминаю ему. Первый раз у него получилось, а дальше я ставлю ногу ему на спину. – Живее, – подгоняю его, и когда он сделал хлопок, с силой надавливаю ему на спину. Урод тюкается мордой в пол, не успев подставить руки. – Поднялся! Еще восемь раз!

Еще пару раз ткнув уеб*щного неофита в пол, я распределяю группу для нового упражнения.

– Переходим к спаррингам с помехами! Бойцы находятся в кругу товарищей и проводят парный спарринг. Круг же всячески старается помешать им, не ввязываясь непосредственно в схватку: щипает, толкает, наносят тычки и удары расслабленной ладонью. Упражнение помогает привыкнуть к боли и контролировать боль в боевых условиях. Мелкая. Ты идешь первая! Стифф! Тоже на ринг!

Я готовлюсь злобно ответить на вопрос «почему я?», но, к моему изумлению, обе покладисто выходят и занимают устойчивые позиции, приготовившись к схватке. Я, смерив их недовольным взглядом, отхожу в сторону, чтобы наблюдать за этим действом со стороны. Девицы спаррингуются, и не так уж плохо, вопреки моим ожиданиям. Остальные неофиты, кто как может, мешают им, оттого коротышка злится, а я только ухмыляюсь, наблюдая, как задор и упрямство делают свое дело, она становится все агрессивнее и смелее. В какой-то момент она все-таки пропускает удар и отшатывается от блондинки в сторону толпы, тогда же я и замечаю, как этот уродкий Дрю сильно щиплет ее за задницу…

Мелкая что-то шипит ему в ответ, но старается вида не подавать, я зорко слежу за окончательно выбесившим меня парнем. В следующее мгновение он толкает ее так, что она валится прямо на стиффа, а я, все же не сдержавшись, мгновенно оказываюсь рядом и валю его с ног одним смачным ударом по морде. Дрю падает на пол, проехав по нему еще пару метров по инерции, так как толпа расступилась, не желая тормозить его свободное падение.

– А это за что? – приподнимая голову, спрашивает у меня уебок, вытирая кровь с разбитого носа. – Вы сами сказали, помехи…

– Это тебе за излишнее усердие, урод, – выцеживаю я, понимая, что если не уберусь сейчас отсюда, то у*бу его на х*й, а потом надо будет как-то объяснять это Максу… – На сегодня все! Завтра вернется Фор и объяснит вам цель нашей поездки за стену. А меня вы заеб*ли!

Я коротко оглядываю совершенно обалдевшую от всего девицу и, подхватив свою жилетку, иду к выходу из Ямы. Надо будет разобраться, отчего неофиты борзеют. А для этого мне нужен Вайро.

Один из моих командиров обнаруживается в диспетчерской, хмуро изучающий изображения на экране.

– Что такое? – спрашиваю я его прямо с порога. – Заметил что-то?

– Не нравится мне вся эта канитель с неофитами, лидер, – хмуро отвечает Вайро и трет подбородок в задумчивости. – Особенно в этом году. Слишком борзые они стали, никогда не было у нас такого. И это несмотря на ужесточение правил. То ли что-то затевается, то ли просто не хватает им п*здюлей!

– А вот тут ты, брат, как в воду смотришь, – тихо говорю я ему, подходя ближе. – А ну, спустимся к реке, я тебе поведаю кое-что, а ты мне скажешь, можно что-то с этим сделать или нет.

Вайро, внимательно меня слушая, только щурится недоверчиво, поджимает губы, кивает и обещает все проверить. Что-то подсказывает мне – не верит он мне до конца, опасается. Но просьбы лидера не обсуждаются, приказать ему разобраться с неофитом я не могу, а вот проследить и припугнуть… Почему нет?