Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 45 страниц)

– Что-то много вы болтаете, товарищ командир! – ее губы приоткрыты, увлажнились слегка припухли в ожидании. – Вы что уже передумали целоваться?

Мне очень, вот просто до боли, душевной и физической хочется ее поцеловать. Я чувствую, знаю, что она тоже этого хочет не меньше меня, но… Я хочу целовать Лекси, а со Скай мы только играем… Я тянусь к ее губам, но в самый распоследний момент изворачиваюсь и легонько кусаю ее за мочку, вырвав у нее удивленный возглас.

– Один-один. – со смешком утыкаясь ей в плечо, говорю я.

– Да уж, на другое вы, похоже, и не способны, дядюшка… кроме как равняться со мной, такой маленькой и хорошенькой, – черт. Это она. Точно. Только Алексис так говорила.

– Давай, маленькая и хорошенькая, по имени меня назови, тогда, может быть, я тебя и… поцелую, – игриво говорю я ей, а сердце замирает. Если она сейчас скажет мое имя так, как это говорила она, значит, точно…

– Ой, да ладно, не очень-то уж и хотелось, нужны мне ваши поцелуи, дядя Эйт!

– Так сложно назвать меня по имени? Или ты испугалась, что тебе слишком сильно понравится?

– Чего это мне должно так уж сильно понравится? .. —, а зрачки расширены, видно, что ей очень хочется, но… то ли и правда боится, то ли гордость не позволяет…

– У тебя крем вот тут, – прихватываю губами сладкое пятнышко на ее щеке, – и вот тут, – мои губы спускаются ниже, оставляя мокрую сладкую дорожку на скуле, тянутся к шее, —, а вот здесь, прямо целые куски! – и легонько, совсем невесомо, прикусываю трепыхающуюся жилку, заставляя ее дышать все тяжелее и чаще.

– Черт, – шепчет она и я знаю, что она уже готова, только мне нужно…

– Нет, не это имя…

– Алекс, не надо…

– А вот теперь правильно, – я резко поднимаю голову и натыкаюсь на любимые аквамариновые глаза. Я больше не вижу девушку, которую встретил недавно возле озера, я вижу Алексис, ее глаза, ее полный желания и любви взгляд. Я просто потерял возможность двигаться, говорить… Хотел прошептать ее имя и не смог. Лишь только могу дотронуться до нее. Уже ощущая ее теплое дыхание, почти чувствуя шелковистость ее поцелуя, губы ее совсем близко, я совершенно ничего не соображаю…

POV Скай

– Хорошо! У меня есть условие! Я хотел бы, чтобы меня попросила одна девушка. Я хочу, чтобы Скай поцеловала меня и попросила спеть.

ЧТО? С ума сошел? Да как он… чего делает-то… И как это? И зачем? Да еще и заявил таким тоном, чем вызвал вспышку смущения, подавить которую совершенно не удалось. Оставалось беспомощно кусать губы, и складывать руки на груди в защитном жесте, стараясь отогнать воспоминания о том поцелуе, что чуть не произошел на озере, и тогда мне не было так страшно, как сейчас. Да, тогда все закончилось так, что лучше не бывает, но тут на подобное рассчитывать не приходилось. Бесстрашные теперь меня не отпустят, пока я его не поцелую. Зачем он так делает, смущает меня перед всеми, мне и так непросто: от одних лишь воспоминаний, мыслей и представлений. И губы начинают гореть, будто все еще ощущая на себе его теплое дыхание. Каков он, вкус его поцелуя? Тот, который я забыть точно не смогу. И покалывание кончиков пальцев, будто все еще чувствующие тепло его мокрой кожи. А воздух в груди заменяется огромным раскаленным клубком нежности, поселившимся где-то вместо сердца. Но растерянность, после минутного размышления, все же сменяется злостью. Трусиха. А он… самодовольный, напыщенный нервомот! Ну, погоди, я этого так не оставлю. Хочешь подразнить меня? Ла-адно, сочтемся, командир.

Решив, что теми словами, которые крутятся у меня в голове, тут делу не поможешь, тем более что ведь мне и самой жутко, до дрожи хочется, я сделала шаг вперед, второй уже дался намного легче, и направилась к Алексу, который слегка насмешливо и лукаво, но требовательно вглядывался в мои, обращенные на него глаза. Искушение оказалось слишком велико. Ишь ты, какой довольный. Алекс помог залезть на сцену, подав свою большую, горячую ладонь, не прекращая расточать шальную улыбку, что это видение приковало мой взгляд и пришлось мотнуть головой, решительно отводя свои глаза, скользя взглядом по его губам и, кажется, все же что-то еще вспоминая. После взгляда этих чёртовых глаз, и эти губы… Ведь как еще можно объяснить резкий выдох из своей груди и лишь усилившееся сердцебиение?

– Ты обещала мне, детка. Я лишь беру то, что мне положено по праву. – нагло вышептывает он, а у меня пол уходит из-под ног и кружится голова. Мамочки, вот только попробуй грохнуться тут в обморок на радость всем, только рискни!

– Мы с тобой обязательно сочтемся, – шепотом на ухо и, затаив дыхание, прикоснулась губами к его щеке. Мягкая, теплая и чуть колючая… – А теперь я хочу свою песню. Давай, ты подписался!

Я слышу, как он смеется, но слегка оттолкнувшись от его широкой грудины, по привычке предпочитаю просто сбежать и подумать обо всем уже в одиночестве. А как вдруг захотелось сделать полшага вперед, и прижаться к нему всем телом, обхватить его шею руками, слыша, как в груди быстро бьется сердце и срывается дыхание… Стоп! Куда это меня понесло… А может быть… Всего на минутку… Нет, бежать!

Но когда зазвучала музыка я только нервно сглотнула, не смея шелохнуться, во все глаза уставившись на него. Алекс поет. Это изумленное зрелище заставляло сердце замирать, потом разгонятся и колотится так, будто оно вообще решило вырваться из груди и сбежать неизвестно куда, и вновь замирать, тщательно вслушиваясь в его голос, слова, музыку… они словно ломали какую-то выстроенную стену во мне. Я впитываю в себя каждую эмоцию, пытаясь как-то справиться с нахлынувшей волной разнообразных ощущений, чувственностью, отчего табун сладостных мурашек пробегает по телу. Песня казалась продолжением нереального сна, но она, увы закончилась, а я поняла, что нужно бежать отсюда роняя тапки, когда в зал вкатили огромный торт, пока коварный сюрприз не настиг именинника и всех присутствующих. Ой, что будет…

Бегом к двери, краем глаза приметив довольно потирающую в предвкушении маленькие ладошки Анишку, предусмотрительно спрятавшуюся за спиной Кевина, подозрительно косящегося на свою девушку и остальных хитрющих девчонок, последовавших примеру бесстрашной, тихонько отходящих в укрытия, знавших о том, что за приятный сюрприз поджидает нашего командира. Только я выскочила в коридор, пробираясь через толпу ребят, как… ахнул смачный взрыв, отдаваясь эхом по помещению, а потом визги, крики, ругань, взметнувшиеся до потолка сменились таким ржачем, что стены порывались пойти ходуном. Жаль, конечно, что я останусь без десерта, но боюсь, что Алекс сразу догадается, кто приложил свои корябки к хулиганству и наказания точно не избежать. Лучше спрятаться в комнате и сделать вид, что меня там не было и я ничего не знаю, пока…

Музыка: Polina Gagarina Time Stop (Оригинальный Минус)

– А ну, стой! – громыхнуло по коридору так, что я подпрыгнула. Вот блин, когда он успел уже очухаться-то? Ай-яй-яй, этого мы не предусмотрели, что большой, сильный и смелый бесстрашный не захочет ходить в сладкой массе. Как бы теперь половчее сбежать? А выход так близко, почти рукой подать, и если успею проскочить, то точно удеру и спрячусь. Ну же… Высокая фигура метнулась следом почти мгновенно, перехватив меня и обезоруживающе прижав к стенке. – Ну вот ты и попалась, детка! – прошептал он насмешливо на ухо, – это ведь ты эту х*йность придумала, верно? – Ой, не я. Нет, не я… Пфф, ну, даже если бы и я, то что?

– Если ты имеешь в виду приготовление, то да, мы с Анишкой целый день потратили, создавая этот шедевр, – заявляю командиру, даря такой же наглый взгляд в ответ. Вот тебе, и попробуй только меня измазюкать. – Кто подсунул петарду в него, я и знать не знаю…

– А чего тогда чистая такая? И чего убегаешь? – он прищурился в полумраке коридора, чуть кусая нижнюю губу, и выглядел до того забавно, весь испачканный ванильным кремом, тестом и ягодами, что был сам похож на большой торт. Вкусный и аппетитный… боже, о чем я думаю… Алекс улыбается до ушей, а я не могу уже скрывать прорывающийся смех. Такой смешной, взъерошенный и милый, даже не смотря на шрам, который пересекает небритую щеку исовершенно его не портит и не устрашает, как мне казалось раньше, с задорным огоньком в глазах. – Даже не попробуешь свой шедевр?

– Да нет, я воздержусь, пожалуй, поберегу фигуру, хи-хик..

– Тебе смешно? Выставила меня клоуном и теперь смешно тебе? – командир притворно хмурится, сдвигает брови, стараясь придать голосу строгость и принять грозный вид, но у него совершенно не выходит быть серьезным. – Хороший подарок, вот уж спасибочки!

– Какие, черт возьми, бочки ты предлагаешь мне спасти, – отшучиваюсь я, не отводя глаз от его взгляда, вынуждающего гореть уже желанием отнюдь не сладкого лакомства.

– У меня для тебя кое-что есть, давай, детка, не ломайся… – он приблизился к моему уху губами настолько, что от его горячего, обжигающего дыхания мурашками покрылась вся кожа, а сердце, пропустив удар, забилось часто-часто. – У меня на лице и вокруг много вкусного, окатила меня тортом, давай, исправляй теперь, что натворила.

А я и не поняла, что сама сделала в следующее мгновение, взяв, и подчинившись сумасшедшему порыву, облизала его щеку. В конце концов, сам напросился…

– Мммм, Анишка была права, безумно вкусно… Я крем имею в виду, товарищ командир, не подумайте ничего такого… – я медленно, совсем осторожно, едва заметно, касаясь кончиком языка и губами, собираю еще один кусочек крема с его щеки, переводя дыхание и слыша сдавленный вздох Алекса, который стоял слишком близко, непозволительно близко, обжигая жаром своего тела, потихонечку пробираясь к мочке уха склонившегося мужчины, зажмуриваясь, повторяя про себя как мантру: Главное не увлечься, не смей увлечься! Распускаю свои напряженные мышцы, чувствуя, как он совершенно непроизвольно подается ближе, подставляясь под ласку, хотя казалось бы, куда еще ближе… Ох, сладкая волна гуляет по телу ознобом, а я кусаю его за мочку, украшенную небольшим туннелем, порываясь сбежать, и затуманенный взор мужчины немножечко трезвеет. Ну прости-и, я не буду больше так…

– А вот хрен ты угадала, куколка, – почти молниеносно перехватывая меня и беззастенчиво зажимая, Алекс снова возвышается надо мной, будто непробиваемый монумент, реакция у него отличная. – Теперь моя очередь… – слушая его шепот, словно со стороны, я уже начала молиться, чтобы пол под моими ногами треснул, позволяя провалиться куда-то под землю. А можно и ниже.

Я медленно обмираю в его потемневших глазах, обволакивающих своим взглядом и вздрагивая от едва заметного и осторожного, собирающего липкую сладость прикосновения губ с груди, заставившего учиться дышать заново, все тело дрожать каждой клеточкой, налиться теплом и приятной тяжестью. А его губы, беспардонные, манящие и такие мягкие, даже на вид, медленно поднимаются выше, оставляя мокрую цепочку своих мучительно-нежных прикосновений, а потом тянутся к моим…

– Если я тебя поцелую, ты в обморок не хлопнешься? – шепот в самые приоткрывшиеся губы, так и просящие его прикосновения. Боже… сердце давно уже не известно где, но колотится так, что слышно даже на улице. Его тёмные, с серо-стальным отблеском глаза приковывают, принуждают, лишая всякого здравомыслия и пленят.

И я вдруг отчетливо понимаю, что мне не хватало в моей жизни именно его. Такого упрямого, доброго, самодовольного, изредка безалаберного, сильного, дерзкого, но при некоторых обстоятельствах и слишком жесткого, так рано узнавшего изнанку войны. Не каждый человек может совмещать в себе такие разные, казалось бы, несовместимые качества. А Алекс настоящий. Самый настоящий, живой, пусть и в своём отгороженном защитной броней от многих мире, из-за боли потерей, поглотившей его душу и сердце, но живущий, а не существующий.

– А ты попробуй, вот и проверим. – почти на пределе отвечаю я, внутри уже всё начинало клокотать и воздуха совершенно не хватало, как бы жадно и судорожно я ни глотала его. – Только не думай, что ты такой уж неотразимый, чтобы от твоих поцелуев девки штабелями падали.

– Да я и не думаю, только вот почему-то стоит мне до тебя коснуться, ты сразу сознание теряешь. Может, это у тебя персональная на меня реакция? – уголок его губ подозрительно подрагивает, едва скрывая улыбку.

– Что-то много вы болтаете, товарищ командир! Вы что уже передумали целоваться? – припухшие губы всё ближе, распахнутые пропасти черных зрачков из-под полуопущенных ресниц. Я хочу этого касания всем своим существом, пожалуйста, мне так необходимо…, но он резко изворачивается и прикусывает моё ухо, что я изумленно замираю, глядя на мужчину во все глаза.

– Один-один.

– Да уж, на другое вы, похоже, и неспособны, дядюшка… кроме как равняться со мной, такой маленькой и хорошенькой, – выдохнула я спустя пару секунд, которые понадобились чтобы унять удивление, а может и разочарование, когда Алекс, с влажными губами, блестящими глазами и вздымающейся от неровного дыхания грудью отстранился от моего плеча, куда уткнулся пряча улыбку и смешок. Эй, стоп, я так не играю!

– Давай, маленькая и хорошенькая, по имени меня назови, тогда, может быть, я тебя и… поцелую, – да он издевается, зачем меня дразнить? К чему эти игры?

– Ой, да ладно, не очень то уж и хотелось, нужны мне ваши поцелуи, дядя Эйт! – отбиваю я, стараясь не так криво улыбаться, отгоняя от себя ворох непрошеных и не самых приятных после его уловки мыслей. И вроде как надо разозлиться. Но я просто не могу.

– Так сложно назвать меня по имени? Или ты испугалась, что тебе слишком сильно понравится?

– Чего это мне должно так уж сильно понравиться? ..

– У тебя крем вот тут, – и, едва коснувшись губами щеки, пробормотал тихо: – и вот тут, – ниточка поцелуев по скуле постепенно спускается ниже, —, а вот здесь, прямо целые куски! – и больше никаких мыслей, только ощущения губ, скользящих по шее, легонько прихватывающих быстро бьющуюся под тонкой кожей венку, что совершенно не получается сдержать сдавленный вздох. Только бы не захныкать беспомощно.

– Черт, – вырвалось у меня, но Алекс явно ожидал чего-то другого.

– Нет, не это имя… – и эти слова, произнесенные почти бессвязно, шепотом, в темноте, они сводили с ума.

– Алекс, не надо… – задохнулась я от окутавшего ощущения нежности, осознав вдруг, как крепко я пропала, прижатая к стене. Прижатая к нему. И уже спустя несколько долей секунд даже не помнила, какие слова собиралась сказать, или что там сбивчево собиралась ему говорить, о чем просить, умолять… что я, вообще, умею говорить что-то еще, кроме его имени, которое тихо выдохнула, тело, разум отказывались повиноваться и, оказавшись еще сильнее придавленной таким горячим, таким сильным и напряженным телом, я почти забыла как дышать. Не хочу ничего, никакой войны, полигона, окружающих людей и темного коридора, хочу его необыкновенные глаза, хочу попробовать эти притягивающие губы, хочу почувствовать их вкус. Просто хочу его всего, немедленно, пожалуйста. Но понимание, что все это совсем неправильно засвербило в душе… и все равно надеялась лишь на то, что никто и ничто не разрушит эту, такую неожиданную и такую вдруг волшебную сказку. Ведь удержаться так сложно!

– А вот теперь правильно, – выдыхает он, поднимая свои глаза, в которых я растворяюсь, и снова медленно приближается губами к моим губам. Дыхание срывается и исчезает, тело становится абсолютно непослушным, колени предательски подрагивают, так и норовя подкоситься, в тягостном ожидании его поцелуя. Это мучительно пытливо… Я слышу его срывающиеся вздохи и дикий ритм сердца, толкающегося в широкой грудине, привкус его дыхания на губах… теплая волна тут же поднимается в груди и в животе… вытеснив из моей головы все эти «нельзя» и «неправильно». А Алекс смотрит на меня бесконечно долго таким взглядом, что у меня сердце начинает биться через раз… Он никогда так на меня не смотрел, никогда. И не должен. Так смотрят те, кто любит… И мозг, странная штука, сразу начинает проводить свои параллели между ним, и тем мужчиной из снов, который меня любил.

– АЛЕКС! ТАМ ДОРИАН В ЛОВУШКУ ПОПАЛ, НА ДЕРЕВЕ ВИСИТ! НУЖНА СТРЕМЯНКА, ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ГДЕ? – громкий вопль вышибает сладкую истому из тела, возвращая в реальность пинком под дых. Бл*дь!!!

Мы ошарашенно выныриваем из этого иллюзионного волшебства резко, словно из теплой толщи воды в ледяную, сбивая с себя все накатившие миражи и негу. Я вижу, как его красивые глаза округляются вслед за моими и на дне зрачков поднимается удивление. Боже, что ж мы делаем… нам нельзя… Ничего не понимаю. Вывернувшись из-под мощного тела, я просто сбегаю, так будет правильнее, быстро устремляясь по едва приметной тропинке в высокой траве, ускользнув в чащу лесного массива, и обхватываю ладонями плечи, пытаясь унять новый накативший виток дрожи. Сердце безумно колотится, в горле пересыхает, щеки полыхают… Мне охота немедленно провалиться сквозь землю.

– Ты чего такая вздернутая? – вдруг доносится до меня негромкий голос, но я подпрыгнула, будто кто-то рявкнул рядом.

– А? Что? Да нет, ничего, все нормально, – лепечу первое что в голову приходит, пытаясь узнать в темноте девушку, потому что голос женский. В следующую минуту до меня доносится запах дыма.

– Да уж я вижу, как у тебя все нормально, вымазанная, с лихорадочным румянцем… – на свет выходит Рори, в пальцах у нее зажата сигарета. – Сейчас многие в таком «нормальном» виде, правда основная масса по комнатам разбрелась. С кем обжималась-то? Уж не с Майки ли?

– Нет… Да неважно…

– Не сознаешься. Ну ладно, – она задумчиво затягивается, выпуская дым в прохладное ночное небо, и я замечаю, что у нее очень грустный вид и, кажется, она плакала.

– У тебя что-то случилось? Ты чего такая печальная?

Девушка только хмыкает, бросив на меня тоскливый взгляд, и отворачивается. Ей тоже не хочется откровенничать с вражинкой, хоть Алекс меня и убеждает, что меня уже приняли на полигоне. Молчание затягивается, в отдалении слышится угасающий шум вечеринки… Интересно ищет меня Алекс или нет? Может быть, он сам пожалел о своей минутной слабости? Как понять что, вообще, происходит? Кто он мне? Почему мне вдруг так отчетливо захотелось, чтобы именно он был мужчиной из моих… воспоминаний? .. Может, хватит уже бегать от самой себя и признать, что мои видения, это и есть настоящие воспоминания, меня той, что была до ранения, бойни… Но кто же я? Возможно ли, что судьба шутница все повернула так, что я и есть та самая Алексис, вот только… Как? Что сделали с ней? И кто тогда та девушка, лицо которой я вижу в зеркале каждый день? ..

Одни вопросы и ответов нет… Голова закружилась, то ли от свежайшего воздуха, который я, наконец, набрала в грудь, потому что невозможное предположение ошеломило и я забыла как дышать. А, может, это из-за суетного дня, богатого на впечатления… И Алекс, такой необычный… И этот его взгляд. Я зажмурилась, чтобы ни в коем случае не дать слезам набежать на глаза, потому что вдруг так сильно, до боли, до звона в ушах захотелось, чтобы этот взгляд был обращен именно на меня… На настоящую меня…

– …всем непросто, – донеслись до меня слова девушки, и я поняла, что все это время она мне что-то говорила.

– Ой, Рори… Прости, я задумалась и все пропустила. Ты мне расскажешь почему плакала? – от неожиданности я сказала первое что пришло на ум, и тотчас же смутилась от такого прямого вопроса.

– Хм, – улыбнулась сквозь слезы Рори, – ты уверена, что тебе интересно?

– Рор, прости, я просто… не обращай на меня внимания. Сегодня день такой, сумасшедший, вот я и…

– На самом деле все банально. Отчего может плакать незамужняя девушка? Родителей я давно потеряла, а парня… у меня нет. И, наверное, уже и не будет.

– Почему?

– Потому что он с другой. Потому что я люблю его уже много лет, но для него я всего лишь подруга по детским играм. Все эти годы что мы росли в одной комнате, я лелеяла надежду, что он все-таки когда-нибудь разглядит меня. Но защищал, оберегал, он прекрасный друг, но увы…

– Ты про кого говоришь? – осторожно спрашиваю девушку, внутренне сжимаясь. Вдруг она про Алекса…

– Это Матиас. Да, вот так по-дурацки все… У него разные были девчонки, и однодневки, и постоянные, такие как Келли, например, когда уже все думали, что все идет к свадьбе… А потом появилась Дани. А потом пропала. Потом нашлась. И вот теперь они у него в комнате, все в торте, а я тут… курю. Вот такая история.

А я стою и не знаю что сказать. Я, честно говоря… Знала, что у Анишки и Кевина отношения, видела несколько парочек, знаю, что Джесси жена Джона, а Зои нравится Тому, но у нее какая-то давняя любовь в Бесстрашии… Но я с самого начала знала, что у Матиаса есть девушка, которая пропала и мы ее пытаемся найти и вызволить. А тут вон что…

– Да ладно. Все это розовые сопли. А ты? Уже открывала свой браслет?

– Что, прости? Какой? .. Ах, да, браслет, – взгляд невольно падает на запястье. – А что значит открывала? Его что, открыть можно?

– Хм, странно, я думала ты знаешь, потому и не стала говорить об этом при всех… Браслет с секретом, вот тут, – она взяла мою кисть и слегка надавила туда, где защелка все время заедает прищемляя кожу, – кнопка. Если посильнее нажать, то, – верхняя пластинка браслета подпрыгнула, повиснув на малюсенькой скобочке, и из него чуть было не вывалилась маленький черненький прямоугольник. Рори взяла его двумя пальцами. – Интересно… Это ведь флешка. Универсальная. Наверное, на ней что-то очень важное, раз ты ее сюда спрятала. Или тот, кто дал тебе его. Давай посмотрим, что на ней? – Рори достает коммуникатор, и вставляет в него прямоугольник. – Тут только один аудиофайл. Хочешь послушать? У меня и наушники есть…

Я киваю, не в силах справится со всеми эмоциями этого дня. Для меня, наверное, это слишком, и, возможно, стоило попытаться послушать информацию на носителе, оставшись наедине, но у меня нет сил больше ждать. Нетерпение захватило, закружило голову и я втискиваю маленькие трансляторы в уши. Из динамиков полилась мелодия, проигрываемая на гитаре, будто человек сидел долго-долго перебирал струны в глубокой задумчивости, не решаясь что-то сыграть или спеть определенное. А потом… Голос. Этот голос. Тот самый, который я слышала практически только что, хрипловатый, немного сдавленный, грубоватый, но невероятно чистый… Почему именно это слово пришло в голову, я не поняла, да и вообще мало что могла сообразить, кроме того, что я определенно уже слышала эту песню, более того, я отчетливо помню, как плакала и смеялась, слушая эту исповедь под музыку и совершенно уверена, что эта песня лично для меня. Что, как такое может быть, почему… Ведь это его голос, Алекса, это совершенно точно, я ведь лично видела и слышала, как он пел сегодня, это он…

«Я пел, а она записала…» Последнее, что я вспомнила перед тем, как мой разум решил, что на сегодня для меня достаточно впечатляющих открытий. Как я осела на землю и что было потом я уже не знаю, потому что меня поглотил спасительный, чтобы окончательно не сойти с ума, обморок.

Комментарий к 41. Жизнь на полигоне. День рождения Алекса (ПС) * Сцена пейнтбола частично взята из замечательной комедии “Значит, война” с душкой Томом Харди в одной из главных ролей.

====== 42. Бессмертный (Диего/Ирэн) ======

Комментарий к 42. Бессмертный (Диего/Ирэн) Это печальная история друга Алекса, Диего. Те, кто читал “В прятки с Бесстрашием”, знают почему. Для нас все персонажи интересны, даже те, кто идет фоном, и для нас они все живые и настоящие. Диего в истории про Алекса не раскрыт совсем, и авторам было интересно написать о нем. Те, кто не любит печальные истории, могут смело оставлять эту главу без внимания.

Наше видение героев http://images.vfl.ru/ii/1453204178/717f49a5/11127477.jpg

_____ Глава 1 _____

– Хуб, приготовиться, – крикнула Марлин и по привычке поискала глазами брата. С тех пор как он родился, она вдруг, неожиданно для себя почувствовала ответственность за него. В ту самую минуту, когда его привезли из лазарета, мама положила его в кроватку, спящего, такого маленького… он почему-то сразу напомнил ей котенка, которого она однажды видела в районе Отречения. В городе не приживались животные, еды и так мало, бездомные кошки и собаки редкость…

Диего, как и всегда, с детства, сейчас находится в окружении лидерских отпрысков. Марлин всегда посмеивалась над ними, ведь она была на целых десять лет старше. Она отлично помнила и жизнь на полигоне, и битву с Эрудицией, хоть и была совсем малявкой, но гордилась своими воспоминаниями, будто они приобщают ее к общему делу бесстрашных.

Матери не стало вскоре после родов, у нее была беременность на последних сроках, когда началась заваруха с моделированием. Она погибла при обстреле полигона, пока пыталась засунуть Марлин с крохотным Диего на руках в бункер. Отец выжил, но так и не оправился после потери, поэтому вся забота о братике легла на маленькие хрупкие плечики девушки.

Ну и кто бы мог подумать, что он вымахает в такого красавца, а? Кудрявые длинноватые волосы выгодно подчеркивают скуластое мужественное лицо, неизменно покрывающееся темной щетиной к вечеру. Большие темно-карие глаза жгуче изучают почти каждую особу женского пола, и к своим восемнадцати с половиной Диего может сравниться разве что с ловеласом Алексом. И если с лидерским отпрыском частенько ищут близости девушки, желающие поиметь выгоду от его близкого родства с лидером, то Диего завоевывает женский пол исключительно броской внешностью и потрясающим умением играть практически на всех музыкальных инструментах.

Однако время. Надо прыгать. Уже привычными отработанными за столько лет движениями бесстрашные выпрыгнули из вагонов поезда и побежали к Хубу под пристальным наблюдением членов остальных фракций. Конечно, они приковали взгляд всех, кто находился возле здания, а сегодня еще инициируется и лидерская компашка, а, значит, легко точно не будет. Эти вечно что-нибудь придумывающие парни… как заноза в заднице, ни черта не могут спокойно пройти все положенные процедуры! Вспомнить только, что они устроили на восемнадцатилетие Алекса, не к церемонии будет упомянуто… Или вот вчера, на тесте… тоже не обошлось без инцидентов!

Марлин с неудовольствием заметила, как шепчутся Алекс с Кевином, а стало быть, сейчас будут отвлекать внимание судей… Она опять прошлась взглядом по толпе и с удивлением обнаружила Диего в стороне от компашки.

У парня был план. Пока Матиас отвлекает отца, нужно срочно обратить внимание на свою персону, для того, чтобы Алекс с Кевином успели добавить в воду для эрудитов прозрачный химический состав. Когда эти напыщенные красавцы капнут свою ценнейшую кровь в чащу, она зашипит не хуже, чем на углях Бесстрашия! А какой способ привлечения внимания может быть лучше, чем небольшая заваруха? И пусть потом будет карцер и все что к нему прилагается, зато весело. И не скучно.

Заприметив о чем-то отчаянно спорящих искренних, Диего направился прямо туда, и, проходя мимо парней, не участвующих в разговоре, довольно ощутимо задел плечом самого рослого из них.

– Эй, нельзя ли поаккуратнее? – возмутился искренний, оборачиваясь и ища глазами обидчика.

– Аккуратнее будешь своей девке присовывать, правдолюб, – усмехаясь и сплевывая прямо ему под ноги, нагло проговорил Диего, уже морально готовый к драке. Но искренний все-таки хотел уйти от конфликта.

– Тебе повезло, что у меня нет девушки, иначе за такое оскорбление я затаскал бы тебя по судебным заседаниям! – вибрируя голосом от негодования, выкрикнул парень, злобно глядя на бесстрашного.

– Да оставь его, Фред, – сказал другой искренний, – это же бесстрашные, они все сумасшедшие!

В этот момент Диего понял, это именно то что надо.

– Что ты сказал, урод? – надвигаясь на искреннего, Диего уже сжал кулаки, – ты хоть понял, что сейчас высрал?

– А ты что, только грубить и плеваться умеешь? – искренний расстегнул куртку и бросил ее на пол. Под одеждой Диего, к своему удивлению, обнаружил вполне нормально тренированное тело. Ну что ж, так даже интереснее.

– Тебе бы помолиться, чтобы я не применял к тебе свои умения, сопляк, – выцедил Диего сквозь зубы, – иначе можешь недосчитаться кое-каких частей тела, особенно тех, которые присовывать надо. Или ты еще не знаешь, что это такое? А? Может, у тебя и бабы-то не было?

– Это не твое дело! – громче, чем хотелось бы, коротко бросил парень, глядя на бесстрашного испепеляющим взглядом.

– Ну, конечно, не мое… Руки марать об девственника не буду, не волнуйся. Или, может быть, ты у нас по мальчикам? Смотрю, рьяно защищаешь дружка, думаешь тебе что-нибудь обломится?

Наконец, эффект был достигнут, искренний бросился на Диего, завязалась потасовка. Ясное дело, что бесстрашный тренирован лучше, но и искренний весьма неплох. Сразу так просто уйти от атаки не удалось и Диего схватил смачный удар по лицу. В долгу он, конечно, не остался, но к моменту, когда охрана прибежала их разнимать, у Диего была рассечена бровь, разбита губа, под глазом наливался нехилый такой синяк, а лидер Итон добавил от себя пару оплеух.

– Позвольте вам помочь? – Диего как раз собирался встать с лестницы, на которой собственно и произошла потасовка, и теперь он сидел отдуваясь, на ступеньках, – у вас кровь везде… а вам еще в церемонии участвовать.

Бесстрашный не сразу поднял глаза на говорящую, но по голосу понял, что это девушка. Искреннего отвели в медпункт приводить в порядок, а Диего, увидев, что Алекс кивает ему, понял, диверсия удалась. Парень отвлекся на Алекса и посмотрел на девицу только, когда Алекс сигнализировал об удаче.

– Что? – удивленно спросил он, не сразу поняв, о чем речь.

– У вас до сих пор кровь идет, – над ним склонилась девушка, больше всего напоминающая серый пасмурный день. Диего, привыкший, что девицы ярко раскрашены, резки и крикливы, с опаской разглядывал отреченную, терпеливо и спокойно промокающую салфеткой его рассеченную бровь.

– Я в порядке, можете не беспокоиться, – отмахиваясь от нее, ответил парень и попытался встать, но отчего-то вдруг голова закружилась. Видимо, искренний все-таки надрал ему задницу, что-то даже ноги не держат.

– И все-таки вам необходимо пройти в медпункт. Скоро начнется церемония, а вы даже на ногах-то не стоите твердо. А там вас быстренько подлатают…

Пока девушка это говорила, успела закинуть руку Диего себе на плечо. Бесстрашному вдруг стало смешно, эта малявка правда думает, что она сейчас вот так потащит его куда-то? Даже стало интересно, какой у нее план? Навалившись на девушку всем своим весом, и с удовольствием поняв, что она, охнув, чуть не потеряла равновесие, Диего рассмеялся.