Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

Разворачиваюсь, быстрым шагом выхожу из столовой. Не хватало устроить потасовку на глазах у всей фракции. Иду к пропасти. Темнота и влажный речной воздух немного остужают разгоряченное сознание.

– Попробуешь ко мне прикоснуться, пробью голову. Вот даже глазом не моргну. – Это же Эшли! Кто же это с ней…

– Эш… Пожалуйста, позволь мне…– что, бл*дь? что тебе позволить? Что это за придурок? Ал, что ли? Ты куда руки тянешь, урод?

– Я тебе уже говорила – не подходи ко мне. Отстань, отвали, как еще сказать чтобы понятно стало?

Сегодня прольется чья-то кровь. Как пить дать. Только дай мне повод, мудозвон. И это не первый раз, когда он к ней лезет. Иду на ее голос.

– Все в порядке? – надо же с чего-то начать.

– Все хорошо, – невозмутимо отвечает Эшли, дрожащим голосом и с туфлей в руке.

– У тебя какие-то проблемы неофит? – смотрю на него с презрением, чуть прищурив глаза.

– Я уже не неофит. Я бесстрашный. – Ты? Бесстрашный? Даже не смешно.

– Это как-то отменяет мой вопрос?

– Я просто разговариваю с девушкой! – не про твою честь такие девицы, ясно?

– Я слышал другое.

– Мы сами разберемся. – Ты разберешься. Я с тобой разберусь, урод!

– А теперь подумай, как долго ты сможешь оставаться бесстрашным с выдернутыми руками, а? Как думаешь, найдут тебе изгои применение в этом случае?

Делаю шаг навстречу ему, но придурок опускает глаза и протискивается мимо. Ну и х*й с ним, кажется мелкая собирается сбежать. Поджав губы, обулась и собиралась, было, пройти мимо меня. Куда? Обратно, к Сэму? Останавливаю ее за руку, хочу уже развернуть к себе грубо, сказать что-нибудь резкое… И понимаю, что не могу. Не могу и все. Все слова – хорошие, плохие, просто испарились, исчезли. Я только стою, смотрю на нее, поглаживаю ладонь большим пальцем. Потом, поддавшись порыву, поднимаю ее за подбородок, смотрю ей в глаза. Ее губы близко так, тело, по которому разливается жар от моих прикосновений, становится податливым, и кажется, что не держи я ее, она бы сейчас упала. Подрагивает, дыхание срывается… Как же это восхитительно, чувствовать свою власть над ней. Легонько целую ее, боюсь, если поцелую по настоящему, уже никуда идти не смогу.

– Так и знал, что ты сюда придешь, – говорю только для того, чтобы отвлечься и притягивая ее к себе, увлекаю ее в темноту коридоров.

Проходя мимо комнаты Фора, слышу протяжный, сладострастный стон блондинки. Ну надо же, какие люди у нас сегодня отметились. Сознание этого захватило и воспламенило как-то вдруг.

– Надеюсь, у тебя звукоизоляция получше. – Тихо, но совершенно бесстыже произносит она, а мне приходится включать все свое самообладание, чтобы не показать, как мне трудно двигаться дальше.

– Мне нравится, как ты стонешь! – голос невозмутимый и твердый, не хватало, чтобы она поняла как действует на меня. А потом, отчего-то, все запреты, все уговоры, все стоп сигналы сорвало в одночасье. Прижимаю ее к себе, целую в губы коротким поцелуем, слова сплетаются в предложения помимо воли, голос низкий и хриплый от страсти. – Я хочу тебя, полностью. Немедленно! Понимаешь?

Она берет мою ладонь, сжимающую ее плечо и целует горячими губами мои прохладные пальцы. Смотрит на меня с вызовом и таким желанием, что у меня начинает темнеть перед глазами. Нет. Это надо прекращать. Черт. Почему комната моя так далеко, *бтвоюмать. Стараясь не бежать, а идти размеренно и спокойно, наконец, достигаем моей комнаты. Дверь захлопывается, ограждая нас от всего мира, наконец-то мы одни, и никто нам не помешает.

Я так впечатываю ее в закрывшуюся дверь, что на миг посетила мысль, как бы эту девицу не прибить тут вообще, в порыве страсти, или не придушить. Уж очень сильно она на меня действует, как крепкий алкоголь, туманит разум быстро и мощно.

Приподнимаю ее под бедра, она обвивает ножками мою талию. Прижимаюсь к ней, давая почувствовать ей свое желание, она зарывается в мои волосы на затылке, притягивая к себе, ближе, еще ближе… Но мне надо другое, мне этого мало.

– Скажи мне, маленькая… – шепотом произношу, даже не надеясь, что она поймет. – Скажи! – ну же, давай, мне так нужно от тебя это услышать!

– Хочу тебя, безумно. – Неужели поняла, мысли прочитала? Хочешь меня… Серьезно? И не страшно? Черт, как же трудно сдерживаться, вот бы ее взять уже, прямо так, возле двери…

Она проводит по моей щеке губами, легонько прихватывая спускается вниз, целует, ласкает, заманивает и завлекает. Играет со мной, пытается укротить… Как хочется поддаться ей, пусть делает, что пожелает со мной… Бл*дь, что ж так трудно дышать? Маленькие ручки зарываются в волосы, меня охватывает жаркая волна, а потом накатывает еще и еще. Она вдыхает с шипением в себя воздух, а у меня от ее прикосновений просто судорогой сводит все тело от вожделения. Зачем она играет со мной?

Ее губы завораживают, притягивают, манят. Не в силах больше терпеть, целую ее со всем возможным желанием, она отвечает мне. Ставлю ее на ноги, поднимаю тряпку, которой она прикрыта, прохожусь по ее животу чередой поцелуев, она выгибается навстречу мне, когда мой рот затягивает требующий ласки твердый сосок. Бл*, как же мешает эта тряпка, на х*й ее скорее. Она прерывисто дышит, слегка вздрагивает от моих прикосновений. Веду губами по ее шее, прикусывая трепещущую венку. Отстраняюсь, чтобы избавится от одежды, не сводя с нее глаз.

Она тоже смотрит на меня с вызовом, толкает в грудь, в направлении к кровати. Это опять игра такая, но я не хочу сопротивляться. Хочется посмотреть, что же она будет делать, сама. Она ловко скидывает свои одежки и садится на меня сверху, покрывая мое тело медленными, осторожными поцелуями. Черт, приятно, страшно возбуждающе и одновременно щекотно.

Не прекращает эту сладкую пытку, влажные губы дорожкой спускаются в самый низ живота, я понимаю, что она исследует, изучает, проверяет свои возможности и я не мешаю ей, но *бтвоюмать, как я уже ее хочу, невыносимо, просто до дрожи… В горле совершенно пересохло, воздуха стало совсем мало. Пальцы помимо воли стискиваются в кулаки, сердце отстукивает отбойником, а ее ручки тянутся к пряжке. Голова отключилась полностью, я ничего больше не понимаю, кроме того, что она собирается сейчас сделать…

Слух заливает гулом, ее губы смыкаются на головке, а язык облизывает, круговыми движениями лижет, чуть сильнее нажимает, теплый шарик в языке заставляет просто изнывать от желания. Я не хочу ей мешать, но просто не могу справится с похотью, когда она начинает посасывать мой член. Хочется толкнуться еще глубже… ладонь зарывается в ее короткие волосы на затылке, стараясь, как можно сдержанней направлять плотно сомкнутый ротик. Ах, черт! Она меня так заводит, что кажется, от самоконтроля сейчас не станется и следа.

Все, больше держать себя в руках я не могу, это выше моих сил. Переворачиваю ее на спину, вхожу резко, без всякой подготовки. Она такая влажная и горячая, что ничего и не требуется.

– Дьявол, какая же ты мокренькая… – от захватившего желания так свело челюсть, что не получается разжать зубы.

Поцелуй сейчас настолько необходим, так нужен, что просто забываю обо всем. Мой язык блуждает по ее рту, исследуя, вылизывая, натыкаясь в порыве страсти на зубы, небо, засасывая себе в рот ее язычок с пирсингом. Жадно, стараясь не пропустить ни одного места, спускаюсь ниже и ниже, прикусываю маленький острый сосок, стараясь сразу же исправить оплошность. Мой член движется в ней, заставляя бедра сводить от бешеной похоти, от ожидания развязки. В воздухе стоит терпкий мужской и нежный женский запах, смешиваясь и создавая что-то невообразимо возбуждающее. Она выгибается подо мной, заставляя прочувствовать меня всю власть, все то доминирование, которое мне так необходимо. Завожу ее руки за голову, прижимаю их к кровати – ты вся моя, только я владею тобой сейчас. А она стонет, так стонет, эти звуки отзываются во мне, мне тоже хочется стонать, рычать в голос…

Сомкнула ножки у меня за спиной, не переставая шумно и протяжно вскрикивать, чем ближе к финалу, тем неистовее и надрывнее, а я не могу наглядеться на изменившееся от страсти и похоти лицо. На меня нападает какой-то опьяняющий азарт, она сводит меня с ума, лишает воли, контроль летит в бездну…

– Еще, девочка! – охрипшим голосом шепчу ей, даже не соображая, что же я делаю. Она извивается, старяясь поймать бедрами еще большее наслаждение, еще чувствительнее, еще ярче ощущения. Дышит прерывисто, хватая ртом воздух. Я чувствую, что она сейчас кончит, еще несколько толчков и она выгнулась на наиболее пронзительном вздохе и обмякла, подрагивая всем телом. Припухшие от бешеных поцелуев губы ее пересохли, увлажняю их, неторопливо прихватывая, как-то необыкновенно это все, как-то слишком чувственно.

Наконец-то можно полностью отдаться эмоциям, начинаю двигаться в ней все быстрее и резче, контролировать стоны уже не получается, они вырываются откуда-то из груди, все сильнее и громче, в голове горячечный туман, перед глазами все плывет, сердце отстукивает барабанами, бедра сводит в сладкой судороге и я кончаю в нее, изливаясь и хрипло хватая воздух между вздохами.

Сил больше нет совсем, я как подкошенный сваливаюсь на нее, выдыхая ей в губы ее имя.

– Эшли… О, Эшли…

Дыхание никак не удается привести в норму, но на все тело накатывает приятная истома. Закрываю глаза, чувствуя, как медленно она поглаживает меня по затылку, плечам, спине. В голове нет ни одной мысли, кроме одной – как же хорошо…

====== 3. Искренность или предательство (Фор/Трис) (ПС) ======

Комментарий к 3. Искренность или предательство (Фор/Трис) (ПС) Фанфик

«В прятки со смертью»

https://ficbook.net/readfic/2820623

Эпиход в Искренности, после побега Эшли и Эрика

Трис

Да, это не правильно. Вот, совершенно не правильно и не верно. Я знаю, что я себя поедом съем за это, но я не могла по-другому поступить. Может быть, я и ошибаюсь. Так, если подумать, то это действительно предательство, и Тобиас прав, если будет злиться. А, может быть, и чего похуже… Может, он меня застрелить, как предателя? Не знаю, если честно… Доверяет ли он мне? Тоже без понятия. До сих пор мы с ним не оказывались в ситуации, когда надо было проверять друг друга на предмет доверия, пока что, у нас все было на пике влюбленности. Но вот пар спущен, отношения перешли в иную фазу и что будет дальше…

Я лежу на нашей общей кровати и смотрю на разукрашенную спину любимого. Очень хочется потрогать, но я не хочу его будить. Он проснется и сказка кончится. Он узнает, что Эрик сбежал, вместе с Эшли, Линн, Сани, узнает, что я им в этом помогала, в том числе, используя слабость Тобиаса ко мне. Если бы он поступил со мной также, я бы его не простила…

Я поверила чужому парню. Пусть, даже это парень моей подруги, которой я доверяю. Парню, который имеет репутацию садиста, жестокого убийцы, циника, ублюдка и прочее, и прочее. Парню, который совершенно не нравится моему любимому. Его соперник, его противоположность. И я поверила ему, а не своему милому. Вот как так? Что я, вообще, делаю? Я, ведь, боялась Эрика всю инициацию, у меня просто душа в пятки уходила, когда я его видела. Это он поставил меня с Питером драться и тот меня чуть не убил. Это он выгнал Эдварда из Бесстрашия, а потом вещал на всю фракцию всякие благоглупости. Это он подвесил Кристину над пропастью, это он заставил Тобиаса кидать ножи в меня. Он совсем не тот, кому можно верить. Но я почему-то поверила.

Что это? Интуиция? Я, ради него, рискнула не только собственным личным счастьем, но и, возможно, даже жизнью… А он, возможно, даже и не узнает об этом никогда. Потребовал, чтобы я к нему Эшли привела, да так еще смотрел злобно, будто ему тут все должны… Что же я наделала? Почему я поверила ему?

Что-то было в нем такое, что-то… Настоящее, что ли? Они с Тобиасом чем-то похожи. Оба непримиримые, упрямые, гордые… Только вот Тобиас больше отреченный, а Эрик больше эрудит. Не знаю… Как я могла ему поверить? Что же заставило? Он ведь и не уговаривал особенно меня, готов был умереть, по большому счету. И Эшли… Она так за него просила… Почему она его так любит? Что она разглядела в нем такого? Может, я не такая уж и дура, что поверила Эрику, Эшли ведь тоже ему поверила. Совсем я запуталась…

Запикал пейджер, и, одновременно, ожила рация. Вот и все, закончилось. Все что мне было отпущено – исчерпано. Теперь только вниз, к подножью, откуда мы начали, если не ниже… Встаю, закутавшись в простыню, иду в ванну. Я должна выйти оттуда полностью готовой. Ко всему. Даже к смерти от рук любимого человека.

Упругие струи барабанят по спине, голове, делая невидимыми капли, стекающие по щекам. Это удел Бесстрашия, где все быстро заканчивается. Бежишь впереди паровоза, дух захватывает, ветер в лицо, ноги гудят, легкие печет. Быстрая еда, быстрые тренировки, быстрые отношения… Моя жизнь ползла, как беременная улитка до восемнадцати лет, а как перешла в Бесстрашие, кажется, что я прожила еще одну целую жизнь.

Мамы с папой больше нет. Калеб со мной, но он вообще стал не от мира сего. Может выправится еще потом, но пока он такой. Что ж так одиноко? Как я могла поверить Эрику? Скажи мне кто-нибудь пару месяцев назад, что ради Эрика я рискну своей любовью, я бы просто не поверила бы. Но вот это случилось, и мне надо выйти отсюда, потому что Тобиас уже орет во всю мощь своих легких. Он уже знает, уже понял…

Вытираюсь досуха, смотрю на свое отражение. Нет, я больше не та девочка из Отречения, тем более, что его больше нет. Я бесстрашная, я воин, и этот жертвенный образ большеглазой убогой мне больше не подходит. Взгляд падает на ножницы. Да, это то, что надо. Нет больше Беатрис, она умерла вместе с родителями. Теперь есть Трис и она умрет… за чужого парня? Не хочется в это верить. Что-то заставило меня поверить ему, пусть это что-то теперь работает. Если Эрик достанет диск, если сможет организовать восстание против Сэма, надо рискнуть, потому что Тобиас, похоже, не собирается ничего делать.

Наклоняюсь, перекидывая вперед волосы, и обрезаю их как можно короче. Пряди летят на пол, мертвые как и мое прошлое. Теперь уже ничего не вернешь обратно, дело сделано. Эрик на пути в Эрудицию, Эшли тоже сбежала, и она неизвестно где, и я все это устроила. Тобиас не простит мне. Не такое уж у него сильное чувство ко мне за эти недели возникло.

Выхожу уже полностью одетая, голове легко без волос, на сердце тяжело. Ну, Эрик, только окажись ты предателем, помру и буду призраком тебе в кошмарах являться. Тобиас прожигает меня темно-синим взглядом.

– Как ты могла, Трис! Как, скажи мне!!!

– Я ему поверила, Тобиас, он выглядел искренним. Я не могла допустить, чтобы ты убил его, ты стал бы убийцей невинного человека…

– Да, что ты, вообще, понимаешь, Трис!!! – заорал Тобиас так, что мне показалось, что сейчас лопнут стекла, – что ты, вообще, знаешь об этом человеке? Я знаю его, как никто, мы были вместе во время инициации, то, что он творил не поддается описанию. Он убийца, садюга и предатель, а ты помогла ему сбежать! Ты о чем думала вообще?

– Я думала о том, что если он прав и у него есть этот диск, у нас у всех появится шанс…

– Да нет никакого диска!!! Нет, как ты не понимаешь! Он выдумал его на ходу, именно на такую реакцию он и рассчитывал! Трис, он только использует людей, он ими манипулирует! Он хочет вернуть себе лидерство и пойдет на все, чтобы им быть! Он ради этого лидерства по трупам шел, никого не жалел! И ты ему помогла, я просто поверить не могу, как, как ты могла, Трис! Ты ведь не просто нашу фракцию предала, ты меня предала, нас предала! Ты ему поверила, а мне нет! Как так, Трис?

– Возможно я совершила ошибку, Тобиас. Я не буду с тобой спорить. Делай, что должен. Мое мнение для тебя ничего не значит, иначе ты прислушался бы ко мне, хоть раз.

– К чему мне надо было прислушиваться, ты что пришла ко мне и спросила, стоит тебе отпускать Эрика или нет? Ты может быть посоветовалась со мной? Нет, ты пришла и набросилась на меня, как дикая кошка, а я думаю, откуда столько страсти! А ты, оказывается, его прикрывала!

– Диск есть, Тобиас, тебе надо немного умерить свою ненависть и посмотреть на все это отстранено. Просто, представь на минуту, что диск есть и он сработает. Мы вернем себе Бесстрашие, вернем Яму, мы опять будем жить, как раньше. Я больше всего хочу этого, Тобиас, потому я и помогала им. Я верю, что Эрик и Эшли достанут этот диск, Эшли верит ему, и я ему верю.

– Что же он сделал такого, что ты ему поверила, поведай мне? Ты знаешь его пару месяцев, в течении которых он непрерывно издевался над неофитами, в том числе и над Эшли, а она просто дура, каких мало, что терпела все его издевательства и избиения.

– Я знаю, что Эрик ублюдочный сукин сын. Не понимаю только, как дурной характер и неприятные манеры влияют на то, что мы оба хотим спасти нашу фракцию, тогда, когда ты стараешься загнать нас в угол, подставить под удар Эрудиции.

– Есть вещи, Трис, которые произносить – уже само по себе предательство. Я обвиняю тебя в предательстве фракции, ты заслуживаешь смерти. Тебя будут судить лидеры. Я не понимаю, как ты могла это допустить. Это просто сюр какой-то.

– Тебе так не терпится казнить кого-нибудь, Тобиас? Не Эрика, так пусть уж хоть кого-нибудь?

В комнату заходят двое бесстрашных. Тобиас кивает им на меня, патрульные обходят и встают справа и слева. Руки застегивают в наручники.

– Ты так ослеплен своей ненавистью и соперничеством, Фор, что не видишь того, что вижу я. И теперь я точно знаю, как ты ко мне относишься, все твои признания, все твои слова – это только слова.

Бесстрашные уводят меня, Тобиас на меня не смотрит. В конце концов, я так много раз умирала в пейзаже, может, в реальности это не так страшно?

* *

В камере время летит совсем по-другому, совсем не так, как в обычной жизни. То день вдруг незаметно проходит, то тянется и тянется. Я сижу тут уже три дня, наверное, задержались тут из-за меня, хотели, ведь, уходить на старую базу еще пару дней назад.

Тобиас ко мне не приходит, оно и понятно. Кто я ему, очередная девка, а теперь вот еще и предатель. Подозреваю, что они явно не знают, что со мной делать.

Фор появляется на четвертый день и замирает возле камеры. Я посмотрела на него и отвернулась. Лучше бы он не приходил. Невозможно смотреть на него после всего, что между нами было. Не знаю, успела я полюбить его или нет, но вот что мне хорошо было с ним, это совершенно точно. Ну, до того момента, пока он не объявил меня предателем и прочее.

– Тебя оправдали. – Он говорит так, будто каждое слово дается ему через боль. – Ты можешь не сидеть тут больше.

– Мне не нужно подачек Тобиас. Зачем мне жить, если ты мне не веришь? Если все, что между нами было, это просто секс. Я не хочу так, я хочу большего и всегда хотела большего. Я Эрику поверила, потому что верю в Бесстрашие, в людей, в то, что у нас может все получится.

– Я сказал, что ты все время была со мной, сказал, что ты ничего не знала, а если и знала, то предатели ввели тебя в заблуждение.

– Мммм, а я-то думаю, откуда такой аттракцион неслыханной щедрости. Ты что же, Тобиас, решил, что ты меня выгородишь и все будет, как раньше? Что если покажешь, что для тебя закон не писан, я горячей лужицей растекусь?

– Трис, ты ерунду говоришь. – Он подходит к камере и открывает замок. – Давай, выходи уже, мы с утра отправляемся.

– Никуда я не выйду отсюда. До завтрашнего утра точно. Ты меня заклеймил, потом сам же пожалел, а верить мне так и не начал.

– Тебе я верю, Трис. Я не верю Эрику. Я подозреваю, что он, искусно проведя беседу, ввел тебя в заблуждение, и ты веришь ему совершенно искренне, но это никак не отменяет того, что он тебя обманул. У тебя еще будет шанс убедиться в этом. А пока выходи отсюда.

– Нет.

– Хочешь мне показать, какой ты бываешь упрямой? Я уже успел убедится в этом, когда я, и так, и сяк пытался вывести тебя на откровенность, но нет, мне ты не поверила, зато стоило Эрику сказать тебе пару слов, и все, он для тебя герой! Объясни мне, Трис, как такое возможно?

– В Бесстрашии я не верила никому, потому что дивергент, ты не забыл? А Эрику я поверила, потому что он наш шанс на победу. Он хотя бы что-то реальное предлагает. Потому что нельзя сидеть и прятаться по углам всю жизнь. Нас просто колоссально мало, а ты предлагаешь затаится и ждать, когда нас всех по одному перебьют. Не надо Тобиас. Если ты считаешь, что нам всем пора помирать, я не хочу так, сдаваться без борьбы. Эрик урод и ублюдок, но он хотя бы не сдается.

– Значит, ты, все-таки, думаешь диск есть? И ты думаешь, что он его достанет?

– Да, именно так я и думаю.

– И какой ему резон, вообще, нам его показывать. Он запустит его по общественному каналу, и люди за ним потянутся. Мы ему без надобности.

– И что? Даже если и так, ты предлагаешь затаится и просидеть в засаде, пока другие бесстрашные воюют?

– Я не это имел ввиду, какой резон у него как-то нас спасать. Он свергнет Сэма, а потом перебьет нас также, как нас, предположительно, перебьет Сэм. Они все одним миром мазаны, эти лидеры. Им сопротивление не нужно, а потому и мы им не нужны.

– Тобиас, иногда мне кажется, что когда ты говоришь, ты бредишь. При чем тут нужно-не нужно. Если будет война против Сэма важно только то, на чьей ты стороне. Эрик на нашей стороне, понимаешь? Он пришел нас просить за Эшли, почему, как ты думаешь? Если бы он хотел только власти, зачем ему беспокоится о какой-то там девчонке. Да пристрелил бы он ее и все, если бы она ему помешала. Но он пришел к тебе и стал просить за нее. Ты, сколько угодно, можешь ему не верить, мне не верить, но, как бы там ни было, даже такой, как Эрик смог влюбится. Такие вещи невозможно скрыть.

– Это еще одно твое заблуждение, Трис. Эшли Эрик точно также использует, как использовал тебя и всех людей, которые попадались ему на пути. На пути во власть. Он никого не пожалеет, поверь. Но как бы там ни было, я люблю тебя, Трис. Я люблю тебя, больше жизни. Не дури, выходи, а?

– Это все слова, Тобиас. Красивые, очень нужные, но всего лишь слова. Действий за ними я не вижу, к сожалению. Мне некуда больше идти, я пойду на старую базу, но я хочу, чтобы ты понимал, Тобиас. Я пойду туда, как бесстрашная. Одна. Не с тобой.

– Ты бросаешь меня?

– Ты сделал это первым, когда подумал, что я могу предать тебя.

– Это не правильно, Трис. Ты из-за Эрика готова меня бросить?

– Не из-за Эрика, а из-за твоего тупого вопроса. Причем тут Эрик? Если бы на месте Эрика был любой другой лидер, который вызвал бы у меня доверие, я бы поступила точно также.

– Не выйдешь отсюда?

– Нет.

– Хорошо. – Тобиас проходит в камеру, закрывает дверь на ключ и выбрасывает его далеко прежде, чем я успеваю среагировать. – Значит мы сидим тут вместе.

– Тобиас, что ты делаешь?

Он медленно подходит ко мне, а я отхожу, пока моя спина не натыкается на стену. Дальше идти некуда, справа и слева мне не протиснутся, слишком узко. Любимый подходит так близко, что я вижу каждую его черточку, каждую крапинку в его радужке. Его близость пьянит и манит, так хочется оказаться в его крепких объятиях. Надо бы отвести взгляд, не могу на него смотреть…

– Мы можем спорить тут всю ночь. Можем спорить еще и завтра, и после завтра, и месяц целый после всего этого. А можем пропустить все споры и сделать то, чем все это завершиться… – Мужчина берет мое лицо в ладони, наклоняется к моим губам. Стало тяжело стоять, и из груди пропал весь воздух, что там был еще минуту назад. – Ты моя, Трис, а я твой, тебе это понятно? И я буду целовать тебя до тех пор, пока ты этого не поймешь…

====== 4. Первый... (ПС) ======

Комментарий к 4. Первый... (ПС) Фанфик

«В прятки со страхом»

https://ficbook.net/readfic/2485582

Эпизод «В поезде» от лица Эрика (глава 7).

Эрик

В грудь врезается стимулятор. Черт всех их, вместе взятых и по отдельности, побери, бл*дь! Да, что же сегодня за день? Так начиналось все неплохо, и вот, пожалуйста, на тебе.

Эта придурочная идиотка высунулась, чтобы полюбоваться на дело рук своих дурацких, и моментально получила стимулятор в шею, потом еще один, в плечо. Ясно-понятно, что теперь трясти ее будет долго, потому что, чем ближе к голове, тем чувствительнее, да еще открытое место… Надо быть такой тупой, непроходимой, бл*дь, дурой? Пришлось отвлечься и ловить эту х*еву идиотку, чтоб не разбила свою тупую башку.

Выдергиваю стимулятор, в принципе привыкнуть к ним можно, хоть и приятного мало. Ну, если только мы еще и проиграем сегодня, этот гребанный день точно закончится плохо для кого-то. Пока еще не придумал для кого.

Победные крики с маяка подтвердили мрачные предположения. Ну точно, эти придурки отдали флаг, даже не попытавшись побороться за него. И придурчоный бл*дский Фор опять выиграл. Да что за…

Девица, сидя у контейнера, начинает ржать. Вот бы узнать, чего смешного она углядела в нашем проигрыше. А потом уеб*ть ее нах*й, как-нибудь, с особым цинизмом. Смех ввинчивается в мозг ржавым сверлом. Что, нравится проигрывать? Что это за бесстрашная такая, мало того, похожа на дохлую поганку, так еще и проигрывать нам нравится. Рука уже занесена для контролируемого удара, когда эта тупка выставляя грязные руки вперед, как-будто пытаясь отгородится от моего кулака, пытается что-то там такое пискнуть.

– Стой, стой. Я же не над тобой смеюсь.

Да? Интересно, что же смешного тут вообще можно, бл*дь, найти?

– Ну… – будешь ты говорить или только лупоглазо пялиться хорошо получается?

– Ты швырнул меня задницей в лужу. – Потрясающе. Вот это ох*енная информация, а главное нужная и необходимая. Отчего-то стало смешно. Вот дура. Ладно. Надо идти уже.

– Все. Уходим! – командую всем остальным и стараюсь отойти от раздражающего фактора подальше.

Иду вперед, стараясь не замечать счастливых улыбок выигравших. Надо куда-нибудь сесть, чтобы никого не видеть. Не хватало еще показать, как мне паскудно и х*ево. Блядь, вот что надо сделать, чтобы Фор этот, наконец, уже уеб*л куда-нибудь. Опять я второй, как и в тот гребанный раз, когда он подловил меня своей истерикой. Почему я не вызвал его еще раз на поединок? Кто знал, что это будет потом преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Везде, всегда второй. Никто не знает, каково это, тягаться с человеком, у которого всего четыре страха. Особенно, когда у тебя их больше десяти. А он, как-будто целью своей поставил, вечно мне об этом напоминать.

И все из-за этой бл*дской девки. Стоило отвлечься на самку, все, ты проигравший. И так всегда! Вечный второй. Какого хрена, она все время мозолит мне глаза, почему, куда бы я не пошел, где бы не находился, я всегда вижу ее, слышу ее оглушительный писк, который даже голосом не назовешь, попадаю из-за нее в неприятности. Как так вышло, что теперь все мое общение с неофитами происходит практически всегда через нее? Она смеет мне хамить, огрызаться, пытается играть со мной, отвечать на мои приказы своими дурацкими шуточками. Что это вообще за девка, у нее что, отсутствует чувство самосохранения? Со мной нельзя играть! Мне нельзя перечить! Это точно кончится плохо, я не просто обещаю, я клянусь в этом!

Вот и поезд, наконец-то. Чтобы ни с кем не встречаться, запрыгиваю в первый вагон, он всегда пустой, в него запрыгивать не самое простое дело. Сажусь прямо на пол, откидываю голову на стену, прикрываю глаза. Все, можно расслабится хоть немного.

Бывают дни ничего, сносные. Бывают так себе. Бывают откровенно отвратительные. А бывают вот такие, как этот. Или как эта девка, которая залезла в тот же вагон, что и я. Не перестаю удивляться, она это специально делает или нарочно? Вот только пусть попробует что-нибудь сказать, выкину сразу из вагона, пусть что угодно потом будет, я не шучу. Но девка, видимо, не такая уж непроходимая тупица, поняла, что меня сейчас лучше не трогать.

Хочу, просто невыносимо желаю, отвлечься от всех мыслей. Вот, просто, сидеть и ни о чем не думать, не ощущать рядом с собой инородное тело. Почему я не могу подумать о чем-нибудь другом? Например о том, что завтра патруль идет на не спокойный периметр, а неофиты остаются под началом Фора, который их, как мамочка, будет целовать в задницы, расслабляя и делая из них тупых неженок. Один такой погиб в прошлом году, бл*дь. Ну, как так, ведь такой же был, как девка эта. Вечно лез, то с вопросами, то с предложениями. То огрызался, то подшучивал. Хороший был парнишка, по большому счету, вышел бы хороший командир. Я уж и бил его, и запугивал, ничего не помогало. И что? Приказано было, сидеть и не высовываться. Высунулся и схватил пулю в головенку свою тупую.

Девка посматривает на меня в окно, пристально, будто старается понять, о чем я думаю. О таких вот тупоголовых идиотах, которые отдают свою жизнь просто не с х*я. Учишь их, возишься с ними, вытаскиваешь из всякого дерьма, а они потом ненавидят тебя за твою жесткость, зато любят Фора, который их своей же мягкостью и калечит.

– И долго ты пялиться собираешься? – Хочу, чтобы она перестала сверлить меня взглядом. Так смотрит, что кажется поймет, о чем я на самом деле думаю.

Из нее тоже может получиться не плохой воин, есть в ней что-то такое… раздражающее… нет не так, есть что-то такое… несгибаемое. Вот, вроде, гнешь ее, вроде должна была уже сломаться, такая мелкая, противная в своей ребячливости. Детство в жопе играет, а туда же, в бесстрашные. Девка, что с нее взять? Надеется на поддержку парней, которые вокруг нее крутятся…

Стук колес в пустом вагоне довольно громко бьет по ушам, металл вагона холодит затылок, а ветер обдувает поросшие к вечеру щетиной щеки. Прикрываю глаза и глубокий вдох наполняет легкие таким необходимым кислородом, а мысли все равно около этой девицы крутятся. Может, она не такая уж тупая, все-таки мы не так уж и плохо играли.

Подхожу, сажусь с ней рядом. Она опасливо косится, но не отодвигается, изо всех сил делая вид, что не боится меня.

– Ты выбрала неплохую огневую позицию, – не глядя на нее и испытывая отчего-то страшное желание закурить, говорю я ей. – Но все испортила подставившись под пули. В настоящем бою, тебе бы это стоило жизни.

– Я тебя прикрывала, от Фора, – отвечает девица негромко. – В настоящем бою я могла бы спасти чью-то жизнь. Но это не настоящая война, это всего лишь игра.

Вот-вот, с этого все и начинается. Как можно вообще кого-нибудь спасти, если ты уже мертвая, как золушка, не очевидно ли, что живой человек, физически, имеет возможность спасти больше народу, чем мертвый? А инициация – это всего лишь игра, лидер – это такой клоун, сейчас мы посмеемся и все забудем. «Это же игра», бл*дь, кто придумал эту х*йность?