Текст книги "В прятки с реальностью (СИ)"

Автор книги: Ежик в колючках

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)

– Понятно. – она как стояла, так и отвернулась, а я подумал, что это как-то неправильно все. Неужели вот так и закончится, что я вроде бы нашел как-то связанную с Лекси девушку, и вот теперь из-за каких-то полумертвых уродов я должен… – Ладно, че уж теперь… Давай обратно двигать.

– Дин, ты понял какого хрена творится в этом месте?

Лидер Эрудиции смотрит на меня через экран монитора и только качает головой.

– Я не устаю удивляться тебе, Алекс. Как ты, вообще, еще жив с такой бедовой головой, объясни? Ну почему ты вечно влипаешь, как тебя пронесло еще…

– Так ты выяснил или нет, – слегка раздраженно пытаюсь заткнуть этот воспитательный фонтан, – мы там случайно оказались, понятно? Я уже говорил тебе, спонтанно наткнулись на это место, когда патрулировали территорию…

– Ну да, и специально прошли несколько километров по болоту, благодаря которому эти особи и не смогли пробраться больше никуда… Ладно, в конце концов у тебя есть начальство, пусть они тебе вправляю мозги. Из тех бумаг, что ты мне отправил, ясно только то, что эти эксперименты были связаны с продолжительностью жизни. Недовольные пытались создать эликсир молодости, у них как мы видим не вышло. Да, испытуемые не умирают, но и не живут, превратившись в нечто. Они, видимо, не сразу поняли, что подопытные не умирают, и не сжигали тела. За что и поплатились.

– Эрудиция уже имела дела с такими экспериментами, так ведь? На игре в «Захват флага» галограммы зомбаков очень уж походили на наших разлагающихся друзей…

– Да, к сожалению, было дело. Правда, очень давно, еще до изобретения полной регенерации, Джанин по молодости, оказывается, тоже пыталась продлить годы на земле, старалась создать сыворотку, которая помогала бы жить вечно. Опыт с треском провалился и больше к нему не возвращались, однако… видимо, не всем было очевидно, что переть против природы напролом не стоит.

– Так, это что? Инфекция? Вирус?

– К счастью нет. Заразиться этим нельзя, это чисто генная мутация, только если провести определенные манипуляции связанные не только с введением в кровь химических веществ, там еще много других воздействий замешано, в том числе и радиация. Я послал Зои инструкции что делать с вами, какое-то время вам придется побыть в карантине, но ничего страшного с вами не произойдет. Но, Алекс… Твое безрассудство…

– Да понял я уже, понял… Город издалека выглядел совершенно запущенным, заброшенным и не подающим признаки жизни. Что, было бы лучше, если бы мы поперлись туда отрядом и кто-нибудь погиб? А так мы выбрались, и даже, кажется, в целости и сохранности…

– Ладно, держите меня в курсе вашего состояния. Город мы зачистим, все там обследуем, вы, главное, не суйтесь туда, пока мы не дадим добро, а после разберетесь, что с этим счастьем делать. Все Алекс, бывай!

– Дин!!! Подожди, у меня еще один вопрос… Тут такое дело, ты знаешь, мне кажется… Что я схожу с ума.

– Что еще, – у Дина вытянулось лицо, – все-таки воздействие есть? Ты что-то чувствуешь, какие-то изменения?

– Да нет, это не связано с походом в город, – я задумчиво потираю подбородок, прикидывая, как же донести до эрудита свое состояние, – это случилось много раньше… Понимаешь… Черт, не знаю как объяснить, но я вижу одну девушку, а на самом деле это другая. Это превратилось в навязчивую идею… и мне кажется, что я долго не выдержу.

– Твои галлюцинации, случайно, не связаны с невоздержанностью алкоголем? Или воздержанностью в другой области?

– Алкоголь точно нет, а вот второе… Не знаю, Дин! Ты эрудит, ты и скажи мне! Я ничего не могу с собой поделать, я даже назвал ее другим именем, я вижу улыбку, жесты, взгляд другой девушки в той, которая даже незнакома с другой… Черт, даже проговорить это трудно, я совсем запутался.

– Какие-нибудь еще признаки, кроме твоего восприятия есть? Быстро и подробно рассказывай мне все, не упуская ни одной детали! – внезапно посерьезнел эрудит.

Дин выслушал меня, ни разу не перебив, иногда задавая уточняющие вопросы и что-то записывая в планшет. По мере моего рассказа он хмурился, складка на лбу была все глубже, а серые глаза под прозрачными стеклами очков все настороженнее.

– Слова, поступки, ощущения… Не знаю, но мне кажется, что это она, меня тянет к ней также, как к той, что давно нет. И знаешь… она вспоминает. Не говорит мне ничего, но я заметил, она иногда на меня очень пристально смотрит, а потом выдает что-то, что было у нас с Алексис. Как такое может быть?

– Так, Алекс, слушай меня. Все очень серьезно, ты должен обязательно показать мне эту девушку. Если это то, о чем я думаю, значит, у недовольных оказалась очень опасная технология, которая может сильно навредить. Как только появится возможность оказаться в Чикаго, не медля ни секунды, привези ее ко мне!

– Дин. Это может быть Алексис?

– Я не могу точно сказать, но, в принципе, это возможно. Но не питай особых надежд, если они действительно стерли ей память и совершили переброску… То шансов очень мало.

– Что это за технология? Как такое может быть?

– Это долго объяснять и ты вряд ли поймешь… Но это возможно. Конечно, остается шанс на то, что девушки просто были близко знакомы, а память ей стерли, чтобы уберечь психику от какого-то воспоминания, но все что ты рассказываешь очень настораживает. Точнее смогу сказать, когда осмотрю девушку. Ты пока не распространяйся об этом, девушку можно сильно травмировать, если искусственно пробудить ей воспоминания.

– А если она сама все вспомнит?

– Не знаю, Алекс, ничего не могу сказать определенного. Да, мы занимаемся этим вопросом, но очень непродолжительное время для того, чтобы уверенно о чем-то говорить. Будь осторожен!

– Ясно. Я понял тебя, Дин.

Экран отключился, а я еще долго не мог прийти в себя. Я только еще больше запутался, стало совсем тоскливо. Если Скай – это Алексис, то где же тело Алексис? И что это за переброска? Дин прав, если у них есть такая технология… Черт, и лидер у них! Мда, чувствую я просто не будет…

====== 41. Жизнь на полигоне. День рождения Алекса (ПС) ======

POV Алекс

– Эйт, куда ты меня тащишь? – протяжно ноет девица, потирая сонные глазки, – дай хоть глаза-то открыть! Я понимаю, сегодня такой день, но это не значит…

– Что «это не значит»? – с полуулыбкой спрашиваю ее, – что у меня сегодня не может быть хорошего настроения? – Я резко останавливаюсь и впечатываю ее спиной в свою грудь, – можешь не открывать глаза, так будет даже лучше, – закрываю ей глаза своей ладонью, – можешь досыпать, дорогая, но когда будем на месте, лучше тебе поскорее проснуться.

– Ну, а чего там такое-то? – потихоньку переставляя ноги под моим чутким руководством, она двигается вперед.

– Сюрприз!

– Я уже нервно подпрыгиваю от слова «сюрприз», – ворчит Скай, но не останавливается.

– Таааак… Еще немножко… Пришли! – я отнимаю ладонь от ее лица и она едва смогла подавить удивленный возглас. – Сегодня у нас необычная тренировка. В честь моего дня рождения мы играем в захват флага, на спецплощадке, только вместо нейростимуляторов – шарики с краской. Весело и креативно. Ты со мной?

– А что такое захват флага?

– Ах да, – я так привык уже думать, что Скай может быть Алексис, что иногда забываю, что она потеряла память. – Это игра, типа квеста, надо найти флаг противника, отобрать его и донести до нашей базы. Ты сейчас на нашей базе, вон там, видишь, огорожено защитной сеткой? Это наша площадка, смотри!

Я отдергиваю сетку, и нашему взору представляется обширное поле, все застроенное препятствиями, укрытиями, переходами, с одной стороны площадка заходит в рощу, между деревьями натянуты тросы, с помощью которых можно перемещаться. Обычно мы используем эту площадку для тренировочных боев, но сегодня у нас командная игра*.

– Ну что, будешь со мной в паре?

– Можно подумать у меня есть выбор… – бурчит девица и я никак не могу понять, то ли она не выспалась, то ли опять дуется на меня за что-то.

– Конечно, у тебя есть выбор! Сегодня такой день, когда границ больше нет, сегодня мы делаем что хотим! И я сегодня не командир, а именинник, так что неволить я тебя не буду ни в каком вопросе. Хочешь играть против меня, пожалуйста, только предупреждаю, я сегодня выигрываю! Можешь пойти к Майки в команду, он…

– Да ладно уже, хватит распинаться! – она подошла к стенду и сняла оружие, – когда начало-то?

– Уже! Мы знаем где флаг! Надо только штурмовать, пробить защиту и забрать трофей! Вот только без защиты я тебя не пускаю. Шарики хоть и лопаются, но синяки оставляют отменные. Так что снаряжаемся и выходим.

Саунд: Skillet – Monster – минус

Наша база находится на верхотуре, так что приходится прыгать, чтобы попасть на поле боя. Цепляясь за перекладину, я спрыгиваю, и не заботясь о том, следует она за мной или нет, но уже через секунду взгляд выцеливает ее среди других бесстрашных. Она держит меня в зоне видимости прикрывая. Нашей задачей является мощным натиском прорвать оборону, первым добраться до финишной прямой. А это непросто. Ударив ногами по шлему бойца, сбивая его с ног, хватаю его оружие и, уворачиваясь от выстрелов, всаживаю в него несколько ярких снарядов. Еле успел увернуться от следующего напирающего на меня бесстрашного, но Скай не дремлет и весь его бок расцвечен, он валится, выкрикивая ругательства.

– Тебе такой напарник и не снился, Том, – хохочу я, кивая Скай, и показывая жестами следовать к высоким столбам, по которым можно добраться до деревьев.

Я делаю кувырок, сбивая с ног противника, и укрываюсь за ограждениями. Два выстрела сбоку, наши тоже не х*и пинают.

– Скай, ты прикрывай меня, я сейчас буду пробираться по открытой местности, и давай за мной. Доберемся до деревьев, считай, что флаг наш. Да и тебя ждет сюрприз.

– Ах ты ж мать, еще один? – притворно хмурится она, но я вижу, что ей все это до чертиков нравится. Улыбка ее перестала быть натянутой, в глазах горит азарт, щеки раскраснелись. Я вспомнил Лекси на захвате флага и подивился в очередной раз, как же эти девушки незримо похожи.

– Все, пора, давай за мной! – мелкими перебежками, я достигаю вражеского укрытия, что оказался у нас на пути, запрыгиваю на крышу и веду прицельный огонь, планомерно выкашивая всех подряд. – Скай, спину прикрой! – кричу я, падая на живот, не переставая стрелять, – и бегом, живо, держись рядом!

Вокруг стоит оглушающий ор игры, едкий запах краски забивает нос, мимо свистят шарики, и я только сейчас понял, что выскочил на игру без шлема. Хорошо, что на Скай он есть! И тут, в следующую секунду я понимаю, что нет на ней никакого шлема!!! Она именно сейчас его сдирает, занимая выгодную огневую позицию, и отстреливает нападающих на меня штурмовиков.

– Ребя, так нечестно, нахера… —, но тут ему в шлем прилетает смачный «чпок» и парень отправляется отдыхать. Я, показывая Скай большой палец вверх и делая знак пригнуться, стремлюсь скорее попасть к столбам.

На пути у меня еще одна засада, типа дота. Там сидят несколько парней, во все стороны высовываются маркеры. Вот бл*дь, не пройдем так просто.

– Так, действуем как в походе, ты мельтешишь перед ними и отстреливаешься, отвлекаешь внимание, а я на крышу!

– А чего это ты на крышу? – нагленько спрашивает она, – опять все самое сложное на мне?

– У меня есть для них сюрприз, детка! Сегодня у меня день сюрпризов! – ухмыляюсь я во весь рот, а она закатывает глаза. – Все, я пошел.

Балансируя на тонкой перегородке, я достигаю крыши дота почти незамеченным. Может, они что-то и услышали, но были поглощены перестрелкой со Скай и не придали значения моему присутствию наверху. А у меня для них ни много, ни мало, бомбочка с краской. Закинув ее в ближайшее смотровое окошко, я спрыгиваю и со всех ног улепетываю к девушке, закрывая ее собой от потока краски, которая взорвалась и, разметав брызги по всему доту так, что краска выплеснулась к окошки, вызвала ужасающее количество визгов. Похоже, что внутри девицы засели, парни так визжать не стали бы.

– Ох, Алекс, – смеется Скай, – как бы не отомстили они тебе, девки-то!

– Как они могут мне отомстить? Зацеловать меня до смерти? – подкалываю я, глядя, как меняется ее лицо и хохочу в голос.

– Самодовольный, напыщенный, эгоистичный… – перечисляет мои достоинства Скай, но я не даю ей закончить.

– Я тоже без ума от тебя, дорогая, может быть, мы пойдем уже, надо побеждать!

Рывком преодолев расстояние между перегородками, я забираюсь на столбы ведущие в пролесок. Перепрыгивая со столба на столб, я уже возле самой вышки, с которой можно подобраться к деревьям и прямо по тросам, добраться до самого флага. Вот только есть загвоздка, на вышке очередная засада, так просто меня и не думал туда никто пускать. Из-за укрытия высовывается маркер, сейчас в меня попадут в упор и все пропало. Да вот хрен вам! Я в прыжке, вцепившись в молодчика одной рукой, другой ухватился на перекладину и рванув на себя тяжелое тело бесстрашного, отправил его отдыхать вниз. Парень шмякнулся на землю, успев прорычать какие-то ругательства в мой адрес, а я уже забираюсь на перегородку и показываю девушке, что проход открыт. Свой маркер я где-то посеял, так что придется воспользоваться чужим, у них тут целый склад. Пока Скай прыгала по столбам, я заметил, что она стала мишенью и выпустил в целящихся в нее бесстрашных всю обойму. Она уже почти добралась до меня, я перехватываю ее за талию и затаскиваю в укрытие. Не удержав равновесия, мы с ней повалились на пол вышки, причем я оказался сверху.

– Ты потрясающе выглядишь, – говорю я, разглядывая ее губы и прикидывая, стоит ее чмокнуть или нет, – глаза горят, вся в краске перемазана… Ты уже придумала, что подаришь мне на день рождения?

– Слезь с меня, Эйт, – довольно злобненько, впрочем без особого жеманства процедила Скай, уперев ладошки мне в грудь, – иначе тебе придется мой подарочек в лазарете залечивать!

– А чего так… —, но договорить я не успел, потому что прямо в пол рядом с нами врезался шарик, перемазав нас желтой краской. Скай сначала зажмурилась, а потом рассмеялась.

– Выбирай, либо победа, либо поцелуи!

– Давай так, – выдаю я, скатываясь с нее и примериваясь, как бы получше забраться на тросы, – сначала победа, а потом поцелуи. А?

– Посмотрим. Как прыгать с этой хреновины? – она кивает на петлю, а я показываю ей, как правильно уцепиться и как тормозить.

– Считаешь до пяти, а потом со всей силы жмешь на тормоз. Как только остановишься, не мешкая ни секунды, спрыгиваешь и прячешься в любом укрытии, прикрываешь меня, а я за флагом.

Благополучно спустившись и убедившись, что Скай тоже спрыгнула, я вступаю врукопашную с бесстрашным, охраняющим флаг. Он отбивается достаточно профессионально, и, в конце концов, я понял, что это Джонни, который сегодня первый раз вышел на тренировку с тех пор, как ранили Джесс. Не успел я порадоваться его возвращению в наши ряды, как в него прилетает довольно увесистый красный шарик, раскрашивая его спину, и он, взрыкнув ругательства в отношении командиров и их вездесущих напарников, отваливает отдыхать в сторону. А я хватаю флаг и моим торжествующим криком оглашаются окрестности. Победа, бл*, сегодня только так!

– Нууу, – подходит ко мне Скай с оружием на плече, – и что теперь?

– Что теперь? – спрашиваю я ее, а с лица у меня не сходит шальная улыбка, – теперь я хочу свой поцелуй.

– Не припомню, чтобы я что-то такое обещала. А подарочек у меня есть для тебя, если ты об этом, так что не считается!

– Чего это у тебя маркер измазан в краске, тебе что, в него попали? – показываю я на оружие, а она сняла его с плеча и стала рассматривать.

– А, ну это когда ты навалился на меня, а он отлетел, не волнуйся, твоя победа честная, меня ни разу не задели.

– Скай, у тебя оружие все еще не на предохранителе, ты лучше бы…

– Что? – спрашивает она и одновременно с этим сочный чмок вырывается из ствола, направленного прямо мне… в ширинку. Наверное, если бы меня лягнула лошадь, это не было бы так… неприятно. Дыхание совсем перехватило, я инстинктивно ругнулся по матушке и согнулся в три погибели. Может, мне это наказание такое, чтобы я не протягивал руки к ней, даже если она мне Лекси напоминает… С этой путаницей начнешь уже верить во всякую хрень…

– Ооооо, Алекс, прости… извини, пожалуйста, – прикрывая ладошкой рот, чтобы, видимо, не заржать, лепечет Скай, – я не хотела, хи-хик, это не нарочно… А-ха-хааа, – она тоже согнулась, а мне вот ни хрена ни разу не смешно, – прости, я не над тобой, просто… это…

– Алекс, что тут… – начал было Матиас, но увидел краску на причинном месте и осекся… – Скай, за что ты его так? Он что, изнасиловать тебя пытался?

– Ну почти, – хихикая, выдает эта девица, – прости, на самом деле нет, это случайность… Ой, я не могу…

– Ты как, идти в состоянии? – сочувственно, но тоже сквозь улыбку, говорит мне Мат, – там тебя твой приз ждет, может, полегчает?

– А что за приз? – моментально оживилась Скай.

Когда я дошел до места празднования победы, там уже пиво текло рекой, а бесстрашные наполняли литровый кубок. Я плюнул на все и, отсалютовав им, осушил емкость до дна. Хмель сразу же ударил в голову, на мне повисли какие-то девицы, и кто-то запечатлел на моей щеке смачный поцелуй, я даже не понял кто. Я стал искать глазами Скай, но она куда-то скрылась уже, а бесстрашные подхватив меня на руки и приподняв над толпой потащили готовиться к гонкам.

POV Скай

Ох, ты ж, черт его возьми, вот это я понимаю, тренировочка! Вся игровая площадка раскрашена разноцветными кляксами краски, придавая нашему побоищу праздничной атмосферки и шалое настроение гуляет по крови задорной искринкой. Здо-орово! Пока слегка сконфуженный командир, после моего случайного, я клянусь, что случайного выстрела, довольно бодренько топчется на пяточках, под неудержно расползающуюся улыбку Матиаса, я бочком-бочком, и желательно как можно незаметнее крадусь в сторонку, за кусты, откуда выглядывает неугомонная Анишка, вовсю уписывающаяся над стайкой, окаченных ярко-синей краской с головы до пят девчонок, вылезших из дота. Мда, как бы они не стали нести в наши ряды свою коварную мстю для именинника…

А, вообще, весело, у меня никогда не было дня рождения, а уж такого и подавно. Я, кажется, даже не помню, какого оно у меня числа и месяца, то ли в марте, то ли в сентябре, но не уверена… дожила. Ну и ладно, потом, может, вспомню. А если что, то можно и пару раз отметить, не беда. Хоть в чем-то и мне должно повезти разочек, правда?

– Ты в чем сегодня? – подозрительно тянет Нишка, оглядывая мою до неприличия довольную моську.

– В восхищении, а ты в чем?

– А я в эйфории. Хорошо хоть не в одинаковом пришли. Ладно, хорош тут х*и пинать, у нас всего пара часов до следующей развлекухи, нужно успеть все подготовить к сюрпризу, пока ребята отвлекают любимого паршивца. Бегом в пищеблок, – провозглашает бесстрашная, заговорщески оглядываясь по сторонам, – там Лилит нас уже поджидает на помощь.

– Нишь, а чего дальше планируется, не знаешь? – лопаюсь я от любопытства, пока мы скидываем защитное, измазанное в краске обмундирование и отмываемся, готовясь лететь на кухню.

– Увидишь, если расскажу, неинтересно же будет. Так что потерпишь.

Подготовка к празднику шла полным ходом. Кухонное начальство, а именно помощница повара, весьма колоритная дама с нежным именем, но совершенно не нежным телосложением и пудовыми кулаками, коими она, наверное, не только ловко киборгов укладывала, но и отбивные плющила одним ударом, сурово сдвинув брови на добродушном лице тут же отправила нас месить тонну крема, потому как все другие помощницы, выведенные из строя командирской гранатой, разбежались по своим комнатам переодеваться. Месим безропотно, не забывая ложками черпать ванильную вкусняшку и отправлять в исчупаханные рты, блаженно закатывая глазки, проверяя на сладость, хотя попробуй ей возразить, Лилит даже повар не смеет перечить, здоровье дороже. А мне не очень комфортно, если честно, потому что в вернувшихся девицах заприметила ту самую Дани, с которой отношения у нас не очень-то складываются. Мне не привыкать, в принципе, ловить на себе недоверчивые взгляды, я ж недовольная, ага, но ведь я тоже старалась вытащить ее от безупречных, а она мне в ответ устроила жесткую тренировку палками. Нет, я не обидчивая, но осадочек-то остался, блин. Неприятно, знаете ли. Хотя, как говорит Анишка: «Ты не золотая монета, чтобы всем нравится. Иначе, сдохнут, суки, от счастья. Но помни, всегда есть место, в котором тебя примут со всеми изъянами и дефектами. Морг называется!»

По помещению расползается обалденный аромат выпекаемого теста, что я, аж захлебываясь слюной, сбежала в зал, который нам предстояло еще и украсить блестящими гирляндами, бумажными фонариками и еще чем-то. Всё чудесатей и чудесатей. Я разглядываю резиновую хрень в полном недоумении, конечно прикольно, но…

– Странные штуки, их что дарят? – бурчу я Нишке, показывая на коробку с разноцветными шарами, которые нам нужно еще и надуть.

– Ну, по-разному, в основном наеб*нивают их на карнизы, типа красоту наводят, вот как мы сейчас, но бывает, что и дарят, а что?

– Да просто как-то… Ну что это за подарок – резиновый мешочек, в который я надышала… Странно… – не, ну правда же, странно.

– Ты что, никогда раньше не видела воздушных шариков? – вклинилась Рори, забираясь на стремянку, чтобы прилепить украшения.

– Не видела, а кто мне их дарить будет, киборги, что ли?

– А как же вы справляете праздники? Или недовольные вообще ничего не отмечают?

– Вообще-то, – притихла я, судорожно пытаясь вспомнить хоть какой-то нормальный собантуй, – я не помню. За последний год, кроме нескольких обычных пьянок у бойцов, ничего праздничного я совсем не наблюдала. А в детстве… некоторые дети справляли свои дни рождения, кажется, а вот я – нет. По крайней мере, у меня праздников точно не было. – развожу руками, под удивленными, и даже сочувствующими взглядами.

– Как так-то? Совсем не было праздников? А подарки?

– Ну, я же беспризорник, поэтому и некому было обо мне заботится и устраивать вечеринки. А подарки, нет там такого понятия, чтобы делать кому-то приятно. Вот отнять что-то понравившееся – за милую душу, а подарить нет.

Девчонки помолчали, быстро перескакивая на другую тему, а я не могу подавить в душе всплывшее ощущение того, что я знаю какого это, когда в крови гуляет куражное чувство праздника, развлечений и веселья, такое же, как сегодня. Вспышки задористого, громкого смеха, хорошего настроения, музыки и много оживленных, восторженных людей, в предвкушении чего-то волшебного, только не помню. Не помню, чтобы такие моменты были в моей жизни, проведенной под землей, среди остальных детей недовольных, но они, безусловно, были, теперь я в этом уверена. Да что же такое со мной происходит, я схожу с ума! Боже, как бы вздохнуть…

– А твой браслет, – одергивает меня появившаяся рядом Рори, показывая на запястье.

– Что? О чем ты?

– Откуда у тебя этот браслет? Тебе его подарили?

– Я не знаю, – как-то растерявшись, объясняю бесстрашной, разглядывая серебряное украшение. А ведь и правда, я не помню откуда он у меня появился изначально. – Его мне отдал один доктор перед тем, как мы сбежали от недовольных, сказал, что когда меня к ним привезли, браслет был на моей руке.

– Можно мне посмотреть его поближе? – я снимаю его и отдаю девушке, которая внимательно разглядывает туго переплетенный из нескольких закрученных полосок, сплав металла.

– Рор, ты что, разбираешься в украшениях, или это простое любопытство? – осторожно спрашиваю девушку, уж слишком она задумчива.

– Знаешь, Скай, в штаб-квартире Бесстрашия, я работала мастером в ювелирной лавке и кое в чем, все-таки, разбираться научилась. Это не обычный браслет, как кажется на первый взгляд. Смотри, – подносит она украшение на свет, льющийся из окна, – видишь, у него внутри цельная овальная вставка, для гравировки, но именно эта деталь похожа по своей форме на именной, военный жетон, даже набивной текст такой же, как на обычных жетонах. Только здесь должен быть личный номер, или дата рождения, а у тебя только имя. Но толщина самого металла, высота основы… они необычные.

– Почему они необычные? Ты когда-нибудь видела такие? – затаив дыхание, ухватилась я мелькнувшую мысль, что может быть хоть с помощью браслета, можно что-то обо мне узнать.

– Я видела очень похожие, но, Скай, это достаточно редкая работа, мне таких мало встречалось и был на моей памяти один умелец, который бы смог смастерить такую сложную вещь, но… – призадумалась девушка, странно покосившись в мою сторону.

– Что? – я почти прошептала ссохшимися губами от волнения. Боже, а вдруг, тот человек узнает свою работу и сможет пролить свет, для кого он ее изготавливал и где. – Ну не тяни, скажи мне уже. Где его можно найти, где? С ним можно поговорить, как-то связаться?

– Он был бесстрашным и погиб год назад. – одной фразой она обрезала всю зародившуюся надежду, что мне стало трудно дышать. Господи, да что ж такое, почему все, кто что-то мог обо мне знать мертвы?

– Черт! Я только начала надеяться, а тут…

Колючий комок закручивается в груди, перекрывая воздух и я готова расплакаться от окатившего отчаяния. Почему я раньше даже не подумала о том, что этот браслет мог что-то прояснить, ведь неспроста мне его отдал Бенсон. Или же это всего лишь очередная и безысходная иллюзия, которым я позволяю теплить свое сердце. А так хотелось надеяться, до дрожи, но вновь рывком с небес на землю.

– Мне жаль, не могу ничем тут помочь, – больше не обнадеживая, тихо говорит бесстрашная, вертя украшение в руках, и скребет ноготком по переплетениям. – Но точно могу сказать, что верхний край у изделия немного оплавлен.

– Да, наверное, это произошло во время бомбежки, меня долго восстанавливали, в том числе и от ожогов. – пожимаю плечом и отворачиваюсь, одевая браслет на запястье, неприятно вспоминать о том, что тебе внушили, а сама не помнишь.

Кто б знал, как тяжело бороться со своими персональными сомнениями и подозрениями, тонуть в странных знакомых ощущениях, но прекрасно осознавать то, что со мной никогда не могло такого быть, как бы ни хотелось, ни желалось, и мне остается только отводить глаза и унимать рвущееся на клочки сердце. О плохом думать совсем не хотелось, пусть не было у меня праздников, не было веселья и подарков, всяких необязательных мелочей и красивых нарядов, никто меня не любил, не заботился и не волновался, но вновь и вновь накатывает чувства нереальности тех оттенков эмоций, которыми сопровождалась моя жизнь. Та, которую я помню. Утратив все, я понятия не имею, что делать. Ведь потеряно было действительно всё – память, я сама, моя жизнь.

«Кто не помнит прошлое, не имеет будущего!» – в который раз невесомо всплывают в голове чьи-то слова.

И это правда. Ведь, по сути, у меня больше ничего и никого не осталось. Только я сама. А был ли у меня кто-то когда-то, кроме меня самой? Но я же ощущала себя кому-то нужной. Давным-давно. Тому мужчине. Мужчине, которого порой видела во снах, заставляющих верить, ждать и пытаться вспоминать подробности этих снов. И каждый вечер, перед сном, устроившись на командирском диване, одиноко вспоминать все-все, а потом просыпаться в слезах. И наверное, в моих глазах в такие моменты не было ничего, кроме слез отчаяния, кроме одного-единственного, самого важного вопроса: Ты же ищешь меня, правда? И снова убеждала себя, что эта надежда смешна, что ни к чему хорошему, кроме безумия, она не приведет, что пора прекращать, ведь редкие проблески воспоминаний оказывались слишком короткими и ненастоящими, но не выходит отречься, он мне невозможно необходим. Безумно дорог. Тот, который когда-то был рядом и пусть где-то очень далеко, но был. Который заботился обо мне, словно я маленькая и беззащитная девочка, берег и окутывал теплотой. Так, как делает это Алекс… Алекс очень похож на него, но, увы… мы замкнулись каждый на своем горе и разочаровании.

В предательски трясущихся пальцах зажимаю неподдающийся замочек, чтобы его защелкнуть и резко дергаюсь, прищемив кожу. Блин, больно же, опять клинит…

Приглушенный свет электрических огней, расчертивший стены и пол уютного помещения, музыка с быстрым мотивом, взрыв звонкого смеха. В воздухе витает радостное ощущение чего-то необычного. В руках греется бокал с темной жидкостью, а на моем запястье мужские, крепкие пальцы застегивают неподдающийся замочек.

– Ай, больно, – я чуть дергаюсь от неожиданности и смеюсь, завороженно смотря на переливающийся браслет, окутавший моё запястье. Мне весело и я чувствую, будто это все только для меня и ради меня. – Ты мне кожу прищемил.

– Ну прости, я нечаянно, – смеется мужской голос и пальцы, почти невесомо проходят по покрасневшему месту, рассыпая по коже стайку мурашек, а потом легкий, почти невинный поцелую трогает мою щеку, отчего меня охватывает смущение, что лицо начинает заливаться румянцем.

– Тебе нравится подарок? – раздается другой приглушенный голос, кажется женский, а я киваю и улыбаюсь, словно ребенок. И вымолвить не сразу получается, горло перехватило, а на глаза набегают слезы.

– Очень, он такой красивый. Спасибо… спасибо, ребята.

– Сегодня твой день, твой праздник, – голоса смешиваются в кучу и набирают такую громкость, что не выходит разобрать слов, а я поднимаю голову, с трудом оторвав взгляд от подарка, наглаживая переплетения серебра подушечками пальцев, счастливо улыбаясь.

Видение ускользает и перед глазами немного темнеет, не позволяя мне разглядеть окружающих лиц, в груди сердце разгоняется и больно бьет об ребра. Мне нехорошо, во рту металлический привкус и голова кружится калейдоскопом вспыхнувших воспоминаний. Я судорожно хватаюсь за край стола, чтобы не свалиться, мотаю головой из стороны в сторону, отгоняя дурноту, и жадно хватаю воздух. Поворачиваюсь обратно к девчонкам, пытаясь вымучить из себя улыбку, а самой мне кажется, будто и лицо, и руки враз стали чужими. Так вот откуда у меня браслет… Я не недовольная, нет, среди недовольных не бывает такой дружеской атмосферы. Кто же я? Откуда? Так, стоп! Опять двадцать пять… Нахожу в себе силы отбросить эти воспоминания и вопросы. Я подумаю об этом позже. Не сейчас. Заледеневшими руками отталкиваюсь от столешницы, ох, не грохнуться бы.

– Ну что, пошли доделывать торт? – и голос мой звучит глухо, словно чужой, но, по крайней мере, он говорит правильные слова.

– Идем, – заорали девчонки, ловко выуживая из кармана большую петарду, – устроим, бл*дь, имениннику большой сюрприз.

– А может не надо, – робко позвала я, выпучив глаза, размером с тарелки. Блин, он же нас потом прибьет, за такие шутки.