Текст книги "Всё началось с поцелуя (СИ)"
Автор книги: Этранжера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 76 страниц)
– Очень, очень рад познакомиться. От племянника слышал о вас исключительно восторженные отзывы. – завладел рукой Дефне и представился. – Неджми, дядя твоего жениха, а на диване сидит моя жена, тётя Омера, Нериман. – его улыбка стала шире, когда он произнёс. – Добро пожаловать в семью.
– Спасибо. – спокойно произнесла Дефне, возвращая улыбку. – Приятно познакомиться… Я также слышала о вас много хорошего. – и посмотрела на других членов семьи, Нериман скривила губы, но ничего не произнесла, а пожилой мужчина смотрел на неё цепким, оценивающим взглядом.
Возникла небольшая заминка, после которой внук шагнул к деду и, повернувшись в пол-оборота к невесте, представил их друг другу:
– Позволь познакомить тебя с Хулюси Ипликчи, главой семейства и по стечению обстоятельств моим дедом. – взглянул на него в упор и сухо произнёс: – Моя будущая жена, Дефне Топал.
Хулюси слегка кивнул головой, девушка отделилась от Омера и, подойдя к мужчине, почтительно поприветствовала его, он ещё раз кивнул и жестом пригласил их присесть.
– Что же, милая девушка, расскажи нам немного о себе. – предложил он после непродолжительного молчания.
Его внук дёрнулся и хотел что-то сказать, но она его опередила.
– Конечно, я с удовольствием представлюсь. Родилась под Манисой, кроме меня в семье есть ещё старший брат и младшая сестра, вырастила нас бабушка, мать оставила семью, у отца второй брак. В этом году заканчиваю бакалавриат, получу право преподавать французский и итальянский языки. Но собираюсь продолжать обучение дальше и поступить на курсы дизайнера одежды. Я шью одежду больших размеров, потому что мне нравится делать «пышек» элегантными и красивыми женщинами. – девушка говорила, не торопясь, не смущаясь, без подобострастия и без вызова, оглядывая по-очереди родственников, слушавших её в абсолютном молчании.
– Где же тебе удалось пересечься с нашим племянником? – не выдержала Нериман. – Судя по всему, круг общения у вас разный.
– В кафе, где после учёбы я подрабатывала официанткой. – улыбнулась она, и в её красивых глаза промелькнула весёлая искорка. – Именно в мою смену у него проходило очередное свидание с одной из претенденток на его сердце. Так и познакомились…
– Удачная получилась подработка. – откликнулся дед.
– Можно и так сказать. – смеясь, подтвердила девушка, она казалась более расслабленной, чем её жених, и причина его напряжения была очевидной.
– Конечно, ещё более удачным оказалось то, что Омер имеет положение в обществе и богат. – не удержалась Нериман.
– Я ценю его не за статус и деньги, ведь жить приходиться не с ними, а с мужчиной. Ваш племянник исключительный, очень порядочный человек. Я просто люблю его, иначе ни за что не согласилась бы выйти замуж.
– Ну, если ты так говоришь… – скривилась женщина, поставив тем самым под сомнение искренность её слов.
Дед встал и, поддерживаемый появившимся словно из воздуха слугой, направился в соседнюю комнату, бросив на ходу:
– Обед накрыт, прошу за стол.
Мужчина занял место во главе, рядом с ним по правую руку сели сын с женой, Омер и Дефне устроились напротив них, слева от главы рода. Судя по взглядам, которыми весь обед буравила её будущая родственница, она ждала, что Дефне совершит какую-нибудь оплошность, а лучше несколько, которые можно было бы использовать ей во вред, но удача отвернулась от Нериман: выскочка из махали не оставила ей ни единого шанса. Сначала за столом царило молчание, прерываемое только звяканьем столовых приборов, Хулюси молчал и никто не осмеливался начать разговор первым.
– Что планируете делать после свадьбы, Дефне? – отпив из бокала, наконец, заговорил дед.
Она взглянула на напряжённого жениха.
– Наша совместная жизнь не изменит моих планов. Закончу университет, найду работу и продолжу учиться дальше.
– А будущий муж с этими планами согласен? – откинувшись на спинку стула, Хулюси смотрел на внука.
– У неё есть мечты, препятствовать не стану, наоборот, поддержу. – ответил Омер и ободряюще улыбнулся ей.
– Говоря об учёбе дальше, собираешься заканчивать магистратуру? – искоса взглянув на жену, спросил Неджми.
– Нет, я имела ввиду другое обучение. У меня неплохо получается конструировать и шить одежду для полных женщин, хочу закончить дизайнерские курсы. – пояснила она.
– Они платные? – вопрос Нериман прозвучал с явным намёком.
– Конечно. Но я шью на заказ и не упускаю другие подработки, так что накопленных денег хватит на их оплату.
– Некоторые современные женщины ведут себя странно. Разве выйдя замуж, жена не должна заботиться о ведении хозяйства и удобствах мужа? Он должен приходить с работы в чистый дом, где его ждёт вкусный ужин, и видеть красивую, ухоженную жену в хорошем настроении. А когда родятся дети, кто же станет заниматься их воспитанием? – женщине очень хотелось поставить на место эту выскочку.
Омер ответил за Дефне.
– У каждой семьи есть своё видение этого вопроса. Брак не должен хоронить надежды и планы обоих супругов, у них могут быть разные интересы. В идеале, двое близких людей должны поддерживать друг друга, развиваться и двигаться дальше.
– Мудрость женщины заключается в умении сохранить семью, а обеспечивать её должен муж. – настаивала Нериман. – Два или три образования не придадут привлекательности в глазах мужчины. – и, прищурившись, она впилась в лицо девушки.
В ответ та быстро вскинула брови, но возражать не стала, понимая, что спор бесполезен, и каждая останется при своём мнении, по-видимому, у будущих родственниц не найдётся точек соприкосновения.
Во во время смены блюд, Хулюси вдруг обратил внимание на кулон.
– У тебя очень красивое украшение, девочка. Жених подарил?
Она замялась, решая, какой вариант ответа будет предпочтительнее в данной ситуации, и уже почти решилась выдать версию подарка, но передумала, увидев иронию во взгляде Нериман.
– Нет, господин Ипликчи, это фамильная драгоценность, передаётся по женской линии.
Мужчина удивился.
– Вот как? Можно посмотреть? – и когда девушка, сняв кулон с шеи, передала его через Омера, он одел очки и пару минут с интересом рассматривал овал. – Золото, причём старинное, работа тонкая. – наконец, изрёк он. – Внутри что-то есть? – когда девушка кивнула, удовлетворённо улыбнулся. – Я сразу догадался. – держа раскачивающийся кулон за цепочку, открывать его не стал, но спросил: – Сколько же лет этой штучке?
– Полагаю, больше трёхсот.
Её заявление вызвало бурную реакцию.
– Ого! – удивился дед.
– Можно взглянуть? – Неджми протянул руку за кулоном.
– Какая наглая чушь. – безапелляционно заявила женщина.
– Тётя, осторожнее. – предупредил молчавший до этого времени Омер. – Ты обвиняешь мою невесту во лжи?
– Имею полное право выразить сомнение. – она заёрзала на стуле под внимательным взглядом свёкра. – Хотелось бы услышать фантастическую историю о том, каким образом у турецких крестьян оказалась эта вещица восемнадцатого века.
– Тётя! – повысил голос племянник, и на скулах заходили желваки.
– Могу ответить. – не повышая голоса, заметила Дефне, в отличие от жениха она излучала спокойствие. – Я не сказала, что эта вещь перешла мне от деревенских родственников.
– Вот как… Всё становится только интереснее. – женщина чувствовала приближение скандала и, раскинув паруса, неслась к нему, не обращая внимания на предупреждающее покашливание мужа. – Мы внимательно ждём продолжения сказки… Полагаю, сейчас вы нам поведаете, что являетесь наследной принцессой какой-нибудь исчезнувшей королевской династии. Может даже французской? Кажется, вы ездили туда недавно…
– Прекрати… – прошептал Неджми, видя, что Омер готов взорваться.
– Нет, не королевской. – склонив голову набок, мягко парировала девушка. – Но французской, разделившей печальную судьбу аристократов во времена Террора, если вы понимаете, что я имею ввиду.
Нериман никогда не интересовалась историей и не знала, о чём говорила девушка, зато почувствовала в, казалось бы, безобидных словах плохо скрытую иронию и намёк на её невежество.
– Ну, надо же! Как же нам теперь обращаться к девчонке, выросшей на улице?
– Ваше сиятельство. – совершенно серьёзно ответила Дефне.
– Ну, всё… – Омер встал и потянул за собой невесту. – С меня довольно. От тебя, тётя, наивно было ожидать другого поведения. Очевидно, я нанёс глубокое личное оскорбление, отвергнув всех этих безмозглых дурочек, которых ты ко мне присылала. – взглянул на Неджми. – Я надеялся на твоё понимание… – посмотрел на деда. – Полагаю, ты прекрасно знал, как закончится этот семейный, с позволения сказать, обед. – глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться хоть немного. – Знаете, я обойдусь без вашего благословения и участия в моей жизни. – взяв Дефне за руку, он направился к выходу.
– Омер. – дед повысил голос. – Разве, я чем-то оскорбил твою будущую жену? – перевёл взгляд на девушку. – Я доволен твоим выбором, вернитесь за стол, уйдёт моя невестка, которая в моём доме оскорбила моего гостя.
Нериман испуганно завращала глазами.
– Я, папочка? Но почему? Эта девица, непонятно откуда взявшаяся… Я хотела открыть вам глаза… – несвязно забормотала она.
– Довольно. – пожилой мужчина поднял руку, прерывая поток её слов. – Неджми, проводи жену. Сам, если хочешь, можешь остаться.
Его сын тяжело поднялся и ухватил женщину за локоть.
– Мы пойдём. – проходя мимо молодых людей, задержался. – Омер, Дефне, я прошу прощения за глупость и бестактность жены. – он подтолкнул её вперёд, хотя она, бормоча оправдания, делала попытки повернуться к Хулюси Ипликчи.
Омер взглянул на Дефне, и, прочитав в её глазах согласие, они медленно вернулись за стол.
Глава 48. Отголоски
Нериман громко возмущалась по пути домой, но муж не вслушивался в поток обвинений, хорошо зная, что виноватыми окажутся все, кроме неё самой. Он испытывал горький стыд за то, что подвёл племянника, опасавшегося именно такого развития событий по причине нелепого снобизма его жены. Мужчина искоса взглянул на неё, отметив красные пятна на лице, ухоженные руки с наманикюренными ногтями нервно мяли платок, она всхлипывала, поднося его время от времени к внешним уголкам глаз, но делала это крайне осторожно, чтобы не размазать туш и подводку. Всё это он видел уже не раз и, честно говоря, был сыт этим по горло, Неджми часто спрашивал себя, куда делась та милая, забавная девушка с наивным чистым взглядом голубых глаз, в которую он однажды влюбился, и от которой буквально за несколько лет семейной жизни почти ничего не осталось. Мужчина заранее знал, что дома она станет разыгрывать роль жертвы, ожидая к себе сочувствия и повышенного внимания, последуют жалобы на невыносимую головную боль, начнётся нервный тик, не исключено, что придётся вызвать врача… Когда-то он волновался за жену, пугался этих приступов и готов был сделать всё для её спокойствия и мирной обстановки в доме, но уже давно не вёлся на подобные манипуляции, переложив «почётную» обязанность заботиться о женщине «на грани нервного срыва» на плечи Мине, каким-то чудом задержавшейся в их доме дольше остальных помощниц по хозяйству. Время страстной любви к хрупкой блондинке прошло, привычка, привязанность и общий дом с налаженным бытом, да горячо любимая, единственная дочь ‒ вот пожалуй всё, что держало его возле женщины, недостатки и вздорный характер которой, казалось, усугублялись из года в год.
Не скрывая своего раздражения, Нериман нарочито громко хлопнула дверцей машины и, влетев в дом, тут же застонала и рухнула на диван, сжав виски руками.
– Голова, моя голова… – шептала она. – Я сейчас потеряю сознание от боли… – Неджми… Неджми… Пожалуйста, принеси мои лекарства… У меня в глазах темнеет.
Гостиная хорошо просматривалась из холла, где мужчина остановился, собираясь подняться на второй этаж, гнев кипел в нём, поэтому он решил не идти на поводу у эмоций, а отложить неприятный разговор. К тому же, жене требовалось время отыграть свою роль в маленьком спектакле, имевшем целью смягчить его реакцию на устроенную ею сцену в доме Хулюси. Она понимала, что напортачила, вызвав недовольство «папочки», и теперь, наверняка, её изобретательный мозг лихорадочно работал над способами минимизации возможных последствий.
– Я позову Мине. Она знает, что нужно делать. – он не купился на её страдальческий тон.
Нериман повернула голову в сторону мужа.
– Почему ты не заступился за меня? – простонала она. – Эта девица вела себя возмутительно, а твой отец казался совершенно очарованным её наглостью.
Вопреки прежнему решению, он направился в гостиную и остановился в паре шагов от дивана, на котором в позе мученицы сидела жена, Мине уже суетилась возле неё, растирая руки розовой водой и массируя плечи, эта спокойная на вид девушка отличалась абсолютной невозмутимостью, и при выяснении отношений супруги уже давно перестали стесняться её присутствия.
– Эта девица, как ты называешь Дефне ‒ невеста моего любимого племянника. И она, хочу заметить, вела себя намного достойнее тебя. – мужчина взял с подноса чашку кофе, принесённого, очевидно, для Нериман, сделал пару глотков и, увидев раздражённый взгляд жены, заметил: – В твоём взвинченном состоянии возбуждающий напиток вреден. Мине заварит тебя успокаивающий чай.
– Не понимаю, как вы могли слушать её наглое враньё об этом кулоне? Она вас всех за дураков считает, а племянник просто околдован ею. Может, эта студентка его чем-то опоила? – женщина обмахивала раскрасневшееся лицо платком.
– Дорогая моя, – обращение прозвучало с нескрываемой издёвкой, – ты всё время пыталась её на чём-то подловить. – Неджми говорил жёстко, давая волю своему раздражению. – И так увлеклась, что не видела ни выражения лица Омера, ни взгляда отца, уж я не говорю про меня. – он злился и, пытаясь успокоиться, шагал по гостиной. – На тот случай, если ты не поняла, что произошло, я напомню: ты оскорбила Омера, его невесту и разозлила главу рода.
– Ах, так это я теперь виновата. – она рванулась вперёд, но, стоя за спиной, Мине удержала её за плечи.
– Нериман, ты заставила меня краснеть. – муж подошёл ближе. – Ведь я настоятельно просил тебя не портить встречу и оставить все едкие замечания при себе. Если ты не можешь благожелательно относиться к людям, спускай пар дома перед зеркалом. А тем более, когда речь идёт о членах семьи… – он начал заводиться и развёл руками. – Но где там… Мы находились в доме отца, где вести себя подобным образом никому не позволяется. Ты об этом подумала хоть на минуту? Он выгнал тебя! Последствия не страшат?
Нериман заморгала глазами, словно только сейчас поняла глубину своего провала, но сдаваться не собиралась.
– Ты должен с ним поговорить! Нельзя принимать в нашу семью эту выскочку, оборванку с улицы. Университетское образование не меняет её происхождения.
– Да ну… А ты, стало быть, дочь султана? – Неджми усмехнулся и покачал головой. – Семья, из которой ты вышла, лишь немногим выше по положению родных Дефне.
– Не смей нас сравнивать! – забыв о головной боли, она живо вскочила с дивана. – Мои родные ‒ представители среднего класса, они живут в приличном районе и вращаются в кругах, где не принимают девиц, подобных этой студентке!
– За что ты так обозлилась на неё? Вы совсем не знакомы, но в твоих словах столько желчи и ненависти. Злишься, что из-за неё Омер отмёл всех твоих протеже? – Нериман молча смотрела на него исподлобья, и мужчина усмехнулся. – Причина в этом… Племянник оказался прав.
– Я выбирала лучших, красавиц с положением в обществе и хорошим состоянием. Но разве он оценил мои усилия? Ты слышал, что Омер назвал их безмозглыми дурочками? Они все закончили университеты, многие за границей. Образованные и воспитанные девушки… А он… Как с фамилией Ипликчи можно было сделать такой провальный, возмутительно-неправильный выбор. – Мине принесла на подносе чашку чая и пару разноцветных таблеток и поставила их на низкий столик возле дивана.
– Ну, значит он будет не первым Ипликчи, кто не сумел разглядеть свою невесту. – пробормотал Неджми.
– Эта наглая девица намекнула на моё невежество. Я, между прочим, университет закончила. – утирая воображаемые слёзы, проговорила Нериман, не придав значения последним словам мужа.
– Образование и образованность ‒ разные вещи. Ты бы почитала что-нибудь, например, о французской революции. – с иронией произнёс он.
– Можно подумать, ты много знаешь. – фыркнула женщина. – Я веду дом и занимаюсь хозяйством, это мои прямые обязанности. – она прилегла на диван и прижала ко лбу мокрую салфетку.
Мужчина вздохнул и, не желая продолжать напрасный спор, поднялся наверх. На следующий день, Нериман проснулась поздно, не спеша позавтракала в одиночестве, готовясь обсудить с мужем, как лучше наладить отношения со свёкром, в её голове уже созрела пара возможных вариантов. Но он не появился ни к обеду, ни к ужину, его телефон не отвечал. Она заволновалась и спросила у Мине, известно ли той что-нибудь о планах хозяина на сегодняшний день.
– Так утром, господин Ипликчи уехал с чемоданами. – спокойно сообщила та.
– Что ты придумываешь? С какими чемоданами?
– Он просил вам передать, что решил пожить отдельно. – объяснила невозмутимая служанка и, не дожидаясь реакции ошарашенной хозяйки, скрылась с подносом на кухне.
После встречи с родными жениха Дефне вернулась домой раньше, чем предполагалось, на предложение мужчины поехать к нему и провести остаток дня вместе, ответила отказом. В машине была тихой, неразговорчивой, казалось, она о чём-то настойчиво думала, но поделиться своими мыслями не захотела. В молчании они подъехали к дому семьи Топал, и после лёгкого прощального поцелуя девушка уже собиралась выйти, как Омер удержал её за руку.
– Ты расстроилась? С тех пор, как мы ушли от деда, ты почти ничего не говорила. – он осторожно приподнял её подбородок и заглянул в глаза. – Что случилось?
– Не знаю… Просто как-то разом навалилась усталость… Возможно, нервничала больше, чем хотела себе в этом признаться.
– Ты была великолепна. – мужчина завладел её маленькой ладошкой и, перевернув, поцеловал запястье. – Мне очень жаль, что тётя показала себя не с лучшей стороны. Надеюсь, это тебя не сильно задело?
– Нет… Не знаю… Пока не поняла… – дала она три взаимоисключающих варианта ответа. – слегка улыбнулась и погладила поросль на лице. – Я предполагала такой вариант развития событий. Ты же предупреждал меня… Очевидно, госпожа Нериман пропустит и помолвку, и свадьбу.
– Это её проблемы, не наши. – сухо ответил он. – Моя семья ‒ это ты и дети, которые у нас родятся.
Дефне бросила на него странный взгляд и произнесла фразу, заставившую его напрячься.
– Мне жаль, что я не соответствую ожиданиям твоих близких. – открыла дверцу и раньше, чем он успел выйти из машины и подать ей руку, спрыгнула со ступеньки кроссовера.
Омер почувствовал неладное, поспешил выйти из машины и прижал её к дверце, не дав уйти.
– Мне не нравится твоё настроение. Пожалуйста, не держи в себе то, что грызёт тебя всю дорогу. Поговори со мной… Я же вижу, как только мы вышли из дома деда, в тебе словно свет померк. Жемчужина моя, не закрывайся от меня… Мы уже проходили это, и ничем хорошим это не закончилось.
Она улыбнулась одними губами и, вздохнув, положила голову ему на грудь.
– Я просто переутомилась. Мне нужно расслабиться и… подумать.
При последнем слове его пронзил испуг, мужчина затаил дыхание и прикрыл глаза, руки непроизвольно усилили захват её тела, притягивая ближе.
– Подумать? Здесь не о чем думать… Что ты имеешь ввиду?
– Я просто не хочу, чтобы из-за меня твои родные перессорились. – в её голосе проскользнули знакомые упрямые нотки.
– Никто и не ссорился. И дяде, и деду ты понравилась. А мнение Нериман для меня ничего не значит, она просто жена Неджми, пусть он с ней и разбирается. – Омер вновь приподнял её голову за подбородок и, наклонившись, накрыл мягкие девичьи губы своими. – Может, мне заехать за тобой позднее? – прошептал он, проводя губами по скуле до её маленького уха.
У неё перехватило дыхание, Дефне машинально выгнула шею, давая более свободный доступ к ней, но быстро пришла в себя, посмотрела по сторонам и отодвинулась.
– Увидимся завтра. – на самом пороге дома улыбнулась ему и исчезла за дверью.
На расспросы домашних о том, как прошло её знакомство с семьей жениха, отвечала кратко, не вдаваясь ни в какие подробности.
– Значит, они тебя приняли? – Сердар в который раз задавал один и тот же вопрос, и она подумала, что, по всей видимости, выражение её лица или нарочито спокойный тон голоса были недостаточно убедительными.
– Трудно понять, что они думали на самом деле, но внешне всё выглядело вполне доброжелательно. – девушка улыбнулась брату и бабушке, сидевшим напротив неё за кухонным столом.
– Об обручении говорили? Сколько их придёт? – Тюркан интересовала больше практическая сторона дела, а не симпатии семьи Омера к её внучке. Она бы, наверное, запретила ей выходить за него замуж, если бы слышала слова Нериман.
– Думаю, двое: дед и дядя.
– А женщина? – удивился Сердар. – Ты вроде говорила, что у твоего жениха есть тётя.
– Она на днях улетает к дочери в другую страну. – быстро нашлась Дефне, врать не любила, но от правды всем стало бы ещё хуже.
Теперь, когда эпическая встреча состоялась, она вдруг поняла, что знакомство с семьей Омера, закончившееся не совсем удачно, тревожило её гораздо больше, чем предполагалось. По тому, как жених готовил её к ней, девушка понимала, что он порядком волнуется, поэтому и держалась так уверенно, но как только адреналин схлынул, силы начали быстро убывать. Вечер только начинался, и её ждали дела, но девушка чувствовала такую усталость, что поднялась к себе и, одев домашнюю одежду, прилегла немного отдохнуть, однако заснула почти мгновенно, полностью отгородившись от внешнего мира. Она не слышала, ни как пришла Пчёлка, ни как бабушка и Нихан заходили в комнату, обеспокоенные её длительным сном, ни как несколько раз звонил обеспокоенный жених. Она ничего не слышала, потому что блуждала по коридорам Шато в поисках Жюстины.
Но даже во сне Дефне понимала, что всё пошло неправильно, раньше, засыпая, она без всяких усилий оказывалась рядом с Жюстиной, а теперь потерянная бродила по замку в полном одиночестве, заглядывая в распахнутые двери комнат, либо пустых, либо наполненных непонятными людьми, среди которых знакомых лиц не было. Более того, она напряглась, когда заметила, что некоторые из них последовали за ней, держась вначале на приличном расстоянии, которое стало сокращаться по мере её продвижения. Паника нарастала со скоростью снежной лавины, девушка ускорила шаг, поминутно оглядываясь назад, толпа позади неё росла, и она уже бежала, повторяя сначала шёпотом, а затем громко крича имя Жюстины. Коридоры Шато казались бесконечными, Дефне выдохлась и тяжело дышала, старалась быстрее переставлять уставшие ноги, но поняла, что практически топчется на месте не в силах поддерживать прежнее расстояние между собой и преследователями, и стало намного хуже, когда впереди выросла глухая стена. Тупик… Никаких боковых коридоров… Ловушка, в которую она сама себя загнала… Девушка повернулась лицом к призракам, следовавшим за ней, одни выглядели странно безжизненно, глаза других горели неприкрытой яростью или были искажены страданием и болью; мужчины, женщины и дети в оборванной одежде, являвшей смешение эпох и стилей, неуклонно приближались. Наверное, от этого предостерегала семья де Блосак, общение с ними открыло в ней какой-то канал, освободило энергию, к которой тянулись блуждающие души, и которая, очевидно, делала её видимой для подобных существ. Что с ней станет? Они убьют её? Высосут живую энергию для поддержания своих фантомов, или увлекут вместе с собой туда, откуда невозможно вернуться в мир живых? И почему она решила, что находится в Шато? Сейчас её уверенность слабела, ведь кроме коридоров и пустых комнат ничего другого, ни знакомых залов или лестниц Дефне не видела. Если она умрёт во сне, сможет ли проснуться живой в своей кровати? Эту мысль перекрыло жужжание в голове, тихое вначале, оно становилось всё громче, и сквозь него настойчиво и ритмично, словно звучание барабана, прорывалось одно слово: «кулон-кулон-кулон». Девушка обхватила потяжелевший овал, о котором до этой минуты просто не помнила, и сразу почувствовала, как сила, подобная вакууму, буквально всосала её назад, прямо сквозь каменную стену, укрывая от призраков, издавших леденящий душу вопль. Дрожа всем телом и едва держась на ногах, она открыла глаза: Дафне де Блосак, нахмурив брови, разглядывала её.
От облегчения у неё подкосились колени, и она осела на пол.
– Это не Шато? – Дефне дрожала всем телом, уже догадываясь, какой ответ получит.
– Иллюзия. То существо хорошо порылось в твоей голове. – вздохнув, подала ей руку, помогая подняться с пола. – Тебе повезло, что, когда ты заснула, кулон был на тебе.
– А то что?
– Разве не очевидно? Твой избранник оставался бы безутешным долгие-долгие годы. – она потянула её за собой. – Пойдём, мы не можем здесь оставаться.
– А твоя семья здесь? – девушка завертела головой, хотя не чувствовала другого присутствия в пустой комнате.
– Нет… Шато не отпускает никого из членов моей семьи, и мне самой не удаётся войти туда.
– Значит, я не смогу больше их увидеть даже во сне? – они вновь шли то ли по коридору, то ли по туннелю, сейчас рядом с графиней это не имело значения, а вот новость о том, что общение с Жюстиной, скорее всего, не случится, причиняла боль.
– Пока то существо находится возле тебя, не стоит даже пытаться делать это. Иначе, ты опять попадёшь в ловушку. – предупредила Дафне. – Дальше иди сама.
– Там темно. – она обернулась и, чуть помедлив, порывисто обняла свою спасительницу. – Спасибо, что вытащила меня.
– Могло ли быть иначе? – улыбнулась её прапрабабушка и стала похожа на молоденькую девушку с портрета.
– Я хотела спросить. – замялась Дефне. – Много ли потомков графов де Блосак из Пуатье раскидано по свету? Сколько их, твоих праправнуков? Ты всем помогаешь?
– Род не прервался, но вас не так много… Увы… – на её лице ясно читалось сожаление. – И совсем мало тех, кто унаследовал способности крови де Блосак. За такими мы присматриваем, но почти всё зависит от вас самих. – грустно улыбаясь, она потянула девушку за прядь рыжих волос. – Они такого же цвета как мои. – помолчала, перебирая шелковистые локоны. – Пора возвращаться… То существо возле тебя опасно, не ищи встреч ни с кем из нас, не смотри на него, не разговаривай с ним даже мысленно, держись за кулон, он потяжелеет, когда тень будет рядом.
– Мне о многом хотелось бы спросить тебя. – но графиня не слушала её и вглядывалась в темноту, потом слегка подтолкнула Дефне вперёд. – Постой… – она упрямилась, отказывалась уходить, желая получить ответы. – Откуда ты знаешь о том сером существе?
– Я встречалась с ним… В замке… Способность видеть призраков передаётся отдельным членам нашей семьи, как цвет волос. Поэтому ты и получила мой кулон, он не просто фамильная ценность, но нечто большее. Не снимай его. – вновь обеспокоенно взглянула за её плечо, и лоб прорезали морщины. – Всё… Времени нет… Быстро возвращайся к себе. – и толкнула её в темноту.
Девушка оступилась и стала, ускоряясь, падать в тёмный туннель с такой головокружительной скоростью, что испугаться не успела и открыла глаза уже на своей постели. Чуть приподняв голову, огляделась: Пчёлка спала, и свет луны мягко освещал её спокойное лицо, часы показывали два ночи, понимая, что уснуть вряд ли удастся, Дефне осторожно, избегая скрипучих ступеней, спустилась на кухню. Есть не хотелось, но её мучила жажда, и пока заваривала чай, просмотрела пропущенные звонки, удивившись попутно тому, как долго спала. Омер звонил и присылал сообщения, ей не хотелось, чтобы он волновался, поэтому она написала ему ответ, надеясь, что, проснувшись, он прочтёт его: «Со мной всё хорошо. Просто крепко спала. Увидимся завтра. Люблю». Буквально через минуту сотовый зазвонил, ей не нужно было смотреть на имя звонившего, она знала кто это.
– Жемчужина моя, ты меня напугала… Я никак не мог заснуть. – его взволнованный голос странным образом успокаивал. – Твой сотовый не отвечал. Позвонил вам домой, и бабушка сказала, что ты до сих пор спишь. С тобой всё хорошо?
Она почувствовала, как по телу прошла дрожь, и кулон потяжелел, прилагая усилия, чтобы не смотреть на тень, маячившую слишком близко, буквально в метре от неё, Дефне начала выводить кончиками пальцев узоры на клеёнке кухонного стола,
– Со мной всё хорошо, кажется, я отлично отдохнула. Увидимся завтра. – улыбаясь, выслушала его ответ и, забыв про чай, поднялась к себе, по-прежнему не поднимая глаз.
Омер плохо владел собой после встречи с родственниками, поведение Дефне по дороге домой вызывало беспокойство, во время обеда с его роднёй она казалась такой спокойной и уверенной в себе, а потом вдруг словно что-то сломалось у неё внутри, и она ушла в глухую оборону, напомнив ему тягостные дни размолвки в Пуатье. Не желая давить, мужчина принял её объяснения, посчитав разумным дать ей время успокоиться и отдохнуть, однако, когда часа через три он не получил ответа ни на один из своих звонков, а потом и сообщений, он, действительно, заволновался. Объяснения Тюркан о том, что внучка устала, не вышла к ужину и до сих пор отдыхает, немного успокоили, но лишили сна, его грызло какое-то странное предчувствие беды, ни на чём, впрочем, не основанное. Сердясь на себя за мнительность, спустился вниз, ища чем бы заняться, на Синана рассчитывать не приходилось, все выходные тот проводил либо в Измире, либо в Стамбуле с Гюль и Левентом, окунувшись с головой в хлопоты по обустройству семейного гнёзда.
Мужчина открыл двери в сад и пару минут глубоко дышал и насыщал лёгкие прохладным воздухом, слушая шум большого города, затем выпил очередную чашку кофе и вернулся к испытанному, безотказному средству, гасившему тревоги и плохие мысли ‒ живописи. Часа через полтора сигнал сотового предупредил о полученном сообщении, прочитав его, он с облегчением выдохнул и почти сразу позвонил Дефне. Окончив короткий разговор, мельком взглянул на картину и удивился выбору красок, они внесли ужасающий диссонанс в прежнюю цветовую палитру, озадаченно разглядывая их, понял, что эта цветовая гамма явилась отражением его беспокойного душевного состояния. Без сомнения, картину придётся править… Уже завтра, совсем скоро, он увидит свою возлюбленную, прикоснётся к ней, сила страсти поглотит их обоих, его мир придёт в гармонию, и произошедшее в доме деда не омрачит больше их будущего.
Новость о помолвке Синана и Омера дала женской половине коллектива Французского института повод для бесконечных разговорах о предстоящих изменениях в жизни двух друзей.
