Текст книги "Всё началось с поцелуя (СИ)"
Автор книги: Этранжера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 76 страниц)
Глава 44. Последняя ночь декабря
Последняя ночь декабря оказалась для Дефне, пожалуй, самой беспокойной. Она даже не пыталась заснуть, чувствуя себя настолько взбудораженной появлением призрака Жюстин и безотчётным страхом, охватившем её в коридоре, что долго мерила шагами свою небольшую комнату, а когда совсем выдохлась, решила спуститься вниз, надеясь пообщаться с Николя и рассказать ему о происшествии. Но дверь номера не открылась, напрасно девушка проворачивала ключ то в одну, то в другую сторону, выйти ей не удалось. Уже ничему не удивляясь и принимая странности, как данность, она вернулась к кровати и прилегла, не раздеваясь, компьютер оставался включённым, подумав, Дефне вывела на экран письмо Омера и перечла его множество раз, понемногу успокаиваясь и жалея в глубине души, что его нет рядом, и она не может к нему прижаться и утонуть в его крепких объятиях. Девушка уже не раз замечала, что в критических ситуациях ей всегда хотелось чувствовать своего возлюбленного рядом, словно он был для неё гарантом безопасности и спокойствия. Обхватив пальцами кулон, она устало вытянулась, вспоминая его улыбку, страстные чёрные глаза, жаркое тело и татуировку на плече, дыхание замедлилось, и приятная дремота уже уступала место сну, когда она услышала, как её позвали по имени.
Дефне моментально открыла глаза и обнаружила себя в незнакомой комнате, слабо освещённой свечами, знакомый голос вновь окликнул её, и, повернувшись, она ахнула от изумления. Все члены семьи де Блосак, виденные ею ранее на портретах в книге Николя, сейчас были перед нею. Жюстина без парика с тёмными распущенными волосами, казалась моложе, рыжеволосый Филипп, улыбаясь, с интересом рассматривал Дефне, то же самое любопытство читалось на лицах двух подростков, стоявших перед ними, пожилая супружеская пара и две молодые девушки оставались серьёзными.
– Тебе не стоит оставаться здесь дальше. Он приедет сегодня, и завтра вы должны покинуть замок. – проговорила дама, подошла к ней и, вздохнув, коснулась щеки. – Господи, ты так на неё похожа…
– Почему я должна уехать, и кто приедет? – пробормотала Дефне, оглядывая лица тех, кто, предположительно, был с ней одной крови.
– В этом замке обитает много потерянных душ. Как правило, мы не встречаемся с ними, не видим их, но чувствуем энергию, от них исходящую. Некоторые из этих существ просто ужасны, злы и порочны, вчера ты едва не столкнулась с такими. Мы не сможем долго держать защиту вокруг тебя и, заботясь о твоей сохранности, приказываем уезжать.
Губы девушки задрожали, она с жалостью оглядывала стоявших перед нею призраков, претерпевших издевательства перед ужасной смертью.
– А как же вы? Почему вы не можете уйти отсюда?
– Не знаем. – пожала плечами Жюстина. – Может, наше время ещё не пришло, а может, мы ждали весточки от Дафны или ждали тебя.
– Но ведь я не одна такая, наверняка, у вашей дочери есть ещё потомки. – возразила она сквозь слёзы.
– Есть. – согласилась дама и оглянулась на членов своей семьи. – Но сюда она привела именно тебя, а не других.
– Меня никто не приводил, я сама приехала. – слова были едва различимы из-за всхлипа.
– Конечно, ты можешь так думать. Люди нервничают, когда вдруг понимают, что не всегда управляют своими действиями и желаниями. – улыбнулась Жюстина и вновь коснулась её щеки. – Иди, пусть другие прикоснутся к тебе, они долго копили силы, желая проявиться.
На внезапно ослабевших ногах, чувствую охвативший её холод, девушка приблизилась к молчаливо стоявшим фигурам, наверное, следовало что-то сказать, но она никак не могла найти слов и просто смотрела на них, ища в почти прозрачных лицах знакомые черты. Они по-очереди, будто исполняя странный ритуал, касались её щеки, и только Филипп, мягким, ласкающим движением пригладил рыжие волосы.
– Я никогда не увижу вас больше? – спросила она, взглянув на подошедшую Жюстину.
– Не знаю… – дама грустно улыбнулась. – Возможно, во сне, если мы будем тебе очень нужны, и ты позовёшь нас.
И тут девушка вспомнила про вопросы Николя.
– Один знакомый просил меня выяснить некоторые детали, касавшиеся прошлых веков, очевидцами или свидетелями которых вы могли быть.
– Большей глупости я ещё не читал, и язык ‒ просто ужасен. – вдруг проскрипел старческий голос. – Пусть изучают переписку безмозглых графов де Лизьер, они отличались экстравагантным поведением и неумением держать язык за зубами, но, по крайней мере, факты, приведённые там, соответствуют действительности.
Дефне заметила, что фигуры стали терять плотность.
– Подождите! – заметалась она. – А что случилось с Дафной и почему она не с вами? И ещё, моя мама жива?
– Наша дочь и при жизни не захотела вернуться сюда, а обретя вечный покой, тем более. Твоя мама жива, если захочешь, сможешь её найти. – ответила Жюстина, оглянулась на родных и легко коснулась кулона на шее Дефне. – Это твой оберег, всё, что осталось от наших фамильных ценностей. Никогда, ни при каких обстоятельствах не расставайся с ним, пусть он передаётся от матери к дочери. – вгляделась в лицо девушки, взор которой заволокли слёзы. – И ещё… Ты связана с нами и всегда будешь привлекать духов, им просто выйти на твой след. Не взывай к теням умерших, моя девочка, можешь сильно пострадать. Обещай нам сейчас, что в первый день нового года вы покинете Шиссе, наше родовое гнездо, ставшее для тебе небезопасным.
Она согласно закивала головой.
– Ладно, обещаю… Вы сказали, что кто-то должен приехать. Кто? Кто приедет, и как я его узнаю? – заторопилась Дефне, пытаясь взять графиню за руку, но та просто улыбнулась, её фигура стала таять и быстро растворилось.
Свечи погасли и комната погрузилась в холодную темноту, в которой зашевелились тени, девушка вновь почувствовала себя испуганной, одинокой, закрыла лицо руками и… проснулась на своей постели, одетая и в слезах.
Этот последний день года обещал быть солнечным, голубое, безоблачное небо хорошо просматривалось с её кровати, и она не торопилась вставать, вспоминая свой сон. Впервые семья де Блосак явилась перед ней в полном составе, за исключением Дафны, разумеется, требование Жюстины покинуть замок огорчало, но она понимала его справедливость, догадываясь, что зашла слишком далеко в попытках вытащить на свет то, что должно было, без сомнения, оставаться сокрытым в прошедших веках. Сейчас её мучил очевидный факт: она злоупотребила защитой семьи, хотя и не имела представления о том, что они приглядывают за нею. Жаль, что дама так и не раскрыла личность того, кто должен приехать. Кого она имела ввиду? Ведь место её уединения никому не известно… Как бы то ни было, пренебрегать сделанным ей предупреждением означало бы бросить вызов судьбе и здравому смыслу, такой ошибки она не совершит. Девушка заставила себя подняться и спуститься к завтраку, следовало найти Николя и передать ему слова старого графа, а также предупредить об отъезде и об опасности той двери, перед которой вчера её глупая самонадеянность сменилась испугом.
Спускаясь в столовую, она обнаружила, что гостиница гудела. как растревоженный улей, возвращавшиеся с завтрака постояльцы оживлённо переговаривались между собой, Франсуа, работавший в эту смену, приветливо кивнул ей головой и нарочито тяжело вздохнул. Ей показалось, что он хотел что-то сообщить, но столпившиеся у стойки дамы не давали ему никакой возможности отвлечься хотя бы на минуту. Едва Дефне успела присесть за облюбованный столик возле ёлки, как её чувствительное обоняние уловило рядом запах ароматного какао, обернувшись, она увидела стоявшую в метре от неё Мадлен.
– Доброе утро, милая, разрешите я присяду к вам?
Девушка улыбнулась, жестом пригласила к столу и, оглядываясь, заметила:
– Все так оживлены. Это из-за бала?
– Ну, разумеется… – фыркнула женщина. – Вся гостиница заполнена до отказа… Балы ‒ традиция Шато де Шиссе, их здесь устраивали с незапамятных времён. Местная легенда уверяет, что желания, загаданные в этом замке в Рождественскую неделю, сбываются. – скупая улыбка промелькнула на морщинистом лице. – Вы уже надумали, что станете просить у духов Шато?
Дефне удивлённо уставилась на неё.
– Я об этом вообще впервые слышу, даже не знала, что такие балы считаются здесь традиционными, уж не говоря о загадываемых желаниях. – она сдвинула брови, и на переносице обозначилась маленькая вертикальная морщинка. – На месте гостей я не стала бы озадачивать духов просьбами, полагаю, на фоне вечности, они выглядят смешными.
– Вы им сочувствуете? – госпожа Дюпюи внимательно взглянула на неё.
– Кому?
– Духам, застрявшим здесь и вынужденным раз за разом переживать тяжелые обстоятельства их гибели. – она рассматривала девушку, ожидая ответа.
– Скорее да… – пожала плечами девушка. – Получается, они маются здесь, как в тюрьме. Что же в этом хорошего? Печально, что им не удаётся вырваться отсюда и найти покой.
Женщина кивнула.
– Согласна с вами… Но у них есть способность видеть будущее живых, вы не хотели бы знать, что случится с вами лет так через пять?
– Не знаю… – честно ответила она. – О плохом предпочту не думать, а хорошее… Хорошее… Просто буду прикладывать усилия, чтобы оно случилось.
– Вы уже записались на причёску и макияж? – Мадлен сменила тему разговора.
– Да, я даже платье себе ещё не выбрало. Полагаю, там уже ничего не осталось. А про прически мне никто не говорил.
Женщина допила какао и, вставая, проговорила:
– Ваше маленькое зелёное платьице прячется и ждёт, когда вы его найдёте. А молодой человек за стойкой администратора неравнодушен к вам и забронировал для вас время у парикмахера. Так что поторопитесь.
– Откуда вы знаете? – рот Дефне приоткрылся от удивления.
Но госпожа Дюпюи уже не слушала её и, подняв руку в прощальном приветствии, не спеша вышла из зала. Девушка не знала, какое платье имела ввиду странная женщина, но зелёный шедевр портняжнего искусства из муслина, вышитый по подолу прелестными цветами, увидела сразу же и, прикинув его на себя, поняла, что он придётся впору.
– Померить можно здесь или у себя, только зарегистрируйтесь, пожалуйста, сообщив номер комнаты и вашу фамилию. – служащая отеля, занимавшаяся распределением костюмов, вдруг улыбнулась. – Вы и есть малютка де Блосак?
– Нет, моя фамилия Топал. – она почувствовала себя неуютно, услышав фамилию покойных графов, и поёжилась.
Но женщина словно не слышала, продолжая улыбаться, она с нескрываемым любопытством разглядывала её, потом к ней подошла коллега, и девушка почувствовала себя ещё более неудобно, став объектом пристального внимания обеих.
– Удивительно, вы так похожи на исчезнувшую графиню! Если бы верила в приведения, подумала бы, что она вернулась домой.
– В небольшом музее мэрии есть портреты почти всех владельцев Шато, и на одном из них изображена семья де Блосак. Все коренные жители города знают эту историю, Дафне ведь не погибла вместе с семьей, значит жила где-то, и её дети, наверняка, продолжили род владельцев Шиссе. – заметила одна из женщин.
– Вот только доказать своё право на родовое поместье они не смогут. – тут же возразила другая.
– Не сомневаюсь, что где-то живут потомки вашей графини, но ко мне это не относится. Я родом из Турции, из небогатой семьи, и нет никаких свидетельств о нашем графском происхождении.
– Откуда же им взяться, если вся семья здесь погибла, а бедняжка спасалась, как могла. Вы знаете что-то из истории Франции? Почитайте, что творилось в нашей благословенной стране в эпоху Террора. – женщина, начавшая разговор, вздохнула. – Моя прапрапрабабушка работала няней у сыновей графа, даже не представляю, как ей удалось спастись.
Дефне ошарашенно взглянула на служащую отеля, значит, это её родственница выдала семью графов и обрекла их на мучительную смерть. А что если рассказать сейчас этой уже пожилой женщине, какую роль няня сыграла в гибели всей семьи де Блосак. На миг она заколебалась, но потом вспомнила, свои же слова, сказанные ею Николя: ныне живущие потомки не имели никакого отношения к тем событиям, нельзя, чтобы позор пал на головы невиновных людей.
– К платью идут перчатки, бижутерию и маску можно подобрать здесь же. И подойдите к Франсуа, надеюсь, ещё не поздно записаться к парикмахеру, чтобы красиво уложить волосы. – женщина приветливо улыбнулась и дотронулась до её руки. – Вы, вероятнее всего, не верите в это родство, но кровь есть кровь, она себя всё равно проявляет. Хотите вы или нет, но вас здесь так и зовут «малютка де Блосак», уж вы не обижайтесь.
Дефне кивнула и отправилась в холл, надеясь, что толпа возбуждённых предстоящим балом дам уже рассосалась. Франсуа заметил её и пригласил к стойке, широко улыбаясь, скользнул взглядом по выбранному платью.
– Почему-то я представлял вас именно в зелёном… – чуть понизил голос. – Мне удалось оставить вам время у знакомого парикмахера, только придите в платье или с платьем, он должен видеть, к какой эпохе оно относится. – взглянул её в глаза. – Вы кажетесь усталой, что-то произошло?
Она помялась, наклонилась ещё ниже и тихо проговорила.
– Вообще-то да… Вчера Гастон рассказал мне об одном странном месте на том этаже, где я живу. Не ходите туда, огородите и оставьте эту комнату в покое.
– Постойте… Даже вам… – француз изменился в лице. – Что, всё так плохо?
– Здесь же не только семья де Блосак обитает, есть много других существ и очень злых, поверьте, лучше никому с ними не сталкиваться. Да… Я хотела предупредить, что завтра выеду из гостиницы.
– Почему так рано? – в его голосе послышалось разочарование.
– Мне пора. Наступает время контрольных и зачётов, сдам их и вернусь домой.
– Очень жаль… А остаться у нас в стране не хотите? – он продолжал разговор, не глядя на клиенток, остановившихся у стойки и пытавшихся привлечь его внимание.
– Я очень люблю Францию, и ваш язык, и вашу культуру, но моя жизнь дома, а сюда стану приезжать при первой же возможности.
– Вы очень милая девушка, турецкая де Блосак. – вздохнул Франсуа. – Завидую вашему жениху.
– Я не де Блосак. – занервничала она. – Не стоит мне присваивать чужих титулов.
– Жители города, знакомые с этой историей, не сомневаются в вашем родстве с владельцами замка. К тому же, Николя не умеет держать язык за зубами… – он помотал головой и усмехнулся. – Мы знаем, что семья связывалась с вами, поверьте, они никогда ни с кем не говорили. А кулон! – Дефне машинально обхватила его пальцами. – Не волнуйтесь, никто на него не претендует. Знаете, атмосфера в наших небольших провинциальных городах совсем иная, нежели в Париже. Здесь всё обо всех знают, чтут традиции, гордятся ими, у нас мало атеистов, верующих людей много, и суеверных также хватает, поэтому никто не рискнёт навлекать на себя неприятности из-за разборок с духами. Мы в них верим, особенно те, кто работают в Шато, необъяснимого с точки зрения здравого смысла здесь с избытком. – администратор прищурился. – Случалось, люди уходили с работы по собственному желанию, а ведь у нас проблемы с трудоустройством.
– Почему?
– Ума не хватало держать своё мнение при себе. – он многозначительно посмотрел на девушку.
– Их пугали… – догадалась она.
– В точку! – рассмеялся Франсуа и обратил, наконец, внимание на стоявших рядом женщин, кивнув Дефне, он занялся их проблемами.
В своей комнате она сразу же примерила платье, как и предполагалось, оно идеально сидело по фигуре, словно было сшито по её меркам, чехол нигде не жал, и муслин красиво струился вдоль тела, девушка решила оставить свой кулон в качестве единственного украшения, простая тёмно-зелёная маска с небольшой кружевной рюшкой по низу дополнила её образ.
До бала оставалось время, и его следовало чем-нибудь заполнить, она отправилась в городок прогуляться, заглянуть на рынок и рождественскую ярмарку, ставшие в эти дни средоточием жизни Шиссе-ан-Турен. Покупатели и продавцы, хорошо знавшие друг друга, обменивались новостями, расспрашивали о здоровье близких и родных, делились рецептами блюд к новогоднему столу. Отвечая улыбками на предложения остановиться и попробовать тот или иной продукт, Дефне медленно прохаживалась между рядами, с удовольствием вслушиваясь в речь носителей языка, ей не составляло труда понимать жителей центра Франции, совсем иное ‒ общаться с выходцами юга страны, те говорили с таким акцентом и так быстро, глотая окончания и подставляя посторонние звуки, что она терялась, не понимая и половины сказанного. Девушка пообедала здесь же, на рынке, в маленьком кафе, прикупила продукты на ужин и через два часа вернулась в Шато, намереваясь немного отдохнуть перед визитом к парикмахеру. В отеле царил переполох, Франсуа вёл бесконечные переговоры по телефону, нервничая из-за музыкантов, сообщивших, что опаздывают по причине новогодних пробок, по традиции на балу звучала живая музыка, и каждый год администрации удавалось находить спонсоров для оплаты гонораров музыкантов, согласившихся выступать в новогоднюю ночь. В этот раз ждали квартет струнных инструментов: две скрипки, альт и контрабас, и хотя до начала мероприятия оставались ещё добрых три часа, некоторые гости уже дефилировали по зданию в маскарадных костюмах. Зал, в котором в обычное время ужинали, подготовили к балу, столы вынесли, стулья поставили вдоль стен и соорудили небольшой помост для музыкантов.
Дефне и сама заразилась этим ажиотажем и ощущением праздника, она постояла в зале, оценивая подготовительные работы, затем перешла в соседнее помещение, где четыре парикмахера, улыбчивые молодые люди, трудились над причёсками участниц маскарада, так как их клиентками были преимущественно женщины. Вспомнив о своей очереди и определив по имени на бейджике мастера, к которому её записали, она поднялась наверх за платьем.
В комнате царила спокойствие и тишина, в то время как вся гостиница гудела от звуков, заварив чай и сделав бутерброд, Дефне подошла к окну, думая, что завтра в это время будет уже далеко отсюда и не увидит этого внушающего страх, но такого великолепного в своей дикой силе вида. В свете одинокого фонаря появилась невысокая женщина, вздрогнув от неожиданности, она пригляделась и узнала Мадлен Дюпюи. «Ещё одна ненормальная, такая же как я. Её тоже словно магнитом тянет на это место. Что она там делает? Все в упоении готовятся к балу, а она опять блуждает у кромки этого чертова леса», – думала девушка, разглядывая щуплую фигурку. Мадлен словно услышала её мысли и подняла лицо к окну, от её взгляда по спине пробежал озноб, но преодолев себя, Дефне приветливо помахала рукой. Любительница прогуляться в укромных уголках скопировала её жест и медленно двинулась в сторону вековых деревьев. «Куда это она? Ещё заблудится в новогоднюю ночь. Почему за ней никто не присматривает? Нужно предупредить Франсуа, чтобы проконтролировал её возвращение», – обеспокоилась она, приоткрыла окно и, несмотря на холодный воздух, буквально ворвавшийся в комнату, крикнула:
– Мадлен! Госпожа Дюпюи! Не стоит туда ходить! Вернитесь или… подождите меня, вместе сходим!
Ругаясь про себя, оставила недоеденный бутерброд, натянула куртку и выбежала из номера. В холле Франсуа разговаривал с Гастоном, Дефне подбежала к ним и затараторила:
– Гастон, вы знаете, госпожу Дюпюи, невысокого роста седовласую женщину? – и не дожидаясь его ответа, потянула за руку. – Она немного странная и зачем-то пошла в лес. Я кричала из окна, чтобы её вернуть, но безрезультатно. Думаю, стоит пойти за ней, а то ещё заблудится в такую-то ночь. Кто из вас составит мне компанию?
Они оба непонимающе и странно смотрели на неё.
– Как её зовут, вы сказали? – уточнил Франсуа.
Раздражаясь этой проволочкой во времени, девушка нетерпеливо притоптывала ногой.
– При знакомстве она представилась Мадлен Дюпюи, сказала, что отдыхает в Шато, куда её привезла дочь. Да, у неё ремиссия после тяжёлой болезни. А что?
Гастон прокашлялся и тихо ответил:
– Дефне не надо никуда бежать. Мадлен Дюпюи была когда-то нашим мэром, она умерла два года назад. – увидев, как Дефне побледнела, потянул её к креслу.
– Не может быть. – она судорожно сжимала руки. – Я разговаривала с ней не один раз, она пила какао в столовой сегодня утром и сидела со мной за одним столом.
Франсуа с жалостью смотрел на девушку, с лица которой разом сошли все краски.
– Нам очень жаль… Госпожа Дюпюи болела раком, лечение дало лишь кратковременный результат, потом болезнь вернулась с новой силой.
– У вас есть её портрет? – прошептала Дефне.
Парень взглянул на Гастона, тот отрицательно мотнул головой.
– Минуту… – администратор вернулся за стойку, застучал по клавишам компьютера и через пару минут повернул к девушке монитор. С портрета в траурном обрамлении на неё смотрела женщина, махавшая ей рукой пару минут назад.
Потрясённая, она взглянула на мужчин ничего не выражающим взглядом, не понимая, что испытывает в данный момент, все её чувства словно обнулились.
– Супер! Я какая-то дефективная… С покойниками общаюсь, как с живыми людьми… А как мне теперь отличить кто есть кто? Вот вы, парни, живые или тоже умерли несколько лет назад? А гости в замке, они живые? – девушка поднялась и направилась к лестнице, чувствуя, как Франсуа пристроился рядом.
– Не переживайте так… Мы, например, точно живые. Вспомните, ваш жених видел нас и разговаривал с нами. Пойдёмте, я провожу вас до комнаты, а потом пришлю своего приятеля, и он сделает потрясающую причёску.
– Я не пойду ни на какой маскарад, в том зале, наверняка, полно призраков, кто-нибудь из них опять прицепится ко мне. – решительно проговорила она.
– Мы этого не допустим. Скоро придёт Николя, он станет вашим кавалером и телохранителем на этот вечер, и если что-то покажется подозрительным, смело обращайтесь к нему. – администратор осторожно придерживал её за локоть. – Завтра вы уедете, а сегодня насладитесь атмосферой бала в средневековом замке. К тому же будет живая музыка и отличное шампанское. Мы даже организуем вам отдельный маленький столик возле ёлки. – уговаривал он её, взял из рук девушки ключ, открыл номер и, включив свет, внимательно огляделся, пройдя к окну, задёрнул шторы. – Сейчас я пришлю друга, нет я сам его приведу, постучу два раза. Хорошо?
Дефне машинально кивнула и села на кровать. «Жюстин права, мне пора покинуть Шато и его обитателей. Надеюсь только, что это безумие не последует за мной, а останется здесь», – подумала она. Возможно, если бы Омер был рядом, он защитил бы её, они не посмели бы подойти к ней так близко, и ничего подобного не случилось бы. И такая тоска по нему охватила её, что обхватив себя за плечи, она застонала.
Девушка спустилась в зал в десять вечера с намерением послушать музыку, выпить бокал шампанского и поговорить с Николя, которому уже, наверняка, передали детали её знакомства с Мадлен Дюпюи. Она последний раз оглядела себя в зеркале и осталась довольна тем образом, который создал друг Франсуа, у парня явно был талант превращать обыденное в произведение искусства. Войдя в номер, мастер сначала окинул её быстрым взглядом с головы до ног, затем, минут пять разглядывал платье, странно двигая носом и что-то бормоча, наконец, раскрыл свой кофр и предложил Дефне занять любое, удобное для неё место в комнате.
– Разве вам не нужно зеркало? – удивлённо спросила она.
– Желательно, но не обязательно. Меня, кстати, зовут Ксавье, а ваше имя мне уже известно.
Парикмахер оказался приятным парнем, совсем не болтливым, оглядев, пощупав и даже понюхав её волосы, он рассказал о том, какая причёска подходит к фасону платья и, не дожидаясь согласия, немедленно приступил к работе. Движение его ловких, лёгких рук оказывали на Дефне просто гипнотическое воздействие, она расслабилась, глаза слипались, несмотря на все усилия держать их открытыми, время от времени девушка выпрямляла спину и двигала корпусом, пытаясь стряхнуть с себя сонное оцепенение, но длилось это недолго, глаза вновь закрывались, и она уплывала в состояние блаженной дремоты. Когда Ксавье тронул её за плечо, Дефне с трудом открыла глаза и удивлённо уставилась на незнакомку в зеркале, волосы были аккуратно расчёсаны на прямой пробор и забраны высоко наверх в виде замысловатого, высокого пучка из мелко сплетённых кос и перевитых прядей, по бокам рыжие блестящие и упругие локоны, прикрывающие уши, поддерживались симпатичными бантиками в тон платья. Из обычных волос Ксавье создал настоящее произведение искусства. Дефне с осторожностью крутила головой, изумлённо разглядывая себя со всех сторон.
– Вы мастер с большой буквы, Ксавье. Просто великолепно! Я ошеломлена и с трудом узнаю себя, настолько созданная вами причёска меня изменила. – она смотрела на парикмахера, который, отступив на два шага назад и приложив указательный палец к носу, довольно улыбался её искреннему восхищению.
– Верну вам ваш комплимент, Дафне… – смеясь заметил он. – Вы самая покладистая и спокойная клиентка за последние три года. Работать с вашими волосами было для меня чистым наслаждением.
– Это потому что я всё это время продремала, усыплённая вашими умелыми руками?
– Ах, если бы это было правдой! – драматично вздохнул мастер. – Не представляете, насколько это облегчило бы мой труд при работе с другими. – он собрал свои инструменты в кофр и закрыл его. – Одевайте платье перед зеркалом и с осторожностью, чтобы не задеть пучок. Я бы помог вам, но меня ждут другие дамы. – француз поклонился и ушёл быстрее, чем девушка смогла его ещё раз поблагодарить.
У неё оставалось достаточно времени для чашки чая с недоеденным бутербродом, вспомнив, при каких обстоятельствах она ела последний раз, Дефне посмотрела на задёрнутое шторами окно, поколебалась, затем решительно раздвинула занавески и осмотрела слабо освещённый участок территории. Госпожа Дюпюи не появлялась, впрочем, ничто не мешало ей находиться где-то в Шато, например, в зале, где легко затеряться в толпе. Может, призрак неспроста заговорил с ней, может, обратил на себя её внимание, потому что нуждается в помощи? Она постояла у окна, ожидая увидеть Мадлен, потом приняла душ и начала готовиться к выходу.
Дефне спускалась вниз под звуки музыки, доносившиеся из зала, Франсуа и Гастон стояли в холле спиной к ней, но Николя увидел её и широко улыбнулся.
– Что за прелестное видение. – проговорил он и, обогнув коллег, устремился к ней, предложив свою руку. – Жаль, что только сегодня вечером судьба даёт мне счастливую возможность стать вашим кавалером.
Двое других мужчин повернулись, одобрительно оглядывая девушку.
– Дафне, вы выглядите просто божественно. – Франсуа не мог отвести от неё взгляда. – Очень утончённо, изящно, настоящая графиня. – и прикоснулся губами к её руке.
– Благодарю. – смутилась она, совсем не ожидая такого восхищённого приёма. – О галантности французских мужчин я много наслышана.
– Мы говорим чистую правду. – краевед приложил руку к сердцу и повёл девушку в зал.
Музыканты, две женщины и двое мужчин играли незнакомую, медленную мелодию и несколько пар скользили в замысловатом танце, остальные с любопытством следили за их движениями, но присоединиться к ним никто не решался.
– Эти ребята занимаются в клубе исторического танца, их всегда приглашают на подобные мероприятия. – пояснил Николя.
– Они местные? – Дефне разглядывала костюмы танцоров и их белые парики, которые напомнили ей парик Жюстины.
– Из Шенонсо.
Она затихла и взглянула на кольцо, название замка вызвало к жизни воспоминание о счастливом дне, проведённом там с Омером.
– Они не профессиональные танцоры, а любители. – продолжал рассказывать мужчина. – Их костюмы почти полностью повторяют оригинальные и сшиты на заказ театральным модельером.
– Впечатляет. – отозвалась девушка, понимая, что краевед ждёт от неё какой-то реакции. – А что это за танец?
– Менуэт, кажется… – неуверенно, после небольшой заминки ответил он.
Музыка смолкла, зрители наградили танцоров аплодисментами, зазвучал вальс, и Николя, протянув руку, потянул её в круг танцующих. Он двигался уверенно, и хотя она танцевала редко, но была пластична и одарена музыкальным слухом, поэтому легко подхватила его ритм. Приглашённые танцоры развлекали участников бала, предлагая им разучить нехитрые движения танцев прошлых веков, но вот их последовательность и чередование фигур запомнить с первого раза оказалось просто невозможно. Люди путались, сбивались, начинали заново, смеялись… Было весело… Дефне включилась в эту непринуждённую путаницу, Николя поддерживал и направлял её, казалось, он быстрее улавливает порядок движений в танце. Потом она снова танцевала вальс с Франсуа, Гастоном и ещё с кем-то незнакомым, отдыхала за столиком и пила шампанское. В толпе улыбающихся лиц девушка заметила Мадлен, почувствовав её взгляд, женщина обернулась, слегка улыбнулась и сделала приветственный жест ладонью. Дефне обвела зал глазами, спрашивая себя, сколько ещё призраков, которых она принимала за живых людей, находились здесь, по крайней мере, никто из семьи де Блосак здесь не появлялся. Приближалась полночь, от разгорячённых тел в зале становилось душно, чтобы дать доступ свежему воздуху открыли двери во внутренний дворик, и некоторые гости вышли туда, желая немного охладиться, она подошла к большим окнам зала, но выйти на улицу не решалась.
Неподвижный женский силуэт привлёк её внимание, едва видимый, он то появлялся, то исчезал. «Ещё одни заблудившийся призрак, привлечённый, несомненно, скоплением живой и мёртвой энергий», – рассеянно подумала девушка и отшатнулась, когда он внезапно проявился у стекла напротив. Сначала ей показалось, что она видит своё отражение, но секунду спустя поняла, кто это: рыжеволосая барышня в тяжёлом тёмно-зелёном бархатном платье, низко открывавшем изящные белые плечи с любопытством разглядывала её, высокая причёска открывала шею, с которой свисал овальный кулон. Дефне машинально схватилась за свой, призрак повторила её движение и улыбнулась. «Дафне де Блосак… Она пришла… Интересно, Жюстина знает?», – мелькнуло в голове, она оглянулась, надеясь увидеть даму в парике. Словно отвечая на вопрос, графиня слегка нахмурилась и отрицательно мотнула головой, затем её взгляд переместился за плечо девушки, и она вскинула подбородок, указав ей на что-то, находившееся в зале. Дефне быстро оглянулась и заметила в дверном проёме… Омера. «Невозможно…», – подумала она и перевела взгляд на окно, графиня снова улыбнулась, легко коснувшись своего кулона. Девушка вновь оглянулась и застыла, обходя танцующие пары, её мужчина осторожно двигался к ней, подойдя вплотную, окинул хрупкую фигурку восхищённым взглядом. Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза, в них светилась нежность, и облегчение, и любовь, и страсть, и много ещё того, что делало её жизнь наполненной, осмысленной и счастливой. Он появился так вовремя, когда она отчаянно нуждалась в нём… Прерывисто вздохнув, Дефне молча склонила голову ему на грудь, знакомый запах его кожи и одеколона немедленно завладел её обонянием и заставил сердце бешено колотиться в груди. Сердце Омера аккомпанировало ему глубокими и быстрыми толчками. Прикрыв глаза, они стояли, обнявшись, с каждой секундой всё теснее прижимаясь друг к другу, ничего не слыша и не замечая.
