Текст книги "Янтарь и Лазурит (СИ)"
Автор книги: Чайный Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Янтарные глаза сияли в темноте ярким пламенем, от одного взгляда Нам Сокчон застыл на месте, а Кохаку летела, целясь ему прямо в шею.
Глава 7
Осенней ночью Лазурит любуется луной
Стоило острию копья оказаться у шеи нуны, как мир Сюаньму перевернулся с ног на голову. Он снова совершил ту же самую ошибку: пошёл на поводу принцессы, решил исполнить её каприз и убедиться, что заключённого увезут на остров, а не внял голосу разума и не отправил её во дворец. Жизнь его ничему не научила. Он ощутил себя глупым и беспомощным, пока стоял с чётками и талисманом в руках, а этот Нам Сокчон причинял нуне боль и тащил её назад.
Сюаньму никогда не простит себя, если нуна станет очередной жертвой этого убийцы. Он на миг представил, как нашёл труп женщины, из тела которой торчали жёлтые и оранжевые цветы – такие же яркие, как и глаза нуны, что ранее светились добрым и лучезарным светом, но были закрыты навечно. Нет, он не допустит этого. Сюаньму свою жизнь отдаст и сделает что угодно, но не позволит вредить его нуне.
Пусть в его одежде было припрятано множество талисманов на разные случаи, если бы он попытался напасть сейчас, то сам бы приблизил трагичный конец нуны. Вместо этого сквозь пелену дождя он отыскал глазами генерала Ю, стоявшего чуть поодаль, и оглядел его, попытался понять ход его мыслей. Генерал Ю выглядел напряжённым, но тоже не спешил двигаться на эмоциях; держал руку на эфесе меча, но не доставал его из ножен.
На земле лежали трупы шестерых стражников, которых Нам Сокчон убил в мгновение ока – никто не успел среагировать.
Поскольку талисман в его руке горел не при помощи огня, а посредством его ци, с которой Сюаньму всю жизнь совершенствовался под руководством шифу, талисман мог светить всю жизнь, пока не иссякнет запас ци или пока не погибнет его обладатель.
Нам Сокчон наклонился к уху нуны, из-за чего Сюаньму едва не дёрнулся вперёд, но заставил себя остаться на месте.
– Пойдём, принцесса, – негромко сказал убийца, поднял взгляд и яростно взглянул в глаза Сюаньму и генерала Ю: – Если кто-то из вас пойдёт за нами, она умрёт.
Он потащил её назад, а Сюаньму беспомощно опустил голову. Он ничего не мог поделать, не сейчас, если не желал смерти принцессы.
– Иди, если дорога жизнь, – потребовал Нам Сокчон, а монах сердито свёл брови.
Нуна даже в такой ситуации оставалась собой, может, даже глупой, но всё равно осмелилась ответить ему:
– А потом ты и меня убьёшь?
Сюаньму вновь был готов рвануть на защиту нуны, но только сильно свёл брови и заставил себя не двигаться. Нам Сокчон не спешил убивать её здесь и сейчас, на глазах монаха и генерала, которых он почему-то не успел убить как стражников. Наоборот, тот как будто повеселел и ответил:
– Я сейчас не в настроении для шедевров, но…
Сюаньму уже успел обрадоваться, как вдруг нуна споткнулась и напоролась на копьё, однако Нам Сокчон среагировал и резко отодвинул его, лишь оцарапал её нежную кожу. Сердце монаха ушло в пятки, в слабом свечении он видел, как на порезе выступила кровь и потекла по шее нуны, но её сразу смыл сильный дождь.
– Я же сказал, что не в настроении!
Теперь убийца казался менее довольным, но хотя бы не пытался убить её. Пристально следя за Сюаньму и генералом Ю, он сильно дёрнул её и заставил пятиться быстрее.
Вскоре они скрылись в высокой траве почти по пояс, а монах вновь взглянул на генерала Ю. Тот тоже стоял на месте и смотрел в ответ, затем поднёс палец к губам и показал жест «тихо». Сюаньму кивнул и обернулся в сторону нуны, чей силуэт исчезал во мраке под завесой дождя. Только тогда генерал Ю подал голос:
– Шуаньму, я не знаю, в каких вы отношениях с принцессой, и сейчас меня это не волнует. Эта женщина важна для меня, и я хочу спасти её. А тебе дорога её жизнь?
Генерал Ю говорил негромко, барабанивший дождь и по-прежнему раздававшиеся раскаты грома заглушали его слова, но Сюаньму всё равно расслышал большую часть и уловил суть. Конечно, жителю Цзяожи не светило с принцессой Сонгусыля, тем более, какому-то монаху. Ему даже в голову такое приходить не должно было.
– Дороже своей, – просто ответил он, продолжая держать талисман со слабым голубым свечением в своей руке.
Он собрался загасить его и последовать за нуной, но генерал Ю предугадал его действия и чуть повысил голос:
– Стой! – дальше он огляделся по сторонам и продолжил чуть тише: – Нам Сокчон следит за нами и, вероятно, ориентируется на твой огонь. Когда их силуэты исчезнут, подожди ещё два раската грома. Я обойду сейчас с этой стороны, а ты потуши огонь и иди западнее, постараемся перехитрить и окружить его.
Генерал Ю отдавал очень чёткие распоряжения: должно быть, привык продумывать стратегии и командовать своими войсками. Он вызывал доверие к себе и выглядел как тот, кто хотел защитить принцессу и вырвать её из лап убийцы, поэтому Сюаньму собрался подчиниться ему. Пусть они в итоге поженятся, зато нуна будет жива.
– М, – издал он, но наверняка дождь заглушил его, поэтому он решил добавить: – Хорошо.
Генерал Ю оценивающе посмотрел на него с ног до головы, после чего кивнул, а Сюаньму сразу отвернулся.
– Ты ещё видишь их?
Монах внимательнее оглядел поле, но не смог заметить даже голов нуны и Нам Сокчона – те ушли достаточно далеко, ещё и пелена дождя мешала рассмотреть.
– Нет, – в итоге ответил он и услышал пусть и негромкие, но хлюпающие по размокшей земле шаги генерала.
Чёрное небо пронзила вспышка молнии, после чего прогремело. Сюаньму на миг обернулся, но генерал Ю успел исчезнуть, скрывшись под завесой дождя. Как тот и просил, монах не спешил гасить талисман сразу, а стал дожидаться второго раската грома, который прозвучал очень быстро.
Сюаньму опустил руку, и голубое свечение исчезло. Он перестал направлять в талисман свою ци, и размокшая бумага расползлась в его руках.
Он сделал шаг и остановился. Хлюп. Слишком громко; пусть дождь и заглушал многие звуки, но в грязи надо было ступать тише и осторожнее, а то он выдаст себя и подвергнет нуну ещё большей опасности. Сюаньму сунул руку в широкий рукав шэньи, откуда вытащил подавляющий шумы талисман, активировал его и сунул под пояс, чтобы не смыло дождём. Также поблизости он закрепил несколько боевых, ослепляющих и замедляющих талисманов, которые могли бы пригодиться в бою. Холодным оружием Сюаньму не владел совсем, в их ордене монахов лишь немного обучали боевым искусствам и весь остальной акцент делали на совершенствование ци, управление чётками и талисманами, а также поимку, запечатание и изгнание духов.
Наклонившись, он прошёл несколько шагов по полю через густую траву. В полумраке без талисмана света он видел лишь на бу* у себя перед носом и совершенно не представлял, в какую сторону Нам Сокчон увёл нуну.
* Бу (кит. 步) – 1⅔ м.
Полагаться на интуицию в подобной ситуации было глупо, поэтому Сюаньму остановился и осмотрелся по сторонам. Где-то в грязи должна валяться накидка нуны.
Вспышки молнии хватило, чтобы Сюаньму успел заметить её и подхватить. В промокших чжаньсе* он нащупал едва живые талисманы, среди которых выхватил поисковый и прикрепил к накидке. Он свёл брови, молясь, чтобы тот сработал и не растёкся на ткани, поднёс к нему два пальца и активировал. Еле живой, тот вспыхнул и рассыпался грязным скомканным пеплом, который мигом смыло дождём. Однако он сработал. Едва заметная красная нить потянулась от накидки в поле, Сюаньму немедленно последовал за ней, пока нуна находилась в зоне досягаемости. Подобные талисманы не были надёжными: к примеру, если обладатель вещи отправился в другой город, то нить никогда не найдёт его, а если сразу несколько человек постоянно пользовались этим предметом, то поиск и вовсе не начнётся.
* Чжаньсе (кит. 毡鞋) – войлочные сапоги или туфли.
Нить извивалась, в какой-то момент даже попыталась вернуться, а затем резко направилась в противоположную сторону. Сюаньму торопился – она так слабо светилась, что почти смывалась дождём; также он надеялся, что не испортит план генерала Ю и зайдёт с нужной стороны. Насквозь промокший монах не замечал холода и не обращал внимания на ливень, который не оставлял после себя следов, а цеплялся за нить надежды – жизнь нуны зависела от того, успеет ли он.
– Монах, – окликнул его писклявый голос, заставив Сюаньму вздрогнуть и отвлечься от нити – та вмиг улизнула и растворилась во мраке на его глазах.
Он рванул вперёд, но так и не сумел найти её конец.
– Чжи… – в ужасе произнёс Сюаньму, но продолжил двигаться вслепую. Не было времени спорить с мышонком, зачем тот вмешался, отвлёк его и как вообще здесь оказался. Последний раз он вроде оставался с нуной, монах не видел и не слышал его уже какое-то время, а Чжи взял и высунул нос из его промокшего шэньи и вновь спрятался, не желая мокнуть.
Более того, Чжи ни капли не раскаивался в своих действиях; он потёр лапами свои мокрые усы и подал голос:
– Во всём виноваты железяки.
Сюаньму не понимал, о чём тот говорил, да и не желал сейчас вникать, куда важнее было отыскать нуну, однако Чжи продолжал настаивать:
– Железяки, монах.
– Какие железяки, Чжи? – в итоге сдался Сюаньму.
– Которыми вы пользуетесь, монах.
Он ничего не понимал. Чжи и раньше упоминал «железяки», но тогда так и не выясняли, что мышонок имел в виду, а затем Сюаньму позабыл о его словах и не спросил, хотя некоторое время Чжи даже жил у него, но они совсем не общались. Да и вообще странно, что грызун умел разговаривать, однако этот ещё и уверовал, что его семья служила лисам-божествам в храме.
Сюаньму не любил и не хотел вытягивать информацию, а Чжи не горел желанием объяснять всё досконально. Однако сейчас на кону стояла жизнь нуны, поэтому пришлось выспрашивать:
– Конкретнее?
– Железяки, монах! – без каких-либо подробностей воскликнул Чжи и зарылся в промокшие ткани от дождя, переползая глубже, откуда добавил: – Ауч, и смерть.
Оружие?
Молния осветила небо на мгновение, и Сюаньму внимательно вгляделся в поисках хоть каких-то следов нуны. Он также размышлял над словами Чжи, который пропищал на уровне его груди:
– Был человек – и нет человека.
Одновременно с этим Сюаньму услышал звон монет: мышонок умудрился найти мешочек с деньгами, куда влез и спрятался, стараясь согреться. Ему повезло, что оказался он не в сдерживающем мешке, в который монах ловил нечисть.
Тогда Сюаньму переспросил вслух:
– Оружие?
Но Чжи больше ничего не ответил, а только заёрзал и свернулся в комочек на его монетах.
Сюаньму наугад пробирался через густую траву, вспоминая всё, чему его учил шифу. Тот когда-то рассказывал о мощных артефактах, но либо не упоминал особое оружие, либо Сюаньму об этом забыл.
Продолжался ужасный ливень, через который было сложно идти, однако вскоре тёмные тучи разошлись, и небо в некоторых местах чуть посветлело. В десятках чжанах от монаха показался небольшой ветхий храм без дверей, внутри он разглядел силуэт Нам Сокчона с вытянутым вперёд копьём и лису.
Нуна.
Сюаньму не видел, как она превратилась, он просто знал, что это была она.
Продолжая двигаться бесшумно и ничего не говоря, чтобы не привлечь к себе внимания, он побежал вперёд. Генерал Ю опоздал, а нуне требовалась помощь.
Удивлённый Нам Сокчон вовремя отклонился, и лиса вцепилась в его плечо вместо глотки. Тот вскрикнул, но развернул копьё и кольнул её в спину. Сюаньму издалека слышал, как нуна рычала. Она отцепилась и приземлилась на четыре лапы, оскалилась и отошла в сторону, готовая напасть.
Свободной рукой Нам Сокчон схватился за раненое плечо, и та окрасилась в красный, кровь текла по его пальцам и пачкала и без того грязную ткань. Однако убийца не растерялся, вместо этого он опустил голову и замер. Лиса напряглась, чтобы вновь прыгнуть, однако послышался смешок, на лице Нам Сокчона появилась безумная улыбка. Издалека Сюаньму видел, как его окружил мрак, вырывающийся из его сердца, и в воздухе повис чёрным туманом. Копьё удлинилось, а аура вокруг оказалась настолько зловещей, что Сюаньму невольно замер на месте.
Этот человек или коварное существо, скрывающееся в его теле, было в разы опаснее всей нечисти, что он переловил за жизнь.
Лиса оскалилась и прыгнула, целясь в шею.
Нам Сокчон склонил голову с безумной улыбкой и резким рывком отступил назад, а копьё оказалось перед грудью нуны. Он двигался быстрее молнии.
– Нет!
Боль и страх сковали Сюаньму, он не успел.
Когда остриё копья почти коснулась лисьего меха, монах выпустил энергию, что долгие годы концентрировал и сдерживал внутри. Не помня себя, он рвался вперёд изо всех сил, не видел ни дождь, ни ступени – никакие препятствие его не останавливали. Писк Чжи раздался где-то позади, а сильные капли и холодный ветер пытались помешать, но Сюаньму было не остановить.
Нам Сокчон не успел моргнуть и обрадоваться своей победе, как между копьём и лисой возник синий дракон и оттолкнул последнюю в сторону. И без того длинное тело увеличивалось в размерах, а Сюаньму даже не успел заметить изменений. Он вообще не понял, что произошло, лишь увидел длинные усы перед своим носом.
Нуна ударилась спиной о стену и упала на пол. Сюаньму щёлкнул зубами, пытаясь перехватить копьё, но Нам Сокчон отпрыгнул назад.
За спиной раздался стон, монах вмиг обернулся и увидел, как лиса превращалась в девушку – очертания складывались в знакомую ему нуну, только вместо человеческих ушей на голове остались лисьи, а промокший хвост прикрывал её голое тело.
– Хо, интересненько, у нас тут лиса и дракон? – усмехнулся Нам Сокчон совершенно новой интонацией, как будто теперь в нём говорил кто-то третий. – Что падшие божества забыли в Сонгусыле?
Откашлявшись и приподнявшись на руках, нуна выпалила:
– Кто ты?
Вместо разговоров Сюаньму предпочёл бы ослабить его талисманами и вновь проверить наличие нечистой силы при помощи чёток, однако вся одежда с остальными вещами осталась перед храмом, когда он превратился в дракона и выскользнул из неё. Но даже без них он собирался попытаться решить всё мирным путём, и пока нуна не спорила с его решением.
– Как и о вас, обо мне уже давно не складывают легенды.
– Это не ответ, – настаивала нуна.
Безумная улыбка искажала его лицо.
– Меня зовут Сыхуа, однако это имя уже давно стёрлось из памяти, как и история Хунсюя.
Цветок смерти*? Его речь напоминала говор жителей Цзяожи, однако некоторые звуки он произносил иначе.
* От кит. 死花 – «цветок смерти».
В новом теле слух Сюаньму обострился, и он услышал приближающиеся шаги снаружи, но не стал поворачивать голову целиком. Боковым зрением он заметил генерала Ю, который тихо подкрался ко входу в храм, а оставшийся снаружи Чжи успел забраться ему на плечо.
– Это не оправдание твоим жестоким убийствам, – прорычала нуна, вновь превращаясь в лису. – Что бы ни случилось в Хунсюе, это в прошлом, а ты расчленяешь женщин Цзяожи и Сонгусыля сейчас.
От гнева её мокрый мех стоял дыбом.
– Ты права, лисица, в нашей погибели виноват один из ваших – я должен отрываться на Чигусе! Ой, Чигуса же тоже пала, какая жалость, жаль, меня там не было. Не сомневаюсь, отомстил кто-то из моих сородичей.
Янтарные глаза переполняла ярость.
– Что ты знаешь о произошедшем на Чигусе?
Дикий смех заполнил разрушающийся храм, сотрясая дырявые стены.
– Увы, не так много, как хотелось бы.
Пока он болтал, генерал Ю прокрался вдоль стены с обнажённым мечом в руке, замахнулся и бросился на Сыхуа – в отличие от Сюаньму тот ничего не замечал. Однако стоило лезвию оказаться у его шеи, как Сыхуа отклонился в сторону, а меч полоснул воздух у его щеки.
На лице генерала не осталось места его привычной добродушной улыбке, он выглядел серьёзным воином, встретившим своего противника.
Генерал Ю не растерялся, а резко развернулся и сделал выпад, целясь в шею Сыхуа, однако тот вновь с лёгкость увернулся.
Сюаньму не остался в стороне. Тело дракона парило в воздухе, извивалось подобно змеиному, лапы едва касались пола. Он двигался быстро, словно пронзающая небо молния; бросился вперёд и оказался за спиной Сыхуа, окольцевал его тело, как змея душит свою жертву. Но тот тоже не отставал и успел перепрыгнуть в тот момент, когда Сюаньму чуть не сжал его своим туловищем.
Ситуация только веселила их противника.
Нуна успела вновь превратиться в лису и кинулась в его сторону, но тот с лёгкостью преградил ей дорогу копьём. Нужно сначала обездвижить его, тогда и она сможет сражаться.
Генерал Ю вновь разрубил воздух перед носом Сыхуа, а тот с лёгкостью отодвинул голову в сторону, и лезвие его не задело. Сыхуа не делал никаких сложных движений, более того, он даже оставался на месте – лишь уклонялся в последний момент. Когда Сюаньму в новом теле вновь к нему устремился, враг сделал выпад. Наконечник копья пронёсся всего в каком-то фэне* от лица генерала, но тот вовремя увернулся влево, чего не успел сделать Сюаньму. Однако остриё не оставило на его жёсткой коже и царапины. В человеческом теле он был бы смертельно ранен, в то время как драконья чешуя спасла его жизнь.
* Фэнь (кит. 分) – 0,3 см.
Сюаньму перехватил древко зубами, но не смог перекусить. Скопление тёмной энергии отбросило его в сторону, он отлетел и упал на алтарь, который с громким треском сломался под его весом. Пол хрустнул и провалился от удара обломков тяжёлого камня, Сюаньму полетел следом под безумный смех Сыхуа и рычание нуны.
Приоткрыв глаза, среди груды камней бывшего алтаря он заметил свечение, исходящее от деревянной палки. Короткие драконьи лапы не доставали до неё, а хвост находился наверху. Сюаньму попытался подползти, как вдруг его тело, следуя за желанием приблизиться к светящемуся предмету, уменьшилось в несколько раз. Надеясь, что это магический артефакт, который мог помочь, он схватил деревянный жезл зубами, стараясь не порвать и без того потрёпанные ленты, и выпрыгнул из дыры в полу.
– Гохэй!* – мгновенно среагировала нуна и прыгнула к нему, однако слишком быстрый Сыхуа опустил копьё между лисой и драконом.
* Гохэй (яп. 御幣) – деревянный жезл, украшенный двумя бумажными зигзагообразными лентами сидэ (яп. 紙垂).
Сюаньму дёрнул головой и кинул жезл нуне. Она поднялась на задние лапы, перехватила предмет зубами и вся засветилась бледно-серебристым. Свет становился всё ярче, и всем присутствующим пришлось зажмуриться.
Нуна, стоявшая на задних лапах в форме лисы, удлинилась и вновь приняла человеческий образ. Однако на этот раз на спину ниспадали серебряные волосы, мех на ушах и хвосте тоже перекрасился в белый, а тело продолжало светиться, пока его не скрыло белой вуалью, появившейся из воздуха. Или это были ленты с жезла?
Перед тем, как кто-либо успел среагировать, прятавшийся в одеждах генерала Чжи высунулся и пискнул:
– Принцесса, железяки!
– Вижу, Джик.
В воздухе материализовались небольшие переливающиеся жёлтые, оранжевые, красные огоньки – такие же яркие, как и глаза нуны.
– Ты! – рыкнул Сыхуа и выскочил наружу, под дождь. – Попробуй достань, лиса.
– Ты недооцениваешь силу луны, благосклонность луны даёт нам силу.
Её тело больше не светилось, но волосы, мех и вуаль остались белоснежными. Босой ногой нуна ступила на ступень, один из огоньков полетел за ней и с жалобным звуком потух под ливнем.
– Рури, – её янтарные глаза отыскали Сюаньму, – разгони тучи.
Что сделать? Разогнать тучи? Он не ослышался?
Нуна махнула гохэем перед собой и выпустила небольшую волну света, которая сквозь капли дождя стремительно понеслась к Сыхуа. На этот раз тот не успел увернуться полностью: одежда на его ногах порвалась, кожу оцарапало лишь слегка.
– Рури, – на этот раз нуна лишь слегка повернула голову и улыбнулась, по-прежнему светясь белым, – это в твоих драконьих лапах. Я верю, ты справишься.
Пока он смог только уменьшиться в размере, но совсем не понимал, на что было способно это тело и какими силами обладало.
Сюаньму не знал, что нужно делать. Закрыть глаза и просто пожелать, чтобы дождь прекратился? Он попытался, но ничего не вышло, поэтому вновь открыл их и заметил, как генерал Ю вновь крался вдоль стены.
– Рури, взлети к облакам уже, – потребовала нуна, продолжая сжимать жезл в руке.
Но он не понимал, как передвигаться в этом теле! Однако по каким-то причинам Сюаньму не удивляло, что он оказался драконом: всегда чувствовал себя непохожим на других, а превращение как будто открыло глаза на новый мир или даже окунуло в прошлое.
Он не стал спорить и двинулся вперёд, прошёл мимо нуны и спустился на землю.
– Рури, ты умеешь летать!
Сюаньму приподнял голову и взглянул на Сыхуа, который с интересом наблюдал за ним и смеялся. Он не пытался сбежать или продолжить сражение, а лишь разглядывал их всех, словно играл с куклами: подвигал их и теперь размышлял, какое испытание для них придумать.
Он ещё оскалился и сделал шаг к Сюаньму.
– Давай, дракончик, останови нам дождь.
Молния сверкнула, покрывая небо паутиной вспышек, и Сюаньму взмыл ввысь. Лапы сами оторвались от земли, а он, изгибая тело подобно змее, поднялся к небесам. Глаза не приходилось щурить – дождь совсем не мешал; наоборот, промокший, на свободе Сюаньму ощутил прилив силы.
Теперь свечение исходило от него самого, однако золотое. Дракон несколько раз нарисовал своим телом знак бесконечности и сложился в клубок, на миг становясь маленьким солнцем. Свет от его туловища разошёлся во все стороны и прогнал тучи, оставив чистое чёрное небо, покрытое звёздами. В центре сиял огромный лунный диск, а на землю опустился уже не золотой, а синий дракон.
– Я сделал, нуна, – Сюаньму хотел поднести это подбадривающе и встать рядом с ней, однако исчерпал слишком много силы.
Он не удержался на лапах и упал на землю.
– Рури!
– Не беспокойся.
В противоположной стороне раздалось несколько хлопков, Сюаньму приподнял голову и увидел, как Сыхуа держал руки на уровне груди.
– Молодец, дракончик.
Не из его уст Сюаньму хотел слышать эти слова.
Не только его они разозлили, но и нуну, которая пробежала несколько шагов навстречу их общему врагу, теперь огоньки могли свободно следовать за ней. Гохэем она нарисовала в воздухе крест, который материализовался в виде света и с бешеной скоростью устремился к Сыхуа. Тот отскочил, но с другой стороны уже стоял генерал Ю с мечом наготове.
Сюаньму заставил себя подняться и, шатаясь, подошёл к остальным. Чтобы не тащить за собой тяжёлое тело, он вновь уменьшился в размере.
– Тц, – Сыхуа цокнул языком и отошёл назад, как его одежду поджёг огонёк нуны.
– Сдавайся, – генерал Ю сделал выпад, заставив врага отступить к Сюаньму, который юркнул к тому под ноги.
Сыхуа споткнулся и полетел на землю, не удержав равновесие. Нуна подоспела и несколько раз махнула гохэем вокруг Нам Сокчона – его тело сковали ленты света, однако он даже не пытался раскаяться в своих злодеяниях. Сыхуа смеялся.
Нуна переложила гохэй в левую руку, а правую резко вонзила в его живот. Её острые когти с лёгкостью прорезали человеческую плоть, тот на миг вскрикнул, но затем вернулась его безумная улыбка.
– Нуна, не убивай! – Сюаньму пролетел к ней, но остановился, увидев, что она держала на своей окровавленной ладони.
Осколок ветви лансяня*. От тела Нам Сокчона больше не исходила тёмная энергия, она сконцентрировалась в этом маленьком металлическом крючке. Раненый мужчина закашлялся и пришёл в себя, он испуганно огляделся по сторонам и только успел выдать:
– Где…
* Лансянь (кит. 狼筅, «волчья метла») – холодное древковое оружие.
Как генерал Ю приставил лезвие меча к его горлу.
– Выкладывай всё, что знаешь, начни с имени.
– Н-Нань Шичжун*, – всё его тело дрожало от страха. – Я-я простой нищий, который решил испытать удачу в Хунсюе, но напоролся н-на какое-то железное дерево, и дальше всё в тумане.
* Произношение имени Нам Сокчон, свойственное Цзяожи и Хунсюю.
Почему-то оставленная когтями нуны рана на его теле не кровоточила. Возможно, сила гохэя не позволила ей разойтись.
Сюаньму видел, как нуна кипела от ярости и горела желанием вмешаться, однако генерал бросил на неё сердитый взгляд. Он смотрел на неё не как жених на невесту, а как шифу Сюаньму посматривал на шаловливых детей, шумевших во время медитаций и занятий.
– Сколько людей ты убил?
– Я… я… я…
– Ты убивал до того, как тобой овладел лансянь Сыхуа?
Сюаньму удивился, что генерал был знаком с этим оружием, однако тот побывал во множестве сражений, так что ничего такого в этом не было. Сам Сюаньму никогда не видел его воочию, лишь среди рисунков в книгах, которые шифу задавал читать.
– Я…
– Посмеешь соврать – умрёшь.
– А за правду как будто не станете убивать, – вдруг осмелев, выдавил он из последних сил и прищурился, когда меч генерала коснулся его горла, но не порезал.
– На Нагёпто тебя отправили, – фыркнула нуна, пусть и недовольная этим решением, но судя по интонации уже смирившаяся с ним. – Там и доживай свои дни.
Нам Сокчон или Нань Шичжун сглотнул, продолжая дрожать от одного вида меча.
– Убивал, – наконец, выдал он.
– Расчленял женщин, использовал цветы при убийствах?
– Э-это не я, это он!
– Кого убивал ты?
– М-мы просто грабили торговцев, иногда случайно убивали…
Нуна стояла поодаль и бродила из стороны в сторону, но на этих словах не выдержала и переспросила:
– Случайно?!
Сюаньму тоже внимательно слушал разговор, но больше всего его беспокоило, почему он не смог почувствовать, что кто-то другой овладел этим телом. Не спеша увеличиваться, а оставаясь размером в два чи*, он вскарабкался по оголённой ноге нуны, чем сильно удивил её. Вместо разговоров он забрался на её плечо и спустился по локтю к ладони, где она по-прежнему держала фрагмент лансяня.
* Чи (кит. 尺) – 0,3 м.
У дракона не было с собой чёток, которые остались в сброшенной одежде, но он всё равно завороженно смотрел на кусок металла, подползая ближе.
– Не трогай, Рури, – шепнула нуна, чтобы не перебивать генерала Ю и Нань Шичжуна. – Сыхуа не овладел мной лишь из-за гохэя и силы луны, но я всё ещё слышу его голос.
Пусть она старалась быть тихой, генерал Ю резко обернулся.
– Что он говорит?
– Всё ещё смеётся над нами. – Нуна пожала плечами. – А не сбежал потому, что его сила и без того на исходе. Говорит, что несколько веков назад один из «наших», – она сделала акцент на последнем слове, – разрушил Хунсюй, что его собратья разбросаны по миру. Часть из них удавалось осветить и освободить дух, а более сильные запечатывали и прятали.
Сюаньму следил за лицом генерала Ю: отодвинув меч от горла Нань Шичжуна, тот сводил брови и хмурился, пока слушал нуну.
– Так, я запуталась. Его собратьям уже несколько тысячелетий, но основное скопление находилось в Хунсюе.
Генерал Ю поднялся с земли и убрал меч в ножны.
– Он злой дух умершего?
Нуна покачала головой.
– Нет, дух лансяня.
Она вдруг погладила Сюаньму по чешуйчатой спине, задев его лентами от гохэя. Генерал скривился от подобного жеста и скрестил руки на груди, бросив взгляд на Нань Шичжуна.
– До побережья осталось недалеко, проводим его на корабль и вернёмся в Сонбак, я отправлю людей за трупами стражников, чтобы их похоронили с должными почестями.
– А я хочу попробовать освободить Сыхуа.
Нуна вернулась в храм, осторожно поднялась по ступеням и подошла к разрушенному алтарю, куда положила осколок ветви лансяня. Её пальцы вдруг оказались под животом Сюаньму; тот вздрогнул, как уже оказался на остатках пола.
Вытянув гохэй вперёд, нуна шагнула вперёд, затем отошла и прикрыла глаза. Со стороны дракон наблюдал, как серебряное свечение только усиливалось, пушистый белый хвост, уже успевший высохнуть, поднялся кверху. Нуна сделала круг вокруг алтаря, что-то рисуя в воздухе гохэем, у её головы вновь зажглись огоньки. Фрагмент лансяня сам засиял и треснул, из него поднялся маленький огонёк, отличающийся на фоне всех остальных – он был белым. Он резко вырвался из храма и взмыл к небу, где растворился.
Гохэй в руке нуны погас, хвост опустился и потемнел, уши и волосы тоже приняли свой обычный цвет. Исчезла и белая вуаль, поэтому нуна теперь стояла совершенно голая, но как будто не заметила или не смутилась.
Сюаньму хоть и не знал, как вернуться к своей прежней форме, но и не спешил – всё-таки его одежда тоже находилась снаружи. Он прошёлся по помещению, где отыскал золотистый халат нуны, взял его в зубы и поволочил обратно по полу, поглядывая, чтобы не споткнуться о камень и не провалиться в дыру в полу.
– Спасибо, Рури, – улыбнулась она, как на пороге храма появился генерал Ю.
Он не пытался опустить взгляд, а решительно смотрел нуне в глаза. От его следующих слов по телу Сюаньму пробежались мурашки, и оно само превратилось в человеческое, оставив лишь драконий хвост и рога.
– Я боялся потерять вас, принцесса.
– Нельзя бояться потерять то, что вам не принадлежит.
Её слова прозвучали грубо, резко и даже сковали холодом тело Сюаньму – а может, это просто ветер подул.
– Оставь нас, монах.
Сюаньму и без напоминания генерала собирался ускользнуть и отыскать свою одежду, однако он всё равно услышал крик нуны:
– Ты тоже выметайся, Ю Сынвон, дай принцессе одеться!
– Я хочу кое-что показать.
Остальной разговор Сюаньму не слышал. Он шёл через промокшую высокую траву и искал одежду, которую успело сдуть сильным ветром.
Нань Шичжун сидел в поле и даже не пытался сбежать. Его руки были связаны верёвкой у него за спиной: должно быть, генерал Ю позаботился.
Сюаньму удалось отыскать лишь доупэн, который носился поверх всех остальных частей его наряда. Хоть он и промок до нитки, лучше ходить в нём, чем без ничего, поэтому монах накрыл им свою спину и придержал руками на груди, чтобы не слетел, а сам пошёл искать остальные части. К счастью, чётки и оставшиеся талисманы он обнаружил почти сразу и мигом подхватил их. Вскоре он также отыскал шэньи, а когда собрался наклониться и подобрать чжунъи*, его бока вдруг схватили чьи-то пальцы.
* Чжунъи (кит. 中衣) или чжундань (кит. 中單) – нательное бельё.
Он обернулся, готовый нанести удар, но увидел лишь смеющуюся нуну.
– Дай высушу, – хихикнула она и выдернула одежду из его рук, зажгла свои огоньки и приблизила их к ткани. – И остальное снимай.
Он не стал спорить, стянул с себя мокрые доупэн и шэньи и протянул их нуне, на этот раз надеясь, что в высокой траве она не смотрела на его голое тело. Она протянула чжунъи с подозрительной улыбкой и загадочным взглядом, Сюаньму развернулся и мгновенно влез в нательный халат, плотно завязав его под смешки нуны.
– Рури, ну чего я там не видела!
Чтобы не продолжать этот разговор, он попытался сменить тему. Он не имел права влезать в жизнь генерала Ю и спрашивать, что тот хотел показать, поэтому решил уточнить другое:
– Почему нуна грубо обошлась с генералом?
Она молчала.
Сюаньму обернулся и увидел, как она поглаживала его одежду, над которой летали жёлтые и красные огоньки. Их взгляды пересеклись.
