Текст книги "Янтарь и Лазурит (СИ)"

Автор книги: Чайный Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Свет и тьма столкнулись.

Трещина с хрустом прошла по всей длине гохэя, и Кохаку едва устояла на ногах. Однако и меч не оказался целым, а сам покрылся белой паутиной и грозил развалиться в любой момент.

В полностью чёрных глазах она видела лишь пустоту, мрак, бездну. Как будто загипнотизированная, она вглядывалась во тьму, пока Сюаньму не закричал:

– Нуна!

Она очнулась от оцепенения, но лезвие меча уже оказалось возле её шеи. Кохаку дёрнулась назад, а Сюаньму пролетел перед ней и впился зубами в руку Мамору, кровь окрасила его клыки и закапала на землю. Последними силами Шэньюань удерживал рукоять меча, как вдруг Кохаку накрыла его своими пальцами, второй рукой погладила Сюаньму по голове.

– Отпусти.

Тот бросил на неё непонимающий взгляд, но челюсть разжал и чуть отступил, однако был готов защищать нуну в любой момент.

– Я поняла, почему верховная лиса не смогла упокоить твой дух.

– Что ты можешь знать? – прохрипел Шэньюань устами Мамору.

– Я почувствовала похожий на Рури поток силы. Ты много совершенствовался, верно? Накапливал силы, находясь в заключении, пока не стал живым?

Темнота сошла с глаз Мамору, и появились белые участки, чёрная паутина перестала покрывать всё лицо, а опустилась до шеи.

– Что? – Шэньюань не понимал её.

– Другие аккымы, – разговор с Джукччи, подчинившей тело Юны, всплыл в воспоминаниях Кохаку, – рассказывали, что рождаются из негативных эмоций их хозяев и вселяются в оружие или другой предмет, обретают сознание, голодают и при помощи убийств накапливают силы. Но ты другой. Возможно, ты встал на этот путь ещё до заключения, но теперь я точно чувствую, что ты живой.

Удивлённый Сюаньму смотрел на нуну, не зная, как реагировать. Что тогда делать с этим аккымом? Вновь отправить в заключение?

Вокруг них материализовались голубые кицунэби.

– Тогда пусть он умрёт как живой, – еле выдавил из себя Мамору, к которому на миг вернулось сознание.

Он вырвался из руки Кохаку, вонзил меч в землю и направил в него всю свою силу, его золотистые глаза на миг вспыхнули голубоватым свечением.

– Нет! – крикнула она и попыталась остановить его.

Лезвие треснуло и разлетелось на множество мелких осколков, Мамору упал на землю.

Тьма рассеялась полностью.

Кохаку бросилась к нему и попыталась поднять, Сюаньму тоже опустился и потянул генерала на себя, но тот безжизненно обвисал. Кохаку слышала, как сердце ещё билось в его груди, и невольно затрясла.

– Очнись, Мамору!

За спиной раздавался гул голосов, которых как будто стало больше, но она не пыталась разобрать суть их болтовни. Вместо этого уложила голову Мамору себе на колени и погладила в надежде, что он сейчас очнётся. Маленькие огоньки звёзд и яркий месяц луны сияли на небе и освещали поле битвы. Без погибших не обошлось: окровавленные трупы перемешались с грудой костей от скелетов, выжившие помогали раненым и переносили их в более безопасное место.

– Нуна, – позвал Сюаньму с застывшим удивлением в глазах. – Смотри.

Она обернулась.

Разбросанные на земле камни меняли форму и увеличивались в размерах, перед ними вновь предстали лисы и драконы, населявшие Чигусу двадцать лет назад.

Верховная лиса не дала им умереть.

Взгляд Кохаку забегал из стороны в сторону в поисках знакомых лиц. Она узнала Тенрана, старшего брата Рури, который остался в своём пятилетнем теле и ничуть не изменился, и некоторых соучеников; те с удивлением смотрели друг на друга и вздрагивали при виде раненых людей. Самые старшие не стали задавать лишних вопросов, а бросились к остальным на помощь.

Лиц родителей нигде не было видно, как и самой верховной лисы.

Некоторые обратили внимание на Кохаку и Сюаньму. На коленях лисы с белым мехом лежал чёрный лис, за её спиной стоял золотой дракон с каса-обакэ в руках, а возле ног светился треснувший гохэй. Завороженные, они приблизились и опустились в поклоне.

– Верховная лиса! – приветствовали её ожившие лисы и драконы.

– Вы ошиблись, – вздрогнула она, рассматривая знакомые лица, в то время как слёзы текли по её щекам. – Я просто Кохаку. Давно… не виделись.

Её голос дрогнул.

Сюаньму положил хвост ей на плечо, а её руку вдруг накрыла ладонь Мамору. Кохаку взглянула на него, тот закашлялся и приподнялся, а затем тоже опустился в поклоне:

– Верховная лиса.

– Ты так выросла, Кохаку, – произнесла трёххвостая рыжая лиса – близкая подруга её матери. Она всё ещё оглядывалась в поисках родителей, но нигде не замечала их лиц.

Кохаку и Сюаньму рвались помогать остальным – у них ещё оставались силы после битвы, они могли переносить раненых и обрабатывать их раны. Но взрослые решительно прогнали их отдыхать.

Некоторое время Кохаку посидела с раненой Хеджин и евнухом Квоном, но первая вскоре задремала, а евнух остался заботиться о ней.

Монахи Чуньли, Дунси и Тяньинь принесли с корабля мешки с лекарственными травами и тоже нашли себе дело. Сюаньму успел принять человеческую форму и переодеться, после чего всё-таки настоял присоединиться к ним как монах из Цзяожи, и на некоторое время Кохаку осталась одна. Цвет меха вернулся на родной тёмно-рыжий, теперь можно было не скрывать лисьи уши и хвост.

Солнце, не проникавшее на Чигусу целых двадцать лет, скоро должно подняться над разрушенным островом, заваленным сгоревшими домами, трупами и костями. Всё это предстояло отстроить заново.

Кохаку поднялась на склон, где часто лежала и играла в детстве, и свесила ноги, отсюда открывался прекрасный вид на море. Сбоку виднелись корабли – один гигантский из Сонгусыля и второй маленький, принадлежавший монахам. Некоторое время она так и сидела, покачивая ногами, затем откинулась назад и улеглась на землю, положила под голову руки. Здесь даже не росла трава.

Из-под ткани порванного и испачканного тёмно-синего халата, доставшегося от монахов, она достала два фурина и поднесла к лицу, внимательно рассматривая. Небо украшали нежные розовые разводы перед рассветом.

Один из колокольчиков был выплавлен из металла в форме лисьей головы и хвоста, к нему крепился лист с неаккуратно нарисованными лисой и драконом, чьи носы почти соприкасались. Кохаку и Рури. Она перевела взгляд на второй: на помятом листе, прикреплённом красной верёвочкой к разбитому стеклянному фурину, были нарисованы чёрная и белая лиса с гохэем. Мамору и верховная лиса? Ей необязательно являлась Кохаку, возможно, это был кто-то из его прошлого, кого она даже не встречала – лиса из прошлого Ю Сынвона. Жёлтый листик гинкго почти стёрся, и Кохаку вздохнула с сожалением: эти деревья больше не росли на Чигусе. Ни они, ни какие-либо ещё. Оставалось только надеяться, что корни не прогорели целиком и ещё могли вновь вырваться из покрытой пеплом земли.

Краем уха Кохаку услышала чьи-то шаги, но не обернулась, только положила руку с колокольчиками себе на грудь, и вскоре над ней нависла голова Мамору. Она снова села и посмотрела на него, а он опустился неподалёку и взглянул на воду.

– В очаге вновь загорелось пламя.

Холодок прошёлся по спине Кохаку. На миг в ней родился огонёк надежды, заставивший вздрогнуть и взглянуть на Мамору. Неужели… она жива? Но следующие его слова потушили ту искру, как ливень гасил даже самое сильное пламя:

– Янтарный.

Его слова могли означать лишь одно: Чигуса приняла её в качестве верховной лисы, поэтому огонь зажёгся вновь.

– Можешь выкинуть фурин, если не нравится. Один был от меня.

Он кивнул головой в сторону её руки.

И без его слов Кохаку догадалась об этом, но слушаться его не собиралась. Она оставит их себе.

Кохаку демонстративно подняла руку перед лицом и потрясла ими, звон от колокольчиков наполнил округу нежной мелодией. Первые лучи солнца попали на треснувший стеклянный фурин и осветили голову чёрного лиса.

– Как только мы поможем отстроить Чигусу, я уеду со своими воинами обратно в Сонгусыль.

Кохаку вспомнила, что верховная лиса запретила возвращаться ему домой. Должно быть, именно поэтому в Цзяожи он просил разрешения. Прикусив губу, она внимательно посмотрела на Мамору, стараясь прочитать его эмоции. Все двадцать лет она тосковала по дому и родным, а он прожил вдали от Чигусы целых четыре века, и оба они вернулись на покрытые пеплом поля.

Солнце, ещё не успевшее подняться, скрылось за тучами, подул холодный ветер, и Кохаку поёжилась. Она сжала колокольчики руками, села поудобнее и внимательно посмотрела в лицо человека, которого все двадцать лет жизни в Сонгусыле знала как Ю Сынвона.

– Мамору, – сорвалось с её уст, – ты должен был защищать Чигусу, а не стать причиной её падения.

Он вздрогнул и виновато понурил голову, а Кохаку продолжила:

– Ты боялся этих слов долгие годы, поэтому я говорю их сейчас, чтобы ты поборол свой страх.

Она дотронулась рукой до его плеча, успокаивающе погладила. Мамору вздрогнул, чуть приподнял голову и взглянул в её ясные глаза.

– Я отменяю все запреты и разрешаю тебе остаться. Ты больше не изгнанник, – она ненадолго замолчала, всматриваясь в его лицо. – Мамору, встреть со мной рассвет возрождённой Чигусы.

На её лице просияла радостная улыбка. Солнце выглянуло из-за туч, вновь поднимаясь над тихим океаном и словно тоже приветствуя Мамору, яркие лучи упали на волосы Кохаку, и в них заиграли рыжие краски.

Мамору тоже улыбнулся.

– Как пожелаешь.

До них донеслись знакомые голоса. В их сторону шёл Сюаньму вместе с безрукой Хеджин и евнухом Квоном, вокруг них скакал пятилетний Тенран с Дзадза на руках и что-то оживлённо рассказывал. Он проснулся после двадцатилетнего сна, но не отчаялся, несмотря на вид сгоревшего и разрушенного дома.

– Нуна, – позвал Сюаньму, когда подошёл достаточно близко. – Мы с монахами принесли еду с корабля, пойдём есть.

Он наклонился и протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но перед ним уже выпрыгнул Тенран с криками:

– Ты Кохаку?! Глазам своим не верю! Ты почему такая взрослая?!

Она прикрыла глаза и прыснула от смеха.

– Ты на Рури посмотри, Тенран.

– Да он вообще с ума сошёл! – поддакивал ей возмущённый пятилетний мальчик с заострёнными ушами и двумя маленькими рожками на лбу. – Я старший вообще-то!

– Фня!

Широкая улыбка сияла на лице Кохаку. Пусть не обошлось без пострадавших, всё равно её друзья остались живы, и она чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Она ухватилась за руку Рури и поднялась на ноги.

– Пошли с нами есть, Мамору, – радостно предложила Кохаку, покрепче приобняла Рури за локоть и с ним подбежала к друзьям.

Мамору бросил последний взгляд на волны, в которых отражались блики от солнечных лучей, и тоже встал. Одними губами он произнёс:

– На Чигусе вновь наступил рассвет.

Глоссарий и персонажи

ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ

Обращения

Хён (кор. 형) – обращение младшего брата к старшему, необязательно кровному родственнику

Нуна (кор. 누나) – обращение младшего брата к старшей сестре. Нуним (кор. 누님) – более вежливая версия слово «нуна»

Чона (кор. 전하) – обращение к королю

Аджумма (кор. 아줌마) – обращение к женщине, гораздо старшей говорящего

Агасси (кор. 아가씨) – обращение к молодой незамужней девушке или младшей сестре мужа

Орабони (кор. 오라버니) – обращение девушки к старшему брату

Онни (кор. 언니) – обращение девушки к старшей сестре

Шифу (кит. 师父) – учитель, отец-наставник

Шисюн (кит. 师兄) – старший соученик, дословно «старший брат по учителю»

Шиди (кит. 师弟) – младший соученик, дословно «младший брат по учителю»

Существа

Каппа (яп. 河童) – водяной

Суйгуй (кит. 随鬼) – духи потревоженных животных, преследующие разбудивших их людей

Хицубокуши-но-муши (яп. 筆墨紙の虫) – насекомые кисти, чернил и бумаги

Яогуай (кит. 妖怪) – нечистая сила, чудовище, призрак, демон

Аккым (кор. 악금 (恶金)) – дословно «злой/свирепый металл»; дух оружия, обретший рассудок

Каса-обакэ (яп. 傘おばけ) – ёкай в виде зонтика из бумаги и бамбука, часто выглядит одноглазым и одноногим.

Одежда и причёски

Ханьфу (кит. 汉服) – традиционная одежда ханьцев Китая

Шэньи (кит. 深衣) – длинный халат

Доупэн (кит. 斗篷) – плащ, накидка

Чжунъи (кит. 中衣) или чжундань (кит. 中單) – нательное бельё

Чжаньсе (кит. 毡鞋) – войлочные сапоги или туфли

Цзи (кит. 筓) – шпилька для волос, бывает короткой «цзань» (кит. 簪) и длинной «чай» (кит. 钗)

Гуань (кит. 冠) – корона

Ханбок (кор. 한복) – традиционная одежда корейцев

Чогори (кор. 저고리) – распашная кофта/блузка с длинными узкими рукавами, как мужская, так и женская; основной элемент корейского традиционного костюма ханбока

Чхима (кор. 치마) – женская юбка

Паджи (кор. 바지) – свободные мешковатые штаны

Соккот (кор. 속곳) – общее название нижнего белья

Сокчхима (кор. 속치마) – нижняя юбка

Джанот (кор. 장옷) – халат, который носили на голове и использовали как вуаль, разновидность по (кор. 포)

Допо (кор. 도포) – халат, разновидность по (кор. 포)

Пинё (кор. 비녀) – традиционная корейская заколка-шпилька

Санту (кор. 상투) – пучок с головной повязкой мангон (кор. 망건), носили знатные мужчины

Мангон (кор. 망건) – повязка на голову, часть причёски «санту»

Минсанту (кор. 민상투) – высокий пучок без повязки мангон, носили простые мужчины

Сантугван (кор. 상투관) – корона, которую носили поверх пучка в причёске санту

Гат (кор. 갓) – просвечиваемая шляпа из конского волоса и бамбука

Чопчимори (кор. 첩지머리) – убранная в пучок коса с заколкой чопчи, носили представители королевской крови и знатные женщины

Оёмори (кор. 어여머리) – высокая причёска с использованием парика и подголовника, носили королевы

Сокчоксам (кор. 속적삼) – короткая кофта, используется в качестве нижнего белья, защищает верхнюю одежду от грязи и пота

Меры измерения длины и времени

Чи (кор. 치) – 3,03 см

Джа (кор. 자) – 0,3 м

Джан (кор. 장) – 3,03 м

Джон (кор. 정) – 109,08 м

Ли (кор. 리) – 0,393 км

Фэнь (кит. 分) – 0,3 см

Чи (кит. 尺) – 0,3 м

Чжан (кит. 丈) – 3,33 м

Ли (кит. 里) – 0,5 км

Час Быка – время с 01:00 до 03:00

Час Тигра – время с 03:00 до 05:00

Палочка благовоний – примерно 30 минут; время, за которое сгорает палочка благовоний

Блюда

Токпокки (кор. 떡볶이) – рисовые лепёшки

Омук (кор. 어묵) – рыбные котлеты

Сонпхён (кор. 송편) – пирожки из клейкого риса (ттока) на праздник Чхусок

Манду (кор. 만두) – блюдо корейской кухни, напоминающее пельмени и вареники

Сундэ (кор. 순대) – корейская кровяная колбаска, получается в процессе варки или парения коровьего или свиного кишечника

Остальное

Фурин (яп. 風鈴) – колокольчик из металла или стекла с прикреплённым к нему листом бумаги

Хицубокуши (яп. 筆墨紙) – перо, чернила, бумага

Ци (кит. 气) – духовная энергия/сила

Сёдзи – японская бумажная дверь или окно, разделяющее помещение

Гама (кор. 가마) – паланкин

Гохэй (яп. 御幣) – деревянный жезл, украшенный двумя бумажными зигзагообразными лентами сидэ (яп. 紙垂). Также известен как онбэ, хэйсоку, нуса

Лансянь (кит. 狼筅, «волчья метла») – холодное древковое оружие

Кицунэби (яп. 狐火) – «лисий огонь», разновидность блуждающих огней ониби (яп. 鬼火)

Каягым (кор. 가야금) – многострунный щипковый музыкальный инструмент (цитра), наиболее популярен 12-струнный

Сямисэн (яп. 三味線) – трёхструнный щипковый музыкальный инструмент (лютня)

Сякухати (яп. 尺八) – продольная бамбуковая флейта

Кото (яп. 箏) – японский щипковый музыкальный инструмент (цитра)

Ондоль (кор. 온돌) – «тёплые камни», система обогрева домов Кореи. Печь находилась в кухне или внешней стене, под полом прокладывались тоннели для дыма и горячего воздуха

Го (яп. 囲碁; вэйци в Китае, падук в Корее) – логическая настольная игра с захватом территорий. Дословно означает «окружающие шашки»

Выражения и звуки

Кит. 一言既出，驷马难追 – «слово вылетело – на четверке коней не догонишь» («слово не воробей, вылетит – не поймаешь»)

Чи (яп. 智) – мудрость, одна из добродетелей. 智徳：すべてを見通す – быть в курсе всего

Ан (яп. 恩) – гуманность, одна из добродетелей. 恩徳：衆生に恵み施す – милосердно относиться к живым существам

Кит. 来无影，去无踪 – «приходить, не отбрасывая тени, и уходить, не оставляя следов» (незаметно появляться и исчезать, словно по волшебству)

Кит. 阳光总在风雨后 – «солнечный свет всегда за ветром и дождем» (удача всегда после трудностей)

Кит. 不是我的菜 – «не моё блюдо» (не моё; не в моём вкусе; не мой конёк)

Ччик-ччик (кор. 찍찍), чжи (кит. 吱) – звук мышиного писка

Шитошито (яп. しとしと) – звук медленно капающего дождя

Дзадза (яп. ざーざー) – звук сильно льющего дождя

Страны

Чигуса (千草 (Чончо, 천초)) – страна тысячи трав

Сонгусыль (선구슬, 仙玉) – страна бессмертного нефрита

Цзяожи (皦日) – страна ясного солнца

Хунсюй (红旭) – страна утреннего солнца

Места в Сонгусыле:

Сонбак (선박, 船舶) – столица Сонгусыля

Анджу (안주, 安州) – крупный город Сонгусыля

Паллюн (반룡, 蟠龍) – деревня неподалёку от Сонгусыля

Нагёпто (낙엽도, 落葉島) – остров заключённых

Хижина Якчук (약죽, 药竹) – хижина лекаря Нама

Города Цзяожи:

Янгуан (阳光) – главный город монахов, считается второй столицей Цзяожи

Даогу (稻谷) – небольшой прибрежный город

Персонажи

Кохаку (琥珀, «янтарь»), принцесса Юнха (윤하, 潤荷, «влажный лотос»), дева Кон (공, 孔)

Рури (瑠璃, «ляпис лазурит»), монах Сюаньму (玄睦 (Хёнмок, 현목), «таинственный и дружественный»)

Генерал Ю Сынвон (유승원, 柳勝元, «победа + первоначальный»), Мамору (真守 «настоящий защитник»)

Евнух Квон (권, 權) – евнух Кохаку

Кан Хеджин (강혜진, 強惠真) – служанка Кохаку

Джик (직, (Чжи 吱)) – мышонок

Дзадза (ざーざー) – каса-обакэ

Семья Ким (김, 金)

Джинхён (진형, 珍亨) – друг Кохаку

Джинги (진기, 珍基) – младший брат Джинхёна

Джинмин (진민, 珍旻) – младшая сестра Джинхёна и Джинги

Нам Юна (남윤아, 南允雅) – дочь лекаря и соученица Джинмин

Дворец Сонгусыля

Наложница Ча (차, 車) – мать принцессы Юнхи

Пён Шиюн (변시윤, 邊始玧) – служанка наложницы Ча

Ван Ён (왕용, 王龍) – первый наследный принц

Ван Тэ (왕태, 王泰) – нынешний наследный принц

Принцессы Сонён (선영, 善英) и Наюн (나윤, 娜允) – дочери наложницы Хон (홍, 洪)

Стражники Ча Юнмин (차윤민, 車玧珉), О Донхо (오동호, 吳東昊), Кан Джонхён (강종현, 強鐘鉉), Пак Джонхён (박종현, 朴鍾炫)

Дева Ли (李) – молодая госпожа из города Даогу.

Цянцян (㳾㳾) – служанка девы Ли.

Монахи Цзяожи

Чуньли (纯李)

Дунси (冬溪)

Тяньинь (天音)

Аккымы

Нам Сокчон (남석종 (Нань Шичжун, 南奭鐘)); Сыхуа (死花) – «Цветок Смерти»

Джукччи (죽찌 (Чжуцы, 竹刺)) – «Шип Бамбука»

Сюэжэнь (血刃) – «старший брат» аккымов, «Кровавое Лезвие»

Лицзянь (利剑) – помощник Сюэжэня, «Острый Меч»

Шэньюань (深渊) – «отец» аккымов, «Бездна»