Текст книги "Янтарь и Лазурит (СИ)"

Автор книги: Чайный Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Господин, вы продаёте токпокки?

– Ещё спрашиваете! – лицо мужчины расплылось в гордой улыбке, после чего он размял пальцы. – Конечно, сейчас сделаю.

– Хорошо провести время в Анджу, а я пойду по делам, – добродушно пожелала его жена, ещё раз бросила взгляд на каса-обакэ и вернулась в дом.

Торговец уличной едой достал заготовленные куски теста, нанизал их на тонкие палочки – с таких же нуна ела сундэ – опустил их в шипящую жидкость. Издалека Сюаньму почти ничего не видел, но приятный аромат донёсся до его нюха, поэтому он с любопытством приблизился.

– Ты же ешь рыбу? – встревоженно уточнила нуна, услышав его не оборачиваясь. – Или как мясо?

– Ем.

На самом деле Сюаньму почти не употреблял рыбу в пищу, однако среди монахов Цзяожи она не запрещалась, а подавалась на некоторые праздники.

– Повезло! А то они готовятся с рыбой, да? – нуна вздохнула с облегчением, а Дзадза на её руках – по-видимому, чувствовавший изменения в её эмоциях – зашевелил своей ножкой из стороны в сторону.

– Да, и с водорослями, но рыба измельчённая, не переживайте, и почти не чувствуется из-за перца.

Торговец достал из густой тёмно-оранжевой жидкости несколько палочек с пропитавшимися токпокки, одну протянул нуне, а вторую – Сюаньму. В нос ударил необычный насыщенный запах, но приятный. Монах осторожно схватился пальцами за предложенную палочку с узкой тёмно-оранжевой лепёшкой и взглянул на нуну: её горящие глаза желанно смотрели на предложенное угощение, она приоткрыла рот и буквально набросилась на несчастный токпокки. Однако в следующий миг отпрянула назад и пискнула:

– Горячо!

– Дева Кон, осторожнее! – обеспокоенно воскликнул евнух Квон, приблизился к ней на несколько шагов и повёл за собой коня генерала Ю.

– Дева Кон с годами не меняется.

– Генерал Ю, я сейчас вам что-нибудь отгрызу. – Нуна сердито посмотрела в его сторону, однако в её взгляде Сюаньму заметил насмешливые огоньки. Ему казалось, что за проведённое вместе время он стал лучше понимать её эмоции: сейчас она шутила, а не злилась всерьёз.

И вместо дальнейших ссор она подула на кусочек теста у неё на палочке, поднесла ко рту и надкусила. Зажмурившись, она улыбнулась, с наслаждением прожевала свой токпокки и проглотила.

– Фня-фня?

Любопытный Дзадза внимательно смотрел на палочку. Сюаньму не спешил пробовать собственный – всё равно пока горячий, а продолжал наблюдать.

В этот момент к лавке бесшумно подошла Хеджин и попросила налить для её госпожи воду или какой-нибудь прохладительный напиток. Торговец с улыбкой подвинул на край прилавка деревянный стакан, который наполнил жидкостью из кувшина.

Каса-обакэ высовывал свой длинный тонкий язык и пытался дотянуться до токпокки. Нуна усмехнулась и медленно опустила к нему палочку: Дзадза поднёс язык сначала с верхней стороны, не касаясь, затем с нижней, и лишь после этого медленно-медленно прикоснулся самым кончиком. В следующий миг он резко отпрянул назад, задёргался в руках нуны и с громким «Фня-я, фыр-мя-фыа?!» спрыгнул. Он не поскакал дальше, а плашмя бросился на землю, пытаясь стереть со своего языка остатки оранжевой жидкости.

Теперь Сюаньму уже с опаской посмотрел на палочку в своих руках – неужели токпокки оказались настолько острыми? С другой стороны, у нечисти и людей восприятия и вкусы могли быть совершенно разными. Но и он сам являлся драконом, а не человеком…

Чтобы не расстраивать нуну, он поднёс палочку к губам, принюхался, на всякий случай подул. Стараясь не смотреть на валявшегося на земле каса-обакэ, Сюаньму взглянул на нуну, которая уже опустилась на корточки и встревоженно поглаживала несчастный зонтик. Ей нравилась эта еда: он видел наслаждение в её лице, пока она грызла этот загадочный токпокки, поэтому всё-таки решился и надкусил.

Язык как будто прижгло, но не сильно – Сюаньму почти сразу привык к этому ощущению, оно даже показалось интересным. Тесто оказалось мягким, но одновременно с этим густым и клейким, поэтому жевалось не так просто.

Он поймал на себе испуганный и внимательный взгляд нуны – та переживала, как среагирует он сам. На вкус это было что-то необычное, но приятное. Торговец не соврал – из-за остроты Сюаньму не заметил ни добавленной рыбы, ни морских водорослей, но местами лепёшка всё равно отдавала морем.

– Неплохо, – в итоге сообщил своё мнение Сюаньму и в подтверждение своих слов доел уже подостывший токпокки, а нуна вздохнула с облегчением.

Ещё немного они задержались у лавки с необычной уличной едой, накормили всех и уже собирались уходить, как вдруг к ним приблизилась высокая дева в простой одежде с длинной чёрной косой и вплетёнными в неё цветами. За её спиной показалась ещё одна, пониже, но тоже в светло-коричневом с зелёными лентами и с серебряной шпилькой в волосах, концы которой изображали два листа бамбука, в руках она держала мешок, из которого торчали несколько веток с листьями. Чуть опустив голову, первая испуганно спросила:

– Вы случайно не из Сонбака?

Её щёки покраснели, а взгляд метался из стороны в сторону, но в основном цеплялся за Сюаньму и генерала Ю. Последний чуть прищурился, но всё равно улыбнулся незнакомке.

– Как вы догадались? – спросила нуна с удивлением и приподнялась с земли.

– Орабони* посылал письма про его близкую подругу-принцессу, вечно чёрного… Ой, нет, сына нескончаемой мрачной беззвёздной ночи генерала. – На этих словах Сюаньму чуть не подавился своим токпокки. – И также про молчаливого монаха из Цзяожи в свободных синих одеждах, переливающихся как морские волны, окружающие берега великого Сонгусыля.

* Орабони (кор. 오라버니) – обращение девушки к старшему брату.

– Орабони? Кто твой орабони?

Сюаньму даже в мыслях не понимал, как это произносилось, и ни за что не смог бы повторить. Диалекты Цзяожи и Сонгусыля были похожи друг на друга, большая часть слов ничем не отличалась, проблемы возникали только с именами и почему-то кошмарными обращениями. Ладно, хотя бы «нуну» Сюаньму с лёгкостью выговаривал, но как себя назвала жена торговца? А теперь и юная дева раскидывалась сложными словами.

– Джинхён-орабони и Джинги-орабони – вы их знаете?

Её щёки пылали красным.

– Ты сестра Джинхёна и Джинги?! – вскрикнула шокированная нуна и быстро поправилась. – Ой, извините, – она прокашлялась и вновь повысила голос: – Вы сестра Джинхёна и Джинги?!

– Вы знакомы? – Дева с множеством цветов в волосах изогнула брови, а затем немного нахмурилась. – Они не рассказывали о других девушках, кроме принцессы и её холодной, как ветер в зимнюю ночь, служанке.

Стоявшая в стороне Хеджин фыркнула, но ничего не ответила. Сюаньму удивляли сравнения, которые незнакомая молодая госпожа употребляла в своей речи – неужели она повторяла за тем самым Джинхёном, рисовавшим неприличные картины? А может, ей в основном писал Джинги? С последним Сюаньму почти не общался, поэтому плохо представлял, каким человеком тот являлся.

– Э-э, – задумчиво протянула нуна а затем указала на своих друзей, – это генерал Ю и монах Шуаньму.

– Шуаньму? – переспросила её собеседница с неким сожалением в голосе. – А я прочитала его имя как Хёнмок*… Но Шуаньму звучит даже экзотичнее!

* Его зовут 玄睦 (таинственный + дружественный), что по-китайски читается как Сюаньму, а по-корейски – Хёнмок. Джинхён писал его имя иероглифами, поэтому его сестра неправильно произнесла.

– Сюаньму, – тихим голосом поправил монах, но девушка как будто не расслышала его, а вновь обратилась к нуне: – А вас как зовут?

Нуна замешкалась.

– Это дева Кон, служанка Хеджин и евнух Квон, – пришёл к ней на помощь генерал и представил всех остальных.

– Генерал Ю, а как же Дзадза?

Каса-обакэ успел прийти в себя: поднявшись с земли, он прятался за ногами нуны и наблюдал за диалогом. Точно также вела себя вторая незнакомка, стоя за спиной болтливой сестры Джинхёна и Джинги. Нуна поспешила исправить недоразумение и пояснила:

– Это добрый и хороший каса-обакэ Дзадза, путешествует вместе с нами. Вы тоже не представились.

– Фня?

Казалось, живой зонтик понял, что речь зашла о нём. Странно, что нуна не вспомнила про мышонка Джика, который прятался где-то у генерала Ю.

– Ой, что это я! Меня зовут Джинмин, Ким Джинмин, а это моя подруга и соученица Нам Юна-онни*.

* Онни (кор. 언니) – обращение девушки к старшей сестре.

– У Джинхёна фамилия Ким?!

– Это странно?

– Нет, просто вы одна из известнейших семей Сонгусыля, а Джинхён и Джинги просто владеют лавкой свитков и чернил…

– Эти псы сбежали в Сонбак и бросили меня одну!

– Как они посмели? – нуна поддержала её возмущения и активно закивала головой.

– А господин и госпожа Ким заставляют Джинмин учиться у многих мастеров, так мы и познакомились, – в разговор внезапно влезла молчаливая девушка Юна, в лучах солнца в её волосах блестела серебряная заколка в форме бамбука.

– Да, господин Нам лекарь. Моя семья хочет, чтобы младшие умели всё и сразу, поэтому орабони и меня куда только ни отправляли – и заниматься боевыми искусствами, и обращаться с оружием. Когда меня заставили шить, а братцев моих – сослали на гончарное дело, они вдруг взяли и сбежали, только письмо оставили со словами: «Джинмин-а, не скучай, мы сами прорвёмся в жизни без помощи семьи». Вы не представляете, что я чувствовала, когда должна была рассказать об этом родителям! – она вдруг сорвалась на крик, а на её глазах выступили слёзы.

– Тише, Джинмин. – Юна погладила девушку по спине.

– Мне так жаль вас, – нуна сочувствующе смотрела на неё. – Джинхён никогда о вас не рассказывал… Я даже представить себе не могла, что у них с Джинги есть младшая сестра! А вы при этом всё о нас знаете. А, кхм, свои романы он вам не присылал?

Догадавшись, о каких «романах» шла речь – перед глазами Сюаньму всё ещё стояли изображения с голым драконом и девушкой, – монах отступил на несколько шагов назад.

– Конечно, присылал! – Джинмин вдруг хитро улыбнулась. – Я их здесь перерисовываю и продаю.

Сюаньму в ужасе отпрянул и отошёл ещё подальше, как вдруг заливистый смех нуны разлился по округе.

– У Джинхёна талант, конечно.

Как только она успокоилась, в воздухе ненадолго повисла тишина, которую нарушила Джинмин:

– Знаете, он ведь не только вам обо мне не рассказывал, но и мне о вас не писал, дева Кон. Ни Джинхён-орабони, ни Джинги-орабони. Кто вы ему? Возлюбленная?

В её голосе не прозвучало никакого осуждения, лишь искреннее любопытство. Только Сюаньму вздрогнул и почувствовал тяжесть внутри, словно съел что-то не то – токпокки наконец-то подействовал? Нуна зажмурилась, широко улыбаясь, и свела свои брови, в то время как глаз генерала Ю нервно подёргивался.

– Нет… Просто знакомая.

– Вы только сегодня в Анджу приехали, получается? Может, показать вам город?

– Если вас не затруднит, дева Ким, то было бы замечательно, – ответил генерал Ю, чуть опустил голову и, выразительно глядя на Джинмин, улыбнулся. Она и так смущалась от разговора с незнакомцами: хоть оказалась болтливой и даже первой диалог завела, но постоянно отводила взгляд, в чём Сюаньму замечал с ней сходство, а здесь ещё и генерал смутил не только своими словами, но и достаточно близко подошёл.

– Не затруднит, – тихо ответила она и повернулась к своей соученице. – Онни, ты пойдёшь с нами?

– Сначала надо занести травы отцу.

– О… – Джинмин взглянула на мешок в руках Юны. – Давайте начнём нашу прогулку по Анджу с хижины Якчук.

– Делать им больше нечего, как по лекарям ходить.

Должно быть, вторая дева с серебряной заколкой в форме бамбука не желала тратить время только прибывших из Сонбака на что-то неинтересное. Поскольку на неприличные темы уже давно не разговаривали, Сюаньму всё-таки подошёл к остальным и заметил, как генерал Ю чуть изогнул одну бровь, посмотрел вверх и вновь перевёл взгляд на Юну, ответив:

– Почему же? Очень даже интересно прогуляться с юными девами и поглядеть на эту вашу хижину Якчук.

Джинмин схватилась ладонями за щёки, которые ещё сильнее налились краской, и отвернулась. В этот момент к ним подошёл евнух Квон, ведя за поводья вороного коня.

– Генерал Ю, ваша лошадь.

– Сходи пока со служанкой и займи комнаты на постоялом дворе, заодно Пунсоля накормите.

– Мы не оставим деву Кон, – попытался возразить евнух, но под взглядом генерала сжался и обернулся за подмогой. – Правда, Хеджин?

– Ещё успеем присоединяться к господам.

Изящным, но резким движением пальцев служанка забрала поводья из рук евнуха Квона, нежно погладила коня со странным именем* по лбу, кивнула нуне и незамедлительно отошла от остальных. Пухлый юноша в зелёном был вынужден последовать за ней. Сюаньму стоял на месте и не знал, куда ему податься: тоже отправиться на постоялый двор или составить компанию остальным?

* Пунсоль (кор. 풍설) – буран.

Он посмотрел на нуну, которая сразу поймала его взгляд и мило улыбнулась, но её отвлёк Дзадза, цепляющийся за ноги и издающий невнятные звуки. Нуна наклонилась и подхватила каса-обакэ, из-за чего Сюаньму вздохнул – он же такими темпами привыкнет передвигаться исключительно у неё на руках и откажется ходить самостоятельно. Может, Сюаньму и не до конца понимал повадки дружелюбной нечисти, но этот зонт уже вёл себя капризно.

– Монах Шуаньму, вы чего стоите в стороне от нас и молчите? – внезапно обратился к нему генерал Ю, оставив торговцу уличной едой ещё несколько монет.

Но Сюаньму считал, что и так достаточно близко к остальным находился. Пришлось подойти ещё на несколько шагов, на что генерал ответил:

– Другое дело, – затем он обернулся к Джинмин и Юне. – Показывайте путь, юные девы.

Первая вновь засмущалась, а вторая – недовольная на вид – вздохнула и перехватила мешок с травами.

– Благодарим за чудесную еду! – крикнула нуна торговцу, помахала ему рукой и поспешила за девушками из Анджу.

– Заглядывайте ещё, – он гостеприимно улыбнулся.

Сюаньму всё это время продолжал держать в руке деревянную палочку, на которую до этого был нанизан токпокки. Но от лепёшки уже ничего не осталось, а куда надо было деть палочку – не знал, специальной посуды для мусора не наблюдал. Не бросать же её на землю.

Генерал Ю поравнялся с нуной и обернулся:

– Монах Шуаньму, вы идёте?

Пришлось спрятать грязную палочку в тканях своего шэньи. Талисманам не страшно, если они перепачкаются, но Сюаньму всё равно привык выкидывать мусор сразу, а не носить с собой.

Хеджин и евнух Квон ушли достаточно далеко, что цоканье лошади перестало доноситься до остальных, но Сюаньму даже не мог надеяться прогуляться в тишине. Каждый раз в его окружении находился кто-то шумный и болтливый, будь то ненадоедливая нуна или же молодая госпожа Ли, а теперь стеснительная, но общительная Джинмин. Он мысленно поблагодарил Юну, что хотя бы та не перекрикивала свою соученицу, а большую часть пути молчала.

Ещё издалека Сюаньму заметил стволы бамбука, растущие вширь на горизонте. Вместе с ними до него донёсся слабый, но странный аромат какого-то густого травяного запаха – в носу резко зачесалось, и монах чихнул. Нуна, всю дорогу болтавшая с Джинмин, чей разговор Сюаньму совсем не слушал, обернулась и обеспокоенно посмотрела на него:

– Рури, ты не заболел под дождём?

– Нет.

В этом он не сомневался.

Чем ближе они подходили к бамбуковой роще, тем сильнее становился травяной запах – теперь он напоминал горькое лекарство. Подобным Сюаньму поили во время болезней.

Генерал Ю чуть склонил свою голову вбок, притормозил свой шаг и поравнялся с монахом. Он приоткрыл рот и собрался что-то сказать, как его перекричала нуна:

– Джинмин-а, – Сюаньму не успел заметить, в какой момент девушки сблизились и начали фамильярничать, – а какие у вас в Анджу самые необычные, а лучше даже опасные места? А может, есть местные легенды про страшных духов?

– Фня?

– Дзадза, ты не страшный!

Нуна со всеми умудрялась найти общий язык: будь то её слуги, или Джинхён и Джинги из лавки свитков и чернил, или генерал Ю, или болтавший на непонятном языке каса-обакэ, или даже молодая госпожа Ли, с которой первые дни они непрерывно ругались, и теперь вот девушки, с кем она познакомилась только сегодня. Даже с нелюдимым Сюаньму нуна спокойно разговаривала и не раздражала его.

– Надо подумать, онни… – задумчиво произнесла Джинмин и приподняла голову кверху. Она не носила шпильки и украшения, как её соученица, но в её косу были вплетены настоящие цветы, однако они уже начинали подвядать и лепестками осыпаться по земле.

– Какие страшные места могут быть в Анджу? – вмешалась молчаливая Юна. – Это же самый тихий город Сонгусыля.

– И правда…

А Сюаньму вновь чихнул.

Генерал Ю чуть наклонился к нему и шепнул на ухо:

– Что-то учуяли?

Хотя сам он улыбался, щурящиеся золотистые глаза, в которых отражалось сияющее на небе солнце, смотрели на монаха серьёзным взглядом.

– Лекарство? – предположил Сюаньму, не заподозрив ничего неладного, а вот генерал Ю только сильнее свёл брови.

Монах не понимал, что здесь странного, ведь они направлялись к дому лекаря – неудивительно, что его драконий нюх мог учуять всякие снадобья. Но в спину как будто вонзались колючки*: внутренний голос подсказывал, что интуиции генерала Ю надо доверять.

* Кит. 如芒在背 – «как колючки в спине» (как на иголках).

Наконец, они приблизились к достаточно крупной хижине, из окон которой шёл лёгкий пар. Горький травяной запах стал настолько сильным, что у Сюаньму, стоявшего посреди бамбуковой рощи, даже заложило нос. Они поднялись по каменным ступеням, оставили обувь перед порогом, затем Юна отворила дверь и вошла со словами:

– Отец, мы вернулись.

В нос Сюаньму ударил невыносимо сильный запах трав, лекарств и отваров, исходящий изнутри помещения.

– Мастер Нам, – Джинмин тоже поздоровалась, опустила голову и сложила перед собой руки в знак приветствия.

Статный мужчина в тёмно-зелёной одежде склонился над дымящим котлом и помешивал бурлящую жидкость большим деревянным половником.

– Вы принесли солодку? – спросил он не глядя. Внешне он не казался старым, морщины не успели появиться на его лице, однако убранные в пучок волосы давно поседели.

– Да. – Юна собиралась протянуть ему мешок с травами, как он ответил приказным тоном:

– Немедленно достань корень и измельчи его.

– Слушаюсь, отец.

Сюаньму заметил, как Джинмин застыла на месте, в то время как её руки и ноги дрожали. Но она встряхнула головой и добавила:

– Я помогу.

Пара лепестков отвалилась с её причёски и на слабеньком ветру закрутилась и приземлилась на деревянный пол.

Джинмин вместе с Юной отошла к невысокому тёмному столу в противоположной части помещения. Вдоль всех стен стояли огромные шкафы с множеством мелких ящиков, некоторые из них оставили приоткрытыми. Прямо у входа находился ещё один стол, заваленный множеством свёртков с лекарствами, а также исписанными свитками.

От обилия сильных травяных запахов у Сюаньму слегка вскружилась голова, а мир перед глазами немного расплывался. Он опёрся о дверной косяк и остался стоять на пороге, куда хотя бы придувал свежий воздух.

– Вы за лекарствами? Чем болеете? – господин Нам соизволил обратить внимание на путников.

– Мы только сегодня прибыли в Анджу… – радостно начала рассказывать нуна, как седой лекарь перебил её:

– Если ничего не собираетесь покупать, то не мешайте работать.

Зеленоватая жидкость в котле бурлила всё сильнее, Сюаньму даже издалека видел поднимающиеся и лопающиеся пузыри. Он даже не мог назвать запах противным – просто слишком сильный, из-за чего ему было тяжело дышать.

– Мы не мешаем, а ждём Джинмин и Юну.

– Фиер-фня!

Сюаньму не знал, что сказал каса-обакэ, но не сомневался, что с такой интонацией Дзадза просто хотел поддержать нуну.

– И духа своего уберите.

– Знаете, я пойду проверю своего коня, – вдруг сказал генерал Ю, прошмыгнул мимо Сюаньму и в следующий миг скрылся в бамбуковой роще – никто не успел возразить или хоть как-то среагировать на его слова.

– Ну и ладно, всё самое интересное пропустит. – Нуна пожала плечами и на носочках подкралась к господину Наму, крепко прижимая Дзадза к своей груди. В такой позе она задрала голову и с интересом присмотрелась к содержимому котла.

– Духа уберите, – сердито повторил седой лекарь и исподлобья взглянул на красный зонт. Тот вытянул язык.

Нуна поджала губы и отошла назад. Но вместо того чтобы расстраиваться, она обогнула господина Нама с его котлом и подошла к Джинмин и Юне в противоположном конце хижины.

Сюаньму обернулся в сторону рощи и решил выйти посидеть на ступенях, а если не станет лучше, то прогуляться, как почувствовал, что нечто уселось на его чжаньсе и подёргивало за штаны. Он вяло опустил голову вниз. Мышонок Джик, который всё это время находился у генерала Ю, пересёкся с ним взглядом, шмыгнул под ткань и шустро прополз по ноге – Сюаньму практически не ощущал его передвижений, как мордочка уже высунулась из широкого рукава шэньи, а маленькие лапки оставили на ладони лист бумаги. Монах встряхнул головой и прищурился, пытаясь вглядеться в текст. Как только перед глазами перестало плыть, он смог прочитать: «Осмотрись, тут что-то нечисто».