Текст книги "Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

В Москве нас снова встречали чёрные «Волги», а драгоценный груз из багажного вагона принимала конвойная команда МГБ и складывала в министерский же «Бычок». Снова грузимся по машинам и отправляемся от Трёх вокзалов на Лубянскую площадь, куда добираемся без каких-либо задержек. Машин, как я уже говорил, на улицах очень мало, в особенности по сравнению с тем, что помнилось по ТЕМ временам.

Заходим в здание МГБ России. Сначала товарищ полковник занялся братанами-близнецами, уведя их куда-то в коридоры и вернувшись уже без них, сказав, что пристроил в техотдел для знакомства и сердечной беседы, а нас повёл в своё управление, занимавшееся делами чародейскими и потусторонними.

– Вы подождите здесь, мне на доклад к начальству, – сказал товарищ полковник. Делать нечего, помогаю девчонкам усесться на кресла «для гостей», присаживаюсь сам, и вскоре мы остаёмся в кабинете одни.

– Ну что, начинаем раздачу, – моё непосредственное начальство вернулось с доклада примерно через час, протянув мне лист бумаги. – Вот, ознакомься с приказом.

Лист бумаги оказался приказом МГБ, где под гербом и всеми официальными регалиями значилось следующее:

«...За образцовое выполнение задания по обеспечению безопасности делегаций социалистических государств во время проведения XII Магических Игр, за личное уничтожение демона Кхорна в процессе выполнения вышеуказанного задания… капитану государственной безопасности ЧЕРНОВУ В.С. присвоить очередное звание «майор государственной безопасности»…

– С чем тебя и поздравляю. Идёмте со мной, тебя наше начальство желает видеть, в том числе с целью вручения погон.

Начальством оказались генералы, или, как они именуются здесь, комиссары государственной безопасности. Майорские погоны вручал мне курирующий, как оказалось, магические и потусторонние вопросы комиссар госбезопасности II ранга, очень памятный мне по ТОМУ миру. Запомнить было нетрудно, ибо ТАМ, собственно говоря, именно он державу Российскую и возглавлял, а здесь являлся пока что (и для начала) одним из заместителей министра государственной безопасности.

Но это был ещё не конец, вслед за этим вызвали и товарища полковника, но уже к министру, и вышел он оттуда уже в звании комиссара III ранга – по совокупности деяний и в качестве признания заслуг по разваливанию британского магического сообщества.

Следом нас пригласили в хозяйственный отдел, где товарищ комиссар, да, теперь уже комиссар показал тамошним обитателям распоряжение министра предоставить майору Чернову В.С. здесь присутствующему, участок земли в качестве награды за сданную в распоряжение государства библиотеку покойного алхимика Николя Фламеля.

Список участков, доступных для выбора, был достаточно широким, и обсуждать его мы собрались все вместе. Так что подзываю Дору и Милену, включаю передачу по связи душ Свете и Авроре, и садимся читать и выбирать. На вопросительный взгляд местных хозяйственников я ответил им:

– Не удивляйтесь, товарищи, эти две девушки суть мои невесты, без них я такой вопрос решать не собираюсь.

Они на такое заявление лишь хмыкнули, самый пожилой даже головой покачал – вот, мол, попал девкам в руки. А я лишь улыбнулся, потому что уже жизни своей без своих солнечных красавиц не мыслил.

Ну что ж, садимся перебирать… Возле Москвы и Питера участков нет – здесь уже всё давно разобрано и не первый раз даже передано по наследству от покойных заслуженных чекистов их наследникам, кто-то уже в третьем поколении служит в органах, по стопам отца и деда. Был участок возле Киева, но тут воспротивились Аврора и Милена, ибо было там далеко от воды и плохо добираться до города. Нижний и Екатеринбург были категорически забракованы Авророй по той причине, что там холодно зимой – на Урале и впрямь зимой морозы минус двадцать привычное явление, а Аврора у нас девушка теплолюбивая, да и Милена тоже не отстаёт. До степей в районе Семипалатинска слишком далеко ехать, тоже не годится. На Кубани земля и погода получше, но участок слишком маленький – земля в тех краях весьма ценная и в основном разделена между сельскохозяйственными организациями. А нам только дом надо строить как минимум с прицелом на грядущее пополнение семейства, то бишь на десяти сотках или дом ставить, или хозяйство разворачивать, третьего не дано...

За обсуждением мы засиделись на час точно, но в конце концов решение приняли – всех нас устроил участок в полгектара на окраине Алушты, в Таврическом крае, на берегу моря с прямым доступом к воде, с подведёнными коммуникациями и удобным проездом в виде остановки тамошней «городской электрички» в пяти минутах ходу. Мысленно сделал себе пометку посмотреть, что же это за электричка такая. Пятьдесят соток – это очень хорошо, там и дом большой хватит места поставить, и террасу с виноградником, и лодочный сарай для катера, раз уж свой выход к берегу есть, и даже беседку для любования за луной, как у Кузьмича в ещё не снятом здесь фильме. Короче, берём.

«Да, берём, и не думай иначе!», соглашается Света. «Мы тут тоже подтверждаем. Лучше и нет».

«Не пугает, что там пока ничего нет?»

«Ну так мы же знаем, что будет! Тем более что к участку полагаются стройматериалы для обустройства, а ты ведь умеешь...»

«Умею, конечно, чему-то дед с отцом научили, а что не умею ещё – что в книжках есть, а с чем соседи смогут помочь...»

«Вот именно, нам надо будет как-то вживаться в тамошнее общество, чтобы не просто так какой-то майор из ниоткуда свалился прямо к ним на берег...»

«Постараемся, Свет. Люблю тебя и жду не дождусь встречи!»

«И я люблю тебя, Вов, скоро мы уже приедем, тут осталось последние двойки за год выставить».

«Понавыставляй там побольше, и двоек, и колов, чтоб им всем пусто было».

«Ох, понавыставляю… и Аврора тоже...», смех Светы по связи душ слышен превосходно. «Они ещё не знают, что их ждёт...»

«Когда узнают, поздно будет».

«Точно. Ну, давай, до скорого!»

– Так что вы имеете нам сказать? – спрашивает начальник АХО.

– Берём крымский участок, тут и думать нечего.

– Хорошо, Владимир Сергеевич, так мы вам и пишем. Участок номер семьдесят пять, Алушта, Таврический край. Желаете выехать для осмотра?

– Обязательно там побываем, вот только справлюсь у товарища комиссара, не будет ли в обозримом будущем каких поручений.

– В таком случае заходите через неделю за бумагами на землю, каковая теперь будет числиться за Вами. Земля и необходимое на постройку дома количество стройматериалов, по потребности согласуете на месте.

– Благодарю Вас!

– Не за что, Владимир Сергеевич, мы свою работу делаем.

Поручений для меня у товарища комиссара не нашлось. Ну, точнее, нашлось, но не совсем по делу, а куда более приятных.

– Вот что, майор, у тебя ведь как бы отпуск сейчас?

– Так точно!

– Значит, слушай сюда. Пару дней проведёте здесь, в гостинице, а потом поедете отдыхать в Крым, в санаторий в Партените, по нашей путёвке. Оттуда же сможете съездить принять полагающийся вам участок. Рекомендую также не затягивать с проектом и строительством – скоро ведь и Светлана с Авророй, если не ошибаюсь, должны вернуться.

– Так точно, говорил с ними, доделывают дела свои там.

– Ну вот. Чтобы не на пустом месте им жить было. Насчёт отправлять кого-то из вас обратно в Хогвартс или нет – это мы ещё будем решать, возможно, даже после вашего отбытия в Крым. Но об этом я сообщу тебе потом, когда вернёшься из отпуска. Хотя быть может, я тебя потом сам найду, так как тоже хотел на юга съездить. Но это ещё когда будет, отпуск тебе до августа, три месяца, если не произойдёт ничего из ряда вон выходящего. Так что приказываю о проблемах не вспоминать, но и офицерского звания не уронить!

– Есть!

– Ну вот и хорошо, – обрадовался товарищ комиссар. – Пока что вот вам путевки в гостиницу, заселяйтесь на неделю, пока все бумаги вам оформят. Потом в Крым на отдых поедете. С санаторием я договорюсь.

– Спасибо, тащ комиссар! Разрешите идти?

– Идите уже, молодёжь! Погуляйте, посмотрите город. Парад Победы, кстати, сможете посмотреть, скоро же девятое, праздник. Держи, Володя, бронь в гостиницу, будет вам ночёвка, на парад пройдёшь по удостоверению своему, девушек с тобой пропустят. Не забудьте, через неделю вам снова сюда надо будет прийти. Иди, Володя, понадобишься – найду.

Я и пошёл, распрощавшись с товарищем комиссаром, забрал обеих своих невест, и мы вышли на московскую улицу, под палящее весеннее солнце. А добравшись до гостиницы, как следует рассмотрели те книжки, что нам дали в хозчасти по вопросу строительства нашего будущего дома.

Нам уже было известно, что в здешней России идея больших городов-миллионников с компактной застройкой после войны была признана ошибочной. Сам товарищ Сталин, по легенде, сказал: «В России достаточно земли, зачем нам селить наших людей в бетонные клетушки? Свое счастье человек сам должен построить, как испокон веков на Руси было». Так что вместо больших городов в стране усиленно продвигали идею разветвлённых пригородных зон с малоэтажной застройкой. То есть, например, завод имеет на окраинах или за городом свои жилые поселки, и в этих поселках выделяет для своих рабочих и служащих участки земли под застройку, помогает приобрести стройматериалы, а рабочие потом уже сами, своими руками и своим умом строят те дома, какие им хочется.

Уже здесь, по прибытию, мне объяснили, как это делается на практике. В жилконторе лежит альбом с готовыми проектами, что нравится – бери и строй, не нашел ничего – выдумай сам и поставь. Доски, кирпичи и прочее, что надо, помогут приобрести и даже привезут, благо на заводе, как правило, есть свои грузовики. А строит работяга, как правило, или сам, или с помощью строительной артели и товарищей по работе. Построит, да и живет потом, еще кому по соседству землю дали – помогают построиться всем миром. Так что никто не обижен, квартирного вопроса практически нет, у всех свои дома, при доме участки под сад и огород, огурцы-помидоры, картошка с капустой у всех свои. И для детей пространства – хоть отбавляй, бегай – не хочу. Так что препятствий для возникновения больших семей здесь практически нет. Оно и видно, пока сюда ехали, так видел, что во всех деревнях и поселках полно детворы. И слава Богу.

Последующие несколько дней запомнились сплошным круговоротом событий. Мы обошли изрядную часть исторической Москвы, сходили в Третьяковку и на Воробьёвы горы, побывали на Арбате и пробежались по московским магазинам. Побывали мы и на Параде Победы, и буквально своими глазами увидели мощь нашей страны, нашей армии. Согласитесь, когда ты смотришь на танки и ракетные тягачи по телевизору, это одно, а когда всё это добро едет не очень далеко от тебя, то это нечто совершенно другое.

Для меня в какой-то мере стало откровением, что ЗДЕСЬ, в отличие от ТЕХ мест, некто А.С.Пушкин отнюдь не имеет такой славы памяти и в чём-то даже обожествления. Мелочь, случай, видимо, заяц, перебежавший ему дорогу ТАМ, здесь решил попросту отсидеться в кустах, следствием чего явилось попадание Пушкина на декабрьский Майдан на Сенатской площади. Ну, а Государь Николай Павлович к изменникам был довольно крут, утверждал приговоры, не особо церемонясь, и поехал «наше ФсЁ» в Сибирь на каторгу, где и сгинул, дата смерти неизвестна, место тоже, собрание сочинений издавалось куда как реже, чем в мирах иных, а всё из-за участия в майданных скачках. Имена декабристов с тех пор оказались замараны таким позором, что от их применения воздержались даже сразу после Октябрьской Революции, не говоря уж о сталинских временах. Пушкину досталось за компанию. А вот нечего было скакать!

У меня имелись свои причины недолюбливать этого самого «нашего ФсЁ» и его произведения. Скажите спасибо за сие моей учительнице литературы, потчевавшей наш класс всем тем, что связано с Пушкиным и его стихами, заместо завтрака, обеда и ужина. Так что узнав, что где-то в какой-то исторической линии поэт и пейсатель получил заслуженную награду за то, на что давно нарывался, я долго мысленно аплодировал и благодарил судьбу за избавление моих будущих детей от того кошмара, что довелось пережить их родителю. Нет здесь «великого поэта», есть получивший заслуженное наказание бунтовщик. А уж на что могли быть способны декабристы, дорвись они до власти в России... можно вспомнить события февраля семнадцатого, они и тут были почти такие же, только что кончился бардак малость пораньше и с другим результатом, или, если нужен пример из истории более близкой, киевский майдан года две тыщи четырнадцатого из ТОЙ истории. Все эти свободолюбцы, они были и есть такие лишь на словах, проверено историей…

Мы встретились с родителями Милены, прилетевшими в Москву из Белграда, чтобы встретить свою дочь. И пока моя невеста в компании Доры беседовала со своей матерью, её отец, Душан Стринич, плотный седоусый человек, долго всматривался в мою морду лица, словно пытаясь чего-то там найти, а потом хлопнул по плечу со словами:

– Добре! Хороший из тебя будет зять. Не предашь и не изменишь.

– Папа, он ведь офицер! – вставила слово в мою поддержку Милена.

– Тем более. Я уже знаю, что ты совершил, защищая мою дочь, поэтому вручаю тебе её руку, зная, что буду за тебя спокоен.

– Я не подведу, Душан Павлович.

– Храни тебя Господь, Володя…

Убедившись, что Милена в надёжных руках, моих, то есть, и разрешение на заключение супружества получено – заявление, которое я передавал товарищу тогда ещё полковнику, таки попало в Москву и получило одобрительную резолюцию вместе с приказом о моём повышении в чине – сербы отбыли домой, ибо моя вейлочка ни на минуту не желала со мной расставаться. Договорились, однако, что обязательно заглянем к ним в Нови Сад и отведаем домашнего вина.

Но неделя прошла, нужные бумаги оказались выписаны и пребывали у меня на руках, как и российский паспорт у Доры. Настало время продолжать наш отпуск.

– Ну как, девчонки? Готовы? – спросил их, когда мы стояли у выхода из гостиницы.

– Обижаешь! Конечно, готовы! – ответила Дора.

– Куда ты, туда и я, – шепнула Милена.

Товарищ комиссар, выдавая нам путёвки, пожелал хорошего отдыха.

– Когда Светлана приедет, я её к вам отправлю, – обнадёжил он. – Иначе она сама вас найдёт, знаю я её. А то, может, и сам вас навещу, посмотрю, как вы там обустраиваетесь…

Покинув здание МГБ, мы спустились в метро и направились на Курский вокзал. Поезд уже нас ждал, так что мы зашли в купе, рассовали вещи по полкам и стали коротать время в ожидании отправления.

Фирменный поезд «Таврида» сообщения «Москва-Симферополь» по комфорту не отличался от «Красной Стрелы». Окраску он тоже имел не традиционную для пассажирских вагонов зелёную, и даже не красно-вишнёвую, но тёмно-синюю с отливом, а название поезда ярко горело надраенной бронзой на вагонных бортах.

Но вот настало время отправления. Громко свистнул электровоз, и вокзальный пейзаж за окном чуть дернулся и поплыл. Снова едем, и снова в неизвестность. Как-то здесь живётся в Крыму, и что нас там ждёт, на новом-то месте?

Комментарий к Глава тридцать восьмая. А говорили – порожняком пойдём! Новая глава, 38-я по счёту, в которой начинается знакомство Вована и его невест с государством Российским. Повествование уже клонится к своему завершению, осталось на вид где-то глав пять, едва ли более. Если у читателей имеются какие-то предложения по эпизодам для включения в завершающие главы, прошу высказываться в отзывах.

====== Глава тридцать девятая. Страна дешёвого портвейна ======

…Яркий далёкий свет потревожил сон,

Любимая моя…

Даже осенний гром был в тебя влюблён,

Желаний не тая!

Стёкла умоет дождь,

Ручейки сольются с крыш.

После вчерашних встреч

Ты тихонько спишь…

Вячеслав Быков «Любимая моя»

Утром следующего дня нас разбудил солнечный луч, заглянувший в окно нашего купе.

Пейзаж кардинально поменялся, вместо подмосковных домов и заводов, а затем среднерусских полей и лесов теперь была видна бескрайняя южная степь до горизонта, где широкие зелёные поля перемежались полосками тополей, редкими сёлами и коврами полевых цветов. Сейчас, весной, она напоминала сплошной зелёный цветущий ковёр, усыпанный разноцветными гирляндами полевых цветов. Потом, летом, на южной жаре этот ковёр выгорит и пожелтеет, но сейчас разноцветье и зелень радовали глаз.

Промелькнула станция, на вывеске успел прочитать «ПАРТИЗАНЫ». Значит, уже скоро Крым, за ночь проскочили от Орла до Мелитополя. Вот что значит, когда нет никаких границ, никаких самостийных недоразумений, а пути своевременно ремонтируют, чтобы по ним можно было ездить с большой скоростью.

– Где это мы? – спрашивает потягивающаяся Дора.

– Уже скоро приедем, часа полтора осталось, едва ли больше.

Но вот проезжаем станцию Новоалексеевка, а там и залив Сиваш, он же Гнилое море, поезд прогрохотал по мосту, въезжая на полуостров Крым. И снова всё та же степь, когда вода отступила от насыпи, а за Джанкоем вдали, в утренней дымке, показались синие горы. А небо-то, небо – чистое, светло-голубое, без единой тучки. Небо, горы, а ещё и море будет… Что ещё надо-то для отдыха? Вина и девушек? Так девушки – вот они, две из четырёх рядом со мной в купе сидят, тоже обе в предвкушении замечательного отдыха, а ещё две потом приедут, как и обещали. А вино потом на месте купим, в тех краях, куда мы едем, его на всех хватит.

На часах без пятнадцати девять, въезжаем на пути симферопольского вокзала. Конечная остановка.

Симферопольский вокзал ничем не отличался от того, что я помнил, все то же самое монументальное белокаменное сооружение с галереей колонн и башней с часами. Построено после войны, да, пускай здесь нога супостата заморского во Вторую Великую на крымскую землю не ступала, но с воздуха они ж, падлы, от всей широты того, что английским лордам заменяет душу, бомб набросали, так что почти весь Крым после войны заново пришлось отстраивать, и вокзал не стал исключением. Единственное отличие – перед этой галереей, со стороны путей, стоит бронзовый памятник товарищу Сталину с поднятой в приветственном жесте правой рукой, Вождь как бы встречает всех нас, приехавших на отдых.

Поезд подошёл к первой платформе и остановился. Собираем вещи, выходим из вагона. А тут жара, середина мая, в Симферополе двадцать восемь, в Алуште будет и того жарче. Море, по слухам, уже нагрелось, можно купаться, но точно метеосводку посмотрим уже в санатории.

– Ты знаешь, куда нам идти? – спрашивает Милена. – Суматоха страшная, не заблудимся ли?

– Знаю, идём, со мной не заблудитесь, девчата.

Проходим мимо памятника, оказываемся на площади. И всё та же вокзальная суматоха, что была во все времена, толпы народа, идущие с очередного прибывшего поезда, рассасываются между стоянками маршрутных такси, автобусов, троллейбусов и трамваев. Часть пассажиров побежала в пригородные кассы, за билетом на электрички до Севастополя и Евпатории. Электрички здесь, кстати, не очень похожи на те, в которых мне доводилось ездить в прошлый раз, вагоны большей длины и имеют не две двери на борт, а три. Один поезд, который прямо у нас на глазах отправился с дальнего пути, и вовсе состоял из шести двухэтажных вагонов – неужели тут до такого уже додумались?

Но нам не туда, на Партенит здесь ходят поезда «городской электрички», связывающей Симферополь со всеми крупными курортными городами Крыма. Тупиковый вокзал пристроен с другой стороны от путей большой железной дороги и имеет отдельные кассы. Четыре пути, два заняты составами из шести вагонов каждый, больше всего напоминающими по виду состав метрополитена, только подключённый не к рельсу, а к проводам, висящим над колеёй. На маршрутной доске одного из этих составов значится «ЕВПАТОРИЯ», на втором – «ФОРОС». Подползает и третий, с надписью «ПАРТЕНИТ». Партенитская и форосская линии, кстати, не одно и то же, как выяснилось из схемы линий, висевшей на доске с информацией, от главной линии, идущей от Симферополя через Алушту, Ялту и Форос на Севастополь, отходили несколько тупиковых ответвлений – от Алушты на Партенит, от Краснокаменки на Гурзуф и от Ялты на Кореиз. Имелась в наличии и восточная линия, от Алушты через Малореченское, Новый Свет, Судак и Коктебель на Феодосию и Керчь, с ответвлениями на Орджоникидзе и Казантип, таким образом, весь Южный берег Крыма от Феодосии и до Севастополя оказался охвачен скоростным сообщением. Западная же линия отходила от Симферополя и шла через Саки и Евпаторию на Черноморское, соединяясь возле Сак с веткой из Севастополя. Таким образом, отсюда можно было добраться практически в любую точку курортного Крыма. Что нам и требовалось.

Идём в кассу и берём три билета на Партенит, а пока не началась посадка на наш поезд, купил Доре и Милене по мороженому, и девчонки с огромным удовольствием приговорили лакомство. Тем временем объявили посадку на электричку до Партенита, а евпаторийский поезд ушёл на линию. Занимаем места, пока не набежало народу. Хорошо, что вагонов шесть, как в метро, это не в троллейбусе толпиться, место есть – на летнее время, видимо, сцепили по две трёхвагонные электрички, по мадьярской системе сделано, видал когда-то в Будапеште, что так там и ездят[101]. Народ тем временем продолжает подходить, сидячих мест скоро не осталось, а там подошло и время отправления. Двери закрываются, и поезд с шумом и гулом, доносящимися из-под пола, сдвигается с места и выезжает с вокзала.

Пробираемся улицами Симферополя, оглядываю капитальные дома, которыми застроена привокзальная часть города – хрущоб опять же нет, только просторные дома…

– Вов, а скоро море? – спрашивает Дора.

– Судя по расписанию, до Алушты часа два, а до Партенита ещё около часа. Как раз к обеду поспеем.

– Откуда ты знаешь?

– Доверься мне, счастье моё, мне эти места знакомы.

– Ну-ну, – девушка прижимается ко мне потеснее. – Поверю на слово. А то ишь ты его, затащил в далекие края…

– Ты ж, кажется, сама хотела со мной ехать.

– И сейчас хочу. Но если там мне не понравится, я тебе это припомню!

– Понравится, не переживай. Это только сейчас все обыденно так смотрится, пока через город едем. Подожди, как в гору взбираться начнем, ты таких гор ещё не видела.

Но пригородные поезда везде одинаковы, не успели ещё из Симферополя выбраться, как наш вагон уже забился до состояния «шпроты в масле». И как обычно, наши люди везде одинаковы, слышались выкрики разной степени возмущённости:

– Гражданочка! Вас тут не стояло! – громко причитала какая-то бабка с дальней от нас площадки. – Интеллигентов не хватает, место бы кто уступил…

– Интеллигентов, мамаша, до хрена, – обиженно отвечал ей сидевший рядом мужик. – Вагонов мало!

– Ты смотри! Целых четыре банки? Быть такого не может! – выпучил глаза бородатый дедок с удочками в руках.

– Ага, это ж «Зенит», а не мазилы киевские, – отвечал ему собеседник, такой же дедок с удочками. – С них бы сталось еще три тому «Шахтёру» наколотить, было б вообще, как гансы нагличанам недавно насовали на чемпионате. И вратарю урок, ворон по полю не лови.

– Такое, пожалуй, забудешь. Лучше было только как мы им, нагличанам то бишь, в шестьдесят шестом на финале отгрузили, пять сухих и пожалте бриться!

– Вот именно. Так то ж Яшин у нас тогда вратарем стоял, а как ушёл он, так и кончилась игра. Дальше не прошли…

– А как вы добиваетесь того, чтобы котёнок так рос? – интересовалась у соседки женщина средних лет, показывая на корзину с мирно спящим в ней котёнком.

– Понимаете, в их возрасте котята вообще едят очень много, надо кормить их поразнообразнее. Мой вот, уже четыре месяца, а уже научился ловить мышей… – отвечала та, после чего они погрузились в дискуссию о том, как и чем нужно кормить представителей хвостатой и ушастой домашней фауны.

По пути нас обгоняют редкие машины, видимо, основной народ ещё не успел подтянуться. Летом тут, наверняка ведь, особенно «хорошо» ездить, на трассе должны быть сплошные заторы. Хотя электричкам получше в этом плане, рельсы проложены отдельно от дороги и ограждены невысоким заборчиком, чтобы не лазили где не положено. Так что едем, вагон покачивается и стучит на стыках, в раскрытые окна врывается свежий крымский воздух.

Во всех пригородных деревнях все заборы и стены оклеены объявлениями и рекламой. Чаще всего, конечно же, повторяются предложения «недорогого» и «удобного» отдыха на море, но есть и объявления местного характера – кто-то строится, кирпич, цемент или доски всем надо. Кто-то продаёт, кто-то покупает. Тут же и магазины стоят, с образцами садово-огородного декора. Попадаются и придорожные кафе с вычурными на южный манер названиями, меню типичное для этих краев – «шашлык, шаурма, хачапури, чебуреки, холодное пиво» и прочие тому подобные прелести. Возле этих кафе, как правило, стоит пара-тройка машин.

Тем временем мы уже выехали из города, по обе стороны дороги потянулись дома пригородных деревень. Горы на заднем плане становились все выше и выше, и, наконец, за Перевальным поднялись совсем высоко. Но линия электрички уходит вниз и в сторону, рельсовый состав – не автомобиль, по крутым склонам взобраться не может, так что вместо Ангарского перевала здесь выйдет Ангарский тоннель.

Никогда ранее не бывавшая в Крыму Дора буквально прилипла к стеклу, разглядывая во все глаза гору Чатыр-Даг, пока она не скрылась из виду, будучи закрыта более близкими горами. Милена же, хоть и родившаяся в Сербии, где тоже горы не хуже, а всё равно так же завороженно смотрела в окно.

Тоннелей на главном крымском хребте оказалось в наличии не один, а три, и за выходом из третьего и крутым поворотом вслед за ним слева от нас раскинулась сплошная синяя даль до горизонта. А это означает, что спуск заканчивается, и мы выезжаем к Алуште. Город, как и прежде, привольно раскинулся у подножия гор, и всё так же утопает в зелени садов. Здесь, как и повсюду, практически нет высоких домов, если какая башня и торчит, то это с большой вероятностью или гостиница, или корпус санатория, или капитальный «сталинский» дом, но их в Алуште вроде бы не было так много.

А вдали, внизу, искрится на солнце синяя гладь Чёрного моря. День яркий, солнечный, так вода аж сверкает, переливается всеми цветами радуги. Так и тянет запрыгнуть туда с разбегу.

Вьются над водой чайки, сверкают парусами яхты, разводят пенный бурун прыгающие по волнам катера. Где-то на горизонте маячит чуть различимый силуэт явно военного корабля, идущего куда-то в сторону Севастополя. Чуть подальше синеет силуэт горы Аю-Даг, куда нам, собственно, и надо. На небе – ни облачка. Время – одиннадцать утра, в санатории будем к обеду.

Откуда-то слева выскочила из-за домов ещё одна двухпутная линия, уходящая вдаль и вниз, в сторону берега и восточной части Крыма – это, видимо, та самая феодосийская линия. По ней нам навстречу проехала ещё одна электричка, только из трёх вагонов, успел заметить надпись «СУДАК» на маршрутной доске. Стрелка, другая, и веер путей означает, что мы въезжаем на станцию Алушта. Здесь уже не четыре пути, а шесть, эта станция – важный пересадочный узел нескольких линий сразу. Здесь стоим минут пять, пропустив встречный из Севастополя, после чего отправляемся, но не по главной ялтинской линии, а сворачиваем на боковое ответвление, где всего один путь, проходящее через собственно город Алушту.

Линия оказалась достаточно живописной, изобиловавшей крутыми поворотами, тоннелями и зарослями дикого винограда, подходящими прямо к путям. Море то мелькало в промежутках между домами и зарослями, а то и вовсе открывалось во всю свою необъятную ширь, когда электричка выезжала на открытое место. С другой же стороны, наверху, на склоне горы, один за другим тянулись сплошные виноградники.

Но вот и знакомые места, и первые дома посёлка Партенит, и вездесущие винные магазины, куда в Крыму без них. Ворота парка имени Айвазовского, куда надо будет обязательно сходить, возле них, кстати, остановка, парк и здесь оказался не парк, а санаторий, но с правом свободного прохода. Там же, у ворот, которые как раз открывают, стоит несколько «Волг» и одна «Чайка» в свадебной амуниции. Кто-то играет свадьбу…

Теперь поезд уже не идёт, а ползёт по колее вдоль узкой улочки, что змеится вдоль текущего с гор ручья. Спускаемся всё ниже и ниже, проезжаем мимо базара с курортными рядами, вот отошёл в сторону второй путь, сипение тормозов, и вагоны замирают.

– Партенит! Конечная! Поезд дальше не идёт! Просим пассажиров освободить вагоны! – объявили по громкой связи.

Хватаем сумки и рюкзаки, подхватываю под ручки обеих невест, выходим на мощёную плиткой платформу. Пути дальше и впрямь нет – в торце, прямо у ворот санатория, оба пути заканчиваются бетонным упором.

Здесь, возле моря, жара не чувствуется совсем, хотя солнце по-южному яркое, как в Англии никогда не бывает.

Дора и Милена оглядываются по сторонам.

– Это здесь так все ходят? – спрашивает Дора, показывая на отдыхающих в шортах и майках, кто-то, впрочем, разгуливает и вовсе в купальнике или плавках.

– Если и не все, то многие, это же курорт, до моря рукой подать. А так обычная для таких мест одежда.

– Хорошо, что я в Москве купальник нашла.

– Здесь, кстати, базар тоже есть, помнишь, мимо проехали. Может, ещё чего там найдёшь.

– Помню, и сходим туда.

– Конечно, сходим, фрукты только там покупать надо.

– Какие фрукты?

– Здесь, в Крыму, скоро уже черешни да абрикосы начнутся, а потом и персики. Уже и помидоры да огурцы свои есть. Только винограда ещё нет.

– А почему?

– Виноград ещё рано, он ещё зелёный, на ветках висит, созревает. Вот в августе и сентябре им тут просто объедаются. Пока же только сок виноградный выдержанный остается покупать, магазинов по его продаже, кстати, тут тоже полно.

– Какой сок?

– А тот самый, на котором «Массандра» написано, наша скатерть его нам поставляет по надобности.

– С…сок… – Милена складывается пополам от смеха. – Ну, ты насмешил… Скажу деду, что мой жених вино соком называет, так тоже вдоволь посмеётся.

– А что, если это так и есть. Это ж не итальянская или окситанская кислятина, тут вино сладкое, его и впрямь как сок пьёшь, если под что-нибудь основательное вроде шашлыка.

– Обязательно попробуем!

– Конечно, попробуем, только скатерть я Свете оставил, ничего, привезёт, тогда и шашлыки организуем за воссоединение.

– Ждём не дождёмся! – сказала Дора. – А пока будем вино тут дегустировать.

– Ну, это уже больше для вечера занятие, гулять по набережной, этот самый сок потягивая. Ну, а днём на пляже будем валяться, но чаще – сидеть по уши в воде.

– Где, кстати, пляж? Что-то я его не вижу.

– А отсюда на два пляжа есть дорога. Местный, городской – по переулку, вон, куда вон те люди пошли. А есть пляж санатория, в котором мы будем отдыхать. Вон, кстати, ворота, уже открыто, пойдём.