Текст книги "Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 49 страниц)

– Но почему он так решил?

– Потому что ему надоело смотреть, как всё, что ему дорого, из-за твоего вмешательства смешивают с дерьмом и обращают в него же. Поэтому, когда началась Третья Великая Война, то он пошёл воевать в первых рядах русской армии, ему повезло выжить и пристрелить своего бывшего друга на развалинах Лондона, а надпись, оставленная им на стене Тауэра, в числе прочих сохраняется до сих пор. Но, к несчастью, ни ему, ни его сослуживцам не удалось выйти на твой след – ты слишком хорошо спрятался, успев покинуть Британию, как только запахло жареным.

– Но что стало с Поттером потом?

– Потом он женился, и хотел жить мирной жизнью. Но когда великие державы, бывшие союзниками во Второй и Третьей Великих войнах и совместно добившиеся победы, решили объединиться и создали Империю Человечества, то о нём вспомнили и позвали на службу в ряды Инквизиции, как решили именовать политическую полицию Империи. И он служил с честью, до последнего дня, и умер на посту, пребывая в чине Верховного Комиссара Инквизиции, оставшись в имперской истории как человек, во многом создавший эту службу в том самом виде, каковой она является и в наши дни. Он завещал своим детям, чтобы каждый сын рода Шварц посвящал жизнь служению Отечеству, то есть нашей Империи. А первенец всегда и во всех случаях поступал на службу в Инквизицию. Эта традиция незыблемо сохраняется вот уже больше тысячи лет и будет продолжаться и далее. Тридцать восемь Генрихов Шварцев служили Имперской Инквизиции ранее, я – тридцать девятый, а когда настанет час, меня сменит мой сын, Генрих Шварц Сороковой.

– Этого не может быть! Всё это – ложь!

– Не-е-е-ет, Дамблдор, всё это – сущая правда, – ответил инквизитор. – Мы бы и так не забыли о тебе, даже если бы твоё вмешательство ограничивалось только нашей семьёй. Но именно с твоей подачи само существование Империи несколько раз оказывалось под вопросом, ибо именно твои, Дамблдор, сторонники много раз разжигали восстания и мятежи на окраинных системах, подкупали представителей и депутатов, устраивали диверсии на объектах промышленности. Нам досталось кое-что из архивов Атлантиса – всё то, что они не успели подорвать, и следы безошибочно указывают на тебя. Но ты так хорошо спрятался, что найти само местонахождение твоего Авалона мы смогли только сто двадцать лет тому назад, на диких задворках обитаемой Галактики. Да, здесь ты сотворил очень уютный дом сам для себя и верной тебе высшей знати, откуда и планировали распоряжаться судьбой всего человечества – в том числе и того, что видит в вас, аристократах, знати, королях и баронах заклятых врагов!

– Но ведь это лучшие представители человечества! Как же может быть иначе? – искренне не понял Дамблдор.

– Иначе – это так, как стали строить Империю мы. Русские, немцы, итальянцы, японцы, евреи – все те, кто стал в один ряд с нами, когда началась Вторая Великая война. Именно тогда и зародилось то боевое братство, что позже переросло в Империю, нерушимую до сего дня. Государство, где господствующими идеями являются патриотизм и социальная справедливость, где нет и не может быть никаких родовых титулов и сословий, а человека ценят в первую очередь по его заслугам и достижениям – и порицают за грехи. Ты же хотел как раньше, чтобы кучка знатных или же богатых мразей и дальше продолжала распоряжаться судьбами миллионов, ни за что при этом не отвечая. Но так больше не будет, мы не позволим этого. Атлантис уже пал, будучи разорён и уничтожен, теперь настала очередь Британии. Великая Ересь Стяжательства будет уничтожена там, где её породили. Откройте нашему гостю вид на его планету.

На глазах ошеломлённого Дамблдора распахнулись створки штор, скрывающие большое панорамное окно, и вниманию старого мага предстал зелёно-голубой шар планеты, которая, по словам инквизитора, являлась его, Дамблдора, владением под названием Авалон. А вокруг того корабля, на котором старый маг находился, в пространстве висели десятки и сотни больших и малых кораблей – броненосцев и крейсеров, ощетинившихся десятками и сотнями орудий, авианосцев, напоминавших огромные баржи, и более мелких…

Инквизитор начал читать описание планеты, и Дамблдор выхватывал в монотонной речи те или иные фразы. Да, Авалон есть планета, созданная им, Дамблдором, как дом для истинных магов. Да, всеми правами там обладают исключительно маги и никто кроме них. А люди, кому не повезло… что ж, на то они и люди, чтобы прислуживать магам и быть объектами для их увеселения и экспериментов, когда понадобится. И Дамблдор не видел в этом ничего зазорного – это же в порядке вещей, кто этих людишек считать будет?

Однако имперцы с нависающего над Авалоном флота, похоже, думали иначе. Сквозь другие двери вошёл ещё один офицер, протянувший адмиралу кожаную папку с бумагами.

– Товарищ адмирал! Эвакуация с Авалона завершена, челнок прибыл на карантинный борт. По сообщениям с мест, планета находится под влиянием Хаоса и находится в стадии превращения в демонический мир. Население планеты практически полностью изменено и превращено в безвольных варп-мутантов, изуродованных зачастую самым неестественным образом. Лечению они не поддаются, и оставив их в живых, мы лишь продлим их мучения.

– Стало быть, мы не сможем их спасти. Вот видишь, Дамблдор? – сказал инквизитор. – Это всё твоя заслуга, и их кровь на твоих руках. Впрочем, сегодня мы закроем этот вопрос. Содеянное тобой зло вернётся тебе же.

– Запрашиваю Вашего решения, товарищ комиссар, – обратился к инквизитору адмирал.

– Ну что ж… Эту войну необходимо заканчивать. Перед моим прибытием сюда Императору было угодно удостоить меня Своей аудиенции, в ходе которой Он соизволил предоставить мне чрезвычайные полномочия для решения авалонского вопроса раз и навсегда. Мне было дано Его личное повеление: «Авалон должен быть разрушен!», и эти полномочия провести в жизнь Его волю дарованы мне в знак благодарности за давнюю и верную службу Империи всего моего рода. И я намерен выполнить Его волю до последней буквы.

– Что Вы хотите сделать? – завопил Дамблдор.

– То, что очень хотел сделать ещё тот, с кого начался наш род, тот, самый первый Генрих Шварц, который бежал когда-то из твоих лап и поклялся отомстить тебе за гибель, мучения и позор как его самого, так и всех тех, кто был ему дорог. Сегодня я воплощу эту клятву в жизнь.

– НЕТ! Ты не посмеешь!

– Что мне помешает, Дамблдор? – удивился инквизитор. – Вашего флота больше нет, оборонительные станции уничтожены, наш флот господствует в околопланетном пространстве. Союзников у вас тоже больше нет. Поэтому… – вздохнул инквизитор, чтобы начать речь. – Именем Императора, повелителя Человечества, и во исполнение воли Его, что люди должны быть объединены и жить единой семьёй, дабы противостоять угрозам извне и изнутри Империи Нашей… Во исполнение воли Его о воспрещении бытия вековечным устроителям ересей против Империи, готовившим новые расколы Человечеству… а также во исполнение Имперского указа о воспрещении бытия тварям Хаоса и неисправимо изменённым лживыми культами… я, комиссар первого ранга Имперской Инквизиции Генрих Шварц Тридцать Девятый, объявляю мир Авалон, логово Врага всего сущего, правителями и обитателями коего были учинены против человечества множественные ереси, слишком многочисленные, чтобы о них можно было упоминать по отдельности, заражённым демонической скверной и не подлежащим излечению. Мир Авалон приговаривается к очищению огнём. Приказываю применить код Экстерминатус.

– От имени Военно-Космических Сил Империи я поддерживаю решение о коде Экстерминатус по отношению к планете Авалон, – заявил адмирал.

На пульте выдвинулись два красных замка, и адмирал и инквизитор синхронно вставили ключи. После синхронного поворота панель мигнула красным и из неё выдвинулся рубильник красного цвета. Инквизитор подошёл к этому рубильнику.

– Воля Императора – священный закон, служба Ему – путь наш, защита человечества – долг наш. Да свершится правосудие именем Его, да пребудет с нами Его благословение, – с этими словами инквизитор повернул рубильник. На момент красным окрасился весь пульт. Из-под днища броненосца вырвалось нечто сигарообразное и понеслось к планете.

– О нет! Что вы натворили! Зачем? – заорал старый маг. – Как же вы можете быть такими жестокими!

– Мы лишь воплощаем справедливость, Дамблдор. Всё как ты и любил говорить когда-то – Ради Общего Блага… Да, да, ради того самого так тобой любимого Общего Блага…

Дамблдор, онемев, смотрел, не отрываясь. И на его глазах Авалон, его детище, созданное и выпестованное, где много веков правили только истинные волшебники, а людишки без магии были с рождения обречены на роль бесправной и безгласной игрушки в руках всемогущих магов, прожил последние секунды отведённого ему существования. От попадания имперской торпеды некогда благословенный магический мир вдруг вздрогнул, голубая атмосфера планеты внезапно стала оранжевой, сияние разрасталось, поглотив всю сферу, а потом начало постепенно выгорать, оставляя лишь безжизненную оплавленную поверхность. Когда же пламя полностью догорело, там, где когда-то был Авалон, мир Истинных Магов, теперь на орбите светила болтался лишь безжизненный серый каменный шарик, напрочь лишённый атмосферы, океанов и каких бы то ни было следов органической жизни.

От увиденного старого мага хватил удар, и, как будто бы сквозь вату, он услышал:

– Товарищ комиссар, а что мы будем делать со стариком?

– А он нам не нужен больше. Воля Императора исполнена. Авалон экстерминирован, как и всё бывшее на нём. Что же до последнего из авалонцев, то без своей планеты он больше не представляет интереса для Империи. Всё, что он мог знать, уже давно известно и нам. Какие-либо тайны, которые скрывал Авалон, уничтожены вместе с ним. А такого уникума даже в зоопарке содержать не станешь, ибо он неизбежно примется распространять ересь и смущать людей. Так что засуньте старика в боевую торпеду и отправьте в сторону его же собственного бывшего мира. Пущай полетает…

Адмирал, инквизитор и все бывшие на мостике броненосца грубо захохотали, и железные воины, державшие Дамблдора за плечи, включились в общий смех. А потом старика грубо выволокли с мостика, и хватка у железных воинов оказалась тоже железной. Его тащили, провожая смехом, и смех адмиралов подхватывали офицеры, а за ними принимался хохотать в голос даже самый последний матрос. Протащив через весь корабль, старика впихнули в длинный сигарообразный объект устрашающего диаметра, закрыв за ним крышку и отрезав тем самым мага от мира звуков. Спустя некоторое время последовал толчок страшной силы, и началось падение торпеды с Дамблдором на безжизненную планету, некогда бывшую ему домом. Ниже, ниже, ниже, быстрее и быстрее…

– Не-е-е-е-е-ет!!! – заорал Дамблдор, теряя сознание и проваливаясь в чёрный вихрь беспамятства…

–Э-эй! Ау? Профессор Дамблдор? Вы меня слышите? – спрашиваю старика, видя, что он закатил глаза и явно отключился.

– Нет… Общее Благо… Что сделали… Я никогда… Они… Не может… – бессвязно забормотал директор, когда мы с мадам Спраут попытались его растормошить.

– Готов! – выдыхаю, убедившись в бесплодности усилий. – Перенервничал, болезный.

– Что же он хотел сделать? – удивлённо спросила мадам Спраут. – Уставился вдруг тебе в глаза, молчал пару минут, а потом вдруг его как ударило.

– Откуда ж я знаю? – вздыхаю я. – Видимо, ему показалось, что у меня на лбу что-то написано. А там ни узоров нет, ни цветы не растут, и что ему было там надобно, скорее всего, так секретом и останется. Видите, у него уже не спросить.

– Скорее всего, ты прав, Гарри, – печально отметила мадам Спраут, посмотрев на всё так и несущего какую-то бессвязную чушь директора. – В таком возрасте нервничать опасно. А он только из больницы.

– Больница та, скорее всего, была психиатрической, судя по тому виду, в котором он появился в школе, – замечаю я, и мадам Спраут не удерживается от смешка. – Потому что в рубашку с длинными рукавами обряжают только там.

– Откуда знаешь?

– От отца Доры, он врач и иногда просвещает нас по поводу медицинских традиций.

– Ах, да, Тед Тонкс, ты ведь так и живёшь у них с Андромедой… Да, да, помню его, он как раз и хотел стать целителем, поэтому должен знать точно. Нужно сказать мадам Помфри, чтобы она отнесла директора в Больничное Крыло.

– Ы-Ы-Ы-а-а-а-а-а! – простонал Дамблдор, чтобы в следующую минуту изречь нечто на первый взгляд связное. – А вы знаете, что такое Общее Благо? Нет, вы не знаете Общего Блага! И это хорошо, потому что я вам когда-нибудь это объясню. Но не сейчас, потому что мне нужно для начала придумать, что же такое это Общее Благо! Да-да-да, придумать и обосновать! – вполне связно и грамотно произнёс он.

– М-да, – чешу подбородок. – Сомневаюсь, что это поможет, мадам Спраут. Надо его немедленно в больницу сдать, для опытов… Судя по его речам, зря он из психушки убежал.

– Может, ты и прав, но Поппи всё равно должна вынести свой вердикт. Ладно, я схожу и объясню ей, а ты постереги тут.

– Хорошо, мадам Спраут.

– Куда вы все уходите? – удивлённо спросил директор. – Неужели вам неинтересен мой рассказ об Общем Благе?

Не обращая на впавшего в маразм старика никакого внимания, моя декан покинула кабинет директора, я же остался как бы на хозяйстве.

– А, ты, мальчик, не хочешь приобщиться к Общему Благу? – обернулся ко мне Дамблдор. – Ты хочешь, чтобы я тебе о нём рассказал? Слушай меня, да-да-да, я говорю очень полезные мысли!

– И тебя тоже вылечат, дедуля, непременно вылечат, – отвечаю ему. Дамблдор как будто слушается и много раз кивает головой.

Ну что ж, нести службу здесь уже не нужно, потому что всё самое ценное уже давно перенесено отсюда куда следует, и бумагами Дамблдора уже второй год как занимаются в Москве, в одном хорошо известном здании на Лубянской площади. Артефакты же здесь присутствуют и вовсе необратимо проклятые, тзинчево колдунство ещё осенью кое-где различил – так неужели именно Тзинч тут приложил свою силу?

– А, Вован, хорошо ты вырубил старого пердуна! – захихикала Шляпа. – Теперь дурка ему самый что ни на есть дом родной. Что, опять в мозгах хотел покопаться?

– Он по-другому не умеет. Во время второй отсидки в дурке ему, похоже, отключили осторожность, полез напролом и таблички «Не влезай – убьёт!» не увидел. А вот нечего лезть, куда не приглашали!

– Вот именно. Не, с тех пор, как ты тут был в прошлый раз, он ничего нового не притащил. Хотя твою закладку в сейфе он всё же стронул, оттого и запашок тут такой. Воздух он тут, конечно, отчистил, но не до конца. Вот, если честно, задолбало уже тут висеть, а надо.

– Скоро заберу, дайте срок.

– Подожди год-другой, и забирай, ладно, уговорил. Всё равно толку тут много не будет, и даже если кого-то на смену Дамблдору и пришлют, многого они тут не добьются. Так, что-то я на тебе чую… Признался уже кому-то?

– Вы о чём?

– Да всё о том же. Вижу, был уже с кем-то из подруг близок?

– Ну да, было такое.

– И правильно. У тебя с той Дорой твоей нынче как?

– Не просто «как», а душа в душу.

– Ты смотри! Уже! Ну и слава Магии, давно пора. Ищи, говорю, ищи ещё!

– Две уже есть, сколько надо-то?

– Чем больше, тем лучше, хотя сколько сыщешь, ещё ведь к тебе могут прийти и от тех родов, что пресеклись «по мечу» и где остались только женщины подходящего тебе возраста… Ладно, Вован, слышу, идут уже за стариком, осенью ещё поговорим. Бывай, до встречи!

В открытую дверь действительно вошла школьная медсестра мадам Помфри, за ней мадам Спраут, а следом мистер Филч в компании двоих истинных англичан с седьмого курса Гриффиндора.

– О, люди, новые люди! Слушайте, я расскажу вам о том, что такое Общее Благо! Я его недавно придумал! – весело промолвил трясущий головой директор. – Когда птицы летят на север, масло падает на кошку, а девочка побежала гулять, потому что мыши съели книгу… мальчик взял волшебную палочку и пустил её вниз по реке, она зацвела, и выросло палочковое дерево…

– Увы, у директора, судя по всему, обширное расстройство разума, скорее всего, на почве нервного перенапряжения, – мадам Помфри была безутешна. – Нужно доставить его в палату, и я попробую проверить его здоровье более тщательно. Аргус, помогите, пожалуйста.

Филч свистнул гуталинам, и те с откуда-то взятой сноровкой положили Дамблдора, всё ещё мотающего головой и бормочущего всякую бессмыслицу, на носилки и унесли прочь. Следом покинули кабинет и мы, и горестно улыбнувшаяся мадам Спраут отпустила меня восвояси.

Когда я рассказывал о случившемся Свете, она только усмехнулась.

– Говоришь, попытался прочитать твой разум, и наткнулся на твою защиту? Ну и поделом ему. Говоришь, третий раз? Без троицы дом не строится. А у тебя воображение богатое, сама убедилась.

– Ну да, я старику попросту мозг перегрузил, впарив ему то, что он оказался не в состоянии осознать и осмыслить. Вот его и отключило.

– Вот будет смеху, если он так и не сможет прийти в сознание.

– Ага, это называется «Отчего бабуля померла? Да грибочков объелась. А что шея в синяках? Так есть не хотела…» – процитировал я древний анекдот.

– Н-да, не все грибочки одинаково полезны, – прыснула смехом Света. – С тобой точно не соскучишься, говорю в который раз уже… одна из причин, по которым я тебя и заметила тогда… – она смачно меня поцеловала. – А если учесть, что ты же и стоишь за попаданием директора в психушку в тот самый первый раз…

– Сейчас почтеннейшая и не очень публика это увидит во всей красе… – и над этим прискорбным для публики фактом мы со Светой на пару долго хохотали, прильнув друг к дружке. Вечер продолжился песнями и завершился новым сеансом укрепления душевной связи путём объятий, поцелуев и не только… пару-тройку раз таки основательно укрепили...

Уроков по Защите от Тёмных Сил в этот учебный год больше не было. Экзамен оказался отменён для всех курсов, кроме пятого и седьмого, а аттестуемых, изъявивших желание связываться с теми профессиями, для которых сей предмет имел характер обязательного, Амелия на правах главы Аврората собралась назначить экзаменатора из числа своих подчинённых.

Ни для кого не было секретом, чем же именно оказался по факту Локхарт и на чём в итоге он и попался, поэтому книжками упокоенного мошенника и растлителя мы ещё долго потом растапливали печку. Те, кто в начале года пошёл у него на поводу, теперь делали пристыженное выражение лица и тащили весь этот ворох макулатуры к нам в дровяной склад, чем обеспечили нас растопочным материалом не на один год вперёд.

А директор так до конца и не оправился. Те, кто приходил в Больничное Крыло, потом веселил народ рассказами о том, как старик несёт всякий бред, варьирующийся от бессвязного набора слов до вполне грамотного, жаль только бессмысленного, рассказа на тему Общего Блага. В итоге Дамблдора отправили в больницу Святого Мунго, но даже там врачи давали очень мало шансов на улучшение ситуации.

О помешательстве старика мы со Светой рассказали Доре, и её звонкий смех был слышен мне даже здесь – по связи душ. Как моя солнечная красавица позже призналась, она от таких новостей получила прямо-таки эстетическое наслаждение – всё же моими стараниями она была очень даже в курсе низменных побуждений Дамблдора и его одержимости мной. Так что мы втроём сошлись на том, что старик полез, куда не следует, и получил по заслугам. На том и порешили.

Оставшиеся недели учебного года пролетели прямо-таки стереотипно, мелкую нечисть даже не считали, а какодемонов, буде таковые появлялись, что я, что братаны-близнецы Пруэтты отстреливали всеми доступными способами. Для какодемонячьих потрохов, кстати, нашлось применение – на основе синей крови братаны изобрели универсальный растворитель, расплавляющий всё вплоть до золота и камня, а потому допустимый к хранению только в зачарованных сосудах. Профессор Слагхорн, под руководством которого процесс изобретения, собственно, и шёл, едва узрев полученный нами результат, сразу же выставил в своих ведомостях высшие баллы что мне, что Фреду с Джорджем, заявив при этом, что наших достижений, даже уже полученных, вполне может хватить на степень Мастера Зелий. Что ж, ждём, ждём, Слагхорна мы все очень уважали. Рецепт зелья из какодемонов ушёл и в Москву, откуда в ответной передаче Света услышала что-то о Государственной премии.

Оправившаяся от шока Астория Гринграсс вернулась из дома в конце апреля, уже после Пасхи, и передала мне просьбу своих родителей присмотреть за ней. Ну что ж, поможем, коли надо. Альфред со мной общался как с равным, а не через губу, как большинство всех этих сэров, значит, нормальный человек, а с такими мы тут вроде как дружим.

Но вот настал и последний учебный день, и МакКошка привычно уже объявила итоги года. В этот раз кубок поднял в руках наш хаффлпаффский староста-семикурсник, равенкловские китайцы заняли второе место, истинные англичане оказались третьими, а место слизеринцев и так известно какое.

В ночь перед отъездом сходил попрощаться со Светой, намеревавшейся во время каникул съездить домой в Россию, и прощание предсказуемо затянулось до утра. Еле успел потом вещи забежать собрать.

...Поезд пришёл в Лондон точно в срок, и вся наша честная компания разлетелась по встречающим родителям, дедушкам-бабушкам и просто лучшим друзьям, пообещав друг другу писать письма и обязательно встретиться в сентябре здесь же, на перроне поезда в Хогвартс.

Ну, а дома, когда я наконец-то туда добрался, первой меня встретила моя милая и родная Дора, выскочившая навстречу и засиявшая золотом от счастья.

– Ты приехал, любимый мой! – весело закричала она.

– Я вернулся, любовь моя… – говорю ей, подхватив на руки и закружив в счастливом танце. – Я снова здесь, моё солнышко…

– Как же я соскучилась по тебе… – шепчет Дора мне на ухо. – Пойдём?

– Пойдём.

И мы прошли в дом, взявшись за руки. Для меня начиналось второе лето в этом мире…

Комментарий к Глава двадцать третья. Не все грибочки одинаково полезны В качестве продолжения сюжетного эпизода, начатого в двадцать второй главе, выкладываю двадцать третью. Вернувшийся из психушки Дамблдор пытается выяснить, что же произошло с Локхартом, но внеплановый кинопоказ испортил ему все планы...

Идею для эпизода “Фильм ужасов” подсказал товарищ Тёмный Гроссмейстер, за что ему отдельное спасибо.

====== Глава двадцать четвёртая. Принцесса, которая сбежала ======

…Это было весною, в зеленеющем мае,

Когда тундра проснулась, развернулась ковром,

Мы бежали с тобою, завалив вертухая,

Мы бежали из зоны – покати нас шаром.

Лебединые стаи нам навстречу летели,

Нам на юг, им на север – каждый хочет в свой дом,

Эта тундра без края, эти редкие ели,

Этот день бесконечный – ног не чуя, бредём…

По тундре, по железной дороге,

Где мчится курьерский Воркута-Петроград,

Мы бежали с тобою, уходя от погони,

Чтобы нас не настигнул пистолета заряд…

Старая блатная песня

Долгожданное лето снова не принесло нам спокойствия. И пускай поначалу мы с Дорой лишь радостно били баклуши, наслаждаясь отдыхом и близостью, то спокойствие это было лишь кажущимся.

Новости большого мира не радовали. Соединённые Штаты предсказуемо раскололись пополам, и в состав провозглашённой ещё в январе Конфедерации записывались всё новые и новые штаты. Когда стремление к независимости поддержала Виргиния, терпение Клинтона лопнуло, и президент объявил против восставших южан антитеррористическую операцию. Однако коса нашла на камень, ибо Конфедерацию по очереди успели признать Куба, Россия, Германия, Испания и Бразилия. И первый караван с оружием пристал в порт Нового Орлеана уже спустя неделю после этого признания, а претензии вздумавших объявить перехват американцев-федералов благополучно разбились о бронированный борт неожиданно объявившегося в тех водах линейного корабля «Вюртемберг» германской Карибской эскадры. А линкор, вестимо, без сопровождения не ходит…

Едва толком сделавшись президентом, Клинтон одновременно сделался вдовцом, поскольку его супругу Хиллари прямо на улице Вашингтона грохнул техасский сепаратист. О принадлежности ликвидатора к Техасу было объявлено по записанным полицией номерам машины, но вот незадача, сепаратист вместе с машиной, пока ловили и объявляли перехват, благополучно успел миновать границу с мятежными штатами. Интересно, что же этому ковбою было потом – орден, внеочередная звёздочка на погоны, или ещё какая форма благодарности?

И далее в том же духе… Взрыв в банке в Нью-Йорке с последующим ограблением… Крупный пожар в «голубом» квартале Сан-Франциско, полностью оный уничтоживший, сколько петушков сгорело и задохнулось, неведомо даже полиции. Белые и латиносы в Лос-Анджелесе учинили перестрелку с истинными американцами из чёрных банд, город горит, полиция бессильна, ибо сама в этих перестрелках активно участвует, причём с обеих сторон сразу. Мировая общественность выражает протест Южно-Африканской Федерации по поводу использования против многотысячных орд «мирных беженцев с севера» реактивных систем залпового огня континентального образца… ну да, ну да, наши наверняка туда «Смерчи» подогнали, а этот инструмент на всяких там бедных и обиженных гуталинов действует ну очень отрезвляюще…

Дора проходила курсы углубленного обучения основам целительства, и наша с нею душевная связь оказалась очень даже кстати – наша объединённая магическая сила, соединившаяся на основе взаимной любви, очень хорошо подошла для исцеления.

Бродяга практически не появлялся, будучи всецело занят подготовкой к свадьбе с Амелией. Впрочем, назначить меня свидетелем это не помешало.

– Да, крестник, – тоном, не допускающим возражений, заявил он тогда. – Ты будешь моим свидетелем, и никаких «но». Более близкого человека, кому можно было бы это доверить, у меня нет. А Эми назначила твою Дору, так что имей в виду. Впрочем, судя по вашим крайне довольным лицам, вы и без нас уже всё между собой решили, – заметил он, захохотав своим традиционным лающим смехом.

Сие было совершеннейшей правдой. На ночь Дора приходила теперь исключительно ко мне, и Тед с Андромедой с таким порядком в конце концов согласились. Возражений у них не нашлось, особенно когда Дора рассказала матери, что я, пускай пока и неофициально – по душевной связи, но всё же предложил ей стать моей женой. Ну, а в ответе моей любимой ни у кого сомнений не было, – сама бы по голове настучала, попробуй я только на момент усомниться. А потом сама же и зацеловала бы до изнеможения, что она, впрочем, и без того обожает делать.

Мы навестили и мэтра Фламеля в его особняке, порадовав старика, что мой преподаватель Зелий всерьёз посоветовал подумать о мастерстве, и одновременно опечалив известиями об уничтожении демона Кхорна и набравшего силу жреца Слаанеш.

За прошедший год старики сильно сдали, но ещё держались. Вот только уже собираясь отбывать домой, я заметил, что сам мэтр едва стоит на ногах.

– Мэтр Фламель! Что с Вами?

– Ох, мсье Поттер, как же ещё будет чувствовать себя человек, живущий на свете уже шестой век? Кажется, отпущенный мне срок всё же подходит.

– Почему? Мы же вернули Вам камень?

– Увы, друг мой, как оказалось, камень за годы пребывания в чужих руках успел утратить некоторые свои свойства. А пусть и кратковременное, но всё же повреждение Хаосом привело к тому, что приготовленный на основе камня эликсир бессмертия больше не действует.

– Но Вы же можете сделать новый камень…

– Увы, это не так просто, друг мой. В качестве одного из ингредиентов камня значится, в частности, перо из хвоста ледяного феникса, а их последний раз видели здесь ещё при Людовике Тринадцатом. Да и, насколько мне известно по доступным в печати журналам полярных исследователей, в российском секторе Арктики ничего подобного они не отыскали, а канадцы истребляют всё, что не в состоянии понять.

– Да, задача… А обычный феникс подойдёт?

– Увы, обычный красный феникс не может дать достаточной силы, скрепляющей камень. А другим, не менее важным ингредиентом является волос из хвоста эльзасского кентавра, а последний такой был убит во времена Бонапарта. Но это не самое главное, друг мой. Когда маг решает делать философский камень, он добавляет свою кровь при его приготовлении, и это навеки делает мага бесплодным. Иными словами, маг, решивший обмануть смерть таким способом, расплачивается за жизнь свою жизнями всех своих неродившихся детей. Так что запомните это, мсье Поттер, и никогда не пытайтесь более играть в эти игры. Не повторите мою ошибку. О судьбе моей библиотеки я ещё подумаю, но все записи по философскому камню я предам огню. Пусть эта тайна умрёт вместе со мной – некоторым знаниям лучше оставаться в забвении и кануть в небытие, когда уйдёт последний их владелец…

Так что мы распрощались с мэтром Фламелем с твёрдым ощущением, что видим его последний раз. Впрочем, насчёт философского камня правоту старого мастера мы с Дорой всё же признали – такая игра однозначно не стоит таких свеч.

А вот в середине июля мне пришлось поучаствовать в решении вопроса, впоследствии получившего немалый международный резонанс.

Дело обстояло так. В один ничем поначалу не примечательный день я выбрался в Лондон – купить подарок Бродяге на свадьбу, каковую тот наметил на третье августа. Выбрался один, ибо Дора оставалась дома, делать какой-то дипломный проект, а на моё предложение помочь меня поцеловали и отправили в город одного. Знала бы она только, чего избежала!

Сижу себе на лавочке в парке, пакет с подарком в одной руке, мороженое – в другой, и тут ко мне подходит человек и говорит:

– В телевизоре Вашей маме один дядя с большими усами цветы подарил!

– Я бы этому дяде с большими ушами уши бы и открутил, – отвечаю машинально. Ну да, кодовая фраза была такая, Света для внеочередной надобности оставляла, сказав, что необходимость выйти на связь по военному времени может у сослуживцев и возникнуть…

– Я Вам сейчас этого дядю покажу. Идёмте за мной, – говорит человек и жестом велит следовать за ним.

Проходим на стоянку, сажусь в машину. Ба, со свиданьицем, товарищ старший оперуполномоченный! Сколько лет, сколько зим!

– Здорово, камрад, с дружеским приветом! – говорит он. – Что-то я и впрямь давно за тобой не следил. А ты молодец, растёшь и радуешь. Три ордена, две постоянные подруги, внеочередное повышение за образцовое истребление нечисти и нахождение на очень хорошем счету у начальства. И чувствую я, что пора тебя к серьёзной работе привлекать.

– В чём смысл работы?

– Одна дама находится в серьёзных разногласиях с мужем и его родителями, и желает сбежать отсюда к нам, чтобы найти там поддержку своей правоты. Видишь ли, камрад, с её слов она уже не раз ловила мужа с любовницей, но свёкор и свекровь категорически отказываются это признавать. Более того, в их силах оказалось нанять частных детективов, чтобы следить за нашей клиенткой и её передвижениями. Три дня тому назад она вышла на наших людей и попросила о помощи. Наши включились в игру, и большая часть нанятых её мужем ищеек нынче передаёт нанимателям дезинформацию либо вовсе выведена из игры. Однако оставшиеся плотно отслеживают все аэропорты.