Текст книги "Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

…Так же синей ночью звёзды в небе кружат,

Так же утром солнце светит с вышины.

Только для чего он и кому он нужен,

Мир, в котором люди друг другу не нужны?

Так же гаснет лето, и приходит стужа,

И земля под снегом новой ждёт весны.

Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен

Мир, где мы с тобой друг другу не нужны…[111]

Образы моих любимых постоянно встают перед глазами – Доры, моего ласкового солнышка, Светы, освещавшей моё бытие, Авроры, звёздочки моей ненаглядной, Милены, чуда моего синеглазого... Где они все, где, неужели всё это был сон, и они навсегда остались ТАМ? Где я теперь смогу снова отыскать их, найти и собрать вместе? Ведь некому их заменить, некому, чёрт возьми!

– Дора... Света... Аврора... Милена... – повторяю я, как будто пытаясь докричаться до небес. – Где вы? Где? Я не хочу жить без вас, без вашей любви, без нашего счастья, не хочу, не хочу, не хочу!!! Заберите меня отсюда!

Сам не зная, как, начинаю напевать, сначала тихо, чуть слышно... Или это просто чей-то голос звучит в небе, а я уже окончательно сошёл с ума от горя?

Я помню эти цветы,

Танцевала твоя душа,

И ветра любовались, как ты,

Как ты была хороша.

Над сутулым небом Невы

Летала живая взвесь.

Я не видел зеленее травы,

Когда ты была здесь.

Когда ты... была здесь...

Когда ты... была здесь...[112]

Выхожу на берег смутно знакомой реки – по сравнению с тем, что я оставлял тогда, река словно расширилась, и мост через неё как будто растянулся, но разве так бывает? Голос продолжает звучать, и становится всё громче, что же это такое?

...И нашли свои имена

Все заклёпки на всех мостах,

И меняла экспонаты весна

В Кунсткамере и «Крестах».

И даже в молчании камней,

Я чувствовал, что-то есть.

И не было серых дней,

Когда ты была здесь!

Когда ты... была здесь...

Когда ты... была здесь...

Опускаюсь на колени и смотрю на небо. Плотные серые тучи закрывают от меня солнце, проливной дождь продолжает лить, я насквозь промок, но это уже неважно. Голос обволакивает меня, входит в полную силу, и песня льётся над серым, промозглым, холодным миром...

...Над музеями пела моль,

Трепетна и нежна,

Рассыпалась дождём роль,

Что была для тебя важна.

Музыка в сердце моём,

Безмолвие в твою честь.

Я дышал водой и огнём,

Когда ты была здесь!

Когда ты была здесь...

Когда ты... была здесь...

Голос затихает и умолкает, следом пропадает и тихая неспешная музыка. Изображение, которое я вижу, город и река, облетевшие деревья и затянувшие небо тучи, дождь и машины, всё это темнеет и расплывается. Но вот что-то словно обдаёт тёплой волной, как будто укутывая в пуховый платок, и откуда-то сверху звучит такой знакомый голос... такой любимый и нежный...:

– Вов? Вов, любимый, что с тобой? Тебя как будто знобит!

Открываю глаза, и вижу... вижу обеспокоенное лицо Доры, чьи волосы беспорядочно меняют цвет, а глаза распахнулись, словно в мультике, на пол-лица.

– Вов? Что с тобой?

– Д...Дора... Дора, любимая... счастье моё ненаглядное...

– Ох, ты нас напугал, девочки побежали искать врача!

– К...какого врача?

– Среди ночи ты вдруг дёрнулся и затих, а потом начал метаться по постели, словно в бреду, повторял, что не хочешь куда-то, не хочешь без нас, а потом вдруг запел что-то, таких песен я от тебя не слышала за всё то время, что мы с тобой вместе...

– Ох, Дора, солнышко ты моё ласковое... Только скажи мне, что это не сон...

– Как же мне тебе это доказать? А, придумала! Я не словами! – Дора накрывает мои губы своими, и прижимается ко мне своими ничем не прикрытыми округлостями. Сон слетает окончательно, и я принимаюсь показывать своей родной, любимой, любимейшей невесте, самой лучшей девушке на всём белом свете, как же сильно я люблю её...

– Ух... – мы лежим, по-прежнему крепко обнимая друг дружку. – Что на тебя нашло, любимый?

– Прости, Дора, это был сон. Всего лишь навсего плохой, кошмарный сон. Сон о том, где вы куда-то исчезли, и я оказался один, как был до нашей с тобой встречи.

– Тише, тише, родной мой, сон закончился, ты здесь, ты со мной, всё хорошо.

– Да, радость моя, вот теперь всё будет хорошо. Теперь всё у нас будет хорошо...

– Дора, ну как там? – раздался голос Светы, вбежавшей в …наш номер гостиницы, за окном которого открывается …осенний московский пейзаж. – Мы врача нашли... Так что, он нам уже не нужен? – останавливается девушка возле нашей постели. – А меня позвать забыли?

– Света, нашему жениху отчего-то приснился кошмар.

– Да, Свет... Кошмарный сон, будто я оказался там, где вас нет, и мне снова стало некого любить.

– Знаешь ты, как ты нас напугал? Сегодня в полдень церемония награждения, а ты мечешься в бреду! Что и кому я буду объяснять? Ведь спросят же!

– А ничего говорить не надо. Доре спасибо, она меня из кошмара вытащила. Всё хорошо, Свет, милая ты моя, всё хорошо... – я прижал к себе Свету и погладил её по спине, украдкой запустив руку ей под халат, нащупав что-то нежное и округлое...

– Ух... Вов... Ну ты... теперь я точно... всё хорошо... – тает от наслаждения Света. – Как же я люблю тебя...

Однако дверь номера распахнулась снова, и в комнату влетели Милена и Аврора, тоже в едва запахнутых халатах и с растрёпанными длинными волосами, одна с платиново-белыми, вторая с иссиня-чёрными. Они вели за собой седовласого пожилого мужчину в очках и с бородкой клинышком. Дора едва успела набросить на нас простыню.

– Ну-с, барышни, показывайте больного. А, так он уже и не болен! В чём же было дело, молодой человек?

– Сон плохой приснился, доктор, всего лишь кошмарный сон.

– Ну, с таким мне разобраться проще всего, все бы так, хм, болели, – усмехнулся врач. – Так что прописываю вам хорошее настроение, побольше пребывания на свежем воздухе, ещё больше общества вот этих вот четырёх очаровательных юных особ, и никаких более потрясений в жизни!

– Спасибо, доктор, я думаю, что потрясений больше не будет. Хватит уже войн на наш век. Правда, девчонки?

Все четыре моих девушки согласно кивнули. Усмехнувшись и кивнув мне на прощание, доктор ушёл. Я же потянулся к халату Светы, распахивая его.

– Ну, так на чём мы там остановились? – и мы продолжили наслаждаться своим счастьем. На часах значилось всего лишь семь утра, так что времени у нас было предостаточно. И мы использовали его на всю катушку, и я старался от души, радостный, что сон не стал явью, а я продолжаю любить и быть любимым…

Когда в одиннадцать у нашей гостиницы остановилась чёрная «Чайка», мы вышли на улицу, будучи уже собраны и полностью готовы ехать в Кремль. Я в парадном мундире с майорскими погонами, все четыре моих солнечных красавицы – в парадных же платьях, Дора – в красном, Света – в зелёном, Аврора – в жёлтом, а Милена – в синем, только лёгкие пальто набросили поверх платьев – всё же осень на дворе, конец сентября… Но, несмотря на достаточно холодную погоду, все четыре девушки буквально излучали молодость, красоту и счастье. А я лишь улыбался, глядя на них, ведь всё же есть на свете счастье, и счастье это – когда ты рядом с теми, кого ты любишь...

Так, улыбаясь, я и вошёл в Георгиевский зал Кремля, и Председатель Верховного Совета России товарищ Романов лично вручил мне коробочку с Золотой Звездой Героя России на красной ленте. Формулировка была такая:

– За личное мужество и героизм, проявленный в борьбе с тварями Хаоса на территории бывшей Великобритании, завершив тем самым выполнение задания Правительства России...

Кроме того, по итогам войны мне достался и Владимир третьей степени, с мечами и бантом – за всё то же самое и по совокупности. Личное уничтожение нескольких тварей Хаоса всё же решили отметить орденом отдельно, даже несмотря на то, что Георгий четвёртой степени у меня уже есть, но третью раньше чина подполковника не дадут. А я и майора-то только вот летом получил.

Был здесь и шотландский посол, по заданию своего правительства вручивший мне крест Шотландского Военного ордена на синей ленте с белыми полосками – за неоценимый вклад в дело борьбы за независимость шотландского народа.

– Это большая честь для нашего народа, мистер Чернофф, – сказал посол, пожимая мне руку. – Мы и знать не знали, что за твари населяли замок, известный нам отныне как Хогвартс. Своей самоотверженностью, сэр, Вы внесли огромный вклад в становление нашего независимого шотландского государства. Знайте, что в любом клане Вы будете почётным гостем.

– Благодарю Вас, сэр, – отвечаю. – Сочту за честь нанести однажды визит на Вашу родину. Всё в руце Божией.

– Воистину, сэр. И это мне Вас благодарить. Если бы не Россия, мы бы до сих пор находились под лондонским гнётом…

После награждения последовал банкет, во время которого товарищ комиссар был откровенен по поводу нашей дальнейшей судьбы.

– Вот что, Володя. Меня просто не поймут, если я тебя отпущу из рядов, хоть в запас, хоть в резерв, хоть куда. С орденами и Геройским званием, начальство скажет, что мне закусывать надо. Кадры, мол, разбазариваю почём зря. А вот в долгосрочный отпуск – могу вполне. Ты его за четыре года там заслужил. Зарплата и наградные будут идти, как и положено, ты же гражданскую специальность пойдёшь ещё получать.

– Так точно!

– Ну вот. Пока мы тут утрясём ситуацию с сокращениями и переводами, пересидишь со своей семьёй, а потом позовём, когда понадобишься.

– На свадьбу к нам приезжайте, тащ комиссар.

– Обязательно приеду! Когда хоть собираетесь?

– Вскорости, затягивать не будем, – и все четыре моих невесты кивком головы подтвердили мои слова.

Торжественный банкет продолжался, и из речей генералов и адмиралов мы узнавали то, что ещё произошло в мире, пока мы завершали выполнение нашей задачи. Так, города Филадельфия и Нью-Йорк всё-таки утонули окончательно, а бывшие штаты Новой Англии теперь являют собой отдельный остров, не связанный с сушей. Конфедерация теперь тоже на острове, и имеет единственную сухопутную границу с Мексикой, оперативно прибравшей к рукам свои же, некогда отторгнутые жадными янки, штаты Нуэво-Мексико, Аризону, Колорадо и всё то, что осталось от уплывшей в океан Калифорнии. И между Мексикой и бывшими землями бывших штатов Монтана и Вашингтон появился весьма широкий морской пролив, которому всерьёз собирались присвоить имя товарища Сталина. Пролив этот тянулся через весь бывший североамериканский континент, сливаясь с морем Онтарио, и выходил в Атлантику аккурат между землями Конфедерации и островом Новая Англия, на том самом месте, где когда-то был город Нью-Йорк. На юге же бывшая река Миссисипи тоже являла собой морской пролив, разрезая территорию Конфедерации примерно пополам. Проливом же стала теперь и река Святого Лаврентия, отделявшая Новую Англию от прекратившегося в остров Квебека.

Отдельным островом нынче являлась и Флорида. Этот бывший штат США поднял кубинский флаг, и пламенный команданте Фидель уже бывал в Майами, читал речь. Он и на Ямайке с Гаити уже побывал, ибо оба этих острова плюс ещё Пуэрто-Рико по итогам Большой Драки вошли в состав Кубы как отдельные автономные провинции.

Подтопило также часть земель в Китае и Индокитае, и территория, контролируемая гоминьдановцами, сократилась вдвое, а Гонконг и прилегающие к нему земли и вовсе пошли на корм рыбам. На оставшуюся китайскую территорию теперь облизываются японцы, но у Китая нет теперь ни сил, ни средств им противостоять.

Наши, помимо Гавайских островов, прибрали к рукам Аляску, также ставшую отдельным архипелагом, а также теперь договариваются с Японией об использовании мелких островков посреди Тихого океана. Тамошние пляжи могут стать золотым дном для туризма – предстояло теперь решить, как этих самых туристов и отдыхающих туда доставить, а также как изгнать с тех мест вредную для здоровья флору и фауну, в особенности дикие первобытные племена, которые вполне обоснованно подозревали в каннибализме. Поедание человеческого мяса неким туземным племенем наказывалось здесь заслуженным экстерминированием всего этого самого туземного племени, случаи были, и поделом, что логично. Тебя разбомбят, а ты не ешь человечины!

Африка тоже разделилась надвое. Северная часть, от средиземноморского берега и до пустыни Сахара, теперь именовалась отдельным материком Сахель и контролировалась частично Испанией, а частично корпусом «Африка» совместно с итальянской ливийской администрацией. Юг же, именуемый нынче Капской землёй, заняли южноафриканцы и родезийцы, пришедшие в итоге к идее объединения в одно государство. Между ними же раскинулось Конголезское море, поглотившее зону джунглей и всего того вредоносного племенного колдунства, которое в итоге довело тамошних негритянских жрецов и знать до Хаоса с предсказуемым итогом.

Сахель, кстати, более не имел соединения с материком, Суэцкий канал превратился в полноценный пролив, по которому теперь можно было проводить хоть авианосец, не рискуя посадить его где-нибудь на мель. И на месте египетских пирамид, подорванных израильтянами, тоже теперь плескались морские воды.

Не пострадала от подтопления Австралия, но тамошним деятелям пришлось съесть весьма горькую пилюлю, когда на рейде Сиднея и Мельбурна неожиданно нарисовались весьма крупные соединения кораблей под русскими, германскими, итальянскими и японскими флагами, с которых весьма недвусмысленно навели на город орудия ужасающего калибра и потребовали капитуляции всех остатков вооружённых сил. Об участи, постигшей Лондон, в Канберре уже знали, поэтому выбросили белый флаг. Участь этих двух, с Новой Зеландией на пару, бывших доминионов теперь уже точно бывшей Британской империи ещё предстояло решить отдельно.

Где-то тонуло, а где-то всплывало, между Квебеком и Гренландией возник из ниоткуда новый остров, перегородивший своим явлением холодное Лабрадорское течение. Так что тёплому Гольфстриму ничто не будет мешать течь, и ледники Гренландии вскорости начнут таять. Впрочем, когда-то однажды так уже и было, жили же там викинги тыщу лет назад, даже вино делали…

Короче, мировая география поменялась весьма сильно и по-крупному. Однако самым главным следствием Третьей Великой войны стало полное исчезновение с карты мира Великобритании, Канады и США, тех самых государств, что были некогда коллективным оплотом мирового империализма, откуда веками исходили войны, перевороты и заговоры. Теперь британские монархи и американские банкиры представляли собой если не радиоактивный пепел, то корм для крабов, и лишь немногие, кому не посчастливилось выжить, сидели теперь в изолированных камерах нашего МГБ и германского Штази и питались едино лишь зельем правды, дабы эту самую правду и рассказывать. А из всей британской династии уцелели лишь принцесса Диана и принцы Вильгельм и Генрих, преспокойно пересидевшие войну в Германии. Да-да, помню, как помогал им по поддельным мадьярским паспортам в Будапешт улететь, помню…

Такие новости нужно было запить, что мы и сделали. Торжественный приём затянулся до глубокой ночи, и мы возвращались в гостиницу, когда метро уже не работало, а трамваи не ходили. Но на этом наше пребывание в столице ещё не заканчивалось, ибо меня ещё ждали в МГБ.

Артефакты, ненужные мне более, я сдал государству. Среди таких, в частности, оказался и вынесенный некогда из кабинета Дамблдора Талисман Свадьбы, насчёт которого я написал записку о целесообразности оный артефакт скопировать и обеспечить к нему доступ народный, дабы облегчить российской молодёжи задачу создания семей. Чтобы не соединялись люди, несовместимые друг с другом, и не жили порознь те, кто был друг другу предназначен. И не происходило ситуаций, как в том известном фильме, где Сергей Никитин ещё пел:

…Со мною вот что происходит,

Совсем не та ко мне приходит,

Мне руки на плечи кладёт

И у другой меня крадёт.

А той, скажите, Бога ради,

Кому на плечи руки класть?

Та, у которой я украден,

В отместку тоже станет красть?

Не сразу этим же ответит,

А будет жить с собой в борьбе

И неосознанно наметит

Кого-то, дальнего себе…[113]

Выдвижение этого вопроса моё начальство встретило с пониманием. Всё же даже здесь, где нет проблем с рождаемостью, бывают ещё случаи встреч и даже свадеб между людьми, несовместимыми между собой, что потом приводит к разводам, скандалам, судебным разбирательствам и даже тюремным срокам в особо тяжёлых случаях. Так или иначе, но проблема существовала, и необходимость в сведении такого рода случаев к минимуму – тоже. Смею думать, что с переданным артефактом ситуация несколько разрешится. А воспроизводить древние реликвии наши чародеи умеют.

Аналогичная ситуация сложилась с невидимым плащом. Для оперативной работы всех наших силовых структур сей артефакт был просто незаменим, так что тоже передал для изучения и копирования.

А вот оружие мне разрешили оставить себе. Самооборона здесь есть неотъемлемое право человека и гражданина, так что на наличие в доме какого-то оружия смотрят как на нечто само собой разумеющееся. Так что если обычному человеку позволительно, то майору МГБ – вообще обязательно.

Скатерть-самобранка тоже оставалась у нас, только меню её немного подшаманили, добавили рецепты многих блюд, популярных как в нашей стране, так и за её пределами. Теперь мы сможем заказывать что угодно по нашему желанию, как грузинский шашлык, как узбекский плов, так и пиццу, например. А уж наши повара, судя по количеству всевозможных пиццерий по всей Москве и не только, изобрели такое разнообразие всевозможных разновидностей и рецептов этого блюда, что итальянцы остались далеко позади. И этими рецептами поделились и с нами, скатерти-самобранки здесь достаточно распространены, и программы для модернизации встроенных в них поваренных книг тоже есть.

Но, так или иначе, все наши неотложные дела в Москве на текущий год были завершены, и мы, то есть я, Дора, Света, Аврора и Милена, оказались предоставлены сами себе. И решили мы пару дней погулять по столице, девчонки ещё наряды для свадьбы в ателье как раз заказали, а потом, когда всё будет готово, сядем на поезд и поедем в Крым. Домой.

Неделю спустя мы уже шли с остановки нашей крымской электрички по улице, что вела к нашему дому. Вот и калитка, и знакомый забор. Дом уже полностью достроен и готов к заселению, Света с Дорой держали меня в курсе.

Здесь, в Крыму, значительно теплее, чем в Москве, хотя море, конечно, уже успело остыть, и искупаться нам не получится. Но это ничего, нарисовали мы в проекте два бассейна, летний и зимний, и так же и воплотили в камне. Если площадь нашего участка позволяет, то почему бы и нет? Никаких ограничений на строительство, если сам и для себя, здесь отродясь не водилось, а карьера деятелей, настаивавших в своё время на обратном, закончилась очень быстро и весьма для них печально.

Наш сад принял уже более-менее ухоженный вид, те кусты и цветы, что мы успели посадить с момента начала стройки, принялись, что-то даже цветёт. Хотя работать нам ещё и работать в этом направлении. А вот и феникс, прилетел-таки, птица Говорун, сидит в пещерке в каменном берегу, гнездо вьёт. Нас увидел, чирикнул приветственно, но своего занятия не бросил.

Заходим в дом, и такое ощущение, что всё, дошёл ты до того, к чему стремился всю жизнь свою. Вот он, дом твой, и те, кто любит тебя. Вот он, секрет истинного счастья.

…Растрепалась по ветру коса,

Навстречу бежит мне моя краса,

А я стою и не верю сам,

Что вернулся из дальних стран.

Мою родную крепко обниму,

Водой умоюсь ключевой.

Сынишку вновь на плечи подниму,

Кончен поход, я вернулся домой!

Всё будет, как надо, мы рядом,

Всё будет, как надо, не бойся, родная,

И рассветом весеннего дня

Нас снова встретит родная земля.

Сияют восходы, мы дома,

Играют закаты, мы рядом,

И вновь идём по высокой траве

Навстречу солнцу по нашей земле,

Мы вернулись…[114]

А как иначе? Каждый мужчина, как говорят на Востоке, должен построить дом, посадить дерево и воспитать сына. Дом у нас уже есть, сад уже посажен и через пару лет зацветёт, а тех, кто родит мне сыновей, я уже нашёл, всех четырёх моих солнечных красавиц сразу. И они, что характерно, против этого нисколечко не возражают…

Свадьбу условились сыграть двадцать восьмого октября, через месяц. Загс наш алуштинский пошёл нам навстречу, заявление приняли, хотя, конечно, сделали при виде нас очень больших глаз.

И понеслась круговерть событий больших и малых. Подготовить приглашения, разослать их, украсить к свадьбе наш дом – а мне ведь ещё и на учёбу нужно. Сходил-таки с бумагой от товарища комиссара в депо, записался на курсы по подготовке водителя электрички. Что порадовало, так это то, что поскольку транспорт рельсовый, то для управления им автомобильные права не нужны. Да и ни одна из моих невест даже и не заикалась, чтобы я машину покупал – здесь у нас в Крыму вполне можно жить и так. Хотя гараж, где я оборудовал мастерскую, в доме мы предусмотрели. Впрочем, если учесть, что жён с самого начала будет четыре, то не машина нам занадобится, а что-то куда более вместительное, только кто мне автобус продаст? Ждём открытия продаж пепелацев на гравицаппе…

В депо, кстати, были немало удивлены тому, что учиться у них на водителя заявился цельный майор госбезопасности с кучей наград, да ещё и с Золотой Звездой Героя России. Однако разъяснения мои и подошедшего на шум и гам Серёги Гришина помогли прояснить ситуацию. Так что стали меня уму-разуму учить, пока что теорию начитывали, а в математических хитросплетениях, где их задавали, потом Света помогала разобраться. Забыл ведь ещё со школы все эти «А и Б сидели на трубе, А упал, Б пропал, это я труба шатал». Вот и оставалось, что труба шатать.

Заодно перед свадьбой и новоселье справили. Одним из первых нагрянул Сириус, пока без жены, своими делами в Ростове занятой, и таки признал ещё раз, что по части приколов над ближним своим я оставил его далеко позади.

– Да уж, крестник, обскакал ты меня, – сказал он мне, пока пиво пили. – Это ж надо было так, чтобы не с двумя, а сразу с четырьмя встречаться, из них две в Хогвартсе работали. Да… – задумчиво подкрутил он ус. – В годы моей молодости мы о таком даже мечтать не могли. И это меня, МЕНЯ, Сириуса Блэка, считали большим любителем женщин. А ты за четыре года собрал вокруг себя таких горячих красоток. Я вот что думаю, а не мой ли ты потерявшийся сын?

– С чего бы вдруг?

– Манеры как есть мои. Только я в бытность свою студентом один за другим романы крутил, пока, как видишь, на Эми не нарвался, а ты параллельно четыре сразу. И пятый на подходе.

– Откуда пятый?

– А я ж тебе говорил сколько раз. Сьюзен только о том и думает, чтобы с тобой быть. На новом месте к ней уже пытались клеиться ростовские пацанчики, но были все по очереди посланы, иногда в грубой форме. И она сама Эми сколько раз по секрету говорила о своём предмете тайной страсти. Так что будь готов, крестник.

– Пускай для начала подрастёт ещё пару лет, а потом, если своего мнения не поменяет, добьётся согласия всех остальных, Доры в особенности.

– Не поменяет, в их семье дамы упрямые до невозможности. Говорю как потерпевший. А при чём тут Дора?

– Потому что мы с ней именно так договорились в самом начале. Она у меня «любимая жена», и все подобные вопросы решаются через неё.

– Лихо ты обставил!

– Потому что именно с нас с Дорой всё тогда и началось.

– Помню, помню. Энди ещё тогда удивлялась, сколько вы свои чувства скрывать будете.

– Ну, дык… а чувства наши очень быстро переросли в полноценные отношения, на наше с нею общее счастье.

– Завидую тебе, если честно. Так быстро нашёл.

– Скорее мы с ней вместе нашли. Это будет более правильным.

– И то верно.

Гости потихоньку собирались. Вслед за Сириусом приехали Тед с Андромедой, с ними Амелия, а вместе с ней Сьюзен, немало опечаленная тем, что увидела. Пришлось Доре говорить с ней отдельно, ибо обо всех этих перипетиях она была в курсе.

Прибыли родители Светы, и её отец оказался капитаном первого ранга, после ранения переведённым в Гвардейский флотский экипаж в Питере. Бравый моряк, успевший походить и по Северу, и по Атлантике, был несомненно рад тому, что отдаёт дочь в достойные руки – всё же и майор, и Герой, и куча орденов, в том числе четыре иностранных.

Приехали родственники и подруги Милены во главе с её дедушкой, который в качестве подарка привёз саженцы винограда, а также бочку домашнего вина, которое тоже выдерживалось с тех самых пор, когда родилась моя невеста. А ещё одну свежего – заложить в наш погребец до какого-нибудь нового радостного события – к примеру, когда моя вейлочка порадует старика правнуком. Заверил, что за этим долго не постоит, к радости сербов.

По линии Авроры прилетел из Аргентины только её отец, порадовавшийся за нас, что дочь всё-таки последовала его совету и нашла своё счастье. А мне наказал беречь её и относиться со всей возможной любовью.

Отдельно в качестве почётного гостя нагрянул товарищ комиссар, который заверил нас, что свадебный подарок будет доставлен в день торжества. О том, что за подарок будет, он дипломатично умолчал.

Фред и Джордж к нам на свадьбу не приехали, ибо им выезжать из того «почтового ящика», где они нынче работают, разрешается только по специальному разрешению, а до отпуска ещё далеко. Зато нагрянули из Ирландии Шеймус и Ханна, и наш ирландский друг, размахивавший рукой в гипсе, был очень рад тому, что и я тоже, как оказалось, лично внёс свой вклад в дело истребления ненавистных британцев.

Вечером того дня, что предшествовал нашей свадьбе, мы с девчонками ещё раз порадовались тому, что построили большой и просторный дом, где комнат хватило на всех и не нужно толпиться, словно в автобусе. Ну, а что касается свадебного ужина, то оставили же нам нашу скатерть…

…День, которого мы так долго ждали, всё же наступил подобно снегу на голову, и с самого утра я был бесцеремонно выставлен из нашей спальни – готовиться. Девчонки же взялись друг дружку в платья затягивать. Ну что ж, пока они облачаются, привёл сам себя в божеский вид, надел парадный мундир с орденами, в каком виде и вышел в гостиную, где уже собрались все гости. Гостей больше стало, мы же вдобавок к тем, что приехали заранее, ещё и соседей наших по посёлку позвали, так тут, как оказалось, принято – жить сообща и друг к другу в гости ходить. Ну так нам не жалко, и места, и еды на всех хватит.

– О! Молодец! Орёл! – загомонили мужчины, оглядевшие родственника, сослуживца, соседа и будущего зятя (смотря кто и кем нам тут приходился). – Так и надо! По делам и награда!

– Тише вы, – вмешался Сириус. – Мой крестник ни от кого, кроме девушек, получать комплименты не привык. Ещё засмущаете мне его. Пойдёмте лучше, пока наши дамы прихорашивают невест.

Ну да, ну да, типа традиция такая, невесту в платье жених до свадьбы видеть не должен. Но я на них на всех не далее как сегодня ночью и без платьев вдоволь насмотрелся… и не только, хе-хе-хе, то-то Бродяга понимающе хмыкнул, когда поутру мою довольную морду лица увидел…

Света не зря разузнавала всё и вся по городу Алуште за время нашего отсутствия – вернувшись, я уже знал, куда идти за транспортом для нашей свадьбы, и клуб реконструкторов старых автомобилей оказался как раз кстати, выделив по нашей просьбе и за хорошую оплату один ЗиС-111, одну «Чайку» ГАЗ-13, четыре «Волги» ГАЗ-21 и один автобус ПАЗ-672, так, чтобы поместились все приглашённые на свадьбу гости. А от кафе и прочих излишеств мы отказались – сами, дома отметим, места хватит.

Но вот в глубине дома началось шевеление, ага, стало быть, моих невест таки нарядили. Пора проходить на посадку. А когда подошли невесты, так и поехали.

В загсе сделали ещё более крупных глаз, чем при подаче заявления. Да, было здесь в истории российской, чтобы человек, уже женатый единожды, находил себе где-то ещё одну жену, закон-то в ряде случаев такое позволял, но вот чтобы один человек, пусть и в майорском звании и со Звездой Героя, вёл под венец сразу четырёх, такое ещё было делом невиданным.

По этой причине весь церемониал сразу же пошёл наперекосяк. Как и почему вместо пресловутого и набившего всем оскомину «Свадебного марша» в магнитофон оказалось заряжено «Прощание славянки», разнёсшееся по всем окрестностям, потом долго гадали и ни к какому выводу не пришли. Дама, занимавшаяся регистрацией супружеств, от непривычки путала слова, и вся процедура грозила пойти чёрт-те куда.

Однако разобрались, и мне задали четыре вопроса подряд.

– Владимир Чернов, согласны ли Вы взять в жёны… – и далее применительно ко всем четырём моим солнечным красавицам. Первой шла Дора, как знак того, что с неё всё началось, второй Света, третьей Аврора и четвёртой Милена. И я каждый раз отвечал «Да». Следом задавали вопросы уже моим девчонкам, и они, все четыре, аж сияли от счастья. Магия, вот как она работает, и связь душ наша никуда не делась, даже несмотря на то, что нет у меня больше игровой системы, я по-прежнему чувствую всех четырёх своих теперь уже жён. Да-да, именно жён, потому что нас всё-таки соединили, а следом общие наши эмоции сложились вместе и накрыли нас словно бело-золотым покрывалом.

– Впервые вижу Благословение Магии так чётко… – завороженно прошептала Андромеда.

– И не говори, – поддакнул Сириус. – Значит, они на самом деле любят друг дружку.

– Это было ясно с самого начала, как только я их увидел, – сказал Душан Палыч, отец Милены. – Стало быть, мы не ошибались, давая своё благословение.

– А иначе и быть не могло, – подытожил товарищ комиссар, сразу же выкрикнув:

– Горько молодым!

– Горько! Горько! Горько! – подхватили все гости.

Мы и поцеловались, со всеми по очереди, в том порядке, в каком нас поженили. Впервые я целовал своих солнечных красавиц уже в качестве своих законных жён – впрочем, уже задолго до этого момента мы и жили уже единой семьёй, а наше сегодняшнее торжество явилось чистой формальностью…

Выйдя из загса, мы погрузились обратно по машинам, и поехали к нам домой. Там мы и продолжили торжество. Тамадой предсказуемо стал Сириус, и шутки он допускал такие, что на грани фола и скатывания в пошлость, так что Амелии на правах законной супруги пришлось пару раз муженька вразумлять. Букет, брошенный Дорой, словила Сьюзен, букет Светы достался Ханне, а букеты Авроры и Милены – каким-то их подружкам, имена не спрашивал, да и незачем.

Свадебный подарок от товарища комиссара и впрямь привезли, на причал наш. И когда сняли чехол, то под ним оказался тот самый наш катер, на котором мы с Авророй удирали из Хогвартса, или близнец его, обводы корпуса те же, и вместимость такая же. Все четыре моих жены не преминули попробовать попозировать на палубе, от выхода в море сдерживал только разыгравшийся шторм.

Бродяге следовало отдать должное – пребывая в должности тамады, особых пошлостей, за которые полагается канделябром, он всё же не допустил. Не было и идиотских конкурсов и игр на грани неприличия, даже невест никто не воровал – знали, что жених человек по этой части крайне серьёзный и такого юмора может и не понять. Тем более у себя же дома.