Текст книги "Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 49 страниц)

– Должность преподавателя Травологии и декана факультета Хаффлпафф возьмёт на себя профессор Клюшко, каковой также будет оказывать помощь профессору Амбридж, – да, да, узнаю этого гражданина с вилами, в вышиванке и с прилизанной физиономией в стиле «я хороший мальчик»… он самый, короче, во времена оны был судим за чрезмерную любовь к детям и даже потом не изменял своей привычке.

– Кроме этого, в школе с этого года вводится урок толерантности к обычаям некоренных и слаборазвитых народов, – продолжала МакКошка. – Вести этот предмет назначен профессор Огобунда, и посещение этого урока является обязательным для всех семи курсов.

Ага, вот оно что. Короче, ясно мне всё, и посещать эти уроки лично я категорически не намерен. ТАМ во времена оны эта ересь «толерантности» ко всем этим первобытным дикарям уже поразила все так называемые «развитые» страны и активно пропихивалась во все остальные. ЗДЕСЬ же на Руси-матушке за такую пропаганду бывает от десяти лет на урановых рудниках и до стенки в подвале, ибо так называемая «толерантность» – это ересь, и всегда такой бывала, а за распространение ереси, напрямую противоречащей порядку вещей, положено наказывать.

Да и вообще, я так подозреваю, что единственными уроками, на которые я ещё буду здесь ходить, остаётся Астрономия, которую ведёт моя ненаглядная Аврора. К ней же и перебазируюсь на проживание.

– Также я информирую всех воспитанников нашей школы, что посещение Запретного Леса по-прежнему запрещено для всех семи курсов, – МакКошка ещё не успела завершить речь. – Кроме того, дополнен список предметов и артефактов, которые запрещено использовать в классах и коридорах школы. Список находится на двери кабинета нашего кастеляна мистера Филча, ознакомление с ним более чем желательно. Набор в команду по квиддичу состоится…

– Ква-а-а-а-а-ак!

Жабовидная мадам громко квакнула, прервав МакКошку и не дав ей завершить речь.

– Спасибо, Минерва, за ваши добрые слова, бре-ке-ке-ке, – квакнула вставшая из-за стола Баба Жаба. – Должна отметить, очень приятно вернуться в Хогвартс, ква-а-а-ак, и увидеть столько маленьких счастливых лиц, глядящих на меня! Я хочу познакомиться с вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями, бре-ке-ке-ке…

Ну что ж, явлено нам, похоже, ещё одно издание Квиррелла «Не только лишь все», того самого, который сгорел от злобы ещё на первом курсе, будучи одержим злым духом. Только вот эта вот конкретно гражданка скорее не говорит, а квакает, человеческий же голос у неё оказался писклявый и тоненький, словно у девчонки-заучки, у какой вся красота в мозги ушла, а на лицо и тело ни капли не осталось. Ещё раз квакнув для приличия, Баба Жаба начала толкать речь дальше, но теперь словно по шпаргалке, про политику партии и важность обучения. В монотонном жабьем кваканье мои уши оказались способны выхватить только отдельные фразы типа «прогресс во имя пользы прогресса должен иметь препятствия» или «избавиться от того, что, как мы считаем, должно быть запрещено». Хм, это, по-видимому ещё цветочки, потом Баба Жаба возьмётся за всех и за каждого, раз её специально прислали следить за благонадёжностью. Учитывая наличие троих майдаунов, приданных ей в помощь, эти четверо, плюс идейно примыкающая к ним МакКошка, ханжа и моралистка, нас в покое не оставят. Будут рыть, искать и нещадно разоблачать всех, кто на Эдинбург, не говоря уж за Москву с Берлином, смотрит больше, чем на их проклятый Лондон, а также всех, кто более-менее устойчив к влиянию Хаоса. А таких, судя по тому, что довелось увидеть за столом, уже почти не осталось, мы с Авророй чуть ли не единственные, а значит, первыми попадём под подозрения. Но ничего, отобьёмся, патронов пока что хватает.

В хаффлпаффском общежитии я появился всего лишь один раз – в первый день, после ужина. Моя комната была пустой, никаких вещей там нет, значит, запечатываю её, оставив на прощание закладку с динамитом. Вышел из общаги в сад, оглядев с некоторой даже грустью, что без хозяйского присмотра мадам Спраут деревья и кусты начали вянуть и чахнуть. Взяв лопату, выкопал пару саженцев малины, на какой не было следов изменения Хаосом, остальному, увы, ничем уже не помочь, деревья облетели и завяли, а некоторые кусты и вовсе перекорёжило самым невообразимым образом. Собрал в сарае все садовые и плотницкие инструменты, какие могли пригодиться мне дома, положил их в бездонную сумку, ибо в моём рюкзаке не было места, и навсегда покинул пространство факультета Хаффлпафф.

Уже под покровом ночи добрался на Астрономическую башню, постучал установленным образом. Аврора мне открыла.

– Пусти к себе жить, звезда моя. Там, в общежитии, нечего больше делать.

– Конечно, Володя, проходи, – улыбается моя невеста. – Для тебя всегда найдётся место. Располагайся. Что за мешок?

– Это я в саду инструмент собрал, какой без присмотра там лежит. Дома пригодится, завтра в сарай отнесу. Как Спраут «ушли», так сад зачах совсем, только пару кустов малины и выкопал, на каких следов Хаоса не было.

– Всё своё несёшь к себе?

– Типа того. В хозяйстве пригодится. Лишь бы катер наш весь груз поднял. Да и нету уже у меня желания в общежитие заходить.

– Понимаю тебя.

– Я и на занятия-то, кроме как к тебе, ходить не сильно буду. Пару раз, не больше, для смеха схожу, посмотрю, и не более того. Хватит с нас уроков ереси.

– Ты о том курсе, который будет вести явный выпускник Гриффиндора?

– О нём самом. По нашим законам такое явление проходит как распространение ересей и пресекается соответственно.

– Согласна, это ненормально.

– Я когда-то ещё Доре тут говорил, что если все эти, так сказать, «чистокровные» будут носиться с восхвалением обычаев дикарей, ещё вчера на пальме сидевших, так рано или поздно получат тут человеческое жертвоприношение. После чего нашей авиации придётся выжигать замок напалмом дотла, как наши лётчики всегда в таких случаях делают.

– Хорошо бы. А то меня сегодня новоприбывшие профессора весьма пристально разглядывали. Особенно этот, Крути… как его, короче, тот с одной прядью волос на бритой голове. Я им, конечно, кольцо твоё показала, но такое чувство, что он не принял его во внимание. Всё порывался спросить, что я делаю сегодня вечером.

– Спасибо, что сказала. Пойду их на ноль умножать, пока они от слов к действиям не перешли.

– А они ведь могут.

– Могут. Потому и надо, так сказать, прибегнуть к профилактическим мерам. Ты – моя невеста, и любые посягательства на тебя сторонних лиц я буду пресекать, причём жёстко. Потому что я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе.

– А я люблю тебя, Володя, и никто, кроме тебя, мне не нужен. Я твоя, твоя насовсем, навсегда… – прошептала мне Аврора, одновременно со словами и последовавшим за ними поцелуем выключая свет…

Субботу и воскресенье мы провели на нашей временной базе в Хогсмиде, где грузили катер и проверяли оружие. Прослушали заодно новости. В Галлии и Нормандии наши продавили фронт на всю длину, город Бордо взят, танковый клин ломится к Бресту вдоль атлантического побережья. Город Кале разрушен интенсивной артиллерийской и ракетной подготовкой почти до основания. На Гонконг набежало японское авианосное соединение адмирала Кавасима, в составе которого одних только авианосцев числилось шесть вымпелов, город и база флота разрушены, десять кораблей потоплены, ещё двенадцать повреждены. Бразильцы и венесуэльцы ввели войска в Гвиану, как заявлено – на помощь народу Гвианы в борьбе с английскими оккупантами.

Вечером сидели у печки и беседовали о всяком. Хорошо, что связь душ есть, по ней те девчонки, что далеко отсюда, могут с нами общаться, так что и от них новости послушал.

Дора передавала, что в Ростове ей сидеть наскучило, рванула в Крым к Свете, так что они обе теперь вдвоём наш новый дом обставляют. Передал наши с Авророй новые идеи по мебели, что появились после нашего отъезда.

Света же окончательно перевелась служить в Крым, собирает данные по Алуште, где и как можно будет устроиться, когда выйдет в резерв – после свадьбы я ведь не премину поскорее отправить её в декрет, а после такового работать в органах уже как-то несолидно. В ответ на моё такое предположение она лишь усмехнулась и согласилась, ибо сама уже о детях задумывается.

Милена же пока находится в родительском доме, и отваживает всех ухажёров из былых времён, заявляя в каждом таком случае, что её жених – русский офицер, и она его ждёт. Кстати, её Очарование после того, как мы получили благословение её родителей, снизило свой накал – значит, правду говорят, просватанная вейлочка уже не может Очаровывать кого-либо, кроме своего избранника.

– И вот мы впятером сидим по разным странам, – задумчиво произнесла Аврора. – Когда же соберёмся снова?

– Соберёмся, Аврора. Непременно соберёмся, дай срок. Скоро уже, – и напеваю им под настроение, Аврора слышит так, а остальные по связи душ:

…Если в городе твоём снег,

Если меркнет за окном свет,

Если время прервало бег,

И надежды на апрель нет,

Если в комнате твоей ночь,

Притаился по углам мрак,

Нету сил прогнать его прочь,

Позови, я расскажу – как…

Над облаками поверх границ

Ветер прильнёт к трубе.

И понесёт перелётных птиц

Вдаль от меня к тебе…[107]

Мои невесты, все четыре, слушали новый импровизированный концерт и передавали свою любовь и нежность. Скоро, уже скоро мы снова будем вместе. Тогда уже не расстанемся…

Уроки, на которые я всё-таки сходил, вполне предсказуемо явили собой пародию на учебный процесс, бывший когда-то. Началось всё с Травологии у западэнца Клюшко, который ничего не объяснял, а только задвигал восхваления и благоглупости по поводу того, как же заживут в Британии после победы над здравым смыслом. Всё это с размахиванием вилами и каким-то даже гипнотическим эффектом, потому что те, кто слушал этот бред, потом расходились с затуманенным взором и готовностью снова приходить на эти же уроки. Методика, кстати, знакомая, все эти «свидетели кого-то там» давным-давно к гипнозу прибегают, обращая людей в свою ересь и вынуждая новообращённых прихожан своей секты отдавать им, проповедникам-ересиархам, деньги, драгоценности и даже всё имущество вплоть до жилья.

Впрочем, конкретный гражданин Клюшко пропреподавал недолго, ибо на первом же уроке достаточно было его лишь слегка подтолкнуть, чтобы западэнец полетел спиной вперёд в так удобно подставленную и широко раскрытую пасть плотоядного растения, где он и канул с головой и ногами, одни вилы от него остались.

На Нумерологию я и вовсе не пошёл, положив на уроки с прибором. Наблюдать вместо родной и любимой невесты наглую разъевшуюся от Хаоса морду недорезанного петлюровца было выше моих сил. А вот от МакКошки убежать уже не получилось, она меня вызвала сама.

– Мистер Поттер, объясните мне, что за безобразное поведение Вы проявляли в конце предыдущего учебного года!

– Прошу прощения, профессор МакГонагалл, а в чём причина столь пристального внимания ко мне?

– Вы сорвались в неизвестном направлении за полтора месяца до окончания учебного года, а потом имели наглость передать через мадам Боунс прошение о Вашем переводе! Что всё это значит?

– А ради чего я должен перед Вами отчитываться? Моя жизнь – это моя жизнь, я признан совершеннолетним и в опекунах не нуждаюсь.

– Не в тот момент, пока Вы в школе! Пока я исполняю обязанности директора, то моим долгом является поддержание у воспитанников школы достойного морального облика. Какой пример Вы подаёте молодёжи? По Вашим следам разбежался почти весь Хаффлпафф и половина Равенкло! А Ваше подчёркнутое игнорирование школьных уставов, Старинных Традиций и Древних Обычаев… Постыдились бы! Я уже молчу о том, что Вы непонятно каким образом ввязались в отношения мало того что с вейлой, да притом иностранной, чем снова предали Магическую Британию! Чем она Вас приворожила, эта распутница?

– Знаете… профессор МакГонагалл… я бы попросил Вас следить за речью, когда Вы имеете в виду мою невесту. И это именно вместе с ней я отбыл, просить благословения её родителей.

– Н е в е с т у? – глаза МакКошки вылезли из орбит и более напоминали теперь по размерам русскую рублёвую монету. – Только не говорите мне, что Вы…

– Именно это я и скажу. Да, мы с ней помолвлены и намерены вскорости пожениться, и не Вам, профессор МакГонагалл, за меня решать, если Вы не хотите окончательно утратить свою репутацию.

– Это… Это… неслыханно! – от неожиданности МакКошка подавилась своими словами. – Вы… С вейлой… Это омерзительно!

– Прошу прощения, что Вы сказали?

– Это же… Плотская близость омерзительна, даже женщины с мужчиной… а тем более с вейлой… – лицо МакКошки приобрело натуральный красный цвет.

– Попросил бы воздержаться от оскорблений. Не тем, кто любви не знал, учить нас отношениям. Ваша ханжеская псевдомораль уже не в моде, знаете ли, а в ряде стран бессемейная жизнь и вовсе не поощряется законом.

– Это как?

– Вот, к примеру, в России или в Сербии, откуда родом та самая девушка, что привлекла столь много Вашего внимания, людям, не состоящим в супружестве, закрыт путь к любым сколь-нибудь значимым должностям. Считается, что неженатые и незамужние не могут обладать всей полнотой гражданских прав.

– Уму непостижимо! Как же это низко… плотская близость… с вейлой… просто омерзительно… – МакКошка всё ещё не могла прийти в себя.

– Ну, знаете ли, профессор МакГонагалл, если это всё, что есть у Вас мне предъявить, тогда позвольте откланяться. Всего хорошего! – повернулся и вышел, не встретив сопротивления. И направился к Авроре, по пути пристрелив нескольких какодемонов, за лето успевших наплодиться и заполонить даже те коридоры, где мы ещё весной прочистили, видимо, когда я взорвал последние проходы в подземелья, пара штук красных шаров остались снаружи и решили запрятаться где-то до лучших времён, за лето их никто не трогал, вот они и размножились.

Об антиобщественном поведении МакКошки узнали все четыре мои невесты сразу, и были со мной солидарны. В самом деле, не тем, кто любви не знал, поучать других, как и кого им следует любить, да ещё с таким апломбом, будто знает об этом всё и лучше всех. Это ж всё равно, что глухой от рождения станет о музыке рассказывать.

Но если грозная деканша Гриффиндора, шокированная подробностями моей личной жизни, от меня всё-таки отстала, то Баба Жаба ещё и не бралась. Урок у неё нашему курсу выпал на вторник. Как и ожидалось, мадам Амбридж была преподавателем того сорта, что практические занятия видели только по телевизору. Лично для меня это стало понятно на первом же уроке. Не успели мы усесться за парты, как Баба Жаба проквакала:

– Итак, все собрались. Добрый день, класс!

Класс угрюмо молчал, лишь несколько человек буркнуло «добрый день».

– Нет, так не пойдет, бре-ке-ке-ке, давайте еще раз. Я бы хотела, чтобы вы все сказали: «Добрый день, профессор Амбридж». Ещё разок, пожалуйста. Добрый день, класс!

– Добрый день, профессор Амбридж! – столь же угрюмо, но ответили все. Ну, не только лишь все, лично я подражать всем не собирался, только рот раскрыл, не хватало еще…

– Вот видите, это было не так уж и трудно, ква-а-а-ак. Теперь спрячьте свои палочки и достаньте перья, пожалуйста.

Хм, хе… чепуха какая-то. Ладно, хрен с тобой, жаба, достаю тетрадь и ручку, благо сижу на задней парте и меня не видно.

Тем временем мадам Жаба достала свою ВП, больше напоминавшую по виду карандашный огрызок, и постучала ею по доске, на которой появилась надпись «Основные принципы защиты от тёмных сил».

– Итак, в предыдущие годы ваше обучение было довольно фрагментарно, не так ли, ква-а-а-ак? – вопросила Жаба. – Постоянная замена преподавателей, многие из которых не соблюдали одобренную Министерством программу. И, к сожалению, вы далеко ниже уровня мастерства, который мы ожидаем увидеть на тестах СОВ в этом году…

Отчасти, скажем так, это так и есть. За четыре года сменилось четыре препода. Первый оказался одержим духом Волчьей Морды и оказался экстерминирован вместе со своим паразитом. Второй оказался культистом Слаанеш и насиловал малолетних, раскрыт и сожжён на месте преступления. Третий, внешне достаточно безобидный, был по сущности оборотнем, и подвела его страсть к чужим женщинам, с тем же самым итогом, что первые двое. Ну, а о четвёртом не могу ничего сказать, начинал он хорошо, но чем кончил, тут я уже не видел всей картины. От новоприбывшей я тоже уже ничего хорошего не жду – тенденция, однако!

Тем временем Жаба продолжала:

– Вы будете рады узнать, что, тем не менее, я исправлю это. Мы будем следовать тщательно структурированной, сконцентрированной теории, одобренной Министерством под названием «Курс защиты волшебника». Перепишите следующее, пожалуйста, – она снова постучала ВП по доске, и вместо прежней надписи там появилось примерно следующее:

– Понимание принципов, лежащих в основе защитного волшебства.

– Изучение ситуаций, в которых защитное волшебство может юридически использоваться.

– Разрешение использования защитного волшебства в контексте практического использования.

Студиозусы принялись записывать, я же делал вид. Делать мне нечего, только разных собак из реки вытаскивать… то бишь всякую х… конспектировать. Наконспектировался уже, еще когда сам в институте учился, тогда какую только хрень нам не читали.

– У каждого ли есть экземпляр «Теории магической защиты» Уилберта Слинкхарда? – вопросила Амбридж после того, как передние ряды закончили записывать.

В ответ народ тоже что-то буркнул.

– Придется снова попробовать, бре-ке-ке-ке, когда я задаю вам вопрос, вы должны отвечать «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак, еще раз, у каждого ли есть экземпляр «Теории магической защиты» Уилберта Слинкхарда?

– Да, профессор Амбридж, – столь же угрюмо ответил класс. Вот …, чатланская морда, она что, себя ПЖ возомнила? Жёлтые штаны – два раза «ку»?

– Хорошо, – сказала Жаба. – Я бы хотела, чтобы вы открыли пятую страницу и прочитали первую главу «Основы для новичков». Я надеюсь, здесь всем понятно.

Книжки этой у меня за ненадобностью не было, да и незачем она мне. Защищаться за четыре года и сам как-то научился. Умение владеть пулемётом лучше выручало, что меня, что тех, кто мне тут дорог, чем навыки фехтования на палочках. Не джыдаи американские картонные, чай, лишним благородством не страдаем, ватники мы, как-то по-простому лучше выходит.

Но кстати, о новичках. Странная какая-то у них настроечная таблица… кругами… Пятый курс, а всё новички. Нету на неё Фреда с Джорджем, которые знают миллион и один способ низведения ближнего своего, не раз уже проверенные на практике. Впрочем, они сейчас работают в «почтовом ящике» в России и применяют свой талант во благо новой Родины. Сьюзен тоже могла бы при случае что-нибудь сказать, её тётя с малолетства в юридической казуистике натаскивала. Потому что из меня дипломат достаточно своеобразный, ибо я, как отметило и моё начальство, полагаю лучшим способом ведения переговоров пулю промеж глаз оппонента. Или даже две. Потому что сколько нечисти я уже так вот отпереговорил по полной программе – давно уже счёт потерял. Это, кстати тоже по вопросу о новичках в деле защиты от чего-то там…

Сижу на задней парте, так что Баба Жаба своими подслеповатыми гляделками не видит того, что я «читаю» под видом учебника. Хотя не совсем, внимание Жабы я всё же привлёк.

– Мистер П…Поттер, что это за внешний вид у вас такой? – всё-таки нашла, к чему приколупаться.

– Стесняюсь спросить, профессор Амбридж, в чём причина Вашего столь пристального внимания к тому, как я выгляжу?

– Своим видом, мистер Поттер, Вы нарушаете принятые в школе традиции. Для начала это будет десять баллов с Хаффлпаффа. Если Вы и дальше будете нарушать правила, это будет стоить Вам дороже.

– Извините, профессор Амбридж, сколько будет стоить абонемент на весь год?

Класс заржал.

– Что за выходки, мистер Поттер? Пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и отработка на неделю. Итак, все прочитали первую главу книги? – квакнула Жаба. – Домашнее задание: законспектировать первую главу и привести собственные выводы, почему для волшебника важно знание теории. Все свободны. А вот Вы, мистер Поттер, останьтесь. Ваша отработка начинается прямо сейчас.

– И что Вы имеете мне предъявить? – тоном, преисполненным скепсиса, вопрошаю Бабу Жабу.

– Садитесь, берите перо и пишите: «Я должен уважать традиции магического мира».

– Стесняюсь спросить, зачем, профессор Амбридж?

– Это Ваше наказание, мистер Поттер, Вы живёте в волшебном мире и являетесь его частью, а поэтому извольте выглядеть и вести себя так, как принято в волшебном мире. Уважение и соблюдение незыблемых традиций нашего общества должно стать для Вас непреложной истиной.

– Хм, и сколько же раз я должен буду это написать?

– Столько, сколько понадобится. Я никуда не тороплюсь, – и протягивает мне странное перо красно-чёрного цвета, остро заточенное. Ага, вот оно что, читал я про этот артефакт. Кровавое Перо, используется при подписании самых серьёзных договоров и соглашений, причём берёт сие перо в качестве чернил кровь лица, в чьих руках находится. Нет уж, мадам Жаба, ваш магический мир – вы его и уважайте. Мне и гражданства России хватит.

– А вот не пойти бы Вам, профессор Амбридж, на ху…тор бабочек ловить? – резко встаю из-за стола.

– ЧТО? Мистер Поттер, я не разрешала Вам вставать!

– А мне насрать. Что на Ваши нравоучения, что на весь Ваш магический мир.

– Да я же Вас в порошок сотру! Я же пожалуюсь Вашим опекунам о непочтительности! Вы забыли, кто я? У Вас будут серьёзные неприятности за Вашу строптивость, я Вам это обещаю!

Протягиваю руку в жесте имени Вейдера, выразительно подумать…

– Ты ничего не слышала и не видела, – монотонно произношу я, и Баба Жаба внезапно затыкается.

– Я н…ничего н…не слышала и не видела.

– Ваш магический мир есть отставшее от жизни скопище моральных ублюдков.

– Наш магический мир есть отставшее от жизни скопище моральных ублюдков, – послушно повторяет за мной Баба Жаба, ни разу даже не квакнувшая.

– Садись, бери своё перо и напиши эти слова сотню раз.

Баба Жаба выполняет требуемое и начинает писать. И да, её хватательная конечность начинает кровоточить, рисуя те самые слова, которые я заставил её писать. Стою рядом и смотрю.

– По…Поттер… Тв…варь… Я пож…жалуюсь ми…министру… – наведённый на Жабу морок спадает после того, как все нужные записи были написаны. – Ты по…пожалеешь…

– КУДЫ? – восстанавливаю контроль. – Команды «вольно» не было! Убей себя ап стену! С разбегу!

Баба Жаба вскочила и побежала, ударившись пустой башкой об стену своего же кабинета.

Б-БУМ-М-М-М-М!

– Ещё раз! Повторить!

Б-БАЦ-Ц-Ц-Ц!

– Та-ак… Повторять до готовности, – закрепляю контроль, после чего спокойно выхожу из кабинета, и пользуясь случаем, создаю усилием мысли табличку «НЕ ВЛЕЗАЙ – УБЬЁТ». А для закрепления эффекта ставлю на дверь класса Жабы растяжку из двух гранат сразу. Когда я был уже далеко, краем уха услышал приглушённый сдвоенный взрыв. Ну-с… пущай полетает…

– Ты где был? – спрашивает меня Аврора.

– Бабу Жабу уму-разуму учил. Ей приспичило мне отработку назначить за невосторженный образ мышления. Так что пока объяснил ей всю глубину неправоты и отсталости от жизни всего этого вот магического мира, вот и подзадержался…

– Насколько я знаю тебя, больше мы о ней не услышим. Я до сих пор смеюсь, как ты МакКошку отбрил.

– Правильно отбрил, ибо не хрен лезть в нашу семейную жизнь. Ещё раз полезет – ещё раз отбрею, только уже с более фатальными последствиями для неё.

– Думаю, уже не полезет.

Аврора оказалась права, ибо МакКошка к нам больше не лезла. Более того, при виде меня она теперь каждый раз хваталась за сердце и исчезала в кабинете. Видимо, известия о том, что студент пятого курса Хаффлпаффа уже, во-первых, физически близок с женщиной, во-вторых, его избранница – вейла, а в-третьих, они помолвлены, переполнили ей объём доступной памяти. Это как пытаться запустить старый добрый DOOM на вычислителе начала восьмидесятых, том самом, где микросхемы снабжены ручкой для переноски. Показ ряда ме-е-е-е-едленно так меняющихся статичных кадров обеспечен.

Бабу Жабу мы тоже больше не видели. Ни в каком виде. Но дверь в кабинет Защиты отсутствовала напрочь, будучи разнесена в щепки, что как бы намекало.

Нечисть продолжала откуда-то проникать, и сдерживали её только завалы в коридорах. Но вот однажды, проходя ночью мимо одного из заваленных мест, я обнаружил, что завал почти прокопан насквозь, и ещё пара дней, и твари Хаоса смогут вылезти наружу. Так, этот завал нужно срочно возобновлять… динамит на месте, ставлю ещё пару закладок, а отойдя на безопасное место, привожу взрыватель в действие.

Но вот ведь где тонко, там и рвётся, ещё в двух местах за следующий день завал прогрызли, и на то, чтобы упокоить полчище осьмимозгов, я затратил ещё не меньше тысячи патронов. Хорошо хоть до Авроры высоко, и без меня она никому не открывает, к ней не доберутся.

А Слагхорн, как оказалось, вознамерился покинуть школу в самом начале учебного года. Придя на урок Зельеварения несколько пораньше, я увидел, как профессор собирает чемоданы.

– Профессор Слагхорн? Куда Вы?

– Ох, мистер Поттер, то, что творится здесь, выше моего терпения. Поэтому сегодняшний урок будет отменён, а Вы, раз уж пришли, будете знать. Я решил покинуть замок, ибо происходящее здесь добром не кончится. А я ведь говорил Альбусу, не играйся с Хаосом, говорил, но он меня не послушал, полагая себя сам умнее прочих. Вас же, мистер Поттер, я бы хотел искренне поблагодарить за то, что Вы боретесь с тем, что наводняет коридоры замка, а также за то, что Вы четыре года подряд были одним из лучших моих учеников. Искренне надеюсь, что и в будущей, самостоятельной жизни Вы станете столь же трудолюбивым, честным и бескомпромиссным, как были здесь. И мой Вам совет. Берите тех, кто Вам дорог, и поскорее покидайте замок вслед за мной.

– А Вы куда?

– У меня есть небольшое имение в горах Шотландии, возле Абердина, портоключ из Хогсмида туда достанет. Там я и пережду всё то, что, если я не ошибаюсь, со дня на день обрушит на Лондон и Хогвартс Россия. Удачи Вам, мистер Поттер! Если Вам посчастливится выжить, я льщу себя надеждой о Вас когда-нибудь услышать снова…

С этими словами последний адекватный профессор школы отбыл в убежище. Я же поплёлся в нашу башню, но по пути туда, возле лестницы, внезапно обнаружил, как по коридору скачет что-то синее, аморфное, с кучей конечностей и зубастой пастью. Ужас Тзинча в замке! Времени нет, Ужас может скакать очень быстро, хватаю шестиствольник, высаживаю в него сотню пуль единым махом, потом вторую, вроде как подействовало, ибо синяя тварь рассыпалась в прах. Надо срочно доложить... что и сделал, когда пришёл в безопасное место. А вот когда мы с Авророй на следующий день, как раз это была суббота, пребывали на нашей базе, то рация, выданная товарищем комиссаром, внезапно замигала, обозначая приём ответного сообщения. Включил, и услышали мы то, чего долго ждали:

– ...ТАЙФУН-ТРИ! ТАЙФУН-ТРИ! ПОДТВЕРДИТЕ ПРИЁМ! ТАЙФУН-ТРИ! ГОТОВНОСТЬ ТАЙФУН-ТРИ! ПРИЁМ!

[106] Александр Розенбаум «Ша, братва…» (сл.и муз.А.Я.Розенбаум)

[107] Леонид Ярмольник «Над облаками» (из к/ф «Московские каникулы»)(сл. и муз.А.Макаревич)

Комментарий к Глава сорок первая. Раздайся, море, жаба лезет! И ещё одна глава, 41-я по счёту, в которой Большая Драка начинается и в замке. До завершения остаётся ещё две, максимум три...

====== Глава сорок вторая. Быть или не быть? Не быть! ======

Не зная, во что играя,

Не думая ни о ком,

Мы вместе сбежали из рая

Практически босиком.

Мы думали, что освоим

Всё, что должно быть своим,

Всё, что так нужно обоим

Нам с тобою двоим…

В общем, известное дело,

Что у нас с тобой впереди.

Не доводи до предела,

До предела не доводи…

ЧайФ «Не доводи до предела»

– Ну всё, понеслась… – выдохнул я, подтвердив приём. – Пора нам готовиться к отбытию.

– Уже? – удивилась Аврора.

– Уже, звезда моя. В Москве сочли, что пора нас отсюда убирать, пока не поздно. А это значит, что пришло нам с тобой время грузить баркас и спускать его на воду… – с этими словами я подошёл к рубильнику системы заполнения дока и повернул его. Раздался шум, затем плеск, док заполнился водой, и наш катер всплыл. Так, на пробоины я его проверял, всё чисто, груза пока нет, но начинаем загружать. Складываю туда мешок с лопатами и саженцами, Аврора под тот же шумок притащила из замка какие-то свои приборы, которые она не пожелала оставлять тут. Заодно беру шайтан-трубу с остатками гранат – на крупного зверя, мало ли что, а оставшееся место заполняю пачками патронов для шестиствольника, и, что самое главное, беру маяк наведения. Теперь ещё бы место выбрать для его установки – хотя, если я что-то понимаю в этом, то нашим доблестным ракетным войскам стратегического назначения разброс в пару десятков метров роли не сыграет. Сигнал о готовности номер два может прийти в любой момент.

Та-ак… С чем выходим на финальных монстров? Уровень после разборок с Бабой Жабой и очередного этапа охоты на нечисть поднялся незначительно, однако четыре тысячи очков опыта добыл…

Сила 61

Маг.сила 60

Ловкость 45

Здоровье 61

Восприятие 45

Интеллект 47

Внушительность 54

Уровень 68

Опыт 65250

Сл.уровень 66400

Уклонение от крит. 31

Сопротивл.яду 81 (181)

Сопротивл.псих. 112 (212)

Сопротивл.магии 123 (223)

Авторитет 76

Интерес 63

Скрытность 27

Зрение 61

Защита (бл.бой) 80

Атака (бл.бой) 100

Урон (бл.бой) 55-105

Жизнь 2099/2099

Магия 2099/2099

Очки жизни за каждый уровень 59

Очки магии за каждый уровень 59

Очки навыков за каждый уровень 15

Стрельба 110

Метательное оружие 100

Тяжёлое оружие 95

Рукопашный бой 100

Разведка 85

Кулинария 54

Ловкость рук 88

Торговля 74

Вождение транспорта 70

Общение с дамами 80

Ну что ж, чем богаты – тому и рады, видимо, окончательная развязка не за горами, пора готовиться подводить итоги всей игры, а заодно задумываться, что может ожидать после её окончания. Благо, что дела сердечные просто идеальны, с четырьмя девушками, имеющими статус невест, и совместимость, и градус отношений дошёл до абсолютных величин. И это просто замечательно, ибо любовь этих четырёх моих солнечных красавиц и есть та самая сила, что защищает меня тут от любого Хаоса…

Воскресенье оказалось ознаменовано новым весьма значительным событием. Крупное соединение союзных Морских Сил Тихого Океана, в составе которого оказались два русских атомных авианосца «Валерий Чкалов» и «Георгий Байдуков», а также четыре нефтяных японских – «Акаги», «Амаги», «Тайхо» и «Фукурю», обрушилось на американскую базу Пёрл-Харбор. После массированного артиллерийского обстрела, учинённого приданными соединению четырьмя русскими линкорами, а также авианалёта с шести упомянутых авианосцев, на острова высадилась злая, как сто чертей, русская морская пехота, вырезавшая всех янки, кто не догадался вовремя бросить оружие и поднять руки вверх. Трофеями наших стали два американских авианосца, «Энтерпрайз» и «Юнайтед Стейтс», чинившие пробитые бомбами палубы.