Текст книги "Вован-дурак 2.0: Санитары Подземелий Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Bobruin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 49 страниц)

[82] ДДТ «Любовь не пропала» (сл.и муз. Ю.Ю.Шевчук)

[83] ДДТ «Песня о свободе» (сл.и муз. Ю.Ю.Шевчук)

[84] Земляне «Трава у дома» (сл. А.Поперечный, муз.В.Мигуля)

[85] Песняры «Беловежская Пуща» (сл.Н.Добронравов, муз.А.Пахмутова)

[86] Любэ «Девчонка-девчоночка» (сл.А.Шаганов, муз.И.Матвиенко) Во время Новогоднего Бала исполняется именно вариант группы «Любэ», т.к. в описываемом мире иных исполнителей этой песни не существует.

[87] Вячеслав Добрынин «Синий туман» (сл.М.Рябинин, муз.В.Добрынин)

[88] ЧайФ «Семнадцать лет» (сл.и.муз.В.ВШахрин)

[89] Ялла «Учкудук» (сл.Ю.Энтин, муз.Ф.Закиров)

[90] Сябры «Алеся» (сл.А.Поперечный, муз.О.Иванов)

[91] Песняры «За полчаса до весны» (сл.Н.Олев, муз.О.Фельцман)

[92] Муслим Магомаев «Луч солнца золотого» (из м/ф «По следам бременских музыкантов»)(сл.Ю.Энтин, муз.Г.Гладков)

[93] Валентина Легкоступова «Ягода-малина» (сл.М.Пляцковский, муз.В.Добрынин)

[94] Любэ «Всё зависит от Бога» (сл.А.Шаганов, Э.Коган, муз.И.Матвиенко)

Комментарий к Глава тридцать пятая. А любовь, она там... И ещё одна глава, 35-я, в которой на борту теплохода “Новороссия” состоялся Новогодний бал. Здесь, в отличие от предыдущих или последующих глав, никакого мочилова нет – только праздник и песни. Мочить козлов Вован будет продолжать в следующих главах.

====== Глава тридцать шестая. Вежливость – вот наш девиз ======

…И вот настал великий день –

Мне дали в руки бюллетень.

Беру и ставлю крестик, эх!

Я голосую против всех!

Э-э-эй! С козлами не играю!

Э-э-эй! Я вас не выбираю!

Э-э-эй! Идёт голосование!

Э-э-эй! Выборы, выборы,

Кандидаты – пидоры!

Ленинград «Выборы»

Первого января мы ещё пребывали под впечатлением от вчерашнего праздника. Куда-либо идти и что-либо делать не хотелось вовсе. Однако второе число по британскому календарю рабочий день, в отличие от гуляющей до Рождества России, так что мои невесты, тяжело вздохнув, начали расходиться, кому и куда. Свете и Авроре – в свои кабинеты, готовиться к занятиям, Доре – домой, на завершение учёбы, а мне самому ещё вроде бы полагается приехать в школу на поезде и ночевать в своей комнате в общаге. Однако почти все свои вещи оттуда я благополучно перетащил в свою каюту на «Новороссии» либо в наш лодочный сарай в Хогсмиде, туда же перенёс и то своё добро, что лежало дома – а то вдруг Андромеда найдёт покупателя на дом, так ведь и не смогу приехать и забрать. Товарищ полковник мне сказал однозначно и недвусмысленно – когда «Новороссия» уйдёт домой, мне полагается быть на борту. Мне и тем, кого я забираю с собой.

Мы с Дорой, расцеловавшись на прощание с остальными, отправились на вокзал, откуда мне требовалось отправиться обратно в замок на поезде – отбывал-то именно так, и моё отсутствие покажется странным.

С Дорой прощались на вокзале.

– Мы вчера ещё раз с Миленой говорили, – сказала она. – Она сказала, что ты её интересуешь всерьёз, и да, она не собирается менять своего мнения.

– Вот упрямая… А то, что у меня вы втроём есть, она же это видела?

– Видела, но это не повлияло на её взгляды. Тебя она видит как защитника, который помешал надругаться над ней. А это её давно очень волнует.

– Ну, я бы и сам этому помешал, даже не зная всей подоплёки.

– А добился того, что Милена, скорее всего, тоже захочет присоединиться к нам и быть с тобой. На тебя же ведь вдобавок не действует её Очарование, и рядом с тобой она может быть сама собой, не сдерживаясь. Тоже для неё немаловажно, как оказалось… Но я уже сказала ей, что если она решит именно так, пусть пишет мне.

– И то хлеб. Я ж наш уговор помню, и мне вас трёх более чем достаточно.

– Никогда не узнаешь, откуда что возьмётся, – усмехается Дора. – Помнишь, я ведь и Аврору-то не сразу разглядела. Так что не загадывай, радость моя, – она целует меня и отбывает домой. А я ищу нужный вагон и сажусь в купе. Вскоре по моим следам подходит Сьюзен, а больше никого, поезд отправляется. Братаны на каникулы в школе оставались, экспериментировать.

– А где Дафна и Астория? Гарри, ты о них слышал? – спрашивает Сьюзен.

– Да, Сью, слышал. Они же на каникулы в Италию поехали, так вот, их родители решили остаться там и уйти в невозврат. Так что в школу ни Дафна, ни Астория не вернутся, чего и нам желают.

– А мы за ними следом, – хихикнула Сьюзен. – Сириус и тётя Эми уже всё обустраивают.

– Это ж хорошо, потому как мы тоже готовимся лыжи смазывать.

– Ну да, тётя Эми говорила, что вы тоже собираетесь.

– Ясное дело, что мы здесь забыли? Учитывая в особенности, что за весёлую жизнь тут устроили. Слыхала, наверное, Шотландия отделяться собралась. И весной референдум будет.

– Как они тут решат, дадут ли им проголосовать?

– Думаю, найдётся способ…

Проверяю, пока едем, список текущих заданий. Ну да, кто б сомневался, тот подаренный Миленой поцелуй в новогоднюю ночь означал получение от игровой системы задания продолжить отношения с сербской вейлочкой. Пока что градус этих самых отношений ещё всего-то чуть больше семидесяти процентов, на меньшей стадии они не завязываются, но кто знает, кто знает…

После возвращения в замок встречаемся с братанами, поставившими нас в курс свежих сплетен и жареных фактов.

Как выяснилось, Рождественский Бал в школе таки состоялся, и истинные англичане сговорились с истинными американцами и устроили натуральный фестиваль негритянской псевдомузыки, именуемой «рэп». Однако другие обитатели и гости замка имели несколько иные музыкальные предпочтения, так что конец фестиваля был ознаменован масштабной дракой с мордобоем и поножовщиной. Китайцы с Равенкло оказались весьма огорчены по поводу того, что стадо диких слонов вытоптало изрядную долю китайских огородов и плантаций, по каковой причине подняли цены на кумар-траву, после чего объединившиеся гуталины принялись бить уже их.

Шестого января пришло известие о взятии Мадраса и провозглашении на месте бывшего княжества Тамильской Народной Республики, сокращённо Тамилнаду. На самом юге ещё сидели англичане, охраняемые цейлонской эскадрой Королевского флота, однако о желании помочь восставшим тамилам заявили по очереди Россия, Германия и Япония. Но если наши смогут при случае провести крейсера через Суэц, а авиация прекрасно долбит английские укрепления, взлетая с аэродромов в Хайдарабаде или Бангалоре, дальние же тяжёлые Ту-95, когда нужно, и вовсе прилетают с Покровской[95] авиабазы в Поволжье, то японцам в случае чего придётся гнать свой флот «мирно пашущих танкеров» вокруг Австралии – мелковаты они, проливы-то в Индонезии, и морской пират там бесчинствует, причём английского от самостийного лишний раз и не отличишь. Английский даже хуже, запросто может мин понакидать в окрестные воды, арсеналы-то большие понакоплены.

Восьмого января наши хоккеисты размазали по льду норвегов, загнав им в ворота восемь шайб, в ответ получив только две. Третий этап гонок на мётлах принёс победу немцам, второе место заняли ирландцы, на третье вышли итальянцы. А вот двенадцатого первый этап соревнований выпал и Милене, полоса препятствий первого уровня, соперниками выступили уроженки США, Гондураса, Сиама, Кореи и Австралии. Мы все вчетвером сидели на трибуне и болели за нашу вейлочку, и она вышла из лабиринта первой, гордо подняв голову. Кореянка показалась второй, австралийка третьей, а американку и вовсе нашли уже сильно потом, превращённую в большую зелёную жабу размером с хорошее порося. Как я выяснил потом, руку к этому прискорбному для США событию приложила именно наша вейлочка, а подучила её этому Дора. Решил при случае взяться за обучение и сам, огневую, что ли, подготовку преподать хоть немного.

Последний тур группового первенства по хоккею с нашим участием состоялся шестнадцатого января, и в этот раз нашими соперниками были датчане, которым надавали по шее по-дружески, счёт всего-то 6:2 оказался. Как итог, в четвертьфинал вышли Россия, Канада, США, Швеция, Швейцария, Финляндия, Германия и Валлония.

По остальным зимним видам спорта уже определились и участники финальных турниров и забегов. В частности, по биатлону с магическими препятствиями наши уверенно шли в тройке лидеров – ну вот никогда не понимал, как же в этом виде спорта можно прийти вторым, если у тебя ружьё на спине. Наши биатлонисты, судя по всему, того же мнения.

Фред и Джордж снова потешили свой изобретательный ум, соорудив зелье, основанное на использовании потрохов от пристреленных нами осьмимозгов и дающее, по результатам испытаний, полную и достаточно долговременную потерю пространственно-временной ориентации подопытного объекта. Отловленный и опоенный этим зельем белый равенкловец очень долго всерьёз считал, что находится посреди лондонского Тауэра во времена правления Генриха VIII. Примерно в тот же самый день товарищ полковник пригласил братанов на «Новороссию» для беседы по душам, причём приглашал отдельно от меня, чтобы не раскрывать моё пока что инкогнито.

– Ну, как? – спросил Фреда и Джорджа по их возвращению, будучи как бы ни при делах и не в курсе того, кто и как их порекомендовал.

– Слушай, Гарри…

– Они предлагают нам…

– Просто золотые горы!

– Обещают работу…

– В лаборатории в России…

– И государственное финансирование…

– Наших изобретений!

– Вот что я вам скажу, братаны. О репутации русского МГБ в большом мире ходят легенды. Это контора крайне серьёзная, дважды не предлагает никому и ничего. Так что соглашайтесь и не думайте. Будете там как сыр в масле кататься.

– Ты думаешь…

– Нам стоит…

– Поехать в Россию…

– И работать там?

– Конечно, стоит. Сам, по секрету, намерен летом податься в Россию и там жить. И Сириус Блэк, небезызвестный вам, тоже уже собирается туда же.

– Хорошо, Гарри…

– Вот только откуда…

– Они узнали о нас…

– И о том, что мы делаем?

– Они всё знают, – отвечаю. – И обо всех. Им по должности положено.

Такой ответ Фреда с Джорджем более-менее устроил, на том тогда и порешили. Товарищ полковник потом сообщал мне в числе прочего о полученном от братанов согласии поработать на благо Родины – и светит им тогда, судя по всему, лаборатория в каком-нибудь ЗАТО[96] в глубине сибирской тайги и персональный допуск, подкреплённый клятвой на магии. Но их это не испугало.

В двадцатых числах января до наших краёв донеслось известие о революции в Колумбии – недовольный проамериканской властью народ в один из дней попросту пошёл и эту власть без лишних слов сверг, развешав местное правительство по пальмам и фонарям. Те же, кто на волне всего этого пришёл к успеху, по-видимому, посещали уроки вежливости в соседней Венесуэле, потому как весь без исключения персонал посольств США и Великобритании был выдворен из страны. Более того, пример оказался заразителен, и примеру Колумбии очень сильно захотели последовать в Эквадоре и Перу.

А вот в Китае наши дипломаты провалились, ибо очередная попытка склонить кого-либо из правительства Китайской Республики хотя бы к сотрудничеству успеха не имела. Правительство в Нанкине очень обижено на нас из-за включения нами в свой состав Монголии и Заамурья, а также нашего покровительства маньчжурам, уйгурам и двум северокитайским самостийным мандаринам. Так что в Поднебесной империи по-прежнему сильны позиции англичан и американцев, а гонконгская эскадра получила дополнительное усиление из метрополии и Австралии. Впрочем, наши гоминьдановцам как следует по этому поводу подгадили, пройдя через Уйгуристан и Кашмир в Тибет и завязав затяжные бои в местных горах, провозгласив с помощью местной бедноты Народную Республику Тибета, где, по заявлениям новой власти, не будет места ни монахам, ни монастырям, ни помещикам-рабовладельцам. Так что «горной стране Шамбала» недолго осталось.

Огневую подготовку я всё-таки Милене прочитал. Да ещё и вручил пистолет-пулемёт из своих запасов, показав, как заряжать, целиться и стрелять. Мало ли, неучтённый ствол иногда бывает полезен. Тем более что первого февраля Милене пришлось проходить второй этап полосы препятствий, уже с преградами большей сложности. Эх, где бы и как взглянуть на то, что там и как навстречу лезет…

Четвертьфинальный матч по хоккею прошёл на следующий день, второго. Россия обыграла сборную Валлонии и вышла в полуфинал. Двумя днями позже определился и соперник – канадцы неожиданно не смогли пройти шведов и уступили им 3:5.

Спортсменов становилось всё меньше – кто-то получил свои медали и завершил выступление в команде, кто-то награды уже получил, но ещё оставался для чего-то, кому-то ещё только предстояло побороться за медали. Мы ждали ещё футбольного турнира, который должен был проходить после завершения хоккейного, когда растает лёд, вырастет трава, но до отбытия наших спортсменов домой ещё останется время. Но пароходы пустели, те, кто отдуплился окончательно, отбывали домой в частном порядке, а пятого февраля последовало решение об уплотнении жильцов остающихся «синих» делегаций на американском лайнере, английский же ушёл, увозя с собой немногочисленных счастливчиков из Австралии и Новой Зеландии, для которых Игры уже закончились.

Состоявшийся восьмого февраля хоккейный полуфинал снова привёл к крупной победе наших игроков, вышедших в финал, обыграв шведов со счётом 5:1. Вторым финалистом девятого числа стали американцы, обыгравшие немцев.

А двенадцатого Милене пришлось проходить третью полосу препятствий, и там ей впервые пришлось применять оружие, потому как заниматься комплектацией площадки привлекли Хагрида, а он, как я и опасался, притащил за рога парочку какодемонов, один из которых нашей вейлочке и попался. Но выданной пары магазинов к МР-54 вполне хватило для упокоения твари, моя помощь не понадобилась, а то уже было собрался прыгать туда.

Собственно говоря, после этой, третьей полосы Милена целовала меня гораздо дольше, а потом, уже на отдыхе, пока я её отпаивал травяным чаем, глянул на неё более пристально, и остался весьма доволен тем, что увидел – фигура четвёртой подруги ничем не уступала трём остальным.

– Она всё-таки решилась, – сказала мне Дора на ближайших выходных. – Пару дней назад от неё письмо получила, в котором она согласия моего спрашивала. А я интерес её к тебе невооружённым глазом вижу. И сама, собственно говоря, обсудила со Светой и Авророй, и мы втроём решили, что Милену можно сделать одной из нас. Так что если вдруг, не противься.

– Ох, Дора, солнышко моё, – улыбаюсь ей, крепко обнимая. – Вот за что мне так повезло, заслужить любовь такого вот чуда, как ты?

– Даже не знаю, – застенчиво отвечает моя невеста. – Наверное, так и должно было случиться, любимый мой…

Так кто ж против-то будет, коли такая вот красавица, и умом, и душой, и красотой телесной награждённая – и сама в тебе души не чает? А наша с нею связь душ надёжно защищает нас от грубостей и ругани. Эх… тут проще принять как данность, что меня с моими девчонками сама Магия как есть сводит, и не заморачиваться более по этому поводу. Все три моих невесты это подтвердили и согласились.

Так что финал хоккейного турнира, состоявшийся восемнадцатого февраля, мы смотрели все впятером. Сеча была весьма лютой, наши и американцы разносили друг друга об борта, лёд и ограждение поля. Трещали челюсти и рёбра, летели наружу сломанные клюшки, гулко отзывались борта от влетающих в них с размаху игроков. Судья пару раз чуть свисток не глотал, покраснев от натуги, но его кто-то из игроков такими лосиными рогами наградил, что любо-дорого было посмотреть.

Однако итоговый счёт, высветившийся на табло, составил 5:3 в пользу нашей, российской команды, и капитан её гордо поднял над головой кубок. Американским игрокам осталось лишь скрежетать зубами, и за серебряными медалями Игр никто из них не явился.

Вскоре после завершения хоккейного турнира выходить на лёд стало опасно, а в начале марта он и вовсе растаял, снежная поляна превратилась в кашу, по которой было небезопасно пройти в чём-либо, кроме резиновых сапог. Однако это не мешало проникновению в Хогсмид активистов за шотландскую независимость, каковые избрали своей базой пивную «Три Метлы», каковую увешали национальными сине-белыми лентами. По поручению товарища полковника продал им ящик наших «шайзе-гранат» и объяснил инструкцию по применению, в ответ меня попросили поставить им и ещё парочку. Что ж, дадим тогда задание братанам…

Для чего были нужны эти гранаты, стало понятно шестнадцатого марта, когда в Эдинбурге и Глазго синхронно и достаточно неожиданно для лордов полыхнуло народное восстание за полный выход Шотландии из-под контроля Лондона, расторжение унии и вообще полную независимость. Восставшие также объявили, что королева лишается всей и всякой власти над северными землями. Решение о всенародном голосовании по вопросу о независимости, однако, осталось в силе, но по причине опасности его перенесли на девятое апреля. Так вот, гранаты эти использовались для забрасывания ими полицейских участков, обитатели которых не выражали поддержку независимости, и домов богатой пробритански настроенной знати.

Когда земля вокруг Хогвартса всё-таки просохла, а на её месте взошла трава, то на относительно ровном месте усилиями команд, проявлявших заинтересованность в проведении футбольного турнира, была огорожена и обустроена футбольная площадка. И первыми командами, которые на неё вышли, оказались сборные Бразилии и Южно-Африканской Федерации, счёт первого поединка составил 3:1 в пользу бразильцев.

Милена с нашей помощью одолела и четвёртую полосу препятствий, где вышибла из медального зачёта конкуренток из Ирана, Колумбии, Ямайки, Израиля и Португалии. Следующая, пятая, финальная, где сойдутся сильнейшие, кто победил в предыдущих этапах. Но мне не очень понравилось её крайне вымотанное состояние после этой полосы – даже с целебными травами и небольшим лечением от Доры наша вейлочка полностью оправилась только через неделю.

Двадцать шестого марта случилось очередное ЧП – пропала спортсменка из Сиама, возвращавшаяся от своих приятелей в башне Равенкло и опрометчиво пренебрёгшая охраной. На моё предложение помочь в поисках мистер Филч лишь отмахнулся.

– Ай, Поттер, знаю я тебя. Разнесёшь ползамка, а с тебя не спросить – тебя Флитвик лично от любых взысканий освободил. Сами сыщем.

К поискам Филч привлекал проштрафившихся где-то слизеринцев, ну, тех из них, которые ещё выглядели более-менее прилично, каковых оставалось чуть менее трети от имевшегося некогда количества. Из десятка отправленных в подземелья трое не вернулись вовсе, а остальные семеро щеголяли как минимум лишними конечностями. Короче, дело заглохло, и на том успокоились, ибо место Сиама в мировой политике отнюдь не первое и даже не второе.

Футбольный турнир продолжался, команда Германии раскатала испанцев со счётом 4:0, итальянцы забили три безответных мяча грекам, наши же повторили хоккейный успех, отвесив пять штук команде Уругвая.

В начале апреля к революционным колумбийцам присоединились не менее революционные эквадорцы и перуанцы, которые получали помощь из Боливии. В Индии тем временем закончили зачистку Бенгалии от нетрудового элемента, то есть богачей, жрецов и наиболее упоротой знати. Правительство княжества Ассам, видя столь явную невыгодность следования прежним курсом, капитулировало и разбежалось, и пенджабские танки вошли на восток Индии, не сделав ни единого выстрела.

Что ещё очень порадовало – центральноамериканские государства, со всех сторон окружённые «красными», тоже стали обращаться в нашу веру, и первыми, если не учитывать Никарагуа и Мексику, стали Гватемала и Коста-Рика. На Ямайке же высадились кубинцы, чей приход восприняли весьма благосклонно и предложили угоститься травой и ромом.

Пятого числа пивная «Три Метлы» оказалась украшена как избирательный участок, увешана синими и белыми шариками и лентами в цвет национального флага. Лозунг над входом гласил:

«РЕФЕРЕНДУМ О НЕЗАВИСИМОСТИ ШОТЛАНДИИ

СОСТОИТСЯ 9 АПРЕЛЯ 1995 ГОДА

ПРИХОДИ НА ГОЛОСОВАНИЕ – ВЫБЕРИ СВОЮ СУДЬБУ!»

Чуть пониже были вывешены и другие плакаты. Так, к примеру, лозунги были такие: «С кем ты – с лондонскими упырями или с родным кланом? Поддержи своих!», «Не забудем Уильяма Уоллеса! Приходите почтить его память!» или, например, «Мы не скачем – мы шотландцы!» Особо доставлял плакат «Бритты, поцелуйте нас под килтом!» Учитывая, как именно полагается носить сей элемент шотландского народного костюма[97], этот лозунг был просто обречён на популярность. Тем паче, что изображён на плакате был хмурый рыжебородый шотландский мужик в берете и с волынкой, показывавший себе на ту часть тела, что килтом обычно прикрыта.

Лондон откровенно не радовал, за остающиеся до референдума дни Майдан захватил весь Сити, за исключением разве что особо охраняемых зданий. На станциях метро, примыкающих к району, заселённому скакунами, давно уже не останавливались поезда – станционные залы были приспособлены под ночлежки. Да и поезда-то ходили уже далеко не везде, и рельсы из тоннелей кое-где давно уже были обесточены и выдраны с мясом на строительство майданных ограждений, а вагоны, застрявшие на станциях там, где их застало отключение тока, закономерно стали лежбищем для майдаунов. Самые глубокие тоннели, в особенности – проходившие под Темзой, ещё и служили для постижения мудрости потаённой, то бишь вошёл туда человек – выскочил свинохрюкл или ещё что похуже. Более того, обитатели Лондона, происходящие из африканских колониальных владений, и без Даров Хаоса восприняли идею много орать, грабить всё, что подвернётся под руку и ни за что при этом не отвечать более чем живо.

Премьер Британии Джон Мейджор заявил в эфире, что, выбери Шотландия независимость, Англия тут же поставит пограничные и таможенные посты на всей новой границе и объявит бойкот шотландским товарам. Более того, англичане официально высказались о том, что сепаратистов будут давить. Однако сторонников независимости это не испугало – если случайно убудут поставки из Лондона, пропавшее найдётся, кому восполнить.

Седьмого апреля Майдан объявил о формировании добровольческих батальонов, должных выехать на север и задушить шотландскую угрозу. Сторонникам не было отбою, шли рядами и колоннами, ибо старинные гены пиратов, бандитов, грабителей и убийц под воздействием Хаоса проявились на полную мощность.

На вокзалах даже формировались «поезда дружбы», целью которых было девятого числа отправиться на север по всем трём ведущим в Шотландию веткам железных дорог, чтобы как минимум сорвать голосование, а как максимум – захватить как можно большую территорию и «вернуть» её, как было заявлено, «в лоно порядка, закона и правосудия». Ага, в лоно, именно туда, в него самое…

Наши не могли этого не учитывать, поэтому за несколько дней до голосования на улицах Эдинбурга появились люди в камуфляже и с оружием, закрывшие лица масками или шарфами. Против ожидания, незнакомцы вели себя подчеркнуто вежливо, ни с кем в драку не вступали, и медленно, но настойчиво взяли под контроль все самые потенциально опасные места – города Эдинбург и Глазго, а также все крупные железнодорожные станции от английской границы и до этих городов. Собственно границу взялись патрулировать шотландские ополченцы, чуть ли не поголовно вставшие под ружьё. Вооружались они винтовками образца еще Первой Мировой, но в руках горцев, от безусого юноши до дряхлого старика, даже «Ли-Энфильд №3»[98] обещал быть грозным оружием.

«Вежливые люди» передвигались по дорогам на «Ленд-Роверах», перекрашенных в камуфляж без каких-либо знаков различия, и на грузовиках, происхождение которых было невозможно определить. Статус их оставался непонятен большинству до самого конца, но везде, где «вежливые» появлялись, как бы сами по себе прекращались все стычки, драки и выступления.

Результат деятельности «вежливых» стал заметен сразу. Первый же «поезд дружбы», посланный с Майдана на подавление восставших шотландцев, был остановлен на пограничном блокпосту. Пока шотландские ополченцы проводили досмотр, локомотив отцепили от поезда и угнали неизвестно куда. Вагоны трясли долго, в процессе этого изъяли полтора грузовика всевозможного оружия. Стволы и ножи, вестимо, у всех пассажиров отобрали, пустые вагоны развернули поперек путей, перегородив движение. А самих пассажиров, которые не прошли фильтрацию, прогнали в обратном направлении, причем пешком.

Старушка Британия завопила как оглашенная. Мейджор заявил протест, открытым текстом обвиняя «шотландских сепаратистов» в том, что они нарушили железнодорожное сообщение Лондона с Эдинбургом, разгромили пассажирский поезд и выгнали пешком в сторону Англии пару сотен «онижедетей». Шотландцы, как водится, вопли Мейджора проигнорировали, более того, приняли закон, по которому в случае победы на референдуме сторонников отделения уже на следующий день после референдума по всей территории Шотландии автоматически прекратится действие всех британских законов, а королева Елизавета лишится всей власти над шотландцами.

И вот настало девятое, момент истины. Рано утром в Хогсмиде открылся избирательный участок, и туда валом повалила толпа народа – голосовать.

У нас до участия в выборах были допущены только ученики седьмого курса, как достаточно долго прожившие в этих местах, но таких со всеми этими перипетиями, приводившими то к отъезду, то к выбытию в результате драк, поножовщины, квиддича и других чрезвычайных происшествий, осталась сущая малость.

Мы с моими невестами и примкнувшей к нам Миленой по прямому распоряжению товарища полковника весь день провели на пароходе – нас не должно было быть даже видно близко от участка. Так что сидели мы в нашей каюте, пили чай, девчонки любовались весенним пейзажем, а я – девчонками, любовавшимися весенним пейзажем.

– Как думаешь, к чему всё это приведёт? – спросила Аврора.

– Вероятнее всего, шотландцы всё-таки решат отделиться. Но, судя по настроениям в Лондоне, добром отпускать шотландцев не собираются категорически.

– Так что, быть войне?

– Она уже идёт, Аврора. С тех самых пор, когда началось всё это безумство на Трафальгарской площади. Как угли в костре, тлело, тлело и, наконец, прорвалось наружу. Хогвартс близок к границе, так что я ожидаю, что и здесь тоже будет твориться что-то похожее.

– А как поступать нам?

– Пока наши корабли стоят здесь, наши в обиду не дадут, а я тем более. Пока у меня патроны не кончатся, буду вас прикрывать, зубами грызть стану и морды бить, но пока жив, в обиду не дам.

– Не говори так! – раскрыла глаза Милена. – Ты ведь нужен нам… всем нам… – она аж покраснела, но преодолела своё смущение и поцеловала меня. Остальные кивнули.

– В самом деле, что у тебя за мысли уже такие? – картинно нахмурилась Дора. – А о нас ты подумал? Куда мы без тебя?

– Мне-то без вас тем более некуда!

– То-то же, – улыбнулась Дора.

– А всё-таки, как же они проголосуют? – спросила Света.

– Вскрытие покажет, девчонки, – отвечаю им. – Вроде бы более боевой настрой был у тех, кто за отделение. Завтра узнаем.

Ответ на этот вопрос мы узнали на следующий день, утром. Шотландский народ проголосовал вполне себе вежливо, но настойчиво. Число сторонников восстановления независимости и расторжения унии составило семьдесят два процента, двадцать пять оказались против, ещё пять процентов бюллетеней признали испорченными. Нужный кворум был достигнут и с лихвой превзойдён, так что сторонники независимости решили ковать железо, не отходя от кассы.

Как только результаты выборов стали известны, лидер Шотландской Национальной партии Фергус МакРой сделал широковещательное заявление, тем же утром ставшее достоянием публики:

«Братья шотландцы!

Сегодня – исторический день. Вчера мы с Вами решали, по какому пути пойти нашей маленькой и гордой стране, быть ли нам и дальше колонией англичан или строить свое собственное независимое государство. И я счастлив, что вы поддержали нас, вы сказали свое решительное «Нет!» английской короне и её лживым законам. Вы сказали «Да!» нашей шотландской независимости. Именно поэтому день сегодняшний, десятое апреля, отныне и навеки будет отмечаться в нашей стране как День восстановления независимости шотландского государства. И так будет, потому что сегодня я, опираясь на волю избравшего меня народа, провозглашаю создание нового независимого государства – НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ ШОТЛАНДИЯ! С сегодняшнего дня англичане более не имеют над Шотландией никакой власти, и их законы на нашей земле больше не действуют. Мы напишем свои законы, где будет учитываться воля народа, воля гордых жителей Шотландии, триста лет желавших свободы и в конце концов получивших её. В нашей стране отныне не будет места аристократам, нажившимся на горе простых людей! Свое счастье мы построим сами! Да здравствует свободная Шотландия!»

Восторженный вопль сотен глоток был ему ответом. На ратуше Эдинбурга торжественно пополз вниз британский «Юнион Джек», чтобы потом на освободившемся флагштоке взвился в небо новый, синий с белым косым крестом шотландский флаг.

На импровизированной трибуне выступил местный авторитет, киноактёр Шон Коннери, давно и прочно известный как горячий сторонник независимости Шотландии, и его приветствовали не меньшими воплями и аплодисментами, чем лидера победившей партии.

Английский премьер-министр Джон Мейджор сразу же заявил о непризнании Великобританией результатов референдума. По словам Мейджора, Шотландия продолжает являться частью Соединённого Королевства, как и являлась со времен воцарения на английском троне короля Якова I Стюарта.

Россия признала самостоятельность Шотландии в тот же день, и в выступлении товарища Романова открытым текстом говорилось, что итоги голосования есть результат волеизъявления шотландского народа, возжелавшего восстановление своей самостоятельности. Так что ежели народ пожелал, быть по сему, ибо в России все важнейшие вопросы решаются тоже только таким же образом.

Вслед за Россией шотландскую независимость признали Ирландия, Германия, Швеция, Норвегия, Нидерланды, и далее по списку страны «красной» коалиции. Вождь Кубы пламенный команданте Фидель и вовсе задвинул на площади Гаваны небольшую речь, часа так на три, где не пожалел грязи, вылитой на английских капиталистов и аристократов.

А вот Британия, в той её части, где после референдума сохранилась власть Лондона, погрузилась в траур. Не вынеся позора, утром десятого апреля скоропостижно скончалась королева Елизавета II. На освободившееся место уселся наследник, принц Уэльский Чарльз, принявший тронное имя Карла III, короля Великобритании и Северной Ирландии, даже несмотря на тот уже свершившийся и очевидный факт, что под властью свежеиспечённого короля остались только Уэльс и Англия. Ну, и какие-то оставшиеся колониальные владения и доминионы в Китае, Индокитае и Океании ещё сохранили приверженность прежнему курсу, но добираться до них благородным сэрам становится всё сложнее и сложнее. Индия-то потеряна, и летать через её территорию гражданские самолёты не могут. В Африке и вовсе творится чёрт-те что, на севере зверствует корпус «Африка», окончательно придушивший всех непокорённых бедуинов и теперь успешно умножающий на ноль набегающие через пустыню орды, южноафриканцы и родезийцы на юге тоже не церемонятся, а связь с Гвинеей, Дагомеей, Сомали и прочими владениями короля потеряна окончательно.