355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Blizzard » Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ) » Текст книги (страница 9)
Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 02:03

Текст книги "Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)"


Автор книги: Blizzard



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 62 страниц)

      Друг несколько раз обошел подергивающую лапами во сне собаку, подошел вплотную к морде и обхватил пальцами подбородок. Склонил голову набок и вслух признался:

      – Хрень какая-то. Ничего не понимаю.

      «Сторожевая собака – не хрень», – возразил Гарри.

      «Только для магглов, – покачал головой Крис. – Мага цербер не остановит. Если бы Дамблдор действительно хотел не просто напугать, но разорвать нарушителя в клочья, он оставил бы здесь Ар’Хээррай. Наверное, финансов не хватило, их очень немногие могут себе позволить».

      Гарри неосознанно поежился, подступая поближе к псу, чтобы прочитать надпись на ошейнике. Имя «Пушок» было выведено крупным корявым почерком, буквы наползали одна на другую и каждая имела свой неповторимый наклон. Насколько он знал школьный персонал, писать так мог только полуобразованный Хагрид, но никак не с детства обучавшийся каллиграфии чистокровный волшебник.

      Он выскользнул из помещения, бросив прощальный взгляд на сопящую собаку. Оставшегося времени хватило как раз на то, чтобы найти затянутый паутиной тупик, где природа вытеснила Криса из ирреального мира духов, вернув ему физическое тело. Маг пару раз прошелся по коридору, мазнул плечом по стене, оставив на мантии серые лохмотья старой паутины.

      Гарри поднялся в гостиную и постарался незаметно прошмыгнуть в спальню, чтобы не принимать участия в общем веселье. Царившая там какофония била по ушам, а буйство алого и золотого, украшавшего гостиную, раздражало зрение. Пройти незамеченным ему не дали, хлопали по спине, пожимали руки, стискивали в объятиях (Крису понравилось: он успел и сам приласкать нескольких старшекурсниц в суматохе), близнецы сунули в карман что-то липкое, позже оказавшееся сливочной тянучкой. Мучения закончились вместе со ступеньками винтовой лестницы. Он тяжело ввалился в спальню и скинул грязную мантию. Ненавижу праздники, мрачно подумал он, не умею я в них участвовать.

      – Гарри!

      От восклицания за спиной он подпрыгнул, резко развернулся на пятках. Волшебная палочка уперлась в горло Рона Уизли. Что за? Рыжий был явно чем-то взбудоражен, глаза бегали из стороны в сторону. Он осторожно опустил глаза на палочку из остролиста – Гарри убрал ее в карман.

      – А-а-а… А где ты был?

      Почему Гарри так не понравился тон его голоса? Где в это время был сам Уизли? Гриффиндорец внимательно всмотрелся в однокурсника – необычайно бледный, волосы взлохмачены, руки неосознанно комкают мантию. Что случилось?

      – Эта клятая лестница не вовремя сдвинулась, и я оказался в каком-то нехоженом коридоре. Измазался в паутине и целый час просидел, ожидая следующей возможности попасть в башню, – вот так, с долей раздражения. Он все-таки опоздал на празднование победы своего факультета.

      В довершение картины Рон опустил глаза, плечи его напряглись. Неужели знает? Гарри подобрался. Если рыжий сейчас поймает его на лжи, придется действовать немедленно. Интересно, второй случай потери памяти за столь короткий срок будет считаться случайным совпадением?

      – Я… Я тоже не туда попал, Гарри. Там… Это было в том самом коридоре. Чудовище, Гарри. Огромная трехголовая псина! – голос Рона сорвался.

      Ребенок застыл, не веря происходящему. Да ведь если бы они с Крисом сами не были бы в том коридоре, он бы поверил мелкому лгуну! Списал бы смущение и нервные жесты на пережитое потрясение, ужаснулся бы выдуманной истории. Но зачем это Уизли? Жажда славы не подходит, он бы в таком случае на весь Хогвартс растрезвонил о собственных подвигах. И откуда он вообще знает про цербера?

      «И как это мы разминулись?» – лениво протянул Крис.

      Внезапно ребенок с пугающей ясностью осознал.

      «Дамблдор. Рыжий гаденыш был у Дамблдора, это он велел рассказать мне про собаку. Его Золотой мальчик до сих пор не попытался взломать запретную дверь, и старик решил подтолкнуть меня», – он сжал кулак, но заставил себя фальшиво ахнуть. Голос сорвался и перешел в невнятный хрип, пришлось быстро отвернуться, чтобы не выдать себя.

      – Гарри? Ты… Ты мне не веришь? – Уизли еще больше напрягся.

      – Конечно верю, Рон, – не поворачиваться, не показывать лица, он еще не настолько владеет своими эмоциями. – Я очень рад, что ты не пострадал.

      Хочу сам скормить тебя той псине. Тебя и Дамблдора.

      – Ну тогда… Нам, наверное, надо побольше узнать о ней, – рыжий заметно повеселел. – Спросим Хагрида, он…

      – Ни в коем случае! – на тебе, малолетний доносчик. – У тебя же будут неприятности.

      Широкая улыбка против его воли расползлась по лицу. Посмотрим, как ты выкрутишься.

      – Э-э-э… А мы вдвоем спросим.

      – О, кажется, я понял, – Гарри повернулся и поднял бровь, скопировав жест Снейпа, – ты хочешь, чтобы у меня тоже были неприятности.

      Такого Рональд не ожидал. Директор за пять минут уверил его в необходимости подтолкнуть Поттера к действиям, сам Поттер якобы был бы только рад. Но Гарри вопреки ожиданиям развалился на кровати. Никакого стремления разгадывать директорские ребусы у него не было и в помине. Лицо Уизли вытянулось, и Гарри со злорадством отметил, что на такой случай директор указаний не оставил. Ну-ну, посмотрим, что ты будешь дальше делать.

      «Придется спросить, нас в покое не оставят. Так мы хотя бы знаем планы Дамблдора на ближайшее будущее, мало ли что он может придумать в случае отказа. Да и наше первое правило подтвердить не мешает».

      – Ты знаешь, я видел там люк… Псина на нем лежала. Там, наверное, что-то очень ценное спрятали… – Уизли забросил последнюю наживку.

      – Ну, если тебе хочется узнать про собаку в коридоре и то, что она охраняет, – Гарри разувался, волосы скрыли торжествующую ухмылку. – Мы обязательно сходим завтра к Хагриду. Мы ведь друзья, – мстительно добавил он.

      У цербера три головы и очень острые зубы. Вот ты мне и поможешь мимо него пройти. Это в конце концов твоя затея, так учись отвечать за свои слова. Мы ведь друзья, Рон.

      Гарри не собирался щадить никого из любителей распоряжаться чужими жизнями. Не после того, что у него отняли, и что дали взамен. Влияние Криса, хитрого, зачастую жестокого, резкого и нетерпимого, прекрасно осознающего свое превосходство над другими, на неокрепшую детскую психику даром не прошло.

      «Теперь мне будет не скучно», – Крис зло рассмеялся, но лишь для того, чтобы поддержать малыша.

      Он-то прекрасно знал, что уже к вечеру необходимый настрой ребенка пропадет, и его ученик пожалеет и Дамблдра, и Рональда Уизли. Не простит, нет, но убивать уже не захочет, решит ограничиться мелкой местью.

      Зря. Он бы не простил. Никогда.

      * * *

      Гарри подпер голову руками и скучающим взором провожал ползущую к краю парты муху. Задание профессора МакГонагалл по изменению одновременно фактуры и цвета материала он выполнил уже несколько раз. Рядом сердито пыхтел Рон, чья облезлая палочка никак не хотела порадовать хозяина нужным результатом. Гермиона сосредоточенно хмурилась, выискивая изъяны в лежащей перед ней алой шелковой ленте. По мнению Гарри, получилось у нее неплохо: белый стал алым, а прозрачный шифон превратился в гладкий шелк. Конечно, не с первого раза, но все же вышло удачно.

      – Помоги, – прошептал Рон.

      Гарри скосил глаза на завязавшуюся узлом полосу грубой ткани. Улучив момент, когда декан склонилась над Невиллом, едва заметно шевельнул палочкой, превратив грязную дерюгу в синий бархат.

      – Нельзя ему помогать, – возмутилась Гермиона, – ты же не сможешь сдать за него экзамен.

      Вот бы Уизли вылетел с первого курса! Но вслух Гарри сказал другое, небрежно пожав плечами:

      – Ему просто нужна другая палочка. С этой Рон рискует не дожить до экзаменов. На уроках хотя бы профессора за ним следят, а в спальне и в коридорах я ему колдовать запрещаю. Но тут ты права, – обеспокоенный взгляд в сторону «друга», – экзамены он не сдаст.

      Лицо рыжего заметно вытянулось, он мрачно повертел в руках ленту и швырнул на парту. Профессор МакГонагалл подошла к их парте и положила себе на ладонь три разноцветные ленты. Протерла квадратные очки белоснежным платочком и поднесла руку к глазам.

      – Десять баллов Гриффиндору, великолепная работа, – и неожиданно строгий взгляд из-под очков. – Мистер Поттер, вы слышали о том, что у каждого мага свой индивидуальный почерк?

      – Да, профессор, – Гарри не совсем понимал, куда она клонит.

      – Так вот, насколько я вижу, эти ленты, – декан положила перед ним две зачарованные полосы ткани, – подверглись заклинаниям одного и того же мага.

      «Стекла Лессера? Черт!»

      Неужели теперь придется шарахатья от всех очкариков Хогвартса? Да нет, ерунда. Крис же говорил, что они очень дорого стоят. Синистра? Нет, у нее явно плохое зрение. Скорее всего, есть у директора, вполне вероятно, что и у Флитвика, предмет обязывает. Насколько он мог судить, в избавлении неудачников от результатов их же творчества участвовали именно МакГонагалл с Флитвиком, но, как оказалось, не только из-за недюжинного опыта. Они могли видеть что именно сотворил с собой или окружающими очередной будущий великий маг.

      За обедом Гермиона участливо уговаривала Уизли не переживать, а немного потренироваться вечером в гостиной, тот с ожесточением набрасывался на еду. Гарри же едва сдерживал ликование: теперь есть великолепная отговорка от жалобных просьб о помощи.

      К Хагриду пошли втроем. Трава под ногами все еще зеленела, несмотря на постепенно усиливающиеся морозы. Солнце светило ярко, но будто бы очень далеко, не давая миру ни капли тепла. Запретный лес сбрасывал листву. Ее подхватывали изредка налетавшие порывы ветра, забрасывали во двор замка и раскладывали на мощеных дорожках. Гарри сунул руки в карманы, поднял воротник и вжал голову в плечи, прячась от ветра. Стало чуть теплее. Внезапно найти «потерянный» в чемодане шарф на следующий день после матча было неприемлемо.

      Хагрид открыл им дверь в наполовину натянутой кротовой шубе, один рукав волочился по полу. Клык немедленно подскочил к Гарри и обслюнявил мантию.

      – Добрый день, Хагрид, ты уходишь? Мы тогда в следующий раз зайдем, – он подтолкнул собаку к Уизли и очистил одежду.

      – Да не, – великан засуетился, сбрасывая шубу, – эт я пришел вот только-только. Да вы заходите, я ж вам троим завсегда рад-то.

      Он поставил чайник на огонь, достал из буфета пузатые чашки с треснувшими боками и тарелку кексов. На одном из них Гарри увидел след зубов и засомневался не те ли это самые пирожные, которыми лесничий кормил их в прошлый раз.

      – Так вы тут располагайтесь, у меня уже и чайник вскипел, – Хагрид разлил по кружкам горячий ароматный напиток.

      Кулон шевельнулся. Мальчик украдкой огляделся: сокурсники уже отхлебывали, обжигая язык и горло.

      – Чай с какими-то добавками, да?

      – Ага, я эту… огневку кинул. Она э-ээ… освежает, вот.

      Мальчик поднес кружку к лицу, давая Крису принюхаться.

      «Не врет. Можешь пить».

      – Ты, значит, учуял, видать хорошим зельеваром будешь, совсем как мама твоя, – великан радостно улыбался.

      Гермиона недовольно покосилась на него. Мальчик уже давно заметил, что она не любит, когда в ее присутствии хвалят кого-то другого, а ее не замечают.

      – Хагрид, мы хотели… – уверенно начала она.

      Гарри быстро перебил:

      – Ты, наверное, много волшебных животных встречал. Может, расскажешь? – невинная улыбка, заинтересованное выражение лица.

      Глаза лесничего заблестели, он расплылся в довольной улыбке, припоминая всех тех монстров, с которыми ему пришлось иметь дело.

      – Я видел ужасного трехголового пса в школе! – встрял Рон.

      Гарри изо всех сил пнул рыжего под столом, тот взвыл, качнувшись на стуле и расплескав горячий чай, обиженно уставился на Гарри.

      – Большое спасибо, Рон, – ядовито прошипел он.

      Рыжий обернулся к Грейнджер в поисках поддержки, но от ее злого взгляда захотелось уползти под стол. Он нервно схватился за кружку, из которой выплеснулась почти половина, угрюмо отвел глаза. Хагрид казался напуганным. Он ахнул, положив на стол огромные ладони, с трудом подобрал слова:

      – Вы зачем к Пушку ходили? Он ведь, – Гарри подумал, что сейчас услышит что-то вроде «как вы умудрились остаться в живых?», но вместо этого, – у меня маленький такой, вы его напугать могли!

      – Так значит Пушок? И что же, хм… Пушок, – он отставил пустую кружку в сторону, – делает в школе? Почему он не живет с тобой? Ты его по ночам выводишь, и студентам поэтому нельзя ходить по коридорам в темное время суток?

      Хагрид замялся, неуверенно оглядел заинтересованные лица детей.

      – Та не, это он так… Профессор Дамблдор попросил… – лесничий воспрянул духом, увидев возможность перевести разговор в другое русло. – Великий он человек, да…

      Дети не шевелились, сколько бы он ни оглядывал их, и великан сник, поняв, что попытка утаить информацию провалилась.

      – Все, хватит мне тут вопросы задавать, – пробурчал Хагрид, поднимаясь из-за стола. – Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?

      – Секрет?! – Гарри решил идти до конца. – Какой это секрет? Ты хоть знаешь сколько человек уже видели твоего Пушка? Мы же дети! Если нельзя, надо обязательно посмотреть!

      Хагрид вздрогнул.

      – Да, кстати, я уже не первый раз о нем слышала, – поддержала игру Гермиона.

      Лесничий поверил, представил толпы детишек, облепивших цербера, и окончательно разнервничался.

      – Вы бы лучше не лезли в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля...

      «Фламеля?! – Крис судорожно вцепился в мантию, словно пытался оторвать ворот, привлекая внимание. – Он сказал Фламеля?!»

      Хагрид поспешил выставить ребят за дверь. Уизли и Грейнджер что-то громко обсуждали, но мальчика предмет их обсуждения не волновал.

      «Да что с тобой такое?! Ты что, взбесился?!»

      «Я идиот!!!»

      Гарри чуть не сел прямо на холодную землю. Однако такого еще не было. Что он будет делать, если окажется, что Крис сошел с ума?

      «Каждый уважающий себя алхимик знает имя Николаса Фламеля, создателя философского камня! Надо было сойти с поезда с камешком и бежать в теплые края, что мы с тобой за дебилы! Если бы я только знал!»

      Мальчик с силой толкнул тяжелую дверь замка и вошел внутрь.

      – Гарри, ты нас слышишь? – Рон схватил его за плечо.

      – А? Что, Рон?

      – Мы всю дорогу этого Фламеля обсуждали. Ты знаешь кто это, слышал о таком?

      Мальчик покачал головой. Если директору надо – он найдет способ сообщить им о достижениях Николаса Фламеля.

      – Впервые слышу. Прости, Рон.

      Ночью Гарри глядел в потолок, слушал негромкое похрапывание Уизли, сопение Лонгботтома и размеренное дыхание Финнигана. Дин Томас, похоже, тоже не спал, все время ворочался в постели.

      «Крис, если мы возьмем философский камень, это ведь не будет считаться воровством, нет?» – мальчик все еще не был уверен в своих действиях.

      «Что? Нет, конечно! Да ты посмотри только, как тщательно выстроена система защиты – приходи кто хочет, бери что хочешь. Гарантирую, Дамблдор этого сам хотел, он и не расстроится ни капельки».

      Как бы узнать чего хочет от него Дамблдор? И как все это связано с философским камнем? Если бы не возможность завладеть им, Гарри придумал бы какую-нибудь диверсию. Но ведь Дамблдор с самого начала планировал рискнуть камнем, так что если они с Крисом заберут его себе? А старик пусть не обижается, ему стоило бы предусмотреть такой вариант заранее.

      Надо только немного подождать. Гарри, с предвкушением ухмыльнувшись, закрыл глаза.

      * * *

      Приближалось Рождество. Школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Гарри впервые поддался общему предпраздничному настроению и почти не заглядывал в библиотеку, разве что для выполнения домашних заданий. Выходить из теплой гостиной, где постоянно плясали языки пламени в большом камине, и домовые эльфы приносили горячий чай по первому требованию, не было никакого желания. Продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь. Пришлось все же «найти» ало-золотой шарф и замотать горло. Пальцы гнулись плохо, необходимые пассы получались через раз, но сожалений по этому поводу не возникало.

      Присаживаясь к камину с кружкой горячего чая в озябших пальцах, он про себя клял хогвартскую четверку основателей, не озаботившихся снабдить замок приличными согревающими чарами. Неужели тысячу лет назад обстановка в стране была настолько тревожной, что охранные заклинания были важнее тепловых? Он знал, что даже на Хогвартс можно наложить лишь ограниченное количество чар. Любой физический объект может вместить в себя определенный уровень волшебства, иначе он будет просто разорван вибрациями магических полей. Конечно, можно было бы наложить на себя согревающие чары, но от них по коже бегали неприятные мурашки, к которым Гарри не хотел привыкать.

      Гарри был единственным, кто пришел на урок зельеварения без перчаток. Всем остальным профессор велел оставить их в сумках для «лучшего понимания такой точной и строгой науки». На самом деле без непосредственного контакта с руками мага зелье оставалось беспорядочной мешаниной из разнообразного мусора, не обретая частичку силы волшебника, но упоминать об этом Снейп не стал. Должно быть, хотел подтвердить у первокурсников репутацию злобного изверга.

      Алиса низко склонилась над столом, но, в отличие от других студентов, от работы не отрывалась, не подносила к лицу перепачканные в зеленой жиже пальцы, чтобы согреть дыханием.

      – Ненавижу зелья, ненавижу, ненавижу, ненавижу… – шептала девочка себе под нос.

      От такого заявления Гарри чуть не упал. Ненавидит?! Она лучшая на курсе! Да что там на курсе! Даже Снейп, глядя на нее, улыбается и никогда не уходит от ответа на задаваемые Алисой вопросы. А это что-то да значит.

      – Поверить не могу, что кто-то останется в школе на рождественские каникулы, потому что дома их никто не ждет, – громко произнес Драко Малфой, пользуясь расположением декана. – Бедные ребята, мне их жаль...

      Прежде чем Гарри успел отреагировать, Алиса без замаха, одним движением кисти закинула в котел Малфоя и Паркинсон маленький коричневый камешек.

      «Ложись!» – заорал Крис.

      Мальчик мгновенно оказался под партой, где уже сидела довольная мисс Трикс. Котел их ближайших соседей шумно взорвался, обдав парочку слизеринцев горячими брызгами. Гарри попытался вспомнить, что же именно мимо него пролетело, пока Снейп наводил порядок в классе. Судя по облепившей Малфоя грязно-зеленой жиже, это был обычный маленький камешек, который можно было подобрать на улице. Но добавленный на данном этапе кремень превращал зелье в сложноотмываемую липкую пористую массу, что переводило его в разряд довольно сложных для первого курса. Каждый год кто-то путал время добавления кремния и профессору приходилось варить один из сложнейших чистящих составов для страдальцев из больничного крыла.

      «А девчонка не промах! Нашла в библиотеке реакцию Керченко-Брауна, далеко пойдет, – Крис смеялся. – Ох и намается Снейп с очистителем, заранее-то его не приготовишь, иначе не подействует».

      Сам профессор это тоже понимал, поэтому и вытащил Гарри из-под стола, не дожидаясь, пока тот соизволит выползти самостоятельно.

      – Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за сорванный урок, Поттер, – шипение профессора оказалось громче завываний Паркинсон и воплей Малфоя. – Потрудитесь прийти ко мне на отработку се…

      – Со Слизерина, – донеслось откуда-то снизу.

      Снейп опустил глаза. Из-под стола выбралась светловолосая слизеринка с лукаво блестящими глазами. Алиса нахально вскинула голову.

      – Хотела кинуть в зелье, но он такой скользкий.

      Но Снейп не был бы Снейпом, если бы не нашел что ответить.

      – Почему вы не остановили ее, Поттер, – он все еще не отпускал руку Гарри. – Или вы не знали, что нельзя класть кремень в котел слишком рано? Как я уже говорил, отработка сегодня в семь.

      Профессор резким движением оттолкнул мальчика и развернулся, тяжелые полы мантии хлестнули Гарри по ногам. Но через несколько шагов Снейп остановился и, не оборачиваясь, негромко произнес:

      – Вы разочаровали меня, мисс Трикс. Похоже, Поттер плохо на вас влияет. В следующий раз сядете с мисс Булстроуд. А вы, Поттер, пересядете к Лонгботтому. Надеюсь, в паре с ним вам все же придется бережней отнестись к возможным последствиям своей небрежности, – Снейп оглядел притихших учеников, всхлипывающих Малфоя и Паркинсон. – На сегодня урок окончен, справившихся с заданием нет, можете поблагодарить Поттера.

      – Вы не можете не засчитать зелье всему классу из-за одного Гарри!

      Мужчина медленно повернулся к покрасневшей Грейнджер и лениво проговорил:

      – Еще минус пять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем. Вы плохо расслышали то, что я только что сказал?

      Девочка еще гуще покраснела, но ей хватило ума не возражать. Рон, видимо, переживал, что Гарри поставили не с ним, а до плохих оценок ему и дела не было. Теперь Гермиона объявит ему бойкот, подумал Гарри, должно же было произойти хоть что-то хорошее. Мальчик воспрянул духом.

      Когда первокурсники собрались, Снейп запер за ними дверь и повел пострадавших в больничное крыло. Оставшиеся в коридоре дети загалдели, слизеринцы с ненавистью уставились на Гарри.

      – Это несправедливо, – бурчал Рон. – Все видели, что это та белобрысая гадюка кинула им что-то в котел, а наказали тебя.

      Гарри поморщился, но доказывать, что не все слизеринцы змеи, ему сейчас не хотелось.

      – Да ладно тебе, Рон. Это же Снейп, он все равно нашел бы причину снять с нас побольше баллов, ничего страшного…

      – Ничего страшного?! – взвилась Гермиона. – Из-за тебя я не получила зачет!

      Рон отмахнулся от нее как от чего-то несущественного:

      – Подумаешь, какой-то там зачет. Зато, – он заржал, следующие слова первокурсники еле разобрали, – вы видели рожу Малфоя?

      Гарри тоже весело расхохотался. Рон в кои-то веки был прав, оно того стоило.

      * * *

      До каникул оставалось все меньше и меньше времени, пока в одно прекрасное утро Гарри не обнаружил, что начинаются они уже завтра. Студенты готовились разъехаться по домам, прощались с друзьями и обещали непременно писать. А в Большом зале откуда-то появилась дюжина пушистых елей, украшенных рождественскими гирляндами и игрушками. Сначала мальчик думал, что их доставили в замок магией, но потом заметил обломанные ветки. Значит, Хагрид притащил их сам, не слишком заботясь о сохранности. А вот игрушки все оказались наколдованными. Но больше всего Гарри поразили крупные мерцающие звезды на верхушках елок.

      «Крис, а разве звезда не маггловский символ Рождества? Ну, Вифлеемская звезда и все такое, помнишь, нам в школе рассказывали».

      «Ну да. Рождество вообще маггловское мероприятие, до восемнадцатого века мы его не отмечали. Нашим праздником всегда был Йоль. Но после того как число грязнокровок, принимаемых в колдовские школы, начало резко увеличиваться, в наш мир проникли их традиции. Вот только древний Йоль был прекрасной возможностью увеличить собственные магические силы при помощи цепи ритуалов, а это непонятное Рождество практического смысла никогда не имело. Но грязнокровкам та-ак импонировала возможность получить несколько бесполезных безделок и всучить друзьям такие же, что оно прижилось и праздновалось параллельно с Йолем. Как правило, на десятый-одиннадцатый его день, в зависимости от года и дня зимнего солнцестояния. А в начале двадцатого века в моду вошла магглофилия, проведение исконных древних обрядов запретили, старые родовые книги о магии конфисковали».

      Гарри ужаснулся. Неужели все оставшиеся в магическом мире праздники не имеют никакого отношения к магии? Но это же полнейший бред, как можно было отказаться от тысячелетиями формировавшихся традиций в угоду современным веяниям?

      «Но почему никто не остановил вторжение магглорожденных с их нелепыми представлениями о магии? Если бы их не принимали в школы, мы бы не имели сейчас всех этих навязанных ограничений и предрассудков…»

      «Мы бы вообще ничего сейчас не имели, – перебил Крис. – Есть такая наука у магглов – генетика. Так вот, магия магией, и родовые арканы это, конечно, неплохо, но от вырождения они, увы, не спасают. Время от времени кровь необходимо разбавлять, для этого и нужны грязнокровки».

      Они до сих пор не выяснили кто же такой Николас Фламель. Во многом благодаря Гарри, который все время подкладывал Гермионе бесполезные справочники с названиями вроде: «Великие волшебники двадцатого века», «Выдающиеся имена нашей эпохи», «Важные магические открытия последнего времени», «Новые направления магических наук». Книгу «Величайшие алхимики» Гарри предусмотрительно задвинул поглубже на одну из верхних полок и внимательно следил, чтобы в руки «друзьям» не попало ничего, могущего содержать хотя бы упоминание имени Фламеля. Благо размеры библиотеки позволяли находить все новые и новые абсолютно бесполезные учебники с громкими названиями – тысячи полок вытянулись в сотни рядов, а на них стояли десятки тысяч томов. А предложение Гермионы обратиться за помощью к мадам Пинс, библиотекарю, он сразу же раскритиковал в пух и прах, незачем было посвящать посторонних в их тайные дела. Долго эти игры продолжаться не могли, но Гарри с Крисом было безумно любопытно, какой именно способ найдет Дамблдор, чтобы сообщить своим непонятливым марионеткам нужные сведения. Кроме того, ребенок с ужасом обнаружил, что все библиотечные книги датируются девятнадцатым-двадцатым веком. Должно быть, все написанное ранее, если оно вообще могло найтись в этой школе, было спрятано в Запретной секции.

      Гермиона уехала к родителям, так и не простив Гарри происшествия на уроке зелий, и мальчики окончательно расслабились. Безалаберного Уизли не было нужды контролировать, он не только не заикался о поисках, но и сам все время находил более интересные занятия.

      Кроме того, у мальчика был еще один повод для радости – Крис наконец решил заняться с ним ментальной магией. Первые тренировки заключались в искажении собственных воспоминаний, что оказалось не так уж и легко. Из книг Гарри узнал, что сперва необходимо очистить разум, но друг уверил, что для защиты сознания существует два способа. Уважающий себя ментальный маг безупречно владеет обоими, но начинать тренировки можно с любого. Так что перед сном Гарри приходилось что-то добавлять в вытаскиваемые Крисом из его памяти картины. Чем нелепее был новый предмет, тем легче оказалось его представить и не размазать картинку.

      Крис посмеивался, говорил, что все идет правильно. Создать что-то реальное гораздо сложнее, чем впихнуть в чулан слона, чьи бока сливались со стенами. Затем он раскидывал по полу цветные карандаши, велел закрывать глаза и представлять их, поочередно убирая указанные цвета. Нужная картинка никак не хотела задерживаться в памяти, сквозь нее то и дело проявлялась настоящая.

      В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати. Мальчик с подозрением обошел вокруг них, недоумевая кому бы могло понадобиться присылать ему что-то.

      – Доброе утро, – сонно произнес Рон, когда Гарри прошелся вблизи его кровати.

      – Доброе, – не отрывая взгляда от свертков.

      «Ура, подарки! Обожаю, когда мне что-то дарят! Чего ты стоишь, хватать надо, пока не разобрали. Вон, рыжий проснулся, к нему нос уже не сунуть, а жалко, вдруг у него что интересненькое есть. Сгребай все в кучу, будем смотреть».

      Гарри перенес подарки на кровать, предварительно проверив на наличие заклятий. Удивительно, но похоже это действительно были подарки, а не замаскированные ловушки или порталы. Рон, позевывая, принялся распаковывать свои, которых оказалось побольше, чем у Гарри.

      Рон ткнул пальцем в один из свертков:

      – Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок и... – тут он понял, что только что сказал, и залился густой краской.

      Гарри молча сорвал обертку. Получить подарок на Рождество он очень хотел, но только не от рыжего семейства. Что поделать – роль обязывает прыгать от счастья. Внутри лежал толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большая коробка с домашними сладостями, при приближении к которым Кулон радостно дернулся и похолодел. Правильно, миссис Уизли, зелий подвластия никогда мало не бывает, ну и что с того, что некоторые от них с ума сходят.

      – О-о-о, – довольно протянул Рон. – Она связала тебе фирменный свитер Уизли.

      – Твоя мама просто молодец, – Гарри через силу выдавил из себя улыбку. Будь здесь не рыжий охламон, а наблюдательная Гермиона, маскарад бы не удался.

      В следующем подарке тоже было сладкое – большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой. Ее он передарил счастливому Уизли, немедленно принявшемуся вылавливать скачущих по углам сладких земноводных. Как оказалось, Гарри очень вовремя занял его, так как в последней коробке обнаружил нечто воздушное, серебристо-серое и блестящее. Что это такое было мальчик не имел ни малейшего понятия, но Крис восхищенно ахнул, пропуская между пальцами тонкую прохладную ткань.

      «Мантия-невидимка! Живем, малыш!»

      Наслаждаться переливами на мантии получилось недолго. Рон поймал последнюю из дюжины шоколадных лягушек и заглядывал через плечо Гарри, широко раскрыв рот от изумления.

      – Я слышал о таком, – произнес он сдавленным голосом, даже не замечая, что шоколадки опять разбегаются в стороны. – Если это то, что я думаю, – это очень редкая вещь, и очень ценная. Да за такую я бы отдал все на свете, – признался он, жадно глядя на серебристый сверток в руках ребенка. – Все, что угодно.

      Гарри нервно отшатнулся. Отдать?! Ни за что! Вместо этого он с беззаботной улыбкой предложил Рону печенье матери, а затем следил, как он быстренько умял все угощение. Сам Гарри виртуозно притворялся, что ест, опять-таки помогла дурслевская школа. Нередко приходилось размазывать по тарелке какую-нибудь бурду тети Петунии, в то время как в чулане их ждало добытое Крисом лакомство.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю