Текст книги "Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)"

Автор книги: Blizzard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 62 страниц)

      Всю жизнь он мог общаться только с Крисом, не боясь насмешек или наказания за запретные темы вроде волшебства. Но наставник, умный, опытный и, по-видимому, проживший долгую и насыщенную жизнь, не мог дать ему многих важных для нормального развития вещей. О чем бы ни рассказывал маг, Гарри не мог не ощущать колоссальную пропасть в их знаниях. Да и разум мальчика не всегда успевал за ходом мысли Криса. Впрочем, последнее одновременно служило и благом. Вынужденный все время тянуться за старшим товарищем, сосредотачиваться на проблемах, подвергать сомнениям утверждения и тщательно обдумывать вопросы, Гарри к своим годам был куда умнее большинства своих однокурсников. Мало кому из них приходилось с раннего детства оттачивать интеллект в спорах или размышлениях на заданную тему.

      И все же иногда хотелось пообщаться со сверстниками, поболтать о ничего не значащей чепухе, поделиться планами на лето. Хотелось, в конце концов, похвастаться перед кем-нибудь знаниями рун и редких заклинаний, талантами в области ментальной магии и получить искреннюю, восторженную похвалу, а не набившее оскомину «На сегодня хватит, ложись спать». Или использовать имеющиеся артефакты без боязни быть непонятым, отверженным или, наоборот, возбудить повышенный интерес школьников и профессоров.

      Но сильнее всего было желание стать обыкновенным мальчишкой, у которого есть семья и настоящие друзья, и который не понимает своего счастья. Позволить себе жить и быть собой, а не играть роль немного недогадливого, но преданного идеалам света героя. Временами Гарри Поттер начинал казаться ему совершенно чужим человеком, по прихоти Дамблдора занявшим место настоящего Гарри. И мальчик не знал, сколько еще он сможет выдержать, наблюдая за тем, как посторонний человек использует его жизнь и его время, тратит их на приветливые улыбки «друзьям» и демонстрацию всем желающим восторженных глаз попавшего в сказку ребенка.

      Двое рейвенкловцев что-то торопливо выискивали в старинном черном фолианте. Судя по доносящимся до Гарри обрывков разговора, предметом живого обсуждения было нечто неопознанное, на днях выловленное Хагридом из озера.

      – … значит, это гриндилоу, – хмурый черноволосый паренек повысил голос, раздраженно вертя значок факультета.

      Девушка, на груди которой красовался такой же бронзовый орел на синем фоне, с победным видом ткнула в книгу.

      – А я говорю, что это каппа! И убери руки, если опять оторвешь, приколдовывать не стану.

      – Каппа, – фыркнул рейвенкловец, но все же поспешно сложил руки на столе. – Да они в этой части света вообще не водятся. Ты его морду видела? Он же…

      Мальчик медленно расставлял книги на полках, безучастно скользил взглядом по названиям. Сходить к Хагриду, что ли? Самому взглянуть на это чудо природы, погреться у камина и попить чаю, вдыхая запахи засушенных трав… Нет, последнее Крису лучше не предлагать. Полувеликан не настолько туп, чтобы не заметить резко сокращающееся количество травяных сборов после визитов некоего Гарри Поттера и не сложить два и два. И вообще, раз уж другу так нравится приготовленный Хагридом чай, можно и попросить немного заварки, а не распихивать ароматные пучки по карманам.

      – Гарри! – вынырнувшая откуда-то сзади Гермиона схватила его за рукав.

      Гриффиндорец вздрогнул и неосознанно схватился за палочку. Затем поймал озадаченный взгляд девочки, устремленный на нацеленный ей в живот артефакт, и демонстративно медленно положил палочку в карман. Обычно он носил ее в рукаве, но так поступали очень и очень немногие маги. Большинство предпочитало крепить главное магическое орудие к поясу или носить в кармане. Незачем давать Грейнджер еще и эту деталь, маленькие секреты еще никому не мешали. А уж если иметь при себе несколько палочек, можно спокойно позволить отобрать у себя одну из них, что и доказал Крис в конце первого курса.

      – Прости, ты меня напугала, – невинная улыбка ребенка, которому никто не потрудился объяснить, что подаренная игрушка может представлять опасность для окружающих, а посему ею не следует размахивать без веской на то причины. – Что случилось? Ты что-то нашла?

      Сейчас главное не дать ей времени на размышления о скорости появления палочки в руке безобидного однокурсника и позе атакующего боевого мага, готового мгновенно сорваться с места. Впрочем, с чего бы магглорожденной разбираться в искусстве дуэлей? Вряд ли она сможет заметить что-то странное в его движениях.

      – Идем, – настойчиво повторила Гермиона, встряхнув пышной каштановой шевелюрой, – я нашла информацию о Тайной комнате.

      – О нет, – застонал Гарри. – Может, хватит? Кому-то взбрело в голову исписать стену напротив неработающего туалета непонятным бредом. Нам-то зачем это понадобилось?

      Грейнджер только фыркнула и с триумфом указала на лежащую на столе «Историю Хогвартса». Рон с сомнением косился на открытый фолиант. Сочинение по истории было давно написано, вернее списано, и теперь ему хотелось полетать над озером, а не торчать в библиотеке. Гарри, до сих пор не забывшему, как он прижимал к себе оцепеневшую кошку – широко распахнутые желтые глаза… мелкие ощеренные зубы… мокрая свалявшаяся шерсть... – перспектива влезть в очередную странную историю тоже не радовала. Если они поймают автора загадочного послания, непременно всплывет вопрос, как Миссис Норрис оказалась в другой части замка. Худое тельце безжизненно свисает с подставки для факела, бессмысленно скалиться на искаженное рябью отражение… Нет, он был бы не против задать неизвестному шутнику пару вопросов, но только так, чтобы Дамблдор ни о чем не узнал. Ходили слухи, что директор лично пообещал Филчу вернуть любимицу в надлежащее состояние, как только созреют мандрагоры.

      – … недостоин изучать волшебные искусства, – голос Гермионы едва не сорвался от напряжения.

      Она обвела мальчиков взглядом, ожидая бурной реакции, но получила лишь неопределенное пожатие плечами со стороны Гарри, прослушавшего лекцию о Тайной комнате, и беспечный ответ Рона:

      – Ну и что? Билл нам еще и не такие страшилки рассказывал. Расслабься, Гермиона. Нет никакой Тайной комнаты, это всего лишь легенда. Никто ведь не умер.

      – А кошка Филча? – вскинулась гриффиндорка. – Сам Дамблдор не смог ее расколдовать!

      – Всего лишь кошка, – отмахнулся Уизли. – Монстры на кошек не охотятся.

      «Монстры на кошек не охотятся... – эхом отдалось в голове Гарри. – Хозяин будет доволен...» Неведомый хозяин послал свое чудище убить фамилиара Филча. Ведь это же все равно что прикрывать надоевшую вазу мантией-невидимкой или чесать спину волшебной палочкой. Бред, полнейший бред. Только безумец, подчинив себе древнее чудовище, отправит его за шкурой старой кошки.

      А может, и не кошки… Впервые Гарри услышал голос возле входа в гостиную Гриффиндора. Затем у заброшенного туалета. Что если бы он пришел туда чуть раньше? Не его ли поджидала тварь? Крис сказал, что Алиса не может быть наследницей, но он ведь мог и ошибаться. Именно она отправила его в тот злосчастный коридор. Совпадение? Не исключено. Расстроенной тем, что Гарри Поттер выжил, слизеринка не выглядела. Но если Алиса не хотела его убить, то… То что тогда? Сломать никому не нужный шкаф? Показать Гарри окоченевшую кошку? Затеи одна безумнее другой. Но и человека, стоящего за нападением на Миссис Норрис, сложно назвать нормальным…

      – Гарри! – окрикнула его Гермиона.

      – Что? – рассеянно отозвался мальчик, понимая, что опять пропустил весь разговор мимо ушей.

      – Ты в порядке? Мы тебя уже минут пять зовем, – Грейнджер, всецело охваченная исследовательским азартом, недовольно хмурилась.

      – Д-да… Да, конечно, – рассеянно отозвался он.

      Слишком мало информации, нельзя выстроить ни одного логичного предположения. Так что придется ждать продолжения истории и все время быть начеку.

      Рон и Гермиона с сомнением переглянулись, но вопросов задавать не стали.

      – Гермиона думает, что та надпись на стене и нападение на Миссис Норрис как-то связаны, – фыркнул Рон.

      – Как считаешь, Гарри, кто за этим стоит? – негромко спросила однокурсница. – Кому нужно, чтобы в школе не было сквибов и магглов?

      – Правда, кто бы это мог так ненавидеть магглов? – с деланным недоумением ответил вопросом на вопрос Рон.

      – Ты о Малфое? – Гермиона вопросительно взглянула на Рона.

      «Малфой! Малфой может быть Наследником?» – оживился Гарри.

      «Этот?! Ха!» – красноречиво отозвался Крис.

      – Я не верю, что Малфой Наследник Слизерина. Он много болтает, но больше ни на что не способен, – Гарри внес лепту в разговор.

      – А его семья? – перебил Рон. Похоже, эта идея нравилась ему все больше и больше. – Ведь они все учились в Слизерине, Малфой постоянно об этом говорит. Может, они все Слизерину родственники?

      – У Малфоев много веков мог храниться ключ от Тайной комнаты, – прибавила Гермиона, – и переходить от отца к сыну.

      – Ерунда, – уверенно проговорил Гарри. – Это нельзя доказать.

      Гермиона опасливо огляделась по сторонам и прошептала:

      – Один способ есть. Правда, он очень трудный и грозит большой неприятностью. Способ этот – нарушение всех школьных правил.

      – Недельки через три-четыре, когда созреешь, открой нам свой способ, – съязвил Рон.

      – Уже созрела, – спокойно ответила Гермиона. – Нужно проникнуть в Общую гостиную Слизерина и у самого Малфоя выведать тайну, но, конечно, так, чтобы он не понял, что это мы.

      Крис захихикал:

      «Мир чуть было не лишился великого актера в лице Рональда Уизли, но еще не все потеряно. Еще есть шанс явить миру его игру».

      – Нужно сварить Оборотное зелье.

      Гарри не смог сдержать смех, заработав рассерженный взгляд Гермионы.

      – Мы превратимся в кого-нибудь из слизеринцев, и никто нас не узнает. Например, в Крэбба с Гойлом. Глядишь, Малфой что и выболтает: хвастать-то он любит, – объяснила она.

      Теперь Гарри чуть было не расхохотался в голос, но, поймав сердитый взгляд мадам Пинс, торопливо зажал себе рот и едва не сполз под стол. Уткнулся лбом в «Историю Хогвартса», плечи заметно подрагивали.

      – Точно! – у Рона даже глаза загорелись. – Давай быстрее сварим это Поворотное зелье и выведаем у белобрысого его секреты!

      – Оборотное зелье, Рон, Оборотное, – поправила девочка.

      – В Крэбба с Гойлом? Ну-ну, – Гарри резко вскинул голову и выпрямился, справившись с внезапным приступом веселья, – хорошо, Рон, изобрази Крэбба. Ну давай, что смотришь? А Гермиона нам Гойла покажет.

      Он скрестил руки на груди и приподнял бровь, копируя Снейпа. В исполнении зельевара подобные жесты выглядели впечатляюще. Оставалось надеяться, что и у него неплохо получается доносить свое мнение до окружающих, не говоря ни единого слова.

      – Мы никогда не слышали, как они разговаривают, – продолжил Гарри. – Если при нас они вечно торчат за спиной Малфоя, как два менгира на капище, это еще не значит, что с ним наедине они ведут себя точно так же.

      «Да пусть сходят. Не убьют же их там. Зато будет повод посмеяться», – предложил наставник.

      «Угу, а уж как слизеринцы-то посмеются! Особенно те, в чьих семьях с давних времен изобретают разные оригинальные проклятия. А потом придет черед веселиться всему нашему факультету. МакГонагалл будет страшно рада».

      Гарри не знал, что заставляет его оберегать надоедливых однокурсников, и злился на дурацкую слабость, не позволявшую спокойно отправить двух наивных детей в подземелья. Злился, но не мог не вмешаться. Такая авантюра была бы опасна даже для него с его опытом жизни у Дурслей и притворства перед всем магическим миром. Чего уж о них говорить. Затея сыграть друзей Малфоя с самого начала была обречена на провал.

      Лицо Грейнджер разочарованно вытянулось. Но Уизли так легко сдаваться не собирался.

      – Тогда мы станем кем-то, кого Малфой не знает, чтобы не вызвать подозрений, – просиял он.

      Крис сдавленно всхлипнул.

      «Предложи им превратить Уизли в Снейпа. Это было бы гениально!»

      – Ага, и он с радостью выложит семейные тайны первому встречному. Надеюсь, их не так много, и он уложится в отведенный час, а то как-то неудобно получится, – поддержал его Гарри.

      – Нет, Рон, – Гермиона запустила пальцы в волосы и рассеянно уставилась в пространство перед собой. – Надо выбрать кого-то другого, кому Малфой сможет довериться.

      Гарри, все еще довольно успешно копирующий поведение слизеринского декана, поймал на себе задумчивый взгляд однокурсницы. Смутное, но очень нехорошее предчувствие подсказало, что ему уготована главная роль в предстоящем спектакле.

Глава 16.

     На уроках защиты от темных искусств Локонс читал отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие. Себя, волшебника, играл он сам, а на прочие роли обычно брал кого-нибудь из студентов. Сперва он постоянно вызывал Гарри, но закончилось это тем, что второкурсник немного перестарался, изображая вампира. В тот день гриффиндорцы смущенно объясняли мадам Помфри, что профессор потерял сознание, увидев, как из прокушенного пальца течет кровь. А синяки на шее… Так ведь он сам хотел показать, насколько опасны могут быть вампиры. Впрочем, судя по состоянию Локонса, человеческий ребенок оказался куда опаснее любой нежити.

      Теперь преподаватель ограничивался чтением вслух избранных фрагментов, и лишь изредка Невиллу приходилось входить в роль безобидной жертвы проклятия или уже поверженного чудовища, которое следовало правильно связать. Пухлый гриффиндорец безропотно изображал то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека. Почему-то когда на профессора, старательно скалясь, надвигался кто-то другой, обладатель ордена Мерлина второй степени начинал заметно нервничать.

      После очередного урока защиты Гермиона подошла к Локонсу, теребя в руке листок бумаги. Она так и не отказалась от идеи использовать Оборотное зелье. Рон тоже не пожелал слушать доводов Гарри, его вера в удачу была поистине несокрушима. Оставалось надеяться, что преподаватель окажется не полным идиотом, но надежда эта развеялась, как простейшие чары после Finite Incantatem.

      Услышав, что мисс Грейнджер, его лучшая ученица, желает побольше узнать об использовании ядов, упомянутых в его произведениях, профессор без малейших колебаний выписал разрешение на фолиант «Сильнодействующие зелья». То, что в книге нет ни одного из описанных в «учебных пособиях» ядов, Локонса не обеспокоило. Слишком разнились даты написания талмуда и изобретения тех ядов. А Гарри, кисло разглядывающий обворожительную улыбку писателя и его почерк с завитушками, горячо поблагодарил Мерлина, что уж его-то счастье в неведении точно не заключается. Было бы отвратительно не знать столь элементарных вещей.

      Длинное павлинье перо в руках преподавателя напомнило о фотографии, сделанной Колином Криви. Гарри закусил губу, чтобы не рассмеяться, но уголки рта непроизвольно растянулись в довольную усмешку. Локонс понял его по-своему и гордо приосанился. Яркий кончик пера игриво мазнул Гермиону по щеке, девочка слегка покраснела, заставив Гарри напрячься и бросить оценивающий взгляд на профессора. Ладно, Рон, выросший в достаточно спокойной обстановке, огражденный родителями от грязи общественных скандалов и пороков, не читавший криминальных хроник в ежедневных газетах, но Гарри прекрасно знал, кто такие педофилы. Да и Крис имел привычку либо честно отвечать на вопросы, не особо задумываясь на тем, что детям о таком знать вроде бы не полагается, либо с ходу придумывать какую-нибудь невероятную чушь, поверить в которою удавалось разве что в раннем детстве. Впрочем, уже через несколько мгновений Гарри понял, что Локонс даже не заметил этой небольшой неловкости. Может, он и был никуда не годным хвастуном, но, во всяком случае, не педофилом. И то радость.

      – Завтра первый матч в сезоне. Гриффиндор против Слизерина, да? А я ведь играл когда-то ловцом. Меня даже приглашали в сборную страны, но я отказался и посвятил жизнь спасению мира от темных сил. Однако я и теперь неплохо играю и, если хотите, научу вас паре хитростей, которые здорово помогают ускориться на метле. Всегда рад передать опыт начинающим… – довольно вещал Локонс.

      «А хочешь, я тебе передам пару хитростей, которые помогут ускориться без всякой метлы? – пробурчал Крис и вдруг оживленно добавил: – Слушай, а пусть действительно поучит. Ты у меня еще не тренировал попадание по движущимся мишеням».

      Гарри заинтересованно хмыкнул, но решил оставить заманчивое предложение до лучших времен и поспешил за друзьями в библиотеку.

      – Надо же, – удивленно заметила Гермиона, разглядывая роспись Локонса, – даже не поглядел, что за книга.

      – Безмозглый идиот, – бросил на ходу Рон. – Впрочем, какая разница, мы ведь получили у него что хотели.

      – Никакой он не безмозглый идиот, – вступилась Гермиона.

      – Ну конечно, ты ведь его лучшая ученица…

      Гарри их препирательств не слушал, обдумывая, как именно будет удобнее сбрасывать Драко Малфоя с метлы. Сможет ли он сосредоточиться во время матча и выхватить среди четырнадцати игроков сознание новоиспеченного слизеринского ловца, чтобы затуманить тому зрение или наложить иллюзию? Или легче будет заставить его потерять сознание на какое-то время, как случилось со Снейпом в прошлом году? Но ведь тогда это произошло случайно, благодаря стихийному магическому выбросу.

      Беспокоиться следовало не только о достижении успеха, но и о последствиях этого самого успеха.

      «Крис, какое заклинание позволяет поймать человека, падающего с большой высоты?»

      «А тебе зачем?»

      «Снейп собирается прыгнуть с Астрономической башни от недостатка острых ощущений. Дамблдор заявил, что если я его не поймаю, буду вести зельеварение. А мне не улыбается провести остаток жизни среди котлов в хогвартских подземельях».

      «Скажи профессору, что сейчас погода нелетная, пусть до весны подождет, – отреагировал наставник. – А если серьезно?»

      «Завтра я сброшу Драко Малфоя с метлы прямо во время матча».

      «Акция в поддержку родного факультета?» – заинтересовался волшебник.

      В библиотеке Гермиона сразу же подошла к мадам Пинс, Гарри и Рон следили за тем, как сухопарая женщина склонилась над кафедрой, придирчиво изучая выданное разрешение.

      «Нет, мы с ним заключили пари на желание. И я не могу использовать зелья и чары, так что придется полагаться только на ментальную магию».

      «Ты… Ты идиот! – взорвался Крис. – Ментальную магию?! Научился паре простейших фокусов и возомнил себя великим чародеем?! Выстраивать настолько тонкие чары во время спортивного состязания, когда невозможно сфокусировать все внимание на цели, да еще с несколькими сотнями вопящих отвлекающих факторов под боком, чьи эманации по поводу победы или поражения запросто могут уложить в лазарет и куда более опытного менталиста! Никогда не задумывался, почему Снейп и Дамблдор появляются на стадионе только в экстренных случаях, когда знают, что остальные преподаватели без них не обойдутся?»

      «Но я же был на матче в прошлом году!» – возмутился Гарри.

      «Но не пытался колдовать! В эпицентре дикого ажиотажа, да еще и среди переполненных гормонами подростков, каждый из которых в плане излучения в окружающий мир своего «Я» стоит пяти взрослых магов… Ментальные маги наиболее уязвимы именно в момент наложения иллюзий или работы с чужим сознанием. Вот тебе еще одна причина, почему тебе тогда удалось отключить не в меру любопытного Снейпа. Ты все-таки еще недостаточно силен, а значит, сможешь выдержать матч. Да, возможно, будет хреново, но не настолько, чтобы уйти в глухую оборону и не смотреть по сторонам. Конечно, при условии, что не станешь никого зачаровать. Я бы на твоем месте вообще не пошел, а попытался бы отвертеться от выполнения желания блондинчика», – мрачно заключил Крис.

      Гарри, только сейчас осознавшему, какую глупость он совершил, пойдя на поводу у ущемленной гордости, оставалось только высоко вскинуть голову и идти до конца.

      «Пари магическое», – хмуро сознался он.

      «Что? И где, позволь спросить, была твоя голова, когда ты согласился заключить с Малфоем магическое пари? – прошипел наставник. – И какую же формулу вы использовали?»

      «Jurao», – виновато пробормотал второкурсник, решив не признаваться, что инициатором злополучного пари был он, а не Малфой.

      Счастье еще, что слизеринец отказался ставить на кон деньги. Лишиться трети наследства из-за детской глупости и обиды на более успешного сверстника, осыпающего его насмешками… Крис бы его убил. И был бы совершенно прав.

      Впрочем, кто знает, чего именно потребует школьный недруг? Нет, что бы ни случилось, а придется рискнуть.

      «Jurao… – заколебался Крис. – Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Но мне бы очень не хотелось информировать Люциуса, что я все еще жив и, более того, нахожусь в Великобритании, а в качестве дружеского привета высылать волосы его сына в конверте. Я их не для того храню».

      «У тебя есть его волосы? Откуда?! – изумился Гарри, вдруг вспомнилось, как друг осторожно снял с плеча Драко Малфоя несколько тонких, светлых волосков. – Ах да, «Горбин и Бэркс»… Но зачем они тебе?»

      «Это тебя не касается», – фыркнул Крис.

      Гарри хотел было возмутиться, но вовремя понял, что больше не ощущает присутствия мага.

      Было бы забавно заставить Люциуса Малфоя выручать их из передряги, которая может возникнуть благодаря его собственному сыну, угрожая лорду жизнью оного. Но Гарри надеялся, что до этого не дойдет. Возможно, у Драко просто не хватит мозгов, чтобы причинить им настоящие неприятности. А если он потребует какую-нибудь детскую глупость, вроде прилюдного признания в любви Филчу… Что ж, придется на время проглотить гордость.

      Тем временем однокурсники успели не только взять у библиотекаря книгу, но и найти в ней Оборотное зелье. Гарри встрепенулся и придвинулся ближе, лишь услышав свое имя и получив от Рона дружеский тычок в ребра.

      – Так ты согласен? – это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос.

      – На что согласен? – переспросил Гарри.

      – Побыть слизеринским деканом и профессором зельеварения, конечно же! – Рон сиял так радостно, словно это ему только что предложили пост декана.

      – Что-что? – гриффиндорец поправил съехавшие набок очки. – А чем займется Снейп? Надо ему как-то поделикатнее сообщить, что его услуги школе отныне не понадобятся, а преемником его будет тот самый Гарри Поттер. И как совет попечителей отнесется к тому, что мне двенадцать лет, и я не прошел даже основного курса по зельеварению?

      – Мы не шутим, – Гермиона сердито водила пальцем по строчкам. – Ты иногда ведешь себя почти как Снейп. А он идеальная кандидатура для исполнения нашего плана. Малфой не откажет любимому преподавателю. Так что ты выпьешь Оборотное зелье и превратишься в Снейпа, – закончила она.

      Предполагаемый «Снейп» глубокомысленно покивал головой и неожиданно заявил, что пост декана его не устраивает.

      – Я, может, директором хочу побыть, – Гарри сложил пальцы домиком и одарил подругу добродушным взглядом поверх очков. – А для надежности мы все будем Дамблдорами. Против троих Малфой точно не устоит.

      – Ты что, не хочешь нам помочь? – неверяще протянул Рон. – Но мы же друзья.

      Какое-то время Гарри лихорадочно подыскивал ответ, который позволил бы ему отказаться от возложенной на него миссии и вместе с тем не подорвать веру однокурсников в его преданность «делу света и добра». Но в голову ничего не приходило.

      – Ладно, я согласен, но только если нападения повторятся, и пострадает кто-то из людей. Нет смысла рисковать из-за одной только дурацкой надписи на стене и кошки, которую нашли вообще в другой части замка.

      Гермиона согласно кивнула.

      – Хорошо. Но я на всякий случай начну варить Оборотное зелье. У него очень сложный состав, и некоторые ингредиенты придется взять в классе зельеварения. Да и частицы Снейпа… К счастью, они потребуются в самом конце.

      – А долго готовить это зелье? – спросил Рон.

      – Водоросли собирают в полнолуние, златоглазки настаиваются три недели. Значит, примерно месяц – если достанем все необходимое, – девочка захлопнула фолиант и поднялась со скамьи.

      Выходя из библиотеки, Рон шепнул:

      – Лучше бы Малфой завтра с метлы слетел – мороки меньше.

      Гарри вздрогнул и криво усмехнулся.

      * * *

      В субботу Гарри встал с недобрым предчувствием. Крис вернулся, но разговаривать с ним все еще не желал. Наверное, хотел лично проследить за его состоянием во время матча и не позволить наделать еще больше ошибок. Никакого желания идти на игру у мальчика не было, но и окончательно потерять контроль над ситуацией не хотелось. За завтраком он медленно раскладывал в тарелке листья салата, так ничего и не взяв в рот. Напряженное предвкушение уже овладело несколькими сотнями молодых магов, и голова Гарри начала протестующее гудеть. Быстрый взгляд в сторону учительского стола показал, что ни Дамблдора, ни Снейпа в зале не было.

      День выдался пасмурный и тяжелый, небо на горизонте было затянуто свинцово-серыми тучами. К полудню вся школа собралась на стадионе. Рон и Симус восторженно размахивали гриффиндорским флагом, громкими криками встречая каждого вылетающего на поле игрока. Одобрительные вопли доставались спортсменам в алой униформе, свист и улюлюканье – игрокам в зеленом. Гарри морщился, кусал губы. Воздух словно загустел и стал слишком вязким, каждый звук эхом отдавался в голове, а окружающий мир, казалось, окутался дымкой и состоял из размытых полос и неясных очертаний. Зато внутри будто колыхалось целое море чужих эмоций. Как и говорил Крис, состояние было вполне терпимым, но ведь он еще не начал колдовать.

      Скоро Гарри понял, что не сможет найти Малфоя среди беспорядочного мельтешения где-то над головой алых и зеленых фигур. Он уже набрался наглости, чтобы потянуться за омниноклем какого-то старшекурсника, когда слизеринский ловец, по-видимому, решил облегчить ему задачу.

      – Эй, со шрамом! – крикнул он и хвастливо пронесся над Гарри на новой блестящей метле.

      Пошел дождь. Капли шлепались на лицо и застилали стекла очков. Гарри прикрыл глаза. Если бы хоть немного повлиять на белобрысого, чуть-чуть подтолкнуть его в нужном направлении или заставить накрениться при повороте сильнее обычного…

      – Шестьдесят – ноль, ведет Слизерин, – пронесся над полем магически усиленный голос Ли Джордана.

      Трибуны разочарованно завопили, и руки Гарри неосознанно взметнулись к раскалывающейся от внезапного приступа мигрени голове.

      Метла скользит под пальцами, перчатки сползли и мешают цепляться за древко…

      Остановись. Сними их.

      «Гарри? – забеспокоился Крис. – Что ты делаешь?»

      Где-то там, на высоте нескольких десятков метров от земли, слизеринский ловец замер в нерешительности.

      Закрой глаза. Расслабься.

      Боль медленно расползалась по всему телу, из глаз текли слезы, горло судорожно сжалось и с трудом пропускало воздух.

      – Гарри? – Гермиона приложила к его лбу прохладную, влажную от дождя ладошку, чего Гарри совершенно не почувствовал. – Да ты весь горишь!

      «Прекрати!»

      Падай.

      Что-то черное просвистело в воздухе и с глухим шлепком врезалось в Гарри, в груди мальчика что-то хрустнуло, и тело второкурсника слетело со скамьи, врезавшись в сидящих рядом выше зрителей. Кто-то пронзительно завизжал, незнакомый девичий голос резал слух, громко раздавая указания, перед глазами замелькали перепуганные лица. Но, странное дело, голова больше не болела, сознание прояснилось, и Гарри еще успел рассмотреть лежащий рядом черный шар, напоминающий пушечное ядро, прежде чем реальность расплылась перед глазами.

      * * *

      Как ни странно, но, очнувшись, Гарри обнаружил себя не на узкой койке в Больничном крыле, а на широкой кровати с резными столбиками и плотно задернутым пологом. Темно-серый балдахин был усыпан золотыми звездами. Где-то раздавалось мерное, важное тиканье часов, так, по его мнению, могли звучать лишь массивные напольные часы с маятником, но никак не современные маггловские. И верно – воздух тотчас же загудел от ударов. Мальчик насчитал двенадцать. Ничего себе! Они проспали почти сутки!

      Гарри торопливо приподнялся, готовый к тому, что в груди возникнет тупая боль. Но ничего не произошло, словно кто-то заботливо избавил его от всех последствий колдовства на квиддичном поле и внезапного удара, сбросившего его со скамьи. Его одежда аккуратной стопкой лежала в ногах кровати. На одеяле не наблюдалось гербов какого-либо факультета, что было необычным для Хогвартса. Либо они отдыхают в постели кого-то из профессоров, что маловероятно, либо они вообще не в школе, что еще невероятнее.

      «Крис, мы что, в кровати директора?!» – запаниковал Гарри.

      Рисунок на пологе и одеяле напомнил ему о расшитых звездами мантиях Дамблдора.

      «А я знаю? – забеспокоился друг. – Я тоже только что очнулся. Где палочка?»

      Мальчик бросился к одежде и, к своему изумлению, обнаружил в кармане школьной мантии не только две палочки, но и Кулон с Клетью.

      «Я на все сто процентов уверен, что мне понравятся твои друзья», – радостно заявил гриффиндорец, пытаясь одной рукой застегнуть золотую цепочку.

      «Какие еще мои друзья? – Крис, судя по всему, был удивлен не меньше него, но помог справиться с замком. – Все мои… хм, друзья… скорее придушили бы меня на месте на всякий случай, или, по крайней мере, привязали к кровати, но палочку бы точно не оставили».

      Гарри раздвинул полог и осмотрелся. Если деревянные панели, старинная мебель и множество красивых и явно дорогих мелочей вроде фарфоровых статуэток на каминной полке еще могли принадлежать Хогвартсу, то вид из окна… Классический английский парк с тщательно подстриженными кустами – все еще зелеными, несмотря на позднюю осень, – указывали, что находится он не в Шотландии, а скорее где-то на юге Англии, и несомненно в доме очень богатого волшебника. Впрочем, он не настолько разбирался в архитектуре, чтобы быть полностью уверенным в сделанных заключениях. Вполне вероятно, что разбить такой парк можно и в Африке, была бы возможность.