Текст книги "Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)"

Автор книги: Blizzard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 62 страниц)

      Ну и пусть – они с блеском продемонстрировали свои способности на чарах и трансфигурации. Спичка заблестела с первого взмаха палочкой, а с третьего превратилась в настоящую иголку, больше никто не смог достичь подобного результата. Изумленным профессорам мальчик объяснял, что за лето прочел все учебники и многое почерпнул из школьной библиотеки. Время от времени Крис напоминал, что все свои знания и возможности показывать неразумно, но скрыть магическую силу оказалось непросто, и ребенок, без сомнений, был сильнейшим магом на курсе.

      Занятий зельеварением Гарри ждал с большим нетерпением, он много слышал о магических отварах и горел желанием приготовить хоть какой-нибудь из них. Рон Уизли предстоящего урока боялся как огня, мямля что-то про летучих мышей. Различные органы мелких млекопитающих входили в разнообразные составы, но это ли повод для переживаний?

      – Два занятия по зельям, заниматься вместе со слизеринцами, – ныл он. – Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. А он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Лучше утопиться в озере, чем учиться у него.

      Его прервала Хедвиг, бросив в тарелку Гарри записку. Рон потянул его за локоть, чтобы прочитать написанное:

      Дорогой Гарри, я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Хагрид

      – Класс, Гарри! Мы пойдем к лесничему!

      Гарри покосился на Уизли с еле сдерживаемым отвращением. Но о том, что пригласили его одного, даже не заикнулся.

      Кабинет Снейпа находился в одном из самых холодных подземелий, что способствовало сохранности зелий и подавлению излишне бодрого духа студентов. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Девочки брезгливо морщили маленькие носики и старательно отворачивались, мальчики украдкой разглядывали диковинных тварей. Дальше всех пошел Гарри – снял особенно интересный экземпляр, который не смог опознать даже Крис, и задумчиво вертел в руках до прихода Снейпа. Тот первым делом бросил на него убийственный взгляд, и банка в мгновение ока вывернулась из рук мальчика, оказавшись на полке. Палочки в его руках не было, и Гарри посмотрел на преподавателя с уважением: сильные маги, как говорил друг, были большой редкостью.

      Профессор открыл журнал и стал знакомиться с учениками, но остановился, дойдя до фамилии Поттер.

      – О, да, – негромко произнес он. – Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

      Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали. Гарри быстро оглянулся – Алиса Трикс сидела немного позади него и выглядела вполне довольной жизнью. Он ведь совсем о ней забыл! А ну как Малфой попытался бы отомстить если не знаменитому и любимому всеми Гарри, так беззащитной девочке?

      Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, холодные и пустые, от их взгляда хотелось забиться под парту и чем-нибудь накрыться. Желательно, чем-нибудь мягким и теплым.

      – Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, – начал он. – Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

      Получилось зловеще, но очень эффектно: Гарри при желании мог повторить каждое сказанное профессором слово. Царившая в аудитории тишина стала абсолютной, только Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле – судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов. Гарри с жалостью посмотрел на нее: девочка была живым воплощением представлений волшебников о грязнокровках и их отношении к магии.

      – Поттер! – неожиданно произнес Снейп. – Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

      – Напиток живой смерти, сэр, – это было слишком похоже на любимую игру в зелья и заклинания, чтобы застать его врасплох.

      Снейп скривился, похоже, он не ожидал от мальчика, выросшего с магглами, такой осведомленности. Задав еще несколько несложных вопросов, зельевар с сожалением отвернулся от Гарри. Преподаватель разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он медленно прохаживался между рядов, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Профессор долго приглядывался к Гарри, но, сколько ни стоял над его столом, придраться не смог. Зато раскритиковал всех остальных, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал, и Алисы. Заглянув в ее котел, черный профессор даже на мгновение улыбнулся, но тут же отошел.

      В тот момент, когда он похвалил Малфоя за аккуратность, класс вдруг наполнился ядовито-зеленым дымом. Котел Невилла и Симуса бесформенной массой растекался по полу, а зелье ядовито-зеленого цвета с громким шипением разъедало каменный пол. Вот оно добралось до ножек стола, и тот накренился. Две девочки завизжали и отпрыгнули в стороны, их ингредиенты попадали в лужу и принялись растворяться. Невилл громко стонал от боли, прижимая к груди руку, покрытую волдырями.

      – Идиот! – прорычал Снейп, одним движением ладони убрав пролившееся зелье. – Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

      В руке у него Гарри снова не заметил никакой палочки и окончательно уверился, что мужчина очень сильный маг.

      – Отведите его в больничное крыло, – скривившись, произнес профессор, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшим за соседним столом. – Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я снимаю с Гриффиндора пять баллов, – он выглядел почти счастливым.

      Мальчик открыл рот, чтобы возразить, но Рон пнул его по голени:

      – Не нарывайся. Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить.

      «Большое спасибо, мне вручили еще одного придурка. Как будто тебя мало было», – проворчал друг. Никакие баллы Криса не волновали.

      Час спустя Гарри поставил в держатель на столе пусть не идеально сваренное, но, несомненно, обладающее всеми нужными свойствами зелье. Снейп сузил глаза, но работу зачел. Рон, старательно выполнявший команды Гарри «сиди и руками ничего не трогай», «подставь ладони, теперь подержи это и не шевелись», подумал, что зельеварение в сущности вещь плевая.

      * * *

      Хагрид заварил чай и вытащил из буфета кексы. Крис украдкой ощупал их и заявил, что если Гарри желает покончить с собой, то на зельеварении у них была прекрасная возможность отравиться чем-нибудь помягче и повкуснее. Мальчики рассказали великану о первых днях учебы: Рон заливался соловьем, Гарри изредка кивал и улыбался, попивая чай из огромной кружки. Чай у Хагрида оказался немного горьковатый, но вкусный, с заваренными лесными травами. Пожалуй, стоило прийти хотя бы ради него. Остаток вечера лесничий показывал им оленьи рога, кабаньи клыки и волчьи шкуры, Гарри осторожно гладил их и восхищался кажущейся теплотой. Давно мертвая костная ткань рогов и клыков на ощупь казалась почти живой и теплой.

      Они сидели у великана допоздна, пока Рон не задремал на широкой грубо сколотой кровати. Тогда Хагрид осторожно взял его на руки и понес в замок. Гарри молча шел следом, запрокинув голову вверх и любуясь звездами.

      «Это Полярная звезда, да, Крис?»

      «Где? А, нет. Это Вега из созвездия Лиры, тоже очень яркая. А Полярная во-он там, видишь?»

      «Ага. Правда, красиво?»

      «Очень».

      Силуэт замка с разбросанными по нему светлячками окон виднелся неподалеку, над совятней кружило несколько сов, заметных лишь в полосе вырывающегося оттуда света. Под ногами стрекотали сверчки, в лесу шумели макушки деревьев, и раздавался чей-то похожий на смех клекот. Было легко и приятно вдыхать терпкие ночные запахи после спада дневной жары, проблемы отошли на второй план.

      Гармония мира, впрочем, решила остаться на улице и подождать Гарри Поттера до следующего раза, увидев встречающего их на пороге профессора Снейпа.

      – Вижу, правила не писаны для таких, как Поттер и Уизли. Двадцать баллов с Гриффиндора, – высокая фигура была еле различима в темноте.

      – Эт они со мной были, да, – пробасил Хагрид в косматую бороду. – Чего ж сразу баллы-то...

      – Насколько помнится, вы пока не являетесь преподавателем, да и они не на отработке. Следовательно, нарушение школьных правил налицо.

      Снейп велел великану проводить детей в башню, а сам направился к подземельям. Гарри недоумевал:

      – Про какие правила он говорил? За что снял баллы?

      – Как, – лесничий удивленно на него посмотрел, – ты не слушал Дамблдора?

      – Нет. Снейп почти сразу же увел меня с банкета.

      – А-а-а, – протянул великан. – Нельзя детям ночью по замку бродить, за это и баллы снимают, и отработки назначают. А еще в коридор на третьем этаже ходить нельзя.

      Уже накрывшись одеялом, он вспомнил, о чем хотел поговорить с Крисом.

      «Крис, ты, кажется, слышал раньше о Снейпе? Он хороший зельевар? Лучше, чем ты?»

      «Лучше?! Малыш, я хорош, в чем-то даже талантлив, но не более. А Снейп – гений. Мне доводилось видеть его работы, и я понятия не имею, что такой мастер делает в школе. Это международный уровень, таких специалистов во всем мире можно по пальцам одной руки пересчитать. Учить тугодумных кретинов простейшим составам? Здесь что-то не так, и серьезно не так».

      На следующий день к Гарри подошла профессор МакГонагалл. Выглядела она чем-то недовольной и на мальчика смотрела со странным беспокойством. Он даже попытался вспомнить, не натворил ли чего, кроме той ночной прогулки, но все вроде бы было в порядке. Конечно, староста по головке их не погладил, а сделал строгий выговор, не произведший на мальчишек никого впечатления. На Рона потому, что воспринимать брата как старосту он не мог, на Гарри потому, что баллы дома и отношение к нему однокурсников его волновали в последнюю очередь.

      – Один человек желает поговорить с вами, мистер Поттер.

      К нему кто-то пришел? Невозможно! А что если о нем узнал какой-нибудь друг родителей? Нет, МакГонагалл вела бы себя иначе.

      – Здорово, Гарри! – воскликнул Рон. – Потом расскажешь, кто к тебе приехал.

      Мальчик кивнул и пошел за деканом по движущимся лестницам и коридорам со стрельчатыми окнами. Портреты на стенах что-то неразборчиво бормотали во сне, предпочитая выслеживать праздношатающихся студентов по ночам, а не наблюдать за ними при свете дня. Перед дверью своего кабинета профессор вдруг наклонилась к Гарри и с тревогой всмотрелась в его лицо.

      – Ничего не бойтесь, Поттер. Ничего ему не отвечайте и не обещайте. Директор скоро будет здесь, он все уладит. Я, к сожалению, не могу присутствовать, но помните, что я на вашей стороне. Как и весь факультет.

      Гарри сглотнул. Мерлин, кого они там держат?! Пожалуй, стоило бы достать флакончик с Дыханием Смерти, но ведь не на глазах же у декана. Ребенок решил надеяться на Криса, уже сжимающего палочку, но на всякий случай и сам приготовился к драке: успокоился, как не единожды делал на тренировках, и представил себя кружащимся в воздушных потоках пером.

      В кабинете его, как оказалось, ожидал человек. Представительный светловолосый маг в дорогой черно-зеленой мантии. Холеные руки покоились на трости с серебряным набалдашником. Гарри, который приготовился при необходимости сразиться с чем-то очень страшным, для усмирения чего необходим сам Дамблдор, даже разочаровался. Лицо его вытянулось, выглядел ребенок почти обиженно.

      «Дай мне с ним поговорить, сейчас же! Тебе с ним пока не справиться».

      Гарри без разговоров отступил. В глазах мальчика тут же появилось скучающее выражение, а в позе – расслабленность и небрежность. Он неспешно осмотрел обстановку, полюбовался сельским пейзажем на стене и через некоторое время лениво опустился в кресло.

      – Я понимаю, что магглы не привили вам манер, мистер Поттер. Но на будущее учтите, что со старшими полагается здороваться. Это называется вежливость, – блондин был приторно-любезен, но у мальчика возникло смутное чувство, что над ним издеваются.

      – Вежливостью, мистер Малфой, называется также письменное предупреждение о предстоящем визите, – Крис мило улыбнулся. – Это на тот случай, если манер не привили вам.

      Взгляд Малфоя заледенел.

      «Так это и есть отец Драко? Что ему от нас надо?»

      «Совершенно точно ничего хорошего. Ни кната не получит слизняк белобрысый!»

      Мужчина медленно двинулся вперед, пугающе постукивая тростью и навис над ребенком.

      – Вижу, вы знаете мое имя, мистер Поттер, – тут он заметил на первокурснике не совсем обычную мантию, в глазах отразилось замешательство. – Полагаю, вы осведомлены также и о причине моего пребывания здесь.

      – Что бы вы там ни продавали, я не собираюсь скупать всякий хлам, – близость человека втрое старше и тяжелее его ничуть не беспокоила.

      Люциус усмехнулся:

      – Вы наглы так же, как ваш отец, но не забывайте – он плохо кончил. Перейду к делу, мистер Поттер. Я имею право потребовать возмещения ущерба, причиненного сыну. Боюсь, если я попытаюсь решить все официально, вас исключат из школы и вернут магглам, – волшебник склонился к нему и почти шептал. – Но мы можем договориться и по-другому. Ваши родители завещали вам одну вещь, стоимость ее не слишком велика, но для меня, как для коллекционера...

      – О какой именно вещи идет речь?

      – Об артефакте, называемом Сердцем Мира.

      «О-о-о! Малыш, нам счастье привалило!»

      «Это такой мощный артефакт? Что он делает?»

      «А? Да нет, браслет – фигня. Но есть коллекционеры, готовые заплатить за него миллионы, ты представляешь, миллионы!»

      «Гарри» старательно поправлял манжеты, не торопясь с ответом.

      «Сердце Мира абсолютно бесполезно с практической точки зрения, дает эффект, аналогичный Успокаивающему зелью, и лично от себя галлюцинации при неправильном обращении. Вся фишка в том, что таких во всем мире три штуки, отсюда и бешеная цена».

      «Он хочет в подарок вещь за несколько миллионов галлеонов и утверждает, что она стоит не слишком много?!»

      – Пожалуй, я оставлю Сердце Мира себе. Все-таки память о родителях, – полный сожаления вздох.

      – Вы хорошо подумали, мистер Поттер? Эта маленькая вещица может стоить вам будущего, подумайте еще раз...

      Дверь резко распахнулась, и Малфой не успел завершить свою речь. В кабинет широким шагом прошел Дамблдор, загадочно сверкая добрыми голубыми глазами.

      – Люциус, как я рад, что член Попечительского совета посетил школу. Нам определенно есть о чем поговорить, конечно, если вы закончили с мистером Поттером, – директор склонил голову и бросил на мальчика взгляд поверх очков-половинок.

      Гарри только сейчас понял, что Крис опять куда-то исчез, оставив его наедине с Дамблдором и Малфоем.

      – Конечно, господин директор, – вежливая улыбка. – Я могу идти?

      Дождавшись кивка, мальчик аккуратно прикрыл дверь за спиной и направился в библиотеку писать эссе о свойствах листьев крапивы в составе лекарственных зелий.

      * * *

      Стоя над корявой школьной метлой с вытянутой рукой, Гарри ощущал себя парковым памятником, регулярно посещаемым голубями с вполне определенной целью.

      – Вверх!

      Метла подпрыгнула и задергалась на газоне. Что ж еще одна попытка.

      – Вверх!

      Теперь получилось. Он сжимал в руках шероховатое древко. Двадцать первокурсников поднялись в воздух. Кто-то держался у самой земли, кто-то, уже имевший опыт обращения с летательным средством, взлетел в небо. Гарри медленно поднимался ввысь, руки крепко сжимали рукоять метлы. Пожалуй, даже слишком крепко.

      «Хватит, хватит уже! Мы достаточно высоко поднялись, зачет. Спускаемся!»

      «Крис? Ты что, боишься высоты?» – Гарри был удивлен, ему самому в воздухе очень понравилось.

      «С чего ты взял?» – слишком нервно, чтобы быть правдой.

      «Боишься, боишься! Впервые вижу, что ты чего-то боишься!»

      Откуда-то снизу появился Малфой, едва не сбросив мальчика с метлы.

      – Интересно, что будет, если я собью тебя с метлы, Поттер?

      Гарри был уверен, что у Малфоя духу не хватит врезаться в него, поэтому не сдвинулся с места. Но откуда-то на белобрысого внезапно спикировал Рон. Мальчик услышал треск столкнувшихся метел, и клубок тел полетел вниз, прежде чем он успел отреагировать.

      Мадам Хуч склонилась над лежащими на траве детьми, сверху Гарри было видно, что Уизли лежит на слизеринце. Ученики один за другим поспешно опускались на землю и подбегали к преподавательнице. Мальчик уже и сам собрался спуститься, как вдруг:

      «Гарри, слева!»

      Он повернул голову достаточно быстро, чтобы увидеть светлые волосы и черную мантию соскальзывавшей с метлы девочки. Тело отреагировало быстрее, чем разум, и Гарри успел схватить ее за руку. Алиса, запрокинув голову, повисла на нем. Как можно спуститься в таком положении, он не знал, они одни остались в воздухе, и никто не смотрел вверх. Гарри попытался подтянуть чужую метлу поближе и перетащить девочку на свою. При этом он неловко наклонился, и метла немного снизилась. Ага, значит, так можно спуститься. Мальчик пригнулся к метле чуть ниже, приблизившись к земле еще на полметра, еще немного, и еще... Они медленно снижались, скоро Гарри отпустил метлу Алисы и крепче прижал к себе девочку.

      Оказавшись на земле, Крис первым делом ощупал ее горло и неожиданно рванул воротник вниз.

      «Крис! Ей же плохо!»

      «Плохо?! Да ей вообще конец!»

      Он выхватил палочку, из конца которой в девочку вошла яркая голубая вспышка.

      «К Снейпу, быстро!»

      Гарри вскочил на ноги и ринулся в замок, по пути прокричав мадам Хуч, что Алиса умирает. Никогда еще расстояние до замка не казалось таким длинным. Аккуратно подстриженная трава путалась под ногами, хотя в принципе не могла сделать ничего подобного. Холл, подземелья, коридоры, ниши... Зрение ловило отдельные фрагменты ранее знакомых мест, но ощущение было, что мальчик оказался в иной реальности. Где вообще находится кабинет зельевара?! Он врезался в высокого старшекурсника. Слизерин!

      – Где Снейп?! Снейп где?!

      Сбитый с толку юноша указал куда-то налево, Гарри метнулся в указанном направлении и через несколько лестничных пролетов оказался в длинном пустом коридоре. Куда дальше?! Но дальше бежать не пришлось: за углом мелькнула черная мантия зельевара. Мальчик со всех ног ринулся к нему.

      – Алиса умирает! Быстрее, профессор!

      Он думал, что Снейп остановится, снимет кучу баллов и ехидно прокомментирует нелепые утверждения гриффиндорца. Но профессор схватил его за руку и потащил к больничному крылу с еще большей скоростью. Если бы Гарри не умел так хорошо бегать, ему бы пришлось висеть на гениальном зельеваре.

      – Что случилось, Поттер?

      – Она не дышит и без сознания!

      «Пульс учащенный, температура повышенная, кожа голубовато-белая».

      Гарри задыхаясь повторил, и Снейп сжал его плечо так, что пальцы побелели, а рука мальчика заныла.

      «Крис, что происходит?»

      «Ее прокляли, проклятье постепенно перекрывает кислород. Снять его может лишь человек, знающий принцип действия, а здесь это только Снейп и я. Я немного замедлил действие, но спасти ее не могу, иначе обо мне узнает Дамблдор».

      «Почему о нем знает Снейп? Он черный маг?»

      «Необыкновенно талантливый черный маг. Он его и придумал, поэтому и симптомы узнал сразу. Правда, теперь надо как-то объяснить, почему мы к нему кинулись, а не в больничное крыло».

      Рон и Драко лежали на соседних кроватях, блондин был неподвижен, а Уизли вытягивал шею, чтобы рассмотреть суетящиеся за ширмой тени. Когда профессор на мгновение отодвинул ширму в сторону, Гарри успел заметить отчаянные глаза мадам Помфри, суетящегося Флитвика и растрепанный узел волос МакГонагалл.

      Мальчик присел на кровать к Рону. Образ обязывал.

      – Ты как?

      – Я? А, ничего, запястье подвернул, да пара ушибов, хорьку больше досталось. Теперь он к тебе не полезет! – глаза рыжего сияли, и Гарри стало как-то неловко.

      Рон Уизли – невоспитанный, нетактичный и абсолютно бесполезный попрошайка, но ведь кинулся же защищать его от Малфоя. Гарри, конечно, ничего не грозило, но сможет ли он теперь по-прежнему использовать Уизли? Тот ведь не виноват, что его таким воспитали и теперь умело подталкивают к нужным действиям. Он этого даже не понимает, а Гарри теперь тоже хочет воспользоваться его доверчивостью.

      – Ты не представляешь, что тут было! Какую-то слизеринку принесли без сознания. Мадам Помфри в панике: той все хуже и хуже, что ни делай. Как думаешь, помрет? Вот бы здорово было! На одного слизеринца в школе меньше станет.

      Пожалуй, Гарри поторопился с выводами.

      Через некоторое время профессора вышли из-за ширмы. Снейп казался еще бледнее обычного, жирные волосы растрепались. Он кивком велел Гарри следовать за ним и распахнул двери больничного крыла, даже не прикоснувшись к ним. Мальчик шел немного позади, его колотило, стало зябко.

      «Кто ее так? За что?»

      «А ты не догадываешься? Малфой. За сыночка. С тобой ничего сделать не смог: применения магии не было, да и столкновение произошло вне школы. Как ни крути, а для тебя он не опасен: ты у нас герой, чистокровный, богатый. А вот никому не известная грязнокровка...»

      Гарри ужаснулся.

      «И ему ничего не будет?»

      «Нет, конечно. Арестовать Люциуса Малфоя по подозрению в попытке убийства грязнокровки? Министерство на это не пойдет, он слишком влиятелен. Да и доказать ничего невозможно».

      «А Снейп? Он ничего не скажет?»

      «У Северуса своих скелетов в шкафу полно. Тронет Малфоя – сядет с ним вместе. Насколько я понимаю ситуацию, положение профессора довольно шаткое».

      «Надо отомстить!»

      «Придурок, она тебе кто? Ты ее видишь второй раз в жизни и что мог, уже сделал».

      «Нет! Обещай, что мы отомстим Малфою!»

      «Ладно-ладно, достал. Клянусь, как только представится подходящая возможность, прокляну его чем-нибудь веселеньким, чтобы жизнь медом не казалась».

      – Мистер Поттер, почему вы пришли ко мне?

      Голос профессора вывел Гарри из прострации. Мальчик огляделся и увидел, что они зашли в какой-то пустой кабинет. На доске была начерчена сложная кривая, подписанная как график распределения плотности магического потока в создающих свет заклинаниях.

      – Итак? – Снейп поднял бровь.

      – Я... Я не соображал, что делаю. Подумал, что она заболела, а болезни обычно лечат зельями, а вы...

      – Понятно. И это все?

      – Н-нет, сэр. Вы ведь декан Слизерина, вот я и...

      Зельевар раздраженно указал ему на дверь:

      – Вы свободны, мистер Поттер.

      Но перед тем как перешагнуть порог, Гарри услышал тихое «спасибо».

      Дамблдор вызвал мальчика к себе в кабинет, где Гарри разглядывал яркий витраж и вполуха слушал директора. Старик соловьем разливался о мужестве и находчивости ученика, спасшего девочку-однокурсницу. У стоявшей рядом МакГонагалл сияли глаза от гордости за подопечного. Не возникало никаких сомнений, кто теперь будет ее любимым учеником. В довершение всего ему продемонстрировали золотую доску с выгравированным на ней именем Гарри, которая отныне займет надлежащее место в Зале Славы. Мальчик молча кивал, старательно улыбался Дамблдору, хоть и вежливо отказался от лимонной дольки. МакГонагалл с позволения директора наградила Гриффиндор сотней баллов. Но по-настоящему растрогало Гарри только пришедшее одним из теплых сентябрьских вечеров письмо с горячей благодарностью мистера и миссис Трикс. Его он бережно сложил в конверт и положил в Астральную Клеть. И его совершенно не смутили замечания Криса.

      Драко выписали на следующий день, и с тех пор он постоянно шнырял вокруг, выискивая, как бы сделать двум гриффиндорцам какую-нибудь пакость. Гарри оказался единственным свидетелем происшествия и сказал профессору МакГонагалл, что Драко не справился с управлением и не заметил Рона. С Гриффиндора не сняли ни одного очка, отработок тоже не назначили, даже профессор Снейп не стал настаивать на наказании, и маленький змееныш жаждал возмездия.

      По вечерам мальчик заходил к Алисе, что очень не нравилось Рону. В первый раз, чтобы отдать обещанный Крисом подарок – заколдованный гребень для волос, – затем, чтобы просто пообщаться с человеком, не принимавшим участия во вражде факультетов. Возле постели девочки мерно тикал какой-то прибор, напоминающий хрустальный маятник, на одеяло были наложены легкие согревающие чары. Сама Алиса все еще выглядела бледной и мало что помнила, но неизменно улыбалась и очень радовалась гостю. Похоже, больше к ней никто не приходил.

      Гарри как-то задал вопрос, как ей живется среди чистокровных, презирающих таких, как она, и услышал:

      – Да ничего, тоскливо только. Декан им запретил меня доставать, все-таки своя, так меня теперь весь факультет игнорирует. Я за весь сентябрь только с тобой и говорила.

      Наверное, это было ужасно. Мальчик вспомнил, что случилось с ним на распределении. Он привык к Крису, наглому, вредному, но все равно родному. Привык, что друг всегда услышит его и поможет. И, оказавшись без его комментариев и советов, мальчик полагал, что весь его мир погрузился в беспросветное отчаяние.

      Обычно он сидел молча, слушая веселое щебетание девочки и поглаживая толстого пушистого кота Кошмара. Поначалу Гарри боялся его, но потом узнал, что имя тому дано не из-за злобного нрава, а из-за того, что, по словам Алисы, он «кошмар какой скучный». Слизеринка даже предложила мальчику взять котяру за хвост и встряхнуть пару раз, уверяя, что тот и не проснется.

      Снейп почти не придирался, только пораженно хмыкал, когда Гарри ставил ему на стол результаты своей работы. Первое зелье профессор не зачел Уизли за недостаточное участие, и теперь Крису приходилось следить за обоими ребятами, чтобы они, не дай Мерлин, не испортили зелье. И, если Гарри он мог что-то вовремя посоветовать, то Рона приходилось ловить за руку в последний момент. Соответственно оценки по зельеварению ухудшались с каждым разом. Но, как только Алиса появилась на занятиях, профессор Снейп, видимо, решил выразить Гарри признательность за спасение студентки и поставил его к ней в пару. Уизли громко возмутился, лишив факультет десятка баллов, а Гарри с радостью отсел от приставучего рыжего.

      Тогда они готовили зелье дремоты, использовавшееся только для очень маленьких детей, так как для взрослых концентрация была недостаточной. Оно погружало младенцев в состояние полудремы, давая молодым родителям возможность выспаться. Алиса управлялась с нарезкой листьев болотного стебелька гораздо быстрее Гарри, имевшего недюжинный опыт благодаря дурслевской кухне.

      «А у девочки талант. Отличный зельевар выйдет».

      Рон кидал на слизеринку злобные взгляды, но Гермиона, с которой он теперь работал, с зельем справлялась и сама. Напарника она игнорировала, старательно помешивая зелье и уткнувшись в учебник.

      – На моих уроках нельзя получить оценку, всего лишь наблюдая за более успешными студентами, мистер Уизли. Если вы сейчас же не приметесь за работу, я вынужден буду снять баллы с вашего факультета, – профессор медленно скользил между столами.

      Гермиона тут же ткнула рыжего в бок и сунула ему порошок из лунного камня. Рон кинул на Гарри последний тоскливый взгляд и, миновав этап взвешивания, щедро отсыпал в котел тридцать граммов вместо положенных трех. Зелье вспенилось и застыло, покрывшись коркой. Грейнджер со злостью вскинула голову, зельевар усмехнулся.

      Профессор Снейп склонился над котлом Гарри и Алисы. Зелье источало аромат яблок и имело нужный сиреневый оттенок, так что придраться было не к чему. Девочка отчего-то напряглась и кинула в спину удаляющегося декана убийственный взгляд. Гарри вздрогнул. Даже он никогда так не смотрел на Дурслей, в нем не было столько ненависти и бессильной злобы. Что ей сделал Снейп? Ни слова не сказал, ни балла не снял, позаботился, чтобы ее не травили остальные слизеринцы. В конце концов, он ей жизнь спас не далее как две недели назад. В чем тогда дело?

      – Он тебя обидел? Я могу помочь? – Гарри наклонился к ней.

      На него немедленно уставились два больших серых глаза.

      – А, нет, все нормально. Честно.

      «Врет. И не скажет, она тебе не доверяет».

      «Мы же ей жизнь спасли!»

      «Ну и что? Учись, дурак, у девочки правильная жизненная позиция».

      * * *

      На смену жаркому сентябрю пришел дождливый октябрь, но холоднее стало ненамного. Ветра почти не было, и дождь нежно ласкал древние выщербленные камни замка. Затем вода ручейками стекала с водостоков, окружая Хогвартс, хоть и ненадолго, тонкими ниточками водопадов.

      Малфой и его громилы, так и не дождавшись удобного случая, несколько раз подкараулили Гарри и Рона в пустых коридорах. Нападая из-за угла, они успешно проклинали Поттера и скрывались. К счастью, ни колдовать в полную силу, ни навредить чем-нибудь опасным они не могли. Гарри снимал чары, не прибегая ни к помощи преподавателей, ни к советам Криса. А скоро знал все потаенные места, из которых так удобно проклинать проходящего мимо школьного врага, и проходил мимо них с палочкой в руке. Против детских Ступефая и Таранталлегры блондина мальчик небрежно ставил щит первого уровня – Протего – и терпеливо ждал, пока у Малфоя закончится терпение. Как правило, хватало его ненадолго, и слизеринец начинал поливать грязью Гарри и его родителей. Мальчик стоял все с тем же невозмутимым видом, а вот Рон кидался на него с кулаками. И каждый раз безуспешно: выбежав за пределы гарриной защиты, рыжий немедленно ловил что-нибудь несмертельное, но неприятное. Мальчик, немного сместившись в сторону от летящих в него заклятий, на мгновение снимал щит и расколдовывал Уизли. Повторялось это до тех пор, пока не надоедало Гарри. Всего за неделю он досконально изучил весь доступный слизеринцу спектр проклятий, шире, чем у остальных первокурсников, но гораздо, гораздо уже, чем у Гарри.