Текст книги "Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)"

Автор книги: Blizzard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 62 страниц)

      Теперь у четы Уизли будет очень послушный сын, подумал Гарри при виде того, как чинно Рон присел на кровать, внезапно перейдя с веселых криков на неторопливую беседу. Еле сдерживая смех, он умело подыгрывал, изображая примерного мальчика. Даже поправил воротник пижамы и пригладил волосы ладонью. Весь день Уизли был настолько вежлив и предупредителен, что некоторые профессора всерьез обеспокоились. Зато Гарри все никак не мог на него нарадоваться.

      «Вот он – секрет идеальной дрессуры, давай откроем школу по экстренному приручению раздолбаев», – веселился Крис.

      Мальчик молча ходил за обновленным однокурсником, кусая губы, чтобы не засмеяться. Говорить он был уже не в состоянии. Когда Крис попросил уступить тело на какое-то время, он согласился и умирал от хохота, следя, как друг издевается над Уизли. Для начала он попросил Рона оказать посильную помощь всем желающим, для чего лично спрашивал каждого, не могут ли они что-нибудь сделать. Справлялся рыжий неплохо, но только до тех пор, пока ему давали мелкие поручения вроде подай-принеси. Криса это не устраивало, пришлось обращаться за помощью к профессору МакГонагалл. Но готовить Большой зал к праздничному ужину было настолько весело, что первокурсник был немедленно отстранен от этого занятия, а Крис долго развлекался, создавая кружащиеся в воздухе снежинки. Когда все было готово, он с милой улыбкой – Гарри давно заметил, что обаяние друга неотразимо, – поманил Рональда в подземелья. Зеленые глаза нехорошо загорелись, друг бесцеремонно тянул Уизли за рукав потертой, короткой ему мантии, перескакивая через две ступеньки сразу. Перед кабинетом зельеварения он резко остановился, гриффиндорец не успел затормозить и налетел на Криса. Улыбка осветила худое лицо.

      – Будет невежливо не поздравить профессора Снейпа с Рождеством. А вдруг ему помощь нужна, ты ведь не откажешь? Только ни в коем случае не упоминай, что это я тебя прислал, понял?

      Рон с готовностью закивал. Послушание било и фонтанировало через край, всегда бы так. Н-да, переборщила миссис Уизли с зельем, явно переборщила. Зато каково получилось, сыночек даже Снейпу готов услужить! Результат явно превзошел самые смелые ее ожидания.

      Крис требовательно застучал в дверь, подмигнул рыжему и, не дожидаясь пока дверь распахнется, умчался по коридору. За ближайшим поворотом они поменялись местами, и в гостиную вернулся уже настоящий Гарри. Там он еще раз пересмотрел подарки и натянул новый толстый свитер. Надо же показать, что он ценит заботу незнакомой женщины, да и ходить в нем намного теплее.

      Что именно зельевар поручил Уизли, Гарри так и не узнал. Вернулся Рон только к полуночи, руки тряслись от проделанной работы, но выглядел он вполне довольным жизнью. Как заключил Крис, профессор сполна воспользовался предоставленной возможностью, но антидот в студента все же влил. Следующим утром первокурсник должен был проснуться самим собой, но плохо помнящим события прошедшего дня, иначе даже Крис не рискнул бы так нагло использовать его. А так можно будет убедить рыжика, что инициатива исходила только от него.

      Убедившись, что упавший на кровать сосед действительно дрыхнет без задних ног, мальчик закутался в мантию-невидимку и выскользнул из спальни. Широкие полосы лунного света расчерчивали коридоры на черно-белые полосы, у стрельчатого окна виднелся призрачный силуэт Серой Леди. Привидение Когтеврана взглянуло в его сторону, но тут же вернулось к созерцанию пейзажа за окном. Гарри так и не понял, увидело ли оно его под мантией или же просто повернуло полупрозрачную голову на случайный звук. Он на цыпочках подошел к соседнему окну – мир снаружи казался льдисто-синим. На бархатной темной синеве неба мерцали звезды-снежинки, а внизу искрились в серебристых лунных лучах сугробы, блестела замерзшая озерная гладь.

      Куда бы пойти? Может, поискать место, где они могли бы спокойно заняться тренировками? Но Хогвартс огромен, не станешь же заглядывать в каждое помещение. Кроме того здесь наверняка есть места, о которых никто не подозревает, а мантия-невидимка не совсем тот артефакт, который позволит найти их.

      «Крис, а что если походить здесь с компасом, создать карту?» – идея казалась Гарри неплохой, и ему не хотелось, чтобы друг с ходу отверг ее.

      «Хочешь – давай, но ходить будешь лет двадцать, не меньше».

      «А быстрее никак?»

      «Совсем никак, учитывая, что рисовать и перерисовывать будешь от руки. Здесь нужны сложнейшие картографические чары, которыми я, к сожалению, не владею. Хогвартс постоянно меняется, просто ты этого не замечаешь. Исчезают и появляются целые залы, открываются тайные проходы и коридоры, а в казалось бы давно используемых помещениях находят не открывавшиеся прежде двери и – мало того! – артефакты».

      Гарри засомневался:

      «Тогда почему ученики не пропадают вместе с аудиториями?»

      «Все кабинеты, в которых проводятся занятия, проверены временем. А те помещения, что не показали себя надежными, директора школы с незапамятных времен заклинали на вечные засовы. По крайней мере те, что удалось найти».

      «Ну и зачем было создавать такую школу?»

      «Ты все еще веришь, что Хогвартс создавался как школа для малолетних магов? – посмеивался Крис. – Это всего лишь общепринятая версия, а правды не знает никто. Все возможные источники информации давным-давно канули в Лету».

      У мальчика даже дух захватило от внезапно открывшихся возможностей. Он бесшумно пересекал коридоры и галереи, заглядывал в темные ниши, проводил рукой по перилам движущихся лестниц. Вдруг одна из них перенесет его в тайный проход, где не бывал никто кроме основателей, или в заброшенном коридоре обнаружится потайная дверь в помещение, полное могущественных древних артефактов…

      «И долго мы здесь стоять будем?»

      Он вздрогнул, очарование отхлынуло и спряталось в тень, осело пылью на древних камнях. Оказалось, что сам того не замечая, он пришел к библиотеке. Гарри невольно покраснел, радуясь, что Крис не может видеть его лица. Наивный маленький ребенок наслушался красивых сказок и решил, что стоит немного погулять ночью по коридорам, и ему достанется все и сразу. Ага, разбежался. Крису лучше не знать, о чем он думал последний час, обязательно дразниться начнет.

      «Ты знаешь, я что-то передумал заходить в библиотеку. Есть предложения?»

      «М-м-м, спальня старшекурсниц Гриффиндора?» – оживился тот.

      Ясно, можно спокойно идти досыпать. Гарри с разочарованием понял, что мантия-невидимка не есть панацея от всех бед. Никаких идей о ее грамотном использовании не возникало. Глупо было бы просто бродить по замку ради собственного удовольствия, но именно этого мальчику и хотелось. В призрачном ночном свете Хогвартс обретал особое темное очарование, тишина его залов не давила, а мягко обволакивала, скрадывая шаги. Гарри даже казалось, что он слышит песню растворенного в воздухе волшебства: нежную мелодию флейты и далекие голоса скрипок.

      Дня через четыре после Рождества ему начали сниться странные сны о коридорах замка. Он все время шел куда-то, повинуясь неведомой силе, что словно несла его по течению. Почему-то путь всегда начинался там, где Гарри остановился в прошлый раз: у дверей библиотеки. Крис во время ночных сеансов легилименции все чаще и чаще вытаскивал из сознания ребенка картины с пустыми коридорами, в которых несли бессменную стражу начищенные до блеска доспехи. И ему все больше и больше не нравились эти сны. Никакого вмешательства в сознание Гарри он не ощущал, и это пугало больше всего. Нельзя сказать, что он был очень сильным и опытным ментальным магом, но в целостности рассудка мальчика мог поклясться. И если кто-то все же смог проникнуть в голову его подопечного, то почему ничего не сделал с незваным гостем?

      Только Дамблдору было выгодно направлять куда-то Поттера, и, кроме того, он был одним из немногих легилиментов, чье вмешательство Крис мог и не заметить. Мог ли старик влезать в голову мальчишки, пока тот спит? Мог. Мог ли он не заметить второе сознание в теле ребенка? Нет. Вероятно, пока он пользовался предоставляемыми должностью директора Хогвартса возможностями, о которых Крис знал лишь то, что таковые существуют.

      Ответ напрашивался только один – необходимо было пройти по указанному пути прежде, чем директор надумает перейти к решительным мерам воздействия.

      Так они и оказались перед той самой дверью, что являлась Гарри каждую ночь. Найти нужное ответвление было совсем не сложно, казалось, ноги сами несут его туда. Перед входом мальчику вздумалось тщательно осмотреть окружающее пространство на предмет наложенных заклятий. И… Гарри отскочил от двери, прижав ладони к лицу, едва не ослепнув от сенсорного шока. Очки улетели куда-то в угол.

      Напоенный магией Хогвартс оказался полной противоположностью Литтл-Уингингу: пульсирующее цветное марево общего магического фона, кружева чар, небрежно наброшенные на толстые канаты арканов. Кажущаяся абсолютно беспорядочной мешанина линий, точек, пятен, бесформенных очертаний. И все это великолепие билось и пульсировало в своей индивидуальной манере, меняло цвета и формы. Среди дикой цветовой пляски очертания незыблемых арканов, тянущихся вверх и вниз, оплетающих замок, были прочным каркасом, не только держащим многотонный груз камней, но и служащим опорой для первых заклятий волшебников-недоучек. Разумеется, Гарри неоднократно слышал от друга про древнюю магию арканов, но видеть их своими глазами ему не доводилось.

      «Ай, как больно!» – из глаз текли слезы.

      От друга исходило какое-то сдавленное фырканье, похожее на приглушенные рыдания. Сначала мальчик подумал, что он ему сочувствует, или на худой конец тоже пытается оправиться от шока, но долго Крис сдерживаться не смог. Через пару мгновений он разразился безудержным хохотом.

      «Гхыр!» – Гарри саданул рукой по стене.

      «Ты где это слово слышал?!» – Крис поднял очки, ощупал стекла и удостоверился, что они уцелели.

      «Ты сказал. Не знаю, что оно значит, но мне нравится», – мальчик немного успокоился.

      «Неправда. Не мог я такого сказать», – Гарри впервые услышал смущение в голосе Криса, тот звучал как-то по-детски обиженно. Да, хотя бы ради этого стоило приехать в Хогвартс.

      Проверка оплетающих стену чар заняла не больше двух минут. Гарри терялся в догадках, как друг ухитрился вычленить оповещающие, но, по его словам, на дверь были наложены только они. После короткого совещания было решено их не трогать, дать директору понять, что они попались в ловушку. Гарри крепко сжал палочку, Крис тоже достал свою, мальчик переступил порог… и обескуражено остановился.

      Посреди комнаты стояло красивое зеркало, высотой до потолка, в массивной золотой раме, украшенной орнаментом. На верхней части рамы была выгравирована надпись, которую он все равно не мог прочитать. Гарри пожалел, что не нашел эту комнату во время своего первого похода по темным закоулкам, когда было полнолуние. Теперь же он никак не мог разобрать ни слова, не подходя ближе, что могло быть слишком опасным. Но больше ничего интересного не обнаружилось, видимо, Дамблдор хотел показать Гарри именно зеркало.

      Мальчик медленно ступал по пыльному полу, держа перед собой палочку, на кончике которой тускло горел свет, подходя к таинственному зеркалу все ближе и ближе… Вот он уже может отчетливо видеть свое отражение, еще через пару шагов – разобрать совершенно бессмысленные сочетания букв…

      Гарри остановился. Холодное стекло было так близко, что можно было коснуться рукой, но зеркало оказалось самым обычным. Крис говорил, что те сны насылал Дамблдор, чтобы привести его сюда. Привести и заставить посмотреться в зеркало? А старик-то действительно сошел с ума, маразматик-сладкоежка. Что же ему так не нравится в облике Гарри, на что он намекает? Мальчик помахал рукой – отражение повторило все его жесты; кивнул головой – ребенок в зеркале сделал то же самое. Это и вправду было самое обыкновенное зеркало.

      «Лучше бы он сюда Снейпа привел, ему давно не мешает на себя посмотреть».

      Крис указал на надпись:

      «Гляди, если прочитать наоборот, получается: «Я показываю ваше самое заветное желание…»

      Гарри с некоторой опаской коснулся стекла. Что же это получается, больше всего на свете он желает… самого себя? Что Дамблдор хотел этим сказать? Щеки запылали от стыда, он отскочил от зеркала. Стоп, тогда выходит, что и Крис тоже желает его, Гарри! Происходящее нравилось мальчику все меньше и меньше.

      «Крис, что ты об этом думаешь?»

      «А что тут еще можно подумать? Ты, главное, не бойся, сейчас и не такие извращения лечат. И не такое у людей бывает. Но, хм, в одиннадцать лет… Где ж я это проглядел? И давно оно у тебя?»

      «Прекрати! Это все этот клятый Дамблдор со своим дурацким зеркалом!» – Гарри выскочил из кабинета, на бегу набрасывая мантию-невидимку.

      – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

      Примечание автора: Гарри и Крис не могут увидеть своих заветных желаний, так как смотрятся в зеркало одновременно.

Глава 7.

     Директор рассеянно теребил бороду. Все так удачно складывалось, и на тебе! Поттер попал в Гриффиндор, подружился с нужными людьми, воспользовался подаренной мантией, нашел зеркало Еиналеж… и прекратил все ночные прогулки. В том, что Гарри видел в отражении родителей, Дамблдор не сомневался. О чем еще может мечтать маленький, никому не нужный сирота?

      Неужели испугался силы зеркала? Или просто не понял смысла показанных ему картин? Сам Дамблдор в молодости мог часами стоять перед артефактом, жадно вглядываясь в отражение. Но глупый мальчишка не оценил пленительной притягательности собственных желаний, ощущения власти над временем и судьбой.

      Как бы то ни было, а директор не мог придумать ни единого повода, позволившего бы ему заговорить с Поттером о зеркале. Рональда Уизли еле удалось уговорить соврать о походе в запретный коридор и встрече с цербером. Понадобилось около получаса убеждений, что все это пойдет только на благо Гарри. Рыжий мальчишка был туп как пробка, однако, к Поттеру привязался от всего сердца. Да оно и неудивительно: для родителей он всего лишь один из семи, любимицей всегда была единственная дочь, а братьям он и подавно не нужен. Пожалуй, не стоит рассказывать Рональду о регулярно подливаемом его «другу» зелье, иначе он может наделать ошибок.

      Ну что же, все, что он делает, он делает ради блага волшебного сообщества. И пусть его не понимают, а многие и не принимают, великая цель оправдает любые средства.

      Дамблдор поднялся из-за стола, бережно собрав пергаменты, сложил их в шкаф и водрузил на голову островерхий колпак.

      Заговорить с Поттером самому? О «проступке», совершенном почти неделю назад? Нет, если директор Хогвартса лично отчитает первокурсника за нарушение школьных правил недельной давности, не просто будет избавиться от косых взглядов и подозрений окружающих. Да и вера самого Гарри в доброго старичка-волшебника пошатнется.

      – Нора!

      Каминное пламя взметнулось и объяло высокую фигуру. Несколько мгновений силуэт мага чернел среди зеленых всполохов огня, а затем исчез.

      – Молли, сколько можно повторять, мне нравится моя работа, и я ни на что ее не променяю!

      – Твоя так называемая работа не приносит нам ни кната! Ты просто не желающий трудиться лентяй, Артур Уизли!

      Супруги стояли в маленькой гостиной друг против друга. Молли – с красным лицом и упертыми в бока руками, Артур – в штопаной мантии с перекосившимся воротником. До незваного гостя никому и дела не было. Ну что ж, добро пожаловать в семейную идиллию Уизли. Кто сказал, что в семьях с не сочетаемыми возможностями и запросами царит мир и порядок?

      – Если бы ты не покупал на те жалкие гроши маггловский мусор!.. – голос женщины сорвался на визг.

      – Если бы ты оторвала задницу от дивана и нашла себе работу…

      – Кхм, – Дамблдор кашлянул, и два горящих взора обратились к нему.

      Первой отреагировала миссис Уизли:

      – Директор Дамблдор, – пригладила растрепанные волосы, – добрый вечер. Мы…

      – Простите, директор, мы Вас не ждали, – ее супруг виновато развел руками и с фальшивой улыбкой обернулся к жене: – Молли, дорогая, приготовь гостю чай.

      – Нет, Артур, благодарю, – он с видимым сожалением покачал головой. – Молли, можно тебя на два слова?

      Проведя гостя на скудно обставленную, но чистую кухню, женщина предложила ему присесть. Директор сложил руки на пошатывающийся стол (даже заколдовать нормально не могут, маги называется!) и сцепил пальцы в замок.

      – Молли, я хотел бы поговорить о твоих подарках маленькому Гарри.

      – Ох, – она зарделась, – право же, не стоит меня благодарить. Я просто старалась помогать Вам, как могла. Ведь знаю же, насколько непослушными могут быть эти маленькие бесенята.

      Что ж ты, рыжая курица, своим подчиняющего зелья не подольешь?! Мигом как шелковые станут. Жадность не дает или все-таки знаешь о побочных эффектах? Вряд ли, откуда? Да и дозировка предполагает обратное.

      – Девочка моя, я понимаю, ты хотела как лучше, но … – осуждающий взгляд повех очков-половинок. – Печенье досталось не Гарри.

      Лицо женщины медленно вытянулось.

      – Не Гарри? Но кому?

      – Малыш Поттеров оказался добрым и щедрым ребенком. Или просто не любящим сладости, – Дамблдор припомнил разговор в кабинете. – Как бы то ни было, но он отдал все печенье Рону.

      Маг немного помолчал, затем будто нехотя продлжил:

      – Молли, ты переборщила с зельем. Твой сын не потерял рассудок только потому, что Северус вовремя вмешался, – глаза директора потемнели, он не шевелился.

      Миссис Уизли прижала ладони ко рту, глаза широко распахнулись.

      – Эта история не получит дальнейшего распространения, но запомни, девочка моя, то, что ты великолепно разбираешься в любовных отварах, не означает, что и с черномагическими дело обстоит так же. Здесь совершенно иной принцип действия, следовательно и доза рассчитывается по-другому, – мягко пожурил женщину старик.

      – Да, я учту. Спасибо Вам, господин директор, – проговорила она, глядя куда-то в сторону.

      Слава Мерлину, что пострадавшим оказался гриффиндорец. Если бы что-то случилось с маленькими змейками Снейпа, он обязательно докопался бы до правды. А так убедить его предоставить все директору особого труда не составило.

      – Очень приятно было повидаться с вами, – Дамблдор встал из-за стола, все еще укоряющее улыбаясь в бороду.

      Миссис Уизли засуетилась, провожая важного гостя. Обмен ничего не значащими фразами с Артуром, блеснувшие в свете лампы звезды на колпаке мага и, наконец, взметнувшееся в камине пламя оставило супругов наедине.

      Им еще было что обсудить.

      * * *

      О зеркале Гарри даже не заикался, но забыть о стоящем в заброшенном пыльном помещении артефакте был не в состоянии. Впервые он серьезно задумался о своих желаниях. Чего он хочет на самом деле? Раньше мальчик без колебаний ответил бы: нормальной жизни. Как бы здорово было жить с Крисом где-нибудь на берегу океана, который ребенок видел только на картинках и в смутных детских снах. И чтобы друг имел собственное тело. И чтобы родители были живы. Они бы жили как настоящая семья…

      Но теперь, после того, что показал артефакт, он не знал, что и думать.

      Все чаще мальчик присаживался к камину, долго глядел в огонь, протягивал руки к пламени или грел о чашку горячего чая. О тревожащих размышлениях Крису он, естественно, не рассказывал. Тот высмеял бы наивные детские мечты так, что Гарри еще несколько дней было бы стыдно смотреться в зеркало. Все-таки есть на свете вещи, о которых даже с таким близким другом нельзя разговаривать. Хотя разве может кто-то быть для него ближе и роднее поселившейся в сознании жестокой, эгоистичной сволочи?

      Гермиона вернулась с каникул за день до начала семестра и первым делом спросила, выяснили ли они кто такой Николас Фламель. Узнав, что нет, была невероятно разочарована. Рон, видно, почувствовал себя виноватым в бездействии, потому что не преминул в ответ придраться к девочке из-за какого-то пустяка. Когда они вконец разругались, Грейнджер, с трудом сдерживая слезы, скрылась за дверью спальни, а Гарри остался успокаивать взвинченного Рона.

      – Вы ничего не сделали, вы должны были поселиться в библиотеке, – рыжий тоненьким голоском передразнивал девочку, состроив ей вслед физиономию.

      Но на следующий день началась учеба, и троица «друзей» опять помирилась благодаря стараниям Гарри. Хорошо хоть бесполезные шатания по библиотеке прекратились – Гермиона, пересмотрев все любезно предложенные им книги и не найдя ни в одной упоминания о Фламеле, решила, что необходимо использовать другой способ добычи информации.

      Тренировки, во время которых мальчик будто наизнанку выворачивал собственное сознание, пытаясь убедить разум воспринять предлагаемый бред как единственно возможную объективную реальность, результатов не приносили. Утром он просыпался разбитым и опустошенным, нередко с головокружением и легкой тошнотой. Преуспеть в ментальной магии так и не удалось. Крис уверял, что все в полном порядке, что у Гарри потрясающие способности, и обучение идет семимильными шагами. Но пока что окклюменция дала лишь бледное осунувшееся лицо, синяки под глазами и постоянное желание прислониться к ближайшей стене и хоть немного поспать. Заняться боевой магией возможности по-прежнему не было. Крис слишком боялся слежки директора, чтобы учить Гарри в замке, а месить сугробы на улице просто не было смысла.

      В теплицах профессора Спраут было куда теплее, чем в замке. Должно быть, магические растения были ценнее всех учеников Хогвартса вместе взятых, или, по крайней мере, нежнее и чувствительнее к холоду.

      «Да чтоб вы все сдохли», – от всего сердца пожелал Крис, только что укушенный за палец.

      Он имел неосторожность протянуть руку к горшку с не остывающими углями, и был воспринят обвившейся вокруг него лозой как опасный конкурент. Теперь золотистое, слабо светящееся растение раздраженно шипело и ворошило листьями горячие угли, а Спраут мазала левую руку Гарри липкой слизью.

      – Будьте осторожнее с волшебными травами, мистер Поттер. Огненная лоза при желании умеет не только кусаться, но и довольно далеко плеваться ядом, вам еще очень повезло.

      – Простите, профессор, я только хотел руки погреть.

      – Ничего страшного, – она отодвинулась, – держи руку на весу и ничего не касайся. Материал этого урока сдашь в следующий вторник после обеда.

      Гарри внимательно кивнул, разглядывая блестящую конечность. Пальцы дрожали, место укуса воспалилось.

      «Очень больно?»

      «Да нет, почти не чувствуется, – Крис бережно поднес ладонь к глазам. – Огненная, она же золотистая, лоза предпочитает костры, очаги и вообще любое пекло, до которого может добраться. Входит в состав всех согревающих зелий. На любое посягательство на драгоценное тепло реагирует крайне агрессивно, – меланхолично пояснил он. – И как это я мог забыть?»

      От занятий ментальной магией Гарри уставал настолько, что успевавшая вызубрить все заранее Гермиона без особого труда стала лучшей ученицей потока. Сам же он не всегда вовремя реагировал на замечания учителей, если, конечно, вообще слышал их. Выспаться неплохо получалось на уроках Биннса, Квиррелла и иногда Флитвика. Маленький полугоблин старался не загружать мальчика и, увидев, что с заданием тот справился, оставлял его в покое, а порой даже приглушал голос. Другие учителя столь терпимы не были: на одном из уроков Снейпа Гриффиндор потерял пятьдесят баллов, пока Невилл не растолкал Гарри. Счастье еще, что Алиса каким-то образом ухитрилась следить за двумя котлами и жестами показывать Лонгботтому, что и когда класть, так что зелье он почти не испортил.

      МакГонагалл же без лишнего шума направила Гарри в больничное крыло, но, как оказалось, совершенно напрасно. По крайней мере поставленной цели она не достигла. Мадам Помфри, в жизни не наблюдавшая у кого-либо из учеников такого истового желания спрятаться от одногруппников в больничном крыле с первых дней учебы, по привычке решила, что маленький Поттер и сегодня пришел с теми же намерениями. Проверив на всякий случай состояние мальчика, медсестра не нашла никаких отклонений, разве что повышенную сонливость.

      – Засиделся вчера с домашней работой, мадам Помфри, – спокойно объяснил он и с чистым сердцем отправился досыпать в башню.

      Примерно к середине февраля Дамблдор устал ждать внезапного озарения, что никак не снисходило на первогодок, совершенно забросивших поиски Фламеля. Так что после обеда Рон ввалился в спальню, победно размахивая карточкой из-под шоколадной лягушки.

      – Гляди, Гарри, я знаю кто такой Фламель!

      Невилл вздрогнул, с кончика пера упала капля и разбилась о желтоватый пергамент. Дин и Симус оторвались от волшебных шахмат.

      – Фламель?

      – Это Рону по истории магии задали, – небрежно бросил Гарри, выталкивая Уизли за дверь.

      В гостиной к ним присоединилась Гермиона, и трое ребят заняли угловой стол, плотно придвинувшись друг к другу и шепотом переговариваясь. С карточки ласково улыбался величайший светлый маг во всем мире, известный помимо всего прочего как близкий друг и компаньон единственного создателя философского камня.

      – Точно! – Гермиона возбужденно подскочила. – Я встречала упоминание о Фламеле, когда читала о директоре.

      – Зачем тебе было читать о директоре? – Рон с подозрением уставился на нее.

      Девочка закатила глаза.

      – Должна же я была знать, кто будет нас учить. Но это сейчас не так важно. Слушайте, – гриффиндорка нагнулась над столом и вплотную приблизила к мальчикам лицо. Не терпевшему посягательств на личную территорию Гарри пришлось откинуться на стуле и сложить руки на груди, – теперь я вспомнила: Николас Фламель создал философский камень. Я уверена, это его охраняет Пушок!

      Гарри скептически поинтересовался:

      – Фламеля?

      – Да нет же, камень!

      Итак, что же теперь делать? Предоставить директору первый ход или самому предложить проведать псинку? Вряд ли Дамблдор хотел послать их туда сейчас, когда в школе полно народа. Внезапно его осенило: первокурсники должны были узнать о камне и пойти к Пушку еще на рождественских каникулах. И зеркало в заброшенном классе предназначалось для того, чтобы указать им правильный путь, просто Гарри так и не понял, как им нужно пользоваться. Что ж, возможность упущена, а летних каникул ждать долговато.

      «Крис, ты тоже думаешь, что пока рано туда идти?»

      Крис ответил далеко не сразу, но возникшими идеями как всегда не поделился, посоветовав что-то неопределенное:

      «Посмотрим. Спроси у рыжего, какие еще ЦУ дал ему дедушка в ночной сорочке».

      Гарри хихикнул, вспомнив длиннополые одеяния директора. Действительно больше похоже на ночную рубашку, чем на рабочую мантию. Но спросить не получилось: Гермиона заявила, что информации все равно не хватает, и потащила их в библиотеку. Там она собрала те самые фолианты, что Гарри так долго рассовывал по самым невостребованным полкам, и разделила на три равные стопки.

      Он подпер голову руками и уставился в книгу, периодически лениво перелистывая страницы. Толку от чтения сейчас все равно не будет как ни старайся, все необходимое Крис уже давно рассказал. А вот у Рона не хватило прилежания на то, чтобы выискивать крупицы знаний в старинных гримуарах.

      – И чего это за ерунда такая? – без обиняков выпалил он, сразу отложив книги в сторону.

      Гермиона возмущенно фыркнула и развернула к нему фолиант. Рыжий не глядя протянул его обратно.

      – Почитай ты, а нам и домашек хватает. Да, Гарри?

      Гарри послушно кивнул, не вникая в разговор. А настоящий ли камешек прячет Дамблдор в замке? Вполне возможно, что Фламель не такой дурак, чтобы давать старику неиссякаемый источник бессмертия и золота. И все происходящее в Хогвартсе не более чем тщательно разыгранный спектакль, в котором лишь один актер не знает названия пьесы и ориентируется по действиям и репликам остальных, дабы не нарушить канву произведения…

      Весь день Рон мог говорить только о том, что бы он купил, будь у него столько же золота, сколько и у Малфоев. Гарри усердно отрабатывал приемы наведения фальшивой памяти, заливая Криса ложными воспоминаниями. С точки зрения ребенка все выгядело абсолютно реальным, но обмануть друга пока что не получалось.

      «Вот выучу легиллименцию и все о тебе узнаю», – раздосадовано заявил он.

      «А я тогда просто не буду тебя ей учить», – сквозь смех выдавил Крис.

      «Кто тебя будет спрашивать? Я сам все узнаю из учебников».

      Такому повороту событий мужчина совсем не обрадовался. Лучше бы малышу не знать, кем он был десять лет назад. Ему же самому спокойнее. Но и скрывать от Гарри правду долго не получится. Мальчик умен и когда-нибудь поймет, какие вопросы следует задавать. До сих пор было очень легко не лгать, но и не открывать всей правды. Подталкивать к тому восприятию и пониманию слов друга, которое и было нужно ему, Крису, уводить в сторону от опасных тем правильной подачей информации… Но сколько это еще сможет продолжаться?

      Да и в ментальных науках он силен как никто другой. Сам Крис годы обучался тому, что Гарри давалось как бы между делом. Если так пойдет и дальше, уже через пару лет ученик превзойдет учителя. Надо бы его как-то притормозить, отвлечь иными занятиями. Боевая и черная магия, старинные легенды и древние руны, чары и зелья, могущественные арканы и таинственный полумрак ночных коридоров… Да мало ли чем можно увлечь ребенка?

      * * *

      После очередного матча по квиддичу, о результатах которого Гарри не удосужился узнать, Крис отправил несколько писем на неизвестном Гарри языке. Причем воспользовался для этого не школьными совами, а заклинанием туманных вестников, которое вымотало его настолько, что за весь день мальчик не услышал от друга ни единого слова.

      Теперь вместе с окклюменцией он изучал и дыхательную гимнастику, не совсем понимая, как она вообще может пригодиться на дуэли. Чтобы не вызывать лишних подозрений, он садился на кровать и клал перед собой с огромным трудом найденное в библиотеке методическое пособие.