Текст книги "Гарри Поттер и Истинный Наследник (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

– Ты же понимаешь, Корнелиус, что это не остановит… того, кто ответственен за нападения?

– Я должен был сделать хоть что-то, – возразил Фадж, – и очень надеюсь, что общественность – и, кстати говоря, Совет Попечителей – остановятся на этом. Есть… веяния… – и он неопределенно помахал рукой.

Директор и министр вышли, Клык бросился к двери и начал, подвывая, скрестись в нее. Гарри выскочил из-под мантии и бросился в угол, где обычно лежала собака Хагрида. Там, на драной подстилке, валялась обгрызенная почти до неузнаваемости подметка. Подметка кроссовка. Подметка кроссовка с совершенно таким же рисунком, как и те, что были на Гарри и на Гермионе. Он на всякий случай проверил это, разувшись и приложив игрушку Клыка к собственной подошве. Один в один, не считая отметин от зубов волкодава. Гермиона, сунувшая мантию-невидимку под мышку, с ужасом смотрела на него. Клык скулил.

– Ноль-ноль, – сказал Гарри. – И теперь я уже не догадываюсь, а точно знаю, кто это. И, пожалуй, как Малфой заколдовал… ее – тоже. Надо бежать к Дамблдору, без него… Я просто не знаю, что мне без него делать.

====== Вопрос О Власти Есть Вопрос О Деньгах ======

Гарри и Гермионе удалось проскочить в Главные Ворота прежде, чем провожавший Фаджа завхоз закрыл их. Им повезло, что Филч, подобострастно прощаясь с Большой Шишкой, не обратил внимания на появившиеся ниоткуда мокрые следы, так что его брань настигла их, только когда они были уже далеко.

– Стой, – прошептал Гарри, – смотри, это же Ник!

Почти-Безголовый-Ник куртуазно болтал с Полной Дамой, которая прикрывалась чем-то вроде веера и глупо хихикала. Гарри сдернул мантию и прокашлялся.

– Сэр Николас!

– О, мистер Поттер, мисс Грейнджер! Что Вы делаете здесь, ведь школьникам запрещено покидать общежития!

– Простите, сэр, нам… мне просто необходимо увидеть директора! Дело касается школы, всей школы! Не могли бы Вы…

– Только если вы немедленно проследуете в Общую Гостиную, господа студенты. Иначе…

– Да-да, сэр Николас, мы именно туда и идем! «Призрачный Корабль», – назвал он пароль Полной Даме.

– Ждите в гостиной и никуда не уходите! – скомандовал Ник.

Они уселись в относительно свободном углу, не в том, который был достаточно-комфортабельным-и-без-портретов, и Гермиона наложила на них Чары Неприметности, а чтобы они уж точно сработали, достала из сумки книжку побольше.

– Смотри, Гарри, – шепнула она, – видишь?

– Не понимаю, о чем ты.

– Она пишет. Она. Пишет. В книжке. Не в тетрадке, не в блокноте – в этой своей книжке с принцессами, видишь?

Гарри хлопнул себя по лбу. Такое действие было совершенно обычным делом для гостиной Гриффиндора, и значит, чары не должны были слететь.

– И… я слышала, сразу после каникул, как она спрашивала у мадам Пинс про специальные книгоремонтные чары. Я еще подумала тогда, какая она молодец. Учебники-то у нее старые…

– Ты умница, Гермиона. Я этого как-то не заметил.

Портрет Полной Дамы отошел в сторону, и в гостиную вошла профессор МакГонагалл. Поскольку ей был нужен именно Гарри, она нашла его взглядом и поманила за собой.

– Жди здесь, – сказал он Гермионе, подхватил сумку, в которой теперь соседствовали мантия и изжеванная Клыком подошва, и подошел к декану.

– Надеюсь, Ваше дело достаточно важное, мистер Поттер, – сказала она, ведя его по коридору и держа палочку наготове. Гарри не стал говорить ей, что замок сейчас безопасен, поскольку Наследник, точнее, Наследница сидит и пишет что-то в замаскированный книжной обложкой ежедневник.

– Да, профессор, – сказал Гарри, – я думаю, что достаточно.

– «Всевкусные Драже», – сказала МакГонагалл пароль, и стоящая у входа на лестницу горгулья пропустила их.

Лестница подняла их обоих ко входу в кабинет, и МакГонагалл открыла дверь.

– Я привела Вам Поттера, директор, – сказала она.

– Спасибо, Минерва, – ответил тот, – а теперь…

– Я не против, если профессор МакГонагалл будет присутствовать, – быстро сказал Гарри и увидел мелькнувшую в глазах МакКошки радость, – это… это касается ученика Гриффиндора.

– Я думаю, Минерва знает, какого именно ученика это касается, – мягко сказал Дамблдор, – но, в силу… некоторых обстоятельств лучше, если мы побеседуем с глазу на глаз. Прости, Минерва, и иди туда, где ты должна быть.

МакГонагалл кивнула и вышла. Гарри на секунду задумался.

– Вы знали, что это Джинни? – спросил он.

– Не скрою, с определенного времени вопрос «Как была открыта Тайная Комната» стал для меня важнее, чем «Кто ее открыл», – грустно улыбнулся директор. – Но как ты смог догадаться?

– Маггловскими методами, сэр. Рост, рисунок подошвы… и то, что сразу после Добби окаменевали только те, кто что-то знал об этой истории. Колин не успел проявить пленку, а Пенни – рассказать мне что-то важное. Джинни присутствовала при разговоре в обоих случаях: сначала вместе со всеми в гостиной сидела, а потом сразу за нами шла. На самом деле, это очень грубая ошибка, ну, моя, в смысле. Настоящие полицейские ведут расследование втайне, а я… а я слишком много трепался.

– «Постоянная Бдительность», – понимающе кивнул Дамблдор, – это любимая поговорка того самого человека, которому, как я уже говорил, ты будешь очень интересен.

– И на самом деле я совершил еще одну ошибку. Я забыл, что… Короче, вот, – он выложил на стол погрызенную Клыком подошву. – Еще до школы один волшебник… Флетчер, Вы его знаете… Короче, он украл у меня куртку и кроссовки. А Молли Уизли, как потом оказалось, купила у него куртку для Джинни. Я, когда узнал об этом, подарил Джинни эту куртку уже официально. Правда, Молли потом отдала мне за нее деньги, которые она из этого Флетчера вытрясла.

При каждом упоминании этой фамилии Дамблдор дергался почти так же, как Снейп при упоминании Волдеморта.

– А еще она у него мои кроссовки забрала, которые он тоже спер, – продолжил Гарри, – а я уже купил себе точно такие же, и зачем мне вторая пара? Ну, я ее Джинни и подарил, у нас же размер ноги одинаковый, потому что я мелкий из-за плохого питания в детстве, – про питание он добавил специально, чтобы директор дернулся еще раз. – А потом забыл об этом.

– И мисс Уизли…

– Ну да. Я думаю, что когда она окаменила Добби… Она не хотела, чтобы меня выгнали, а он пытался это устроить… Знаете, это смешно – он пытался убрать меня из школы, чтобы спасти от Наследника Слизерина и его василиска…

– Хм. Василиска. Мисс Грейнджер? – прищурился Дамблдор. – Это же она догадалась про василиска? Признаться, давно я не встречал такой способной ученицы.

– Со времен Тома Реддла она лучшая! – сказал Гарри и увидел тень ужаса в глазах Дамблдора; значит, он угадал. Ведь забрать палочку погибшей Миртл мог не только Квиррелл, в прошлом году или даже раньше, когда его заперли в том самом туалете, но и Волдеморт сразу после ее смерти! – Сэр, я знаю, кто такой Том Реддл. Я не про то, что Гермиона, как он, ну, злая, а про то, что она учится не хуже него, вот! Но… можно, я продолжу? Джинни тогда была в тех самых кроссовках и оставила след, там, в коридоре. И еще у хижины Хагрида, когда петуха душила. То-то Хагрид на наши с Гермионой кроссовки смотрел. Он же в лесу живет и в следах должен разбираться, а они у нас и с ней, и с Джинни одинаковые были, – пояснил он.

Дамблдор смотрел на Гарри с непритворным интересом. Это было странно, но для волшебников такой метод расследования действительно был внове.

– А потом, когда Джинни узнала, что Колин этот след сфотографировал, – продолжил Гарри, – она взяла и выбросила кроссовки. Чтобы избавиться от улик. Надежнее было сжечь, конечно, или лучше даже трансфигурировать подошву под другой рисунок, Рон про это упоминал, кстати. Но она ж только первокурсница. Ну, а Клык нашел один кроссовок и начал жевать. А потом я эту подошву увидел. И я понял, что кто-то выбросил кроссовок, почти новый. Зачем? Ну, а потом вспомнил и про то, что я Джинни как раз такие подарил, и про то, что с прошлого семестра она их не надевала ни разу. Значит, скорее всего, это она была. А потом Гермиона заметила, что… Знаете, есть одна книжка, точнее, не книжка, а…

Камин полыхнул зеленым, потом еще раз. Дамблдор глазами указал Гарри на угол рядом с ним. Гарри прижался к стене так, чтобы его не было видно и, подумав, накинул сверху мантию-невидимку: в конце концов уж кто-кто, а Дамблдор точно про нее знает.

– Лорд Малфой? – удивленно спросил Дамблдор, когда невидимая Гарри голова собеседника показалась в зеленом пламени. – Чем обязан?

– Не могли бы Вы открыть доступ, Директор Дамблдор? – знакомый голос был торжествующим, и Гарри это очень-очень не понравилось. – Я по поручению Попечительского Совета.

– Пару минут, Люциус, – улыбнулся Дамблдор, Гарри не хотелось бы стать мишенью такой улыбки, – мне надо закончить кое-что, а затем – входи.

– Не мог бы ты подождать за дверью, Гарри? – погасив камин спросил директор и сделал своей корявой палочкой сложный жест в направлении двери.

Гарри кивнул, хотя директор не мог его видеть, и вышел. Вскочив на перила и подпрыгнув (в мантии-невидимке это было сделать чуть сложнее, но и «это» Гарри раскачал за время тренировок еще на полпроцентика), он пристроился на том же самом карнизе, лежа на котором он подслушал пророчество Шляпы. Только сейчас он вспомнил, что отдал фонендоскоп Дину Томасу и чуть не застонал от обиды, но, к его удивлению, все и так было прекрасно слышно и через дверь. Видимо, Дамблдор снял с нее заглушающие чары. Или даже инвертировал их, как Пенни-с-Нумерологической-Линейкой.

– Итак, Люциус, чем обязан твоему визиту? – спросил Дамблдор. Говорил он вежливо, но Гарри, например, мишенью для такой вежливости быть совсем не хотелось.

– Ужасное известие, Дамблдор, – театральным голосом протянул Малфой, зашуршав чем-то вроде пергамента. – Попечители решили, что Вам пора покинуть пост директора. Заметим – решение было принято единогласно. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нём все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией, и в то же время смею надеяться, что оказанное мне, как Временному Директору, доверие, я смогу оправдать.

– Забавно, что ты не решился прибыть сюда вместе с Фаджем, Люциус.

– При чем тут милейший Корнелиус? Назначение или отстранение директора – прерогатива Попечительского совета, – отчеканил Малфой; Гарри понял, что Малфой врет, и присутствие Фаджа, при всех его подлости, трусости и идиотизме, стало бы помехой для его планов. – И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности…

– То Наследника Слизерина сможет остановить Малфой? Ты уверен в этом, Люциус?

– Полагаю, что могу справиться с мальчишкой, – явственно усмехнулся Малфой.

– Ах вот как… Вероятно, это юный Драко поделился с тобой некоторыми… некоторой информацией. Ну что ж, это делает ситуацию… довольно интересной. Я даже не буду протестовать и упрямиться, Люциус, хотя и не откажу себе в праве предпринять некоторые… шаги. И даже, если не возражаешь, дам тебе один… совет, чтобы уравнять шансы.

– Что Вы имеете в виду под этим «уравнять», Дамблдор?!

– О, только то, что пятьдесят лет назад мне довелось учить некоего молодого человека, весьма примечательного молодого человека, знаешь ли.

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду Тома. Тома Реддла.

– Тома?! – Гарри удивился было, с чего это Малфой так отреагировал именно на имя, а не на фамилию, но быстро сообразил, что на дневнике вместе с фамилией Реддла были указаны только его инициалы.

– Видишь ли, Том Реддл – да, это тот, о ком ты подумал – был весьма примечательным юношей. А теперь… Теперь я могу сказать, что мистер Поттер, мистер Гарри Поттер, также… весьма примечателен. В чем-то он очень напоминает Тома, и это, признаться, меня пугает. А в чем-то радикально от него отличается, и… временами это пугает меня еще больше. Я советую тебе быть с ним очень, очень осторожным. Я бы сказал, предельно осторожным, особенно если… Впрочем, полагаю, тебе уже изрядно надоела моя болтовня?

– Нет, но…

– Увы, Люциус, я ведь обещал тебе, что собираюсь предпринять некоторые шаги, не так ли? Полагаю, что и мне пришло время приступить к действиям. Оставляю Вас здесь, Лорд. И до встречи через несколько недель!

Дамблдор вышел из кабинета, пройдя прямо под Гарри, так, что голова сидящего на его плече феникса чуть не подпалила его мантию, и лестница понесла теперь уже отстраненного директора вниз.

Лорд Малфой остался в кабинете и теперь, как мог слышать Гарри, наливал себе в стакан какую-то жидкость.

Гарри был подавлен и в то же время восхищен.

Во-первых, Дамблдор укрепил ложные подозрения нового директора в том, что наследником Слизерина является он, Гарри Поттер, тем самым отведя угрозу от Джинни, с отцом которой Малфой-старший был не прочь поквитаться. И в конце концов, это Джинни нашла среди своих учебников тот самый ежедневник, который потом подарила Гарри! И этот белобрысый мерзавец – старший белобрысый мерзавец – подкинул ей эту вещь, вероятно, просто сунув ее в котел девочке.

Во-вторых, Дамблдор обезопасил и Гарри, намекнув Малфою, что он, Гарри, как бы не страшнее, чем сам Волдеморт, и что с ним нужно быть крайне осторожным.

А в-третьих, Повелитель Памяти только что загнал Гарри в очередной Запретный Коридор, причем экспромтом, используя не собственные заранее составленные планы, а планы Лорда Малфоя.

«Мне до такого уровня, как Клыку до Хагрида», – подумал он.

Гарри уже совсем было решился спрыгнуть вниз и рвануть в Общую Гостиную, но внезапно услышал сначала шаги, затем бормотание (кажется, новый директор усыплял портреты, но Гарри не был в этом уверен), а потом решительный голос Малфоя:

– Коттедж МакНейров!

Упускать такой шанс было нельзя, и Гарри устроился на карнизе поудобнее.

– Уолден? – донесся до него спустя несколько секунд приглушенный камином голос Люциуса. – Ты мне нужен.

– Да, все получилось, он даже не сопротивлялся. Да. Этот тупой огр тоже арестован, так что место твое. Я помню, как ты любишь зверюшек, Уолден.

– Как можно быстрее, Уолден. Что значит две недели? Время – деньги, скоро весенняя линька, в том числе и у единорогов, и если мы… Ты понимаешь, какие это потери?

– Чудовище, Уолден. Чудовище. Окаменевшие грязнокровки сработали на нас, позволив взять под контроль Хогвартс, но если мне не удастся убедить Его… Ты-Понимаешь-О-Ком-Я… Да. Не забывай: большинство Попечителей – члены Визенгамота. А до них информация обязательно дойдет, я не могу перекрыть все каналы. И если пострадает даже не чистокровный, а всего-навсего полукровка, да еще и после того, как мы скинули старика… Уже через несколько часов тут будет не продохнуть от авроров и комиссий, и вся операция лишится смысла, мы просто не успеем…

– Вот поэтому мне и нужен твой топор, Уолден. Если сопляк дважды справился с ним, чем бы оно ни было, то и ты сможешь.

– Нет, я не думаю, что у Альбуса получится вернуться, я… как и он, намерен… предпринять некоторые ходы. Но все равно поторопись. Я понимаю, что мы управились быстрее, чем планировали, и что раньше тебя просто не отпустит милейший Корнелиус, но ни днем – слышишь? – ни днем дольше!

Гарри задавил в себе гнев. Малфой, судя по звукам, прошелся из угла в угол, затем снова звякнуло стекло.

– Поместье Эйвери. Здравствуйте, Лорд. Как поживает Ваша прелестная дочь? Могу я узнать…

– Торгуйтесь еще, Эйвери. Оно того стоит. На неустойку по разрываемому контракту я согласен. Да. Я сегодня же вышлю Вам совой чек «Бэрингс». А что с… Ах, вот как… Интересно, кто их просветил.

– Это совершенно естественно, Эйвери. «Эф-н-Эф Фарма» нужна монополия, иначе они не перебивали бы цену, которую дают боши, вдвое. Да. Хорошо, соглашайтесь. Весь урожай до единого корешка, и я даже согласен убрать оговорку про собственные нужды.

– Да, поговорить с Корнелиусом было бы полезно. Запрет на ввоз из Индии? Хорошо, возьмите две тысячи из моего фонда. Но запрет должен вступить в действие не позже пятницы и длиться минимум год.

– Грязнокровки полежат, к примеру, в Мунго. Или можно сложить их штабелем в сейф в Гриннготсе, вряд ли они там задохнутся до следующего урожая. Заодно и воздух в Хогвартсе станет почище. И Он, полагаю, будет доволен.

– Эйвери, Вы подумали, как будете оправдываться перед Ним? Я снисходительно относился к Вашему затворничеству, но Он… Вы понимаете, что речь идет о миллионах? Причем галлеонов, а не этих… фунтов. Мы и так понесли огромные потери из-за этого Мордредова маггловского кризиса! Деньги должны быть деньгами, а не бумажками. Пообещайте им мои личные гарантии в маггловской валюте на четверть суммы. Да.

– Эйвери, я не приемлю оправданий. Десять дюжин стоунов мандрагоры позволят нам отыграть не меньше половины всех потерь от этого маггловского кризиса. Нет. Нет. В конце концов, он прямо написал мне, что под угрозой только грязнокровки, так что беспокоиться не о чем. Да. Я не намерен…

– Все, Эйвери, я должен идти. Мне нужно представиться… эээ… коллегам. И помните: скоро у нас будет чем припугнуть всех и каждого, начиная с Фаджа. Особенно если…

– Тупые идиоты, – услышал Гарри бормотание Малфоя, – на кону не меньше полутора миллионов, а одного, видите ли, не отпустит Министр, другой заперся в поместье и дрожит, как трепетливый кустик, третий играет в свою игру, двое тупы, как пробки… Нет, положиться определенно не на кого.

Дверь снова распахнулась, и Гарри с трудом удержался от того, чтобы не попытаться достать палочку и послать «Редукто» в проплывшую прямо под ним блондинистую макушку. Вопрос грядущего раскаменения новый директор решил просто, незамысловато и с выгодой для себя. К сожалению, Малфой действовал не в одиночку, и его убийство проблему не решит. А вот новых создаст изрядно.

Завтрак в понедельник проходил в абсолютно похоронном настроении. Исключением являлся стол Слизерина – там царило оживление.

– Готовь метлу, Поттер! – в который раз крикнул ему осмелевший Драко. – Теперь мой отец…

– Мне кажется, мистер Малфой, ваш отец не очень заинтересован в моем исключении. Так что я бы посоветовал Вам, напротив, готовить комплект одежды.

– Это почему же? – блондинчик прищурился.

– Потому что если в окаменении вашего эльфа обвинят меня, Фаджу придется выпустить Хагрида, – пояснил Гарри-Слизеринец.

– Этот-то тут при чем? – вытаращил глаза блондинчик.

– При деньгах, Малфой, при очень больших деньгах! До которых тебя, при всех твоих понтах, просто не допускают.

– Ты узнаешь, Поттер…

– Разумеется, узнаю. Но не от тебя, Малфой. Что толку говорить с тобой, если ты все равно каждый раз ссылаешься на папочку? Проще поговорить с ним самим!

– Это если он захочет с тобой разговаривать, Поттер!

– А почему бы и нет? – поднял бровь Гарри.

Малфой покраснел и начал обдумывать очередной ядовитый ответ, но не успел.

– Мистер Поттер, – обратился к Гарри Маркус Флинт, на мантии которого рядом со значком капитана квиддичной команды теперь красовалась нашивка «Добровольной Дружины» – состоящей в основном из чистокровных слизеринцев организации, о создании которой временный директор объявил перед завтраком, – Временный Директор Лорд Малфой требует Вас в свой кабинет.

– Вот и ответ, Драко, вот и ответ, – подмигнул вновь побагровевшему блондинчику Гарри, успокаивающе улыбнулся Гермионе и приятелям и двинулся за Флинтом.

Маркус нервничал. Они с Гарри шли не в директорский кабинет, в смысле, не в кабинет Дамблдора, а куда-то в подземелья, так что Флинту приходилось идти впереди, показывая дорогу. Его рука все время болталась около пояса с зачарованной спортивной кобурой для палочки, а глаза то и дело косили на Гарри, идущего на полшага позади и чуть справа – чтобы Флинту было неудобнее разворачиваться для атаки. Мальчик, конечно, тоже нервничал, но, как обычно, загнал неуверенного Гарри куда-то вглубь.

– Мы пришли, – сказал Флинт. – Без глупостей, Поттер!

– Разве я давал повод подозревать себя в глупости, Флинт? – гримаса Гарри-Слизеринца сделала бы честь самому Снейпу; Маркуса аж передернуло.

– Н-нет, – ответил он и постучал в дверь.

– Входите, – раздался голос Малфоя-старшего, – и… подождите за дверью, мистер Флинт.

Лорд сидел за массивным столом, ничуть не уступавшим в роскоши таковому в кабинете Дамблдора. На стенах были развешаны портреты малоприятных личностей, да и книги в шкафах живо напомнили Гарри его первый визит в Запретную Секцию.

– Присаживайтесь, мистер Поттер… Или Вы предпочитаете, чтобы я называл Вас по-иному?

– Благодарю Вас, сэр! – на этот раз Гарри дал порезвиться Делле-Стрит-Дразнящей-Кумушек-Литтл-Уингинга. – Только главное меня Томом не называть, хорошо? А то я очень это имя не люблю, да и слухи пойдут, все перепугаются, авроры понабегут… Зачем нам это?

Ему надо, очень надо было прикрыть Джинни. Пусть близнецы и Рон ему не поверили, а Рон даже обвинил Гарри в том, что он пытается спихнуть свою вину на его сестренку… Но они обещали присмотреть за девочкой, и большего пока он добиться не мог. Оставалось надеяться, что молодой Том говорил бы так же, как он, и что он правильно понял пассаж Малфоя про «пугало» и его запрещение Драко раздражать его.

На лице Малфоя, обычно бесстрастном, проявилась почти невозможная смесь облегчения и испуга. Гарри понял, что он снова попал в цель. Ну да, это было бы логично, но где волшебники и где логика…

– Да-да, Лорд… Поттер, – сказал, наконец, Малфой, – надеюсь… Вы не в претензии на… некоторые обстоятельства, приведшие нас к… текущему положению дел? И… могу я поинтересоваться Вашими… впечатлениями?

Шикарная трость Малфоя стояла в углу, но ее навершие в виде змеиной головы отсутствовало. Вероятно, палочку, обычно спрятанную в этой трости, Малфой держал в скрытой массивным столом руке. Так что вот просто взять и убить его не получится, даже если не учитывать того, что белобрысый мерзавец действовал не один…

– Профессор Дамблдор, например, не изменился, – заметил мальчик, вспомнив тот первый диалог с Томом о мотивах директора и подмешав к Делле немного миссис Кейн, – только бороду подлиннее отрастил, довольно дурацкую, надо сказать. И очень приятно слышать, что Лондон больше не бомбят. Это мне тоже очень не нравилось.

Он помнил, как менялся почерк Тома, когда тот писал о немецких бомбах, и решил, что уж это-то юный Волдеморт упомянул бы обязательно.

– В остальном… Мне приходится полагаться на… рассказы.

– О да, Лорд Поттер, как только я разберусь с наиболее срочными вещами… Я готов предоставить Вам все отчеты, касающиеся… эмм… того периода, который Вы…

– Проспал? – помог ему Гарри.

– Благодарю Вас, Лорд, – оценил «поддержку» Малфой. – И простите, что неделю назад я уделил особенное внимание некоторым… маггловским книгам из Вашей коллекции. Поймите меня правильно, но…

– Книги – они ведь такие, – Гарри обязательно нужно было отвлечь внимание от возможных поисков Малфоем якобы сыгравшего свою роль ежедневника, – если их долго читать, их содержимое прямо в голове отпечатывается, ведь правда?

– Да-да, мой Лорд! Я очень рад, что…

«Получилось, – подумал Гарри, – и я ведь даже не соврал!»

Краем сознания он воспринимал словесные кружева Малфоя, не несущие, впрочем, никакой информации, помимо уверений в совершеннейшем к нему (точнее, не к нему, но это были уже детали) почтении, но в основном размышлял о…

– Могу я спросить о Ваших дальнейших планах, Лорд Малфой, сэр? – вежливо вклинился он в первую же подходящую паузу, оставив впереди одну лишь миссис Кейн, правда, в обеих ипостасях сразу. – Насколько я помню Дамблдора… Обоих Дамблдоров, – уточнил он, – старого и нового… Он так просто не сдастся.

– Именно этим я и озабочен сейчас, – ответил Малфой, – необходимо, чтобы некоторые… результаты, связанные с… пробуждением, не могли бы быть… оспорены.

«Очень многосмысленно, – подумал Гарри. – Том наверняка подумал бы, что речь идет о его пробуждении, но что-то кажется, что Малфой больше озабочен своим кошельком. Если он собирается продать все мандрагоры… И «мне», в смысле, если бы я был Томом, не грозит разоблачение, и Малфой обменяет жизни двух магглорожденных на золото, ведь без мандрагор пробудить их от окаменения не получится… Что же делать?!»

– Кроме того, – продолжил Малфой, – я надеюсь, что… хотя бы временно, пока наше положение не упрочится, некоторые эксцессы… ммм… прекратятся. Хотя бы на некоторое время.

– Да, – ни капли не соврал Гарри, – я тоже думаю, что хватит уже.

– Прекрасно, – просиял Малфой, – тогда вся эта история будет связана исключительно с Дамблдором, а достичь целей Вашего благородного предка мы можем и позже. Теми же или другими средствами. Тогда, я полагаю, это позволит несколько ослабить режим… и даже возобновить чемпионат по квиддичу!

– Кстати, о квиддиче, – промолвил Гарри. Закончить он не успел:

– О, не волнуйтесь, Лорд. С одной стороны, как глава Рода, я полностью подтверждаю обязательства своего сына, тем более если они касаются подобных мелочей, – Гарри показалось, что Малфой снисходительно усмехнулся, с другой стороны, «тот Том» тоже был еще мальчишкой, так что, может быть, это было и неплохо. – И… постараюсь повлиять на него в том, что касается его поведения. Мне вовсе не хотелось бы, чтобы между нами возникло… непонимание. А с другой стороны…

– Мое исключение из школы привлекло бы излишнее внимание? – Гарри снова использовал одну из любимых гримас Снейпа. – Тогда… Я, наверное, пойду. А то слухов и так слишком много, правда, Лорд Малфой?

– Разумеется, Лорд Поттер. Мистер Флинт! – крикнул он, сняв с двери защиту. – Проводите мистера Поттера на занятия.

– О чем ты говорил с Малфоем? – агрессивно спросил его Рон, близнецы стояли в шаге позади, поигрывая палочками. Они разговаривали в том самом закутке, где близнецы делали карты для первого курса и где тоже не было ни одного портрета.

– Он тоже уверен, что я Наследник. Ну и вел себя соответственно, – пожал плечами Гарри. – Чуть попу не зализал наглухо.

– Ты… ты…

– Тише, Ронникинс, – прервал рыжика Фред. – А вот это, между прочим, аргумент. Если Малфой считает, что Гарри Наследник – значит, это точно не он. Но я все равно не могу поверить…

– Мы не можем, – поправил брата Джордж. – Может быть, Джинджер просто подставили?

– Может быть, – сказал Гарри, – но я рассказал Вам все, что мы с Гермионой выяснили, так что думайте сами. Это ваша сестра, и без вас уберечь ее я не могу.

– А ты? – спросил Рон. – Ты так и будешь…

– А я буду думать, как сорвать сделку с мандрагорами. А то Пенни и Колин… – он махнул рукой. – Короче, мне надо поговорить с Финч-Флетчли.

– А при чем тут этот хафф?

– При том, что в Англии не больше десяти тысяч волшебников, а скорее даже меньше пяти тысяч. Собрать с них за один урожай полтора миллиона галлеонов, о которых говорил Малфой, нереально. Это по сто пятьдесят, а то и триста галлеонов с каждого, включая детей. В один только год. – Рон нервно сглотнул, видимо, пересчитывая, сколько придется на всю семью Уизли. – А значит что? Значит, Малфой собирается загнать мандрагоры или препараты из них… Ну, препаратами магглы называют зелья или основы для зелий… Короче, он может продать их только маггловским компаниям, для маггловских же лекарств. Даже если курс сейчас, после осеннего падения фунта, один к тридцати пяти, это будет пятьдесят миллионов фунтов. Для крупной маггловской компании – фигня вопрос.

Теперь не только Рон, но и близнецы выглядели ошарашенными.

– А у Джастина, – продолжил Гарри, – точнее, у его семьи, серьезные связи в маггловском бизнесе.

По каким-то причинам о возобновлении квиддичного сезона объявлено не было, однако хождения строем прекратились. Правда, Гарри при перемещениях по замку теперь довольно навязчиво сопровождал как минимум один ученик из «Добровольной Дружины». К изумлению Гарри, среди них нашлось целых два гриффиндорца: Драммонд МакЛагген и Уэсли Буш, не оставлявшие Гарри без внимания и на территории факультета. Ходили слухи, что в эту самую дружину набивался еще и Перси Префект Уизли, но ему было отказано, как подозревал Гарри – в связи с зашкаливающей ненавистью оного префекта к некоему вновьсвежеобретенному Лорду. Так что из-за плотной опеки поговорить с Джастином удалось только на гербологии.

– Мы подумали и согласились, что это не ты, – сказал Джастин, они на пару с ним обрезали абиссинские смоковницы, потому что уход за мандрагорами стал слишком опасен для второкурсников. – Даже Эрни МакМиллан сдался. Это из-за Пенни. Просто не вижу смысла в том, что ты сначала спасаешь ее, потом за нее мстишь, а потом…

– Смысл, на самом деле, есть. Но не для меня, – ответил Гарри. – Почему-то никто не понимает, что Хогвартс на самом деле – самая крупная производственная компания волшебного мира, – тут он просто повторил слова мисс Стрит, которые она высказала на одном из летних совещаний. – А дело вот в чем…

Только вмешательство профессора Спраут вывело Джастина из ступора, когда Гарри вкратце рассказал ему про аферу с мандрагорами, не упоминая некоторых иных аспектов ситуации.

– Я немедленно отпишу отцу, – сказал он, и Гарри удивился, насколько по-другому, по сравнению с Малфоем-младшим по отношению к Малфою-старшему, это прозвучало. Видимо, аристократ аристократу рознь, и, как и говорила ему Таппенс, от самого человека зависело больше, чем от его родословной. – Но… ты уверен?

– Да, – сказал Гарри, – уверен. Только будь осторожен. Ходят слухи, что нашу почту проверяют.

– Ты знаешь, в чем сила нашего факультета? – улыбнулся Джастин, блеснув чуть затемненными очками, которые он теперь носил не снимая. – В друзьях. А завязывание контактов – это то, чему таких, как я, учат с детства.

– Тогда понятно, – кивнул Гарри, – удачи. И… «Эф-энд-Эф» – это же не Финч-Флетчли?

– Это было бы слишком большим везением, – нахмурился Джастин. – Но не переживай. Если это британская компания – отец наверняка играл с кем-то из их руководства в гольф или посещал скачки. Шляпа точно распределила бы его на Хаффлпафф, будь он волшебником.

====== Осколки Мутного Стекла ======

Вопреки ожиданиям Гарри, временный директор не стал брать на себя преподавание ЗОТИ. «Наверное, аферы с мандрагорами и линькой единорогов занимают всё его время», – подумал мальчик. Так что вместо ЗОТИ сегодня вечером у них были дополнительные занятия трансфигурацией с профессором МакГонагалл. «Интересно, чему нас будет учить МакКошка теперь?» – подумал мальчик.

Он чувствовал себя отвратительно: этой ночью ему приснился кошмар, в котором он летел по какому-то круто уходящему вверх коридору или, даже скорее, каменной трубе, а за ним – откуда-то он знал это – следовало чудовище.

– Гарри, – сказал ему Фред, зажав в углу после завтрака, – мы… проверили. Во-первых, никаких ожогов на ней нет. Ни на той руке, которой ты коснулся, ни на ухе… которого ты тоже коснулся.