Текст книги "Гарри Поттер и Истинный Наследник (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– Ты думаешь, ее жизни что-то угрожало?

– Думаю, да. Они подняли ее под самый потолок, рвали волосы и… Если бы она упала, она могла бы все кости переломать!

– То есть ты доволен?

– Нет, сэр. Совсем нет.

– Почему же? Ведь мисс Грейнджер действительно могла… пострадать.

– Потому что… Потому что Гермиона… мисс Грейнджер, – пояснил зачем-то Гарри, – она, когда очнулась, не стала со мной разговаривать. Просто повернулась и ушла.

– Хм, – поднял бровь Дамблдор, – но давай представим, что тогда, в том туалете в прошлом году – и, если я не ошибаюсь, после сегодняшнего случая мисс Грейнджер пошла… приводить себя в порядок в тот же самый туалет, верно? – так вот, представим, что у тебя получилось бы то же самое заклинание, когда ты сунул свою палочку в нос троллю. Тогда его шкура не защитила бы его, правда?

– Ну… там ведь все-таки был тролль, – вздохнул Гарри. – Он был большой. И Волдеморт… тоже, хотя и поменьше.

– То есть все дело в том, что это существо было маленьким?

– Я не знаю, сэр. И… Ну, если говорить не о том, что мы представляем, а о том, что на самом деле было… Когда я действительно убил, ну, я имею в виду профе… я имею в виду Квиррелла, – поправился он, – Гермиона… она даже успокаивала меня. Говорила, что я не убийца, а защитник. Потому что Квиррелл мог бы убить Невилла, Рона, и, может быть, ее тоже. Я тогда переживал. Сильно. А теперь…

– А теперь мисс Грейнджер решила не поддерживать тебя, хотя ты спас ее от вполне реальных, а не потенциальных неприятностей.

На глаза Гарри навернулись слезы.

– Они ведь даже не были людьми! – с отчаянием в голосе почти крикнул он. – Интеллект пикси примерно на уровне кошки! Я специально прочитал учебник, пока ждал Вас тут. Старый учебник, – уточнил он на всякий случай. Показалось или Дамблдор отвел глаза?

– «Ты не бьешь крикетным молотком маленьких девочек и не вешаешь котят», да? – печально улыбнулся Дамблдор; он теперь снова смотрел на Гарри. – А как ты думаешь, где лежит граница между человеком и не человеком? Ты же видел кентавров? Или гоблинов? Они люди или нет?

– По мне – так они люди, только необычные, – пожал плечами Гарри. Это был довольно странный вопрос.

– А между тем немало волшебников – и даже весьма высокопоставленных – считают их не людьми, точнее – нелюдями. Более того…

Дамблдор отхлебнул чаю.

– Более того, – повторил он, – изрядное количество волшебников считают людьми только магов. И даже сквибов – ты ведь знаешь, кто такие сквибы? – Гарри кивнул. – Они к людям не причисляют. И даже…

– Я знаю, сэр. Я слышал, что некоторые… и в школе тоже… считают полноценными только чистокровных магов. Ну, в смысле, у кого волшебники не только родители, но и все бабушки с дедушками, – пояснил он.

– То есть граница находится там…

– Где ее проводит… тот, кто ее проводит? Ну, я имею в виду…

– Именно. И что это значит?

– То, что границы на самом деле нет? Если каждый проводит ее там, где хочет? Но… Тогда… Вот мы… превращаем жуков в пуговицы, сэр. И… они не выживают. Точнее, выживают не все. Мой сбежал, первый который, – пояснил он. – Но… Никто же не в ужасе? То есть граница все же есть? Где-то между жуками и людьми?

– Ты же сам сказал – каждый это решает для себя. И, если хочешь знать мое мнение – ее все-таки нет.

– Но жуки…

– И свиньи, из которых делают ваши сосиски. И козы, кожа которых идет на пергамент. И жуки. Они все живые. Просто… чем ближе существо к тебе, тем… более веская причина нужна, чтобы убить его. Кто-то из живых существ дальше от человека, кто-то – ближе. Но жесткой границы, как я думаю, действительно нет.

– Миссис Уизли говорила то же самое: убивать без причины нельзя. Ну, это она про садовых гномов. Они… тоже на людей похожи и тоже маленькие.

– Молли – очень мудрая волшебница, – улыбнулся Дамблдор.

– То есть Гермиона… мисс Грейнджер… в этом случае не сочла причину достаточно веской?

– Видимо, так, Гарри, видимо, так. Но, как ты думаешь, почему она так решила? Она действительно могла получить… серьезные травмы. А если бы ей сильно не повезло…

– Я не знаю, сэр! – потерянно сказал Гарри.

– Кажется, я могу помочь тебе в этом, – сказал Дамблдор, – вспомни, с чего начались проблемы мисс Грейнджер?

– С Лок… С профессора Локхарта, – буркнул Гарри, и ему показалось, что Дамблдор снова отвел взгляд, на одно-единственное мгновение. – Эээ… Они напали на нее – я имею в виду, серьезно напали… Когда она заморозила двоих из них. Одним заклинанием, представляете?!

– Именно, Гарри. Итак, мисс Грейнджер мастерски нейтрализовала двух пикси, не убивая их. Заметь – она сработала в два раза эффективнее, чем ты.

– Ну это еще вопрос, – нахмурился Гарри, – когда я… убил этого, – он с вызовом посмотрел в глаза директору, – они сразу же отпустили ее. И сами забрались в клетку. Всей толпой.

– То есть ты убивал, чтобы запугать? – нахмурившись, спросил Дамблдор. – Я знал одного…

– Нет-нет-нет, сэр! – воскликнул Гарри. – Я такого даже не ожидал. Они сами перепугались. Я хотел, чтобы он отпустил ее, вот и все.

– Но ведь в этом случае было бы достаточно заморозить этого пикси? Пусть даже тебе и не удалось бы зацепить сразу двоих, но ты ведь мог повторить заклинание несколько раз?

– Я… Я еще не знаю этого заклинания, мы его не проходили еще. Сегодня же первый день, ну, учебы! – смутился Гарри. – Просто Гермиона всегда… Она читает все учебники заранее!

– Но ведь «Редукто», которое вы, кстати, должны проходить только в следующем году, ты знал?

– Так получилось, – пожал плечами Гарри; разговор явно принимал опасный оборот. Объяснить Дамблдору, откуда он знает это заклинание, было бы огромным провалом.

– С другой стороны, – продолжил свои размышления Дамблдор, – ты ведь знаком с заклинанием окаменения?

– Да, сэр. Но… оно такое длинное, а эти пикси очень верткие! Я бы промазал скорее всего.

– То есть ты принял самое простое решение. И это оказалась смерть, верно?

– Самое быстрое, сэр. Не самое простое, а самое быстрое. Они подняли Гермиону уже довольно высоко, профессор! Она и так чуть не разбилась.

– Хорошо, я понимаю твои резоны. Итак, ты принял самое быстрое решение. Оказалось ли оно самым лучшим?

– Судя по результату – нет, сэр! – понурился Гарри. – Но… если бы Гермиона разбилась…

– Понимаю тебя. Давай рассмотрим ту историю с троллем еще раз, – Гарри снова напрягся. – Если бы вместо пикси в классе появился бы тролль – что ты выбрал бы? «Редукто» или «Петрификус Тоталус»? Давай представим, что шкура не защитила бы тролля в обоих случаях, – уточнил он, увидев, как засомневался Гарри.

– Конечно, «Редукто», сэр!

– Даже… зная реакцию мисс Грейнджер на этот случай?

– Да, сэр. Просто… «Редукто» быстрее. А если бы тролль успел… Тогда я никогда не простил бы этого себе. Сам себе не простил бы, сэр.

Дамблдор задумался. Причем Гарри был готов съесть Распределяющую Шляпу, которая исподтишка разглядывала их с полки, на то, что он действительно задумался, а не сделал вид.

– То есть, – сказал он через несколько очень длинных минут, – твоей целью было бы… не допустить, чтобы мисс Грейнджер – или кто-то другой – пострадал бы?

– Ну… да, – удивленно подтвердил Гарри, – а зачем еще?..

– Ты меня очень обрадовал, Гарри, – улыбнулся Дамблдор.

– Чем, сэр? – удивился мальчик.

– Тем, что твоей целью была бы – и на самом деле была – именно защита, а не убийство.

– А разве бывает иначе? – удивился Гарри и вдруг понял: да, бывает.

– Вижу, что ты уже сам ответил на свой вопрос, – вздохнул Дамблдор. – К сожалению, да. И ты знаком с такой… ситуацией значительно лучше, чем мне бы этого хотелось. Этот шрам, – показал он на лоб Гарри, – результат желания именно убить, а не… защититься. Просто… просто убийство из средства спасти кого-то легко может стать целью. Слишком легко, – сказал он, тяжело вздохнув.

Гарри молчал, молчала и Шляпа, хотя мальчику на мгновение показалось, что старой тряпке есть что сказать. Но она закрыла глаза и промолчала.

– Убийство… Убийство обладает рядом несомненных достоинств, – Дамблдор тоже прикрыл глаза, но молчать не собирался. – Да, убийство – один из самых быстрых способов… решения проблем. Все остальные – остановить, переубедить, даже испугать – требуют намного больше времени. И знаний, как ты сам успел заметить. Ведь если бы ты владел заклинанием заморозки – возможно, ты сумел бы обойтись именно им?

Гарри кивнул. В этом был смысл, особенно если выводить из строя по паре пикси сразу, как это сделала Гермиона.

– Убийство решает проблему окончательно – мертвый враг не встанет и не продолжит вредить тебе, хотя… бывают исключения, – продолжил Дамблдор, бросив испытующий взгляд на мальчика. – Убийство, в конце концов, универсально – нет необходимости искать другой выход или… учить новые заклинания. Не так ли, Гарри?

Гарри молчал. Он помнил слова Бутройда о том, что убийство допустимо, когда оно решает больше проблем, чем создает, но попный мозг подсказывал, что это замечание было бы несколько несвоевременным.

– Том считал именно так, – прикрыл глаза Дамблдор, так и не дождавшись ответа. – Первоначально убийство было для него именно средством. Средством достижения… достаточно важных, хотя и не слишком благородных, целей. А потом… Потом это средство все больше и больше подменяло собой цель. Знаешь… есть одно заклинание… То самое, которое оставило тебе этот шрам.

– Убивающее Заклятие? – спросил Гарри, вроде бы так называл его Рон. Или не Рон?

– Да. Я не хотел бы вдаваться в подробности, но… Чтобы оно сработало, волшебник должен желать чьей-то смерти. Он должен хотеть именно убить того, на кого он направил это проклятие, а не защитить кого-то другого или достичь какой-то иной цели. Иначе проклятье просто не подействует. Тому очень нравилось использовать его – и это показывает, что убийство стало для него именно целью, а не средством.

– Но почему? – спросил Гарри. – Почему убийство стало для него целью?

– Потому что это слишком быстрый, простой и окончательный способ. В нем есть своя магия. Очень темная и опасная магия – опасная не только для жертвы, но и для того, кто использует ее для решения проблем, какими бы благородными они не казались поначалу.

Гарри прислушался к чему-то глубоко внутри себя. То самое темное не-пойми-что, которое он впервые почувствовал в бункере на заднем дворе «Норы», еле слышно аплодировало у него внутри – аплодировало быстроте, простоте и окончательности смертельного решения.

– Я… понимаю, сэр, – эти аплодисменты были Гарри неприятны. – Но что мне делать… теперь?

– Ну, во-первых, обдумать тот урок, который помимо своего желания преподал тебе профессор Локхарт, – улыбнулся Дамблдор. – Во-вторых, я советовал бы тебе поговорить с мисс Грейнджер – разумеется, когда она сама будет готова к такому разговору. И в-третьих… – он вопросительно взглянул на мальчика.

– В третьих… искать другие способы… решения проблем? – быстро спросил Гарри. – Но… если для этого не будет времени? Если тролль – не пикси, а тролль – уже в кабинете?

– Я бы посоветовал тебе искать эти способы заранее. Именно для этого и существует Хогвартс. Для того, чтобы вы, все вы, были достаточно подготовлены к тому, чтобы достигать свои цели правильными, – а не быстрыми и окончательными, – средствами. Иначе… при том, что каждый из волшебников способен убить своим желанием – о да, с помощью палочки, но ведь палочка есть у каждого волшебника, правда? – наш мир обезлюдел бы слишком быстро. А потом исчез бы.

– Исчез? – выпучил глаза Гарри.

– Да. Это довольно сложная магия, но… Мир, в котором никто не живет, никому и не нужен. И он… развоплощается, – серьезно сказал Дамблдор. – К сожалению, магантропный принцип достаточно сложен для понимания школьниками, но поверь мне, это именно так.

Гарри кивнул.

– Гермиона прочитала ту книжку, которую Вы дали мне, сэр. Она поняла там не все, но… Она кое-что рассказала мне. И там про этот принцип тоже было. Непонятным языком, но было.

– Вот как? – поднял бровь Дамблдор. – Тогда приходится признать, что послать тебе эту книгу было одним из самых удачных моих решений.

– Спасибо, профессор. Я… пойду? – спросил он.

– Учить заклинание заморозки? – подмигнул ему Дамблдор.

– Ну… да. Но не только, сэр! Вряд ли профессор Локхарт выпустит в класс кучу пикси еще раз!

– Я тоже так думаю, Гарри. Так что действительно, лучше быть готовым к разным неожиданностям и иметь достаточно большой набор… способов достижения своих целей. И да. Возвращайся к своим друзьям.

– Спасибо, сэр, – Гарри накинул на плечо сумку и развернулся. – И мне… мне действительно жаль, что я… что я убил его.

– Гарри, – остановил его голос Дамблдора, когда он уже стоял, глаз старого волшебника не было видно за блеском очков, – не его. Ее. И, боюсь, боюсь, она была не одна. Пикси – живородящие существа, знаешь ли.

– Да, профессор, – сказал Гарри совершенно спокойным голосом, – я понял. Спасибо, профессор.

Он спрыгнул с лестницы, когда до самого низа оставалось еще ярдов десять, использовав «это» со всей силой, которую только мог высвободить. Это – и всплеск магии, и легкая боль в ступнях от удара об пол – помогло, но ненадолго. Он бежал по коридору, чуть не сбив по дороге кого-то из первачков, бежал, пока не оказался в тупиковом коридоре, в котором никого не было. К сожалению, тут, как и на всем пути сюда, не было и тех, кого он… кому он доверял. Таких людей и во всем мире-то было не слишком много, а уж тут, в Хогвартсе…

Но он успел, успел убежать туда, где он не убил бы еще кого-то.

Рвануло.

Замок содрогнулся, с потолка и стен посыпалась каменная крошка, пол задрожал.

Гарри поднялся с холодного каменного пола. Мелкие камешки повыпадали из стен, потолок пошел трещинами, держатели для факелов перекосились, а сами факелы погасли или упали вниз. Ноги подрагивали, и Гарри, сделав два шага, сполз спиной по шершавой от выбоин стене. Какой-то мелкий каменный осколок, видимо, попал ему в лоб, и кровь текла по лицу – он понял это, проведя по нему руками.

Зачем?

Он ведь понял все еще тогда, еще в том самом классе, под взглядами друзей и Гермионы.

И там, в кабинете, Повелитель Памяти разобрал его ошибку именно так, как и следовало – спокойно, без крика и обвинений, позволив ему осознать, что он сделал не так, не только сердцем, но и умом.

А потом…

Потом он больно ударил его. Не физически, и даже не ментально – в том смысле, который вкладывали в это слово волшебники, но очень, очень больно. Причем тогда, когда в этом уже не было необходимости. Это было как тогда, с зеркалом.

Зачем?

Даже если дело было в пресловутой методичке, предписываемое ему согласно ей чувство вины Гарри испытывал и так.

Чего хотел добиться директор?

Голова была пуста. Гарри достал маггловский ежедневник и написал:

«Разобраться: почему Дамблдор сделал это?» – надпись исчезла.

«Недостаточно данных. Опиши проблему», – появилась на пустой странице сделанная аккуратным почерком надпись.

Гарри перехватил перо поудобнее, загнав некстати заворочавшееся внутри Темное Нечто поглубже, чтобы оно не мешало своими неуместными восторгами.

====== Ис-с-стинный С-с-слизерин ======

Гарри надеялся, что в связи с убийством беременной пикси малек с фотоаппаратом отстанет от него, но нет: мистер Криви уже ждал его в Общей Гостиной Гриффиндора за портретом Полной Дамы. Пришлось просить Рона (рыжик, к слову, воспринял инцидент как должное и даже похвалил Гарри) и фотографироваться с мелким, а еще через пару дней подписывать фотку. Гарри с удивлением и даже некоторым расстройством обнаружил, что первачок совсем не уступает ему в росте: компенсировать недокорм у Дурслей было не так-то легко, несмотря на все усилия как пожилых леди, так и ни разу не встреченных им Хогвартских поваров. А вот сын молочника вряд ли испытывал недостаток в питании.

Локхарта он все это время успешно избегал (благо вечера он проводил на отработках у Снейпа, за какой-то особо зубодробительной нарезкой каких-то особо вонючих ингредиентов), а мисс Грейнджер успешно избегала его сама, в том числе и на этих самых отработках (тем более что она, в основном, лазила с блокнотиком по шкафам и записывала, сколько и каких гадостей имеется в распоряжении зельевара).

Впрочем, на первую тренировку квиддичной команды, в субботу, она все-таки пришла и села на трибуне рядом с Роном, Дином и Невиллом, несмотря на то, что Вуд разбудил игроков и выгнал их на поле ни свет ни заря. Вместе с ними на трибуне внезапно оказался и Криви со своей камерой.

– Мы же договорились, Колин? – с подозрением спросил малька Гарри.

– Ну… да. Я помню, что я не должен снимать тебя до следующего года. Но это что же – мне теперь нельзя снимать квиддич?! Ведь ты же ловец?!

– Ну да, – попытался объяснить ему Гарри, – но ловец почти весь матч ничего не делает. Смотри, охотники – у нас это три девчонки: Анжелина, Алисия и Кэти – пытаются забросить в кольца противника квоффл. Квоффл – это такой большой красный мяч. Вратарь – Оливер Вуд, наш капитан – защищает наши кольца от охотников противника, а загонщики – Фред и Джордж, рыжие близнецы – защищают всех от черных мячей, бладжеров, которые пытаются сбить нас с метел. Все они постоянно что-то делают, и только ловец всего лишь ждет, когда покажется золотой снитч, чтобы поймать его и закончить игру.

– Но ведь за поимку снитча дают сто пятьдесят очков, это в пятнадцать раз больше, чем за квоффл! – возразил Колин, которого, видимо, просветил Рон, фанат квиддича. – То есть ловец – самый важный игрок в команде!

– Да, правила несовершенны, – пожал плечами Гарри, – но Лига Квиддича отказывается снижать очки за снитч вот уже двести лет. Но заметь – кадры со всеми остальными будут намного интереснее, чем с просто болтающимся над полем ловцом.

Судя по поджатым губам фотоманьяка, Гарри его не убедил, но тут Вуд позвал всех в раздевалку.

«И стоило ради этого будить нас в такую рань», – подумал Гарри минут через сорок, когда Вуд покончил со второй тактической схемой, разработанной им для этого года, и перешел к третьей. Еще через пять минут ему приснился Большой Зал, накрытый к завтраку, который они благополучно пропустили.

– Все ясно? – Гарри подпрыгнул. – Вопросы есть?

– У меня есть, Оливер, – разлепил глаза Джордж. – Почему нельзя было рассказать все это вчера вечером, когда соображалось гораздо лучше?

Вопрос Вуду явно не понравился.

– Я просто не успел до отбоя доработать схемы, а они должны быть идеальными! – повысил он голос, окинув собравшихся неодобрительным взглядом. – В прошлом году мы, лучшая команда школы, не выиграли Кубка. Нам помешали… э-э… особые обстоятельства…

Все посмотрели на Гарри.

– Ну да, – сказал он. – Извините, что так получилось. Но это же Волдеморт виноват… А с другой стороны, он же вообще во всем виноват, правда?

При имени самого страшного волшебника современности команду передернуло.

– Приготовьтесь, нам предстоят в этом году упорные тренировки. А теперь применим новую теорию на практике! – нарушил неловкое молчание Вуд, схватил свою метлу и поспешил к выходу. За ним, позевывая, на негнущихся ногах, двинулась вся команда.

Гарри посмотрел на трибуну. Колин перебрался повыше, а к друзьям прибавился Шимус, притащивший им из Большого Зала по паре сэндвичей. Перехватив взгляд Гарри, маленький ирландец похлопал рукой по пузатой сумке, висящей у него на боку.

Гарри улыбнулся, оседлал метлу и взмыл в небо. Они всей командой едва успели сделать пару разминочных кругов – холодный воздух прогнал остатки сна, – как Фред вскинул голову и спросил:

– Что за странные звуки?!

Гарри обернулся. Колин Криви встал на сиденье ногами и с самой высшей точки трибун щелкал своим фотоаппаратом.

– Что ты делаешь?! – закричал Вуд. – Ты что – шпион Слизерина? Хочешь слить им наши тактические наработки?!

– Эй! Я снимаю не Гарри, а всю команду! – закричал малек. – Это же не нарушение договора, правда?!

– На галстук посмотри, Оливер, – успокоил капитана Гарри, – это не слизень, а наш гриффиндорец. Просто он фотоманьяк, такое бывает.

– К тому же слизням нет необходимости засылать к нам шпиона, – задумчиво добавил Фред, – потому что они сами заявились сюда, всей командой.

– Что вы здесь делаете? – спросил Вуд у троллеподобного капитана слизеринцев Маркуса Флинта. – Мы забронировали поле на весь день!

– У нас есть разрешение, – оскалил кривые зубы Флинт, – надеюсь, гриффиндорцы к шестому курсу уже умеют читать?

«Я, профессор С. Снейп, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо опробовать нового ловца», – прочитал Вуд.

– И кто же ваш ловец? – саркастически спросил он.

Зеленый с серебром строй расступился, и вперед вышла низенькая белобрысая фигурка.

– Малфой, – Гарри выпустил вперед маленького Бутройда, даже рожу он скорчил такую же, какую обычно надевал на себя вредный старикашка, когда хотел показать Шарлин или Гарри всю глубину их непрофессионализма, – ты считаешь себя лучше Хиггса? Тот хоть что-то из себя представлял.

Гарри знал, что предыдущий ловец, Терренс Хиггс, играл за Слизерин уже два года, причем довольно успешно, и, скорее всего, завел приятельские отношения со многими в команде. А значит, далеко не все были довольны новым ловцом.

– Я считаю себя лучше тебя, Поттер! – выплюнул Малфой.

– С чего бы? – арсенал гримас у Бутройда был изрядным, так что Гарри мог менять одну на другую довольно долго. – В прошлый раз я не заметил ничего такого. На том самом уроке, где ты пытался удрать от меня, но даже этого не смог, – пояснил он. Кто-то из девчонок за спиной Гарри хихикнул.

Флинт засопел, а на лице Блетчли – вратаря слизеринской команды – Гарри с удовлетворением увидел тень согласия, о чем и сделал заметку, пока – мысленную. Ну да, он видел, что за столом в Большом Зале Блетчли с Хиггсом обычно сидели рядом.

– В прошлый раз у меня не было нормальной метлы! – воскликнул Малфой. – Но теперь…

Слизеринцы одновременно, как по команде, выставили вперед метлы. Это были новенькие «Нимбус-2001», блиставшие в лучах восходящего солнца. Вуд шумно втянул воздух.

– Ваши «Чистометы», – манерно протянул Малфой, – просто дрова по сравнению с этим.

– Понимаю, – Гарри знал, что ответить, – твой папочка купил тебе место в команде, так? Мои соболезнования, Маркус, – сочувственно обратился он к капитану зеленых, – поменять неплохого ловца на вот это недоразумение по цене не таких уж хороших метел…

– Ты… ты… – Малфой снова стал похож на негатив в стиле Лаванды Браун, – это ты завидуешь мне! Я лучший ловец, чем ты, шрамоголовый, и метла у меня тоже лучше!

– Малфой, – это был голос подошедшего Рона. – Единственное, чему имело бы смысл завидовать – это твоему умению понтоваться.

– А, Уизли, – протянул белобрысый, – пришел посмотреть на метлу, которая стоит дороже, чем весь ваш свинарник?

– Нет, он просто пришел посмеяться над глупостью тех, кого считают хитрецами, – Гарри снова сменил выражение лица. Это все больше и больше напоминало то, как он дразнил кузена на День Святого Валентина незадолго до школы.

– Невилл, – повернулся он к приятелю, который, разумеется, стоял рядом с Роном, – твоя напоминалка с собой?

Невилл без возражения протянул Гарри горящий красным шарик.

– Буду должен, если что, – шепнул ему Гарри и снова обратился к Драко:

– Так ты утверждаешь, Малфой, что ты лучший ловец, чем я?

– Разумеется, – тот задрал нос так, что чуть не упал на спину.

– И метла у тебя лучше?

– Да! Мой отец…

– Обсуждать достоинства твоего отца я не готов, вряд ли ему позволят судить матч, – поддел блондинчика Гарри и снова обратился к капитану слизеринцев:

– Мистер Флинт, кажется, я могу помочь Вам в опробовании нового ловца, согласно разрешению профессора Снейпа. Вам же нетрудно подняться футов на триста и запустить вот этот шарик чуть повыше? Если Ваш ловец действительно так хорош, а «Нимбус» не подсовывает покупателям малоудачное дерьмо вместо хорошей надежной модели, просто ради звонких галлеонов, – полагаю, мистеру Малфою не составит труда поймать шарик первым?

Драко отступил на шаг. Флинт поворочал мозгами, но причин отказаться не нашел. Хотя и зыркнул на Гарри с подозрением.

– Что ты творишь? – шепнул Вуд.

– Все нормально, Оливер, – так же тихо ответил Гарри, – я знаю, что делаю!

Шесть пар глаз уставились на Малфоя, тот дернулся и отступил на шаг.

– Так что, мистер Малфой? – тихо спросил Гарри. – Вы уже не уверены, что являетесь лучшим ловцом, чем я? Проще говоря – Вам слабо?

Анджелина засмеялась, Алисия и Кэти подхватили ее смех.

– Да!!! – крикнул Малфой. – В смысле нет!!! Я тебя сделаю, Поттер!

Разумеется, Маркус не мог не подыграть «своему», хотя это и было глупо: правильнее было бы действительно проверить качества Малфоя, да и метлы тоже.

Все три раза он кидал шарик Невилла так, чтобы он летел в сторону Драко, и все три раза Гарри, подстегиваемый «этим», успевал раньше, опережая соперника минимум на десяток футов. Гермиона, задрав голову, щелкала кнопкой секундомера, который она же и подарила Гарри на прошлое Рождество.

– Не пойму, – взъерошил шевелюру Гарри, когда все трое приземлились между так и не сдвинувшимися с места красной и зеленой шеренгами, – то ли мистер Малфой не так хорош, как кажется сам себе в зеркале, то ли его обожаемый папочка заплатил вам за то, чтобы его сына взяли в команду, наскоро заколдованными маггловскими вениками. А может, все сразу? Они же одна семья и стоят друг друга!

Разумеется, он использовал лучшую (в смысле, самую ехидную) из неиспользованных до сих пор гримас Бутройда.

– Ты… ты… – лицо Малфоя снова стало даже не розовым, а коричневым, и он рывком выдернул покоящуюся до того в дорогой спортивной кобуре палочку. – НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ МОЮ СЕМЬЮ! – «ФУРУН…»

«СЛАГУЛУС…» – одновременно с Драко начал Рон.

– «ЭКСПЕЛЛИАРМУС!» – Гермиона оказалась быстрее всех. Драко отбросило, его палочка просвистела мимо уха Гарри. В следующую секунду все – и красные, и зеленые, последние, разумеется, за исключением Драко, – стояли друг против друга с палочками наготове, а Рон не закончил заклинание и теперь косился на свою сломанную палочку.

– Что здесь творится-т, ась? – услышал Гарри знакомый низкий голос.

– Эээ… ничего особенного, Хагрид! – обернулся Гарри. – Мы просто выяснили, что новый «Нимбус» на фоне старого действительно так себе. Пожалуй, я не буду менять свою метлу. Такое бывает и у магглов – старые модели оказываются иногда лучше новых, – пояснил он Флинту.

– Отдай палочку, грязнокро… – Малфой не договорил: видимо, до него дошло, что палочка Гермионы по-прежнему смотрит ему в лицо, а его собственная находится в левой руке гриффиндорки.

– А еще мы выяснили, – пояснил Гарри, – что в маггловских домах учат магии лучше, чем в этих… ну, мэнорах. Хотя вот вежливости в мэнорах учат неплохо. По крайней мере, то, что грубить, будучи обезоруженным, не стоит, мистер Малфой все-таки усвоил. Интересно, правда?

Блетчли чуть приопустил палочку, всего на пару дюймов, и поднять ее обратно заняло бы ничтожную долю секунды, это было, скорее, сигналом. Гарри последовал его примеру и с удивлением обнаружил, что чуть приопустили палочки и загонщики Слизерина – Люциан Боул и Перегрин Деррик. Ну да, в команде ловец больше всего взаимодействует именно с загонщиками.

– Когда об этом узнает мой отец… – прошипел Драко.

– Он, наверное, скажет, чтобы ты не затевал ссор, в которых не сможешь победить? – прищурил глаз Гарри и пустил свою палочку веером, как неоднократно делал в прошлом году. – Мисс Грейнджер, как Вы думаете, не стоит ли вернуть палочку мистеру Малфою? Вдруг у него кончились галлеоны? – намекнул он на ту историю в Хогвартс-Экспрессе в конце прошлого учебного года, когда Драко и его вассалам пришлость выкупать у Гермионы, Рона и Невилла их собственные палочки. – В конце концов, волшебники не так богаты, как обычные люди!

– Да я… Да мой отец… У него, между прочим, восемнадцать миллионов галлеонов, вот! – выпалил он. – Магглам такое и не снилось!

– То есть, чуть меньше пятисот миллионов фунтов, – протараторила мисс Грейнджер. – Согласно «Форбс», состояние компьютерного гения Билла Гейтса, который в этом году стал самым богатым человеком мира, превысило шесть миллиардов долларов. По текущему курсу это будет… Мистер Поттер, – ее голос стал холоден, но, по крайней мере, она обратилась к нему, в первый раз после урока ЗОТИ, – Вы не одолжите мне свою тетрадку?

Она протянула Гарри его зачарованную на крови сумку, которую он оставил на трибуне, он откинул клапан, достал ежедневник и протянул его Гермионе, хотя что-то внутри него взвыло, протестуя против этого. Гарри отметил, что Драко смотрит на ежедневник с недоумением и непонятным страхом – возможно, до этого он никогда не видел маггловских тетрадок?

Девочка бросила трофейную палочку с трудом поймавшему ее Малфою, открыла ежедневник и, быстро написав несколько строк, огласила результат:

– Это примерно сто тридцать пять миллионов галлеонов по среднеарифмантическому курсу! То есть твой папа в семь с половиной раз беднее. А всего в мире, не считая непубличных состояний, более семидесяти долларовых миллиардеров, то есть людей, чье состояние превышает двадцать один с половиной миллион в пересчете на волшебные деньги.

Драко побледнел. Гарри увидел, что Флинт, чья одежда тоже не свидетельствовала о запредельном достатке, взглянул на своего нового ловца с торжествующей улыбкой. Видимо, «Серебряный Принц Слизерина» своим высокомерием достал даже своих.

– Ты все врешь! – закричал Малфой. Он попытался было поднять палочку на Гермиону, однако, услышав решительное покашливание Хагрида, поигрывающего своим розовым зонтиком, опустил ее, развернулся и побежал к замку.

– Мне кажется, джентльмены, или дальнейшее, – это слово Вуд выделил с особым цинизмом, – опробование нового ловца Слизерина несколько затруднено? Тем более что все и так ясно, не правда ли?

Слизеринцы переглянулись, спрятали палочки (повод для ссоры уже улетучился, да и Хагрид бдил), закинули на плечо метлы и двинулись за убегающим к замку Драко.

– Не хочешь попробовать его метлу? – кивнул Вуд, указывая на брошенный Драко «Нимбус-2001»

– Во-первых, это было бы неумным, он же вопить начнет, а во-вторых, когда дело касается чего-то Малфоевского, меня просто тошнит, – ответил Гарри.

Хагрид просидел с ними всю тренировку, пока Вуд не вымотал всю команду и не выдохся сам. Поскольку до обеда время еще оставалось, лесник пригласил всю команду, болельщиков, а также Колина с примкнувшей к нему Джинни Уизли к себе. Игроки отказались (кроме Гарри, разумеется), а остальные согласились: кто из-за симпатии к великану, а кто, как Колин и Джинни – из-за обыкновенного любопытства.