Текст книги "Гарри Поттер и Истинный Наследник (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

– Сможет, – сказала Лаванда, – я слышала про подобный случай лет десять или пятнадцать назад.

– Прости, Гарри, что не успели, – спрыгнул с метлы на траву Фред, когда Гарри, поддерживаемый Лавандой и Гермионой, шел к замку, а подбежавший Рон традиционно тащил за ними его «Нимбус».

– Мы пять минут пытались упаковать этот мордредов бладжер, – поддержал его Джордж, – он так и пытался наподдать тебе еще разок!

– Вуд едва успел поймать его, когда он разворачивался для следующего захода.

– У НАС ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ВРАТАРЬ!

– Профессор Флитвик утащил бладжер для исследования, – не обратил на них внимания Вуд. – И если это работа слизней…

– ТО ОНИ ОЧЕНЬ ОБ ЭТОМ ПОЖАЛЕЮТ.

***

– Надо было сразу идти ко мне, – ворчала мадам Помфри. – Гилдерой, конечно, очень приятный молодой человек, но лучше бы ему не лезть в целительство.

– Я просто не успел увернуться, – сказал Гарри. – Я лежал на земле. А Гермионе помешали его, профессора в смысле... эээ… остановить.

– А Вы правда его вылечите? – потерянно спросила Лаванда, видимо, уже пожалевшая о том, что остановила Гермиону. – Я слышала, что…

– Правда, милочка, – успокоила ее медиковедьма. – К утру будет в порядке. Правда, придется потерпеть… А теперь выходите, девочки, ему надо будет переодеться в пижаму.

Гермиона и Лаванда грустно переглянулись и вышли. Рон помог Гарри просунуть напоминающую шланг руку в рукав пижамы, и Гарри плюхнулся на кровать.

Мадам Помфри побренчала склянками в большом шкафу и вернулась с большой бутылью с надписью «Костерост». Она налила дымящуюся жидкость из этой бутылки в стакан и протянула его Гарри:

– Что ж, молодой человек, у тебя впереди длинная ночь. Выпей это.

– Ну и гадость! – закашлялся Гарри.

– Да, вырастить тридцать три кости сразу – это Вам не порхать по небу, мистер Поттер, – сказала мадам Помфри. – А это что еще?!

Дверь распахнулась, и в Больничное Крыло ввалилась вся квиддичная команда Гриффиндора. С ними были Невилл, Гермиона с Лавандой, Дин с Шимусом и, конечно, Колин Криви со своей камерой.

– Э, квиддич уже кончился! – только и мог воскликнуть Гарри. Колин нехотя опустил аппарат.

– Гарри, ты был великолепен! – заявил Вуд. – Я подумаю над тем, как включить твой финт с атакой охотников противника в новую тактическую схему.

– Назови этот финт «Финт Гретцки!» – посоветовал Дин Томас. – В семидесятых, во время Суперкубка, когда канадцы играли с Советами, ну, в хоккей, это вроде футбола, но с клюшками и на льду, те приставили к Уэйну Гретцки, которого опасались больше всех, персонального опекуна. Ну, а Старина Уэйн в ответ стал опекать другого русского, и в результате у противника было выключено два игрока против одного Гретцки. Канадцы тогда выиграли.

– Это будет называться «Финт Поттера», и никак иначе! – отрезал Вуд.

– ВОН! ВСЕ ВОН ОТСЮДА! – закричала мадам Помфри, которая все это время наливалась кровью. Толпа, включая Рона, вывалилась обратно в коридор, мадам Помфри захлопнула дверь и заперла ее заклинанием.

– Ложись, – приказала она Гарри, – и постарайся не беспокоить руку. Она и так будет болеть всю ночь.

Медиковедьма задернула шторы и вышла.

– Что, Поттер, наслаждаешься популярностью? – раздался знакомый противный голос с кровати в дальнем от Гарри углу. – «Финт Поттера», ха!

– Ну наконец-то ты хотя бы завидуешь тому, чему надо, Малфой! Заслуженной популярностью, хочу заметить. Ты-то сам чего тут?

– Лодыжку сломал, – буркнул тот. – Зарастили уже, только на ночь оставили на всякий случай. Ну хоть послушаю, как ты стонешь всю ночь.

– Не дождешься, – рука и правда начала болеть, словно в нее напихали горячих углей. – А что сломал – так вот нефиг было заколдовывать бладжер. Сам и пострадал. Да и ваши тоже.

– Мы тут ни при чем! – возмущенно воскликнул блондинчик.

– Ну тогда нефиг было забираться так высоко и гадости орать. Сидел бы тихо – ничего бы не было.

Малфой засопел и, видимо, отвернулся к стене: скрипнули пружины кровати.

Гарри задумался. Может ли блондинчик напасть на него ночью? Вряд ли, но на всякий случай стоит поберечься. Его остролистовая палочка так и была примотана волшебным бинтом к левой руке, но как ее достать? Правая рука его не слушалась совсем, только зверски болела. Он попытался вывернуть кисть левой руки и дотянуться до рукоятки, хотя и понимал, что это нереально. Однако палочка как будто сама скользнула ему в ладонь. «Зашибись! – подумал Гарри. – История у бинта и правда замечательная!» Он спрятал палочку в правый рукав пижамы, и ему, как показалось, стало немного легче.

Спустя четыре часа ему удалось, наконец, уснуть. Малфой в дальнем углу уже сопел в две дырочки, так и не дождавшись ни единого стона со стороны Гарри.

Впрочем, долго поспать Гарри не удалось. Он проснулся оттого, что кто-то влажной губкой вытирает ему со лба пот.

– Я что, стонал?! – спросонья спросил он. – Эээ… Добби?!

– Добби пришел проведать Гарри Поттера, – измельчавший наследник Перворожденных глядел на Гарри влажными глазами, размером с напоминалку Невилла каждый. – Добби рад, что с Гарри Поттером и Молодым Хозяином ничего не случилось!

– Так ты знал, что… Это что, это тоже ты устроил? Ты меня прибить хотел, что ли?

Добби зажал себе рот и завращал глазами в поисках чего-нибудь, обо что можно побиться головой.

– Сидеть! – шепотом скомандовал Гарри. – Не шевелиться! Отвечать! Если не можешь отвечать – просто кивни или помотай головой!

Добби сделал все сразу, точнее – по очереди. Он кивнул, затем помотал головой и, наконец, прошептал:

– Добби заколдовал бладжер, Гарри Поттер, сэр! Добби не хотел, чтобы бладжер прибил Гарри Поттера, сэра, и Молодого Хозяина, сэра! Добби хотел, чтобы Гарри Поттер, сэр, пострадал и уехал из Хогвартса! Вот что хотел Добби!

– Уехал? – приступил к ассоциативному допросу Гарри.

– Древнее Зло уже в пути! Добби не хочет, чтобы Гарри Поттер, сэр, или Молодой Хозяин, сэр, умерли!

Добби смахнул с носа слезу и вытер руку о надетую на него грязную наволочку, на подоле которой, если это можно было назвать подолом, не хватало точно такого же лоскута, какой остался в руке мистера Чанга после истории с камином.

– В пути? – продолжил мальчик.

– Древнее Зло уже бродит по замку! Добби чувствует!

– Чувствует?

– Это как запах, только не запах! Великий Гарри Поттер, сэр, должен знать это!

– Должен?

– Добби должен спасти Молодого Хозяина, сэра, и Гарри Поттера, сэра! Если Гарри Поттер, сэр, уедет из Хогвартса, Древнее Зло не выйдет на охоту!

– На охоту? – спросил Гарри.

– Добби? – раздался голос Малфоя с дальней кровати.

– Молодой Хозяин, сэр! – запричитал Добби, не обращая внимания на очередной вопрос Гарри и бросаясь в тот самый угол, где лежал Драко.

– Что ты тут делаешь, мелкий засранец?!

– Дискредитирует род Малфоев, я полагаю, – ехидно сказал Гарри, чтобы предотвратить расправу над домовиком, в неизбежности которой он не сомневался. – Неужели твой отец настолько беден, что не может найти своему слуге новую наволочку, раз уж он не хочет давать ему одежду?

– Что бы ты понимал, Поттер! И какие у тебя дела с нашим, – это слово Малфой выделил особенно гнусным тоном, – домовиком?

– Ну он мне гадит по мелочи, – Гарри пожал плечами, хотя Малфой, разумеется, не мог это видеть, – но пока безуспешно. В школу я все-таки попал, хотя он не пускал меня туда, и матч выиграл, несмотря на этот бладжер. Кстати, Малфой. Ты тут вроде говорил, что вы – замечу, ты сказал «вы», не уточняя – не имеете к этому никакого отношения? И как это понимать? Магия не любит прямой лжи, знаешь ли, а это она и есть.

– Так. Я напишу отцу и…

– И что ты ему скажешь? Что тебя спас от бладжера, заколдованного вашим же эльфом, магглолюб Поттер? Думаю, твой отец будет рад такое услышать.

Драко засопел. Добби стоял почти ровно посередине между кроватями Гарри и Драко, водя туда-сюда глазами.

– К тому же разве это не твоя мечта – выпереть меня из Хогвартса? – подколол его Гарри.

– Таким как ты, магглолюбам и грязнокровкам, вообще не место в волшебном мире, – прошипел Драко. – И если это Древнее Зло и вправду вас всех тут передушит, я буду только рад.

– Как говорит мой опыт общения со Злом, пусть даже и не столь древним, оно не будет разбираться, у кого какая кровь. Но вообще предлагаю пари.

– Пари? – презрительно выплюнул Малфой.

– Этот твой Добби такой же лох, как и ты. К слову, у вас это, похоже, семейное. Так вот. Он пытается сделать так, чтобы меня выгнали из Хогвартса, еще раз. Один раз. Если это получится – я перед отъездом торжественно вручаю тебе свою метлу. Ты же сам видел, что «Нимбус-двухтысячный» лучше «две тысячи первого»? Будет у тебя боевой трофей.

– А если он не сможет?

– Тогда ты подаришь ему нормальную одежду, приличествующую, ну, скажем, дворецкому. Сам, за свой счет. Если ты, конечно, имеешь на это право без разрешения папочки.

– Имею, – взвился Драко, – я все-таки Наследник, а не не-пойми-кто, как некоторые тут! Но если проиграешь, признаешь меня лучшим ловцом, чем ты сам!

– Я, конечно, могу, – усмехнулся Гарри, – мне это ничего не стоит. Но ты в этом случае будешь выглядеть слишком глупо. Так что не советую.

– Хорошо, – нехотя согласился Малфой, – но метлу вручать будешь, преклонив колени.

– Одно колено, – возразил Гарри, – типа как боевой меч. Слово?

– Слово. Эй, ты! – обратился Малфой к Добби. – Все слышал?

– Добби все слышал, Молодой Хозяин, сэр! Молодой Хозяин, сэр, так добр! Добби сделает! Добби сделает все как надо!

– Тогда пшел!

Домовик щелкнул пальцами и исчез с громким хлопком. Гарри зашелся беззвучным смехом.

– Ты чего ржешь? – с подозрением спросил у Гарри Малфой.

– Я подумал, а чего этому твоему Добби хочется больше: чтобы ты получил от меня метлу или чтобы он получил от тебя одежду?

– ПОТТЕР!!! – заорал Малфой. – Ты… ты… ты ничего не докажешь! Свидетелей не было.

– Были, мистер Малфой, – мадам Помфри вышла из двери, ведущей в ее помещения. – Я все слышала, потому что вы спорили чересчур громко. И, на будущее, не стоит пренебрегать обещаниями, даже если они даны без свидетелей. Как правило, это имеет неприятные последствия, поверьте опытному целителю. А сейчас выпейте это и поспите. Вам, мистер Поттер, к сожалению, сонного зелья давать нельзя.

Гарри вздохнул. Ну, хоть так. Даже если у него вырвется стон, Малфой его теперь точно не услышит.

====== Древнее Зло Пробудилось ======

Воскресным утром Гарри проснулся оттого, что рука совсем перестала болеть. За окном светило неяркое, совершенно зимнее уже, солнце. Постель Драко уже была пуста. Пальцы на правой руке с трудом, но шевелились. Мадам Помфри приказала Гарри разрабатывать их, да Гарри и сам прекрасно понимал необходимость этого. Он поднялся в башню Гриффиндора и достал из чемодана барабанную палочку, чтобы не рисковать ни одним из своих «рабочих» инструментов. Общая Гостиная была пуста, лишь одинокий Колин Криви ковырялся в своем аппарате.

– О, Гарри, – обрадовался он, – а меня к тебе не пустили вчера. Я в дверь стучал-стучал… Вот, держи! – он протянул мальчику кисть винограда из валявшегося рядом пакетика.

– Спасибо, Колин, а где все?

– Кто где, – пожал тот плечами. – Рон с Дином ушли в лес, в смысле, на опушку, Шимус пошел чего-то там мастерить к Хагриду, и Джинни с ним. Гермиона тоже куда-то убежала. В совятню, наверное. А большинство спит еще. Воскресенье же.

– Ты сам-то ешь, – сказал Гарри, отщипывая виноградинку, это оказалось непросто, но пальцы все равно надо было тренировать. – Слушай, Колин. Дело есть.

– Ага? А какое?

– Ты обычные снимки, типа маггловских, можешь делать? Чтобы не двигались?

– Легко! – просиял фотоманьяк. – Там всего-то в процессе проявки нужно пропустить одно зелье, шевелитель называется. Оно между проявителем и закрепителем идет. Просто длительность движения зависит от того, сколько ты ее там держишь, ну, в шевелителе. Надо, кстати, зелий проявочных еще заказать, а то у меня кончаются.

– Ты не мог бы сделать пару-тройку фоток Лаванды, в маггловском стиле? В разных ракурсах? Мне ей надо подарок подобрать, чтобы к лицу было. И… пошлешь их отцу, вместе с конвертом, я там адрес напишу? Чтобы он этот конверт куда надо отправил? А то у меня дядя с тетей ненавидят все волшебное.

– Но тогда ты мне еще один раз разрешишь тебя сфотографировать, – не упустил своего малек, – в этом году, в смысле. Или даже лучше так – три снимка Лаванды и три твоих. По рукам?

– По рукам, – вздохнул Гарри.

Он спустился на завтрак, в почти пустой зал, поел и решил, что подождет приятелей в хижине у Хагрида. Ему очень хотелось спать: ночью ему было совершенно не до сна из-за жуткой боли, так что продремал он максимум часа четыре в сумме. Да и то под утро приснилась какая-то фигня, будто бы он бредет по узкому длинному коридору или там пещере, в конце которого его ждет что-то страшное.

Хижина оказалась пуста. Гарри присел на крыльцо и задумался. Что же происходит? Что это за древняя фигня, да еще и нацеленная, по оговорке Драко, на магглорожденных и полукровок? Надо бы задать вопрос этому умнику Реддлу, но…

Гарри очнулся оттого, что кто-то облизывал ему лицо. Это оказался Клык.

– Гарри! – окликнул его Хагрид, держащий в руке того самого петуха, черного, но уже не кукарекавшего по причине свернутой шеи. – Ты тут никого не видел?

– Я… я задремал, Хагрид! – солнце уже стояло довольно высоко, по зимнему-то времени. – Я сел тут, ну и… ничего не помню. Спать очень хотелось, вот.

– Точно? – спросил лесничий, оглядывая землю.

– Ага, – ответил мальчик, глядя ему в глаза. Потом он тоже посмотрел вниз. Иней под ногами был испещрен следами, тянувшимися за хижину, следы были рубчатые – наверное, от кроссовок.

– Ну… Тогда пошли в дом, – как-то настороженно пригласил его лесничий. – Сейчас и остальные подойдут.

На задах хижины что-то ухнуло, Хагрид бросил петуха на колени Гарри и побежал туда. Через пару минут он вернулся с Джинни и Шимусом, физиономии у них были в саже, а одежда и кроссовки – чуть подпаленными.

– Осторожнее надо-ть! – сказал он. – И хватит уже на сегодня. И так еле убрал… все это.

Шимус вздохнул. Джинни выглядела потерянной. Хагрид забрал у Гарри петуха, и они зашли внутрь. Еще через несколько минут в хижину ввалились Рон с Дином, а после них – Гермиона с Невиллом.

– Я Невилла у теплиц встретила, – протараторила Гермиона, стоя на пороге и щепочкой счищая грязь с таких же, как у Гарри, кроссовок. – Представляете, от него Тревор снова сбежал и чуть не замерз на улице! И я их сюда привела, обоих, чтобы они согрелись.

– Ква! – подтвердил свободолюбивый жаб из-за пазухи Наследника Рода Лонгботтом.

Разговор клеился плохо. Джинни и Шимус глядели мрачно – вероятно, из-за этого самого «Бума», Гарри все еще хотел спать, а Гермиона, видимо, хотела что-то рассказать, но при всех стеснялась, отчего тоже выглядела расстроенной. Короче, посиделки не задались. Тем более, что и сам Хагрид выглядел чем-то обеспокоенным. Так что разошлись они уже после первой кружки чая.

Гарри и Гермиона чуть-чуть отстали от остальных.

– Что-то ты выглядишь усталой, – сказал Гарри.

Гермиона слегка сжалась и посмотрела на него с чем-то вроде страха или стыда во взгляде.

– Наверное… наверное, у меня абстинентный синдром, – тихо ответила она, – это когда… Ну, когда магглы принимают наркотики. Ты ведь знаешь, что это такое?

Гарри кивнул. Литтл-Уингинг, конечно, был городком тихим и благополучным, но он довольно много времени проводил в тамошнем полицейском участке и наслушался всякого. Да и Деннис, его одноклассник, взятый под контроль мистером Розье, походил, со слов Таппенс, именно на наркомана.

– Ну вот. А зелья чем-то на них похожи. И когда ты находишься под их действием долгое время… после того, как перестанешь их принимать… поначалу бывает тяжело. Но я справлюсь.

– Я тебе могу помочь чем-нибудь? – спросил Гарри.

– Я, наверное, к мадам Помфри схожу, – помотала головой Гермиона. – Она точно поможет.

Еще какое-то время они шли в молчании.

– Я была у профессора Флитвика, – наконец-то сказала Гермиона.

– В воскресенье? – удивился Гарри.

– Да. Он… передал мне приглашение через портрет. И… Все плохо, Гарри. Все очень-очень плохо.

– Там… что-то совсем гадкое? – спросил он.

– Как раз наоборот. Все очень-очень обычное. И это хуже всего. На книгах – обычное Рекламное Зелье. Это разновидность Зелья Доверия. Оно совершенно законно, даже постановление Визенгамота какое-то есть. Правда, в нашем случае оно направлено не на саму книгу, а на автора, но…

– Дай угадаю почему. Кроме этой… приключенческой литературы у Локхарта есть книги по садовым вредителям…

– И по домоводству, – подсказала Гермиона. – Я уточнила у девочек.

– И они – полное дерьмо…

– Язык, Гарри! Следи за языком!

– И они – полный шлак, исходя из того, что я видел в «Норе» у Молли.

– Может быть, – не стала спорить отличница, – я их не проверяла, ну, заклинания, которые там приведены. Тут же вредителей нет, кроме пикси этих… Но знаешь, если наши учебники стоят три-четыре сикля, то эти, так сказать, руководства – от двух галлеонов и выше.

– Молли пробовала одно заклинание оттуда, из руководства этого… Локхарта. Да мы все пробовали. И оно не работает. То самое «Дегноминатус».

– «Дегноминатум», Гарри. «Хортус Дегноминатум». Но это неважно. Эти его зелья побуждают женщин покупать все его книги. Ведь домоводством и садом занимаются обычно именно волшебницы.

– Но это не объясняет…

– Улыбка, Гарри.

– Ага, я так и думал.

– Это уже другие чары, косметические. Тоже совершенно законные. На самом деле, почти каждая волшебница, собираясь на бал или еще куда, накладывает на себя такие чары. И никто никогда не рассматривал это как… что-то плохое или, тем более, незаконное. Но… волшебники, я имею в виду мужчин-волшебников, обычно не применяют эти чары. А он применил. Мужскую версию, и тоже нестандартную. Она направлена не на него, а наоборот на книги. И получается замкнутый круг, понимаешь? Книги рекламируют Локхарта, а он – свои книги. В книжке по маггловской математике, которую я читала, это называется «положительная обратная связь». Там одно другое усиливает, усиливает, ну и…

– Еще перед школой, – задумчиво сказал Гарри, – мы с одной… учительницей съездили в аптеку, в магазин садоводов, потом на обычную автозаправку и в хозяйственный магазин. Ну и взяли несколько батареек из… места, где я их прятал. Обычных таких батареек. А в результате грохнуло фунта на два тротила. Хотя все, что мы покупали, по отдельности было совершенно законно и почти безопасно.

– Очень точная аналогия, – сказала Гермиона. – Шимус же сейчас что-то вроде этого делает? – Гарри кивнул. – И вот эти самые рекламные чары, плюс косметические… И даже тогда это тоже довольно безопасно, если…

– Если не сидеть за его книжками по пять часов в сутки.

– А я сидела, – сказала Гермиона. – И мисс Клируотер тоже… сидит. До сих пор.

– Дерь… Плохо.

– Да. Конечно, профессор Флитвик постарается контролировать отработки Пенни с… Локхартом, но… Пенни же уже…

– Ты думаешь, что… она будет искать встреч сама, и уже не привязываясь к отработкам? Н-да… Надо как-то выручать…

– Я, наверное, пойду в библиотеку, – сказала Гермиона. – Мое разрешение на посещение Запретной Секции все еще действует. И я постараюсь найти что-нибудь против… такого комплекса. Если такие зелья и чары применяются регулярно – должны быть и средства против них.

– Логично… Но где волшебники, и где логика…

– Да.

Гарри двинулся в сторону ставшего уже почти родным туалета.

– Привет, Миртл, – сказал он с порога. Миртл не ответила: наверное, плакала где-то в канализации.

Гарри открыл старый сундук, который он нашел где-то в пустом классе и затащил в кабинку. Флегматизированного комплекса из рога единорога и желчи тролля он наготовил с изрядным запасом, так что ему удалось заполнить целых два флакона вместо одного.

Пора было приступать к основному процессу варки укрепляющего (и жутко незаконного) зелья для миссис Кейн. Но, разумеется, сначала надо было освежить в памяти рецепт и снова проверить все этапы. Еще не хватало залить в основу чистую единорожью вытяжку вместо комплекса: тогда при первом же помешивании грохнуло бы так, что мадам Помфри не выпустила бы его из Больничного Крыла до самых летних каникул.

Он присел на сундук и достал из сумки расчеты, сделанные им с помощью дневника. Пожалуй, стоило еще раз пересчитать кое-какие соотношения, чисто на всякий слу…

– Э, дружище, а я тебя потерял! – это был Рон. – Да ты вообще в норме? Эй! Гарри, очнись!

– Прости, Рон, задумался что-то, – сказал Гарри, убирая записи в сумку.

– Тебя нет и нет. Часа два уже прошло же! И Джинни тебя обыскалась. Ну я и…

Внезапно Гарри услышал шепот, идущий откуда-то отовсюду:

– С-с-свободен! Пищ-щ-ща! С-с-съес-с-сть! – ему показалось или пол туалета слегка задрожал?

– Эээ… ты что – голодный? – спросил он у Рона.

– Ну пожрать, вообще-то, не мешало бы, – пожал плечами приятель, – тем более, ужин скоро. Но…

– И кого ты… Погоди. Это не ты сказал, что ли?

– Чего «это»? Чего сказал? Я вообще молчал. А…

– Вот! – сказал Гарри. – Снова!

– Рас-с-с-стерз-с-с-сать! С-с-съес-с-сть! – голос удалялся, постепенно затихая, но Гарри явственно слышал его.

– Я ничего не слышу, – пожал плечами Рон. – Ты, дружище, либо недосыпаешь, либо недоедаешь. Либо все сразу. Это вредно. То с волшебными палочками разговариваешь, да еще со сломанными, то голоса какие-то слышишь. Так что вставай, двигаем на ужин. А потом спать.

Они вышли из туалета и двинулись к лестнице.

– Гадость какая! – вдруг воскликнул Рон, указывая на подоконник.

По подоконнику брела вереница пауков. Они двигались к окну, протискивались в здоровенную щель в раме, через которую несло холодом, и исчезали где-то в темноте.

– Чего это они? – удивился Гарри. – Они же там все перемерзнут, на улице-то. Тревора вон Невилл до сих пор отогревает.

– Туда им и дорога. С детства их ненавижу, пауков этих. Мне лет пять было, что ли, так я рукоятку игрушечной метлы Фреда сломал. Или Джорджа, не помню уже. Так они сговорились и превратили моего плюшевого мишку в паука, здоровенного такого, представляешь?

– Бр-р-р, – сказал Гарри, – действительно ужас.

– А он меня цапнул за руку. Близнецы потом неделю сидеть не могли, а я вот… До сих пор пауков боюсь. Сушеные, которых мы на зельях толчем, еще ладно… хотя тоже неприятно, а вот живые…. Так что пусть мерзнут.

Они спустились в Большой Зал, Рон устремился к еде, а Гарри подошел к его старшему брату, который сидел во главе стола и мрачно водил тупоконечным ножом по грязной тарелке.

– Привет, Перси, – сказал он.

– Привет, Гарри. Чем-нибудь помочь?

– Не мне, – ответил мальчик. – Ты бы Пенни сводил у озера погулять, что ли. А то она часами за книжками сидит, – он кивнул на префекта Рэйвенкло, которая с упоением читала что-то очередное-лавандовое, тыкая вилкой мимо сосисок.

– Она не хочет, – отрезал Перси, – так что не стоит тебе беспокоиться.

– Зачахнет же. Ты знаешь, мне кажется, что это не идет ей на пользу.

– Не лезь не в свое дело, Гарри, – Перси злобно зыркнул на второкурсника. – Она читает официально одобренную учебную литературу. А я, как префект, не имею полномочий вмешиваться в занятия учеников другого факультета. Все понял?

– Все, – вздохнул Гарри. – Чего ж тут непонятного…

Итак, Перси тоже ему не союзник, – подумал он, садясь поодаль и накладывая себе в тарелку побольше сосисок с картошкой: аппетит после костероста действительно был повышенным. Гермиона оказалась права: значок для Перси Префекта Уизли оказался настолько важен, что он и подумать не мог пойти на конфликт даже с таким пустым местом, как «профессор» Локхарт. Интересно, а когда Гермиона станет префектом, она тоже будет вот так вот дрожать за свой значок? И перестанет поджигать профессорские мантии?

В Общей Гостиной их стихийно сложившаяся компашка: вся мальчишеская спальня второго курса, мисс Грейнджер, мисс Браун, спорадически уделяющие внимание мелюзге Фред и Джордж и примкнувшие на птичьих правах Колин и Джинни – плотно оккупировали не самый уединенный, но достаточно комфортный угол. Главной составляющей комфорта, как думал Гарри, было отсутствие поблизости портретов. Так что мальчик сразу направился туда.

– Что там за пари у тебя с Малфоем? – спросил его Фред.

– Мы подслушали, как мадам Помфри говорила об этом с МакГонагалл, – пояснил Джордж.

– Малфой элементарно ведется на слабо, – пояснил Гарри. – А тот самый ихний домовик, о котором я вам тогда рассказывал, ну, в машине…

– И что – он теперь все время будет тебе пакостить? – спросила Гермиона, когда Гарри закончил рассказ.

– Ты представляешь, как это опасно? – поддержала ее Джинни. – Домовики обладают очень сильной магией! И надо что-то делать!

Она захлопнула тетрадку в купленой у Бутройда девчачьей суперобложке и задумалась.

– Гадить мне он будет только один раз, по договору, – ответил Гарри, – а там либо меня вышибут из школы, либо Малфой подарит ему одежду и освободит.

– Ты очень сильно рискуешь, – обеспокоенно сказала Гермиона.

– Да, Гарри. Хорошо мотивированный домовик…

– …будет пострашнее Того-Кого…

– …НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ!

– Хорошо мотивированный! – поднял палец Гарри. – И на что же он мотивирован?

– На то, чтобы тебя вышибли, конечно! – уверенно сказала Джинни. – Всем известно, что больше всего на свете домовики боятся именно освобождения!

– Они что – рабы?! – возмутилась Гермиона. – Как негры на Старом Юге?

– Понимаешь, – попытался объяснить девочке Невилл, – смыслом своей жизни домовики считают служение волшебникам.

– Негры тоже так считали! – возразила Гермиона. – Точнее, не негры, а афроамериканцы, и не считали, а это рабовладельцы говорили, что они так считают. Но Абрахам Линкольн…

– Этот конкретный домовик не кажется мне сторонником рабства, – встрял в дискуссию Гарри, – то есть он реально мечтает, чтобы ему подарили одежду. И когда Драко понял это, он попытался даже соскочить с пари. Но мадам Помфри все слышала и согласилась быть свидетелем. Так что я думаю, он, ну, Добби этот, мотивирован не на то, чтобы меня выгнали, а на то, чтобы выгнали его самого, вручив одежду.

– Бред какой-то, – пожал плечами Рон. – Ну я понимаю – уйти от плохого хозяина к хорошему, но одежду!

– Именно так говорили рабовладельцы, Рональд Биллиус Уизли! – глаза Гермионы метали гром и молнии. – И заметь, единственный домовик, о котором я слышала, вовсе не против свободы.

– Хочешь, познакомим тебя еще с сотней домовиков? – спросил ее Фред. – И ты сама их об этом спросишь. А сейчас… что-то нам не хочется, чтобы Гарри выгнали.

Гермиона кивнула, то ли соглашаясь с тем, что познакомиться с домовиками стоит, то ли с тем, что Гарри нужно помочь выиграть спор.

– Нам надо, чтобы Гарри не выгнали, по крайней мере, до конца года, – продолжил мысль брата Джордж, – в следующем мы хоть Джинни сможем ловцом взять.

– Дураки! – обиделась Гермиона. – Я серьезно, а вы…

– Мы тоже серьезно, – сказал Фред, он действительно не улыбался, – что-то не нравится мне, что происходит.

– Действительно, Гарри, – сказала Джинни, – на твоем месте я бы попыталась этого Добби как-то обезвредить. Даже если он и мечтает об одежде, он действительно верит во все это зло, ну и хочет выставить тебя отсюда.

– Разумеется, я буду осторожен, – кивнул Гарри, – но он, этот Добби, уже пытался нагадить мне два раза, так, чтобы я покинул школу, и оба раза неудачно. Я думаю, его покусали неудачники-Малфои, ну или как минимум неудачник Драко Малфой.

Следующие две недели тоже прошли спокойно: Гарри даже успел доварить основу зелья. Теперь надо было добавить в него комплекс, перемешать и дать настояться. Профессор Флитвик на своем уроке подкинул ему и Гермионе по десять баллов – не то чтобы совсем уж ни за что, но, скажем так, проявив щедрость. Все трое прекрасно поняли смысл этой награды, а остальные вроде бы ничего не заподозрили. Однако Пенни все так же сидела за обеденным столом, уткнувшись в книжки Локхарта, а Перси теперь смотрел на Гарри волком: «люди устроены так, что переносят свою ненависть на других, когда у них уже нет сил ненавидеть самих себя», – вспомнил Гарри слова Дамблдора. Ну что ж – ему не впервой: что тот же Снейп, что те же Дурсли… Отработок с Локхартом Пенни теперь вроде бы не получала, лавандовый красавчик вообще как-то перестал назначать отработки – ну и ладно.

Во вторник Джастин Финч-Флетчли похвастался перед Гарри обновкой, которую прислал ему с его личной совой отец: строгие, слегка затемненные очки, как сказал хаффлпаффец, «для уроков зельеварения». Гарри обновку одобрил и получил от приятеля присланный той же совой изящный футляр, внутри которого оказались еще одни очки, явно девчачьи, для Лаванды. Это было кстати: Рождество приближалось.

Казалось, все приходило в норму.

Но вечером пятницы, направляясь в туалет Миртл (которая снова где-то пропадала) чтобы, наконец, покончить с зельем, Гарри увидел Добби.

Правда, увидел его он не сразу.

Он вошел в кабинку туалета, прикрыв за собой дверь, услышал хлопок, затем, не успев даже обернуться – щелчок, похожий на щелчок пальцами, и через краткое, как ему показалось, мгновение тьмы обнаружил себя сидящим на полу. Тетрадки и листы пергамента рассыпались и частично намокли – в туалет натекла вода. Хорошо хоть, штаны на попе остались сухими. Пол слегка подрагивал, и лужицы покрывала мелкая-мелкая рябь.

– Рас-с-стерз-с-сать! С-с-смерть! – снова услышал он удаляющийся шепот, идущий, казалось, прямо из камненных стен.

Что-то было не так. Когда он вошел в кабинку, воды на полу не было. То есть из его жизни выпало минимум несколько минут. На всякий случай он взглянул на часы: да, навскидку он отрубился почти на полчаса.

Оглушающие чары? «Обливэйт»? Неужели Локхарт узнал о его роли в спасении Гермионы и Пенни и застукал его здесь, или?..

Он открыл зачарованный на крови клапан и заглянул в сумку. И большая, почти на галлон, бутылка с основой, и хрустальные флаконы с комплексом – все было на месте. Он собрал пергаменты с пола, кое-как стряхнул с них воду и затолкал их в наружное отделение сумки, подальше от компонентов зелья. Достал из сундука капельницы и тоже запихал в сумку, благо расширенный объем позволял: они свою роль сыграли, но, если его тут застукали, следов лучше было не оставлять.

Прислушался: пол перестал вибрировать, да и страшного шепота не было слышно. Тем не менее, он выглянул из туалета с палочкой наготове. Никого: ни живых, ни призрака Миртл.

Тогда он выглянул в коридор. Справа… никого. Слева…

Гарри выскользнул из двери, и, пятясь, отошел к дальней стене, попав заведенной за спину ладонью точно в выемку, выщербленную в прошлом году в каменной кладке дубиной тролля. Рядом с дверью, прямо на стене, пламенели красным буквы: