Текст книги "Самый бесполезный мутант (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Темнота совсем не пугает. Тем более что глаза очень быстро адаптировались к тому уровню освещённости, который даёт фонарь. Темнота не скрадывает никаких очертаний, здесь нечего скрывать – комната, за исключением кровати, стола и стула, пуста. Страшное, вообще, не вне, оно в голове. Лицо Куго… Дрожь в руках, на которых, кажется, ещё осталась его кровь, это её засохшие крупицы перекатываются между пальцами. Или это песок? Человеческий мозг – это настоящее чудо природы, но он всё же очень медленно соображает. Если б она успела сообразить, не обращать внимания, не выпускать его руку, ни за что не выпускать…

Да, но что бы это дало? Они упали бы. Они четверо и этот парень, который точно не заслужил, чтобы они утянули его на тот свет. Что делать, когда понимаешь, что поступил ужасно, но иначе поступить у тебя просто не было возможности?

Отворилась дверь, разрезав темноту полосой света из коридора. Это Керк.

– Ты не спишь? Почему-то я так и думал…

– Трудно вот так взять и вырубиться, хотя это и было б, наверное, логично.

– Да, действительно…

Керк прошёл и сел рядом на кровать. Ярко освещённый фонарём, на фоне чёрных стен он выглядел так контрастно, словно был вырезан и вставлен с какой-то другой картинки. У него очень сильно отросли корни, но какое это имеет значение теперь.

– Я тут думал все эти дни… Выбраться хотя б не в безопасное место, таких, наверное, не существует, но хотя бы не торчать всем кучей в одной норе, как животные. Вы-то, девчонки, не представить, как измучились от этого… А теперь мне страшно не видеть вас перед глазами. Кажется, что вы тоже исчезнете, и я больше вообще вас не увижу.

Лучше думать об этом, да. Лучше друг о друге, чем о тех, кого точно больше не увидишь.

– То же самое, наверное. Знаешь, лежу тут и думаю, что в могиле должно быть примерно вот так. Черно, темно, холодно. И уже не страшно, спокойно… Правда, в могиле думать не полагается. А тут лежишь и думаешь. Куго… он ведь мог выжить? Мы, кажется, летели тогда невысоко…

– А по-моему, высоко. И там внизу были камни. И он был ранен, не забывай. Но я понимаю, о чём ты. Мы были так близко к смерти, а теперь всё это начинает казаться сном, в смерть вообще просто не верится. Мы просто расстались… Это немыслимо принять, что их больше нет, хотя мы помним их голоса, они всё ещё, кажется, только-только замолкли. Мне тоже лезет в голову, что Магда, спустившись вниз, обнаружила, что Тамара на самом деле жива, и сейчас они прячутся где-то, они просто не смогли пробраться к нам из-за этого штурма, но они выберутся из этого леса, обязательно выберутся… Это просто самозащита сознания. Мы как в кино, были на волосок от смерти и спаслись, а в кино хорошие герои обязательно выживают…

– Ну, если мы хорошие герои, то конечно. Хотя я пока не знаю, думать ли, что мы именно спаслись… Но я понимаю сейчас, что даже если б могли, мы не отправились бы на их поиски. Потому что на самом деле, внутри себя, мы знаем правду. И видеть эту правду лицом к лицу – могилу Тамары, мёртвых Магду и Куго – мы бы не хотели. Нам нужна хотя бы иллюзия, что, пусть мы их больше никогда в жизни не увидим, но они живы…

Надо б завести часы, наверное, подумала Мина. Окна в комнате нет – ну да, пожалуй, странно смотрелась бы скала с европакетами – и даже примерно не предположишь, который сейчас час. Сколько они проговорили с Керком, прежде чем он ушёл к себе? Сколько она проспала? Джимми вчера сказал, конечно, что с распорядком на базе когда как, и опасаться опоздать на завтрак не нужно, здесь вообще в основном самообслуживание. Кажется, он говорил, ванная этажом ниже налево, а направо и до конца будет кухня-столовая… Налево и направо от чего? Ладно, как-нибудь разберёмся. Увы, переодеться будет не во что, а из всего этого разве что куртка ещё заслуживает шанса… Натягивать на чистое тело грязную одежду – от одной мысли воротит, но явиться к завтраку – или уже к обеду? – завернувшись в полотенце тоже явно не очень идея. Может быть, у Санни что-нибудь есть? Но комната Санни была пуста. Да, вопрос с одеждой надо будет как-то решать всем. Непонятно, правда, как, денег-то больше нет. Кнопки в лифтовой кабине подписаны не были, Мина предположила, что нажать надо третью сверху, и не ошиблась. Сквозь решетчатый потолок было видно, как с глухим лязгом ползут через огромные шестерни толстые цепи. Нечто среднее между шахтой и космической станцией, вспомнила она с усмешкой вчерашние слова Керка, ступая по пустому коридору, примерно такому же, что этажом выше, так же освещённому мелко мерцающими лампами. Главное, и дорогу ни у кого не спросишь, где все-то. Да и сколько этих всех.

Ванная комната, кстати, была выполнена в том же стиле, впрочем, наверное, увидь она сейчас резиновый коврик и шторку с дельфинчиками, она б по-настоящему удивилась. Повернув огромную щеколду, Мина сбросила кроссовки и пискнула – ступать по холодному камню ещё неприятнее, чем было б по кафелю. Огромная ванна из нержавейки занимает половину помещения, из того же металла рама большого зеркала и стеллаж, на котором стоят шампуни и прочее. Мина насчитала шесть зубных щёток – значит, кроме них, здесь шестеро, или здесь тоже кто-нибудь, как папа, забывает выбрасывать старые? Ни одного женского шампуня, зато два геля для душа. Как ни неловко, придётся воспользоваться чьим-то шампунем. А в роли мочалки можно, наверное, использовать топик, ну, хотя бы попытаться. Всё равно его выбрасывать… Поколебавшись, ни один из бритвенных станков она не тронула. Не позарез. Хватит на время мытья серьёзной моральной проблемы, очень ли неловко ей будет перед тем, кто почувствует от неё запах собственного дезодоранта.

Дезодорант… Новенький флакон, оставленный Магдой в мотеле. Они выбирали его вместе, над чем же тогда так хохотали, что боялись, не приняли бы их за обкуренных? Магда, Магда, Магда… Мина скорчилась на дне ванны, кусая руки в попытке не дать себе завыть. Это не может, не может быть правдой – что они бросили Магду, что её больше с ними нет. Да, не было вариантов, не было. Кроме как погибнуть всем вместе, но это не тот вариант, который бы она выбрала. Ради неё, ради Тамары, ради Куго – необходимо было спастись хотя бы им, она сама, умирая в этих горах, не могла б желать ничего иного – кроме как чтоб Санни и Керк были живы. И Магда… Если б могло так и быть. Но так уже не могло быть. Потому что Магда ушла – и ночь поглотила её… Если бы только она могла соображать, если б только она так не боялась высоты, что паника захлестнула её рассудок, и она не поняла, что это он сделал, что это иллюзия. Она втащила бы Куго, а сама бросилась бы вниз. Бросилась, несомненно, зажмурилась бы и ринулась вниз. Куго должен был жить. Прожить дольше, чем его дед. И родить 10 детей. И когда-нибудь, когда всё будет получше, чем сейчас – ведь обязательно всё же будет – встретиться со своими сестрёнками, о которых он так хотел верить, что хоть они будут маминой и папиной радостью… Он заслонял собой Санни, он иллюзией заставил выпустить его руку, он не думал о себе… Если спасительных билета всего три, третий должен был достаться ему. А они с Магдой разделили бы смерть, как до этого делились всем. Если уж должно быть всё так несправедливо, что хоть один раз в жизни этот щит не мог позволить больше, точно не она должна была остаться на нём… Зачем было ей спасаться, когда Магда не спаслась?

В кухне-столовой, оправдывая самые панические её ожидания, были почти все, даже Керк сидел с краю длинного чёрного стола и энергично поглощал последние ложки супа. Только Санни не было видно. Джимми помахал ей рукой и пробубнил с набитым ртом что-то приветственное, Саймон улыбнулся, кивнув. Двое мужчин у дальнего конца стола, сидящие напротив друг друга, были незнакомыми.

– Проходи, Вильгельмина, – проговорил Магнето, не оборачиваясь. Мина сбивчиво поздоровалась и осторожно присела рядом с Керком. Пожалуй, зрелище стоящего у плиты и что-то, по-видимому, жарящего лидера преступной мутантской группировки ломало мировосприятие ещё больше, чем совершенно невообразимый в этих декорациях, однако несомненно реальный икеевский кухонный гарнитур, какие она сотню раз видела во всяких каталогах. Эта немыслимая… домашность смотрелась каким-то диким диссонансом, подпалённая столешница разделочного стола, микроволновка на кронштейнах, средство для мытья посуды на бортике раковины…

На Керке не его рубашка. Великоватая, с закатанными рукавами. Видимо, кто-то одолжил.

– Надеюсь, ты любишь рыбу, – Магнето через Мистик передал ей блюдо с воинственно торчащей из жареной рыбины вилкой, – потому что суп кончился.

– А если не любишь – не переживай, – отозвался один из незнакомых, двухметровый качок, перед которым стояла чашка размером с небольшой таз, – тогда её съем я.

– И хорошо, если управишься быстро, – Мистик пододвинула к ней блюдо с хлебом, – поможешь Санни со списком.

– Каким списком?

– Нужных вам вещей. Я могла бы сгонять за этим всем ещё утром, но я же не знаю, что брать. Что вы носите и тем более какими средствами гигиены пользуетесь.

– Я не знаю, стоит ли так беспокоиться… – пробормотала Мина, склоняясь над тарелкой, чтобы не гадать, покраснела ли она. Совершенно не до мысли сейчас, своевременно ли, найдутся ли силы об этом думать, когда нужно осознать смерть друзей, прекратить кружение перед закрытыми глазами потолка пещеры, висячего моста, сполохов пламени над пропастью. Эти люди спасли их, при том, что лично её – вообще не обязательно было, и точно не нужно нагружать их переживаниями о том, с чем они – да и никто – уже ничего не мог сделать.

– Ну, человек обычно не может без одежды, обуви и… прочего разного. А у вас, как понимаю, всего имущества на троих осталось пара полотенец. Вероятно, конечно, ты имеешь в виду, что вы ведь здесь ненадолго… Но даже дня три просуществовать как-то надо. Если не больше – зависит-то от вас.

– От нас? – Мина бросила взгляд на Магнето, выдавшего порцию второму из незнакомых ей – блондину лет двадцати пяти с повреждённым левым глазом, и занявшего место за дальним концом стола.

– Как я вчера сказал, если вы не хотите здесь оставаться, я могу отпустить вас на все четыре стороны прямо сейчас. И Мистик даже любезно подбросит вас туда, куда скажете – в пределах разумного, конечно.

– Нет, я совсем не имею в виду прямо сейчас…

– Вряд ли там это всё успокоится быстро, – вздохнул Керк, – хотя казалось бы, и без нас есть, кого ловить…

– Так что думаю, три дня – разумный минимальный срок, чтобы продумать свои дальнейшие действия, – Мистик отклонилась, отставляя опустевшую тарелку в раковину, – куда вы планируете отправиться, не имея денег, документов и будучи несовершеннолетними, находящимися, несомненно, в федеральном розыске.

– Ну, во всяком случае, ясно, что не в один из трёх штатов, задействовавших программу тестирования, – продолжил Магнето, – и не в южные штаты, где вы будете выделяться своим выговором и нетипичным загаром, но это уже дело ваше.

– Может быть, разумнее было б уехать в другую страну, – Керк закончил есть и тоскливо смотрел в пустую тарелку, пока Мистик мягко не отодвинула её из-под его носа и не переставила тоже в раковину, – куда-нибудь, где насчёт мутантов никаких таких инициатив нет, и где никто не разбирается в выговорах…

– Прекрасно, например?

Керк молчал, молчала и Мина. Нечего и говорить, ранее месяца назад они обращали на этот вопрос не слишком пристальное внимание, поэтому сейчас под пытками не сказали бы, в какой стране какая ситуация по мутантскому вопросу. Ну, вроде, в Канаде всё примерно так же, как в целом по Америке, а в Великобритании намечаются какие-то очередные слушанья… Или они уже прошли? В любом случае, результатов они не знают.

– Поставим вопрос проще – какой иностранный язык знаете вы все трое?

– Санни учила испанский, – ответил Керк, – знает сравнительно неплохо. А вот я французский… плохо. Как-то он мне не нравился никогда.

– А я – немецкий. Не особо знаю. Преподавание языков вообще не было сильной стороной нашей школы, к сожалению…

– Значит, не англоязычные страны исключаются точно.

Что там, исключается большая часть земного шара, вздохнула про себя Мина. Китай, Россия, Индия, Африка, любое место, где они будут выглядеть и восприниматься явно нездешними. Половина Европы… Латинская Америка, где выжила бы только Санни…

– В общем, думайте. Три дня у вас есть. Да, твои друзья уже познакомились со своими новыми соседями, кратко представлю их и тебе. С Джимми-Множителем, Мистик и Саймоном ты уже знакома. Это Кейн, или Джаггернаут…

– Не глупи, оставайся здесь, – здоровяк протянул ей лапищу, Мина вскрикнула, проверяя, не сломаны ли пальцы. Едва ли он хотел произвести впечатление, скорее всего, он просто по-другому не умеет.

– Это Алекс, или Провидец…

– Ну, я ничего умнее не смог придумать, – светски улыбнулся парень с повреждённым глазом, протягивая руку, Мина рискнула второй рукой, но пожатие было почти невесомым, бережным, – на самом деле я, конечно, не провидец, просто телепат.

– Телепат?

– Не очень сильный, для чтения мыслей мне обязательно видеть человека, если между нами даже фанерная перегородка, едва ли что-то получится.

Вот это весело… Перед людьми с физическими недостатками Мина всегда испытывала сильную неловкость, не зная, как себя вести, чтоб они не подумали, что она пялится на них или жалеет, и в то же время их не коробила та неловкость, с которой она старается избегать внимания к их особенностям. Хотя, наверное, он на подобную неловкость уже насмотрелся…

– А что умеешь ты?

Мина поспешно проглотила кусок.

– Ничего.

– Провидец имеет в виду, какая у тебя способность, – пояснил Джаггернаут. Мина впилась взглядом в пластмассовую солонку, отчаянно отпечатывая в своём сознании единственно её образ.

– Не знаю. Видите ли, при тестировании не определяется, какая именно у мутанта способность…

Лицо поднимающегося из-за стола телепата было непроницаемо, но Мине показалось, ей удалось.

– Ладно, – он брякнул свою тарелку в раковину, – я пойду, у меня с отладкой ещё дел до чёрта.

– Провидец у нас ещё и медик, – Джимми тоже вышел из-за стола, – ну, вроде того.

– Ага, вроде того, – отозвался в дверях Провидец, – вообще-то по образованию я всего лишь фельдшер, но ничего лучше не завезли. Так что приходится учиться как-то…

К списку Санни Мина просто не нашла, что добавить. Практичная Санни предусмотрела всё. Даже, на взгляд Мины, чрезмерно.

– Блин, ну зачем три расчёски-то? Моя ещё нормальная!

– Угу. У неё нет половины зубьев.

– Не половины, а три вылетело. У меня не столько волос, чтоб это было критично. И мыло можно и одно на двоих.

– Я, Мина, готова, конечно, даже трусы с тобой одни на двоих делить, но это если нет другого выхода.

– Кстати, о трусах и подобном, – Мистик взяла у Мины листок и снова пробежала его глазами, – а как же эти… как их… то, что требуется женщинам периодически? Вы ведь уже… половозрелые?

Какое-то время обе подруги молча хлопали глазами, размышляя, правильно ли они вообще поняли.

– Ну, нам по 16 лет, – осторожно начала Санни.

– А, ну да. В общем, будет лучше, если вы напишете мне названия. Я в этом как-то мало понимаю. А из косметики вам что, ничего не нужно?

Вообще-то, если подумать о будущем, нам всё это нужно и даже больше, вздохнула про себя Мина, возвращая ненавистный листок подруге. Если рассматривать вариант, что они не останутся здесь… Без денег никуда не уедешь. Без денег не изменишь внешность. Без денег ни еды, ни одежды, ни крыши над головой не будет. А с ними больше нет умной Магды, которая обязательно бы что-то придумала, как-то вышла из положения. Санни, конечно, тоже умная, но её ум – это ум осторожности, у неё нет Магдиной авантюрности, без которой выживание останется обороной, хотя иногда необходимо нападение – фигурально выражаясь… Они в тупике, как ни крути. Они должны принять эту помощь, как приняли еду за обедом, так и много что ещё – придётся. Потому что они-то не могут ходить голыми… Мистик, получается, ходит голой. Верно, это достаточно легко для неё потому, что в естественном своём виде она выглядит совсем не как человек, и человеческое восприятие не идентифицирует её наготу как таковую… И без средств гигиены они тоже не могут, как ни стыдно и противно об этом даже думать. Мы ведь не животные, сказал Керк… Но если мы уйдём со всем тем, что они нам дадут, после всего, что они сделали, кто мы будем?

– Ты могла бы немного конкретизировать? Водолазки и джинсы какого цвета? Какой должна быть ветровка, сколько в ней карманов? Она на молнии, на пуговицах? А это что – обозначение размера такое?

Санни опустошённо уронила руки с листком на колени.

– Не знаю, как ты вообще это всё будешь выбирать… Я сама путаюсь в этих размерах, у одних производителей одна маркировка, у других… Особенно бельё, да. Это всегда было проблемой, у меня слишком широкая спина, и… Но мы ведь не можем отправиться с тобой, если б могли, то что бы мы вообще тут делали. Там ведь все эти камеры, нечего и думать…

– Ну, это на самом деле не проблема, – Мистик встала, – я просто прошу сократить мне круг выбора, иначе мне придётся купить на свой вкус, живите потом с этим. А насчёт размера… Ты не могла бы снять рубашку? Мне не слишком легко оценить твою фигуру в таком балахоне… Мина, ты не можешь посмотреть, достаточно точно?

Мина обернулась и отворила рот – перед ней стояло две Санни. Правда, у одной не было на носу очков, а в руках рубашки.

– Да…

– Посмотри внимательнее. Ты же не хочешь, чтоб Санни потом жали бюстгальтер или туфли? Санни, пожалуй, разуйся. Ну вот, большие пальцы должны быть длиннее…

– А это… не опасно? Ведь если ты войдёшь в магазин в облике Санни, тебя могут арестовать.

Мистик ещё раз придирчиво оглядела талию девушки, сравнивая со своей.

– Во-первых, арестовать меня не настолько легко. Хотя, конечно, иногда удавалось. Во-вторых… – лицо двойника неуловимо вытянулось, брови изогнулись, на щеке проступила родинка, волосы окрасились в сочный вишнёвый цвет, – так лучше? Я запомню форму тела и сделаю другие лица, это достаточно просто. В общем-то, Саймону и Алексу покупала одежду так же, но с ними немного проще… Теперь ты, Мина. Так тебе точно не нужно ничего больше, кроме как «всё то же самое минус салфетка для очков»? Думай сейчас, когда я в следующий раз куда-то выберусь, я не знаю.

– За прошедший месяц я поняла, что человеку вообще мало что по-настоящему нужно. Ну, если тебя не затруднит… купи мне блокнот и ручку.

– Будешь вести дневник? Мило.

– Почему бы нет. Хотя я не уверена, что решусь написать хоть строчку. По своему старому дневнику я совершенно не скучаю, тем более я не заполняла его где-то недели полторы до побега, как-то не о чем было… Теперь, конечно, есть, да вот писать об этом сложно, это дай бог хотя бы осознать. Да, когда-то мы с Магдой смеялись, что к сожалению, невозможно запихнуть в рюкзак письменный стол и книжный шкаф…

– Книжный шкаф? Ну ясно. Но по книгам – это, пожалуй, не ко мне, поговори с Алексом или с Магнето… Я тебе могу только DVD-плеер предложить. Правда, у меня в основном мультики.

– Мультики?!

– Это рушит мой полный суровости образ? На досуге я люблю смотреть мультики. Очень уж они классные, в моём детстве таких не было. Как и проигрывателей, собственно.

– Э…

– Ну, давайте не углубляться сейчас в вопрос, что я несколько старше, чем вы подумали. В общем, всё-таки, насчёт косметики…

– Какая всё-таки страшная способность, – пробормотала Мина, когда дверь за Мистик закрылась.

– По-моему, это самая классная способность, какую я знаю. Умей мы просто… менять наш рост, цвет волос и глаз, насколько легче б нам было. А тем более – вырастить на себе любую одежду, менять возраст, вес…

– Получается, даже если она как будто в одежде, на самом деле она голая. Неужели ей не холодно?

– Вот это, Мина, называется совершенством. Вот это.

– Вы обсуждаете Мистик? – спросил вошедший Керк, – ну, как я понимаю, это она сейчас вышла отсюда.

Мина подняла голову.

– Мы обсуждаем жизнь в целом. Давай, скажи ты, Керк, ты мужчина, твоё слово твёрдое. У нас нет другого выхода, да?

– Ты о чём?

– Мы должны остаться здесь. Мы должны, потому что нам некуда пойти, и потому что если б и было, куда мы можем пойти без денег, без вещей, без каких-то нужных в жизни навыков, и мы не можем просто принять всё то, что они нам дадут, и уйти с этим, это… свинство.

– Мне так почему-то кажется, они не обеднеют.

– Это место похоже на благотворительную организацию помощи запутавшимся подросткам-мутантам? Мне казалось, она находится немного в другой стороне.

– Да, кстати, если ты об этом…

– Нет, нет и нет! Ты забыл собственные слова, слова Тамары?

– Ну, вас-то двоих это в любом случае не касается.

– То есть, ты предлагаешь просто тебя бросить? Мы потеряли половину из нас, ты предлагаешь потерять ещё и тебя? Куда ты собрался один, куда не можем отправиться мы все втроём? Да, конечно, я не собираюсь навязываться, и если тебе будет легче без убогого балласта вроде меня…

– А почему бы в самом деле не остаться здесь? – невозмутимо вклинилась Санни, – потому что мы не можем им доверять? Логично. Но разве где-то есть хоть кто-то, кому мы можем доверять? Ты не хочешь, чтоб они использовали нас в своих целях, понимаю…

– Я затрудняюсь представить, как можно использовать меня, разве что – помыть посуду, или ещё какие-то общечеловеческие действия…

Керк нервно взъерошил волосы.

– Да, я понимаю, как тебе сложно, ты хорошая девочка… Я хочу, чтоб это звучало не обидно, послушай, это действительно так и есть. Да, они преступники… но не мне лично так говорить, я сжёг несколько человек живьём, за это ни в одном штате медаль не дают, насколько знаю. Ну, почему тебе легко принять одного преступника и нелегко – других?

– Ну, может быть, потому, что тебя я – знаю?

– Месяц. Целый месяц!

– Вот именно, целый месяц. Месяц, в который мы прошли через ад вместе… Так что, вы оба уже решили? Вы решили, что останетесь?

– Мина, успокойся, никто ничего ещё не решил! Три дня, ты слышала, три дня. И мы думаем… Если что-то можно придумать, то мы придумаем.

Три дня, да… И отсчёт уже пошёл, думала Мина, возвращаясь в свою комнату. Это как раз время, когда мозг должен работать в полную силу. А вот он не хочет. Ему не под силу даже переварить то, что Магды больше нет. Магды нет. И никогда уже не будет.

Открыв дверь, она едва не сшибла со стула Джимми, монтирующего под потолком распределительную коробку. Стоящий чуть дальше Магнето лениво шевелил пальцами, Мина проследила за его взглядом и увидела на потолке, бликующие отблесками фонаря, две лампы, такие же, как в коридоре. В их основания деловито ввинчивались шурупы, пригвождая лампы к потолку.

– О, вот и ты. Будь добра, подай мне крышку. Да, вон ту. Тебе на какую высоту выключатель? Где розетку делать?

– Как-то не знаю, зачем мне розетка. У меня нет ни телефона, ни ноутбука, ни даже фена.

– Дело наживное. По-моему, проще сразу сделать, чем потом вспоминать, какой рубильник повернуть… Вот так нормально? …Ну, готово. Отойдите, на всякий случай, а то мастер я непредсказуемый…

Мина, отпрыгнув, налетела на Магнето, в комнату хлынул неожиданно яркий свет. Когда она решилась открыть глаза, то первым делом увидела новую деталь обстановки – одёжный шкаф. Железный, больше похожий на сейф. В полумраке он полностью сливался с тёмным углом. Она прошла и погасила не требующийся теперь фонарь.

– Ну, я побежал, – Джимми отсалютовал отвёрткой, – если что-то понадобится – я, скорее всего, в ангаре. Или в самом низу, в техническом. Или и там и там, так тоже бывает.

– Что я буду делать? – спросила Мина, когда дверь за ним закрылась.

– В смысле?

– Я ведь не могу просто сидеть здесь или слоняться туда-сюда. К сожалению, у Саймона совершенно не было возможности выяснить, что забирать стоило Куго, раз уж у вас тут есть какой-никакой медик, это было б куда более выгодным вложением…

– Ты уверена, что не рано делать такие выводы?

Кажется, это называется дихотомией? Когда понимаешь, что нужно повернуться, потому что вообще неприлично разговаривать, стоя к человеку спиной, тем более когда это был его дезодорант… И повернуться невозможно, в том числе поэтому. Немного радует, что монтажом всякой электрики занимается Джимми, а не Алекс…

– Я могу быть не уверена насчёт себя, но я уверена насчёт вас. На филантропа вы не похожи. Вам нужна сила, вы заинтересованы в силе, как можно большей… Поэтому нахождение здесь Керка и Санни ещё как-то оправданно, моё – нет. Я ничем не могу быть вам полезна.

– А ты хотела бы быть полезной? Значит, мне просто показалось, что ты настроилась как-то перетерпеть эти три дня?

Мина кивнула на шкаф.

– Можно, конечно, думать, что, допустим, завтра или послезавтра мои способности как-то обнаружат себя и всех удивят… Знаете ли, они не проснулись, когда два отморозка угрожали с нами расправиться, и потом, когда другие отморозки хотели обратить нас в рабство, и потом, когда военные окружали нашу нору. Они могут проснуться через год, или два… всяко бывает. И могут оказаться совершенно… безобидными. Я стала разочарованием для своих родителей, почему бы не стать и для вас. Хотя, понятно, упустить мутанта, способности которого стоят многого – это куда большее разочарование… Но это точно не про меня. Я не хочу быть предметом благотворительности и не хочу, чтоб вам приходилось выступать в такой не свойственной вам роли…

Кажется, он подошёл ближе. Во всяком случае, его голос звучал так, что, казалось, касался её вполне физически.

– Ты так заранее уверена, что твоей способности не найдётся здесь места? Ведь ты даже не знаешь, какова она, и ошибаться можешь в любую сторону.

– В роли, образно выражаясь, пехоты? Да, всё правильно, кем-то приходится жертвовать, и лучше кем-то не важным.

– Если ты думаешь, что я собираюсь тебе доказывать, что пропаганда рисует меня в слишком зловещих тонах, то ты ошибаешься. Просто советую больше думать не о том, что нужно мне, а о том, что нужно тебе.

В умении хорошо ставить вопросы тебе не откажешь, уныло подумала Мина.

– Я даже не буду говорить о том, что для того, чтоб качественно проникнуться вашими целями и сделать их своими, маловато трёх дней. Может быть, должно быть достаточно, мне сложно судить. Суть в том, что у меня нет иллюзий, ни касаемо вас, ни касаемо себя.

Его рука легла ей на плечо – странно горячая рука, хотя с чего бы ей быть холодной? Оттого, что ли, что тут всё вообще холодное, кроме этих аккуратно заправленных клетчатых одеял?

– И какими ты видишь мои цели, Мина? Раз уж ты так уверена, что они не совпадают с твоими.

– Последний месяц моей целью – всех нас – было выжить. Это хорошо для момента, но никуда не годится для продолжительного времени. Не то чтоб я совсем не рада была, что жива, но эта радость как-то не захватывает меня с головой.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями. И я понимаю, что тебе нужно время оплакать их. Но тебе придётся подумать и о том, чтоб их смерть не осталась напрасной. Хочется думать, они ценили свою жизнь достаточно, чтоб отдавать её не только за то, чтоб ты выжила, но и за то, чтоб ты нашла в этом смысл.

Он ушёл, а Мина долго сидела, обхватив себя руками за плечи, кусая губу. Любимая спекуляция живых – рассуждать, чего хотели бы те, кто за себя уже не ответит… Дихотомия или не дихотомия, но это самое невыносимое состояние на свете. И остаться нельзя, и уйти нельзя, и любое решение – это катастрофа… И Магды больше нет. Магды нет. Магда придумала бы что-то, нашла выход, которого не видит она. Её голова всегда находила решения… как же эта голова могла слететь с плеч?

Хорошо, что она немного успокоилась к тому моменту, как в комнату с плотно набитой спортивной сумкой ввалилась Мистик.

– Оу, у тебя наконец есть нормальный свет, отлично. …О господи! Ну да, Эрик в своём репертуаре.

– Что?

Мистик кивнула на шкаф.

– Мог хоть Джимми поручить его покрасить. Хотя да, для этого его пришлось бы собирать где-то в другом месте, не здесь же краской всё прованивать… А теперь вытаскивать будет хлопотно, он в дверь-то не факт, что пройдёт.

– Нет-нет, по-моему, всё отлично и так…

– Прекрасно иметь дело со стоиками, можно вообще не напрягаться. Ну, выбирай, в чём пойдёшь ужинать. Можешь особо не торопиться, что-то мы тебе да оставим.

– Э, это не моё. То есть… я это не заказывала. Это же платье?!

– Ну, оно мне показалось интересным и я его купила. Потому что на мой взгляд, оно тебе пойдёт, и потому, что я могу. Если не нравится, просто не носи его.

Мина запнулась, подбирая слова.

– Мистик, прости меня, пожалуйста, за тот разговор. Я имею в виду, ты могла подумать, что я не ценю то, что для меня делается, что меня это тяготит… Наверняка, это очень неприятно ощущать. Я не хочу быть неблагодарной…

– Благодарность может иметь разные формы. И вообще, мы в жизни постоянно кому-то чем-то обязаны, без этого как-то никак. Почему б не сосредоточиться на том, чтоб оплачивать те долги, которые действительно хочется оплатить?

Только вот долги перед мёртвыми взимают почему-то живые. Чего могла желать Магда – чего желать глобально, помимо того, чтоб и сегодня, и завтра удрать от всех возможных смертей? О чём она думала, когда курила, глядя в затянутый вечерней синевой оконный проём пожарища, когда искала на карте безопасные дороги? Она брала на себя львиную долю тяжести их существования, это благодаря ей они каждое утро чуть меньше удивлялись, что они всё ещё не пойманы и всё ещё живы, и чуть менее тоскливо и страшно было засыпать в зале ожидания пригородного вокзала. Она всегда находила выход. Слишком скоро, слишком несправедливо приходится учиться жить без неё. Первые сутки шли к концу, и даже проблеска решения не было.

========== Часть 6 ==========

– О, ты что-то жаришь? Пахнет вкусно!

– Доброе утро, Джаггернаут. Всего лишь стейк. Тебе пожарить тоже?

– Конечно!

– Как тремя словами купить расположение Джаггернаута и подписаться готовить на двоих, – хохотнул Джимми.

– Ну-ну, никто ещё не сказал, что получится съедобно. Мама не очень доверяла мне готовку, слишком любила делать это сама.

– Прекрасно, когда кто-то любит готовить. Я лично ненавижу. Мистик тоже. Хотя умеет. А Саймон не умеет, но любит, это по-настоящему страшно.

– Да, если уж зашёл разговор, я ещё вчера хотела спросить о распределении обязанностей на кухне…

– Его нет. Готовит тот, кто хочет есть. И когда хочет. Если хочет, готовит не только на себя. Посуду моет тот, кому нужна чистая тарелка. Или просто тот, кого раздражает гора в раковине. Правила простые, как видишь, даже я запомнил.