Текст книги "Самый бесполезный мутант (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Санни с сопоставимой яростью хлопнула дверцей шкафа.

– Ты часом не охренел, шовинист? Тебя забыла спросить, высовываться ли мне!

– Ну так не забывай впредь! Нахрена ты появилась вообще? Я не просил. Без тебя спокойней было…

В физиономию прилетела какая-то шмотка, вроде бы – блузка.

– Какой ты милый, а! ну извини теперь за то, что в горах не сдохла! Правда, это вообще не твоя заслуга! Неспокойно ему, видите ли! Мне, может, тоже прекрасно б самой для себя жилось, но я ж на тебя не ору!

– Вообще-то, орёшь. Ну привыкай, ничего не поделаешь…

Санни рванула из-под его задницы одеяло, обнажая приличную вмятину в поверхности.

– Молодец, твою мать! Как я теперь на этом спать должна? Сам будешь Магнето объяснять, что сломал мне кровать, я при этом даже присутствовать не хочу!

– Сейчас обратно выгну, не голоси. А нечего было меня выводить! Скажи спасибо, шею тебе не свернул, так бесишь…

Санни отвесила ему подзатыльник, Джаггернаут бессильно опал на кровать.

– Шею он мне свернуть собрался…

– Печально, наверное, что тебе осталось только это, – Мистик вернула Керку матрёшку, – ни фотографии, ничего… Хотя может, так и тяжелее бы было?

– Не знаю. Иногда я думаю об этом. Думаю, например, что жаль, что нельзя попросить тебя принять её облик. Просто для того, чтоб ещё раз увидеть её улыбку.

Матрёшка бликовала в приглушённом вечернем свете и кокетливо улыбалась, как и положено, наверное, свидетелю чьих-то сердечных тайн.

– Сложно достаточно хорошо скопировать того, кого не знал лично. То есть, имея фотографии, попробовать можно, для всякой сторонней публики работает, с близкими уже не очень. То есть, вряд ли они что-то подозревают, просто пристальное внимание можно ожидать… Если есть видео, то, конечно, легче…

– Ну, вот то-то и оно. И вообще всё это глупо, это не даёт вообще ничего. Ну, кроме… просто увидеть её ещё раз живую. Говорят, это хорошо – запомнить человека живым… А я её вообще боюсь забыть. Ни фото, ничего.

Мистик задумчиво ковыряла закопчённой пластинкой – такой дребедени на столе у Керка валялось много – этикетку на бутылке.

– Это был первый близкий человек, которого ты потерял?

– Да. Родители и сестра живы, да и насколько они были близкие… Ну, а всякие бабушки-дедушки не в счёт. Когда старый-то человек умирает – это нормально, к этому уже все готовы. Все говорят, потерять того, с кем прожито много лет, тяжелее… Не знаю. С одной стороны да, понятно – привык, прирос. С другой – ну ведь эти прожитые годы хотя бы были. А так их не было, ничего не было. Всё отобрали раньше, чем вообще могло что-то завязаться. Конечно, понятно, что не было ни шансов, ни перспектив. Я сам об этом постоянно думал. Ну, разве можно бежать и скрываться всю жизнь? Хотя были ж в истории такие, кому удавалось, говорят. Я не могу представить её здесь. Не знаю, почему. Может, потому, что щит Саймона просто не унёс бы нас всех, и тогда пришлось бы потерять кого-то другого, Санни или Мину. Может, потому, что она-то вообще ребёнок, зачем она вам тут… Может, просто потому, что я слишком хорошо помню, как всё это было, день за днём… Нет, когда я ем или тренируюсь, я не представляю её рядом. Наоборот, я как будто отчасти остался там. В лесу, через который мы шли с рюкзаками с группой… Там, в пещере, мы рассуждали, как жаль, что люди не матрёшки. Хорошо б было прятать кого-то в себе… Интересно, ни у кого такой мутации нет? А то чего только не бывает… Или был бы у мира такой тёплый надёжный карман, как у кенгуру, чтоб спрятать туда кого-то, кто слишком дорог, чтоб не бояться за него…

– Дело только в том, – Мистик поцеловалась с бутылкой, – что кто-то дорогой вряд ли захочет отсиживаться в кармане, пока ты там где-то рискуешь, ну, если уж ты ему тоже дорог. А то, чего доброго, захочет спрятать в этот карман тебя. И вы неплохо подерётесь возле этого кармана.

– Во-во, Санни то же самое говорит, – Керк наконец заметил, что уже некоторое время держит пустую бутылку, отставил её и потянулся за второй, – хорошо, что у Санни кое-чего, похоже, завязывается. Она об этом не распространяется, но это же видно. Если б и у Мины кто-нибудь появился… Конечно, это новая нервозность тогда, потому что сразу кому-то доверять, рассматривая его в таком новом качестве, невозможно. Но у них должно быть всё хорошо, и они не должны быть всё время замкнуты на меня, потому что у меня-то всё плохо. Я очень к ним привязан, я это вижу, что это болезненное чувство, но я не собственник… стараюсь им не быть. Они мне, быть может, как сёстры, или… мы и правда как три части одного целого. И лучше, если у двух частей всё будет хорошо, и так три части уже потеряли. Ладно, не хочу об этом думать. Потому что по-честному, вариантов тут… Провидец, Множитель и Саймон. Вернее, Провидец и Саймон, Множитель, как ни крути, парень отличный и всё такое, но ему уже сороковник. В общем, главное, чтоб они одного и того же не выбрали, что мне тогда делать-то?

– Нет, на этот счёт ты можешь не беспокоиться, – у Мистик вторая бутылка была уже ополовинена, пустая первая, которую она толкнула пяткой, укатилась к шкафу, идти за ней пока что было лень, – никаких треугольников.

– То ли ты что-то знаешь? Хотя не, не буду спрашивать, это уже в какое-то сплетничанье превращается. Хотя, конечно, интересно, Саймон или Алекс… А я думал, это Санни скрытная. Да куда ей до Мины. Ну по крайней мере, значит, это не Джаггернаут?

– Интересно ты представляешь себе Мину, – расхохоталась Мистик, – нет, не Джаггернаут.

– Ладно, на этот раз твоя взяла. Но в другой раз ты так меня врасплох не застанешь…

– Посмотрим-посмотрим, – Санни рассеянно водила пальцами по его предплечью, – лично мне почему-то кажется, что это не первый-последний раз.

Тело Джаггернаута прошила судорога.

– А этому вот ты тоже на Провидце научилась?

– Чего?

– Не, ну а как?

– Я не поняла, ты это ревность решил начать, дегенерат?

– А что, я, значит, не должен думать, как и с кем ты до меня зажигала? Ну, ладно, про Провидца я пошутил, признаю. Хотя кто б вас знал…

Санни зло прищурила глаза.

– Я б сейчас повторила, хотя я вообще говорила уже, что ты у меня первый, но что-то мне кажется, тебе это вредно.

– Слушай, ну врать вот зачем? Мне вообще плевать, кто там у тебя был до меня, на пути у меня, правда, ему лучше не попадаться… Но ты что меня, за идиота совсем держишь? – он сделал нервно-раздражённый жест в районе их пояса.

– Ну а кто ты есть? У меня девственной плевы и не было, в принципе, с рождения. Мне это гинеколог ещё лет в 12 сообщил. Если ты об этом-то.

Гигант скосил на неё округлившиеся глаза.

– Что, серьёзно? И такое бывает?

– Да вот представь себе. Редко, конечно, но бывает. Даже не знаю, правда, зачем тебе такие познания. Для общего развития если только.

– Охренеть… А это… ну… не опасно, ничего? Ну, у тебя ничего из-за этого не случится?

– Ох ты ж блин, ты что, обо мне беспокоишься?

– Внезапно дошло до дуры тупой! Первый раз что ли? Так, заткнись лучше, не беси.

Санни приподнялась на локте.

– Интересно как, а почему именно я тебя бешу? Ну надо же, тяжело для его гордости признавать, что за девчонку волнуется! Всё равно у тебя и без меня привязанности есть, сам говорил.

– Я это не к тому говорил, чтоб ты мне теперь этим тыкала. Мало ли, что я говорил вообще.

– Да, определиться не можешь, то ли боишься привязываться, потому что потом будешь бояться потерять, то ли хочешь уже потерять поскорее, чтоб больше не бояться… И главное, чтоб они поменьше знали, ибо нефиг. Нет, мне это близко. Сама такая.

– Да уж понятно, иначе на кой бы я тебе сдался… Почему ж ты всё-таки с этим Керком не сошлась? Ну я понял, что он тебе как брат, но почему? С лица смазливый, не то что я. И возрастом ближе, чем я, опять же. И…

– Заткнись.

– И ты ж ему, что интересно, никак, и Мина… Может, конечно, это у меня мышление такое, что если кто-то нравится, противоположного пола, то почему его не трахнуть. Хотя наверное, и хорошо, что так. Не потому, что я б ему точно голову оторвал, если б он на тебя виды имел. А потому, что это очень хорошо, что вы относитесь друг к другу одинаково, что никто никого в вашей троице не оттягивает к себе ближе, чем другого. Красиво…

Санни завозилась, прижимаясь к нему.

– Ну, вот теперь меня всё равно, получается, оттянул ты. И это бесит. Хочется так же, как они. Хотя у них не одинаково, у Керка только боль теперь, а Мина… не знаю, что у Мины. В общем, да, странная хрень, словно саму себя ревную. Сначала бесилась, что всё-таки и вы все становитесь для меня значимыми, может, и не в той степени, конечно, но уже как будто они для меня больше не всё. Теперь ещё и это. Но что есть, то есть. Семья, это ты правильно сказал. Приходится привыкать, что у тебя есть семья, и отношения в этой семье бывают неодинаковые. Если б ещё Мина в эту семью окончательно вписалась…

– А что Мина-то?

– По-моему, её ненависть к Магнето ей жить спокойно не даёт.

В голосе Джаггернаута прорезался неожиданный интерес.

– А ты считаешь, что она его ненавидит?

– Ну, может, насчёт ненависти прямо я и загнула. Неприязнь, страх, раздражение…

– Знаешь, вот про нас мало кто скажет, что это любовь. Даже мы сами добровольно не скажем, наверное. Тех, кого любят, матами не обкладывают. Нормальные люди-то.

– Нашёл, что сравнить. Во-первых, Мина вообще другой человек…

– Да другой, конечно. Только вот про Керка же ты говоришь, что в нём много для тебя близкого и похожего, а она что, ничем похожа быть не может?

– Ну ты вообще несравнимые вещи сравниваешь! Так, знаешь, до всякого договориться можно…

– А что там во-вторых-то было?

– Да ну тебя…

– Эй, можно вот без твоих штучек хоть иногда?

– А что я?

– Так, вот сейчас точно в глаз получишь.

– Ты теперь каждый раз, как у тебя встанет, будешь на меня думать? Как раньше-то справлялся? Я себе не настолько враг, мне б с одного раза в себя придти. Это несколько больше, чем то, к чему я себя по жизни готовила.

– Могла бы без примитивной лести и обойтись.

– Кто из вас, тупых мужиков, первый решил, что это лесть, вообще?

– Так, а вот это сейчас ты тоже ни при чём? – голос Джаггернаута из-за сбившегося дыхания стал почти не слышным.

– А это ты уже напросился, – мурлыкнула Санни, кусая его в щёку.

========== Часть 11 ==========

На экране дрожало замершее в самом неудачном кадре, с крайне дебильным выражением лица, изображение дикторши, по столешнице скользил от руки к руке планшет с данными, изящно огибая чашки. Обычный ужин, плавно перетёкший в совещание. Не присутствовал только Алекс, они с Мистик всю ночь и часть дня были на очередном вылете по сбору информации, по возвращении он сдал отчёт и упал отсыпаться. Мистик сидела, прикрыв глаза – якобы дремала, но Мина уже знала, что это обманчивое впечатление.

– Занятно. Свежа должна быть в памяти судьба предыдущей попытки, и они вот так гордо сообщают, что первая партия уже стоит на таком-то складе, ждёт отправки? Это я параноик, или это похоже на ловушку?

– Вообще-то, похоже.

– Ну, тогда наши им соболезнования, за такой примитив. Ведь мы туда не отправимся?

– Почему же, – улыбнулся Магнето в своей обычной непроницаемой манере, – отправимся.

– Но зачем? – на лице Джимми отражались смятение и работа мысли, – если у нас уже есть координаты этой базы, надо ли нам размениваться на детали? Хотя, конечно, от мысли, что их успеют пустить в продажу, мерзковато.

– Размяться… – робко-кровожадно предположил Джаггернаут.

– Усыпить бдительность. Ведь если мы не явимся туда, где нас так ждут – значит, мы нашли более эффективный способ. А если явимся – значит, всё по-прежнему под их контролем. И не нужно ни усиление охраны базы, ни перебазирование, ни латание брешей в безопасности.

– Ну да, наверное… А почему мы не можем поручить это тем ребятам из Огайо?

– Ну, потому, что они гораздо больше беспокоятся о том, где появимся мы, чем где прячутся беглецы. И потому что ребята из Огайо нужны, чтоб сорвать акцию «Братьев чистоты».

Мина при том обсуждении не присутствовала, но Санни-то ей пересказывала. Тоже ничего нового и удивительного в этом нет – что над отмороженной, но всё-таки мелкой уличной шпаной обнаруживается крылышко больших и респектабельных дядей. Хотя нет, это не перестанет быть удивительным, сколько б история ни знала таких примеров. Ведь они же, эти «уличные бойцы» – они видят себя стоящими над обществом героями, которым сам чёрт не брат, которые круты настолько, что готовы бросать вызов формальному закону. Как же они живут с тем фактом, что ими кто-то управляет, что эти, по их же позиции, слизняки, неспособные на решительные действия, указывают им – пойди туда, сделай это, как увязывают одно с другим? Действительно ли они не понимают, что крайними, если что, окажутся они, а не эти высокопоставленные лица (высокопосаженные задницы, как выражается Джимми)? Которые тоже, впрочем, как будто не задумываются, что взращивание и пестование экстремизма может и плохо кончиться, бедные мозгами и богатые злобой структуры склонны выходить из-под контроля…

– Думаю, нет никакого смысла идти всем. Мы им что, смотр своих сил устраиваем? Справимся и половиной состава…

Джаггернаут как-то увял, подозревая, что может оказаться на скамейке запасных. Множитель относился к этому вопросу куда более философски.

– Ну не знаю. Если действительно планируется засада, может быть жарко.

– Чтоб уничтожить партию-то, достаточно, наверное, Керка. А что касается всяких сопутствующих помех…

Мистик приоткрыла янтарные глаза.

– Может быть, на сей раз вам взять с собой и Мину? Зря, что ли, она столько тренировалась, пора уже как-то и проявить себя.

Мина вздрогнула и судорожно подавила протестующий писк. Да, страшно, конечно, до тошноты, но рано или поздно надо начинать приносить пользу. А когда наступать этому моменту? Вот когда скажут, тогда и можно, и нужно…

– В принципе, это хорошая мысль. Думаю, и она будет рада быть вместе с друзьями, а не слушать потом их рассказы…

Правду сказать, одной стороной сознания она надеялась, естественно, услышать, что никакого ей пока что участия… Ладно, если он таким нехитрым способом решил от неё избавиться, то это должно было однажды произойти.

– Что ты об этом думаешь, Мина? Ты согласна?

Как всё-таки мило, что ещё и её согласие требуется…

– Разумеется, сэр. То есть, это целиком ваше решение… Конечно.

Повисшая над пустынной сортировочной ночь была странно душной, для начала осени. Флегматичная белёсая луна плыла над крышами страшноватых зданий, по виду производственных и теперь заброшенных, дробилась в стёклах окон и машин. Высокие окна вокзала бросали пятна тускловатого жёлтого света на неопрятную территорию, в одном из этих окон виднелась над спинкой кресла голова, периодически дёргающаяся, видимо, в попытках бороться со сном. И становится невыразимо жалко того, кто умудрился зависнуть в этом унылом, кажущемся забытым богом месте. На самом деле, конечно, не так и далеко цивилизация-то, вон вдалеке видны огни города. Но если не думать об этом, если смотреть только на чёрную кромку леса и на эти мрачные, неказистые строения вокруг – это подавляет неким ощущением сиротства и безысходности. Эти серые грязные улицы кажутся не просто вымершими – а словно никогда и не были живыми. Мина вспомнила ночные улицы родного города в ту ночь, когда они с Магдой покидали единственно известный и привычный, больше не безопасный мир. И казалось, что этот неизвестный, враждебный мир непременно убьёт её… но он убил Магду.

Магнето махнул рукой в сторону застывших на путях грузовых составов – ночь вовсе не безлюдна, эта тишина и пустота не более чем мастерская иллюзия. Они там. И если приглядеться, можно даже увидеть, как в маленьких окошках лунный свет бликует на настороженных дулах. Глупо, ой, как глупо… И спасибо тебе, боже, за глупость наших врагов. С тихим лязгом провернулись засовы на дверях вагонов, хищно изогнулись и чёрными ручьями влились в плоскость стен оружейные стволы. Мина смотрела на лунный свет, лежащий в простёртой ладони, и ей было хорошо от этой простой мысли – всё более чем не безнадёжно, даже если сотни выходят против них пятерых, пока эти сотни выходят против него, которого знают не один десяток лет, с оружием из металла.

Конечно, наивно б было думать, что это всё… И теперь взгляд ищет движение за давно немытыми окнами окрестных строений, в черноте, завязшей в окружающих зарослях, где-то за скованными тишиной стенами вокзала. Определённо, там тоже кто-то должен быть… Мина прибавила шагу, стараясь не отставать. Где-то в прошлой, далёкой, как эти огни, жизни её ждала дорога в школу – дневная, привычная, как мамин голос, как всё положительное, правильное, законное… А теперь она спешит за ним в сторону противоположную от всего этого, и приятная, бодрящая тяжесть оружия пришибает это пакостное, тянущее чувство внутри – многовато её, конечно, называли хорошей девочкой…

Хорошо, когда всё распределено заранее, и пока что никаких эксцессов не ожидается. Старшие разберутся с зачисткой снаружи, а ей стоять у входа на склад, чтоб дать Санни и Керку возможность управиться там, внизу. Вполне вероятно, и там, внутри, кто-то есть. Полумрак длинного коридора дышит такой немыслимой тишиной, которая просто обязана взорваться чем-то… после которого шага? В какой момент они планировали захлопнуть ловушку? И хочется, чтоб это произошло поскорее, чтобы они уже проявили себя, ожидание слишком томительно, оно как трещина, в которую медленно просачивается уверенность, которой казалось вполне достаточно, пока они шли рядом…

Мина подавила приступ паники, едва не толкнувшей её побежать следом, когда коридор прожевал и проглотил отзвук их шагов, оставив только напряжённое, угрожающее гудение светильников (у двух из них крайние лампы не работают), а в этот миг ночная тишина снаружи лопнула, как натянутая струна – грохотом, выстрелами, криками. Что может быть страшнее сейчас, чем стоять здесь, на рубеже между молчащей неизвестностью там, в глубине, и оглушительным адом снаружи? Но нужно остаться именно здесь, вот в этой точке – чтобы сюда ничто не ворвалось, чтобы отсюда ничто не вырвалось. А им – страшно? Наверное, всё-таки да. Хотя и сложно это было сказать о Керке, по напряжению его спины, по его пружинящим шагам читалась скорее злость… Но они вдвоём. Как вместе прошли большую часть своего пути, ещё до неё. Они справятся, конечно, справятся. Она отступила в темноту за выступом стены, крепче сжимая такую успокоительную рукоять. И вовремя – потому что неплотно прикрытую створку двери снесло ударной волной от чего-то, рухнувшего рядом. Мина вжалась в стену ещё больше, опасаясь, что рыжий отсвет пламени проявит в темноте её силуэт. Какие-то тени мечутся там, за этими сполохами… Что там происходит, что они все делают? Как будто происходят прямо какие-то военные действия… Против всего двух противников? Хотя да, удивительно, что всё ещё что-то происходит. Интересно, это из вагонов всё же сумели вырваться, или это была не единственная группа? Вот это масштаб…

Позиция для стрельбы более чем удачная, но – нельзя. Не нужно привлекать внимание. Стрелять только в том случае, если кто-то сунется сюда. Она сдунула с лица выбившуюся из узла прядь.

И в этот момент оранжевое свечение перекрыл силуэт в экипировке. Настораживающе близко. Мина подобралась. Сделает шаг? Случайно это, или именно сюда он и идёт? Что-то странное в этом силуэте, что-то не так, как должно быть. Слишком… тонкий? Ну, не очень-то похоже на крутых силовиков, как это представлялось. Новая вспышка озарила лицо и Мина закричала бы, если б вставший комом воздух не перекрыл дыхание. Она увидела лицо Магды.

Горячая пыль разъедала носоглотку, колола глаза. Да не может такого вот быть, слишком это уже… Призраков не существует. А Магда… с каждым судорожным сглатыванием горечи во рту становилось только больше… Магда мертва. И если б даже нет… если б существовал хоть мизерный шанс… Что ей делать здесь, вот в этом костюме? Но ведь это её гордый, хищный профиль, её носогубная складка, разве бывают люди так похожи? И выбившаяся из-под шлема рыжая прядь – это ведь не может быть отсветом пламени!

В такие минуты, говорят, останавливается время, глохнут звуки. Нет, ничего не останавливалось, ничего не глохло – скрежетала покорёженная ударом дверь, и чьи-то крики где-то впереди и слева накладывались друг на друга до полной неразборчивости, и сыпалась с карниза над дверью белёсая труха. Просто всё это перекрывалось одним немыслимым фактом – она видит перед собой Магду. Вгрызается взглядом в это лицо – до рези в глазах, надеясь найти какой-то признак, что ей почудилось, что это не более чем лёгкое сходство, дорисованное тоской и разорванным вспышками ночным мраком – и не находила. Находила только новые удары под дых – она, она…

Может быть, это была странная игра света и тени, может – просто галлюцинация, но на какой-то миг показалось, что колеблющийся силуэт сделал шаг вперёд, а потом – что это был шаг назад. Мина сорвалась с места, и казалось, пальцы должны были скользнуть по холодной глади костюма – ну или пройти сквозь, если уж не верить в своё сумасшествие, но эта фигура в тот же момент, той же разжавшейся пружиной, бросилась бежать прочь.

Что происходило в этот момент вокруг – сложно сказать. Они просто летели друг за другом двумя выпущенными подряд стрелами, или скорее – двумя безумными шаровыми молниями, они пролетели сквозь горящую пыль и она их почти не задела, мелькали вокруг кирпичные стены в остатках штукатурки, стволы деревьев, и едва не заехала по лицу полуоторванная, болтающаяся вывеска – кажется, бывшего магазина автозапчастей, оглушительно грохотало в ушах сердце. Магда, Магда, не может быть, чтобы это была Магда. Непременно нужно догнать, убедиться, иначе это просто раздавит, уничтожит… И что сделать потом? Убить, несомненно убить это жестокое чудовище, посмевшее так… Никто не может быть похож на неё настолько. Почему она – или он – убегает? Разве Магда могла бы убегать от неё? А кому-то, неизвестно кому, просто показавшемуся похожим – зачем убегать? Но боже, как же это… как всегда, когда они бежали наперегонки, или в ту ночь, после пожара в отеле, или потом, в шахтах… За ней невозможно угнаться. Но и остановиться сейчас – немыслимо.

Эта мучительная погоня должна была закончиться в конце концов. Именно так – тупиком. Она – она, она? – повернулась. Мина, чувствующая, как грудь раздирает обжигающая боль – и то спасибо тренировкам, что вообще смогла пробежать так много, прежде она умерла бы, наверное, на трети пути – только отчаянно хрипела, пытаясь позвать по имени и молясь об одном – не потерять сознание, потому что тогда-то это точно окажется сном, галлюцинацией, миражом, а хочется, так хочется – поверить… Ведь луна светит прямо в лицо. Её лицо. Это Магда, этого не может быть, но это так, как это ни объясняй… Это так же абсурдно, как и то, что она, вернувшаяся из мёртвых, убегала сейчас… И даже слёз нет, наверное, на них нет сил. Каждый шаг вперёд, навстречу – допивает последние.

– Магда?

Этот звук всё же вырвался, заметался среди сырых кирпичных стен, как гонимый ветром обрывок скомканной газеты, как полощущееся на верёвке застиранное бельё – как-то так же жалко и безнадёжно. Как и там, у склада, ведь кажется, она кричала, не помня себя, кричала… или только мысленно?

Почему у неё такие пустые, безразличные глаза? В них ни тени узнавания… Глаза человека вообще не должны быть такими. Это кошмар, несомненно кошмар, сейчас надо закричать и проснуться, утром того дня, когда будет это обсуждение, не взять ли на эту авантюрную операцию всех троих… Да, она ведь так редко видела её во сне. Почему же однажды такому сну не случиться. Почему ему не быть именно таким…

Качаясь в полуобморочном состоянии, Мина смотрела на поднятое дуло. Для кошмара-то нормально… Хотя нет, даже в самом кошмарном кошмаре Магда не может направить на неё оружие. Что-то тут крепко не так… Где-то реальность начала корчиться, как полиэтилен в огне.

Что-то с внезапной, злой силой толкнуло в грудь. Наверное, сама немыслимость этого помогла удержаться на ногах. Это ведь не может быть… не может… Что-то внутри, регистрирующее и толкующее вообще всё, как бы ни было сознание смято и выжато происходящим абсурдом, не имело других вариантов – Магда выстрелила. И пуля срикошетила от «лямки» панциря. И надо принять бой… Как? Что происходит вообще? Магда, где ты была всё это время, зачем ты приходишь в настолько безумном кошмаре?

А потом левую руку словно охватил огонь, а потом Магда, толкнув её, бросилась куда-то прочь из тупика, и врезавшиеся в тело обломки бывшего асфальта затопили болью всё, даже ночное небо с такой же безразличной, как Магдин взгляд, луной…

Голос, проступивший сквозь затухающий шум в ушах, был, определённо, голосом Провидца, что-то кому-то объясняющего. А вот что и кому – Мине не удавалось понять долго. Что-то словно не давало вернуться полностью в реальность, а возможно – она сама же и не отпускала себя, как бывало когда-то во сне, когда уже понимала, что просыпается, но хотелось задержать его, что-то ещё успеть сделать. Быть может, если остаться ещё ненадолго в реальности этого кошмара, она всё же поймёт…

Это Санни. Санни привела её в себя. А с Санниной способностью сильно-то не поспоришь.

Когда приходишь в себя после ранения, наверное, надо ожидать очнуться среди белизны, обычно же это бывает так. Нет, белого здесь много – пластик оборудования, простыня под ладонью, блузка сидящей рядом Санни. Но в остальном – всё тот же чёрный камень, и он сейчас как-то успокоительно действует на глаза. Куда более, чем действовали бы белые стены.

– Что это было?

Собственный голос прозвучал как-то жалко, как проба реальности на настоящесть, с некоторым сомнением, сможет ли она когда-нибудь снова всецело доверять своим глазам и ушам. Санни поправила очки.

– Это, вообще, мы у тебя хотели спросить.

– Насколько я понял из твоей головы, – Провидец вышел откуда-то с изголовья, – достаточно умелый и качественный гипноз… ну, правильнее всего назвать это именно так.

– Ты имеешь в виду, что мне это… привиделось, было внушено? Боже, это ещё больший бред, чем… всё то, что я видела… – Мина дёрнулась, и плечо прошило слабым отголоском боли – интересно, Саннина анестезия купирует эту боль или обыкновенная?

– А что ты видела, Мина?

Комбинезон на левой руке разрезан, там, под белой подушкой – по-видимому, уже зашитая рана. Пальцы совершенно нормально сжимаются и разжимаются. Получается, она вообще очень легко отделалась, пуля просто чиркнула по руке около плеча…

– Магда… Нет, это не может быть она. Но это была она, Санни! Ну не могу я не признавать, что мне говорят глаза, что бы мне ни говорил разум!

– Мина, строго говоря… прошло ведь очень много времени, и понятно, каким потрясением это было для тебя тогда, всё-таки это твоя ближайшая подруга…

– Ты что этим хочешь сказать? Что я обозналась, внушила себе? Зачем мне это делать?

– Мне вообще непонятно, почему ты была так глубоко убеждена, что твоя подруга мертва, – вставил Провидец, – вас ведь пытались взять живыми.

Мина отчаянно замотала головой.

– Она не далась бы. Только не Магда.

– Хорошо, как ты это объяснишь?

– Ну, кажется, жизнь опровергла это мнение, – вставила Санни.

– Не знаю, не знаю! Я только знаю, что я видела… Магда не могла быть там. Магда не могла стрелять в меня. И всё же, мне это не приснилось…

Провидец постучал пальцем по «лямке» панциря.

– Кое-кто, не будем говорить очевидных вещей, спас тебе жизнь дважды. Второй выстрел был сделан с большего расстояния, и всё же, если б не вовремя сбитый прицел, мы б сейчас, вероятнее всего, не разговаривали. Но если б выстрел Магды не срикошетил, этого второго и не потребовалось бы, ты бы была мертва. Так чего ты не понимаешь? Почему твоя подруга заманила тебя в ловушку и пыталась убить?

– Она…

– Меня не спрашивай, Мина, меня не было там, я не видела её.

– И почему подруга, с которой вы переживали самые счастливые и самые ужасные минуты своей жизни, которая для тебя всё – не узнала тебя? Есть технологии, думаю, ты должна понимать, позволяющие стереть человеку память, переформатировать его личность полностью… Как ни восхищалась ты своей подругой, тебе придётся признать – она попалась, они взяли её живой. И они сделали из неё именно то, что ты увидела этой ночью.

– Нет, это…

– …могло произойти с кем угодно, только не с Магдой? Тебе виднее, конечно. Ты ведь там была, а не я.

Мина сжала голову руками. Сколько она думала о Магде, сколько спрашивала себя – что бы она сказала, что сделала – но никогда не представляла себе встречу с ней. Никогда, это было бы куда более немыслимо, чем всё то, что прочёл Провидец в её голове тогда… Стоп. Магда. Какого чёрта, какого чёрта…

– Мы ведь уже можем идти?

– Конечно. Про перевязки я Санни всё объяснил, в общем-то, ты можешь даже продолжать свои тренировки, просто не напрягай левую руку. На всякий случай.

И ноги, что удивительно, совершенно нормально держали. Словно всё так и надо, чтобы мир оставался твёрдым и обыкновенным – после того-то, что произошло. Оставить за спиной этот кабинет, в котором Санни провела столько времени, а вот она-то была впервые, и с огромным удовольствием попала бы сюда при каких-то иных обстоятельствах, и Алекса, бог знает, о чём сейчас думающего, в самом деле, было б справедливо, если б кто-нибудь тоже иногда знал его мысли… Выкинуть из головы все мысли, которых он и так увидел слишком много, оставить голову девственно пустой…

А в коридоре, как оказалось, ждала небольшая приветственная делегация.

– Мина… – Керк, вероятно, хотел сказать, что рад, что с нею всё в порядке, а вот она была этому не очень рада. Панцирь, с нею вместе, впечатался в ближайшую стену.

– Очень рад видеть, что ты пришла в себя. Надеюсь, настолько, чтобы объяснить команде, почему ночью ты наплевала на них с высокой колокольни.

– Эрик! Она вообще-то ранена!

Магнето отмахнулся от Мистик, как от назойливой мухи, и шагнул к сползшей по стене Мине.

– Где ты должна была быть? Ты полагала, что тебя взяли просто за компанию, или что доверили прикрывать спины твоих друзей? Должно быть, достаточно веская причина заставила тебя оставить твой пост! Эта причина стоила их жизней?

– Эй, алё, мы вообще-то живы и даже прекрасно справились, между прочим! – крикнул Керк.

– То есть, ты хочешь сейчас сказать, что в вашем прекрасном тандеме Мина лишний элемент? – бросил Магнето, не оборачиваясь.

Керк, кажется, собирался прояснить, что именно он хотел сказать, но Санни быстро коснулась его руки, он явственно обмяк, схватившись за её плечо, она что-то яростно зашептала ему на ухо.