Текст книги "Самый бесполезный мутант (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Каким ещё газом? – конвоир подпихнул его дулом.

– Известно каким, природным. В шахтах бывает, знаете ли.

– Поумничай мне тут!

– Ну так это ж хорошо, что газа нет. Меньше ненужных разрушений и жертв…

– Боже, что это? – Энджи показывал дрожащим пальцем в сторону ближайшего чернеющего в каменной стене провала.

Конвоир, дюжий верзила с неаккуратной рыжей мочалкой бороды, собирался было отвесить ему тумака, но замер, шёпотом матерясь. Из черноты светились два жёлто-зелёных глаза. Каких размеров должны быть глаза, чтоб их было видно отсюда?

– Бен, ты видишь это?

– Что? Твою мать, что это?

В черноте медленно проступали очертания узкой костистой морды, полосу раздела света и тьмы пересекла чешуйчатая лапа с длинными кривыми когтями…

– Уэнс, Уэнс, скажи, что хоть ты этого не видишь! Что я просто рехнулся!

– Лопни мои глаза! Это что, дракон? Это грёбаный дракон?

– Какой дракон, Фил, ты пьян? Драконы – это средневековый бред…

– А что это тогда, что? Давай скажи, что мы все видим эту тварь, а ты нет!

Гигантская рептилия продолжала вытягивать из туннеля своё мускулистое змеиное тело, хищно щурилась на солнце, пофыркивая дымом, облизнула морду раздвоенным языком. Конвой, позабыв о пленниках, вскинул ружья.

– Знаете, – улыбнулся Керк, – рабство – это тоже средневековый бред. Это стародревняя дичь, которой в современном мире не место. А знаете, что делают со старьём? Его сжигают.

Первые выстрелы чиркнули по камню над головой дракона, осыпая каменную крошку. Налетая друг на друга, падая в грязь, заметались девчонки, медленно осознавая реальность происходящего и пытаясь спрятаться от неё за спинами друг друга. А потом дракон разинул пасть…

Волна пламени разделилась на 12 стрел, вонзившихся в людей с ружьями – они вспыхнули двенадцатью кострами. Дракон расправил крылья и взмыл над крышами бараков – но ветра от крыльев не было, и не было тени на земле… Горящие люди падали в грязь, бились о горы отвалов и стены барака, но странно, огонь не угасал, не перекидывался на дерево и бурый грязный уголь. Он вспыхивал с новой и новой силой на корчащихся телах – словно стая неутомимых рыжих псов, один раз впившихся в горло жертве и не отпускающих её до самой её смерти… От громового эха нечеловеческих воплей дрожал воздух, дрожала земля под ногами. Кто-то ещё выскочил из дальнего барака, бросился в противоположную сторону, к дороге, к огороженной сетчатым забором стоянке, где стояли два грузовика… И повис, дёргаясь – в панике забыл, видать, что периметр под током… Выползли из забоя чёрные, оборванные люди, крестились, глядя на кару с небес мутными, полуживыми глазами. Керк держал Тамару за руку и улыбался, и по пальцам другой его руки пробегали огненные искорки.

– Не, ну – дракон… А чего не нашествие марсиан?

– Что первое в голову пришло, – пожал плечами Куго, – а надо было этого, снежного человека? Ну отлично ж вышло вроде, Керк включился сразу.

Магда махнула рукой – крыть, действительно, нечем. Только напомнила поработать над тенями – тут-то, понятно, всем плевать, была ли у того дракона тень, а вот на будущее может быть важно.

– То есть, этот дракон… – Мэдди всё ещё с трудом подбирала слова, – был иллюзией? И её создал ты?

– Ну да.

– И он при этом дышал настоящим огнём?

– Ну огонь не мой, Керка. Он просто создал его там, где типа была пасть дракона, и направил… ну, сложно объяснить.

Административный барак был довольно неухоженным, захламлённым местом, ребята с трудом передвигались тут, поминутно что-то задевая и роняя. Зато здесь была аптечка, была вода, нашёлся и коньяк.

– Невероятно… Нет, такого не бывает!

– А шахты с рабским трудом, значит, бывают, всё в порядке? – Санни перевернула страницу, – ничего себе у них тут бухгалтерия. Шахта, кстати, не их изначально, и официально закрыта ещё 15 лет назад. И ни о каких алмазах и речи не шло. Это не первая их книга, а судя только по ней, надобывали они тут на солидный срок. ФБР будет страшно интересно. Тем более у этих головёшек остались живые сообщники, в том числе, кстати, наш дорогой Хэнк…

Энджи нервно пригладил волосы, отнял у Блисс так и не допитый стакан и залпом осушил его.

– Я думал, нам помочь уже может только чудо… Не знаю, когда я теперь смогу спокойно спать, конечно. Ребята, вы спасли наши задницы… Не знаю, как вас благодарить. Как вообще за такое можно отблагодарить…

– Я хочу проснуться, – бормотала Блисс, так и не разжимая пальцев, которыми стискивала свои предплечья, – хочу проснуться и больше не спать никогда…

Вошли Керк с Миной.

– Всего 39 человек. И два трупа. Видимо, те двое, о которых говорил Бен. Ещё десять в состоянии на грани того…

– Ну, кормили они их не на убой, – хмыкнула Санни, хлопнув по расходной книге, – плюс наркота и силикоз… Думаю, тут в окрестных лесах немало захоронений.

Во взгляде Мэдди, обращённом на Керка, страх насмерть дрался с любопытством.

– Так ты… как это называется? Пирокинетик?

– Да.

– И ты… ты всегда это контролируешь? Я имею в виду – не может получиться, что ты случайно…

– Он контролирует, – бросила Магда, – а вот ты, к сожалению, не контролируешь свой язык.

И вышла за дверь.

– И…что теперь будет? – Энджи хотелось оборвать неловкое молчание, но получилось, конечно, не очень, – я имею в виду, нас ведь теперь обвинят в убийстве всех этих людей?

– Во-первых, вас-то за что, – Санни вернула журнал на полку, – вы ж просто стояли и смотрели. Во-вторых, я вообще не думаю, что нам надо тут оставаться. Вернёмся к палаткам, соберём всё и пойдём на базу. Дорогу-то кто-нибудь запомнил? Нет, а что такого? Мы уходили в поход и вот вернулись. В эти книги-то мы пока не записаны. Или думаете, мистер Джекобс во всеуслышание объявит, что он же нас продал на шахту? Боюсь, у него сейчас должны быть несколько другие приоритеты.

– Но, это…

– И в-третьих, – неожиданно жёстко добавила Тамара, – никаких людей здесь не убили. Это не люди, это чудовища. Вспомните, что они хотели с вами сделать.

– Оставь, – хмыкнула Санни, – их эстетический взор оскорблён зрелищем обугленных тел. Они, конечно, предпочли бы, чтоб преступников карала государственная машина. То есть, какие-то другие люди, не на их глазах и более цивилизованно. Чтобы уроды, обращающиеся с людьми, как со скотом, сидели в тюрьме, с полным соблюдением прав заключённых, а точнее, ещё на стадии расследования откупились, теми деньгами, что они сколотили на этих алмазах…

Мэдди передёрнула плечами.

– А не боитесь, что кто-то может обратить к вам тот же подход – побоку закон, да здравствует самосуд?

Блисс шикала на неё, видимо, намекая, что не стоит злить тех, кто может сжигать людей одной силой желания.

Санни расхохоталась:

– Девочка, это наша новая реальность!

Мина вздохнула:

– На самом деле действительно не лучшим образом получилось. Не факт, что этот Бен – главный организатор. Возможно, у него есть наниматели… И мы затруднили дело следствию, уничтожив тех, кто мог дать очень ценные показания. Но выбора не было. У них было и так достаточно жертв, ни к чему было становиться очередными.

В помещение ворвалась с трудом державшая себя в руках Магда.

– Так, ребята… Извините, но вы не против выйти? Мне нужно перекинуться парой слов с друзьями…

Блисс и Мэдди были только рады убраться из непосредственной близости к всё больше пугающим их недавним приятелям. Энджи помог подняться всё ещё слабой после недавней истерики Блисс и все трое вышли за дверь.

– В общем, друзья, дело швах. Полиция уже здесь. В смысле, сейчас вскрывают ворота внешнего периметра, хорошо, что мы не нашли, как его отключить, как хорошо, оказывается. Потому что они здесь по нашу душу.

– Что?!

– Я говорила с ними через забор. Ну, они ведь не знают точно, кто из нас кто… Им сообщили о том, что Керк здесь, и рассказали о Куго, ну и добавили, что остальные тоже могут быть… опасны…

– Кто?! Кто это сделал, кто их вызвал?

– Благодарность человеческая не знает границ, – пожала плечами Санни, – одни преступники мертвы, ну так можно сдать других.

– Что делать? Возвращаться тем же путём на базу?

– Исключено. Будто они не додумаются там нас искать. Я не удивлюсь, если наряд отправили и туда, на всякий случай.

– Мы же не сможем прорваться?

Снаружи послышался рёв нескольких моторов.

– Ну вот, периметр они преодолели…

– И что, нам выходить с поднятыми руками?

– Есть способ, – Магда указала на окно.

– Боже, кажется, они идут сюда…

– Мы не знаем, конечно, плана этих шахт, но наверняка, где-нибудь должны быть ещё выходы. Ну, это хотя бы какой-то шанс.

Шанс… Сначала шанс добежать до забоя, преодолеть эти всего лишь пять метров. Эти целых пять метров. Потом – найти в этом отвратительном чёрном лабиринте такое укрытие, где их не настигнет погоня, найти выход… А есть ли он? Ведь если б был – кто-то из этих рабов смог бы сбежать… Керк намотал на руку куртку. Куго и Тамара похватали рюкзаки. Какими чудесными, почти безмятежными были эти дни на туристической базе. А потом жизнь снова словно понеслась с крутой горы. Висячий мост над пропастью, и люди с ружьями, и теперь выстрелы и крики вслед… И теперь только бежать, бежать со всех ног, не думая, сумеешь ли убежать, есть ли где-то вообще такое место, куда они могут убежать. Пока бежишь, есть хоть какая-то надежда…

Вскрикнула и повалилась на чёрно-бурый песок Тамара. Керк взмахнул рукой и метровая стена огня отделила их от преследователей. Задержит ли? Разве что оторопь вызовет… Магда подхватила Тамару, Санни дёрнула за руку пошатнувшегося, побледневшего Керка.

– Быстрей. Ты не сможешь сейчас, не пытайся…

Спасительная чёрная пасть поглотила их, жёлтый свет редких фонарей разрисовывал зебру перед ними, и они промахивали эту зебру метр за метром, ныряя в боковые туннели, проползая под угрожающе нависающими балками и распорками, спотыкаясь о заваленные осыпающейся породой рельсы, подавая друг другу руки, пока не поверили окончательно, что слышат звук только собственных шагов.

– Мы оторвались?

– Тихо.

Стук сердец, загнанное дыхание не верящих в свою удачу жертв не давали расслышать – действительно ли где-то вдалеке слышны мужские голоса, и что они говорят, что лживо обещают…

– Вероятно, дело в том, что этот забой аварийный. Ну, по крайней мере, эти туннели… Вы же видели, по этим рельсам давно ничего не ездило. И у них нет плана… Сейчас они пойдут его искать, чтоб понять, как нас ловить. Поэтому не будем терять времени.

– Печально то, что у нас этого плана нет тоже…

– Тамара ранена.

– Что? Боже, нет!

Кровь на красной кофточке действительно не была заметна, да и было ли время просто подумать об этом? Она просто споткнулась и упала, просто споткнулась и упала, они не могли подумать никак иначе…

– Здесь слишком темно, чтобы увидеть…

– Выйти на свет может быть слишком опасно.

– Что делать? У меня аптечка, но здесь слишком темно, и с огнестрельным ранением всё же…

– Она не может умереть здесь. Не может. Никто не должен умереть здесь.

– Всё хорошо, Керк, я могу идти. Думаю, это просто царапина…

– Мы можем только идти вперёд. Там – нас ждут они. Это в любом случае не означает ничего хорошего.

Санни наконец извлекла из рюкзака Куго фонарь.

– Керк, у тебя кровь идёт из носа.

– Я в порядке.

– Ты потратил слишком много сил, когда…

Мина оттянула горловину Тамариной кофточки, Санни приложила к плечу девочки смоченный в перекиси бинт.

– Никто из нас никогда, конечно, не извлекал пули…

– Значит, придётся научиться. Как только придём в безопасное место. У нас есть бинты, и какие-то антибиотики тоже есть…

– Пожалуйста, – голос Тамары был плачущим, злым, – пожалуйста, давайте пойдём дальше, нельзя стоять, они догонят нас, нельзя позволить им поймать Керка, нельзя, я не позволю! Я могу идти, это не серьёзная рана, вы же не хотите, чтоб вас всех тоже постреляли?

– Если ты считаешь, им нужен я…

– Керк, нет! Ты думаешь, они дадут хоть кому-то из нас уйти?

– Керк, ты слишком слаб, чтобы сейчас сражаться с ними всеми! Нам нужно найти выход, он обязан быть! Пожалуйста, хватит стоять, пойдёмте же, пойдёмте, мы должны спастись, иначе всё было зря…

========== Часть 4 ==========

– Так, давайте выложим и посмотрим, сколько у нас всего. У нас должно быть две аптечки, верно?

– Ну да, Магдина и моя… О, кстати, у меня ж ещё с собой те банки, которые Блисс тогда просила положить к себе. Просто чудесно, посмотрите только – гречка с грибами, гречка с говядиной, рагу из утки… Надо прикинуть, как растянуть это на подольше, отсиживаться-то теперь хрен знает, сколько придётся…

Мина закончила обрабатывать плечо Тамары.

– Ну что, в принципе всё готово… Ты уверена?

– Господи, девочки, уверена, конечно! А вы думаете, лучше ходить с пулей? Зачем-то ж их обычно вытаскивают…

– Чёрт, спирта-то у нас нет, а от перекиси, наверное, нитки разлезутся?

– Да с чего бы?

– Возьмите мамины духи, – голос лежащей вниз лицом на расстеленных куртках Керка и Куго Тамары звучал глухо, – они на спирту…

Керк подержал нож Магды над ладонью, от которой взлетали маленькие язычки пламени.

– Ну, я держу за руки, ты за ноги…

– Да успокойтесь, ребята, я не буду дёргаться.

– Это вообще-то человеку неподконтрольно, – Куго сунул в зубы девочке скатанное полотенце, – ну, давайте…

Мина вздохнула. Месяц назад она, наверное, и вообразить бы такого не смогла, приступ дурноты не дал бы. А сейчас нормально… сейчас многое вообще нормально. И сдавленный вопль даже не очень полоснул по нервам, и когда Тамара, лягаясь, едва не сбросила Куго со своих ног, она, не раздумывая, навалилась тоже, чувствуя, как на чистом инстинкте, требующем избегать боли и дискомфорта, проворачиваются под ней кости, как мутированное тело пытается вывернуться из захвата…

– Слушай, давай, поменяемся? Всё же четырёхглазый хирург – не лучший вариант…

И она не стала возражать, что не сможет, что раз уж Санни не удалось подцепить эту пулю, то и ей не удастся… И не так уж сложно это – ковыряться в живом теле маленькой подруги. Помнится, с Магдой вытаскивали друг другу занозы, это только немного уровнем сложнее…

– Ну вот, готово, – Санни прижала к ране заранее подготовленный пакет, – фиксируем. Сейчас напоим тебя ещё таблеточками… Лучше б, наверное, инъекции, но увы, что уж есть…

Обессиленная Тамара уронила голову обратно на подстилку, на лоб налипла неровная, отросшая русая чёлка, у неё не было сил её убрать.

– Поспи, – Санни погладила её по голове, аккуратно подбирая спутанные волосы, – а мы пока подумаем, чего разогреть тебе покушать…

– Я не хочу есть.

– Когда проснёшься – захочешь. Не говори глупостей, надо кушать, чтобы были силы.

– Лучше б вы меня бросили…

– Ну ты ведь сама понимаешь, что этого бы не произошло.

Куго подполз к краю расщелины-пещеры.

– Кажется, там вертолет летает. Неужели это тоже нас высматривают?

– Я особо опасен, забыл?

– Да мы тут теперь, пожалуй, все…

– Удачи им, – хмыкнула Магда, распаковывая слайсы, – это место тем и хорошо, что сверху его незаметно. Его и снизу заметить проблема.

– Интересно, как скоро они успокоятся… Мы ж не можем сидеть тут вечно. Еды, как ни крути, не очень много. Хотя будь и много, она долго не хранится.

– Ну, на их месте я б, наверное, предположила, что мы какое-то время будем прятаться в лесу, а потом окружными путями двинем куда-то к дорогам, чтоб сесть на автобус или поймать попутку. Во всяком случае, не полезем в горы, в которых не знаем дороги. Тем более если эти расскажут им, что Мина боится высоты. Будем надеяться, что они в действительности так решат.

– Интересно всё же, кто та падла…

– Ну, мы знаем, что это не Блисс, не Мэдди и не Энджи, они всё время были на наших глазах. А из остальных… Бэкки, Майк, Гас, Марк – кто угодно это мог быть. Отношение к людям, видите, сильно меняется, когда оказывается, что это не люди.

– Улетели, кажется… Надолго ли.

– У меня вот ещё вопрос… Интимный практически, извините. Но жизненный. С отхожим местом что будем делать? Здесь тупо некуда…

– Скоро стемнеет, можно будет выбраться…

– Куда? Я по этой козьей тропе и при свете не готов бегать.

Мина обошла небольшое помещение.

– Здесь в камне вроде как щель. Неширокая, и не знаю, насколько глубокая… Но можно попробовать.

– Ладно, мы-то с Керком туда-сюда, потренируем меткость, а девчонкам как быть?

– Знаете, парни, кто как, а я считаю, стесняться друг перед другом нам уже никакого смысла нет. Нам дня три хотя бы желательно отсюда носа не совать. Слышите, опять летит? Безопасность важнее, чем какие-то соображения приличия…

– У нас целых два рулона туалетной бумаги.

– Или всего два, это как повезёт…

На вторую ночь Магда решилась выбраться за водой. Здесь, на такой высоте и в вечной тени, было не жарко, и хватить могло на дольше, но Тамара пила много, и отказать ей было невозможно. К сожалению, сразу много не принесёшь – бутылки всего две.

У выхода Куго поймал её за руку.

– Оденься в мою рубашку, пожалуй. Ночь слишком лунная, в светлом ты заметнее.

Магда проворчала, что если у этих гадов тепловизор, то, в общем-то, плевать, что на ней надето, но рубашку натянула. Керк тоскливо взвыл, когда встрёпанная рыжая грива скрылась за краем каменного уступа – эта нора за два дня опостылела уже изрядно, но хищники в небесах кружили и днём, и ночью, и каждый раз в разное время, не подгадаешь. Неужели уверены, что они где-то здесь, не устали искать – значит, верят в успех? Переменить бы, конечно, место дислокации… Но подниматься и спускаться достаточно быстро способна только Магда, у прочих так же легко не получится. Особенно у Тамары, которая так слаба… И даже не поддашься отчаянью и обречённости – выйти, сдаться, лишь бы Тамару отвезли в больницу. Они оба убийцы. Конечно, на ней всего один труп, а не два десятка, как на нём. Но кто сказал, что ей не припишут тоже что-нибудь, как ему это сраное «Эльдорадо»? Пару нераскрытых краж – так запросто…

В углу завозилась проснувшаяся Тамара. Мина поспешила к ней.

– Почему так темно?

– Ну, сейчас ночь. Ты проспала весь день. Думаю, это не так плохо, наберёшься сил…

– Что-то не чувствую, чтоб их прибавилось. Попить есть?

– Магда пошла…

– Как страшно за неё. Если она не вернётся…

– Не говори так. Магда сильная и осторожная. Она всегда придумывала выход.

– Когда же это кончится… Сплю, сплю, и надеюсь, что когда проснусь – можно будет встать и идти дальше. Так противно ждать и не знать, когда дождёшься… Когда я пряталась от дяди, иногда сидеть приходилось долго. Всё тело затекало… Из шкафа или вентиляции трудно увидеть, ушёл ли он уже. Иногда тётя, если догадывалась, где я, подходила и говорила, что он уже успокоился и можно вылезать, я только начинала вылезать и он снова появлялся… Так жалко было тётю, что она не может, как я, залезть в какую-нибудь щель. А теперь мне её уже не жалко. Почему она просто не ушла от него? Почему унижалась, стремилась задобрить его? Он же был таким и до того, как я к ним попала… Какой смысл был, что я убила его? Могла ведь просто уйти. Хотя, я очень боялась, что он кинется за мной в погоню, я просто хотела, чтоб мне уже никогда не пришлось его бояться. На свете слишком много отвратительных людей. Ну, хоть некоторые мертвы и больше никому не причинят зла… Не хочу говорить о нём. Надеюсь, он горит в аду.

– Поговори о маме. Хотя, конечно, это грустно…

– Да. Если б мама была жива, многого б этого не случилось. Я б не попала к дяде и тёте, и не сбежала бы, и Керку в мотеле не пришлось бы сжечь этих людей, и вы ехали б куда хотели какой-то другой дорогой, не поехали б на эту базу… Сколько дряни случилось из-за меня.

– Не говори так. Да, это было б лучше, если б твоя мама была жива, хотя неизвестно, смогла ли бы она тебя защищать – от всех, кто готов видеть в тебе угрозу, если не сейчас, когда ты всё ещё ребёнок, то через пару лет… Всё же это очень тяжело, быть против целого мира, всех этих соседей, одноклассников и их родителей, да чиновников с их «заботой»… Но тогда те двое в мотеле продолжали бы врываться в номера к девчонкам, а эти предприимчивые ребята захватили бы Бэкки, Блисс и прочих, и им никто б в этом не помешал.

– И им пришлось бы ждать какого-нибудь другого, правильного героя-освободителя, которого им не захотелось бы сдать полиции, – зло добавила Санни.

Тамара попыталась перевернуться и сесть, и страдальчески сморщилась от боли.

– Кажется, надо уже поменять тебе повязку.

– Скажите честно, это очень страшно выглядит?

– Да почему, всё неплохо… – «не умеешь ты врать» – вспомнилось Мине не раз сказанное Магдой. Похоже, слабые антибиотики не очень-то помогают.

– Кажется, это последний…

– Вот бы совершить вылазку до аптеки, – вздохнул Куго, – наверное, я бы мог. Я неприметный. Правда, сколько займёт этот поход… Не меньше недели, наверное.

– Магда говорила, попытается найти какие-то там растения, которыми индейцы обрабатывали раны. Ну, помнится, Джекобс рассказывал. Правда, ночью не очень-то поищешь…

– Они опять летают.

– Больше того скажу, кажется, они высаживали десант, прочёсывают лес. Так что сегодня за водой не получится. Хорошо, что ещё немного осталось.

– Ага, только вот консерв осталась последняя банка, – Санни принялась зло молотить кулаком рюкзак, – почему, почему они всё никак не уберутся? Почему не поверят, что мы умерли, что нам удалось ускользнуть?

– Возможно, потому, что они сразу оцепили район, и понимают, что мы где-то здесь.

– Рано или поздно, они обнаружат это место.

– И я убью столько из них, сколько смогу, – спокойно проговорил Керк, – уже всё равно.

Магда потрясла пластиковый бутылёк.

– Жидкости для линз осталось всего ничего… Ну и ладно. Кому тут какое дело уже, какие у меня глаза… Хотя линзы жалко, если высохнут.

– Если б Тамаре стало лучше… Может быть, можно б было попытаться прорваться.

– Они как стервятники, чующие скорую смерть. Они ждут. Ждут, когда у нас кончатся еда и вода, когда мы вынуждены будем выйти…

– Чёрта с два. Они стреляли на поражение. Они стреляли в четырнадцатилетнюю девочку. Ради чего выходить? Ради быстрой смерти вместо медленной?

– Думаю всё же, они хотели бы взять нас живыми. Как бы люди ни боялись мутантов, а использовать их в своих целях – соблазнительно. Уже хотя бы из этих соображений сдохну здесь, – Магда показала фак неровному проёму выхода.

– Дядя любил пугать Тамару, что её заберут в лабораторию и будут ставить опыты… Когда становится совсем тяжело, я просто напоминаю себе о варианте куда хуже.

– Тогда, слушая в новостях, кто там сям пропал без вести, я думала – сколько из них мутанты, сколько из них потом найдут мёртвыми, а сколько вот так же в бегах, как мы. А теперь думала бы – сколько из них в их руках…

– Уже несколько дней я думаю, – Куго покручивал на пальце зажигалку-пистолет, – это вообще когда-нибудь прекратится? Ну, когда-нибудь исчезнет из людей эта интересная манера – пытаться как-нибудь поиметь ближнего своего? Ну, смотреть на человека и видеть ресурс? Когда-то мои предки приехали в эти края в цепях. Эти времена прошли, но в наши времена ублюдки покупают у других ублюдков право надругаться над спящей девочкой, а другие ублюдки покупают у ещё одного ублюдка обманом завлечённых в горы ребятишек, чтобы перековать их жизни в алмазы… А есть ещё и третьи ублюдки, которые хотят превратить мутантов в оружие для защиты себя любимых от конкурирующих ублюдков… Похоже, в этом мире меняются детали, принцип остаётся прежним.

– Правда и справедливость ничего не решают, – вспомнила Мина собственные слова, сказанные ещё в ночь побега, – решает сила…

– Керк, ты играешь с матрёшкой?

– Да, – парень сжал в кулаке пятую матрёшку, – знаешь, так глупо… Тут в бездействии столько всяких глупостей в голову лезет. Сейчас мне подумалось, что вся проблема в том, что эта, последняя, матрёшка не раскрывается. Что в ней должен скрываться ключ к нашему спасению, какая-то сила, которая нам поможет. И может быть, если б я разрушил эту матрёшку, я бы высвободил эту силу… Но я не могу её разрушить, она слишком красивая.

Тамара засмеялась – смех был больше похож на неловкое фырканье.

– В ней ничего нет. Это просто раскрашенное дерево, Керк. Но ты сейчас открыл ещё один символ. Мы обнаруживаем наши силы, когда жизнь разрушает нас. Разрушает всё привычное, любимое…

– А ещё мне подумалось – жаль, что мы не матрёшки. Я спрятал бы тебя в себе, а меня спрятала бы Санни, а Санни – Куго…

– Да ведь ты выше и Санни, и Куго.

– А Куго – Магда, а Магду – Мина… А Мина сама говорит, что она самая неприметная. Хотя и Куго так говорит. Можно наоборот, чтоб Санни спрятала Мина, а Магду потом Куго… Одному проще проскользнуть через оцепление, чем шестерым… Да, нас больше, чем этих матрёшек. Их всегда пять, или бывает и больше? Куго смог бы изобразить, что он не матрёшка. Что он всё ещё дерево. Дерево, незаметно так бредущее по лесу…

– Ой, не смеши меня, Керк.

– Смех, говорят, возвращает здоровье.

Губы Тамары были синими. Она так похудела, хотя она и раньше была худой… Она так мало ест…

– А помнишь… ещё одно, про что мы говорили? Я тут, когда засыпала, думала – какая она, та самая подходящая тебе мутантка… Твоя мутантская половинка.

– Думаю, она сильная, здоровая, полностью поправившаяся после пулевого ранения. Завтра я открою глаза и увижу её.

– Всё это чушь, Керк. И матрёшки, и половинки… И даже бог, наверное, тоже чушь, потому что он всё так же нас не слышит. Хотя наверное, зря я так говорю. Я просила о том, чтоб мне жить, а надо было просить о том, чтоб жил ты.

– Тамара, прекрати.

– Да, теперь мне кажется, что он слышит, и он поможет. Он спасёт тебя, Керк, ему нужно просто немного времени…

– Я не хочу видеть бога, который хочет спасти меня и не хочет – тебя. Пусть не попадается мне на глаза.

– Керк, мне тоже обидно, что всё выходит так. Но мне хочется верить, что мы обязательно встретимся ещё. Конечно, это очень печально, что для тебя пройдёт целая жизнь, а для меня – словно один день, ведь там нет времени… Зато тебе будет, что мне рассказать. И тогда всё уже, вся боль и несправедливость в прошлом будут не важны…

– О чём ты думаешь?

Куго повернулся.

– О маме. Странно, да?

– Ничего подобного, – Магда в очередной раз повертела в руках бутылку и всё-таки отставила прочь – воду надо экономить, до следующей вылазки ещё далеко, – я тоже думаю нередко. Это естественно.

Парень покачал головой.

– Уходя навсегда, надо именно уходить. Не оглядываться и не жалеть.

– Ну, это легко сказать, но сложновато сделать. Тем более сейчас, вынужденное бездействие хоть как вызывает множество панических мыслей. Нет, вернуться мне, конечно, не хочется, даже если б это было возможно сейчас. А если рехнусь настолько – умоляю, удавите меня. Но регулярно думаю – что сейчас делает мама, что делала бы я, если б была дома…

– Зависит от того, кто нашёл справку. Если отец – я почти уверен, он никому не сказал. Чтоб мать не волновать. Он лучше один будет этим мучиться. Хотя узнать-то в конечном итоге не проблема… Он же в церковь побежит первым делом. Он один, кажется, верит, что наш пастор всегда неукоснительно соблюдает тайну исповеди. Если бабка – та сразу разблажилась, тут можно не сомневаться. Ну, если Вилли – тоже сразу все узнали, Вилли не того склада человек, чтоб обеспокоиться, какая семью накроет истерика. Ну, с девчонок спрос какой, они мелкие…

– А если сама мать?

– Об этом страшнее всего думать. Я боюсь, что она просто умерла на месте. После Вилли и Джея я был таким утешением – мне уже 16, а я ещё ничего не натворил… Ну, а если не умерла, то молится и плачет, спрашивая, чем она так нагрешила. К чёрту, в семье и раньше всё спокойно не было, спасибо братцам и бабке. На самом деле, я потому и сбежал вот так, что трус, и совершенно не хотел видеть, что будет со всеми, когда узнают… Теперь тоже сижу думаю, за какие грехи им такое наказание. Главное, братья оба нормальные, Бесси точно тоже, Лу результатов не узнал, но думаю, и она нормальная, хватит с семьи одного подарочка.

– Куго, как бы вот из тебя эти мысли вышибить?

– Никак, если выберемся отсюда – сами отпадут. Если б я собирался теперь из-за этого убиться – проще б было сделать это дома. Только вот это ничего бы не изменило. Мать всё так же плакала бы, отец так же молчал бы и смотрел в одну точку, бабка голосила про грехи и проклятья… Я их знаю, репертуар с годами не менялся. Смерть не отменяет того, что ты жил, только тебя избавляет от наблюдения этого всего. Я совершенно не хочу умирать. Не знаю, как вы, а я не хочу. Я в деда, наверное, он за жизнь до последнего цеплялся, хотя лежачий уже был. Говорил, пока правнука не увидит, на тот свет не собирается. Ну, с этим, правда, не свезло – Тесс Вилли бросила и аборт сделала. Я хочу прожить минимум столько же, сколько он. Только, конечно, столько жён и любовниц мне не надо, мне одной бабы на жизнь хватит. А детей хочу… десять. Но чтоб жить не так, как мои всегда жили. Купим дом у реки или озера, научу пацанов рыбачить. Вообще буду в строгости воспитывать, чтоб без вот этого вот всего. Моя женщина ни из-за кого плакать не будет. И девчонок научу драться. Чтоб у них в школе шантрапа даже выражения такого не знала – «слабый пол»…

– Надеюсь, у меня будут только сыновья, – пробормотал Керк.

– А чего так?

Пирокинетик оторвался от прилежного обжигания сыпящегося края Тамариного шарфика.

– В сыновьях главное – чтоб твоих ошибок не повторяли. А девчонки это вообще головная боль. Если будет дочь, похожая на Тамару – я ж сколько парней уничтожу ещё на стадии подкатывания. Они у меня головёшками станут раньше, чем помыслят её в постель затащить.

– А стать твоим зятем вообще какие-то шансы будут? – хохотнула Магда.

– Я парней, к сожалению, знаю. У меня друзья ещё ничего были, а вот братья у них та ещё дрянь… Когда девчонка некрасивая, это ещё как-то спокойнее. А Тамара у меня красавица, – Керк бросил на спящую девочку полный свирепой нежности взгляд.

Мина улыбнулась. Вообще-то, нельзя сказать, чтоб Тамара была особенно красивой. Вполне обыкновенная. Хотя может быть, так кажется потому, что она пока ещё угловатый подросток, в котором всё выглядит только лишь милым – и растрёпанные русые волосы, и немного оттопыренные уши, и улыбка, обнажающая щель между передними зубами. Но Керк, наверное, видит в ней то, чего они все не видят. На самом деле, как это грустно, учитывая, каковы их шансы…

На Керк по крайней мере, если верить ему, совершенно не скучает по дому, даже в той степени, что любой из них.

– Да, тем, кто не одни у родителей, в чём-то полегче всё-таки. Будет, кем утешиться.

– Ну, в том, что они не родили кого-нибудь ещё, я меньше всего виновата, – хмыкнула Мина.

– Ты же со своим братом даже знакома не была?