Текст книги "За горизонт (СИ)"
Автор книги: Alex Whitestone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Я показываю Шторм, что брать из оружия: два легких бластера в привычных ей набедренных кобурах открытого ношения, подсумки с запасными обоймами к ее рейлгану и нож-финку в наручных ножнах, сам вооружаюсь аналогично, но вместо ножа беру плазменную струну и выбираю ротационный рейлган с подствольным револьверным гранатометом – хорошо, что притащивший его налетчик не мог им орудовать достаточно быстро и не сделал ни одного выстрела, оставил мне весь боезапас. Сдергиваю с головы налетчика, который мне показался главарем, черную подкову гарнитуры, цепляю себе на ухо, прислушиваюсь, и то, что я слышу, мне совсем не нравится.
«Новоиспанские пираты, – объясняю я Шторм в ответ на ее вопросительный импульс. – Грабители и работорговцы. Сейчас они пытаются установить контроль над станцией, параллельно ищут, чем поживиться и сгоняют весь местный народ к себе в трюмы. Не думаю, что охрана станции против них долго продержится. Ребята опытные, хорошо вооружены – хотя никак не ожидают, что на них сейчас обрушится Надвигающийся Шторм».
«Каков наш план? – сигналит Александра, изучая прицел рейлгана. – Вдвоем мы будем зачищать станцию очень долго».
«Сами зачистятся, – отзываюсь я с недоброй усмешкой, – когда мы зачистим их корабль. Судя по тому, что они прибежали без кислородных масок, он совершил посадку в одном из эллингов для пассажирских судов, значит, мы туда проберемся без проблем. Сейчас я определю, где они, и выдвигаемся».
Я вскрываю отверткой диагностический щиток, расположенный слева от ворот. Функционал у него крайне ограничен, но мне его достаточно, чтобы простой перекоммутацией информационных шин подключиться к системе видеомониторинга и быстро просканировать большие пассажирские эллинги. В четвертом по счету я вижу знакомый утюгообразный силуэт тяжелого новоиспанского рейдера с красно-золотым рисунком саблезубого тигра на носу и криво усмехаюсь.
«Дон Мигель Хесус Рамон Пабло Альфонсо Мария де лос Долорес, он же Хера, – я кидаю Шторм картинку рейдера с тигром. – В прошлую нашу встречу он мне очень не понравился – злой и слово не держит. Вот и повод напомнить ему про старые долги».
Пока я разбираюсь, куда нам выдвигаться и как нам туда пробраться, Шторм обшаривает тела бандитов в поисках оружия, сваливает все найденное в большую кучу и разряжает его батареи, превращая опасное железо в оплавленный металлолом, вытряхивает их карманы, а трупы закрывает прилипающей сеткой для фиксации груза – на случай, если мы кого-то не добили. Она действует спокойно и уверенно, и я тоже успокаиваюсь, глядя на нее, но в то же время несколько удивляюсь своей собственной реакции. Давно мне не приходилось собственноручно вершить такую кровавую и хладнокровную расправу, но работорговцы Херы не оставили мне выбора.
«Доктор, посмотри, – кидает мне Шторм. – Это что за дрянь?»
Вижу у нее в руках немаленький, размером с два кулака, пакет с прозрачными синими капсулами, и у меня возникает идея. Это очень удачная находка – если ее правильно использовать. Во-первых, за эти штуки многие в этом времени и районе космоса готовы на любую пакость и подлость. Во-вторых, наноботы в этом фармкомплексе легко перепрограммируются в нужном мне направлении.
«Спайс, – отвечаю я ей. – Наркотик, сочетает в себе свойства метамфетамина, лизергиновой кислоты и псилоцибинов. А если я его немного исправлю, он нам очень поможет».
Сканирую отверткой пакет, быстро перепрограммирую наноботы и вытряхиваю из пакета горсть капсул в верхний набедренный карман, а пакет прячу в нижний. Определившись с маршрутом, я сжигаю выстрелом из бластера приводы внутренних и причальных ворот эллинга – простите, аварийщики Зимы, но мне нужно обезопасить свой тыл перед рейдом. Вскрываю плазменной струной служебный люк, и мы со Шторм ввинчиваемся в лабиринт узких сервисных каналов. По моему опыту, в настолько большой и старой станции таким образом можно пробраться практически в любую обитаемую точку, и в случае Зимы это работает просто отлично: пробравшись скудно освещенными синим светом тоннелями между вентиляционных труб и кабелей, съехав по толстому энергетическому фидеру на два уровня вниз и спустившись по длинному вертикальному трапу, мы оказываемся у выхода на сервисную галерею нужного нам эллинга. Я вскрываю люк звуковой отверткой и осторожно выглядываю наружу.
Рейдер Херы стоит с открытыми люками и опущенной аппарелью, у которой дежурит охранение, но караульную службу они несут, как просигналила мне Шторм, на отъебись, и я с ней согласен: сбились в кружок, уселись на корточки, пустили по кругу трехлитровую канистру с каким-то спиртным и занялись перемыванием косточек командиру абордажной команды, не взявшему их грабить станцию. Меня это полностью устраивает, но рисковать не хочется: вдруг стрелки на огневых постах относятся к дежурству более ответственно. Тем более, что аппарель с точки зрения удобства проникновения мне не очень нравится – носовой люк гораздо лучше. Поэтому я скидываю Шторм план действий, вытягиваю из кармана арафатку, заматываю голову на сарацинский манер, очень аккуратно спускаюсь с сервисной галереи, подкрадываюсь к выходу из эллинга, там разворачиваюсь и направляюсь в сторону караульщиков вальяжной походкой человека, который имеет полное право здесь находиться, еще и насвистывая себе под нос при этом.
Ке паса, камрадас, – бросаю я, – подходя к ним, и они лениво поворачиваются ко мне. – Чего скучаете?
Ну а ты как думал? – отвечает мне усатый громила и сплевывает себе под ноги. – Этот Локо, ихо де пута, оставил меня за старшего по кораблю, а сам сейчас развлекается на станции! Чо-как там – есть добыча? – и вдруг, спохватившись, настороженно поглядывает на меня. – Парень, а ты кто?
Чуча, – отвечаю я и начинаю рыться в карманах. – Не помнишь меня, что ли? А я-то для вашей шоблы спайса принес!
Упоминание популярного в этих кругах наркотика сразу же меняет дело – усач расплывается в улыбке, хлопает меня по плечу и пихает в бок:
Ай да Чуча! Красавец, де пута мадре! Давай сюда.
В ответ я подозрительно поглядываю наверх, где над нами нависает прозрачный шарик огневого поста, и спрашиваю:
Это… С башни не увидят?
Да ты, Чуча, не пальцем делан! – ржет громила и ведет меня к аппарели. – Вот отсюда не видно. Давай напас.
Остальная компания подтягивается к нам поближе, я достаю из кармана пригоршню капсул и щедро оделяю каждого. Пираты радостно отправляют их в рот, хрупают ими как карамельками и в восторге закатывают глаза: моя переделка им пришлась определенно по вкусу. Интересно, что вы скажете через полторы секунды?
Ого, вот это дурь! – пьяным голосом еле выговаривает усач и оседает на пол, а рядом с ним укладываются остальные незадачливые караульщики. Я взлетаю вверх по аппарели длинным прыжком, пробираюсь мимо троих бездельников, сидящих на ящиках за картами и забывших о своей задаче, бегом преодолеваю грузовой отсек, прыгая через какие-то трубы и коробки, и вылетаю в центральный коридор нижнего уровня корабля – на соединение со Шторм, тем временем успешно пробравшейся внутрь через носовой люк, который, что неудивительно при местной дисциплине, никем не охранялся. Она следовала по маршруту, который я ей скинул, вспомнив конструкцию новоиспанских рейдеров, и успешно пробралась по нему скрытно, без единого выстрела.
Встретившись в большой аппаратной нижней палубы, мы совершенно спокойно поднимаемся по аварийному трапу на верхний уровень и движемся по центральному коридору на нос, где находится капитанский мостик. Идем в открытую, изображая загулявших членов команды, ищущих укромный уголок для определенных целей, и тут обнаруживаются часовые: двое, определенно трезвые и четко проинструктированные. Они подозрительно смотрят на нас и подходят ближе, держа оружие наготове.
Стой, кто идет? – окликает нас тот, что пониже. – Вы чего забыли на верхней палубе?
Тебя, котеночек, – мило улыбается Шторм, весьма убедительно прикидываясь нетрезвой, вызывающе облизывается и направляется ему навстречу, покачивая бедрами не хуже куртизанок Роксанн-4. – Котеночек, наверно, скучает?
Часовые удивленно переглядываются, и я решительно вмешиваюсь:
Вы чего вытаращились, как на явление Христа народу? Нас Локо прислал, – я понятия не имею, кто он такой, но в этой банде он точно пользуется авторитетом. Может, и сработает, тем более, что от психобумаги в среде пиратов толку не будет никакого.
Да ладно, – бросает тот, кто повыше. – Чтоб Локо когда-нибудь нам делал подгон? Да черта с два! Да и девица твоя на плечевую не похожа.
Судя по его реакции, кажется, это провал нашей легенды, но еще не совсем. Я нагло подхожу поближе, хлопаю его по плечу и заявляю:
А это подгон не для вас, а для ребят на мостике. Проводите нас, или Локо вас по головке не погладит. Давайте, камрадас, шагом марш! – и демонстративно хватаюсь за гарнитуру.
Ладно, ладно, – бурчит он в ответ. Определенно, связываться с этим Локо ему не хочется – Оружие только оставьте.
Вам, что ли? – фыркаю я. – Корихо ту! Спайса объелся?!
Не ругайся, – примирительно говорит тот. – Сам знаешь, на мостик с пушками нельзя.
А вот это уже полный провал – значит, надо идти напролом. Даю Шторм сигнал, она смещается так, чтобы зайти караульщикам слева, я поворачиваюсь, чтобы оказаться справа. Хорошо, что они пока не сообразили, насколько плоха их позиция… Алонси, Шторм, держи коротышку – сейчас!
Нам можно, – я широко улыбаюсь в ответ, захожу длинному за спину в ирими-тенкан, в прыжке бью своего подопечного прикладом рейлгана по макушке с расчетом на рауш часа на два, и на краю поля зрения отмечаю, что Шторм четко выполнила тот же маневр с коротышкой. Мы бросаемся бегом по коридору, который упирается в раскрашенные черно-оранжевыми полосами раздвижные двери на мостик. Вскрываю их отверткой, заглядываю внутрь – отлично, нас не ждут, вахтенные в составе пилота, инженера и связиста гостей не ждут, играют в карты прямо на главном пульте управления, и мы врываемся внутрь с рейлганами наперевес.
От пультов! – ору я во весь голос, сопровождая приказ короткой очередью в потолок, и несколько светильников разлетается мелкими осколками. – На пол всем! Гарнитуры снять! Ко мне ползти!
Пилот и связист понимают меня с полуслова, скидывают подковки гарнитур и опускаются на пол, а инженер решает погеройствовать – тянет руку к пульту, и мне приходится отключать его выстрелом в плечо из бластера, чтобы не связываться с перевязкой идиота. Он вопит, схватившись за простреленное место, сползает с кресла, и я показываю ему стволом рейлгана, мол, ползи, сюда.
Ихо де пута! – бурчит он себе под нос, но подчиняется, а Шторм проворно упаковывает их в сетку для груза и приклеивает ее к дверям, которые я уже успел закрыть и заблокировать. Мостик взят, следующая задача – закрепить свой контроль над кораблем и обезвредить команду.
«Как мы это сделаем? – интересуется Шторм. – Огромная же посудина!»
«Давай в связку, – командую я ей в ответ. – будешь моими вторыми руками. На этом ведре нет нейроинтерфейсов».
Она уже привычно открывается, предоставляя мне прямой поток для команд, и мы беремся за дело. Первым делом – блокировка входов во все аппаратные, машинный зал и оружейную. Второе – поднять аппарель и задраить все наружные люки. Третье – перевести огневые посты и торпедные аппараты на управление с мостика. Четвертое – управление вентиляцией в ручной режим, и начинается интересное. Подачу воздуха на мостик я оставляю работать. Что тут у нас еще? Жилые помещения, огневые посты, торпедные отсеки, пункт связи, лазарет (удивительно, что пустой – обычно мне так не везёт), оружейка, машинное отделение, грузовые трюмы… О! Тюремный блок для пленников, пока почти пустой – занято только две камеры из сорока. Теми, кто там сидит, я займусь позже – сейчас надо открыть все свободные камеры, включить везде, кроме тюрьмы и мостика, режим санитарной продувки (азот с дезинфицирующими агентами) и объявить эвакуацию.
На трехмерной схеме корабля, которую я вывел на левый основной монитор мостика, видно, как помещение за помещением из серого наливается оранжевым, маленькие зеленые фигурки, изображающие оставшихся на борту пиратов, выскакивают в коридоры и бросаются бежать по эвакуационным маршрутам – мы их заботливо обозначили, включив аварийную сигнализацию: стрелки-индикаторы на стенах, красный свет в коридорах и отвратительно воющая сирена для самых бестолковых. Первый рефлекс астронавта: когда включается тревога по воздуху, как можно быстрее уносить ноги из аварийного отсека в безопасное место, следуя указателям – и я этим пользуюсь. Через три с половиной минуты (похвальная скорость!) вся пиратская команда, восемь зеленых фигурок, влетает в тюремный блок, следуя указателю, врывается в первую от входа камеру, и я захлопываю ловушку. На мониторе видеонаблюдения я вижу их растерянные физиономии в тусклом красном свете аварийных ламп, когда перед их носами смыкаются массивные ребристые стальные створки, и откровенно радуюсь их страху и недоумению. Вспоминаю о двух часовых на верхнем уровне, которых мы со Шторм вырубили, и восстанавливаю ограниченную подачу воздуха в верхний коридор, предварительно задействовав аварийные переборки-отсекатели: так эти двое не задохнутся без кислорода, но и быстро бегать не смогут, я сделал им атмосферу как на Земле на восьми километрах над уровнем моря.
Корабль полностью в наших руках, и я перебираюсь от основного пульта управления на капитанскую консоль. Она заблокирована, но для связки я – Старушка – звуковая отвертка код доступа не представляет проблем. Итак, дон Мигель Хесус Рамон Пабло Альфонсо Мария де лос Долорес, вот я и добрался до твоего самого чувствительного места. Теперь нам есть, о чем поговорить.
«Шторм, зайди в местную сеть, – командую я, – и выведи мне доску объявлений».
Я указываю ей нужный мне раздел, вывожу на правый монитор консоли картинку с камер наружного обзора корабля, включаю подковку гарнитуры за ухом и передаю:
Алярма, алярма! – я стараюсь, чтобы мой голос звучал испуганно и с одышкой. – У нас авария! Пожар! Всем срочно вернуться на корабль! Бросайте все и сюда!
Что мне и надо: судя по ругани и воплям, раздирающим наушник гарнитуры, среди пиратов начинается настоящая паника. В самом деле, беды ничего не предвещало: мирная станция, богатая добыча, удачный рейд – и тут аварийная ситуация на корабле. Вдруг весь невнятный галдеж перекрывает громкий хриплый бас, и я узнаю этот голос:
Эй, на мостике, не валяйте дурака! Ме каго ен ла пута! Что там у вас?
П-пожар! – я делаю вид, что задыхаюсь, и громко кашляю. – К-кислород… уходит! Д-дон Ми…гель!.. Огонь… в реакторном!..
Клюнуло! Страшно ругаясь, Хера прекращает вопли в эфире и командует своей банде бросать все и выдвигаться к кораблю. Пленников они с собой сейчас не потащат и трофеи скорее всего бросят – что в них толку, если не получится увезти? Дон Мигель – опытный командир и прекрасно понимает: сейчас главное – живучесть корабля, а оборона станции подавлена, за добычей можно вернуться и после того, как они ликвидируют внезапное возгорание.
Я подключаюсь к огневым постам, сбрасываю дымовые шашки, и эллинг мгновенно заполняется непроглядным черно-серым дымом, а Шторм по моей команде включает продувку дюз маршевых двигателей, добавляя в окружающую корабль атмосферу непередаваемую реакторную вонь. Декорации подготовлены, и мы готовы к последнему акту этой драмы. Последний штрих – я включаю инфракрасную подсветку наружных камер, чтобы видеть обстановку в эллинге сквозь дым.
Так, абордажная команда возвращается – вижу на мониторе, как в эллинг подтягиваются группы пиратов по десять-двадцать человек и в вонючем дыму начинают искать корабль, светя почти бесполезными фонариками и натыкаясь друг на друга. Но тут появляется еще одна группа – семеро бойцов, действующих куда более осмысленно, в эфире звучат команды всем прекратить бестолковые телодвижения и построиться, а какому-то «Хосе с пацанами пойти и ко всем чертям выдуть вручную все это дерьмо из эллинга» – на сцене появился Хера собственной персоной, теперь мой выход.
Дон Мигель Хесус Рамон Пабло Альфонсо Мария де лос Долорес! – вызываю его по гарнитуре. – Слышишь меня?
Слышу! – рявкает тот. – Кто говорит?
Доктор, – отвечаю, – Помнишь такого?
Ихо де пута! – Хера не забыл нашу прошлую встречу, кончившуюся для него потерей базы на Гленмор-8 и глубокими ожогами на заднице. – Это ты, гад, устроил этот бардак? Чего тебе надо?
Бардак устроил ты, когда напал на станцию, – поправляю я его довольно вежливо. – Продолжили твои люди, когда накинулись на мой экипаж. Я всего лишь прибираюсь за тобой. Мне нужна твоя полная и безоговорочная капитуляция.
Карамба! – дон Мигель выдает длинную и цветистую нецензурную тираду. – Да чтоб тебя! Где ты, мразь?! Вот доберусь до тебя!..
Попробуй, – я задействую механику огневого поста левого борта, ближнего к внутренним воротам эллинга, шар орудийной башни поворачивается и наклоняется, и я уверен, что Хера отлично слышит завывание и скрежет приводов. – Видишь ли, Хера, я до тебя уже добрался, вот в чем проблема.
Ах так! – он срывается на визг. – Треклятый Доктор! Знаешь, что я тогда сделаю?! Я скомандую своим бойцам возвращаться на станцию и убивать всех подряд, пока ты не вернешь мне корабль и не сдашься! Понял меня?!
Хороший план, дон Мигель, – отвечаю я с издевкой. – Точнее, был бы хороший, если бы ты учел один момент. Противопожарная система эллинга автоматически включилась, когда я устроил задымление и продул дюзы. Время на эвакуацию истекло, я дал сигнал автоматике, что эллинг пуст, а это значит, что аварийные переборки спущены, а переходная галерея вакуумирована. Сейчас я дам торпедный залп по внешним воротам, подниму корабль и проломлю остатки наружной стены, чтобы не включилось аварийное кислородное поле. Выбирай свою смерть – разлететься на клочки от взрыва, сгореть в выхлопе маневровых или сдохнуть от вакуумной эмболии.
Хера опять начинает браниться, и я добавляю еще один, для него решающий аргумент.
Знаешь, что тут у меня есть, дон Мигель? Доступ к капитанской консоли. А с нее я могу управлять твоими счетами, в том числе обезличенными. Смотри, что я сейчас сделаю!
Бегло просматриваю найденные Шторм объявления, выбираю лично симпатичные, ввожу данные в финансовый интерфейс: раз, и транзакция проведена, очень просто. Я не дожидаюсь, когда Хера получит оповещение, и комментирую свои действия:
Знаешь, Хера, сколько народу на станции нуждается в простой финансовой помощи? Всего полтора миллиона юнитов на операцию по коррекции генома, и пятилетняя девочка сможет видеть, слышать и говорить. Триста тысяч, и облученный астрофизик получит новый костный мозг. Семьсот тысяч планетологу на бионическую руку, еще пятьсот на ремонт корабля, и старикан-первопроходец снова в деле. Еще тема: мать-одиночка, двое своих детишек и семеро приемных – как им жить в трехместном модуле? Может, оплатить им двойной жилой блок с полным снабжением на пятом уровне, там школа рядом, и недорого – всего три с половиной миллиона! А, вот, мне тоже нравится: два студента собирают деньги на экспедицию к звездной колыбели, хотят посмотреть на рождение звезды – блестяще! Мне кажется, ребятам надо помочь. Пять миллионов юнитов им хватит, как ты думаешь – или надо накинуть?
Стой, гад! – Хера срывается на визг. – Прекрати! Ты меня без штанов оставишь!
Пффф! Ты так хочешь умереть богатым? – фыркаю я в ответ. – Прости, что задерживаю, я увлекся – так здорово помогать людям! Я добавил бы, что твоя благотворительность могла бы быть учтена при вынесении тебе приговора как смягчающее обстоятельство, но тебя, как я понял, это не интересует…
Интересует! – перебивает меня Хера. – Черт с тобой, Доктор, будь ты проклят! Ихо де пута, провались ты в преисподнюю Сатане на обед! Твоя взяла!
У Сатаны в гостях я уже был, – усмехаюсь я, – ему не понравилось. А теперь слушайте меня. Справа от внутренних ворот есть люк мусорного утилизатора. Сваливаете туда ваши пушки и проходите к кормовому люку. Как вы помните, он как раз ведет в тюремный блок. Я сейчас его открою и включу прожектор, чтобы вы не заблудились. Проходите, выбирайте камеры и располагайтесь со всеми удобствами. Не забудьте, у аппарели сидят ваши друзья, они обдолбанные, но это не повод, чтобы не брать их с собой. И не забывайте, что на входе каждой камеры стоит детектор оружия – и кому из ваших светлых голов пришла в голову идея совместить его со звуковым дезинтегратором? Я переключаю их в автоматический режим. Помните, я за вами слежу, если что – не обижайтесь. Я все понятно объяснил? Вопросы есть?
Вопросов ни у кого нет, и теперь мне ясно, что дело сделано. Осталось проследить, что все пираты зайдут в камеры, закрыть их там, дождаться, когда система дымоудаления проветрит эллинг, восстановить подачу воздуха в корабле, вытряхнуть вахтенных из сетки, подобрать в коридоре часовых, сопроводить их к остальной банде, вернуться на мостик, окончательно задраить тюремный блок и открыть носовой люк рейдера. Все это я проделываю автоматически, не забывая прислушиваться к происходящему в эфире и приглядываться к мониторам наблюдения – вдруг еще кто-то из пиратов захочет поиграть в героя-одиночку и попробовать если не отбить корабль обратно, то доставить мне проблем, а мне это ни к чему. Даже когда в эллинг заходят отряды местной службы безопасности и начинают обшаривать все углы, закоулки и сервисные галереи, я не успокаиваюсь – пиратов-то они умудрились проморгать. Поэтому мы со Шторм выходим из корабля с оружием, чтобы помочь им с зачисткой станции.
Хорошо, что их командир меня знает – мы познакомились в мой прошлый визит на Зиму, выяснили, что он воевал на Гленморе-8, когда я вышвырнул оттуда Херу с его бандой, отметили встречу боевых товарищей в баре на обзорной палубе, и он искренне обрадовался, когда меня увидел.
Какие люди! – он подбежал к нам и от души потряс мне руку, на радостях забыв о поклонах, салютах и прочих расшаркиваниях. – Доктор! Как я рад, что ты здесь! Узнаю стиль мастера!
А я рад, что ты здесь, Хибино-сан, – я широко улыбаюсь ему в ответ, – и поэтому меня не спутают с пиратом. Помощь нужна?
Хотел бы я сказать, что сами справимся, – он разводит руками, – но без тебя мы уже не справились. Буду рад, если присоединишься! Твоя… э-э… спутница с нами?
С вами, – отвечает за меня Шторм, заметив мою неуверенность. – Прикрою, если что.
В составе отряда Хибино мы продвигаемся по коридорам станции, осматривая уровень за уровнем, пока не достигаем центральной площади, выходим к фонтанам, и я невольно останавливаюсь, оглядевшись вокруг. Кажется, здесь пираты наследили больше всего: разбитые фасады, половина экранов и вывесок не горит, стеклянный купол не синий, а черный, арки монорельса обрушены и искорежены взрывом, в воздухе плавает дым, в центральный фонтан кто-то кинул гранату и разнес его вдребезги, но для меня это привычная картина – сколько я видел послевоенных разрушений, сколько еще увижу… Но после всех боев за плечами я никогда не смогу привыкнуть к другому зрелищу. Санитарные команды Зимы вынесли на площадь перед фонтанами тела всех погибших при налете: пираты слева, местные справа. Двадцать восемь налетчиков и восемьдесят пять жителей станции.
Мы вскрыли твой эллинг, – объясняет Хибино вполголоса. – Решили, ты не будешь возражать. Шестнадцать трупов, из них только три с огнестрелом и один с ножом в горле. Как ты это сделал? Мы ничего тебе не предъявляем, ты защищался, я просто не понимаю – как?
Нунчаки, – отвечаю я сквозь зубы, – кусок трубы, кулаки и ноги. У меня не было выбора. При их численном перевесе и полном огневом превосходстве я был вынужден убивать.
Подхожу ближе, вглядываюсь в мертвые лица. Рыжий налетчик со шрамом на лице – это он приставил нож к горлу Шторм и был убит первым. Мальчишка лет четырнадцати, из местных – наверно, возмутился действиями пиратов, и его пристрелили из бластера в живот. Пожилая азиатка и рядом с ней крошечное тельце – видимо, расстреляны ради забавы, бабушка пыталась прикрыть собой внучку, но разрывные заряды тяжелых рейлганов пробивают человека навылет. Двое бойцов в форме службы безопасности Зимы, все изрешеченные выстрелами: ребята держались до последнего, за что и удостоились посмертных зарядов бластера в лицо. Пират, которого я убил последним – судя по переносице, вдавленной в череп, маваши цки в печень был лишним. Еще пара из местных, совсем молодые: худенькая блондинка и крепкий высокий парень – определенно, он пытался защитить подругу, но не смог. Я вздыхаю, пытаясь удержать чувство вины за ментальным барьером: хоть я и смог защитить свой экипаж и свой временный дом, этих людей я не спас. Простите меня.
Мне так жаль, – тихо говорю я и опускаю голову. – Мне очень жаль.
Ты чего? – Хибино подходит ко мне и трясет за плечо. – Что это с тобой, Доктор? Ты дал обет не убивать и волнуешься, что ты его нарушил?
Я дал обет противостоять злу, – отвечаю я и замечаю, что мой голос охрип, – и не допускать увеличения его количества во Вселенной. Я знаю, что все сделал правильно… но обет есть обет.
И как ты его нарушил? – возмущается Хибино. – Баланс-то все равно в твою пользу. Нечего тащить все могилы на свое кладбище.
Жаль, что он не понимает и вряд ли поймет, но я чувствую, как Шторм осторожно касается моего сознания – мягко, спокойно, но уверенно, как та самая пресловутая Западная река дзен, которому моя онна-бугэйся (так она мысленно воспринимает себя) следует не по привычке, а по своей природе, и я вновь удивляюсь ее способности понимать, что творится у меня в голове.
Старые мастера Синкагэ-рю учили, – тихо говорит она, – что совершенный воин избегает ссор и схваток. Что толку быть отличным бойцом, если теряешь человеческое достоинство и опускаешься до убийства? Фусики Хэкэ сказал: используйте оружие так, чтобы делать его дающим жизнь, а не несущим смерть. Лучше всего быть победителем без схватки. Так считает и мой сэнсей, и он прав.
Кто бы спорил, – Хибино с удивлением смотрит на нее, – но мне до ваших джедайских заморочек, уж простите, как ползком до Корусанта. Я ни по одному из этих бандитских рыл плакать не буду. Знаешь, Доктор, если бы ты эту банду выкинул в открытый космос, как собирался, мы бы тебе только спасибо сказали!
Они в ваших руках, Хибино-сан, – отвечает ему Шторм с невеселой усмешкой. – Вам и решать, что с ними делать. Я предлагаю двигаться дальше – у нас еще два уровня и обзорная палуба впереди.
Смотрю на нее – высокую, подтянутую, уверенную, отмечаю, как ловко сидит на ней форма наших механиков, вспоминаю, как она держалась в бою, и на какой-то миг забываю, что она не уроженка Галлифрея. А когда вспоминаю об этом вновь, начинает нестерпимо болеть в груди.
Я должен признаться хотя бы себе – кто бы Шторм ни была, я люблю ее и готов за нее убивать.
Это было удивительно, но остаток времени нашего пребывания на Зиме прошел без происшествий, за исключением того, что теперь не проходило и дня без того, чтобы на нашем горизонте не появился кто-нибудь, желающий засвидетельствовать мне свое почтение. Делегатов от местной администрации перехватила Шторм и, не успел я рта раскрыть, как она изящно вытрясла из них кое-какое оборудование, которого нам не хватало, вечное право бесплатной парковки в персональном эллинге, вечный же доступ в лаборатории Зимы и контейнер натуральных продуктов. Стандартный маленький стазис-контейнер галактического грузовоза.
«Нет, ну а что? – возмутилась она, когда я попытался возразить. – Если люди хотят сделать тебе приятное, не надо их обижать, надо это им позволить! Уж бананов-то нам теперь на месяц хватит».
И я согласился. Но вслед за местным официальным руководством притащилась неофициальная делегация местных бандитов – с деловым предложением встать под мою руку «за долю малую». Я подумал-подумал… и тоже дал добро.
«Чтоб не беспредельничали?» – Шторм уловила мою идею на лету, и я подмигнул ей в ответ.
Но самый странный визит нам нанесли через аж через двадцать суток после налета, поздним вечером, когда мы, наконец-то управившись с юстировкой стабилизаторов, уселись (точнее, улеглись в моей каюте) смотреть обещанный Шторм мультик про капитана Врунгеля – она без моей помощи сумела настроить темпоральный маршрутизатор, правда, у нее ушло на это три часа вместо двадцати минут, но никто и не говорил, что в первый раз это будет легко и просто. Зато скорость была вполне приличная, и мы без проблем посмотрели первую серию и принялись за вторую, когда на мониторе внешнего контроля ТАРДИС появилась маленькая сгорбленная фигурка в старом плаще с капюшоном и решительно постучала в дверь клюкой.
Поставь на паузу и жди меня тут, со мной не ходи, – велел я Шторм, натянул штаны, подхватил звуковую отвертку и пошел разбираться с незваным гостем.
За дверью оказался низенький зеленокожий старичок со смешным морщинистым личиком, хитрой ухмылочкой и внимательными черными глазами. Окинул меня цепким взглядом, шевельнул большими мохнатыми ушами и произнес:
Доктором называют тебя, слышал я.
Правильно слышал, – я кивнул, разглядывая старичка в ответ и отмечая, что на поясе у него висит рукоять не то плазменной струны, не то кое-чего посерьезнее, вроде светового клинка. – Уважаемый, у тебя ко мне дело?
Во времени и пространстве все странствуешь, – продолжил он в той же манере. – Хорошо, что теперь не одинок ты. Вам двоим подарок принес я.
Он достал из-под плаща длинный узкий сверток, плотно замотанный в черную ткань, и протянул мне.
Возмущения в Силе к вам привели меня, – старичок вздохнул и стукнул клюкой об пол эллинга. – Великого народа наследие это. Долго наш орден его хранил, очень долго, но больше не вправе владеть им. К наследникам оно должно вернуться. Время приходит, шторм надвигается. Возьми же! И да пребудет с вами Сила!
Старик буквально впихнул мне сверток в руку и зашагал прочь, опираясь на клюку, с бодростью, не свойственной его годам. У выхода на погрузочную палубу остановился, еще раз глянул на меня, покачал головой, буркнул что-то неразборчивое – и ушел.
Я просканировал сверток звуковой отверткой, убедился, что открывать его безопасно, и заторопился в свою каюту. Кажется, я узнал того, кто наведался к нам с визитом, но абсолютно не представлял, что мог подарить глава древнего ордена воинов последнему Повелителю времени.
Что это за дед? – осведомилась Шторм, приподнявшись на локте мне навстречу. – И что он принес? Надеюсь, не бомбу…
Нет, не бомбу, – я торопливо размотал ткань, и под ней обнаружился матово-черный ящик с одним-единственным символом по центру крышки. – Ого! Ты только посмотри!
