Текст книги "За горизонт (СИ)"
Автор книги: Alex Whitestone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Казалось бы, можно уходить, экипажам расстрелянных кораблей теперь предстоит борьба за живучесть с малыми шансами на успех, но Сашка не успокаивается. Она закладывает вираж, заходит на «карусель», как вертолет, и закидывает останки эсминца НАРами. Теперь я понял, почему она взяла термобарические заряды – они выжигают изувеченный корабль изнутри, превращают его в огромный плавучий костер. «Погонщики слонов» – те, кто с удовольствием ринулся поджигать новый мировой пожар, получили то, что спланировали для нас – огненный шторм. Горите теперь, твари, горите.
Мы слышим треск и шуршание, а затем чей-то насмерть перепуганный голос. Кто-то с кораблей сопровождения рвется в эфир с душераздирающим воплем:
Mayday, mayday! Night witches! Russian pilots! Whatta hell?! Stop! Stop it! Please! Don’t shoot! Don’t kill us! Don’t shoot!
Снова треск, и слышится Сашкин ответ – хриплый голос, полный еле сдерживаемой ярости:
You shot first, we’ve got a picture. We fixed everything! No more missiles, got it? No more!
«34-синий» на бреющем полете проходит над одним из кораблей сопровождения, малышом вроде корвета, зачем-то проходится по его палубе посадочным прожектором (что за хрень у него на палубе – морской контейнер?!) и взвивается вверх, прошивая облака. Дело сделано, Сашка идет домой – только бы хватило топлива на посадку, а еще впереди грозовой фронт. Но она умница, она сможет, она дотянет, и «34-синий» не подведет.
Я сжимаю нательный крестик в руке. Господи, помоги ей! Вот он, фронт, пирамида грозовых туч, пронизанных молниями, опасная турбулентность трясет машину, но «фурия» взмывает выше и перепрыгивает грозу. Сашка мчится над облаками, и почти полная луна освещает ей путь. Но впереди посадка, а погодные условия здесь у нас отвратительные – самый разгар бури.
Охо-хо, – бурчит Николаев, уставившись в экран метеорадара. – Как она сядет-то? Свяжитесь с ней, что ли, направьте на Хмеймим.
Не дотянет она до Хмеймима, – откликается Богдан и тыкает пальцем в экран, где дополненная реальность шлема показывает данные бортовых систем «фурии». – Топлива в обрез. Или у нас садиться, или… нет, не вариант.
Я понимаю, о чем он: в такую погоду что катапультироваться, что садиться на воду – верная смерть. Да и не бросит Сашка машину, будет бороться до последнего. Так и есть – она начинает снижение, и мы снова слышим ее в эфире. Голос все еще хриплый, но совершенно спокойный:
Первый, я пятнадцатый, запрашиваю посадку.
«Первый» – это наша башня. Диспетчер откликается молниеносно:
Пятнадцатый, не вижу вас, включите ответчик. Сань, это ты, что ли? Ты откуда взялась, леди Шторм, королева бурь?
Петрович, сегодняшний дежурный диспетчер на башне, у нас бард, и к Сашке неравнодушен, даже сочинил душещипательную балладу о синеглазой валькирии, которой нет равных ни на мечах, ни в полете. Сейчас вот новый эпитет придумал, наверняка опять что-нибудь сочинит и споет под три аккорда на видавшей виды гитаре… Не умеешь ты петь, Петрович, но я с удовольствием послушаю твою новую балладу, если у нее будет счастливый конец.
Кто же еще, кроме меня… – отвечает Сашка. – Петрович, что там с погодой?
Я уже не слушаю, как Петрович сообщает ей метеосводку, не обращаю никакого внимания на то, как все бегают по штабу и орут, бурно обсуждая сашкин вылет, запуск «томагавков» и казнь USS McCain. Меня точно накрыли большой пуховой подушкой. Не в силах отвести взгляда, я смотрю на экраны с трансляцией – вот «фурия» опускает нос, погружается в облака, закладывает вираж, ураганный ветер вцепляется в нее, и на память приходит выражение из какой-то фантастической книжки – «как лягушка в футбольном мяче». Резкий порыв ветра отрывает и уносит камеру с левого крыла, и ее экран гаснет. В трансляции дополненной реальности шлема я вижу, как хлещет по фонарю ливень, и авиагоризонт сходит с ума, дергается, точно в припадке. Но высота все меньше, планки посадочной глиссады наконец встают ровно, и я больше не могу сидеть на месте. Выбегаю из штаба, прихватив в предбаннике плащ-палатку, и мчусь к ВПП – встречать. Женек и Богдан топают за мной, а за нами подхватывается Николаев.
Сквозь бурю доносится знакомый голос «34-синего», в низких облаках появляется свет, и башня зажигает посадочные огни на ВПП – под дождем это выглядит как две стены из сверкающих водяных струй. Свет прожектора все ниже, уже видны огни на законцовках крыльев, а вот и сам самолет – темный размытый силуэт. С оглушающим, достающим до костей ревом он проносится над нами, закручивая водяные вихри, выпускает шасси, касается полосы. Потрясающая, невероятная посадка! Сашка рулит к арке укрытия, и мы, спотыкаясь, бежим за ней.
Здесь под потолком светят лампы, и не так мокро, хоть и все равно задувает. Сашка ждет нас в кабине с поднятым фонарем, уже без шлема. Я подставляю ей лесенку, она спускается и вытягивается перед Николаевым в струнку.
Что ты творишь, Унгерн? – устало произносит он. – Вот что теперь будет, а?
Главное, войны не будет, Валерий Семенович, – спокойно отвечает Сашка и позволяет себе улыбнуться. – Видели, какое кино получилось? Теперь они не посмеют.
Кино охренительное! – бросает он и яростно скребет в затылке. – С вами-то что делать, отморозки? Самовольный вылет с полным боекомплектом, самовольное применение оружия – пиздец и молния! Под арест бы вашу банду, вот что!
Их-то за что, Валерий Семенович? – возмущается Сашка, показывая на нас. – Технарей я заставила меня выпустить, а Богдан так вообще не в курсе. Это моя выходка, и мне отвечать.
Знаю я вас, эщкере, – хмыкает Николаев и ненадолго задумывается. – Ладно, поступим так. На губе у нас карантин в связи со вспышкой… ммм… дизентерии. Или холеры. Поэтому все четверо – марш к Унгерн в бытовку. Сидеть тихо, нос не высовывать, чтоб ни одна живая душа вас не видела. Сухпай вам принесут, голодать не будете. Утром по ситуации будет ясно, что с вами делать. Брысь, видеть вас не могу.
Он машет на нас рукой, я накидываю плащ-палатку Сашке на плечи, и мы вчетвером торопимся к ней в бытовку, а ливень поливает нас так, будто там, наверху, прорвало плотину. По дороге я забегаю к себе, загружаюсь НЗ – черт знает, когда нам принесут еду, а жрать-то уже хочется. И кому как, а мне так точно надо выпить.
В бытовке Сашка плюхается на койку и смотрит невидящим взглядом, как я выгружаю на стол в крошечной кухоньке-нише свои запасы, включаю чайник и завариваю нам чай. Мы все промокли до нитки, и как бы все не обернулось завтра, болеть нам совсем некстати. Поэтому я режу лимончик, скручиваю пробку с бутылки «Чебоксарской» и разливаю водку по стаканам.
Это что, водка? – недовольно спрашивает Сашка. – Я и без нее не простыну.
«Чебоксарская юбилейная», – я показываю ей голограмму на красивой литровой бутылке. – Видишь, спецсерия. Берег ее на момент, когда домой полетим, но теперь черт его знает, как все повернется. Лучше сейчас ее выпить… пока можно. Давайте, ребят, по алла грамм.
По пятьдесят, так по пятьдесят, – Богдан усмехается и опрокидывает стакан в рот. – А теперь, Сань, будь добра, поясни мне… Почему без меня полетела? Всегда же вместе работали.
Не ревнуй, а, – Сашка делает глоток «Чебоксарской», солит кружочек лимона и отправляет в рот. – Что, захотел кораблик на фюзеляже? Женек тебе и так его нарисует. Ты не понимаешь? Это же отягчающие. Группой лиц, по предварительному сговору… Если им, – она кивает в нашу сторону, – угроза оружием за отмазку может проканать, хоть и не факт, то тебе – ни под каким видом.
Да насрать, – бросает Богдан и садится на койку рядом с Сашкой. – Лететь одной – риск, по такой погоде – двойной. Если что, я бы и прикрыл, и отстрелялся. Как мы с тобой всегда делали.
Если что, утопли бы две «фурии», а не одна, – с кислым видом отвечает Сашка и допивает свой стакан. – Эщкере, что мне на душе так погано-то, а? Что я не так сделала?
Я разливаю еще по одной, беру сашкин тактический планшет, бегло пролистываю фотки из госпиталя в оперативной сводке, Женек подглядывает мне через плечо и вполголоса матерится. Натворил дел беглый «топор», не поспоришь – РЭБ выжгла ему мозги, и он, сбившись с траектории и потеряв высоту, врезался в легкое строение госпиталя, пропахал его навылет, поджег двигателем развалины и зарылся в песчаный склон холма. Двадцать погибших, пятьдесят шесть раненых, которые даже не поняли, что случилось. Детишки, которые ни в чем не были виноваты, которые ждали помощи, а вместо этого на них обрушилась гибель с небес. Первые жертвы войны, которая, даст бог, не начнется, но даже казнь зачинщиков не вернет малышей родителям, а медсестру Иванову – домой. За отсутствием прочей тары я наливаю водки в маленькую кружку, ставлю ее на подоконник и раздаю стаканы ребятам.
Ну что, эщкере, – говорю, – давайте, не чокаясь… Светлая память.
Сань, я понимаю… – Богдан опустошает свой стакан, шмыгает носом и трогает Сашку за плечо. – Ты ведь не могла знать, что так выйдет. Ты знала, что я пустой. Спасибо…
Не за что, – Сашка поднимает на него тусклый взгляд. – Своих не бросаем. Я знаю, что все правильно сделала. И все равно… Погано.
Она опрокидывает свой стакан в рот одним глотком и морщится.
Переклинило меня, – продолжает она, и ее голос дрожит. – Их не вернуть, но… только представьте, сколько бы их еще было… А если применят спецчасть – сколько народу сгорит ни за хрен собачий только из-за того, что какие-то мудаки наверху не могут договориться? Будто мало им той мерзости, что шастает в космосе и точит на нас зубы? Что, если опять пришельцев успешно спровадили, значит, можно снова начать сраться между собой?! Да будь моя воля, собрала бы я всю эту пиздливую шоблу на одной барже, вывела ее в район Новой Земли и термобарическими расстреляла!
Ну ведь ты так и сделала, – я отбираю у нее стакан и ставлю на стол. – Надавала им по рукам, устроила показательную порку. Выиграла время хотя бы. Руководство операцией выбито, пока новых найдут – в любом случае, даже если захотят повоевать, все придется планировать заново.
Да не полезут они теперь, – Сашка поднимает глаза к потолку. – Прошла прицельная ответка, все ходы записаны в эйч-ди качестве, обострять дальше уже не имеет смысла. Теперь лишь бы наши в МИДе раскрутили ситуацию грамотно. Эх, если бы, да кабы…
Закусывай, – я протягиваю ей галету с паштетом. – Мы-то втроем твой план поняли. И поддержали. Теперь твое кино наверняка президент смотрит.
Ага, и не один, – кивает Богдан. – Я вот теперь думаю, есть ли способ Саньку отмазать.
Не-а, – она мотает головой и догрызает свою галету. – Вариантов нет. Да и посрать.
Она тянется за стаканом, и по ее выразительному лицу я вижу – врет она, хорохорится. Да и кто в здравом уме не переживал бы, завалив самому себе на взлете блистательную карьеру?
За мои погоны не переживай, – она усмехается, видимо, проинтуичив, о чем я подумал. – Посмотри на это с другой стороны: лучше в мордовских лесах варежки шить, чем догорать где-то в пустыне. Кто-то должен был это сделать – а кто бы справился, кроме меня? В одиночку, чтобы никого не подставить?
Гроза ушла, за окном бытовки начинает заниматься рассвет. Вот и утро, которое должно решить нашу судьбу. Я открываю форточку и впускаю свежий воздух в нашу тесную комнатушку.
Стук в дверь показался мне оглушительным, я резко повернулся, уронил галету и чуть не упал сам. Женек открыл дверь и посторонился, пропуская внутрь троих – Николаева, какого-то странного кренделя в дорогом штатском костюме, с толстой кожаной папкой в руках и очень важного усатого генерал-майора ВКС с орденскими планками в два ряда.
Сидите, сидите, – махнул нам рукой генерал-майор. – Не вставайте, а то тут и так не повернуться. Гвардии капитан Унгерн Александра Романовна, ваш вылет был нынче ночью? Доложите обстоятельства.
Так точно, товарищ генерал-майор, – Сашка все равно встает и выпрямляется по стойке «смирно». – В результате ночной атаки в квадрате «тридцать три – восемьдесят» при начале массированного обстрела базы Вооруженных сил России в Бенгази успешно поражены две цели: эсминец УРО «ЮСС МакКейн» и подводная лодка «ЮСС Флорида» класса «Огайо». Ракетная атака подавлена применением РЭБ «Белуха». Служу России!
Так-так, – генерал-майор задумчиво подкручивает усы. – Вольно, гвардии капитан, я же сказал. Садись и расскажи мне – почему ты решила лететь? Про планшет все знаю, можешь не пересказывать. Давай твои выкладки.
Сашка криво улыбается, но не садится, стоит как стояла, смотрит генерал-майору в глаза.
Я сразу догадалась, что история с планшетом – это организованная утечка информации, – говорит она. – Может, попытка остановить их, но скорее всего, дело было совсем не так. Все началось с того, что мы приземлили вертушку. «Рэпторы» оказались в том районе не просто так – они тоже искали вертолет. Если бы они пасли «топоры», они бы прибыли с северо-востока – а эти выскочили с юго-запада.
Так, – генерал-майор придвигает себе табурет и устраивается напротив нее, – продолжай. И сядь уже, говорю.
Слушаюсь, – кивает Сашка и опускается на койку. – Так вот, вопрос – зачем «хищникам» вертушка? Проводить ее они не могут, скорости не те, для этого «апачи» подошли бы лучше. Зато «хищник» быстрее всех прочих мог бы оказаться на месте посадки вертолета и зачистить его. Разбомбить.
Хм, – генерал-майор подкручивает рыжеватый ус. – Но зачем?
Чтобы этот двухзвездный Йохан не попался ССО, – объясняет Сашка. – Слишком много знает, может быть, морально нестоек, а может быть, вообще наш агент. Может, это вообще была операция по его возвращению с холода, скорее всего, временному, а может, он какое-нибудь заявление должен был сделать для журналистов. Факт тот, что «рэпторы» вылетели его убрать, но нашли только горелый скелет вертушки. Ее наверняка сожгли ССОшники, но летуны «хищников» решили, что ее сожгли мы, и в живых там никого не осталось. Они доложили об этом на свой КП, и их переориентировали помешать нам перехватывать КР.
Угу, – кивает генерал-майор и чешет в затылке. – Какой дальше у тебя вывод?
Показаниям Йохана можно доверять, раз свои решили его убить, лишь бы не допустить утечки, – продолжает объяснять Сашка. – А Йохан четко и ясно сказал, во сколько какое стадо прибежит, и кто будет стрелять.
И ты сразу поверила? – генерал-майор сверлит ее тяжелым взглядом из-под густых бровей. – Может быть, это как раз нашим залужным друзьям и надо было? Может, этот эсминец как раз с утра отстрелялся и шлепал себе пустой на перезарядку на Кипр?
Нет, товарищ генерал-майор, – Сашка отвечает ему таким же твердым взглядом. – Я проверила, остров Плакида не по пути на Кипр, зато за ним очень удобно прятаться от урагана с запада. Если бы «Маккейн» был пустой и не имел никаких левых намерений, он бы сразу пошел на Акротири и не ошивался бы на севере. Потом, я посчитала ракеты. По информационной сводке, всего сегодня утром было выпущено шестьдесят три КР, стреляли «Маккейн» и две подлодки – «Нью Гемпшир» и «Калифорния». Обе субмарины – «вирджинии блок два», и вот они как раз свой боезапас выпустили, так как о них написали, что они немедленно пошли на Акротири – перезаряжаться. Считаем: шестьдесят три минус две дюжины – это тридцать девять. При полной загрузке эсминца «Арли Берк» девяносто КР ему вполне осталось, чем пострелять – пятьдесят одна ракета. А чтобы его усилить, подтянули «Флориду» – у нее 152 ракеты на борту. Она тоже ошивалась недалеко, но в утреннем обстреле не участвовала, а почему, чего дожидалась? Смотрим метеосводку и видим ответ: шторм с Атлантики. Из-за погоды спутниковое наблюдение невозможно, самолет-разведчик не отправить, средства объективного контроля крайне ограничены в применении. Ситуация тоже располагает: утренние ракеты сбиты, два ни разу ни в чем не виноватых «хищника» тоже, погода в кассу, да еще если кто-то стрельнет в эту группировку с берега еще раз – кто сможет поймать их за руку? Благоприятнейший момент! Вот и решили ковать железо, пока горячо.
Погоди, – перебивает ее генерал-майор. – Как это – по ним должны были стрелять с берега?
Якобы с берега, – объясняет Сашка. – Все, что им нужно было – обломки «Калибров» у себя на палубе. Поэтому они прикупили где-то на стороне двадцатифутовый «Клуб-К» и затащили его на один из своих корветов.
Ага, – тот снова теребит усы. – Как про «Клуб-К» догадалась?
Фотки со спутников, – Сашка показывает на планшет. – Просмотрела сегодня в штабе. Заметила на палубе корвета сопровождения морской контейнер и задумалась, что за ерунда такая. В самом деле, что двадцатифутовому контейнеру делать на боевом корабле? Бред же. Ему бы на судно обеспечения, но таким судам на стрельбах не место. Что и подтвердилось: когда я уходила уже, я приметила контейнер на одной посудине и прошла над ней на бреющем – так и есть, открытый ТПК.
Хорошо, – кивает генерал-майор. – И какой же у тебя был план, когда ты вылетала?
План… – щурится Сашка. – План простой. Сработать средством объективного контроля, ПВО и носителем противокорабельных ракет. Я так подобрала время вылета, чтобы как раз успеть к планируемому времени пуска – так и было, «Маккейн» уже получил ракетами из «Клуба» – кусок оперения очень демонстративно торчал из его палубной надстройки, но в самом безобидном месте. Я дождалась пуска «топоров», завалила стаю «Белухой» и отстрелялась «Кинжалами», пока маккейнова «иджис», я извиняюсь, после удара РЭБ хайлом мух ловила.
Ага, ага, – повторяет генерал-майор и снова теребит свой ус. – А свои выводы ты доложила?..
Доложила! – вдруг резко перебивает его Николаев и тут же поправляется. – Виноват, товарищ генерал-майор! Капитан Унгерн изложила мне свои выкладки в рапорте, и я дал добро на вылет! Вот, смотрите!
Он лезет в свой тактический планшет, что-то открывает на нем и сует Сашке под нос.
Да, это мой вчерашний рапорт, – говорит она и тянет себя за волосы на макушке – крайняя степень озадаченности, насколько я ее понимаю. – Но я не…
Да, ты, гвардии капитан, – генерал-майор смотрит на нее в упор, подмигивает, и я уже вообще ничего не понимаю. – Генштаб очень хотел послать в тот квадрат летунов, но вот погода никак не позволяла. Хорошо, что нашелся доброволец, который вылетел на всепогодном истребителе, сшиб ракеты, утопил носители, зафиксировал наличие «Клуб-К» на корвете противника, да еще и все в прямом эфире показал.
Вы, Александра Романовна, не России послужили, – вдруг выдает персонаж в штатском, и у меня сердце так и ухнуло в пятки. – Точнее, не только России, – он поглядывает на меня и ухмыляется, – правильнее сказать, всей планете. Как полномочный представитель Президента Российской Федерации, я уполномочен сообщить, что за успешное проведение операции по принуждению блока НАТО к миру вы, гвардии капитан Унгерн, и командир вашего полка Николаев Валерий Семенович удостоены звания «Герой России». Вот указ, ознакомьтесь.
Он вытаскивает из папки лист бумаги, протягивает Сашке, и она, вскочив с койки, жадно вглядывается в текст, не веря своим глазам.
Ну ни хрена себе, сказал я себе! Я ничего не понимаю, хоть от радости и готов прыгать до потолка и орать во всю глотку. Николаев то ли решил прикрыть Сашку и сказал, что она действовала по его приказу, то ли потом, когда стало ясно, что дело выгорело и МИД сработал как надо, решил примазаться к ее плану… Но какая нафиг разница, если мы победили по всем фронтам – и мировая война остановлена, и Сашка – больше не преступница, а Герой России? Я искоса поглядываю на нее, и вижу, что ее губы дрожат, а по щеке катится крошечная слезинка. Генерал-майор замечает это и протягивает ей платок.
Ну, гвардии капитан, – добродушно ухмыляется он в усы. – Как «хищников» сбивать и корабли топить, так рука не дрогнула, а тут плачешь. Выдыхай, садись поудобнее и слушай. У меня к тебе очень серьезный разговор.
Мы пойдем тогда, – Николаев козыряет нам и открывает дверь перед полпредом президента. – В штабе будем, у меня в кабинете.
Идите, идите, – машет им вслед генерал-майор. – У меня тут разговор важный.
Слушаю, – Сашка вытирает глаза, опускается на койку, но держит спину прямой. – Новое задание?
Что-то вроде, – генерал-майор протягивает ей руку. – Для начала будем знакомы: Горянкин Алексей Павлович, военпред КБ Сухого – может, что-нибудь про меня слышала? Так вот, выявил я тут у вас преступное разбазаривание ценных кадров. Прилетел, стал думать, как забрать – а тут такая махновщина. Шпакам можно и не говорить, но я-то знаю, что приказа не было. Кстати, как ты думаешь, что это было? Контролируемая утечка – это да, но вот зачем?
Сашка снова тянет себя за волосы на макушке.
Ну, – она обводит комнату взглядом, – я так думаю, это была в чистом виде, ммм… игра втемную. Есть же ситуации, когда надо и отдать приказ, и не отдать разом. Как говорят ихтамнетам – если что, мы вас не знаем. Так, товарищ генерал-майор? Зря, что ли, ССОшники именно к Серому заглянули, открыли ему сессию в раздел разведданных, да еще привет мне передали?
Она шмыгает носом, грустно улыбается, и генерал-майор улыбается ей в ответ.
Так и есть. ГРУ сыграло тобой, гвардии капитан, потому что не успевало никого убедить в Москве, что это все, приплыли, танцы кончились, и начинается глобальный конфликт, понимаешь? Поэтому они взялись искать того, кто сумеет разобраться, что от него требуется, и дать шоу Москве и всему миру заодно – то есть вскрыть ситуацию. Они быстро нашли тебя, подсунули тебе всю нужную информацию, и кто их знает, может, и «топор» тот в Джагбубе не просто так упал туда, куда упал. Тебя решили использовать втемную, ты понимала расклад и тем не менее пошла на это – почему?
Сашка вздыхает:
ГРУ никогда не станет играть в такие игры без шансов на успех. Значит, так было надо. Урок Зорге мы все выучили. По приказу или нет, лететь-то все равно мне.
Во нахалка, – качает головой Горянкин. Ты этому белогвардейцу, основателю Монголии, не родственница случаем? Ну что ж… надо брать, я так думаю, причем оптом.
Что? – переспрашивает Сашка несколько растерянно. – Не поняла Вас… Алексей Павлович.
А чего тут понимать, – хмыкает Горянкин. – После такой партизанской выходки вашему звену вместе по-любому не работать – в лучшем случае раскидают по гарнизонам, в худшем – выпрут на гражданку. Зачем вашему комдиву этакое шило в заднице? Вот я и думаю, хватит вам, эщкере, бармалеев бомбить, заберу я вас к себе. И вам хорошо, и вашему начальству спокойно, и я не в обиде. Хотите верьте, хотите нет, но вы мне очень нужны.
Сашкины брови удивленно ползут вверх, и он добавляет с усмешкой:
«Звездные войны» смотрела? Так вот, Александра. Мы ставим на крыло икс-файтер, мне позарез нужен летчик-джедай, и лучше бы не один. А пока до летных дело не дойдет, вы у меня с «57-К» поработаете. Он почти такой же, как ваши «фурии», только крылышки домиком складываются.
Хорошо, Алексей Павлович, – поймав умоляющий взгляд Богдана, Сашка улыбается своей самой очаровательной улыбкой. – Все понимаю. Не беспокойтесь, доверие оправдаем. Богдан – тоже джедай, ни в чем не хуже меня, Ефимов с Васильевым – рукастые и матчасть знают отменно. Мы ваши, берите всех четверых, не пожалеете.
Горянкин снова сверлит ее взглядом и подкручивает усы.
Вот и ладушки, – наконец выдает он, хитро смотрит на нас и встает с жалобно скрипнувшей табуретки. – Только учтите, бандюки, дышать будете, как я скажу – ясненько? А если все себе уяснили – собирайтесь, летуны, на все про все даю час. Со мной полетите. Пассажирами! Вас, пьяных, в кабину пускать нельзя.
А мы? – непроизвольно выскакивает у меня, и генерал-майор снова ухмыляется.
Я же сказал – оптом, – говорит он и грозит мне пальцем. – Не тупи, гвардии лейтенант, а то передумаю. Приказ про час на сборы тебя тоже касается.
Примечания автора
ВПП – взлетно-посадочная полоса.
Арафатка – арабский платок с характерным рисунком, военные в жарком климате носят его на голове или на шее. Получил жаргонное прозвище по имени постоянно носившего такой платок палестинского лидера Ясира Арафата.
«Грач», «мигарь», «утенок» – прозвища самолетов: штурмовика Су-25, фронтовых истребителей МиГ-29 и МиГ-35, истребителя-бомбардировщика Су-34. Многофункциональный истребитель пятого поколения Су-57 еще устоявшегося прозвища не получил, но некоторые источники автора предлагают именовать его «фурией».
«изделие-30» – заводское наименование мотора Су-57 последнего поколения.
свободная охота – именно то, что вы подумали. Звено штурмовиков или истребителей не получает конкретного задания, а вылетает на самостоятельный поиск целей и их уничтожение.
файтер-бомбер – прозвище пилота многофункционального истребителя, работающего и по воздушным, и по наземным целям.
КП – командный пункт
«Томагавк», «топор» – крылатая ракета, стоящая на вооружении войск НАТО. КР – крылатая ракета вообще.
F-22, «Рэптор» – многофункциональный истребитель пятого поколения войск США.
АВАКС – самолет радиоразведки
РЭБ – средства радиоэлектронной борьбы: глушение сигналов, противодействие обнаружению радарами, активация/деактивация взрывателей ракет противника, перехват управления. «Красуха» – мобильный комплекс РЭБ, умеющий активировать взрыватели и отключать блоки управления крылатыми ракетами. «Белуха» – придуманный автором его авиационный аналог, наследник комплекса «Хибины».
ПВО – противовоздушная оборона, ПКО – противокосмическая оборона.
«Башня» – диспетчерская аэродрома.
«вертушка» – вертолет.
преферанс – популярная среди военных карточная игра. В розыгрыше участвуют трое, но в случае, если присутствует четвертый, он «сидит на прикупе» – получает очки за то, что лишние две карты, оставшиеся после раздачи (тот самый прикуп) помогли сыграть заказанную игру.
«false flag» – «операция под чужим флагом», то есть тайная операция с целью убедить общественность в том, что эта операция проводится другими организациями или государствами.
«Скад» – баллистическая ракета разработки СССР. Производство модифицированных «Скадов» налажено по всему Ближнему Востоку.
Иммельман – фигура боевого высшего пилотажа: половина восходящей петли и переворот.
ССО – силы специальных операций
ГРУ – Гла́вное разве́дывательное управле́ние Военная разведка) – орган внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации и центральный орган разведки Вооружённых сил Российской Федерации.
СМЕРШ (от «смерть шпионам») – военная контрразведка во времена Великой Отечественной Войны.
«Подсветить», «подсветка» – облучение цели радаром.
«Пэтриот», «Панцирь» – системы ПВО ближнего радиуса действия.
АХЧ – административно-хозяйственная часть.
НАР – неуправляемая авиационная ракета.
ТПК – транспортно-пусковой контейнер.
«Mayday, mayday! Night witches! Russian pilots! Whatta hell?! Stop! Stop it! Please! Don’t shoot! Don’t kill us! Don’t shoot!» – «СОС! СОС! Ночные ведьмы! Русские летчики! Что за за чертовщина?! Остановитесь! Перестаньте! Не стреляйте! Не убивайте нас! Не стреляйте!»
Автор напоминает: «Ночные ведьмы» – 588-й гвардейский полк ночных бомбардировщиков в Великую Отечественную Войну. Прославились внезапностью и точностью налетов на вражеские позиции.
«You shot first, we’ve got a picture. We fixed everything! No more missiles, got it? No more!» – «Вы стреляли первыми, мы все засняли. Мы зафиксировали все! Больше никаких ракет! Никаких!»
«Губа» – гауптвахта.
«Калибр» – российская крылатая ракета.
«Клуб-К» – российский ракетный комплекс, модификация системы «Калибр», размещаемый в стандартном 20– или 40-футовом морском контейнере.
Догфайт (dogfight), найвфайт (knifefight), поножовщина – жаргонное название ближнего воздушного боя.
НЗ – «неприкосновенный запас», обычно личные припасы спиртного.
Военпред – военный представитель,высший офицер, контролирующий работу оборонного предприятия.
========== Глава 2. Перехватчики ==========
Земля, испытательный полигон "Ленино". Июль 2037 года.
Сто восемьдесят тысяч метров над землей
Маленький перламутрово-голубой шарик планеты Сол-3 приближается, увеличивается в размерах, и два небольших проворных корабля – сверкающих серебром граненых блюдца занимают равноудаленные позиции на высокой околоземной орбите. Синхронизировав свое положение, они выполняют аэродинамическое торможение в атмосфере Земли и начинают снижение. Один направляется к болотам штата Флорида, второй – в район марийских лесов.
Из плотной массы облаков над Уральскими горами неожиданно появляются два истребителя, две изящные стремительные машины. Окраска-хамелеон искажает их форму, можно различить только иссиня-черные капли кабин, серебристо-серые граненые носы, кромки крыльев и хвостового оперения. Сопла их маршевых двигателей выбрасывают короткие хвосты яркого бледно-синего пламени, и такие же вспышки при коррекции курса производят маленькие подвижные рулевые моторы на законцовках крыльев и килей. Истребители по крутой траектории взмывают к верхним слоям стратосферы – легкость и скорость, с которой они пробивают атмосферу, больше свойственна инопланетным кораблям, но трехцветные звезды на килях и красные арабские цифры бортовых номеров «42» и «43» дают понять, что эти машины созданы на Земле. Одним быстрым маневром они бросаются на перехват чужака, летящего в направлении Йошкар-Олы.
Неопознанное космическое судно, сообщите ваши намерения.
Земляне вызывают чужака на всех известных им частотах для связи с внеземными кораблями, чеканя короткие звонкие слова официального языка Протокола Теней, но корабль пришельцев не отвечает. Вместо этого он резко маневрирует, пытаясь сбежать от насевшей на него пары истребителей, но стряхнуть их с хвоста не так-то просто. Граненое блюдце резко меняет курс и высоту, мечется в разреженном воздухе стратосферы, красные вспышки его боевых лазеров прошивают темно-фиолетовые небеса, но земные перехватчики уклоняются от его залпов и оказываются выше блюдечка: один – в его задней полусфере, второй – на перпендикулярном курсе и делает предупредительный выстрел – короткую серию голубых лазерных импульсов поперек траектории удирающего блюдца. Чужак шарахается от огня перехватчика с бортовым номером «42», пытается уйти вверх, но «сорок третий» тоже стреляет, прижимая граненое блюдце вниз. Земляне передают на широкой волне:
Неопознанное космическое судно, следуйте нашим курсом. При попытке изменить курс или открыть огонь вы будете уничтожены.
Чужак не отвечает, но делает ровно то, что ему только то запретили: предпринимает еще одну попытку уйти вверх, вырваться из-под опеки перехватчиков и снова стреляет. Но тогда истребители открывают ответный огонь – теперь на поражение. Пилот «сорок второго» действует настолько быстро, что невольно возникает сомнение, человек ли управляет этой машиной. В этот раз он стреляет не лазерами: сначала с толстой антенны на граненом носу истребителя срывается зеленая молния, и по корпусу блюдечка прокатываются радужные всполохи, точно лопнул мыльный пузырь. В этот момент из-под крыльев «сорок второго» выскакивают две короткие иглы гиперзвуковых ракет, и чужак не успевает сделать ровным счетом ничего, как они настигают его, делают над ним «горку» и вонзаются в верхнюю выпуклость блюдца с левой стороны. Двойная желто-оранжевая вспышка, блюдце начинает заваливаться на левый борт, и в этот момент его настигают ракеты «сорок третьего», выпущенные в его заднюю полусферу. Изувеченное блюдце окутывается жирным фиолетово-черным дымом, резко теряет высоту и падает, неуправляемо крутясь и кувыркаясь, в таежные дебри поймы реки Бирюса, что в Иркутской области. Истребители стремительно разворачиваются и следуют за ним.
