Текст книги "Жизнь и подвиги Антары"
Автор книги: аль-Асмаи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
А завистники Антары впали в уныние, особенно Умара ибн Зияд, который пришел с пира в глубоком горе, потому что понял, что отныне Абла для него потеряна. Сердце его рвалось на части, и ему казалось, что жизнь вот-вот покинет его. И всю ночь до самого рассвета Умара горевал и плакал, а огонь любви в его сердце разгорался все сильнее. Разум его помутился от любви к Абле, хотя он никогда не видел ее и полюбил ее только по описаниям.
А узнав, что Малик отдал Аблу за Антару, Умара сказал себе: «Я должен обязательно увидеть Аблу; если она так прекрасна, как говорят, то я отправлюсь к моему брату Рабиа и попрошу его помочь мне убить Антару и добьюсь того, чего желаю». Умара подождал, пока девушки не вышли из палатки Малика, потом надел одежду одного из своих рабов и сел в таком месте, откуда он мог наблюдать за ними, оставаясь незамеченным. И когда девушки сняли покрывала, он сразу отличил Аблу по ее поразительной красоте. Тут страсть вспыхнула в сердце Умары, и он отправился к брату, чтобы излить свое горе и попросить помощи. А Рабиа сначала отговаривал его, но затем пообещал помочь, и Умара успокоился.
А на следующий день Умара, наущаемый Иблисом, надел свои лучшие одежды и послал за Маликом, отцом Аблы, и его сыном Амром. Они тотчас же явились, и Малик спросил Умару:
– Что тебе нужно, о эмир?
И Умара ответил ему:
– Я позвал тебя, о дядя, только для того, чтобы узнать, как ты относишься к тому, что было договорено между нами относительно драгоценной жемчужины, которой нет равных. Остался ли ты при своем прежнем мнении или отказался от меня в пользу верблюжьего пастуха, отец которого опозорил нас среди арабов, дав ему свое имя? Если ты предпочтешь его, то заставишь меня вкусить горькую пищу.
На эти слова ответил Амр, брат Аблы, сердце которого разрывалось от позора:
– Если мой отец разрежет меня на части и разбросает эти части на западе и на востоке, я все равно не подчинюсь ему и не отдам мою сестру Аблу Антаре. Я не допущу, чтобы все арабы порицали меня!
Но Малик прервал его, говоря:
– Помолчи, пока я не скажу своего слова и не поговорю с этим благородным эмиром. Знай, что я никого в мире не ненавижу так, как этого незаконнорожденного раба, но не всегда ведь можно перечить тому, кто счастлив в бою, А когда мы во время сражения пообещали ему, что введем его в нашу родословную, то это была лишь хитрость с нашей стороны, и он не добился бы этого без царя Зухейра и его сына Малика. К тому же он освободил мою дочь, и поэтому может, требовать ее, а если бы я ему сразу отказал, что бы я сказал царю? Но я постараюсь измыслить какую-нибудь хитрость, чтобы обмануть его.
И Умара ответил ему:
– О Малик, не отговаривайся своим страхом перед царем и его сыном Маликом и не говори, что ты отдаешь свою дочь против воли. Давай сделаем вот как: завтра, когда мы будем у царя, я встану и посватаю твою дочь, а ты проси какой хочешь выкуп и дай свое согласие. А я сам улажу дело и с Антарой, и с царем, и со всяким, кто выступит против меня. Я дам тебе выкуп в тысячу верблюдиц с черными глазами и рыжей шерстью, которых пригонят к тебе без промедления, тысячу овец и баранов, двадцать арабских коней, сто одеяний и сто рабов и сто рабынь и устрою пир, на который соберется все становище.
И Малик и Амр согласились на предложение Умары и стали его всячески восхвалять. И когда они ушли, Умара отправился к своему брату и рассказал ему о своем сговоре с Маликом, и брат обещал ему свою помощь.
А на следующий день, когда царь сидел у себя в шатре и принимал приветствия, явились арабы из рода Бену Зияд и сели с важным видом слева от царя, а затем появились Бену Кирад во главе с Антарой ибн Шаддадом, и царь первым приветствовал его, сказав:
– Добро пожаловать, о родич.
И каждый уселся на том месте, которое ему пристало, и царь начал беседовать с Антарой, а тот отвечал ему. Тут Умара решил сделать то, что он задумал, и, обратившись к Малику, сказал ему:
– О господин мой, не узнал ли ты, что мой род низок?
И Малик ответил ему:
– Нет, сынок, вы знатные господа и храбрые фарисы.
Тогда Умара спросил:
– А почему же ты, отец мой, не посчитался с моим правом на то, – что обещал мне, ведь ты знаешь, что я хочу стать твоим зятем? Но что было, то прошло, а сегодня я в присутствии славного и великодушного царя, которому ведомы все тайны, прошу у тебя твою дочь. Требуй от меня любого выкупа, а эти благородные арабы пусть будут нашими свидетелями.
И Антара видел и слышал все это. Он был умен и сразу догадался, что его дядя хочет отдать Аблу за Умару. Тогда он сказал Умаре, так как стыдился заговорить со своим дядей:
– О Ибн Зияд, зачем ты просишь у человека то, что ему не принадлежит.
А Умара, который отличался глупостью, ответил Антаре:
– Молчи, скверный раб, знай свое место, я не стану тратить зря слова на разговоры с тобой.
Тогда Антара, забыв свою стыдливость и задыхаясь от гнева, встал и сказал:
– Горе тебе, Умара, ты сам не знаешь, что говоришь! Кто дал тебе право распоряжаться Аблой и как ты смеешь произносить ее имя? Ведь твои руки так коротки, что не достают до твоего зада. Знай, Абла принадлежит тому, кто освободил ее из вражеских когтей, когда ты удрал с перепугу. Это было в тот день, когда брат не обращал внимания на брата, а сын забыл свою мать и своего отца!
Тут встал Амр и воскликнул:
– О Антара, если бы этот царь убил меня и все присутствующие здесь воины разрубили бы меня своими мечами, я все равно не отдал бы тебе Аблу, чтобы не опозориться среди арабов. О нас будут говорить: «Бену Кирад, которых причисляют к родовитым арабам, отдали замуж свою девушку, драгоценную жемчужину, за ничтожного и безродного раба». Клянусь Аллат и Уззой, это неслыханное дело!
Тогда Рабиа, известный упрямством, обратившись к нему, сказал:
– А кто заставляет тебя отдавать ее замуж за одного из рабов, отдавай ее за благородного воина, которого ты изберешь.
Тут стали говорить Шас и все враги и завистники Антары и обнаружили всю ненависть, которая была у них в сердце. И Антара увидел, что дело оборачивается против него, и почувствовал, что задыхается от горя и гнева. Он вскочил на коня, взял у Шейбуба свой меч аз-Зами, обнажил его и, размахивая им так, что смерть заблистала на его острие, воскликнул с налитыми кровью глазами:
– О знатные арабы Бену Абс, о вы, которые похваляются своей доблестью перед всеми, над кем восходит солнце! Вот я перед этим великим и справедливым царем говорю вам: я несколько раз просил своего отца, чтобы он дал мне свое имя и присоединил к родословной благородных арабов, и он не делал этого и не освобождал меня от оков рабства до тех пор, пока я не понадобился ему в час ужасной битвы, чтобы с помощью моего меча одержать победу над всеми врагами. А вот этот мой дядя сказал, когда хотел, чтобы я освободил его дочь: «О племянник, освободи ее, и она будет твоей женой и рабыней!» Он дал мне клятву в этом, и я взял с него клятву и освободил и ее и других женщин и девушек от беды, изгнав всадников Бену Тай с ваших земель. Своим мечом аз-Зами я стер с лица земли всех доблестных вражеских всадников и совершил подвиги, которые не по силам самым храбрым воинам. Я не дал вашему имуществу погибнуть и бросился навстречу острым мечам и длинным копьям в ожидании торжественного дня. Как же может он, после того как я совершил такие подвиги, говорить: «Я не отдам свою дочь за раба»?! А теперь, когда он видит, как я покорен и вежлив в обращении с царем и со всеми, он снова противится мне и хочет покуситься на мою честь. Почему Умара не освободил Аблу и ее отца и брата от гибели? Почему он убежал от них в тот день? Тогда никто не обращал на него внимания, и он не боялся, что на него падет позор, а теперь он кичится и хочет попрать всякую справедливость. Я требую, чтобы вы рассудили нас по справедливости и по совести. Знайте же, я не стерплю обиды и не струшу. Я добьюсь того, что принадлежит мне по праву. Мои руки не коротки, и я буду разить копьем и мечом, но не откажусь от того, к чему стремлюсь, и не успокоюсь, пока не добьюсь цели. Я лучше стану добычей ястребов и орлов, но оскорблений и унижений терпеть не буду.
Потом Антара обратился к царю и сказал:
– О справедливый царь, которого почитают все племена, не порицай меня за мои поступки, ведь ты лучше нас знаешь все наши дела, и тебе ведомо, что этот Умара упорно соперничает со мной, желая получить Аблу и причинить мне горе, в то время как я не сделал ему ничего дурного. Прикажи ему выступить против меня, и пусть невеста достанется тому, кто победит. Я выйду против него безоружным, а он пусть выбирает любое оружие и снаряжение. И если я одержу победу, пусть мой дядя требует от меня любого выкупа, и я дам ему скота и другого добра сколько он захочет. И пусть дядя не отговаривается богатством Умары, ведь его богатство – только то, чем он владеет, а мне принадлежат все богатства арабов, и я прекращаю свои набеги только для того, чтобы отдохнуть. А если мой дядя не согласится на это, то я перекочую к «Священному дому» и стану поклоняться тамошним богам и идолам и стану вашим врагом навеки и буду сражаться против вас до тех пор, пока не сотру с лица земли всех своих врагов. Я много раз оказывал вам благодеяния, но эти люди не ценят добрых дел. А когда я молча сносил их несправедливость и грубость, они говорили, что я трус. Так вот сегодня я хочу показать им, кто достоин уважения, а кто – презрения. Теперь мне не надо от вас ничего – ни родословной, ни отца, ни дяди; отныне моими товарищами будут только меч и копье.
Потом Антара произнес стихи, в которых упрекал Бену Кирад в неблагодарности и отрекался от них.
А когда он кончил, Шаддад обратился к Малику и сказал ему:
– О брат, ты хочешь посеять раздор в нашем племени! Вставай и объяви о том, что ты отдаешь свою дочь за моего сына Антару, не то я перекочую вместе с ним в широкую степь и стану вашим врагом!
И то же самое говорил Захма аль-Джавад, а Малик, сын царя, весь покраснел от гнева и сказал отцу Аблы:
– Зачем же вы дали ему свое имя? Когда вас постигла беда, ты говорил Антаре: «Спаси нас, о племянник!» И он спас твою дочь и передал ее тебе! Как же ты можешь теперь отказываться от своих слов, ведь такой знатный человек должен быть верен своему слову! Клянусь тем, кто создал день и ночь, Абла будет принадлежать Антаре назло тебе!
И вслед за Маликом другие друзья Антары тоже порицали отца Аблы.
Тогда Малик ибн Кирад в гневе и смущении произнес:
– Я отдам ее тому, кому обещал ее сначала! Я не послушаю вас и не отдам ее Антаре!
Но царь сказал:
– Это – плохой довод, я его не принимаю. Не обижай этого доблестного всадника, который защитил племя, и не допусти, чтобы мы лишились этого чернокожего фариса, в котором всегда горит огонь храбрости, являя пример для всех воинов! А если ты боишься Умару и Рабиа, то я тотчас попрошу их подарить мне эту девушку и бросить это дело, которое может навлечь опасность на всех нас.
Услыхав эти слова. Рабиа смутился и ответил:
– О славный царь, мой брат Умара больше никогда не произнесет имени этой девушки, хотя бы ему пришлось погибнуть от любви к ней. Отныне и он и я будем звать Антару так же, как ты и другие благородные арабы, своим родичем.
Так было решено это дело, и Антара получил то, чего добивался.
А Умара в горе и унижении возвратился домой, потеряв всякую надежду. Войдя в свой шатер, он стал плакать, говоря:
– Клянусь Аллат и Уззой, если этот презренный и низкий раб получит Аблу, я умру от горя и тоски и надо мной все будут насмехаться.
А его брат и мать порицали его за упрямство и уговаривали, напоминая о тех подвигах, которые совершил Антара, спасая все племя. Но Умара продолжал упорствовать и упрашивал своего брата Рабиа помочь ему погубить Антару. А у Рабиа был друг из племени Бену Абс, доблестный герой по имени Урва ибн аль-Вард. Его называли Урва бродяг или Урва Покровитель Бедняков, потому что он жил в пустыне, охотясь и совершая набеги, а когда племя Бену Абс расходилось на пастбища, он оставался в становище с бедняками, закалывал скот, кормил их и тратил на них все свое имущество. И все арабы превозносили его щедрость, благородство и красноречие. А этот Урва слышал о подвигах Антары, но никогда не видал его в бою. И вот Рабиа и Умара позвали его к себе и, рассказав ему обо всем, попросили у него помощи против Антары. И Урва поклялся Умаре убить Антару так, что об этом никто не будет знать, а Умара пообещал ему за это своего коня, копье и свой красный кафтан. И они разошлись, а наутро у царя Зухейра собрались Бену Кирад, и с ними был Антара, довольный тем, что его желание наконец исполнилось. И он заговорил с Маликом, пытаясь узнать, что у него на уме, но Малик с присущей ему хитростью и коварством скрыл от Антары свои мысли и сказал:
– О сын мой, мое сердце полно любви к тебе, и с сегодняшнего дня я считаю тебя своим сыном, а вчера я побоялся Бену Зияд, потому что они родовитые и знатные господа, и не мог ответить тебе при них по-другому.
Потом он стал восхвалять царя и его сына Малика, которые уладили дело, и этот день все провели в радости и веселье, пируя и осушая кубки с вином, пока на них не опустился мрак ночи.
Тогда они вернулись в свои шатры, а Антара шел у стремени своего дяди Малика, желая сблизиться с ним и склонить к себе его сердце. И когда они прибыли к своим жилищам, Малик и мать Аблы поблагодарили Антару за оказанный им почет. Потом Антара возвратился к своей матери Забибе со спокойным и веселым сердцем. А наутро сын царя Малик отправился к Умаре, чтобы отговорить его от его намерения и убедить отказаться от Аблы.
А Амр провел ночь без сна, зная, что его отец пирует вместе с Антарой, и когда тот вернулся, он спросил у него, чем кончилось дело, и тот ответил:
– Успокойся, мы убьем его чужими руками и избавимся от этого проклятого незаконнорожденного раба.
И он рассказал ему все про уговор Умары с Урвой, о котором он еще раньше узнал от Умары.
И об этом узнала также Абла, которая любила Антару и желала близости с ним. И она послала Антаре письмо, в котором писала:
«О Антара, не обольщайся словами моего брата и моего отца. Берегись их и знай, что Урва обещал Умаре ибн Зияду убить тебя. А я прошу Аллаха помочь тебе против твоих проклятых врагов. Обо мне не беспокойся, я буду тебе верной помощницей против твоих врагов и согласна принадлежать только тебе».
И вот Антара выехал в пустыню и встретил там Урву с его всадниками, которые спрятались в засаде, чтобы убить его во время охоты. Антара и Урва долго бились, и Антара не хотел убивать Урву и все время щадил его, и наконец ему удалось сбросить Урву с седла голыми руками. Тогда Антара приказал Шейбубу связать Урву, а всех его людей обратил в бегство или связал, так же как и их предводителя.
Тем временем все враги Антары – Рабиа, Умара, Шас, отец Аблы Малик и его сын Амр – радовались, надеясь, что Антара больше не вернется в становище.
Они выехали в степь, чтобы помочь Урве убить Антару, и встретили там всадников, которые бежали от Антары без оглядки, не веря в свое спасение. А эти всадники рассказали им обо всем, что случилось с Урвой и с его людьми. И выслушав их рассказ, Шас потерял сознание от гнева, а ослепленный ненавистью Малик сказал:
– Мы все равно не откажемся от того, что замыслили против Антары. А теперь надо выехать ему навстречу, пока он не погубил Урву. А то ведь этот шайтан способен на все! Если только он дознается, кто направил Урву, и расскажет об этом царю и его сыну Малику, боюсь, как бы нам не досталось за наш заговор.
А Умара стал бить себя в грудь, восклицая: – О горе, о несчастье! Теперь Абла навек потеряна для меня! Клянусь Аллат и Уззой, даже смерть не властна над этим незаконнорожденным рабом!
И Рабиа ответил ему:
– О Умара, это ты разжигаешь раздоры, из-за тебя нам приходится враждовать с рабом Шаддада!
А Умара воскликнул:
– О брат мой, ради Аблы стоит отдать жизнь!
А Рабиа ответил ему:
– Запомни, пока жив этот раб, тебе не видать ее, что бы ты ни делал.
Потом они пришпорили своих коней и помчались навстречу Антаре.
А тем временем Шас и его спутники попали в плен к Хиджаму ибн Джабиру – всаднику из племени Бену Миан, который хотел отомстить им за смерть своего отца. И когда Антара узнал об этом, он настиг Хиджама и вызвал его на поединок и дал ему испить чашу гибели. А потом он бросился на остальных воинов Бену Миан. подобно рассерженному льву, рассеял их всех и обратил в бегство, а Шейбуб осыпал врагов стрелами.
А Шас и его спутники, связанные на спинах своих коней, дивились подвигам Антары, и их ненависть к нему разгоралась все сильнее. И вот, обратив всех врагов в бегство и перебив великое множество воинов, Антара спешился, подошел к эмиру Шасу, поцеловал его стремя, а потом развязал его, сказав:
– Пока твой раб Антара жив, он не оставит тебя в беде!
После этого Антара приблизился к Умаре, взял бич и стал хлестать его так, что у того кожа полетела клочьями, восклицая: «О негодяй, о презреннейший, вот как надо поступать с такими, как ты! Ты увидел, что не можешь тягаться со мной, и подкупил Урву! Но Аллах сокрушил твои надежды и вверг тебя в беду, а мне помог захватить Урву и перебить множество его людей».
Так Антара избивал Умару, пока его рука не устала, а Шас закипел от гнева, видя, как Антара нарушает уважение к Умаре и позорит его перед людьми, но скрыл свой гнев и смолчал. А когда Шас попросил Антару отпустить пленных, он ответил:
– Умару и его брата я отпускаю по твоему заступничеству, мой дядя и его сын – мои господа, а я их раб, а вот Урву и его людей я отпущу только перед царем. Пусть он расскажет царю, кто подбил его на такое дело.
И когда они приблизились к становищу, Шас подъехал к Антаре и, отозвав его в сторону, сказал ему:
– Заклинаю тебя моей жизнью, не рассказывай никому о том, что произошло, иначе я буду покрыт позором перед всем племенем.
И Антара поклялся ему скрыть все и никому ничего не рассказывать. А подъехав к становищу, Антара взял с собой Урву и его людей, которые были крепко связаны, и отправился прямо к царским шатрам. А когда он вошел к царю, то увидел, что царь сидит в своей палатке, а перед ним Умара ибн Зияд и его брат Рабиа, которые поспешили опередить Антару и оболгать его перед царем. Тогда Антара подвел к царю Зухейру связанного Урву ибн аль-Варда и сказал:
– О царь, видишь ли ты этого человека, известного своей добротой и великодушием? Он не напал бы на меня и не пытался бы убить меня, как предатель, если бы его не подбили на это и не подкупили коварные и вероломные Бену Зияд. Спроси его, почему он хотел убить меня, разве я сделал ему что-нибудь дурное?
Тогда царь, обратившись к Урве, спросил его:
– О Покровитель Бедняков, что заставило тебя совершить все это? Скажи, правду ли говорит Антара?
Тогда Урва, который стыдился признаться в том, что Бену Зияд подбили его на такой недостойный поступок, отвечал:
– О царь, Антара напрасно обвиняет меня, ведь я вовсе не хотел его убивать, просто я выехал на охоту и, увидев его одного в степи, захотел помериться с ним силами и испытать себя. Я хотел только воинской игры, а не боя или убийства.
Тогда Антара воскликнул:
– Клянусь тем, кто воздвигнул небеса и приказал изливаться дождю, ты лжешь, Урва! А ведь фарису не пристало лгать, но я знаю, что не твоя в том вина!
А потом Антара, обратившись к Умаре, крикнул:
– Выходи на честный бой, если ты всадник и фарис. Клянусь Аллахом, я буду сражаться с тобой безоружным, а ты возьми любое оружие, и тогда мы увидим, кто из нас станет пищей для хищных птиц!
Но Умара, испугавшись поединка с Антарой, воскликнул:
– Убирайся, скверный раб, не мне, потомку знатных арабов, обнажать свой меч против незаконнорожденного, сына грязной рабыни!
Тогда Антара обнажил свой меч, глаза его стали метать искры, а губы побелели, и, видя это, царь испугался его гнева и стал успокаивать Антару мягкими словами.
После этого к Антаре подошел Рабиа, который отличался хитростью и коварством, и сказал ему, поцеловав его в грудь и в лоб, а в сердце его при этом кипела ненависть:
– О племянник, клянусь честью арабов, мой брат Умара не замешан в этом деле. Знай, Умара обещал нашему справедливому царю с сегодняшнего дня не произносить имени этой девушки. А если он нарушит свое обещание, ты снесешь ему голову своим мечом. И Урва не виновен в этом деле. Ведь всем известно его благородство, щедрость, его добрый нрав и его правдивость, он – прибежище всех бедняков становища, защитник всех вдов и сирот и опора племени. Неужели ты веришь, что он может замыслить дурное против тебя, или против нас, или против других наших родичей? Он напал на тебя в шутку, а ты воздал ему за это, связав его и перебив большую часть его людей. Ты, конечно, не виноват, хоть таким фарисам, как ты, полагается быть великодушными. Но ты не узнал их и подумал, что они хотят тебя убить. Мы прощаем тебя – видно, так судил Аллах.
И увидав, что в этом деле трудно разобраться, царь счел за лучшее помирить их, потому что Рабиа был одним из шейхов Бену Абс и советчиком племени во всех делах, а Урву все в племени восхваляли за благородство и за добрые дела. И хотя царь знал, что многие завидуют Антаре и ненавидят его, он примирил их, но в этом примирении не было ни вреда, ни пользы, потому что арабы никогда не забывают обид и не отказываются от своей ненависти.
А потом все покинули шатер царя и вскоре в племени стало известно все, что произошло. А эмир Шаддад обрадовался, что Антаре удалось избавиться от опасных врагов, потому что он любил своего сына и гордился его подвигами. А Малик и его сын Амр были сильно раздосадованы, и Малик говорил:
– Этот выживший из ума царь в восторге от подвигов этого незаконнорожденного раба и заклеймил нас позором. Я должен удалить Антару с наших земель, бросить навстречу опасностям и погубить.
