Текст книги "Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)

Мне стало страшно. Словно передо мной чужой человек. Лишь лицо – лицо, которое тоже не его, которое пришло вместе с именем Арнольд – казалось знакомым. Я перевел взгляд на Рио и оторопел. Парень тоже улыбался фальшиво. Я точно видел: это не его улыбка. Он не такой уж хороший, он опасный. Я это знаю. Я это чувствую.

– Аааа, – крик вырвался из моей глотки сам по себе. Я рухнул на колени и заплакал, понимая, что сейчас передо мной такие взрослые злые люди. А я ничего не понимаю в том, что они делают. С ними нельзя уже просто поиграть и весело провести время. Эти взрослые – дураки. И сил моих больше нет все это терпеть!

– Что случилось, мой милый? – Арнольд бросился ко мне, пытаясь поднять.

– Почему вы такие уроды? – Я выл в голос, поджимая ноги и не желая вставать с пола. – Я всего лишь хотел немного развлечься. А вы все портите. Корчите рожи свои дурацкие. Как будто вы какие-то чужие. Вы мне не нравитесь. Не хочу вас видеть такими!

Я причитал еще долго, пока Арнольд прижимал меня к себе и уговаривал успокоиться. Рио же стоял поодаль и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Я случайно заметил это, когда посмотрел на него. Столько ужаса я еще ни в одном взгляде не видел. Такая реакция меня успокоила и позабавила, даже захотелось показать язык, но я не стал. Я шмыгнул носом в последний раз, высморкался в платок, который братишка вынул из своего кармана, и поставил условие:

– Больше никаких притворяшек. Будете играть и веселиться со мной. Не хочу я вас видеть такими страшными. Как будто вы тут такие взрослые, как какие-то злые парни из фильма. Все понятно? – Я нахмурился, чтобы выглядеть еще более грозным.

Арнольд вытер пот со лба, и устало проворчал:

– Ну, что ты завелся? Все хорошо ведь. Сейчас поедем на лодке. Вечером будет вкусный ужин. Со сладостями.

– Если их Рио с кухни не утащил, – ехидно заметил я; все же к этому человеку доверия у меня никакого не было.

– Что с тобой не так, парень? – вместо ответа на мою «шпильку» вдруг спросил гость.

Я гордо выпрямился и заявил:

– Мы берем с собой тебя на одном условии – ты не будешь лезть к моему брату. Он дружит только со мной. А с тобой он дружить не будет.

Арнольд перевел взгляд на Рио и, разведя руками, добавил смущенно:

– Вот такой у меня мальчик. Собственник, каких еще поискать.

– Знавал я одного такого, – задумчиво ответил на это Рио. – Что ж, Франи, так и быть: торжественно клянусь не дружить с твоим братом. Но, может, мы можем подружиться с тобой?

Он протянул свою ладонь. И я, поколебавшись, все же принял его руку в свою.

– Мирись-мирись, больше не дерись, – прочел я заклинание дружбы и, удовлетворенный, выскочил на крыльцо. – Быстрее, копуши, – крикнул я мужчинам. – Солнце уже высоко. А вам еще нужно подготовить все для отплытия. Я буду ждать вас в лодке. – И побежал, не замечая, как мой брат и Рио странно переглянулись. Если бы заметил, то точно бы с ними никуда не поехал. Эх, не зря мне тогда нужно было подушку перевернуть. Арнольд виноват, что не дал.

Автор главы Марина Вальтер

В нашей команде пополнение. Дорогие читатели, даже те, которые читают и не оставляют отзывы, пожалуйста, сейчас напишите нам что-нибудь. Хочется знать ваше мнение на эту дебютную часть. Ждем с нетерпением отклик.

67. ПОВ Рио

Как красиво играет свет софитов в граненом стакане с терпким виски: немного вишневого у пальцев, золотистые отблики и приятная медь на дне. Покрутив в руке свой напиток, я ставлю его на стол, потому что чувствую на себе чей-то тяжелый взгляд.

Киллер. Мой личный убийца – его взгляд я не забуду никогда. Он как наркотик, одновременно прельщает и убивает, медленно, клетка за клеткой, впитываясь в нутро. Найти его оказалось делом несложным, достаточно было лишь дать четкое описание Альберту, как мне подкинули верный адресок, где водятся такие яркие личности, так что теперь все в моих руках.

Прежде чем мой план по обрезанию всех нитей мафии войдет в последнюю стадию, мне просто необходимо было найти этого парня. Мне нужно узнать, кто же так сильно желает моей смерти, что готов отдать кругленькую сумму за голову такого несносного ребенка, как я…

Нечто невесомое, то, что отзывается в душе желанием раствориться в ней – музыка. Она нередко берет в свои руки бразды правления, становясь царем и господином человека, попавшего под ее влияние. В одиночестве можно полностью отдаться в руки чарующим линиям, расходящимися в разные стороны, которые не подавляют, а наоборот, высвобождают скрытое в душе. В кругу незнакомых людей появляется стойкое ощущение сковывания внутри и иной раз даже очень яркая, необыкновенная мелодия не дает нужного накала, не затрагивает нужные струны души, что позволяют полностью забыться, разбиться о прелестные мотивы сердца. Наверное, для этого… «для храбрости», молодые люди принимают в тело дурманящий разум алкоголь, который чуть расслабляет, чуть поднимает настроение, вот только не всегда это приводит к нужным последствиям. Ожидаемое не может вечно совпадать с получаемым результатом…

Поэтому я и пью для вида, но никак не для того, чтобы перестать напрягаться из-за присутствия неизвестных мне лиц.

Музыка не имеет запаха. Так утверждают многие, но на самом деле это немного не так, ведь стоит человеку начать танцевать, как мир медленно рушится. Мелодии, чарующие нотки и биение сердца в такт басов, словно пласты с кремом, нанизываются на тонкую цепочку из действий. И запах у каждой мелодии свой: есть те, что разносят вперед себя запах луга, приятный и умиротворенный, который словно приоткрытая дверь в иное измерение, а есть и иные, те, с помощью которых ты вдыхаешь сладкий аромат пряностей, дерзко ударяющий в нос, дурманящий не хуже наркотика.

И вот ты уже чувствуешь этот стойкий запах музыки, состоящий из ее мелких струн и окружающих тебя ноток.

Нужно отдаться этой силе, позабыв о себе, о своем собственном я. И каждому биту свойственно свое движение. Легонько качнуть бедрами, щелкнуть пальцами, и отдаться велению музыки, растворяясь и выделяясь в толпе других танцующих.

Чьи-то руки властные и слишком теплые, чтобы принадлежать моему видению, ложатся мне на талию, и я чувствую горячее дыхание на своей коже:

– Я могу свернуть тебе шею… – на ломанном английском радует меня новый знакомый.

– Мм… – чуть оборачиваюсь, смотря на парня, и закусываю губу, ухмыляясь. – Заманчивое предложение.

– Очень забавно, когда жертва сама ищет своего охотника.

– Может, потому что я могу предложить куда больше?.. – осторожно замечаю я, полностью развернувшись лицом к своему убийце.

– За что? – хмурится мужчина, перерабатывая полученную информацию.

Он забавный. В нем даже есть своя прелесть. Я еще в тот день, когда он пытался убить меня, или, точнее, почти убил, заметил, насколько этот парень притягателен внешне.

Интересно…

– За свою жизнь?

– Хочешь перекупить и заказать самого себя? – явно забавляется парень, неплохо танцуя возле меня.

– Ха! А ты шутник. Люблю таких, – что-то проскальзывает во взгляде убийцы, что понимаю только я…

Через пару минут дверь в одну из трех кабинок в мужском туалете клуба закрывается с громким хлопком, и я успеваю нервно щелкнуть простой замок, сменив значок зеленого «открыто» на красный цвет, прежде чем чужие губы накрывают мои.

У него легкая щетина на лице и она больно трется о кожу, словно бы напоминая мне о реальности происходящего. От парня пахнет легки алкоголем и немного сандалом – убийственное сочетание. Сразу понятно, что сам киллер ничего не пил, этот запах просто впитался в его тело, став его кожей, его нутром, и от этого дурмана невозможно скрыться. Стойкий и одновременно непосредственный аромат заполняет нос, и губы кажутся настоящим адом, так что когда я ощущаю его горячие руки под своей рубашкой, то не могу сдержать облегченного вздоха.

Он успевает задернуть мою рубашку, прежде чем я издаю сдавленный стон ему в губы. Властность и страстность я чувствую даже в обычном касании пальцев мужчины… Дыхание спирает от дурмана в мыслях, и томный взгляд… убийственный взгляд остается единственным ярким пятном, растворяющимся на задворках сознания.

Музыка раздается за стенами кабинки, и я чувствую лишь пульсацию ритма. Басы бьют по телу, расходясь волнами удовольствия и вдалеке. Прижимаю парня к себе, сминая его джинсовую куртку в кулаках на плечах, и кусаю губы. Мне хочется сделать ему больно…

– Кто услышит… – сдавленно говорю я, лизнув край измученных губ парня.

– Здесь всем плевать. Да и музыка громкая… – парню приходится на мгновение оторваться от меня, чтобы ответить и осмыслить мои слова.

Заметив слабый кивок, он сводит мои руки над головой, словно бы пытаясь лишить меня права владеть им. И пока я даю ему власть над своим телом…

Жарко проводит рукой по моему торсу, и я нервно выгибаюсь, чувствуя бит какой-то безумной музыки за спиной. Он обводит пальцем мой пупок, легонько касаясь линии черных джинсов, и я томно прикусываю собственные губы, пытаясь отогнать желание сорваться на крик и попросить о большем.

Кто-то заходит в туалет, громко хлопая входной дверью, и я невольно замираю. Видимо из-за моего поведения парень на мгновение теряет прежний настрой, выпуская мои руки и… Это становится его ошибкой.

Я сразу же беру дело в свои руки. В прямом смысле этого слова.

Его член даже сквозь ткань его брюк впечатляет своим размером. Провожу по нему через одежду, и парень закрывает глаза. Прижимаюсь к его губам, смазано целуя, языком касаясь прежнего места укуса, и он грубо отвечает, с рыком вжимая меня в дверь кабинки.

Звук расстегнутой ширинки настигает его неожиданно, но я не собираюсь ждать, рукой обхватывая член у самого основания. Поцелуй становится злее, жестче, и я, ухмыляясь, провожу указательным пальцем по головке, пока не выходит немного смазки.

– Кто заказал меня? – томно шепчу на ухо, прикусывая мочку.

У киллера срывает последние оковы, и будь он хоть немного в сознании, то давно бы ударил меня, но он отвечает, быстро называя имя заказчика. Я благодарно покрываю его шею ворохом мелких поцелуев.

Свободной рукой сминаю упругий зад парня, на секунду удивляясь кое-чему, но… Это мне на руку.

Я действую грубо, быстро, так, чтобы этот парень не смог сдержаться и вскоре он кончает мне в ладонь, явно расстроенный таким быстрым поворотом событий.

Хотел чего поинтересней? Ха.

– Можно сигарету? – спрашиваю я запыхавшегося парня.

Он кивает, ударяя по своим карманам, и слышит, как я быстро снимаю его пистолет с предохранителя:

– Я не курю.

Его глушитель оказывается как раз к месту.

Около зеркала привожу себя в порядок под удивленный взгляд единственного парня, что стоит с открытой ширинкой неподалеку. Ну, да… я ведь труп оставил в кабинке, и ноги его видны, а пушку в руку вложил… Надо как-то объясниться:

– Он немного удивлен тем, что у него встал на парня.

Мой единственный свидетель явно удовлетворенно хмыкает на такие слова, и я под дурман случившегося вываливаюсь на свежий воздух, выйдя из клуба.

Осознание произошедшего накатывает волнами. Я убил своего киллера, и достаточно легко… Но куда больше меня волнует то, что теперь мне попросту некуда идти.

Тот мальчишка… Как его звали? Ганс, Ханс? Не важно… Он хотел прогуляться вместе со мной, мол пошпионить, и просто пройтись по городу с ним я бы смог, что, собственно и сделал, но я совершенно не ожидал, что этот малыш столь странно поведет себя, когда мне позвонит Альберт и я возьму трубку. Мальчишка просто взял и выхватил сотовый у меня из рук, уставившись на главный экран.

На нем находилась единственная последняя картинка – фотография Грея. Вульф там был таким, каким мне запомнился – сильным волком, с несломленной душой.

Я и подумать не мог, что… Парень тут же схватился за голову, выронив мой телефон, и батарейка сразу вылетела из него, оборвав мой разговор с Альбертом, и он закричал.

Крик его заглушил все мои мысли. Полный боли, режущий сознание.

И тут мальчик заплакал, опустившись на колени, как безвольная кукла. Я схватил его за плечи, забыв о том, что хотел поругать за отобранный телефон, и попытался привести в чувство, но тут мальчишка поднял на меня странный взгляд.

– Рио? – пробормотал он, и слезы вмиг высохли на его коже.

Я узнал этот голос. Резко.

– Грей? Вернер… – удивленно посмотрел я на него, сжимая плечи мальчика… нет, Вульфа. – Но как?

И тут знакомый мне взгляд волка пропал, сменившись непониманием, и малыш сжал свои виски, болезненно застонав. Еще секунда, и парень обмяк в моих объятиях, потеряв сознание.

Я принес его Сильво. То, что это именно Сильво – не оставалось сомнений.

Косящий по германца итальянец был удивлен моему «подарку», переданному из рук в руки, но я сразу же обрезал все его пути к отступлению:

– Армандо, ты должен залечь на дно. Слышишь меня? Сейчас не то время, когда стоит встречаться со старыми знакомыми, вроде меня.

– Я не понимаю о чем ты…

– Не надо прикидываться, Сильво, – оскалился я, показывая клыки. – Я уже все понял. Не знаю как вы это провернули, да и не важно, но я рад, что вы живы… Хотя я и желал вашей смерти, в какой-то момент, но…

Я схватил Сильво за грудки, привлекая к себе и касаясь его губ в легком и даже невинном поцелуе. Я же первым и разорвал этот поцелуй, оттолкнув мужчину от себя:

– Это на прощание. Береги это солнце – Вернера… И он, я так понимаю, память потерял после того, как пришел в себя? Скоро он придет в сознание. Будь готов к множеству его укусов за то, что ты сделал с его внешностью – он гордился своими тату, как я знаю.

Сильво усмехнулся, запуская руку в свои волосы:

– Это будет не важным. Я так жду этого момента…

– Я стал тем камнем, что попал в его мысли, и теперь волны от этого удара о воду его воспоминаний приведут к своему логическому завершению. Просто будь готов.

Я хлопнул мужчину по спине, взирая на спящего Грея, выглядящего сейчас совершенно иначе. Очень непривычно.

Развернувшись уйти, я слышу вопрос от Армандо, что летит мне вслед:

– Во что ты ввязался, ребенок?

Переходя через порог дома Сильво, я тихо отвечаю:

– В войну.

Сейчас я сжимаю в руках телефон киллера. И жду звонка.

Скоро… Очень скоро все закончится. Осталась самая малость – услышать звонок.

68. ПОВ Рио

Я стаю посреди крови. Много, много крови вокруг. Я вязну в ней, и, кажется, что кеды уже пропитались ею, так что алый стал их истинным цветом.

Холодный дождь стекает по лицу и по рукам, которые нервно дергаются при каждом вздохе. Вода приобретает окрас крови, проходя через меня, словно бы я являюсь краской… Мир застилает пелена воды и крови.

Звуки. Размеренные и гулкие. Яркие, как алые пятна из-под моей подошвы, яркие звуки расползаются эхом в вязкой вате пространства. Кто-то кричит, сирена скорой помощи уже близко, тело Альберта неистово прижимает к себе Ленар, что-то причитая, и полиция уже близко.

Необходимо лишь сделать один шаг вперед и я… Все страдания прекратятся.

Закрываю глаза, вспоминая последние несколько часов.

…

– Рио, я, конечно, понимаю твой гнев, но таких, как я достаточно много среди людей мафии… Тех, кто готов уйти в более спокойное плавание, – пытается отговорить меня от резких действий Ленар.

Ударяю ладонью по столу:

– Ты не понимаешь, да? Мы не какой-то новый клан, Ленар! Мы не принимаем новых членов и прочее… Как ты себе видишь жизнь бывших мафиози среди обычных людей? – злюсь я. – Это вам двоим я смогу выбить что-то дельное и за содействие вас не посадят, но если мы оставим в живых и на свободе основной слой, то все… Все бессмысленно!

– Я так понимаю, – решает подойти с другого бока парень, – ваш родной дядя, что занимает должность мэра тоже против кардинальных мер, не так ли?

– Он не понимает… – устало потираю шею. – Тут надо жечь напалмом. Иначе никак. Так что будем действовать без них.

Альберт кивает, и Ленар, после тяжелого вздоха, достает свою пушку, проверяя заряд.

– Давно мечтал наведаться в главный улей со своим уставом, – усмехается блондин, прежде чем мы приступаем к последней фазе.

… С разворота ногой, потом удар головой о чей-то подбородок. Выворачиваю руку, выбивая никчемное оружие на пол, и откидываю его в сторону, прежде чем свернуть очередному охраннику шею.

Впечатываю одного из троих в стену, разбивая голову, и прикрываюсь его телом от летящих в меня пуль. После чего отбрасываю безжизненное тело, нашпигованное под завязку свинцом, в сторону и ладонью ударяю другому в горло, убивая за считанные секунды. Последний же успевает резануть меня по лицу коротким ножичком, так что левый глаз сразу заплывает в крови… Я даже не могу понять, остался ли он у меня, или его тоже коснулась резвая рука наемного охранника.

Поэтому я сначала выпускаю обойму ему в коленные чашечки и кисти рук, оставляя задыхаться в собственной боли. Переступаю через один из трупов, прежде чем дверь в гостиничный номер моего «дяди» и всеобщего отца русской мафии открывается передо мной со скрипом.

Любимый дядечка выпускает всю обойму за раз, так что я не зря сначала открываю дверь, резко дернув, и лишь потом вхожу, безумно скалясь. Его бессмысленный теперь пистолет падает под ноги мужчине.

Владимир и его дочка сейчас не кажутся мне значимыми фигурами на доске, слишком никчемными они выглядят с этим испугом, застывшим на их лицах.

Когда я медленно подхожу к ним, Владимир старается защитить своего единственного оставшегося в живых отпрыска, но я выдираю девушку из его рук, ударом тыльной стороны ладони выбивая из мужчины все желание сопротивляться, но вот Лили еще пару мгновений выбивается из моих рук.

– Ты… Ты дьявол! – лапочет он, вжимаясь в стену всем своим грузным телом.

Девушка визжит, когда я нежно провожу по ее телу рукой, приподнимая рубашку, и сжимаю грудь рукой:

– Что, милая, ты же прежде мечтала оказаться в моей постели? Уже не хочешь?

Она не отвечает мне, сдавленно хрипя.

Мне не нравится такой разговор. И я заставляю ее посмотреть на меня, после чего впиваюсь в пухлые уста страстным полным боли поцелуем. Девушка, спустя несколько секунд, млеет подо мной, все же сдаваясь под натиском моей силы и власти…

Дядя на мгновение думает что-то сделать, но наставленное на него дуло пистолета напоминает ему о том, что я слежу за ситуацией. Так же, как и удивленно приподнятая бровь.

Провожу языком по небу, Лили томно выдыхает, прежде чем открыть свой рот, и я нежно провожу большим пальцем по подбородку, поощряя. Сплетаю свой язык с ее и… впиваюсь в мякоть ее языка своими зубами. Рву сладкую плоть.

Крик ужаса заполняет мои уши.

– Нахуй так орать? – интересуюсь я, проводя ладонью возле левого глаза, стараясь убрать пелену крови возле него. Я совершенно не чувствую боли, словно бы мои мышцы налиты свинцом, а тело пылает.

Месть свершается…

Мама… Моя единственная любовь – Марией… Вы все сейчас будете отомщены.

Девушка падает у моих ног, в страхе касаясь собственного окровавленного рта, переворачивается на живот, смотря на своего отца. Она тянется к нему, прежде чем задыхается в собственной крови.

Ударяю по животу Лили краем кед, так чтобы труп лег на спину, и интересуюсь у ошарашенного Владимира:

– Ты лишил меня всего дорого: маму, возможность быть простым ребенком, возможность не быть монстром, возможность любить… Так как ощутить себя в моей шкуре, а?

Он не успевает ответить, потому что, как только открывает рот, я засовываю в него дуло пистолета.

– Знаете, дядя… Я так ненавижу эти пушки. В них нет никакого смысла. Хм… Может, мне будет лучше оставить тебя в живых, дядя? – в его глазах появляется слабая надежда, и я скалюсь, показывая клыки. – Но… Это будет слишком просто.

Видимо что-то поистине ужасное отражается в моем взоре, потому что Владимир весь внутренне сжимается…

Когда ко мне поспевает Альберт, я уже сижу на своем самодельном кровавом троне, медленно, кусочек за кусочком, отрезая от своего уже мертвого врага.

– Господи… Что это? – парень еле сдерживает позывы к тошноте, прикрывая рот.

– Бывший глава русской мафии, – усмехаюсь я.

– Нам надо выходить, – поворачивается спиной мой давний друг, ища что-то на полках в номере люкс.

Альберт негнущимися руками пытается откупорить бутылку дорогого алкоголя, но потом плюет на все, просто разбивая горлышко о стену. Парень подходит ко мне, заставляя взглянуть на него, и говорит:

– Закрой глаза…

Я почему-то подчиняюсь его голосу. И чувствую, как по лицу начинает стекать водка, принося боль на месте раны.

Я немного слизываю с края потрескавшихся губ, и сжимаю тиски своих объятий на спине друга, утыкаясь куда-то в область его груди:

– Отомстил, но почему-то в душе мне так плохо… Дурно. Тошнит от самого себя.

Мгновение парень удивлен моим поступком, но потом расслабляется. Альберт проводит по моим спутанным волосам рукой:

– Потому что месть никогда и не была твоей целью. Ты не создан мстить…

– Я убийца. Меня учили этому с самого детства. Ты знаешь это не хуже меня.

– Глупый, – смеется Альберт, и я впервые за долгое время слышу его искренний смех, впервые после смерти его сестры. – Ты создан для любви.

Мы вечность смотрим друг на друга.

Первым воцарившую тишину нарушает посмертный всхлип одного из трупов, и Альберт кашляет себе в кулак, отойдя от меня на пару шагов.

У двери нас встречает Ленар с оружием наперевес. С таким количеством пушек, что впору армию вооружать…

– Вы чего-то там долго, – хмыкает блондин, выдавая мне заряженный пистолет. – Нам надо выбираться, а то ты такую заварушку устроил для заказчика своей смерти, Рио, что ввек не исправишь.

– Они раскрыли мои карты, после того, как я оборвал основные линии поставок, – фыркнул я, поведя плечом, пока Альберт оголял ножны своего оружия.

– Да-а-а, – протянул парень. – Зато теперь все мафии мира будут знать об этом. Не зря ты выбрали точку встречи в этом городе, не так ли, а не в России?

Я отмахиваюсь от надоедливых вопросов Ленара. Как раз вовремя – в конце коридора показывается подкрепление…

Блондин проверяет заряд своего пистолета, и говорит:

– Начнем танцевать.

…

Альберта я выношу на руках, пока из его раны на плече медленно вытекает жизнь.

Кровь заслонят все. Начинается дождь, и я чувствую, как холодные капли стекают по моей коже, как они проносят прохладу и желание… Я делаю шаг вперед, на дорогу, расставив руки и закрыв глаза.

Меня грубо толкают обратно, дернув за край джинсов, так что я падаю на асфальт, не удержавшись. Ленар смотрит на меня с укором, а Альберт с явным беспокойством.

– Ты куда пошел, черт тебя дери? – рявкает Ленар, подзывая скорую.

– Не смей. Ясно тебе, Женя? – произносит бледными губами Альберт. – Я выживу. Рана не смертельна, но если с тобой что случится… Я сам убью тебя.

Мой лучший друг улыбается, и я не могу не улыбнуться в ответ. Его уносят на носилках, а я... Я просто жду, пока дождь смоет с меня всю эту грязь.