Текст книги "Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)"
Автор книги: Akira Honey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)
22. ПОВ Рио
Мое отношение к сексу?
Честно, никогда не задумывался над этим вопросом, ведь это просто физиология, а не что-то такое… необыкновенное, как пишут в книгах о тех же поцелуях.
Моя жизнь состояла из каждодневных тренировок, оттачивания мастерства, знаний, возможностей и ни секунды на обычные прелести подростка, так что, возможно, я не в полной мере оцениваю все прелести первого поцелуя. Начнем пожалуй с того, что целовался я от силы два раза… Первый – Армандо, второй – Гримм.
Романтическая атмосфера? Не думаю, что я смог бы ее заметить, даже появись та перед моим носом, повиляй задом и уйдя в дальний угол комнаты, забившись от моего непонимания. И проблема тут наверняка во мне, а не в окружающих людях. Девушки пытались строить со мной отношения, в течении тех шести месяцев, которые я провел в институте, но об этом я узнавал потом… спустя время, когда та уже прекращала и мечтать о возможных встречах.
К противоположному полу меня тянуло, но не так сильно, чтобы это было невыносимо. И то, это было в пятнадцать-шестнадцать, сейчас же мой мозг давно заточен на иное.
Так что, когда Гримм попросил помочь ему сбежать и вкратце объяснил план со своим переодеванием, я согласился. В конце концов, это я втянул мальчишку в эту заварушку, и рядом с Армандо у него больше шансов дожить до двадцати лет, чем вблизи с Вернером, который запросто может раскрыть его личность. Гримму одновременно опасно быть здесь, и в то же время выгодно для итальянца, так что в моей же воле вернуть все на круги своя… И волки целы и итальянцы кормлены.
Мальчик целовался умело, даже приятно, отчего у меня возникла мысль, что его этому обучал некто очень мне знакомый. Но лишние идеи быстро вылетели из головы, как только в раздевалку влетел разозленный Вернер.
Его поведение не вписывалось ни в один критерий моего понимания. Не знай, что этот парень относится ко мне, как к личной бойцовой овчарке, я бы подумал, что он ревнует. Вот только зачем?
Глаза Вернера сверкали яростью, когда он, чуть ли не плюясь ядом, отправил Армандо к черту на куличики вместе с его «шлюхой». Такое сравнение Гримма с женщинами легкого поведения чуть меня позабавило, но я быстро вернулся в своё обычное спокойное состояние.
– Зачем? – еле слышно спросил меня Вернер, и я отпрянул. На моем лице почти возникло выражение непонимания парня, но я вовремя остановился, прекрасно осознавая, что он что-то для себя решил и не мне указывать ему, что думать.
Возможно, он считает себя преданным мной. Но с чего бы? Я давал ему клятву? Я обещал служить верой и правдой? И… Что, собственно, я сделал? Поцеловал мальчишку в красном платье? Для меня поцелуй – ничто, то же, что объятия, удар… любое прикосновение идентично, независимо от других факторов. Если за все касания вот так вот потом смотреть и вопрошать, то Вернеру стоило давно завалить меня ворохов вопросов «зачем», «почему» и «для чего».
Ведь я сам не пониманию, черт возьми, почему я до сих пор здесь? Зачем я играю здесь вольного раба, хожу почти на лезвии, зная, что меня в любой момент могут раскрыть? Для чего я все это делаю? Чтобы что-то доказать отцу?..
Не дождавшись от меня ответа, Вулф продолжил свой монолог пламенной речью о том, что ждет меня. В это мгновение мне так захотелось рассмеяться ему в лицо, будто я уже не убит, будто я вообще живу!
Я умер в ту секунду, как только родился, и жил лишь шесть месяцев, веришь, Вернер?..
Но я ничего ему не сказал, лишь слабо кивнув, и опустив взор так, чтобы не видно было моих глаз за отросшей челкой. Как говорил мой учитель: «длинные волосы могут оказаться последней ступенькой к поражению», так что стоило бы их подрезать.
Размышляя на эту тему, я перевязал шнурки на кроссовках, проверив все. И начал разминаться, пока было на то время, и раздевалку не заполнили остальные участники.
Тишина обволакивала, и мысли медленно текли своим руслом, умиротворяя и завораживая.
Когда я вспотел, решил переодеться, и открыл шкафчик. Удивление сразу же отразилось на моем лице, как только я заглянул внутрь – на дне в дальнем уголке лежал мой паспорт в красной корочке и внутри пара банкнот с двумя нулями. Денег и не много и не мало, как раз чтобы улететь в Россию, уехать от этой жизни, вновь скрыться у всех на виду, как я это делал прежде…
Эйфория охватила все тело, напряженное до предела. Я забыл обо всем на свете: о ситуации, о проблемах, о ненависти к Сильво, о странных взаимоотношениях с Вернером… все отошло на задний план.
Но стоило мне к ним потянуться, чтобы вытащить на свет, как я ощутил слабый укол в область шеи. Я успел ударить нападавшего мужчину в живот локтем, а после вывернуть его руку, из которой выпал шприц, прежде чем перед лицом все поплыло, и безудержный жар охватил естество. Крутящиеся круги в глазах медленно превратились в расплывчатое лицо мужчины, и перед тем, как я потерял сознание от невыносимой колкой боли внутри, он неприятно рассмеялся, хотя все еще отходил от моего удара…
23. ПОВ Армандо Де Сильво
По приезду я отправил Гримма отдыхать, он всегда тяжело переносил перелеты. Да и в отношении сумбура в его голове, который он привез из Америки… Однозначно надо было дать парню передышку.
Кое-кому отдых так же не повредит. Дела мои в шоколаде с ромом: Конрад перебесился со своим долбанным рудником, Чарли доволен, что теперь срубает на своей территории с ввозимого от Волка алкоголя процент, Джозеф нашел крысу Грека и теперь контакты шпиона отслеживаются. Пошел-ка я спать.
…
После выступления Рио я долго не мог успокоиться и даже поступил как последний подросток – установил на мобилу рок, что он исполнял на бис. Именно он разбудил меня ближе к вечеру.
– Босс, к Вам Вернер приехал…
От этой новости я… как там по-французски?.. Охуел?.. Определенно. Вообще-то я только что спал и мало того еле соображал, так еще и тепленький был как младенец.
– И что ему надо? – я не узнал свой хриплый голос.
– Говорит, что скажет только при личной встрече, босс.
– Пусть минут двадцать подождет.
– Понял, – конец разговора.
А вот я не понял. От слова – совсем. Какого его принесло? Или он так быстро соскучился по мне? Думаю, этот самовлюбленный бред я могу отбросить и приберечь для встречи. Что могло произойти такого, чтобы он перелетел через океан? Это определенно не из-за Гримма… он ему даже не принадлежал. Определенно что-то случилось.
Зеркало встретило меня помятой, страшной рожей. Кто это? Какая гадость. «Взбодрись, Армандо». Холодный душ пришелся кстати. А стаканчик виски довершил образ. Я готов? Вот бля, пришел Волк по мою душу… И чего ему не сидится в своей детройтской конуре? Вынос мозга мне сейчас обеспечен.
Вернер ворвался в кабинет без стука, я стоял в глубине комнаты рядом с письменным столом. Нет слов, насколько я был всем этим озадачен. На Волке был темный плащ. Он что, даже не снял верхнюю одежду? Его пальцы разминались в воздухе, как перед схваткой. Я дернулся и приготовился выхватить пистолет… если что. Вестерн прямо какой-то! Подняв взгляд на лицо Вернера, понял, что умер. То есть я пока жив, но в мечтах Волка меня явно давно закопали. Секунда… другая… встряхиваю корпусом и иду ему навстречу. Наши пристальные взгляды скованные металлическим напряжением, невидимо, но вполне ощутимо соединяют нас. Вулф идет мне на встречу – быстрые, уверенные шаги неминуемо приближают нас друг к другу. Мы сталкиваемся грудью – дистанции больше нет. Мой гость смотрит на меня с откровенной ненавистью, его неспокойное дыхание с запахом никотина шумно вырывается из легких. Он взволнован. Да и я не лучше. Я тоже взволнован, потому что нихера не понимаю! Но мой верный Вальтер за поясом всегда готов. Тишина звенит в голове. Космос. Ничего не существует, кроме яростных глаз напротив. Неожиданно Вернер тянется ко мне… мозг не успевает среагировать, а мы уже целуемся… горячо... неистово… нервно хватая друг друга и притягивая в мертвой хватке… ближе… ближе… вдавливаясь в друг друга. Дышать не чем, кровь стучит в висках и не единой здравой мысли. Слышно только наше громкое сопение. Я не понимаю, что происходит! А когда я чего-то не понимаю – я бешусь. Какого черта? Не успеваю придумать ответ, как Вернер задает мне новую задачку. Волк отпихивает меня и, рыча, дает мне в морду. На его лице наслаждение. А я? А я не привык оставаться в долгу! Так что, Вернер, получи и распишись! Комната наполняется звуками ударов, а наши лица сияют необузданной радостью диких оскалов. Это счастье… Мы вцепились друг в дружку как голодные звери. Решаю перейти от пластики лица к тонусу тела и со смаком бью кулаком в живот Волка. Он сгибается от боли и рычит. Ответный удар отшвыривает меня на один шаг. Бешено сверкая глазами, я шепчу, широко разевая рот: «Да-а-а-а». Вернер, не менее радуясь, распахивает объятия и приглашает меня ладонями нападать. Боже, как же я соскучился по дворовым дракам!!! Не разгибаясь, врезаюсь в него головой и подымаю его тушу над полом. Волк бьет мне под грудь коленом, и я роняю его. Мы оба падаем на пол и начинаем хохотать. Резко вскакиваем с пола и встаем в боевые стойки. Здравствуй здоровый махач на проверку выносливости! Удар. Еще удар. За ним еще и еще. Как-то все у нас затянулось. Вулф читает мои мысли и заносит ногу для удара, я хватаю его своенравную конечность и заставляю сделать сальто. Волк ловок, он приземляется на пол как кошка и снова бросается на меня. Сцепившись, мы принялись крушить своими телами мой кабинет, катаясь клубком, как щенки, у которых режутся зубы. Кладу Вернера лопатками на стол и протаскиваю его по столешнице, сметая им все на пол. Как не крути, но весовая категория у нас разная. Но расслабляться мне было рано. Вернер бьет мне по голове своей головой. Чувствую после этого, что солдат в лице меня теперь слегка контуженный. Я говорил, что расслабился рано? Мне заламывают руки и кладут на стол раком вверх, протаскивая по столу для симметрии боя. Мы летим в книжный шкаф, и стеклянные дверцы осыпаются дождем. Перекатываемся и синхронно наставляем друг на друга оружие: я своего верного Вальтера, Вулф – массивный кукри*. В кабинет входит Леон с папкой в руках.
– Босс… – Ха! Он явно изумлен увиденным! Конечно, он не ожидал увидеть таких расписных «красавцев», когда входил в мой кабинет... бывший кабинет... черт, опять делать ремонт. – Вы заняты?
– Леон, видишь, я беседую с другом детства. Надеюсь, у тебя что-то важное? – и Вернер и я держим друг друга на мушке наших зрачков. Дуэль еще не закончена.
– Босс, поступила информация, что у… – Леон прокашлялся и выразительно посмотрел на Вулфа, – что у Вашего друга пропал боец по кличке Рио.
Сказать честно? Я офигел немерено! А у Вулфа глаза так вообще полезли на лоб.
– Волк, я не понял, ты просрал Рио? – пистолет вернулся на место, как и секач Волка. Сколько еще сюрпризов под его плащом?
– Это я не понял! – ай-яй, у меня уши заложило. – Разве не ты спер Гримма? Нечего мне тут под дурачков косить!
– Никого я не пер, – до меня постепенно начинает доходить происходящее. Глядя на злобную мордаху брательника меня пробивает на ржач, но я мужественно держусь. Не стоит доводить беднягу еще больше. – Гримм был игрушкой Рио, и он любезно разрешил малышу вернуться домой, так что все законно в этом плане. А мне не хотелось лишний раз тебя нервировать своими уговорами. Ты упрямый как баран, братец, я устал от тебя! Боже! – я закрыл глаза ладонью и протащил ее по лицу вниз. – Ты пропиздил Рио. Как ты мог?
– Я был расстроен, дегенерат!
– У тебя хоть есть представление, кто мог это провернуть? – Вернер так глубоко задумался, что, кажется, ушел в глубокий транс. Похоже, он все свои беды привык связывать лишь со мной, и сейчас был в реальном тупике. Попробуем прояснить ситуацию наводящими вопросами: – Вспомни, до его исчезновения что-нибудь подозрительное происходило?
– Да! – заорал Вернер. – Рио лизался с Гриммом!!!
– Ты больной. – «Так, стоп, Вернер снова полез под плащ, это не хорошо». – Ну не так чтобы очень… – пришлось идти на попятную, с соответствующим жестом «стоп» выставляя ладони вперед. – Волк, а на приеме ты ничего не заметил?
– Да! Он обжимался с тобой в туалете!!! – Вернер все-таки достал снова свою кукри, чтобы помахать ею перед моим носом. Он точно больной, но я уже ему об этом не скажу. Пускай будет тайна.
– А есть в твоих воспоминаниях что-нибудь не связанное со мной? – Вернер, играясь ножом-переростком, закатил глаза и, вращая головой, стал изображать мучения.
– Подходил ко мне один сальный тип. Толстый, лысый коротышка. Греком, вроде, назвался.
– Кем?!!
– Греком! Ты глухой что ли?
Грек. Грек. Грек… стучало набатом в голове. Это перебор. Это предел. Это слишком. Я больше не могу. Чувствую, я зверею, нет, я сатанею. Это все равно, что помахать красной тряпкой перед быком. Очнулся, когда почувствовал укол. Оглянулся.
– Леон?
– Это успокоительное, босс. У Вас снова была «депрессия».
Ох уж эта его политкорректность к вышестоящему чину… Леон. Скажи просто, что у меня опять снесло башню в припадке. Озираюсь по сторонам. Да, припадок определенно был. Похоже, я выпустил всю обойму в потолок, и теперь штукатурка осыпается. Каким-то образом разломил пополам столешницу дубового стола. Отобрал у Вернера кукри, рассек некоторую мебель и истыкал стены… А сам Вернер зажался в угол и теперь таращится на меня, как на душевно больного… он не долек от истины как-то…
– Леон… – по щекам снова текут слезы. Черт, как не вовремя. Тело тяжелеет, и я складываюсь в три погибели, упираясь лбом в ботинки любимого офицера и боевого друга. Он склоняется надо мной и обхватывая руками, похлопывает по спине.
– Босс, в этот раз доза не большая. Действие скоро пройдет. Все будет хорошо.
Поворачиваю заплаканное лицо в сторону прифигевшего Вернера. Ну конечно!!! Бля. Тут такой концерт по заявкам!
– Многие уже в курсе, что я псих. Поэтому, если хочешь, можешь рассказать всем об этом. Мне параллельно. Понял? – Вернер отрицательно замотал головой, показывая мне, что он даже не думал об этом.
– Кто такой – этот Грек?
– Это такая мразь, Вернер. – Чувствую, меня отпустило. Я поднялся, выпрямился, нашел в комнате целый стул и сел на него, вальяжно закинув ногу на ногу. – Важно не это. Как могли схватить такого идеального бойца? У него должно быть слабое место. Колись, Вернер.
Волк последовал моему примеру и, отыскав уцелевшее кресло, предварительно поставив его на ножки, сел напротив меня. Леон со своими бойцами, что «успокаивали» меня, благоразумно вышли. Надеюсь, я не причинил им вреда в запале.
– Со слов очевидцев, его запихнули в автомобиль похожий на твой, и он был без сознания… – по лицу Волка я читал беспокойство. Он тщетно пытался ухватить какую-то мысль, что неуловимо ускользала от него. Я же сидел тихо, как затаившаяся мышь, боясь спугнуть беглянку. – Да! Сильво, это звучит странно, но у Рио непереносимость наркотических веществ.
– Насколько сильная? – что-то я забеспокоился. Меня травили целый месяц, я еле-еле соскочил тогда с иглы… специально лечился.
– С пятого укола войдет в кому, со слов доктора.
– Что?!! – я вскочил и принялся загнанным зверем носиться по разгромленному кабинету. Воспоминания сыграли со мной злую шутку, подкидывая выразительные картинки из прошлого. Посчитав «натюрморт» незаконченным, нашел целую вазу и выкинул ее в окно, разбив ею стекло. По мату снизу, было понятно, что я кого-то испугал. – Джозеф!!! Леон!!! – мои люди моментально явились ко мне на зов. А Вернер смотрел на меня так, будто видел в первый раз. Удивил я тебя, мальчик? Понятия не имею, что ты там обо мне нафантазировал, но смирись с реальностью. – Где сейчас «крыса»?
– В железнодорожном депо Петриоло, босс.
– Похищение Рио, милый повод для убийства! Смерть Грека наша первая задача. Избавление заложника – вторая. Но, для безопасности второй задачи начинайте операцию «Штурм» с конца, то есть сначала освобождаем заложника. Зная Грека, я могу совершенно уверенно заявить, что нас ждет ловушка. Джозеф, Леон, готовьте шесть отрядов наших коршунов. Полная боевая готовность: «снайперы», «ниндзя», «тени», «танки», «воздух», «подрывники». Сегодня эта свинья от меня не уйдет!
– Босс, – обратился Джозеф, – по какому плану работаем?
– Греку нужен я, Рио лишь приманка. Поэтому мне придется действовать в открытую, показав рядом с собой только несколько своих человек. Ублюдок ждет встречи. Пока я буду отвлекать его внимание на себя, наши бойцы должны раствориться при нападении, снимая пласт за пластом людей Грека. Когда эта мразь окажется затянутой в «кольцо», я отрезаю ему голову. План достаточно прост – не находите?
–
* Кукри – гибрид тяжелого ножа и топора. Им с одинаковой лёгкостью можно рубить и резать. Этому способствует переменный угол заточки клинка и его выгнутая наоборот форма.
http://xn–80aajb5bjgrs.xn–p1ai/upload/iblock/2be/2be81b52de050851aa10db55de894166.png
/автор главы – Рыжая Соня/
24. ПОВ Вернер Грей Вулф
Всё с самого начало пошло не так, как я планировал: когда ворвался в кабинет Сильво и увидел его, я потерял над собой контроль. Единственное, о чём я мог думать в тот момент, были его губы и то, что я до безумия хотел снова ощутить их вкус, почувствовать тепло. Мысли о Рио и его похищении вылетели из головы, сейчас их затмевали только губы итальянца и желание. Конечно же, так вышло, что я всё-таки притянул к себе Армандо и запечатлел на его губах поцелуй. Настолько страстный и сумасшедший, что, казалось, будто так и должно быть!
А потом возникла мысль о Рио. Я отстранился и со всей силы ударил Армандо. Он среагировал быстро и дал мне сдачи. Между нами возникла драка, которая мало отличалась от дворовой потасовки детишек из средней школы. Меня это сравнение даже позабавило, отчего, когда мы вдвоём оказались на полу, я рассмеялся. Итальянец смеялся вместе со мной. Но мы быстро поднялись на ноги и продолжили.
Дошло до того, что я достал кукри и направил его на своего молочного брата – не думаю, что у меня было желание перерезать ему горло, всё-таки мы были знакомы с детства, но вот пырнуть так, чтобы мучился от боли, я мог. Однако в этот момент в помещение вошел человек Сильво и начал говорить что-то о том, что у меня пропал боец.
Что за бред! Ведь Рио был у Армандо. Так почему же этот гадкий человечишка сообщал ему эту информацию? Или он ничего об этом не знает? Или хочет сделать вид, что не знает!.. О, Боги, я запутался.
– Волк, я не понял, ты просрал Рио? – Сильво убрал пистолет, а я вернул на место секач.
Мы кричали друг на друга: я, всё ещё уверенный, что мой Рио у него, Сильво же кричал оттого, что не мог поверить, что я действительно просрал Рио. В итоге в нём проснулось что-то сумасшедшее: он навёл на меня пистолет и хотел уже выстрелить. Меня спасла мгновенная реакция, и я успел увернуться, но он шел и шел ко мне, пока я не оказался загнанным в угол. Только тут в нём проявилась капелька сознания и он, направив пистолет в потолок, начал стрелять. Со злобой и такой ненавистью, что я невольно восхитился, а потом испугался.
Я не хочу себе такого врага. А раз Рио оказался у кого-то другого, то мне нужен такой союзник, ведь Сильво неспроста так среагировал на известие о пропаже Рио, моего бойца. Он что-то чувствует к нему. Если это не нежные чувства, то хотя бы восхищение. Он не даст тому вот так погибнуть. Он поможет мне его спасти!
Но его безумие не прекращалось. Он уничтожал всё, что попадалось ему под руку, заряжал пистолет и снова уничтожал. А когда кончились патроны, он отобрал у меня кукри и продолжил свой занимательный танец с ним. Будто представляя врага, он резал мебель, уродовал тканевые обои на стенах, отчего те выглядели так, будто тигр поточил о них когти… А мужчине хоть бы хны. Он был прекрасен! Безумен, несомненно. Но как же силен! Почти так же, как Рио. Такую его красоту и силу я видел только однажды – на бою, где он представился «Сердцеедом». Я хотел его себе.
Когда крушить уже было нечего, а сил у Сильво было ещё много, на помощь пришел его дворняга – вколол что-то, отчего в его глазах тут же прояснилось и он, озираясь, стал осматривать помещение, от которого ровным счётом ничего не осталось, – всё уничтожено, будто после взрыва. А в его глазах страх. Будто не ожидал от себя такого. А вот зря! Зря он винил себя сейчас! Он был прекрасен. Я был в опасности? Плевать. Я увидел незабываемое зрелище, которое мог бы наблюдать вечность. И я бы признался ему в любви, если бы был подходящий случай, но Рио, наш Рио, в опасности. Мы должны были ему помочь.
– Многие уже в курсе, что я псих. Поэтому, если хочешь, можешь рассказать всем об этом. Мне параллельно. Понял? – я отрицательно мотнул головой, так как даже не думал об этом. Сейчас все мои мысли занимало то, как силён человек передо мной, и что Рио, скорее всего, сейчас в опасности – его точно не было у Сильво. Значит он у Грека. У человека, что я видел на мероприятии, и упоминание о котором сделало Сильво бешеным зверем.
Я задал вопрос, кто такой Грек, и получил не очень-то хороший ответ, даже не ясный. Только понимал: Рио не повезло и ему сейчас очень-очень тяжело. К счастью, человек Армандо знал, где находится этот самый Грек, так что нас ничего не останавливало, кроме как осознание того, что Рио – приманка, а Сильво – дичь. И он всё равно решил идти! Даже в секунду составил план.
Его люди кивнули и вышли, мы остались вдвоём: я всё ещё сидел, зажавшись в угол, а он, поискав уцелевший стул, присел напротив и, как мне показалось, пытался прийти в себя. Он выглядел таким слабым, как будто истратил все свои силы, но нет – он готов был уничтожить как минимум еще одну комнату. Это я видел по горящим безумием глазам.
Я так же поискал уцелевшее кресло и, вернув его в стоячее положение, сел. Разговор шел не особо хорошо и то, что я узнавал, мне не нравилось. По словам итальянца, выходило что-то ужасное. Он отдал поручение вновь вошедшим людям, после чего мы остались вдвоём. Мужчина погрузился в раздумья.
– Сильво, – мягко начал я, отчего тот вздрогнул и поднял на меня глаза.
– Что, Волк? – не грубо, устало, как я и думал.
– Для тебя ведь важнее не убийство Грека, а спасение Рио, так ведь? Зачем тебе это? – он судорожно вздохнул, словно до этого момента и не замечал, что творил, а потом, поднявшись со стула, подошел ко мне. Сейчас он не казался таким сильным, даже взрослым не был – потерянный ребёнок, такой же, как и я.
Он протянул ко мне руку, которую я тут же поймал. Наши пальцы переплелись. Наверное, это выглядело немного странно, но нам обоим это было нужно, потому что с нами определённо творилось что-то не так. Мы готовы были рискнуть жизнью ради мальчишки, которого, по сути, совершенно не знали. Мы не понимали, зачем нам всё это? Но одно было ясно точно – мы не оставим Рио. Наверное, даже с улыбкой отдадим за него жизнь, ведь в нём есть что-то… Что-то.
Я обнял Сильво. Не так, как обнимаются гомики в трагикомедиях, а скорее как друга, которому нужна была поддержка. Он какое-то время находился в моих объятиях, а потом засмеялся в голос, отпихнул и быстро поднялся на ноги:
– А говорил – не педик!
– Ублюдок, – прошипел я сквозь зубы, тут же поднимаясь на ноги, опираясь на протянутую с улыбкой руку итальянца. Но даже тогда, когда я уверенно стоял на ногах, он не отпустил мою руку, а смотрел в глаза с некой улыбкой.
– Спасём мальчишку.
– Да, – просто ответил я, скаля зубы. Честно, уже хотелось кому-нибудь перерезать глотку. Я так давно сдерживал себя в этом, так давно не убивал. Мне даже показалось, что с появлением Рио в моей жизни, я потерял страсть к убийствам, но нет. Я тут, и я жажду крови.
– У тебя есть с собой люди? – спросил Сильво, подбирая с пола моё холодное оружие, которое тут же передал мне рукоятью вперёд.
– Взял лучших бойцов из клуба.
– Ого! – воскликнул он. Конечно, такая редкость, чтобы я рисковал лучшими бойцами. – С чего вдруг?
Вспомнив свой коварный план, я опустил глаза в пол, будто это могло помочь мне спрятаться. Но итальянец тут же оказался рядом и одним жестом заставил заглянуть в глаза.
– Зачем, Вернер?
– Я думал, что если Рио ушел по своей воле, то смогу угрожать ему расплатой. У него есть совесть, он бы вернулся.
– Что? – ошарашенно переспросил Армандо, а потом, чуть погодя, разразился громким смехом. – Ты как дитё малое! Угрожать он хотел. Ахахаха! Вернер, ты точно ещё ребёнок. Сколько тебе? Двадцать?
– Двадцать восемь, – смущенно поправил я, пряча глаза. Как же мне было стыдно! Не столько за свой поступок, сколько за то, что меня назвали ребёнком. Хотя, по сути, так и есть – я даже к работе отношусь, как к игре. Всё ещё играю. – Ненавижу тебя, Сильво.
– А поцеловал меня так, для эффекта, – я вспыхнул, вспомнив свой порыв. Неожиданно захотелось разгромить здесь всё, но тут уже ничего не было цело – так неинтересно… Может, если я…
– Я тебя ненавижу!
Я хотел убить итальянца, но, сдержавшись, быстрым шагом покинул комнату. Мне в спину раздался смех, который отдавал истеричными нотками. Ну да, Рио-то в опасности, а мы тут болтаем. В бой! В бой! А то, что творится со мной и этим итальянцем? Я разберусь с этим позже, когда станет безопаснее, а сам Рио будет в моих руках, и я буду уверен в его безопасности!
В бой!
У входа в железнодорожное депо, которое назвал нам человек Сильво, никого не было. Даже удивительно. Если бы я был похитителем, я бы расставил своих людей по всему периметру и отдал приказ стрелять в любого, кто покажется в зоне доступа. Но при входе никого не было! И это навело на мысль, что что-то тут не так. Что лучше вообще бежать подальше, всё это ловушка и западня. Но пока был шанс, что Рио здесь, я не собирался отступать, да и Армандо тоже.
Кем стал для нас этот мальчишка за пару дней? Любимой игрушкой, с которой не хотелось расставаться? Непревзойдённым бойцом, который мог удивлять? Или чем-то большим? Чем-то важным для нас обоих?.. Хотя, по правде, знаю я каким местом думал итальянец! Ублюдок! Как он может смотреть на него? Рио мой боец! Мо-о-о-о-ой!
Не окажись мы в таком серьезном положении, я бы снова ударил Сильво, но мы уже были на входе и пытались незаметно пройти через двери. Интуиция не отступала – она кричала, что это всё ловушка, западня, нужно бежать как можно дальше. И, честно, я уже было хотел заставить себя повернуть обратно, вернуться к нашим людям, которые ждали сигнала у входа, когда появились люди Грека, вооруженные до зубов и явно настроенные на серьезную потасовку. И тут началось…
Сильво застрелил сразу троих метким выстрелом в голову, отчего на стене тут же появились бурые разводы, я же одним движением перерезал своим любимым ножичком глотку двоим. Но на этом веселье не закончилось. Уже через несколько минут всё помещение было в трупах и крови, а у нас с Сильво на губах играла одна и та же довольная улыбка. Мы переглянулись и уверенным шагом прошли по коридору к центральному залу депо, где по нашим догадкам должны были быть Рио и Грек.
В главном помещение было тихо. Пахло скверно, из-за чего я сделал вывод, что депо заброшено, но явно не так давно – большинство из построек ещё цело, некоторые даже имеют рабочий вид. В том числе и табло, на котором, как видно, когда-то высвечивалось расписание поездов. Да, идеальное место для тайного логова, где скрывают заложника. У нас что, триллер девяностых годов? Я тихо зарычал и оглянулся. Никого не было.
– Выходи, сукин сын! – закричал Армандо. Он будто прочитал мои мысли – я тоже хотел уже было подать голос, чтобы этот трус вышел и бился. Ведь не случайно же он заманил нас сюда.
Тут неожиданно дверь за нашими спинами захлопнулась, а экран, как в каком-то фильме ужасов, загорелся синим светом. Мы с итальянцем переглянулись в непонимании, а потом снова посмотрели на экран. Там появилось знакомое по прошедшему мероприятию лицо: сальное, заплывшее жиром. Омерзительно!
Грек, презрительно посмотрев на нас с экрана таблоида, расплылся в самой счастливой улыбке.
«Камера. Мгновенное видео, – пришло мне в голову. – Это ловушка, я так и знал. Нужно выбираться!»
– Здравствуйте, Мистер Вулф! Здравствуйте, Армандо Де Сильво! Как я рад вас видеть в столь прекрасный час!
– Что ты сделал с Рио, сукин сын?! – закричал Сильво. Я поразился его силе в этот момент и даже было на секунду засмотрелся на него – я вообще имею слабость до сильных, харизматичных людей, а тут ещё такой экземпляр. Но сейчас нужно было полное сосредоточение – меня могли убить в любую секунду. Сейчас я был не охотником – я был дичью.
Я посмотрел на экран, где маячило поросячье рыло. На заднем плане было видно разрушенное, заброшенное помещение. Но не такое, как тут. Другой интерьер. Конвейеры? Это фабрика! Он в другом месте!
Я выхватил телефон и попытался набрать номер Джона. Но связи не было.
– О, Вернер Грей Вулф, не стоит звать друзей. Здесь стоит заглушка. Вы не сможете позвонить, даже пробовать не стоит. И, как вы уже догадались, меня тут нет. Вы в ловушке, – его глаза смотрели на меня с насмешкой, будто он всё знал, а потом он посмотрел на Сильво, который был собран и сдержан. На его лице не было ни одной эмоции. Истинный убийца. – Здравствуй, мой дорогой друг! Как ты поживаешь?
– Лучше, чем ты будешь через пару минут.
– Оу, какие мы злые, – он захлопал в ладоши, будто это всё было представление. Хотя, почему «будто»? Мы были для него куклами, игрушками, марионетками, которых он дергал за нитки. Мы покойники. На что я пошел ради Рио? Я не хочу умирать!
– Ненавижу тебя, – Армандо наставил пистолет на экран, но какой был от этого толк? Он не здесь. Он где-то там, в заброшенном цеху. А мы… мы в ловушке?
– Охо-хо, Сильво, ты как всегда выше всяких похвал, но ты ведь не расстреляешь монитор? Не думаю. Хотя бы потому, что у меня есть это, – в этот момент на экране возникло лицо Рио – измученное и уставшее, в его глазах было столько боли. Его накачали наркотиками, как я и думал.
Грек провёл рукой по его лицу, шее, сжав на ней руку, словно желая придушить Рио, но потом посмотрел на нас и улыбнулся. Он играл. Он всего лишь играл с нами! Знал на что надавить, а мы и велись. Рио важен нам, почему – мы не знаем.
– Отпусти его, – крикнул я. Глаза стервятника впились в меня.
– Уважаемый Мистер Вулф, Вас здесь вообще не должно быть. Это не ваша игра, даже не ваша битва. Вы ввязались в то, во что не должны были, так что будьте добры… Захлопнись! – мужчина буквально прорычал последнее слово, от чего моя рука сильнее сжала кукри. Как же мне хотелось разорвать его на части!
Грек грубо отпихнул от себя Рио, отчего последовал его болезненный стон. Я ненавижу его! Я убью его, расчленю, а потом отправлю по кускам его врагам, чтобы те наслаждались сувенирами. Ублюдок… Но я ничего не могу сделать. Я в ловушке. Если только кто-нибудь вызволит нас с обратной стороны. Кто-нибудь. Пожалуйста, Джон, быстрее!
