Текст книги "Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)"
Автор книги: Akira Honey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)
44. ПОВ Рио
Проснулся я в лучшем настроении, чем прежде, вот только встретившись с заинтересованным и явно игривым взглядом Марии, я отчаянно понадеялся, что это мне снится. Выпив стакан воды, пройдясь мимо девушки, и игнорируя ее наглую ухмылку, я смог лишь спокойно одеться, прежде чем не выдержал и зло поинтересовался:
– Чего?
– Недотрах продолжает? – чуть наклонив голову, поинтересовалась она, отчего на моем лице застыло твердое недопонимание. Блондинка, в этот раз облаченная в по-своему строгие брюки, тяжело выдохнула, провела большим пальцем по алым губам и продолжила, – Значит, ответ «да».
– Чего тебе от меня нужно с утра пораньше, женщина? – фыркнул я на ее заявление. Я давно уже понял, что ее лучше игнорировать, чем слушать. Вот только получалось это у меня из рук вон плохо…
– С каких пор я стала женщиной? – решила уточнить Мария, зачем-то открыв рот и убрав невидимую грязь с краев губ. Выглядело это слишком пошло, чтобы у меня не округлились глаза. Она тут же рассмеялась, как заметила мою реакцию. – Ты все такой же, принцесса. Даже та правда тебя не изменила. Все еще остаешься невинной игрушкой в руках маньяков мафии.
Меня передернуло от ее слов.
– Какое тебе вообще до этого дело?
– А такое, – неоднозначно пожала девушка плечами, – ведь ты мой «хозяин», – кавычки она изобразила пальцами, взглянув на меня при этом из-под своих пышных накрашенных ресниц.
– И я тебя не устраиваю, так?
Мария на это ничего не ответила, а лишь встала со стула и прошла мимо, обдав меня ароматом сирени. Почти выйдя за дверь, она обернулась и сказала:
– Кстати, мой братец сегодня занят, так что его не будет. Ты на моем попечении на весь день, а так как я не вижу в тебе задатка к стрельбе, хоть малюсенького, то и нет смысла тратить наше время. Передышка же тебе нужна? – я отчаянно закивал, отчего девушка не удержалась от улыбки. – Хорошо. Сегодняшний день в полном твоем распоряжении.
Оставив меня в сладком одиночестве, она скрылась в коридоре. Возликовав, я кинулся искать Армандо… Он ведь остановился где-то неподалеку, раз смог до меня добраться ночью. Вот только что он забыл в этом богом забытом месте…
Ашхабад… Яркий город с множеством белых улиц, пышных растений и величавых зданий, рассеянных в определенном порядке по площадям. Город, где русский язык знаком единицам, а сбежать у меня нет возможности из-за отсутствия паспорта в кармане брюк. Конечно, какую-то бумажку мне дали, но по ней выехать из страны нельзя.
Попытка выяснить у местных бугаев, где мог заселиться некий очень игривозаточенный мужчина, не привела ни к чему хорошему. Они поржали с моих попыток объяснить кто мне нужен, а при слове «Армандо» и вовсе нахмурились, послав меня куда подальше и поглубже. Видимо он чем-то их задел. Может тем, что ночью всполошил не только меня?..
Пришлось обратиться к Марии…
– Если я задам тебе один вопрос, ты не будешь постоянно шутить на его тему, выводя этим меня? – осторожно поинтересовался я, найдя девушку в библиотеке с какой-то книгой о видах режущего оружия.
– Буду, – последовал незамедлительный ответ от нее.
– Ох, – я тяжело выдохнул, запусти руку в свои волосы, и решился. – Ты не знаешь, где мог остановиться некий итальянец…
Начал я издалека, но по ухмылке блондинки быстро догадался, что она уже понимает, о ком я говорю.
– В таком виде ты точно не можешь предстать перед самым горячим мужчиной, что я встречала, – фыркнула девушка, поняв, что я не продолжу свое объяснение, и вопрос не задам. – Пойдем, я найду что-нибудь тебе куда интересней и ярче.
Ее желание меня несколько испугало, но по взору ее глаз я легко понял, что отказаться – возможности нет. Пришлось следовать за блондинкой в надежде, что она не облачит меня в платье с рюшками…
Я согласен на рюшки и розовый.
– Мария, я не буду надевать это! – отчаянно закричал я на все здание, увидев в руках девушки настоящий кошмар любого адекватного мужчины.
– А что не нравится? Это же не юбка, – удивленно пробормотала девушка, смотря на вещь, что держала в руках.
– Это чертовы черные брюки, но… – я сделал трагичную паузу, – они женские!
– Ну и что? Мода универсальна. К тому же у тебя зад как спелое яблоко. Его нельзя скрывать в брюках.
Я вспомнил, как однажды на меня напялил женское белье Армандо… Да, тогда я на все реагировал проще, но эта женщина сводит меня с ума и любое мое отношение сменяется на гнев и шок в ее присутствии.
– Ты… – я устало потер переносицу, – Ты издеваешься надо мной, предлагая надеть это? Ты что… мой сутенер?
– Отличное предложение, кстати! – воскликнула девушка, радостно.
Я еле сдержался, чтобы не разложить ее прямо тут, на столе, в ее же комнате. Что она со мной творит?!
Когда я таки надел сей ужас природы, мои мучения не закончились…
– Рио, – почти пропела девушка, показав мне что-то белое и несуразное, – я нашла, что нужно для завершения образа!
Нет… Только не снова!
– Хватит, Мария… Я же не кукла, – но девушка меня уже не слушала, натягивая большой свитер мне на торс. Он оказался таким объемным, что спадал с плеча, но и это не до конца устроило девушку, и она собралась было подвести мне глаза, если бы я все-таки уже не заломил ей руки.
– Ладно-ладно… пусть будет так… – согласилась она, кивая. – Не хочешь напоследок уложить волосы?
– Мария, – застонал я, отпустив блондинку.
Долго ехать не пришлось – пара метров и мы около одного из гостевых домиков.
Блондинка выглядела эффектно, когда вышла из красного кабриолета, на котором мы проехали два метра от силы (видимо она хотела меня испугать или продолжала издеваться) и прошла к воротам, с гордо поднятым носом, в то время как я еле перебирал ногами, постоянно поправляя одежду. Она позвонила и подозвала меня, шикнув на то, как я пытался завязать ворот белой вязаной фигни, чтобы с плеча не спадало ничего. Я устало выдохнул и последовал за ней, и как только поравнялся, увидел спускающегося по ступенькам Армандо. Выглядел итальянец как всегда великолепно: белая рубашка, черные брюки, тонкий галстук и ухмылка на пол лица.
– О, какие люди, – выдохнул он, подмигивая Марии.
Девушка не стала надолго задерживаться, и когда Сильво вышел за пределы своего временного жилища, ушла, вложив мои руки в ладони удивленного мужчины со словами:
– Отдаю на полное владение на ближайшие 12 часов.
И как я не провалился в Ад?
– А она у тебя странная, – выдавил из себя Армандо, засвистев в следу уезжающей машины, которая через мгновение остановилась.
– Да… Есть такое, – неоднозначно махнул я рукой. И еле сдержался, чтобы не сжать мужчину в объятиях. Я так соскучился по нему и Вулфу, и почему-то осознал это только сейчас, прежде мучаясь от непонимания. Мне просто не хватало подколок Сильво и своеобразной ласки Вернера, чтобы быть счастливым. Чтобы вновь ощутить себя живым.
– Ну… Как жизнь, ягненок? – спросил меня Армандо, отступая на шаг и почему-то пряча глаза.
– Хорошо, – улыбнулся я ему.
«Теперь, хорошо», – пронеслось в мыслях, когда Сильво вальяжно наклонился, пропуская меня внутрь. Я не удержался от смешка, когда понял, как именно это выглядело со стороны.
– Чем будем заниматься, а, Рио? – не без своих пошлых намеков, проговорил мужчина, поигрывая своими усиками.
– Если честно, я проголодался. И соскучился по обычной пище… – уже чуть тише добавил я, вспоминая любовь любого гурмана, что изо дня в день появлялась на моем столе.
– Как насчет какого-нибудь ресторана? – спросил меня итальянец, видимо, не расслышав вторую часть моей фразы. Мой страдальческий взгляд из-под ресниц заставил его замолчать на мгновение. – Или, можем, остаться здесь…
– А… А Макдональдс в этом городе существует? – осторожно поинтересовался я, поправляя вновь съехавшую часть верхней одежде. Честно, проще раздеться и идти голым, чем в этом!
– Наверное, – настороженно произнес Армандо, задумавшись. – Поискать что-нибудь наподобие всегда можно.
Поездка в город не заставила себя ждать, и если в отличие от Марии у Сильво была менее яркая машина, она все же привлекала к себе восторженные взоры: идеально матово-белая, с блестящими дисками, с низкой посадкой и мягкой ездой. Остановившись возле небольшого светлого здания, я быстро вышел наружу, получая удовольствие от солнечных лучей, ласкающих лицо и осознания факта, что общаюсь с кем-то достаточно важным в моей жизни.
– Чего такой задумчивый? – наконец озвучил витающий в воздухе вопрос Армандо, когда я в десятый раз за пять минут засунул в рот очередную жареную картошку.
– Как сказать, – неоднозначно пожал я плечами, слизывая с кончиков пальцев соль от фри. – Армандо, ты вообще веришь в существование мира без мафии?
Мой резкий выпад заставил мужчину замереть, уже в который раз за день. Так что я даже покраснел ни с того ни с сего, почувствовав себя неправым.
– Сам как себе это представляешь? Люди всегда были и будут стремиться править другими, получать легкую власть и деньги за считанные мгновения, и вряд ли кого остановит факт, что, такие как мы, живут не долго.
– Тогда… Ты когда-нибудь мстил за смерть близких? – осторожно поинтересовался я, наклоняясь вперед.
Мужчина стал серьезнее, нахмурился и сложил руки на груди:
– Конечно, Рио. Кровная месть – одно из составляющих нашей жизни. Это дело чести.
– А прощение? Прощение – это благодетель, которая доступна не многим. И последнее время я думаю именно об этом… – я откинулся на спинку стула. – За этот месяц я только и думаю, зачем именно понадобился брату отца… Сначала, я предположил, что нужен был им, как приманка, дабы добраться до вас с Вулфом, но все больше понимаю, что это не так… Тут игра куда глубже, чем кажется. Да, они явно использовали меня, в попытке снизить ваше с ним влияние на своих людей, но… – замолчал, но Армандо не нарушал тишину, так что мне пришлось продолжить. – Теперь было бы логично меня использовать, как связующее звено в цепи с двумя группировками…
– Одной, – резко перебил меня Сильво. – Вернер уходит из бизнеса.
– Чтобы быть рядом с тобой? – еле слышно пробормотал я, завидуя их отношениям. Таким чистым, для этого мира, в котором они живут.
– Не важно. Но я понимаю, к чему ты клонишь, Рио, – мужчина улыбнулся мне, кивая в сторону медленно остывающей еды. – Если бы я договаривался с тобой, а не с теми… – мимика Сильво заставила меня рассмеяться, – то все шло проще, и для русских и для итальянцев.
– Два сильных клана вместе. Это был бы конец и предупреждение многим мелким группировкам. Можно было бы изменить мир…
– Сделать его лучше, – с усмешкой на устах произнес Сильво. – Рио, не надо быть настолько наивным. Это обернется для тебя не лучшим образом.
– Знаю, – сморщив нос, ответил я. – Но я думаю, что можно что-нибудь придумать… С использованием мафиозных кланов на благо общества. В кой-то веки.
– Наивный, – не без наслаждения сказал Армандо. – Да и ты не глава русской мафии, чтобы решать такие вещи.
– Это, да… Мне вот стало интересно, – начал я издалека, – а насколько важно создавать какой-то яркий образ для людей, которыми руководишь? Вот, тот же Вулф, он сплотил множество разных людей, не испугом и боязнью, а семьей-стаей. Он был предводителем, другом, помощником и безумным волком, в то время как ты – сексуальный итальянец с силой и властью, никогда не показывающий, какой именно зверь живет внутри тебя.
– Это не так важно, но я не так хорош, как тебе кажется. Хотя, спасибо.
– Не за что, потому что это не комплимент, а констатация факта, – нахмурился я, чувствуя, что подошел к самому интересному, в то время как мужчина решил меня перебить. – Просто я пытаюсь понять, насколько яркий и запоминающийся облик важен в мире мафии.
– Поменьше слов на букву «м» в общественных местах, сладкий, – не без усмешки произнес Сильво.
– Хорошо, – кивнул я. – Но ведь это важно?
– Конечно, – подтвердил мои мысли Армандо. – Ведь человек должен захотеть быть в твоей команде и чувствовать твою силу, поддержку, власть. Он должен бояться твоего безумия, потому что страхом проще управлять, но при этом твой человек должен знать, что в любое мгновение он может получить от тебя помощь, что ты его примешь. И образом, который не обязательно должен означать именно тебя, ты его привлечешь.
– Ясно, – пожевал губы я.
Теперь я знаю, что мне следует делать. Спасибо, Армандо.
Я улыбнулся мужчине напротив и принялся вновь за еду, по которой так долго скучал.
/образ Рио – http://cs319223.vk.me/v319223645/8f7b/YyT-FTMNmuU.jpg
45. ПОВ Армандо Де Сильво
– Вы кто и что тут делаете? – вырвал меня из задумчивости грубый голос, рявкающий на русском. Спасибо, бабке Катерине за то, что она часто разговаривала со мной на своем родном языке. Правда она в основном ругалась на нем. Это было давно и неправда, память помнила слова урывками, иной раз коверкая их до неузнаваемости. Задумался я, значит… прямо под окнами Рио, подбоченившись и задрав подбородок вверх. Сколько ж я простоял в такой позе под окнами? Дурень, привлек внимание охраны.
– Сеньор хороший, – затараторил я на итальянском, эмоционально вскинув руки вверх, – я заблудился! – Русский смотрел на меня совершенно ошарашено, естественно, откуда ж ему знать итальянский язык! Я радостно накинулся на амбала и обнял его, истерично вопя: «Где я?». Крепкий мужик вообще офигел – клиент готов, пора уводить от гнезда. Полуобнимая за плечо, стал рассказывать ему об Италии на такой скорости речи, что он открыл рот. Как мы оказались у моих апартаментов он, кажется, не заметил и очень этому удивился. Похлопав своего спутника по плечу, улыбнулся во все зубы и поцеловал его в щеку. Мужик схватил себя за щеку и покраснел быстрее любой скромницы.
– Гриша, где тебя носит? – из-за угла вышел его товарищ по патрулированию территории, недовольно сверкая на напарника глазами. Смерив нашу парочку взглядом, он кинул короткое: «Пошли». Когда они скрылись за плетеной изгородью, до моего слуха донесся недовольный голос Гриши: «Что это за хрен?». «Армандо де Сильво – итальянский партер», – последовал ответ, и я услышал смачное Гришино «бля».
Я жаворонок, а из-за разницы во времени между Флоренцией и Ашхабадом в три часа вообще проснулся спозаранку, с первыми лучами солнца, – как говорят. Решил полежать в кроватке, но не тут-то было! Вместе со мной в известном месте проснулось и шило. Оставаться в постели не было ни какого смысла.
Проходящая ночь обдавала холодом, резкий перепад температур оказался фишкой местности. Белые шорты и майка не давали тепла, а на коже проступила рота мурашек. – Я не побрил ноги, дорогой Вернер, – лукаво смаковал я не высказанную издевку. – И благодаря своим «зарослям», – процитировал его, – я теперь не замерзну. – Волосы на ногах и руках действительно потешно распушились, в незримом бою воюя с кожными мурашами.
На ногах были белый носки и легкие кеды, в руках – теннисная ракетка, мячик весело отскакивал от стены ставшей моим партнером по игре. Прохлада темно-бирюзового утра с персиковой поволокой горизонта за горами растворилась в игре мышц. Жар движений опалял, по телу сбегали струйки пота, а лицо излучало бешеную улыбку азарта – я не щадил ни себя, ни стену. Безоговорочно выиграв у стены, а у стены я не мог проиграть, я, гордо задрав нос, прошел мимо проигравшей.
Вода… оставшись в одних плавках, погрузился в выстуженный ночью бассейн, громко фыркая, на подобии коня. В мою сторону метнулась темная фигура.
– Гриша! – весело обратился я к знакомой тени с автоматом наперевес, проплывая мимо на спине. – Как жена, как дети? – продолжил я свои издевательства на итальянском.
– Уважаемый господин Сильво, Вы слишком шумите. Пройдите, пожалуйста, в свою комнату, – на лице, выточенном словно из камня, не было ни одной эмоции.
Я с интересом рассматривал его через прищур, задорно подмигивая:
– Гриша, иди ко мне, давай поплаваем, – я встал на дно и не сильно похлопал по глади воды. Свое предложение я вынес на повестку дня на нечистом русском, то есть слова можно было узнать, но только обладая не дюжей фантазией. Однако Гриша сдюжил. Он недоверчиво посверлил меня глазами и с какой-то тоской уставился в бассейн. Хочет и молчит. Я еще раз похлопал по воде и радушно улыбнулся. Гриша сглотнул и принялся снимать экипировку, положив автомат рядом с собой. Когда он спускал с бедер штаны из-за угла соседнего строения вышел, видимо, его начальник… Ох и досталось же Грише из-за меня. Я печальным взором проводил обруганного и веденного под конвоем старшего по званию обреченно ссутуленного Гришу. Выпуская свою досаду через вздох, я выпрыгнул из бассейна на его бордюр. Настроение испортилось. Перед глазами стоял печальный Гриша, и совесть линчевала меня плетью своего осуждения: «Ирод, зачем ты подставил этого желторотого птенца? Он же совсем еще несмышленый парень, пускай и здоровяк». Еще раз вздохнув, я подхватил с травы шорты и майку, и направился в свой гостевой домик.
Деловая встреча назначена на вечер. Времени – вагон и маленькая тележка. Но стоило мысленно взвесить значение этой встречи, как начинало казаться, что времени у меня совсем нет. Я занервничал. После контрастного душа машинально надел черные брюки, белую рубашку и даже повесил себе на шею узкую «удавку». Посмотрел на себя в зеркало. На меня смотрел блестящими оливками глаз смуглый встревоженный мужчина. Мокрые волосы смешно завились в крупные барашки, губы жевали сами себя. В тысячный раз повторив свою речь и пройдясь по предположительному сценарию переговоров, примерял перед зеркалом разные маски, выбирая лучшую.
В комнате стало душно, прямые солнечные лучи уже во всю безжалостно выжигали землю за окном. Включил кондиционер и посмотрел на часы. – Уже десять! Потрясающе заигрался сам с собой. – Выйдя из комнаты, пошел искать Леона. Его в домике не оказалось, и вместо того, чтобы позвонить ему отправился искать своего бравого офицера по-старинке.
Спускаясь вниз по затененному крыльцу, остановился как вкопанный. От подъезда соседнего здания отъехал красный кабриолет. Ничего примечательного в этом шикарном автомобиле, кроме одной существенной детальки – в нем сидел Рио! Мама Мия! Куда же он едет? Машина остановилась перед плетеной изгородью моего домика, в водителе узнал вчерашнюю шикарную блондинку, что так старательно распаляла меня в желании проявить свое превосходство. Видя эту легко читаемую насмешку с использованием транспорта, я наконец-то понял эту девушку до конца. Она живет, играючи испытывая жизнь на прочность каждый день, а сейчас у нее праздник – целая коробка новых игрушек в острых как бритва коготках.
Мы шли друг другу навстречу и остановились на минимальном расстоянии друг от друга. Рио был очарователен и напоминал фэнтезийного персонажа. Мария постаралась на славу! Скользнув взглядом по декольте юноши и стройным ножкам, я изобразил на лице свой восторг, направив его на Марию – ясное дело, чьих рук все это великолепие. Девушка в довольной улыбке растянула полные губы, томно прикрыла глаза – показывая этим мимолетным жестом, что она принимает мою благодарность, и сделала то, от чего мое сердце заработало подобно нефтяной вышке – с такой силой заработал «насос» – она вложила ладони малыша в мои руки. Я перебирал его пальчики и боролся с желанием их поцеловать. Наша кожа потрясающе красиво контрастировала – темное и светлое. Это соблазнительно обнаженное плечо… хотелось прикоснуться к нему губами. Но надо держать свое «хочу» при себе. Через силу пришлось отстраниться от милого наваждения и, надев на лицо свою фирменную маску шута, пригласить дорогого гостя к себе в спальню. Не на открытом же месте старым знакомым обмениваться любезностями… в самом деле!
Я нарезал круги вокруг Рио, как голодный шакал, а он беспечно не замечал, или делал вид, что не замечал этого. В итоге он уболтал меня на Макдональдс. Возможность вырваться с территории Владимира я радостно поддержал и мы, не теряя времени, прыгнули в арендованную мной машину и помчались в город.
Макдональдс – это скучное место, безликое и одинаковое по всему земному шару – да? Нет! Это ацкое место и рассадник порока. Ведя светскую беседу, Рио похоже решил свести меня с ума. А ведь у меня не было секса больше месяца – уму непостижимо! Крупные соломинки жареного картофеля-фри медленно пропадали в пухлых, таких сочных губах. Он специально? Макал картошку в кетчуп или соус, медленно слизывал языком неаккуратные капли, чувственно облизывал губы, соблазнительно облизывал пальцы, посасывая их при этом, то и дело смотря в мою сторону. Он издевается? Я превратился в оголенный нерв, член давно стоял колом стянутый джинсой, а окаменевшие соски бесстыже торчали через тонкую ткань футболки. Перед выходом я переоделся в более демократическую одежду соответствующую тому месту, куда мы собрались, и теперь я ощущал себя голым – обтягивающая одежда, которую я так люблю, сыграла со мной злую шутку.
Речь шла о масках делового мира, мести и прочей ерунде. Эти темы интересовали меня сейчас в последнюю очередь. Больше меня волновал вопрос, почему Рио не поправлял широкий ворот, сползший уже до предела. Парень наклонился ко мне, о чем-то увлеченно говоря, а я смотрел на ложбинку между накаченных мышц грудной клетки, которая просматривалась из оттопыренного ворота. Я готов взвыть…
– Это, да… Мне вот стало интересно, а насколько важно создавать какой-то яркий образ для людей, которыми руководишь? Вот, тот же Вулф, он сплотил множество разных людей, не испугом и боязнью, а семьей-стаей. Он был предводителем, другом, помощником и безумным волком, в то время как ты – сексуальный итальянец с силой и властью, никогда не показывающий, какой именно зверь живет внутри тебя.
– Это не так важно, но я не так хорош, как тебе кажется. Хотя, спасибо, – зверь внутри меня – это мой козырь, я никогда не выставлял его напоказ. Впрочем, мои люди хорошо о нем знали. Они знали такого Армандо: расчетливого, свирепого, сурового в справедливости и мгновенного в расправе. Но они знали и другого Армандо: того, кто всегда их защитит; того, кто будет всегда рядом; того, кто не спрячется за спиной своего подчиненного. Я не собираюсь открываться перед Рио нараспашку. Пускай он знает меня как глупого весельчака. Пускай мой зверь будет козырем, ведь я не знаю будущего… Но я чувствую, что мы с этим мальчиком еще не раз встретимся, и он меня многократно удивит. Так давайте же сохраним интригу и милый образ глупого итальяшки.
Не смотря на все мои усилия пофилософствовать с пафосом, желание трахаться не уходило. Член пульсировал, а ткань сдавливала плоть. Смогу ли я встать? Смогу ли я вообще ходить? Блядь, вот я попал!
Рио пошел в туалет, а я бросил ему в след, что буду ждать его в машине. Стекла затемнены, музыка включена на оглушающую громкость, а я самозабвенно мастурбирую, торопясь успеть до прихода Рио. Успел на грани фола. Дверца открылась именно тогда, когда я застигнул ширинку и вытирал руки о салфетку.
– Ты закончил? – дерзкий вопрос с нотками сарказма от которого у меня свело зубы и чертенята в зеленовато-голубых глазах.
– А у тебя как, все в порядке? – намекнул я в ответ на прогулку до туалета.
– Более чем, – Рио оперся предплечьем на подголовник водительского кресла и с вызовом приблизился ко мне. – Что он творит? Я взял его за правую руку, что вальяжно легла мне на бедро, и поцеловал ее.
– И чего же будущий глава мафиозного клана хочет от несчастного итальянца? – спросил я, заигрывая глазами. Рио отстранился… «Почему он не поправляет свой долбанный ворот?..». И вальяжно развалился на своем кресле.
– Будущий глава не желает возвращаться обратно, будущий глава хочет развлечений, ему скучно, – и снова этот взгляд, в котором вызов. Чего он добивается? Я заметил, что этот взгляд появлялся у него, когда в разговоре упоминалось имя Вернера. Неужели он ревнует Вернера? Быть не может! – Я устал и хочу вздремнуть в отеле, – капризно и в то же время так властно.
– Принцесса, может лучше домой? – предложил я скорее из приличия, чем из желания. Мне хотелось продолжить это общение будто на острие лезвия.
– Не называй меня так!
– Хорошо-хорошо, значит, домой? – И когда я увидел отрицательно мотающуюся голову собеседника, удовлетворенно хмыкнул. – Отель, так отель. Только потом не жалуйся.
– Неужели ты так плох? Бедный Вернер жаловался?
Под моим гневным взглядом парень осекся и отвернулся, изображая, как его заинтересовал вид за окном. Маленький гаденыш. Но мне так интересно, что будет дальше. Что творится в этой безумной, курчавой и русоволосой голове? Я не собирался изменять Вернеру, но не мог себе отказать в возможности поиздеваться над зазнавшимся «ребенком».
Оказавшись в номере отеля, я подхватил Рио на руки и провальсировав к кровати, бережно уложил его на нее.
– Спокойной ночи, принцесса, – насмешливо прошептал я, поцеловал упрямый лоб и, повернувшись, ушел к окну.
– Прекрати меня так называть!
Когда я встал у окна, и, переплетя руки на груди, стал рассматривать панораму города, прозвучал недоуменный вопрос:
– И это все?
– А чего ты хотел, – не поворачиваясь, ответил я, – кто-то, кажется, хотел вздремнуть.
Когда я посмотрел на парня, увидел в его глазах пламя ярости. Рио был зол, чудовищно зол, вены на его шеи вздулись, а кулаки сжались камнем. Вся его поза кричала, что он готов к прыжку и нападению.
– Не порви штаны от натуги, – добавил масла в огонь и не прогадал, – юноша молниеносно преодолел расстояние между нами, но я уходил от всех его выпадов – слишком велика наша разница в опыте. Слишком много крови я пролил этими большими руками, в которых так любил нежиться Волк. Во время боя подцепил свободный словно парус тонкий свитер, и юнец оказался обнажен по пояс. Его это рассердило еще больше, но он не смог до меня коснуться даже пальцем. Я был полностью захвачен безумным танцем кружащих движений наших тел. Я парил, отдыхал, мне этого так не хватало. Наслаждался. И когда я позволил парню сорвать с меня футболку, грубо сорвать, так что ткань жалобно затрещала, прижал его к себе спиной, обездвижив в объятиях.
– Молодой человек, – обдал раковинку сладкого ушка бархатистым шепотом и сглотнул слюну, – Вы так потрясающе вальсируете, я покорен Вашей грацией. – Мочка уха оказалась зажатой в моих губах.
– Армандо, ты покорен? – тяжело дыша, просипел малыш.
– Бесспорно.
– А как же Вернер?
«Опять Вернер! Чего он добивается?».
– Вернер и я – одно. А ты – непослушный «ребенок», которого следует наказать, – я почувствовал в себе прилив злости. Я не люблю, когда мне пытаются давить на слабые места. Я не считаю любовь – слабым местом, а возлюбленного – слабаком. Тот, кто решал поиграть на моих «слабостях», всегда огребал.
Рывком пробежав к кровати, я запрыгнул на нее с непослушным лягушонком на руках. Но Рио не сопротивлялся, а только глубоко дышал, переводя дыхание после недавнего спарринга. Ключицы, ключицы – мой фетиш, а у парня были потрясающие ключицы, словно вырезанные искусным мастером. Я зарычал, от нахлынувшего желания. Мясо, я приблизил нос к коже и стал нюхать упоительный аромат чистого, молодого тела покрытого свежим потом. Мясо. Лизнул плечо, заурчав, а руки обхватили мускулистый торс. Уже свободные руки парня вскинулись вверх и зарылись в моих волосах, я услышал тихий стон… облегчения? Бред, какой-то. Расстегнув на узких, но на удивление эластичных брюках ремень, выпустил его возбужденную плоть на свободу и услышал следующий стон – громкий и требовательный. Мое желание надёжно сковывали плотные джинсы, которые я не собирался снимать, как некую гарантию в безумстве происходящего. Я позволил себе только тереться о Рио через ткать, тихо поскуливая ему на ухо. Горячая нежная кожа плавилась в моих руках, от основания до головки я ласкал его исступленно, свободной рукой прижимая стонущее тело к себе, изучая живот, пресс, грудную клетку. Целовал позвонки, кусал за лопатку и ластился, и терся, как большой, безумный кот. Я схожу с ума. Но нельзя перейти границу – это не в моих интересах.
Рио кончил на пол, а я никак не мог подойти к заветной разрядке. Держал в руках обмякшее тело и видел перед глазами разноцветные, бензиновые круги. Парень перевернулся в моих руках и вальяжно развалился на покрывале, нагло разглядывая меня своими бесстыжими глазами.
– Плохо тебе, Сильво, да? – в голосе столько превосходства и холодной ненависти. Я вспомнил Волка, который всю жизнь прошел под руку со своей ненавистью. Но я не мог распознать природу ненависти Рио. Я был в недоумении. – Хочешь кончить, ведь да? – Он издевается надо мной? Этот менторный тон! Смотрю на него, как на человека, которого вижу впервые. Кто это?
Видимо Рио надоели наши переглядки и мое молчание. Он стремительно прижался ко мне, одной рукой грубо сжал пах, а другой прижал мою голову к своему плечу, острые зубы сжали мясо между шеей и плечом, меня прошила сильная боль бьющая молнией через позвоночник, я заорал и кончил, ощутив в белье свое горячее семя.
– Замечательно, – торжествующе прошептал этот новый Рио, нежно водя рукой по саднящему, багровеющему укусу. – Ты думаешь я сильно пал, Сильво? Нет, – зацокал язычком. Его пальцы переместились мне на щеку, ласково поглаживая ее… как хозяин гладит своего питомца. – Лучше подумай о том, как низко пал ты сам… и потрудись объяснить этот укус Вернеру! – голос превратился в рык. У Вернера такое удобное, «рычащее» имя.
– Ах ты, мелкий гаденыш! – у меня все перевернулось внутри. Мне захотелось убить этого незнакомца, и Рио правильно меня прочитал. Только его лицо было подозрительно довольным. Он отклонил голову в сторону, приглашающе подставляя мне свое плечо.
– Давай!
В глазах все потемнело – внутренний зверь спешил выполнить команду, и я впился зубами в подставленную плоть. Руки действовали на автомате, одна грубо прижала незнакомца к себе, а другая проскользнула пальцем в задний проход наглого юнца. Я знаю, что боль и массаж простаты адская смесь. Испробовал на собственной шкуре. Вдруг стало противно от того, что я неосознанно повторяю действия своего мертвого насильника, но шальные воспоминания исчезли так же быстро, как и возникли. Все потонуло в черноте первобытного инстинкта.
Рио заорал не своим голосом и, прогнувшись, разодрал мне спину в кровь. Я отстранился, тяжело дыша, а химера в лице парня засмеялась в истерическом припадке. Его живот был перемазан в сперме. Он снова кончил?
– Сильво, ты такой простак! А как ты теперь объяснишь Вернеру царапины на спине? А если я его увижу, то обязательно покажу вот этот подарок от тебя, – он нежно стал ласкать багровый укус, словно заигрывая. – И может быть моя походка не будет такой легкой, – и снова этот смех.
