Текст книги "Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

56. ПОВ Армандо Де Сильво

Я стиснул брата кольцом ног до хруста. Он закричал. Дальше я планировал отбросить его к стене, желательно чтобы Рики простимулировал свои мозги об камень. Два ничтожных звена наручников не в силах сковать Сердцееда – не зря же я столько лет тренирую удар, ломая доски и кирпичи, гну стальные пруты. Поэтому я так «кротко» подчинился, подставляя запястья. Я не наивное дитя, полагающееся на других. Будто меня впервые воруют. Грека я буду вспоминать до гробовой доски. Один рывок и наручники превратятся в декоративные браслеты. Но… моим планам не суждено сбыться. Наше «мирное» семейное уединение нарушили, нагло выбив дверь. Мои планы… Еле подавил вырывающийся из глотки рык. Хочу домой. Кажется, я не спал уже сутки. Кого принесла нелегкая? Джозефа я отправил в командировку – он вернется лишь к вечеру. Если бы это были соучастники Рикардо, выбивать дверь не было бы необходимости. Чужаки? Меня решили подкараулить? Кто? Не уж-то те гиены? Нет. Неожиданно…

Рио и Николя. На секунду закатил глаза. Они-то тут зачем нарисовались? Постарался остановить несуразный маятник из наших тел. Сначала русские на нас таращились: Рио недоуменно, его помощник с чего-то скалясь. А потом они разыграли дешёвую комедию, от которой захотелось блевать. Хочу вырубить всех троих разом и отправиться домой. У Вернера случился очередной приступ истерии. Мне не понравились его глаза перед уходом в этот гребанный сарай – они отливали больным перламутром, а белки изрезали красные сосуды. Я не понимаю его состояния. И не могу ему помочь. Что я делаю не так?

Пока я задумался, в речи русских промелькнули затейливые словечки. Я не все понял, но то, что различил, мне было достаточно: «Убить зайцев», «Итальяно скотино», «Убить Сильво?». Ухмыляющийся юнец наставил между глаз дуло ствола. Большая ошибка. Наставил – стреляй. Не стреляешь – не наставляй. Или он решил, что я забуду эту выходку? Меня не столько волнует то, почему Рио меня защищает перед своей выскочкой – сколь интересно, чего они вообще припёрлись. Кто их звал? Какое они имели право вмешиваться в чужие разборки? В последний год, что я общаюсь с Греем, слишком сильно смягчился мой характер и деловые методы. Будто соскучился по детским забавам, песочницам и горшочкам. Теряю хватку? Или мои зубы затупились, что всякая мелочь шныряет под ногами без всякого страха?

Рики завозился. Мда, висим тут боксерской грушей. Глупо. Дико глупо. Еле заметно разжал захват. Брат плавно с носочков встал на ступни. Наблюдаю. Похоже, у блудного старшего братца, много припасено ножей. Взмах. Грамотно – один удар и наглец пришпилен к стене. Рики, а ты не так плох. Может мне пощадить тебя? Наблюдаю. Один миг Рио удивлен, второй миг взволнован, третий негодует. О, кажется, у мальчика проснулось желание решать чужие судьбы. Вот только их сюда не звали, а значит, и жаловаться они могут только на себя.

– Рикардо, слушайся мальца… – низко пробасил, скрывая раздражение.

Как только Рик поднял свою руку, Рио разнес ладонь парой выстрелов, которые раздробили суставы. Стон боли раздался в стенах недостроенного здания. Но меня не трогали муки боли. В любом случае, когда он совершал попытку моего похищения… попытку… он знал, что рискует. Однако Рио нарушил мои планы по воспитанию родни. Паскудство.

Я внимательно посмотрел на Рио. Нет. Я никогда не смогу его понять. Решил поиграть в судью? Но вроде бы плата не равносильна…

Я принимаю правила игры.

Отшвырнув брата к стене, как и планировал, проследил, чтобы он расчесал головой кладку. Тело осело на пол. В едином рывке разжал звенья цепи браслетов, и, кивнув в сторону смотрящего на меня с ненавистью Николя, прорычал его «хозяину»:

– Рио, забираем своих подружек и немедленно возвращаемся в особняк, – приказ, не подразумевающий оговорок и уточнений. Зачем я сдерживаюсь? Веду себя как девочка-гимназистка. А ведь так хочется все здесь разнести.

Взваливаю на плечо Рикардо и марширую к выходу. Позади слышны шаги более легкие в отличие от моих – будто вбивающих сваи.

Солнце всходит над горизонтом, раскрашивая небо нового дня. А я безумно хочу спать. Лишь бы не заснуть за рулем. Как там мой волчонок? Сегодня же улечу с ним на курорт. Надо встряхнуть ипохондрика моего ненаглядного. Устрою ему персональную тренировку. Заставлю набрать массу. Приятно думать о нем, аж скулы сводит от улыбки. Брат застонал на заднем сидении. Ничего, сейчас отдам тебя Профессору, пускай старик порадуется. Он любит пазлы собирать. Заодно надо выяснить, не связано ли появление Сильво с моей внешней политикой. Он же из Англии нарисовался? Закрадываются подозрения… Не уж-то дела так плохи, Диана?

Ворота распахнулись, пропуская мои машины. Солнце перестало быть интимным светильником, разгораясь все ярче. На пороге ждет группа моих людей с мрачными лицами. Нас тут же берут в кольцо. Чувствую в воздухе дикое напряжение. Что происходит?

– Привет, парни, – столь же хмуро приветствую их, полностью повторяя выражения их лиц. – Чем порадуете? – шестерки продолжают молчать. Я вижу, как они хотят мне что-то рассказать, но боятся, молча расступаясь. Я прохожу в вестибюль гостиной. На полу, на светлом персидском шелковом ковре у лестницы выразительное бордовое пятно крови. Да что тут, черт возьми, произошло? – Это еще что за лужа? – раздражённо кричу, требуя отчет. Чувствуя неладное, обвожу всех присутствующих взглядом, останавливая его на Рио, который придерживает своего щенка за талию, чтобы тот не рухнул на пол от потери крови. Замечаю на лице русского знакомую гамму чувств, лучше любых слов говорящих о его причастности.

– И что же тут произошло, Рио? – цежу между зубов вопрос. Вижу, как он весь подобрался, готовясь мне рассказывать.

– Вернер упал с лестницы. Несчастный случай. Я лишь слегка толкнул его, а он даже не сопротивлялся… потерял равновесие и… я не успел его схватить, – в голосе слышалось отчаянное желание оправдаться, не наигранное желание. Было в его словах сожаление. Он не лепетал, не бросался мне в ноги, а просто стоял и сокрушался. Ладно, верю. Перевожу взгляд на старшего в группе:

– Что с Вернером? – голос будто заледенел. Пытаюсь не думать… Столько крови на полу.

– Скорая приехала моментально, босс, его увезли в больницу. Он жив, но в сознание пока не приходил, – отчеканил старший, вытянувшись при этом в струну. Никого не смущал мой окровавленный голый торс, бессознательное тело на плече и раненое сопровождение русского гостя.

Видит Бог мне не искупить своих грехов. Мне никогда не встать на путь очищения. Мне никогда не измениться. Я превращаюсь в раненое животное. Спать нельзя. Надо быстро расставить приоритеты. Разбираться буду последовательно.

– Гомес, Рио в белый карцер. Рикардо и… русского связать ремнями и отправить к Профессору на опыты. Марту живо ко мне, – крикнул я уже на бегу, торопясь в свою комнату.

Девушка помогла мне собраться в кротчайшие сроки. Уже через пять минут я выезжал из своих владений на скорую руку обтертый мокрым полотенцем, причесанный и облачившийся в новый костюм. Сизая борода из щетины делала меня похожим на разбойника с большой дороги, но мне было все равно до своего внешнего вида. Пристойно и достаточно. Кто обратит внимание на щетину, если мои глаза выжигают все в радиусе ста метров?

Грей лежал в отдельной палате, за ним приглядывал мой человек. Забинтованная голова, и мертвенная бледность пугали.

– Маркус, выйди, – меня оставили наедине с тем, кто мне так дорог. Коснулся холодных пальцев бессознательного тела, которое поддерживалось аппаратом искусственного жизнеобеспечения. Успели. Прооперировали. Дали мне надежду.

Очнулся стоящим на коленях весь в слезах. Опять меня прорвало, как Ниагару. А ведь я плакал только после воздействия опия, который не принимаю уже полгода. Мой персональный опий лежит на больничной койке и не шевелится. Целую холодную ладонь, пытаюсь согреть её своим дыханием. Снова слезы. Не уберег. Я же видел, что Волк на пределе. Это я виноват. Не уберег. Я же видел… Я подавлял его своим доминированием. Я не смог осчастливить его, чтобы он забыл о своих загонах. С каждым днем он угасал рядом со мной. Угасал. Если бы я знал, я не стал бы с ним сближаться. Сижу на полу, как побитая собака, скулю, облизывая ладонь хозяина, вымаливая прощения, но для меня прощения нет. Грей, любовь моя. Голова кружится…

– Босс! Босс! – открываю глаза. Все еще лежу на полу, но голова на коленях Джозефа, тоже сидящего на полу.

– Джо… – хриплю. Передо мной сразу возникает стакан с водой. – Телефон… набери Профессора, – Джозеф вкладывает в мою ладонь мобильник. – Алло, Профессор, Вам привезли двух зайцев с израненными лапками?.. Рикардо Вы узнали… Да. Его надо подлечить, но обеспечить хорошую охрану. Он шпион. Второй – его тоже надо залатать. Разместите их в одиночках, под хорошей охраной… Желательно привязать. Мне с Рикардо надо будет потолковать о делах. Второго зовут Николя. Ему надо промыть мозг. Пускай считает себя выпускником Гарварда и моим секретарем. Новое имя Эрик Краус. Далее будут более подробные инструкции.

Мне плохо.

– Джо, надо убираться отсюда. Помоги мне встать.

Приехав в особняк я попросил поверенного вколоть мне снотворного, чтобы выпасть из реальности на сутки. А когда проснулся, почувствовал себя мешком с дерьмом. Тело не подъемное. Душ немного привел в сознание. Рядом хлопотал Джозеф, собственноручно принесший поднос с завтраком и бормотавший себе под нос, будто он моя мамашка о том, что я как дитя малое и на день меня оставить нельзя. Глупости.

– Как Вернер себя чувствует? В сознание не пришел?

– Нет, Армандо. Врачи говорят, что несмотря на то, что операцию он перенес, состояние очень нестабильно. И какая чаша весов – с жизнью или со смертью – перевесит, сейчас сказать невозможно. Травма сильно плохая. Пострадала височная часть и проломлен затылок. Даже если он очнется, нельзя сказать, что очнется именно Вернер.

– Что?!!

– Он может забыть себя, тебя. Он может впасть в детство. Он может превратиться в овощ. Нет, Армандо, успокойся! Сидеть! Я же сказал: «Возможно»! Успокойся! Может все обойдется. Может он придет в себя, как ни бывало. Писали же как-то, что одному парню всадили нож в голову, но мозг не пострадал. Более того, после этой «операции» у него прекратились мигрени, исчезла агрессия, и он стал добропорядочным гражданином.

– Бред.

– Все лучше того, если ты к нему присоединишься.

Я нервно ёрзал на кровати, гневно ударяя по ней кулаками. Упал навзничь и завыл.

– А с Рио-то что делать? – я отвлекся от самобичевания и вспомнил об очередной своей дурости.

– Он виноват? – спросил больше для галочки, чем веря в его виновность.

– Нет. Это действительно несчастный случай. Вернер был не в себе. Рио хотел его растормошить, но не учел в темноте строение твоего дома и то, что Вулф будет отступать, а не давать отпор.

– И что, действительно все так невинно?

– Не совсем… сам потом на записи посмотришь. Они как раз под камерой разборку устроили.

Ясно. Значит, Рио снова перегнул палку, но сам не ожидал такого исхода. Однако это его не извиняет. Как можно нападать на беззащитного человека. Хотя, в нашей-то среде… Нет. Но это же Вернер! Он напал не на Вернера, а на часть меня. Он постоянно сует нос в мои дела. Его надо проучить… Отучить вредить взрослым дядям. У меня даже возникла одна маленькая мыслишка на этот счет.

– Вызови мне Тень. У меня есть поручение для него.

– На какое время?

– После обеда... Его кормили? – проснулась во мне совесть запоздало.

Зачем его запер – я не знаю. Должно быть, боялся, что он сбежит – я же украл у него товарища. Точно сбежит. Что сделано, то сделано. Впрочем, это поможет мне кое-что поставить с ног на голову – взбаламутить, так сказать, дно. Не зря же Алехандро… Аль… Арбалет… Альберто, проклятье, короче, Николя назвал меня скотиной – надо отрабатывать ожидания. Да – я злопамятен.

– Да. Если ответить точнее: ему приносили еду. Другое дело, как он её использовал.

– А как он её использовал?

– Расшвыривал. А посуду разбивал о запертую дверь, или о голову принесшего, если тот не успевал закрыть дверь за собой.

– А-а-а…

– Пистолет у него сразу изъяли. От прямых контактов уворачивались… как могли. Он в ярости.

– Что-нибудь говорит?

– Орет матами и тебя зовет.

– Ожидаемо, – поддакнул рассказчику хмурясь. – Значит, энергия бьет ключом?

– Более чем, Армандо.

– Свои его не искали?

– Финансист, который приехал с ним, получив все необходимые бумаги, давно вернулся к Владимиру. Рио остался во Флоренции по неясным пока нам причинам. Работаем. Выясняем. А команда группы сопровождения вчера неожиданно в нашем казино сорвала Джек-пот. Их угостили фирменным алкоголем, чтобы обмыть удачу, а они продолжили на выигрыш. Как я понял – пока не пропью все, не успокоятся. Так что у Вас время еще есть, босс.

– Молодец, – растер виски – тяжело отхожу. – Джо, купи билеты на Рио и его друга. Когда баловни удачи протрезвеют, скажем, что их соплеменники уже улетели по каким-то своим делам.

– Окей.

– А сейчас приодень меня попарадней, пойду с птенцом щебетать. Я еще не решил, что с ним делать.

– Хотите быть неотразимым? – друг лукаво прищурился.

– Просто хочу, чтобы он видел, что я в форме, даже если чувствую себя куском говна.

– Ясно. Тогда порекомендую Вам, господин хороший, побриться, причесаться и надеть вот эти модные зауженные джинсы с этой замечательной шелковой черной рубашкой. Закатайте рукава, чтобы была видна тату и оставьте рубашку расстёгнутой до середины груди.

– Очень смешно, – пробурчал обиженно я, отправляясь снова в ванну… наводить марафет. Ха, подлец! Решил нарядить меня, как на свидание.

Когда взялся за ручку двери штрафного карцера или пыточного изолятора (как назвать не проблема), окрашенного в кипельно-белый и до рези в глазах от чудовищной мощности освещения (психологическая атака), услышал разъяренный окрик:

– Где Армандо?!! Где Армандо, мать вашу?!

На меня набросились, едва я вошел в абсолютно пустое помещение. Прижали к стене.

– Тут я, тут, – растягивая гласные звуки, глухо ответил на вопрос. Ладони засунул в плотно прилегающие задние карманы джинс, не защищаясь, а подставляясь. Я же пришел поговорить – не драться.

– Ты зачем меня запер?

– Распоряжение я отдал на автомате – торопился в больницу. Боялся, что ты сбежишь, а ты мне нужен. А отсюда сбежать невозможно. Да и проучить тебя не мешало. Рио, за свои поступки надо отвечать, ты уже большой мальчик.

– Пускай твои люди растерзают меня на куски, но прежде я перегрызу тебе горло, – малыш выразительно уставился на сонную артерию. – Куда ты дел Альберта, подонок?

– Как иррационально. Может, чтобы выйти из этого белого склепа, ты возьмешь меня в заложники, а только потом перегрызешь горло? – бровь насмешливо взметнулась вверх.

– Может – не может. Ты и заложник? Шутишь?

– Ты прав, шучу. Альберт в полном порядке, в надежном месте. Его подлечат слегка и присмотрят за поведением. Думаю это справедливо. Что же ты не поинтересуешься, что с Вернером? В отличие от Альберта он в полной жопе! – Рио сник, а во мне стала растекаться лава ярости. Нестерпимо зачесались кулаки. Пора валить отсюда, пока я не размазал пацана по стене. – Не отказывайся от еды. Мне надо выйти, через пару часов проведаю тебя еще раз.

Идя по коридору подвала, приказал охране снова принести еду мальчишке. Так же не помешало бы обеспечить изолятор спальным местом, столом, электронной книгой, биотуалетом и приглушить освещение до комфортной яркости:

– И подложите ему пистолет… под салфетку, чтоб не сразу заметно было.

– Босс?

– Приказ не обсуждать! – «Мне надо проверить парня, насколько он ко мне лоялен. Что он сделает, в ответ на мою провокацию?». В голове до сих пор звучали его странные слова сказанные брату: «Не смей трогать чужое, скотина!». Мне надо разобраться кто я для него: удобная вещь или кто-то более ценный. Есть правда и второй вариант, бьющий по моему самолюбию, но имеющий больше шансов на существование. Рио нет до меня никакого дела, а возмущение касается только того, что Рикардо поранил его дружка. Головная боль.

Джозеф скинул эсемеску о том, что мой самый дорогой специальный агент по особо сложным заданиям прибыл. Попросил проводить его в кабинет.

С тех пор, как Владимир стал интенсивно сближаться – прессингуя в делах разного рода, я взял в разработку его клан. Моя паранойя кричит о том, что все не так чисто, а получить нож в спину не хочется. Рио сам того не ведая подтвердил ранее полученную информацию, что Владимир назначил своим наследником Глеба. Я не мог допустить на шахматную доску эту фигуру – фигуру голого короля: ничтожную, с большими понтами и непомерными предъявами. Ведет беспорядочный образ жизни, хулиганит, рассчитывая на то, что папочка все подчистит. Если он придет к власти, не поздоровится всем. Привет, анархия. Видимость законопослушия криминального мира рухнет, и нас всех переловят по цепочке, как крыс.

– Летишь в Москву, – бросил в руки Тени конверт. – Открой, – молодой мужчина среднестатистической внешности послушно открыл конверт. – На месте уже все готово. Хорошо запомни информацию по связному. Теперь просмотри досье, возьмешь его с собой и подробно изучишь. Это Глеб – сын Владимира Рокотова. Теперь кратко о плане. Глеба надо усыпить, похитить и привезти ко мне. Все это время он должен безмятежно спать. Даю тебе на эту часть плана сутки. Но прежде отвези его в лабораторию. Подробную инструкцию возьмешь у связного. Там с Глеба снимут параметры, изготовят специальную маску и телесного цвета «перчатки» с его отпечатками, загримируют тебя. После того как наденешь его личину, засвечиваешься во всех излюбленных местах этого молокососа. Репутация у него отвратительная, что нам на руку. В досье так же описаны все люди, с которыми он общается и модели поведения с ними. Что конкретно от тебя требуется: у камер-наблюдения распространить наркоту, так же на виду убить его шлюху. Теперь самое сложное: проберись в резиденцию Владимира, стащи у него какую-нибудь секретную информацию, чтобы отпечатки пальцев Глеба были чуть ли не на люстре, и подбрось её конкурентам. Ты не можешь попасться. Если они тебя схватят, будут пытать, а добыв информацию, убьют.

– Я профессионал.

– Я знаю. Именно поэтому пользуюсь твоими недешевыми услугами.

– Даже если меня поймают, у меня будет легенда для отвода глаз. Я не новичок, дон Сильво, – холодный безэмоциональный голос. – И не надо пугать меня смертью – пуганый. Это моя работа. Ваша тайна умрет со мной. Но я не допущу провал. Как я понял, Вам надо скомпрометировать молодого человека, чтобы его искала полиция, и ненавидели свои. Будет выполнено.

Киваю удовлетворенно.

– Далее призрачный Глеб в твоем исполнении как бы уезжает, а ты «растворяешься». Возвращаешься во Флоренцию. Получаешь свой гонорар. Есть вопросы?

– Вопросов нет.

– Жду результат.

Мой человек ушел исполнять поручение – я же ушел в астрал и очнулся только спустя час. Ничего себе завис! И самое главное то, что в голове пусто, как в вакууме. Надо бы поесть, но нет аппетита. Посмотрел на часы, внимательно проводив взглядом секундную стрелку. Кажется, я кого-то обещал навестить. В кабинет вошел Джозеф.

– Обед готов.

– Не хочу. Какие новости от Вернера?

– Вернер лежит – аппарат пищит. Без изменений, – я закрыл лицо ладонями и оперся локтями о стол. – Врачи проводят интенсивную терапию по его реабилитации. Пока он дышит, есть шанс. А он дышит. Все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – шепотом повторил бессмысленную фразу. – Рио больше не буянит?

– Нет, сидит на кушетке, что ты ему презентовал и усердно думает. Очень усердно.

– Хорошо.

– Ему вернули пистолет. Армандо, у тебя с головой все в порядке? – в голосе сомнение.

– Нет.

– А если он тебя пристрелит?

– Может, я этого ищу?

– Ага, параллельно планируя с Англией и Россией «звездные войны». Как-то не вяжется с твоим образом самоубийцы. Рикардо по тебе очень соскучился. Навести брата.

– Завтра.

– Альберт уверен в том, что он Эрик, а ранение получил, защищая Вас, моя светлость, своей грудью. Рвется на службу. Брат, что ты задумал? Иногда мне кажется, что ты инопланетянин.

– Меня в детстве уронили… Меня в детстве вообще не любили.

– Столько скорби в голосе, что если бы я не знал, кто передо мной, подумал бы, что передо мной сидит неудачник.

– Ладно, – отмахнулся я от друга, встал и вышел из кабинета. Гадкое настроение.

Вошел в изолятор в полной тишине. На меня никто не бросался. На меня никто не кричал. Рио сидел на кушетке в глубокой задумчивости, и, кажется, не придал значение тому, что уже не один. На столе стоял обед, к которому он снова не притронулся. Черным пятном лежала никому ненужная электронная книга. Пистолет пропал.

Рио соизволил посмотреть на меня и спросил:

– Судя по обстановке, – кивнул в сторону биотуалета, – я здесь надолго?

Разговаривать совсем не хотелось. Ударил кулаком по лицу. Действовал тупо – не соображал. Мне стало казаться, что я кукла, которой играется этот парнишка.

– Сука, бешеная мелкая сука! Ты из-за этого меня спас, а? Чтобы видеть, как я мучаюсь, живя без него?

Зачем меня вообще спасать? Действительно, пристрелил бы он меня тогда на месте, как советовал Ник, и не забот и не хлопот. Вспоминая их перебранку в том заброшенном «сарае», я и подложил ему пистолет. Ну же, Рио, давай!

Он усмехнулся, достал на всеобщее обозрение пистолет, и дал оружие мне в руки. Тупо следил за его действиями, пока он сжимал рукоятку моей ладонью и наставлял дуло на свой лоб.

– Стреляй. Ну же… – снял пистолет с предохранителя.

– Ну, же… Армандо… Убей того, кто забрал у тебя Вернера.

Смотрю ему в глаза. У него удивительный, открытый взгляд. Невинный. Если бы я не знал кто он… Он опускает руки, сильней упирается лбом в ствол, продолжая доверительно смотреть мне в глаза. Пистолет соскальзывает, и выстрел уходит в стену. Нельзя на меня так смотреть, Рио. Ударяю его по хребту, и он падает на матрас без сознания. Вылетаю вон из помещения. Мне нечем дышать.

В душе бедлам. Зачем Рио устроил этот очередной цирк? Что он хотел доказать? Я не понимаю! Мой череп сейчас разнесет на мелкие осколки.

Остальная часть дня прошла как в тумане. Поехал в больницу. Снова позорно разревелся. Ничтожество! Далее совершил сказочную тупость. Поцеловал Грея в губы, как принц спящую красавицу и два часа ждал, не спуская с него глаз, когда он очнется. Не сработало. Приехал Джозеф и волоком, а где катаньем увез меня домой. Так бесславно закончился мой день.

С самого утра поехал в лабораторию Профессора. Сразу прошел в палату Рикардо.

– Ну, привет, братец. Как жизнь?

– Хреново.

Действительно хреново. Голова забинтована, рука перевязана, вся в каких-то спицах и проводах, с ногой тоже поработали. Лицо искажено безысходностью.

– Вижу. Джозеф сказал, что ты меня звал.

– Да.

– Чего хотел?

– Поговорить. Глупо все как-то вышло с этим похищением.

– Не то слово.

– Ты скучал по мне?

– Допустим.

– Я хоть немного был тебе дорог.

– Ты уехал, ничего не объяснив. А когда вернулся, обвинил меня во всех грехах. Так ли встречаются родные братья после долгой разлуки? Молчишь? Мне прострелить вторую ногу, или ты сам честно сознаешься в своих истинных намерениях? На кого ты работаешь, Рики? Снова молчишь? Говори!

– Не кричи на меня. Скажу я все. Диана Фон Хауард решила тебя убить, отомстив за свою честь. Ты же слил её активы своими биржевыми «медведями». Она искала киллера, и вышла на меня. Она не в курсе, что мы братья. А мне не хотелось, чтобы заказ прошел мимо меня. Во-первых, я не хотел, чтобы тебя убили. Во-вторых, нахлынула ностальгия, захотелось увидеться с тобой.

– Ты хоть понимаешь, как сопливо-неправдоподобно это все звучит?

– Понимаю. Прости меня, Сильво, – и снова на меня смотрят невинные глаза. Чёрт! Это бесит, если честно. Предпочитаю считать, что он либо дурак, либо врет.

– Тебя обеспечили всем необходимым? – кивок головы. – Выздоравливай.

Пошел я отсюда.

С Николя было веселей. Но не на много. Теперь на меня смотрели преданно-влюбленными глазами. Видимо, Профессор расстарался. Я растянул свою физиономию в радостно-счастливой улыбке и спросил:

– Доброе утро, Эрик. Как себя чувствуешь, родной?

– Все хорошо, босс. Когда я смогу отсюда выйти? Вдруг Рио снова нападет на Вас, а меня не будет рядом.

– Не волнуйся мой милый мальчик, – присел рядом, и легким взмахом потеребил его волосы. – А я принес твои любимые пирожные, – в руке у меня была упаковка с песочными корзиночками с фруктами и взбитыми сливками, которые я положил ему на коленки. – К чаю.

– Спасибо, – Николя улыбнулся мне, а я, обхватив его за плечо, обнял и чмокнул в лоб.

– Выздоравливай. Может завтра твое желание осуществится.

Вечером следующего дня спящий красавец Глеб лежал в постели лучшей гостевой комнаты в моем доме. Я решил разыграть из себя радушного хозяина. Когда вошел в спальню, он недоуменно таращился на шелка и позолоту.

– Рад Вас приветствовать у себя в гостях, господин Глеб Владимирович.

– Э? Сильво? Где я?

– А Вы не помните? – на меня смотрели испуганно, так же чувствовалось то, что в голове Глеба не было ни единой мысли.

– Ну как же? Вы праздновали в клубе, а потом приказали своим людям ехать ко мне, чтобы забрать Рио. Что, правда не помните? – я невероятно удивившись уставился в упор. Глеб смутился от пристального взгляда.

– А почему я голый?

– Вы сами разделись.

– А Рио правда у Вас?

– Правда-правда, – разговор двух идиотов. – Кажется, Вы хотели себе красивую гордую игрушку? – глаза ублюдка загорелись. – Сейчас Вам принесут ужин, а после мы пойдем к Рио.

На лице Глеба было столько дикой радости, что мне захотелось сплюнуть. Когда вышел из комнаты гостя, распорядился, чтобы Леон съездил за «Эриком» и сопроводил его ко мне. Далее офицер должен был следовать за нами тенью.

– Эрик, я хочу порадовать тебя. Мы схватили Рио. Пойдем, я отведу тебя к нему, и ты убедишься в этом сам, – Николя радостно закивал головой.

Когда мы вошли в изолятор, Рио взвыл. Он был привязан к кушетке ремнями по рукам и ногам.

– Сильво! Какого Дьявола ты творишь?! Ублюдок! Мразь! Альберт, с тобой все в порядке?

– Вы меня с кем-то путаете, меня зовут Эрик.

– Да, познакомьтесь, пожалуйста. Эрик, это Рио. Рио, это Эрик. Эрик, расскажи нам, кто такой Рио.

– Враг. Он хотел Вас убить.

– Альберт, что с тобой? – на Рио не было лица. Я схватил его за волосы и, нагнувшись, прошипел:

– Ты отнял у меня Вернера, а у тебя больше нет Альберто! – что-то подозрительное мелькнуло в глазах Рио, и я отшатнулся в сторону, присел, и подрезал напавшего ударом по ногам. Альберто потерял равновесие и упал на пол. – Леон! Взять Альберто, держать, стоять! – когда Леон взял русского в захват, находясь за его спиной, я подошел к нему: – Потрясающе. Николя, ты смог сломать психокоррекцию Профессора? – погладил, а затем похлопал его по щеке. – Ты очень хорош, Николя. Только за что ты так меня ненавидишь? Может, из-за меня пострадали дорогие тебе люди? Или же ты так сильно ревнуешь Рио ко мне? А, Николя? – меня попытались укусить, и снова плотно сжали зубы не желая отвечать. Глаза горели огнем. – Леон, держи его так, мне надо кое за кем сходить.

Когда Глеб увидел в камере составленный мной «натюрморт», он пришел в неподдельный восторг. У него вроде даже слюна потекла.

– Вот ты и попался, Рио. Мой маленький, любимый братик. Что же мне с тобой сделать? – какой же у него мерзкий голос. Я посмотрел на Николя, он пылал ненавистью, вырывался изо всех сил и плевался в Глеба, угрожая при этом, что он сначала убьет его, а потом меня. Шекспир. Лицо Рио ничего не выражало кроме брезгливости. – Что же мне с тобой сделать? – повторив эту фразу Глеб накрыл пах Рио ладонью и погладил его. Я же схватил гаденыша за волосы и шарахнул головой об стену. Удар был такой силы, что стену обрызгала кровь. Для верности выстрелил в сердце и в голову. После чего я поднял тело сломанной куклы и подошел к Рио.

– Посмотри на него. Что ты видишь? Наверное, тебе обидно, Рио? Какой-то итальянский отморозок убил твоего кровного врага. Правда неприятно? А представь, каково было мне, когда у меня отняли возможность убить Грека?! А?! Почувствовал? – еще немного потряс над ошарашенным парнем окровавленным трупом и, отбросив его в сторону, подошел к Альберто. – А теперь посмотри сюда, Рио, – я орал, кажется, у меня началась истерика, – кого ты видишь? Своего друга? Да? Он жив и здоров и пышет праведным гневом, мечтая вздернуть меня за что непонятно. Ни один волос не упал с его головы. А Вернер лежит присмерти! Где справедливость, Рио?! И кто позволил тебе калечить моего брата? Кто позволил тебе вмешиваться в мою жизнь?

Заметив, что махаю перед носом у всех пистолетом, выбросил оружие в ту же сторону, в которую улетел труп Глеба. Проклятье, я потерял контроль над собой. Даже Леон смотрел на меня со страхом. Что говорить об остальных? Успокойся, Армандо, вдох-выдох. Иначе число трупов увеличится. Нельзя. Ты хотел только научить несмышлёнышей тому, что вмешиваться в чужую жизнь ошибка. Захотелось закрыть глаза и оказаться где-то далеко-далеко от всех проблем. Я никогда не изменюсь, Господи. Я погряз в грехе и проклят. Я теряю любимых людей, как в кошмаре. Мне не отмыться и не жить, как обычный человек в любви и счастье… Никогда.

– Рио, – голос звучал тускло, я будто сдулся, как воздушный шарик. Подошел к парню и стал расстегивать ремни, – ты свободен. И друг твой свободен. Леон, отпусти его. – Рио сел на кушетке, растирая затекшие конечности. – Итак… Евгений, теперь у тебя появился реальный шанс стать наследником. Если все сложилось именно так, как я задумал, Владимир с радостью примет тебя с распростертыми объятиями. Свою часть договора я выполнил. Теперь дело за тобой, господин Рокотов-младший. Так сдержи свое слово.