Текст книги "В стране мехов (иллюстрации Риу Эдуарда)"
Автор книги: Жюль Габриэль Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
с трудом удавалось подойти на ружейный выстрел. Зато медведей здесь
должно было быть очень много. Сабин и Мак-Нап часто находили свежие
следы этих хищников. Нескольких из них удалось даже видеть и выследить, но они все же держались далеко от людей. Во всяком случае, надо
было ожидать, что зимою проголодавшиеся медведи будут бродить во множестве
по берегам Ледовитого океана.
– Да,—говорил капрал Джолифф, которого больше всего занимал
вопрос о продовольствии,—когда есть медведь про запас, то нечего
бояться, что придется голодать. Но пока он не пойман, его тоже нельзя
еще считать дичью, так как с этим зверем нельзя знать, кто кого раньше
съест!
Трудно было рассуждать более здраво. Медведей нельзя было считать
верною добычею для пополнения провизии. К счастью, в эти места заходили
и другие животные, мясо которых превосходно на вкус и которые
служат главною пищею эскимосов и индейцев. Таковы, например, северные
олени, и Джолифф с видимым удовольствием убедился, что эти жвачные
животные водились в изобилии в тех местах. Сама природа, казалось, позаботилась о том, чтобы привлечь их сюда, покрыв землю тем особым
оленьим мхом, который олени так любят и умеют ловко откапывать из-под
снега, питаясь исключительно им всю зиму.
Не меньше Джолиффа был доволен и Джаспер Гобсон, когда увидал
следы раздвоенных копыт этих животных. Удалось видеть даже целые
стада оленей, которые в некоторых частях Америки доходят до нескольких
тысяч голов. Если удается их поймать живыми, они делаются вскоре
ручными и приносят много пользы факториям, так как молоко их чрезвычайно
вкусно и считается даже питательнее коровьего, а как упряжные
животные, они незаменимы по своей выносливости. Убитые, они также
чрезвычайно полезны, так как кожа их очень плотна и идет на верхнюю
одежду; из шерсти выделываются прекрасные нитки, а мясо очень вкусно.
Поэтому на севере нет другого животного, которое было бы „так же полезно, как олень. Вполне доказанное присутствие оленей в этой местности
благоприятствовало намерению Джаспера Гобсона построить здесь новую
факторию.
Он мог быть также доволен и результатами разведки относительно
пушных зверей. Речки и ручьи были покрыты жилищами бобров и мускусных
крыс. Барсуки, рыси, горностаи, вольверены, куницы и еноты водились
тоже в этих местах, куда, очевидно, не заглядывали еще охотники. Встречались
даже следы великолепных голубых и черно-бурых лисиц, которые
стали за последнее время так редки и мех которых ценится чуть не на
вес золота. Охотники могли не раз подстрелить одно из этих животных, но лейтенант строго запретил подобного рода охоту. Он не хотел
запугать животных раньше времени, т.-е. раньше зимы, когда их мех
становится более пушистым и ценится дороже. Кроме того, он не хотел
увеличивать груз саней. Сабин, Марбр и Мак-Нап отлично понимали
причины, руководившие лейтенантом, но как им трудно было удержаться
от выстрела, когда они видели в нескольких шагах от себя великолепного
соболя или черно-бурую лисицу! Но раз Гобсон отдал приказание, оно не
могло быть нарушено.
Хотя в этот второй период путешествия и раздавались выстрелы
но только по медведям, показывавшимся иногда в отдалении. Однако
эти хищники, не мучимые голодом, быстро удалялись, не причиняя никаких
неприятностей. Если четвероногие не страдали от охотников, то зато
пернатое царство поплатилось за всех. Убивали громадных белоголовых
орлов, соколов-рыболовов, гнездящихся обыкновенно в стволах сухих
деревьев и прилетающих только на лето в полярные страны; затем попадались
белоснежные гуси и лебеди, мясо которых удивительно вкусно,
красноголовые утки, пепельные вороны, гагары и множество других перелетных
птиц, громкие крики которых повторяло эхо арктических утесов.
Если здесь эти птицы водились миллионами, то какое же несметное
количество их должно было быть на самом берегу Ледовитого океана!
Понятно, что охотники, которым запрещена была охота на четвероногих, накинулись на представителей пернатого царства. В первые две
недели были убиты целые сотни съедобных птиц; это было очень кстати, так как сушеное мясо и сухари всем надоели.
Итак, в животных и в дичи не было недостатка. Компании было чем
наполнить свои магазины и кладовые. Но этого еще было недостаточно, чтобы считать будущность фактории обеспеченной. Нельзя было поселиться
в такой высокой по широте местности, если в ней не имелось
достаточно материала для борьбы с жестким холодом полярной зимы.
По счастью, местность была богата лесом. Холмистый берег был
сплошь покрыт зелеными деревьями, между которыми преобладала сосна.
Иногда выделялись отдельные группы, состоящие по большей части из
ветлы, тополей, карликовой березы и кустов ежевики. В это время года
все деревья были покрыты зеленью и невольно поражали взор, приученный
к однообразию зимних пейзажей. Подножие холмов было покрыто низкой
травою или мхом, которым питались олени. Повидимому, лейтенанту
оставалось только радоваться, что он нашел в северо-западной части
Американского материка столь подходящее для постройки фактории место.
В противоположность животным, которых здесь было очень много, людей совсем не было видно. Не было ни эскимосов, которые охотно
бродят около Гудзонова залива, ни индейцев, не отваживавшихся заходить
за границу полярного круга. Все боятся заходить за эти места, потому
что их могут захватить внезапно наступившие морозы и метели и лишить
возможности вернуться назад. Понятно, лейтенант Гобсон вовсе не жалел
об отсутствии здесь людей, которые могли быть для него лишь конкурентами.
Ему нужен был край незанятый, пустынный, где водились бы
в изобилии пушные звери. Все это он не раз высказывал Полине Барнетт, искренне желавшей успеха его предприятию.
Каково же было разочарование Джаспера Гобсона, когда утром 20-го
июня они набрели на следы только что покинутого бивака.
Эго случилось в глубине небольшой бухты, носящей название бухты
Дарнлея, ограниченной на западе мысом Парри. Здесь, у подножья небольшого
холма, виднелись колья, служившие, вероятно, оградой, и куча
остывшей золы.
Все собрались около этого покинутого бивака. Каждый понимал, как
это неожиданное открытие должно было быть неприятно лейтенанту
Гобсону.
– Вот досада!—сказал он.—Я предпочел бы натолкнуться на самых
свирепых медведей!
– Но те люди, которые здесь прошли, может быть—уже теперь далеко
отсюда или даже вернулись охотиться в свои южные территории,– высказала
предположение Полина Барнетт.
Были убиты сотни птиц.
– Это зависит, миледи, от того, кто эти люди; если это эскимосы, то они наверное отправились еще дальше на север. Если же, наоборот, это индейцы, то можно предполагать, что они, подобно нам, исследуют
эти места для охоты. Повторяю, это обстоятельство меня очень огорчает.
– Нельзя разве узнать, кто именно прошел здесь?—спросила Полина
Барнетт.—Мне кажется, что эскимосы и индейцы не должны иметь одинаковых
привычек при устройстве бивака.
Полина Барнетт была права, и возможно, что, осмотрев тщательно
покинутый бивак, можно было определить, кому он принадлежал.
Джаспер Гобсон и его спутники принялись тщательно осматривать
местность, отыскивая какой-нибудь след, забытую вещь или лоскут одежды, которые помогли бы им разрешить вопрос. Но ни на земле, ни в золе
не было ничего, что могло бы дать точное указание на национальность
прошедших здесь людей. Огорченный этой неудачей лейтенант хотел уже
приказать, чтобы прекратили бесполезные поиски, когда вдруг услыхал, что его зовет миссис Джолифф, отошедшая во время поисков в сторону
шагов на сто.
Джаспер Гобсон, Полина Барнетт, сержант, капрал и другие поспешили
к миссис Джолифф, что-то внимательно разглядывавшей на
земле.
– Вы ищете следов?—сказала миссис Джолифф лейтенанту.—Так
бот, смотрите!
Миссис Джолифф указала на ясное очертание следов на глиняной
почве.
Это могло дать ключ к разрешению вопроса, так как ноги и обувь
эскимосов и индейцев совершенно различны.
Прежде всего, Джаспера Гобсона поразило странное расположение
следов. Следы эти бесспорно принадлежали человеческим ногам, и притом
ногам обутым. Но—удивительная вещь; человек очевидно ступал только
одним носком, а не всей ступнею. Хотя следов было очень много, но
все они, находясь на очень ограниченном пространстве, как-то удивительно
перекрещивались и перепутывались.
Джаспер Гобсон указал своим спутникам на эту особенность.
– Это не похоже на следы человека, который идет спокойной походкой,—
сказал он.
– Ни на человека скачущего, так как тогда был бы след всей
ноги,—заметила Полина Барнетт.
– Нет,—ответила миссис Джолифф,—это следы человека, который
плясал!
Миссис Джолифф была совершенно права. Рассмотрев хорошенько эти
следы, не трудно было притти к заключению, что они принадлежали человеку, предавшемуся каким-то хореографическим 41 упражнениям,– но танец
был, очевидно, не тяжелый, неуклюжий, а веселый, грациозный и легкий. Это
было неопровержимо. Но кто мог быть этот веселый субъект, вздумавший
танцевать на крайнем севере Американского материка, в нескольких
градусах от полярного круга?
– Это, конечно, не эскимос,– сказал лейтенант.
–' И не индеец!– вскричал капрал Джолифф.
– Нет! это француз!—заметил спокойно сержант Лонг.
По его мнению, только француз был в состоянии плясать на самом
берегу Ледовитого океана.
XII. Солнце полуночи
Может быть, замечание сержанта Лонга было немного необдуманно?
Что здесь кто-то плясал, это было очевидно. Но с какой бы легкостью
ни был исполнен этот танец, нельзя было утверждать, что он принадлежал
непременно французу.
Однако Джаспер Гобсон вполне разделял мнение сержанта,—мнение, с которым согласились и все остальные. Было решено, что здесь останавливался
биваком какой-то экспедиционный отряд, в котором непременно
находился француз.
Такое открытие нисколько не утешило лейтенанта. Джаспер Гобсон
имел теперь основание опасаться, что его предупредили конкуренты, проникнув
раньше его в северо-западные территории английской Америки.
Теперь уже было ясно, что хотя Компания и держала в секрете отправку
экспедиционного отряда для исследования этих территорий, кто-то уже
сообщил об этом в фактории Канады и Соединенных Штатов.
Лейтенант, продолжая прерванное путешествие, долго казался очень
озабоченным; но ведь не мог же он не продолжать исследований, раз
они уже достигли такого отдаленного пункта!
После всего случившегося не удивительно, что Полина Барнетт задала
лейтенанту следующий вопрос:
– Неужели здесь еще встречаются французы?
– Да, милэди,– ответил Джаспер Гобсон,—если не французы, то
канадцы, что почти одно и то же. Это потомки старинных владетелей
Канады, когда Канада принадлежала еще Франции,—и, говоря по правде, они самые опасные для нас соперники.
– А я полагаю,—возразила путешественница,—что с тех пор, как
Компания Гудзонова залива соединилась с Северо-Западной Компанией, ей уже нечего опасаться конкурентов на американском материке.
– Милэди,—отвечал Джаспер Гобсон,—если и нет теперь такой же
большой компании, как наша, зато существует много частных, совершенно
независящих от нас обществ и торговых домов. Это большей частью
американские общества, пользующиеся услугами бывших агентов Северо-
Западной Компании, а они все поголовно французы.
Значит, этими агентами очень дорожат?—спросила Полина Барнетт.
– Да, милэди, и они этого вполне заслуживают. В продолжение
девяноста четырех лет, т.-е. в течение всего времени, пока Франция
владела Канадой, французские охотники, покинув Монреаль, где находилось
их главное учреждение, заходили далеко на север, жили там по
несколько лет среди индейцев, и многие из них даже поженились на туземках.
Им дано было прозвание „лесных скитальцев", или „канадских
путешественников". Между собою они жили дружно, даже по-братски.
Все они были люди смелые, ловкие, опытные, очень храбрые, но вместе
с тем беспечные, легко применявшиеся ко всем обстоятельствам, веселые, всегда готовые петь и танцовать.
– И вы предполагаете, что эти люди, следы которых мы видели,
зашли так далеко лишь с целью охоты на пушных зверей?
Жюль Верн, т. XV 5
– Иначе этого нельзя объяснить, милэди,—ответил лейтенант Гобсон.—
Они, наверное, отыскивают новые территории для охоты. Но так
как мы не имеем никакой возможности их остановить, то постараемся
как можно скорее достигнуть своей цели и будем тогда бороться со всеми
конкурентами!
Лейтенант Гобсон уже вполне освоился с мыслью о предстоявшей
конкуренции и теперь спешил только перейти за семидесятую параллель
раньше своих соперников, питая слабую надежду на то, что они туда не
последуют за ним.
В продолжение следующих дней путешественники спустились на двадцать
миль к югу, чтобы легче обогнуть бухту Франклина. Мес1ность сохраняла
все тот же вид; все кругом было в зелени; четвероногие и птицы, замеченные уже раньше, водились и здесь в изобилии, и можно было
надеяться, что их будет не меньше на всей северо-западной окраине
Американского материка.
Беспредельное море расстилалось теперь перед глазами путешественников.
На географических картах не обозначено никакой земли в этой
местности; по широкому простору океана корабли из Берингова пролива
могли проходить беспрепятственно, и если им и грозила какая-нибудь
опасность, то разве только встреча с ледяными горами.
4-го июля отряд обогнул залив Иосберн и достиг конечного пункта
мало известного до сих пор озера, занимавшего пространство не больше
двух квадратных миль. Это была скорее лагуна 42 с пресной водой, большой
пруд, но не озеро.
Сани скользили быстро и легко. Местность представляла большой
соблазн для постройки на ней новой фактории и, наверное, форт, расположенный
на оконечности мыса Батурст, имея позади себя эту лагуну,
а впереди широкий путь Берингова пролива, т.-е. свободное от льда
море,—свободное в продолжение всех пяти или шести летних месяцев,—
находился бы в самых благоприятных условиях как по вывозу товаров, так и по получению съестных припасов.
На другой день, 5-го июля, около трех часов пополудни, отряд, наконец, остановился на оконечности мыса Батурст. Надо было точно определить
географическое положение этого мыса, обозначенного на карте
за семидесятой параллелью. Но нельзя было очень доверять карте, так
как точной съемки здесь, наверное, не было сделано. Джаспер Гобсон
решил пока остановиться на этом месте.
– Кто нам мешает поселиться здесь окончательно?—спросил капрал
Джолифф.—Согласитесь, лейтенант, что место это очень соблазнительно.
– Оно покажется вам еще более соблазнительным, когда вы начнете
получать здесь двойное жалованье, капрал.
– Разумеется,:—ответил Джолифф,—хотя двойное жалованье потребует, вероятно,, и двойной работы.
– Подождем до завтра,—прибавил Гобсон.—Если мыс Батурст действительно
находится за семидесятым градусом северной широты, то здесь
мы и раскинем наши палатки.
Место было вполне подходящим для сооружения фактории. Берега
лагуны с лесистыми холмами могли дать в изобилии материал для
постройки и для топлива. Дойдя до самой оконечности мыса, лейтенант
заметил, что на западе берег изгибался длинной дугой. Довольно высокие
утесы закрывали горизонт на несколько миль. Вода в лагуне оказалась
пресной, а не солоноватой, как можно было ожидать, вследствие
близости моря. Во всяком случае, недостатка в пресной воде не могло
быть, даже если бы эта вода была непригодна для питья, потому что по
близости протекала речка с чистой светлой водой и впадала в океан
узким заливчиком в нескольких стах шагах к юго-востоку от мыса Ба-
турст. Этот заливчик, защищенный не скалами, а каким-то странным
нагромождением земли и песку, составлял как бы натуральный порт, в котором два или три– корабля могли быть прекрасно защищены от
ветра. Этим обстоятельством можно было прекрасно воспользоваться для
устройства стоянки судам, которые будут впоследствии приходить из
Берингова пролива. Оказывая внимание своей спутнице, Гобсон дал этой
реке название Реки Полины, а маленький порт назвал портом Барнетт, чем путешественница была очень довольна.
Построив форт за выступом, образованным мысом Батурст, можно было
быть спокойным, что главный дом и магазины будут защищены от холодных
ветров. Самый выступ служил бы им защитой от сильнейших снежных
бурь, которые в несколько часов могут совершенно засыпать целые
селения. Места между мысом и берегом лагуны было достаточно, чтобы
поместить все постройки, необходимые для устройства фактории. Ее можно
было даже обнести частоколом, который упирался бы в утесы, выстроить
небольшой редут на случай, если бы какие-нибудь конкуренты задумали
поселиться на этих территориях. Джаспер Гобсон с удовольствием подумал
о возможности такого рода обороны.
Погода стояла очень хорошая, и даже было довольно жарко. Ни
одного облачка не было видно ни в зените, ни на горизонте. Только
небо на севере не похоже на ясное небо умеренных и жарких стран.
Здесь почти все лето висит в воздухе легкий туман. Каков-то будет
зимою этот, окруженный ледяными горами, мыс Батурст, когда пронзительный
северный ветер будет налетать на утесы, и вся местность будет
окутана четырехмесячною ночью? Никто из спутников Джаспера Гобсона
не задумывался над этим вопросом, потому что в данный момент погода
стояла превосходная, воздух был теплый, деревья—все в зелени, море
блестело и переливалось.
На самом берегу лагуны был устроен на ночь временный лагерь,
составленный главным образом из саней. Полина Барнетт, лейтенант, Томас Блэк и сержант Лонг продолжали исследование местности до самого
вечера. Положительно, эта территория была подходящей во всех отношениях, и Гобсон ждал с нетерпением следующего дня, когда можно
будет в точности определить географическое положение мыса и узнать, отвечал ли он всем предписанным Компанией условиям.
– Вот, действительно, очаровательная страна!—сказал лейтенанту
астроном.– Я никогда не ожидал, чтобы такие места существовали за
полярным кругом.
– Здесь-то и находятся самые красивые страны в мире!—ответил
Джаспер Гобсон,—и я жду с нетерпением, когда мы, наконец, определим
долготу и широту этого места.
– Главное, широту,—сказал астроном, который только и думал
о своем будущем затмении.—Я полагаю, ваши спутники ждут этого так
же нетерпеливо, как и вы, мистер Гобсон. Ведь им предстоит двойное
жалованье, если вам удастся утвердиться за семидесятой параллелью!
– Да ведь и вы, мистер Блэк, тоже заинтересованы, хоть и с научной
точки зрения, в том, чтобы перейти скорее за семидесятую параллель?
– Конечно, милэди, мне очень желательно перейти эту параллель, не заходя, впрочем, слишком далеко,—отвечал астроном.—По сделанным
нами самым точным исчислениям полное солнечное затмение, которое
мне поручено наблюдать, будет видимо только недалеко за семидесятой
параллелью. Поэтому я с таким же нетерпением, как и лейтенант, жду, когда можно будет точно определить положение мыса Батурст.
– Но ведь, если я не ошибаюсь, мистер Блэк,—сказала путешествен-
ница, – это солнечное затмение должно произойти лишь 18-го июля?
– Да, милэди, 18-го июля 1860 года.
– А теперь только 5-е июля 1859-го года. Значит, до затмения
остается еще целый год.
– Да, милэди,—ответил астроном.—Но согласитесь, что если б
я выехал в будущем году, я рисковал бы приехать слишком поздно!
– Вы правы, мистер Блэк,—заметил Гобсон,—и вы прекрасно сделали, что выехали годом раньше. Теперь вы можете быть спокойны, что не
пропустите момента затмения. Признаться, наше путешествие от форта
Соединения до мыса Батурст совершилось при удивительно благоприятных
условиях. По правде сказать, я не рассчитывал добраться сюда раньше
половины августа, и если б затмение должно было быть в этом году, т.-е. 18-го июля 1859-го года, то вы легко могли бы его пропустить. К тому
же, мы еще не знаем, находимся ли мы за семидесятой параллелью.
– Да, милейший мой лейтенант,—ответил Томас Блэк.—Но я нисколько
не жалею, что совершил это путешествие в вашем обществе,
и буду терпеливо ждать затмения до будущего года.
На следующий день, 6-го июля, незадолго до полудня, Гобсон и Томас
Блэк приготовили все нужные инструменты, собираясь определить
точное положение мыса Батурст по широте и долготе. В этот день
солнце светило достаточно ясно, и можно было надеяться, что наблюдения
будут удачны.
Уже накануне и потом утром были измерены различные высоты, и, вычислив часовые углы, лейтенант и астроном определили достаточно
точно долготу места. Но определение широты особенно беспокоило Гобсона.
В сущности, не все ли равно, под каким градусом долготы лежит
мыс Батурст, лишь бы он находился за семидесятой параллелью!
Полдень приближался. Все окружили наблюдателей, уже запасшихся
необходимыми инструментами. Понятно, что все ждали с нетерпением
результата наблюдений, из которых должно было выясниться, достигли
ли они цели путешествия, или им предстояло снова искать пункта, отвечающего
условиям Компании.
Неизвестно, какой результат получится о г этого выбора. Судя по
