Текст книги "Авторская энциклопедия фильмов. Том II"

Автор книги: Жак Лурселль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 108 (всего у книги 151 страниц)

Tokyo monogatari
Токийская повесть

1953 – Япония (135 мин)

· Произв. Shochiku, Ofuna

· Реж. ЯСУДЗИРО ОДЗУ

· Сцен. Кого Нода, Ясудзиро Одзу

· Опер. Юхару Ацута

· Муз. Кодзюн Сайто

· В ролях Тисю Рю (Сюкити Хираяма), Тиэко Хигасияма (Томи Хираяма), Со Ямамура (Койти Хираяма), Миякэ Кунико (Фумико Хиряма), Дзэн Мурасэ (Минору Хираяма), Харуко Сугимура (Сигэ Канэко), Нобуо Накамура (Курадзо Канэко), Сэцуко Хара (Норико Хираяма), Сиро Осака (Кэйдзо Хираяма), Кёко Кагава (Кёко Хираяма), Тоакэ Хисао (Осаму Хаттори), Тэруко Нагаока (Ёнэ Хаттори), Эйдзиро Тоно (Санпэй Нумата).

Сюкити и Томи Хираяма, пожилые супруги, всю жизнь прожившие вместе с дочерью Киоко в маленьком порту Ономити на юге Японии, отправляются в Токио навестить детей. Это очень длинное путешествие, и совершают они его, несомненно, последний раз в жизни. Сначала они проводят несколько дней у сына Койти, районного врача, которому едва хватает на них времени. Его дети, вечно всем недовольный 12-летний мальчуган и мальчик помладше, довольно безразлично воспринимают бабушку с дедушкой. Затем старики переселяются к дочери Сигэ, довольно жадной женщине, владеющей парикмахерской. Та поручает Норико, вдове одного из сыновей Хираямы, погибшего на войне 8 лет назад, показать им Токио. Сюкити и Томи проводят великолепный день в обществе Норико, щедрой и приветливой молодой женщины, и с удовольствием предаются вместе с ней воспоминаниям об их сыне Содзи.

Из соображений экономии Сигэ предлагает Койти отправить родителей на минеральный курорт Атами. Однако шум, жара и усталость заставляют их вернуться раньше, чем предполагалось. Тогда договариваются, что мать поселится у Норико, а отец – у своего старого друга из Ономити, давно уже переехавшего в Токио: господина Хаттори, нотариуса. «Вот мы и стали бездомными», – смеясь, заключает отец. Вместе с Хаттори и с еще одним другом он проводит вечер и часть ночи за веселой попойкой. Полиция отвозит его и 3-го друга к Сигэ: оба мертвецки пьяны. Мать превосходно проводит время с Норико, которая при расставании дает ей немного денег на карманные расходы.

На обратном пути матери становится плохо; они с мужем вынуждены остановиться у сына Кэйдзо, живущего в Осаке. Чуть позже Койти получает телеграмму о том, что родители добрались домой, но матери стало хуже. Вскоре все дети собираются у ее постели. Она впала в кому и никого не узнает. Кэйдзо приезжает уже после ее смерти. После похорон дети разъезжаются – все, кроме Норико, которая остается на несколько дней, чтобы составить компанию свекру и Киоко. Киоко обвиняет братьев и сестер в эгоизме. Отец советует Норико, уставшей от скучной жизни, забыть о Содзи и снова выйти замуж. Сам же он должен теперь привыкать к одиночеству.

♦ Из всех фильмов Одзу этот наиболее известен заграничному зрителю. Сами японцы выше ценят Позднюю весну, Banshun*, и они, несомненно, правы. «Через эволюцию родителей и детей, – говорил Одзу, – я показал начало распада японской системы семейных взаимоотношений». Сделал он это, по своему обыкновению, очень скромно и аккуратно, стараясь не давить на зрителя, чтобы не испортить впечатление от фильма. Своей скромностью он напоминает героя Тисю Рю, который не хочет слишком строго судить детей («Они не так любезны, как раньше, но все равно любезнее многих», – говорит он жене). Стиль фильма старается сохранить равновесие между осознанием очерствения сердец у детей и не менее сознательной покорностью обстоятельствам, которые могут объяснить, если не оправдать, такой эгоизм. В авторской интонации также сохраняется равновесие между сожалением и безмятежным спокойствием. Токийская повесть – типичный пример элегии, в которой автор дает почувствовать свою боль, не окрашивая ее в беспросветно черные тона.

Важнейшее значение для фильма имеет образ невестки (Сэцуко Хара). Этот персонаж не только по контрасту выделяет безразличие других детей: он помогает нам понять, что Одзу, истовый защитник семейных ценностей, еще больше отстаивал добродетели отдельной личности. Наконец, этот персонаж помогает вывести оригинальную мораль картины – ключевой элемент для Одзу: мы видим, что тот, кого встречают холоднее всего, готов отдать больше остальных.

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (770 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 204 (1978). Сценарий и диалоги выпущены отдельным томом в издательстве «Publications Orientalistes de France» (1986; фр. название картины – Путешествие в Токио, Voyage a Tokyo).

Toni
Тони

1934 – Франция (84 мин)

· Произв. Films d'Aujourd'hui

· Реж. ЖАН РЕНУАР

· Сцен. Жан Ренуар, Карл Эйнштейн на основе реальных событий, изложенных Жаком Левером (Жаком Мортье)

· Опер. Клод Ренуар

· Муз. Поль Боцци

· В ролях Шарль Блаветт (Антонио Канова по прозвищу Тони), Женни Элиа (Мари), Челия Монтальван (Жозефа), Макс Дальбан (Альбер), Эдуар Дельмон (Фернан), Андрекс (Габи), Андре Ковашевич (дядя Себастьян), Поль Боцци (гитарист).

Тони, иммигрант из Италии, недавно приехавший в Мартиг и работающий на каменоломне, становится любовником своей домохозяйки Мари. Но его влечет к молодой испанке Жозефе, и он просит руки Жозефы у ее дяди. Однако Жозефа из кокетства отдается бригадиру Альберу, и тот женится на ней, а Тони берет в жены Мари.

Через 2 года семейной жизни Тони и Мари уже беспрестанно скандалят. Мари пытается утопиться, ее спасают, и она больше не хочет видеть Тони. Он переселяется в хижину на холме, откуда постоянно наблюдает за домом Жозефы: он любит ее по-прежнему. Жозефа крутит роман с кузеном. Тот подталкивает ее ограбить Альбера, пока тот спит. Но Альбер просыпается и избивает ее ремнем. Она стреляет в него из револьвера. Тони оттаскивает труп за город, пытаясь сымитировать самоубийство. Его останавливает жандарм. Он берет на себя вину Жозефы и убегает от жандарма. Жозефа признается в убийстве. Тони пытается убежать, но его убивает один из местных, рвущийся помочь полиции. Как и Тони 3 годами ранее, новые рабочие из-за границы приезжают в поисках работы.

♦ Хотя фильм снят на территории Паньоля, напечатан в его лабораториях и выпущен в прокат его компанией, в этой жесткой, трагической, лишенной юмора картине, основанной на реальных событиях, пересказанных Ренуару его другом комиссаром полиции (Жак Левер, упомянутый в титрах), нет ничего от духа Паньоля. Конечно, Ренуар, охваченный (по его собственному выражению) «острым приступом реализма», смешивает профессиональных актеров с местными жителями и снимает в реальных интерьерах, взрыхляя почву для неореализма, подобно Матараццо в Италии и Паньолю в некоторых фильмах. Но описание сиюминутного настоящего (которое станет подлинным завоеванием неореализма) не особенно интересует Ренуара; он видит в своих персонажах «самых подлинных наследников той греко-романской цивилизации, которая сделала нас такими, какие мы есть» (текст 1956 г., вошедший в сб.: Écrits de Jean Renoir, Belfond, 1974). Уже в 1935 г. он писал: «В этих людях без корней бурлят живые страсти, и мне показалось, что тех, с кого я писал Тони, всюду сопровождает тяжелая атмосфера, признак роковой судьбы героев трагедии или народной песни». Реализм, как мы видим, используется здесь только как эстетический каркас, эффективное и плодотворное средство, позволяющее отвести зрителя в самое сердце трагедии, вечного, вневременного и даже цикличного конфликта страстей. Фильм только притворяется примитивным, на самом же деле он ищет в персонажах некоторую космическую неровность, которая чувствуется в их характерах так же, как ощущается в природе. Ренуар пытается достичь, уловить ее через голоса, акценты, говор и пение актеров, сухость пейзажей и жестокую запутанность событий. По правилам ренуаровской алхимии, эта неровность приравнивается к высочайшей утонченности, и именно она привлекает нас в этом фильме, который следует смотреть не единожды, при каждом пересмотре еще отчетливей понимая уникальность картины в контексте французского кинематографа тех лет.

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (268 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 251―252 (1980).

Tonight and Every Night
Сегодня и каждый вечер

1945 – США (92 мин)

· Произв. COL (Виктор Сэвилл)

· Реж. ВИКТОР СЭВИЛЛ

· Сцен. Лессер Сэмюэлз и Эйб Финкел по пьесе Лесли Сторма «Сердце города» (Heart of a City)

· Опер. Руди Мэйт (Technicolor)

· Муз. Джулз Стайн

· В ролях Рита Хейуорт (Розалинда Брюс), Ли Боумен (Пол Ланди), Дженет Блэр (Джуди Кейн), Марк Платт (Томми Лоусон), Лесли Брукс (Анджела), Флоренс Бейтс (Мей Толливер), Профессор Ламберти (Уолдо).

Рабочий сцены рассказывает историю из жизни лондонского мюзик-холла «Музыкальная шкатулка», не отменившего ни одного выступления под бомбежками. Когда объявляют воздушную тревогу, публику приглашают спуститься в подвал, и там офицер Пол Ланди знакомится со звездой труппы Розалиндой. Ради него Розалинда бросает танцора из того же мюзик-холла, который после этого ищет утешения у Джуди, другой звезды программы. Узнав о скором замужестве и отъезде Розалинды, танцор заходит выпить в соседний бар, где к нему присоединяется Джуди. В эту минуту в бар попадает бомба и полностью разрушает его.

♦ Несмотря на банальный сюжет и беднейшую хореографию, этот незначительный мюзикл, следующий в карьере Риты Хейуорт сразу же после знаменитой Девушки с обложки, Cover Girl*, содержит как минимум один оригинальный элемент: обстановку эпохи (Лондон в период бомбежек), которая, хоть и раскрыта без всякого реализма, тем не менее придает фильму некоторый исторический драматизм, непривычный для жанра. Авторы фильма поступают последовательно, трагически завершая сюжет для 2 из 4 главных героев, за что, кстати, их в свое время упрекали. Достаточно красивое цветное изображение в темных тонах (подвалы, закулисье театра) и 2 «эротических» номера Риты Хейуорт (в рамках того, что могло зваться эротическим в Голливуде в 1945 г.) – «Ты меня волнуешь» и стриптиз под аккомпанемент ксилофона – также достойны внимания.

Too Нот to Handle
Легко обжечься

1938 – США (105 мин)

· Произв. MGM (Лоренс Вайнгартен)

· Реж. ДЖЕК КОНУЭЙ

· Сцен. Лоренс Стэллингз и Джон Ли Мэйин по сюжету Лена Хэммонда

· Опер. Херолд Россон

· Муз. Франц Уэксмен

· В ролях Кларк Гейбл (Крис Хантер), Мирна Лой (Элма Хардинг), Уолтер Коннолли (Гэбби Макартур), Уолтер Пиджен (Билл Деннис), Лео Каррилло (Хоселито), Джонни Хайнз (Гарри), Вирджиния Уайдлер (Хульда), Бетти Росс Кларк (миссис Хардинг), Генри Колкер (Пёрли Тодд).

Два оператора кинохроники соревнуются в хитрости и энергичности, снимая самые зрелищные кадры во всех концах света. При необходимости они не гнушаются и постановочными кадрами, преследуя единственную цель – заполучить настоящую сенсацию. Но однажды в своей дерзости они заходят слишком далеко; их увольняют со скандалом, жертвой которого становится и летчица, работающая с ними. Чтобы искупить свою вину, они помогают ей отыскать брата, пропавшего в Гвиане.

♦ Идеальный приключенческий фильм; именно такие картины любили в Америке 30-х гг. Фонтан здоровой энергии, без рассуждений о морали или (тем более) о нечистой совести. Отказ от морализаторства добавляет фильму сил. Персонажи рассматриваются с точки зрения не психологии и не нравственности, а простой жизненной бодрости, которая отчетливо проявляет их достоинства и недостатки. Даже когда они решают совершить «добрый поступок», методы их действия и характер не изменяются. Своим враньем они вызвали катастрофу; но исправлять ее последствия они будут еще более отчаянным враньем. Отметим ослепительный сценарий, построенный на неожиданных поворотах, связанных как раз с постоянным враньем главных героев. Роли превосходно подходят актерам, особенно Кларку Гейблу, ведь их герои – притворщики, наделенные детской жизнерадостностью и некой помесью цинизма и невинности, которая видна во всем, что они делают. Они используют ум и возможности взрослого человека, чтобы веселиться и шалить, словно дети. Как и кинематограф тех лет, они с таким увлечением избегают всего серьезного, что у них нет времени ни на что другое.

Topaze (1932)
Топаз

1932 – Франция (89 мин)

· Произв. PAR

· Реж. ЛУИ ГАНЬЕ

· Сцен. Леопольд Маршан по одноименной пьесе Марселя Паньоля

· Опер. Фред Лангенфельд

· В ролях Луи Жуве (Топаз), Марсель Валле (мсье Мюш), Эдвиж Фёйер (Сюзи Куртуа), Симона Элиар (Эрнестина Мюш), Поли (Кастель-Бенак), Пьер Ларкей (Тамиз), Жанна Лури (баронесса Питар-Верньоль), Камилль Бёв (шантажист), Морис Реми (Роже де Тревиль), Жаклин Делюбак (машинистка).

Topaze (1951)
Топаз

1951 – Франция (140 мин)

· Произв. Films Marcel Pagnol

· Реж. МАРСЕЛЬ ПАНЬОЛЬ

· Сцен. Марсель Паньоль по собственной одноименной пьесе

· Опер. Филипп Агостини

· Муз. Реймон Легран

· В ролях Фернандель (Топаз), Марсель Валле (мсье Мюш), Жаклин Паньоль (Эрнестина Мюш), Пьер Ларкей (Тамиз), Жак Морель (Кастель-Вернак), Элен Пердриер (Сюзи Куртуа), Милли Матис (баронесса Питар-Верньоль), Жак Кастело (Роже Гаэтан де Берсак), Роберт Мур (шантажист).

Топаз честно и преданно трудится на преподавательской ниве в лицее Мюша. Отказав баронессе Питар-Верньоль в просьбе завысить оценки ее сыну, неисправимому лентяю, Топаз лишается места: директор увольняет его. Топаз невольно становится сообщником 2 мошенников: муниципального советника Кастель-Бенака (в другой версии – Кастель-Вернака) и его любовницы Сюзи Куртуа. Поняв, чем на самом деле занимается Кастель-Бенак (должностные злоупотребления, чиновническая коррупция и пр.), Топаз хочет выдать его властям, но уступает обаянию Сюзи и ничего не делает.

Дела Топаза идут на лад. Некий шантажист, почтенный белобородый старик, пытается вымогать у него деньги, но у Кастель-Бенака есть досье на главного редактора газеты, где работает мошенник, и шантажист остается с носом. Мюш, директор лицея, сам предлагает Топазу свою дочь Эрнестину, которая всегда отвергала его. Мошеннический характер деятельности бывшего учителя не становится для Мюша препятствием этому союзу. Топаз в отвращении отказывает девушке.

Кастель-Бенак полагает, что выжал из Топаза все, что мог, и хочет положить конец их сотрудничеству. Он вручает ему чек на крупную сумму и «академические пальмы»[120]120
  Знак отличия и области литературы, искусства и науки.


[Закрыть], которых Топаз никак не мог добиться на честной преподавательской работе. Но теперь, когда Топаз понял, как на самом деле устроен мир, он не собирается останавливаться на полпути. Он возглавляет в одиночку агентство «Топаз», выгоняет Кастель-Бенака и отнимает у него любовницу. Его старый коллега Тамиз приходит к нему, чтобы сообщить о сомнительном характере его деятельности. Топаз успокаивает его, возражая, что в его делах нет ничего сомнительного: они абсолютно бесчестны. 1-е минуты шока проходят, и Тамиз подумывает о том, чтобы стать секретарем Топаза.

♦ 1-й театральный триумф Паньоля (после заслуженного успеха пьесы «Джаз»), написанный в ключе пьесы Жюля Ромена «Кнок» (1923). Паньоль рассказал историю создания пьесы в длинном и восхитительном предисловии, которое необходимо прочесть, далее если оно не касается напрямую фильма. Пьеса была принята 5 театрами сразу, но Паньоль послушался совета Антуана (упомянутого в посвящении) и выбрал 6-й – «Варьете» Макса Мори, где и состоялась постановка в 1928 г. Во Франции было снято 3 киноверсии пьесы. 2-я версия (снятая Паньолем) не имела успеха, была изъята из обращения самим Паньолем и с тех пор стала недоступной. 1-я и 3-я версии примерно равнозначны и в равной степени малоубедительны. 1-я версия «обогащает» пьесу несколькими пространными отступлениями и сильно сокращает текст. Версия 1951 г. уничтожает все отступления 1-й версии и восстанавливает место действия и изначальную многословность пьесы, характерную для Паньоля.

Жуве (один из 5 режиссеров, которым Паньоль не захотел поручить пьесу) и Фернандель создают 2 взаимодополняющих образа. Похоже, кинематограф отчетливо проявляет все искусственные натяжки пьесы: трудно допустить, что наивный и преданный идеалист, которым предстает Топаз в 1-й части, и жестокая и циничная акула в финале – один и тот же человек. Талант великого актера может убедить в этом зрителя на сцене, но в безжалостном, разоблачительном свете проектора это едва ли возможно. Жуве карикатурен и архаичен в роли жалкого учителя; он раскрывается во всю мощь своего таланта лишь в финале. Напротив, Фернандель в роли учителя трогателен и смешон, однако созданный им образ продажного финансиста отдает фальшью. Паньоль был совершенно прав, когда писал: «Чтобы история была убедительна, надо, чтобы Топаз был очень молодым человеком… 30 лет, не больше. Если он 20 лет проработал на мсье Мюша и так и не понял, что мсье Мюш ― третьесортный прохвост и лжец, то он попросту дурачок, у которого нет никаких перспектив. С другой стороны, раз он так легко попадается на удочку профессиональной кокетки, он должен быть почти девственником. Наконец, эта любовь не сможет превратить его в настоящего дельца, потому что в нем не будет наивности, свежести и агрессивности молодого человека». В то же время роль так богата и сложна, что для нее требуется очень опытный актер. Это порочный круг. Возможно, когда-нибудь мы увидим молодого и совершенно убедительного Топаза, которого пока не смог отыскать кинематограф.

По точности драматургии, язвительности, порицанию определенного типа мошенничества Топаз далек от «Кнока», в каком-то смысле послужившего ему образцом. Во всем мире, окружающем Топаза, и в самом Топазе есть некоторая размытость, абстрактность, вредящая классицизму картины. По изобретательности, насмешливому озорству Топаз в подметки не годится, например, Солнечному лучу, Sonnenstrahl, 1933, Паля Фейоша. Впрочем, цинизм – не та область, где обычно торжествует Паньоль. Оригинальность Топаза – в психологическом портрете циника, обманутого и разочарованного идеалиста. Но даже тут его намного превосходит Баккара, Baccara* Миранда. Не станем утверждать, что пьеса «Топаз» обласкана славой напрасно, однако, несмотря на все свои достоинства, она лишена размаха и универсальности шедевров Паньоля; откуда и относительная неудача ее кинематографической судьбы, даже если за постановку берется сам автор.

N.В. 1-м исполнителем роли Топаза на сцене стал 50-летний Андре Лефор. Он прекрасно понимал все трудности роли, когда говорил Паньолю: «Если бы ты дал мне эту роль, когда мне было 25 лет, я бы немедленно стал знаменитым. Сейчас я староват, но я ничего не боюсь. Я знаю свое дело и принесу тебе успех». Марсель Валле сыграл роль Мюша на сцене «Варьете» и сохранил ее в киноверсиях 1932 и 1951 гг. Пьер Ларкей, лауреат конкурса актеров-любителей, главным призом которого была небольшая роль на сцене «Варьете», дебютировал в роли Тамиза, которую также исполнил в обеих киноверсиях. Отметим, что «смелая» сцена, когда Эрнестина, которую Топаз не захотел брать в жены, предлагает ему себя в качестве любовницы, а в итоге соглашается на свидание с Кастель-Бенаком, отсутствует в пьесе и появляется только в киноверсии 1951 г.

Зарубежные версии: американская (1933, Гарри д'Абади д'Арра) с Джоном Бэрримором в главной роли (весьма едкая картина для Америки тех лет, однако суховатая и схематичная); египетская (1933, Нагиб Эль-Рихани); китайская (1939, Мир золота и серебра, Jin yin shi jie, Ли Пинцянь); английская (1961, Мистер Топаз, Mr. Topaze), поставленная и сыгранная Питером Селлерзом.

БИБЛИОГРАФИЯ: предисловие появляется в томе III собрания сочинений Паньоля в издательстве «Club de l'Honnête Homme» (1970) и фигурирует также в «Признаниях» (Confidences, Julliard, 1980; Presses Pocket, 1983).

Törst
Жажда

1949 – Швеция (90 мин)

· Произв. Svensk Filmindustri

· Реж. ИНГМАР БЕРГМАН

· Сцен. Херберт Гревениус по рассказам Биргит Тенгрот

· Опер. Гуннар Фишер

· Муз. Эрик Нордгрен

· В ролях Биргер Мальмстен (Бертил), Ева Хеннинг (Рут), Биргит Тенгрот (Виола), Мими Нельсон (Вальборг), Бенгт Эклунд (Рауль), Габи Стенберг (жена Рауля), Хассе Экман (доктор Розенгрен).

Базель, 1946 г. Бертил и Рут, шведские туристы-молодожены, едущие домой из Сицилии, просыпаются в гостиничном номере. Рут вспоминает своего прежнего любовника Рауля, с которым рассталась до свадьбы. Однажды, гуляя по острову, она узнала, что он женат и у него трое детей. Его жена неожиданно явилась к ней домой с инспекцией. Рауль, застигнутый врасплох, ничуть не смутился: «Здоровому мужчине, – сказал он, – необходимы 2 женщины. Больше – это уже разврат». Он бросил Рут, когда та была беременна. Она сделала аборт и с тех пор боится, что не сможет больше иметь детей. Она будит уснувшего мужа. Следуют мелкие ссоры из-за денег, прежних связей или вовсе без повода. Бертил, государственный служащий, собирающий старинные монеты, делает вывод: «Совершенный союз невозможен. Мужчин и женщин разделяет целый мир слез». Они садятся в поезд и едут в Стокгольм. Там они проживут 2 дня во время праздника св. Иоанна. По воле случая они сталкиваются нос к носу с Раулем и его женой: те сидят в поезде, остановившемся напротив их окон. Рут попрекает Бертила тем, что у него некогда была связь (ныне разорванная) с Виолой, вдовой и ее бывшей подругой.

На другом конце Европы Виола, некогда переболевшая менингитом, а теперь страдающая от неврозов, приходит к психиатру-шарлатану. Тот хочет насильно добиться ее любви и грозит, что она окончательно сойдет с ума, если прервет курс лечения. В замешательстве она убегает из его кабинета. За окном поезда проносятся унылые и разрушенные пейзажи Германии, истерзанной бомбежками. На остановках люди наперебой ломятся к поезду, чтобы вымолить у пассажиров еды. Как и все женщины, Рут хочет, чтобы ее любили и восхищались ее красотой. Ее навязчиво преследует мысль о бесплодии. Она устраивает скандалы мужу, постоянно говорит – лишь бы не остаться в тишине. Бертил признается, что ему надоело играть роль медсестры при супруге-истеричке. Рут вспоминает, как училась танцам, как танцевала в мюзик-холле. Ей интересно, что стало с Вальборг, ее подругой, одержимой мыслями о свободе. На пустынной стокгольмской улице Виола встречает Вальборг и рассказывает ей о своих горестях, о том, что утратила всякую силу воли. Вальборг приглашает ее домой и, мало интересуясь ее откровениями, самым недвусмысленным образом к ней пристает. Виола в ужасе убегает и через некоторое время идет топиться. В поезде Бертиль признается жене, что во сне убил ее. Ему становится легче от того, что это был только сон. Супруги бросаются друг другу в объятия.

♦ 7-й фильм Бергмана и наивысшее его достижение на тот момент. Это также знаковый фильм для всего творчества Бергмана. (Удивительно, но это чуть ли не единственный случай, когда Бергман почти не прикасался к сценарию; он написан по рассказам актрисы Биргит Тенгрот, играющей в фильме роль Виолы.) Это замкнутое и насыщенное событиями, почти сартровское повествование рассказывает о том, что в семейной жизни гармония недостижима, поскольку недостатки мужчин и женщин наслаиваются друг на друга и только усугубляются в бесконечной войне полов. Не будем спешить называть это «адом», ведь ад одиночества (показанный в образах Виолы и Вальборг) сами герои с ужасом описывают как нечто гораздо более страшное. Повествование выстроено умело и оригинально; оно основано на случайных встречах, необычной драматургической связи между прошлым и настоящим, постоянном взаимопроникновении внутренних проблем персонажей и внешних проблем тех мест, через которые они проезжают. (Это взаимопроникновение роднит фильм с миром Росселлини.) Рядом с центральной сюжетной линией (пробуждение супругов в гостиничном номере и путешествие на поезде) разворачиваются думы и фантазии героини о прошлом. Эти фантазии, подпитанные разговорами между супругами, начинают жить собственной жизнью, сталкиваться, встречаться в настоящем, в реальной жизни тех людей, о которых недавно вспоминали Бертил и Рут. Сложность конструкции, порожденная обилием литературного материала, оправдывает разнородность стиля – вернее, стилей, – использованных Бергманом. Банальность и лиризм (тот вид лиризма, что может прорасти только из сора банальностей) характерны для главной сюжетной линии: постоянных стычек, но при этом – солидарности главных героев. Довольно сдержанный, однако действенный экспрессионизм прорывается в видах из окна поезда (руины послевоенной Германии во мраке ночи) и в кадрах с одичавшими, почти призрачными людьми, просящими милостыню под окнами вагонов. Параллельные эпизоды (воспоминания героини и встречи старых подруг) колеблются между ироничным и жестоким разочарованием (эпизод с Раулем) и крайне мрачным натурализмом в стиле Дювивье (эпизоды с Виолой и Вальборг). Весь фильм в целом обладает бодрой жизненной силой, плотностью, остротой (особенно в раскадровке), которые полностью исчезнут из фильмов Бергмана в конце 50-х и в 60-е гг.