Текст книги "Королева морей"

Автор книги: Юрий Волошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 9
ПИР

Бой закончился. Асия чувствовала страшную усталость. Она едва передвигала ноги, обходя палубу захваченного корабля. Семь пленных французов сидели связанными у грот-мачты и равнодушно смотрели на разгром и оргию пиратов.

– Асия-ханум! – воскликнул неожиданно Афур. Асия вздрогнула и подняла тяжелую голову. – Ты жива? Это очень хорошо! – продолжал он, впервые называя ее на «ты».

– Жива, адмирал. Даже сама удивляюсь.

– Аллах милосерден, ханум! Победа! Сколько добычи!

– Да уж, приз богатый достался.

– Другой-то корабль побольше был. Жаль, что теперь его не достать.

– Не надо жадничать, адмирал. Хватит всем. Тем более что и соискателей поубавилось. Много наших людей отошли в мир иной.

– Это не беда! Такого дерьма везде хватает! Нам больше останется!

Эти слова заставили Асию насторожиться. Ей сразу вдруг расхотелось разговаривать с адмиралом. Горький осадок остался на душе вместо радости одержанной победы.

Как потом выяснилось, флотилия потеряла одними убитыми шестьдесят три человека. А сколько покалеченных? От такой победы Асии стало не по себе. Ее судно недосчиталось девяти человек, и еще четырнадцать мучились от ран.

Одно судно было потоплено, несколько сильно повреждено. «Аль-Кахира» тоже получил по корме ядром, и счастье, что он успел уйти к носу противника, и почти весь залп прошел мимо.

Афур деятельно распределял добычу. Асия уже другими глазами смотрела на этого авантюриста. Она видела, как он дурил амиров и владельцев судов, которые принимали участие в бою. Шел неумолчный шум и ругань. Руки хватались за ножи, но личная охрана адмирала была всегда рядом с ним и устрашала особо ретивых.

– Адмирал, я же не виноват, что не смог пробиться к борту и принять участие в захвате! – кричал амир одного судна. – У меня даже один убитый есть и двое раненых!

– Отходи, не за что тебе давать полные доли! – орал Афур, отстраняя озадаченного амира.

– Адмирал, а моему судну почему так мало? – вопил другой.

– Ты не успел и подошел, когда все уже было кончено! Получишь то, что заслужил! Писец, отмечай, что и сколько кому выдано.

– Господин, ты не по правилам распределяешь добычу! – вопил еще один обиженный, но тот сделал знак телохранителям, и те оттеснили недовольных от стола, где проводилось распределение и учет добычи. Шум рос и грозил перерасти в бунт.

– Амиры! – кричал Афур, вставая и поднимая руки в знак примирения. – Все вы получите то, что заслужили!

Он тут же стал раздавать дополнительные призы амирам и тем несколько успокоил толпу.

– А теперь торопитесь с перегрузкой! – кричал Афур, отчаянно жестикулируя. – Задерживаться нам тут не положено. Торопитесь, пора и домой! Нас ждет великолепная ночь! Сегодня пир на всех судах! С вином и мясом! Слава аллаху! Он не оставил нас в своих помыслах!

До самого вечера шла лихорадочная работа. Лодки стаями сновали туда и сюда. Одна перевернулась, и людей едва вытащили. Много добра попадало за борт. Вспыхивали мгновенные ссоры, но до драк дело не доходило. Все слишком торопились.

Потом пираты принялись за корабль, тащили и ломали все, что могло пригодиться. Вскоре остался один корпус, а суда разбойников осели глубоко в воду и грузно покачивались на волне. Ветер стихал, но волнение продолжалось. Видимо, недалеко прошел шторм.

– Асия-ханум, – тихо сказал Хадар, наклоняясь к ее уху.

– Чего тебе, Хадар?

– Адмирал-то не обделил нас. Даже наоборот, ханум.

– Не заметила. С чего бы это? Хотя мы поработали не хуже других.

– Ханум не догадывается?

– А что?

– Тут вся причина в нашей славной ханум, – хитро ухмыльнувшись, закончил Хадар.

– Ты, Хадар, шутишь, или у тебя голова болит. Повязка вся красная от запекшейся крови. Сменить надо. Пойдем, я помогу.

– Это, ханум, пустое. Легко отделался. Другим хуже. Вон Хилал лежит и едва дышит. Хаддад не отходит от него.

– Хилала жаль. Хороший юноша. Надо надеяться на лучшее. А как Тайсил? Я видела его в крови уже после боя.

– Тоже плох, ханум. Но он мужчина крепкий. Сколько он уже ран перенес. И эту, аллах даст, тоже перенесет. Хорошо, что вас почти не задело, ханум. Я так опасался за вас!

– Ты вот что, Хадар. Всем раненым выдели дополнительную долю в зависимости от раны. Пусть хоть это будет утешением в их муках.

– Спасибо, Асия-ханум. Это очень их подбодрит. Я очень рад такому решению!

В последних проблесках зари ободранный корабль запылал огромным факелом, осветив море и дрейфующие суда разбойников, на которых вовсю разгорался пир.

Франкское вино черпали прямо из бочек, орали песни, плясали и объедались солониной из запасов франков, инжиром, финиками с рисом. Мотали вокруг своих тел цветные куски тканей, менялись добычей, проигрывали ее, дрались без всякого на то повода и тут же мирились, запивая это событие кубком вина. Все заветы шариата были забыты, кругом царил разгул, ликование, веселье и праздник.

В это же время многие страдали от ран, метались в жару, обливались потом и проклинали всю эту затею, прося у аллаха избавления от мук и успокоения.

Иным это удавалось, когда друзья вспоминали о них и заливали им в рот «мерзость сатаны». Они дурели, впадали в беспамятство и тем спасали себя на время от мук телесных.

Экипаж «Аль-Кахира» не отставал от остальных. Асия сама обходила раненых и давала им изрядные порции вина. В тусклых отсветах фонарей лица несчастных казались особенно страшными и жалкими. Из четырнадцати раненых пятеро были задеты сильно, остальные держались на ногах и ковыляли по палубе, стараясь урвать от даров праздника.

Асия не чувствовала радости и не разделяла ее с остальной командой. Ей был неприятен весь этот разгул. В глазах стояли картины боя, ужас временами опять терзал ее грудь и сердце.

Она слонялась по палубе без определенной цели. Ее каюта была завалена обломками после попадания вражеского ядра, и теперь места у нее не было. Фата пропала куда-то, и Асия догадывалась, что та милуется с кем-то из команды. Это ее не волновало. «Пусть веселится, – думала она меланхолично, – если душа просит этого».

В этот вечер ей казалось, что она уже давно не молода и может с высоты своих лет снисходительно оглядеться по сторонам. И когда она вспомнила о своих годах, ей стало смешно и обидно одновременно, тоже захотелось веселья, успеха, танцев и смеха.

И как бы вняв ее мыслям, аллах послал ей гостя. О борт стукнулась лодка, и голос Афура, выдающий опьянение, проговорил:

– Асия-ханум! Принимай гостя! Будем вместе веселиться! Такой день!

Он тяжело перевалился через борт судна, отбрыкиваясь от помощников ногой.

– Асия, я так тебя люблю! – гнусавил он, но вдруг сообразил, что ляпнул не то, и продолжил более трезво: – Всех сегодня люблю! – и обнял проходившего мимо матроса.

– Адмирал, вы сильно пьяны, шли бы спать.

– В такую ночь спать? Асия-ханум, вы шутите. А я действительно в восторге от вас. Мне прочили несчастье из-за вас, но я не посчитался с мнением друзей. И теперь не жалею. Вы принесли нам всем счастье. Какая победа!

Он попытался обнять Асию. Она отстранилась, с неприязнью глядя на его вспотевшее лицо и отворачиваясь от пьянящего дыхания.

– Асия, ну что ты дичишься? В такой день аллах велит всем веселиться. Будь поласковей со мной, Асия! Поедем ко мне на судно. Нам будет хорошо.

– Адмирал, я никуда не поеду. Вы не в себе. Мне неприятно вас видеть в таком состоянии. Отоспитесь вначале!

– Асия, ты обижаешь своего адмирала, – не унимался Афур, наваливаясь на начинающую терять терпение Асию.

Вокруг начинала уже собираться толпа матросов. Подошел Хадар. Асия шепнула ему:

– Хадар, давай вина адмиралу. Побольше да покрепче.

Она с деланным задором и весельем крикнула:

– Вина адмиралу! Слава аллаху и адмиралу!

Афуру протянули огромный кубок. Он взял его, сияя от нахлынувшего удовольствия, и сказал заплетающимся языком, несколько неуверенно стоя на ногах:

– И вашей хозяйке подать вина!

Асия взяла кубок, и все с возгласами и воплями осушили свои посудины. Асия, пользуясь темнотой и качкой, вылила почти все вино, остальное с отвращением выпила. Адмирал пялил на нее глаза и высосал кубок до дна. Потом сказал, неприятно отрыгивая:

– Асия-ханум, а ты гяурка! Так правоверные женщины не пьют! Ай-ай!

– Да и правоверные мусульмане тоже так не пьют, адмирал, – ответила она и повернулась к Хадару. – Еще вина адмиралу! За успех и удачу. Прославим адмирала! – не унималась Асия, стараясь отвлечь того от себя и натравливая матросов.

К нему протянулись жадные руки, его толкали, мяли, потом понесли по качающейся палубе, уронили. Адмирал ругался, бормотал, призывал аллаха на помощь и постепенно затихал, одурев от выпитого вина и усталости.

Его осторожно снесли в лодку и отправили на флагман.

Ночь кончалась. Наступал день, и надо было спешить убраться от этого страшного места. Французский корабль еще чадил, рассыпая искры и накренившись носом. Он медленно погружался, волны пара клубились, поднимались из воды, подсвеченные кострами, догорающими в разных местах палубы. Наконец со страшным шипением и гулом он погрузился в воду, волны заливали огонь, он мерк, метался еще кое-где, но вскоре погас. Море стало черным, а на месте потонувшего остова судна бурлила вода, вырывался пар. Затем все смолкло, потонуло во мраке, и даже на пирующих судах смолкли голоса.

Близился рассвет.

Глава 10
ДОМА

Маскат встретил победителей ликованием. Не часто удавалось захватить румийский корабль, да еще с богатой добычей. Имам вышел встречать флотилию, во всех мечетях возносились благодарственные молитвы и пелись дифирамбы адмиралу. На некоторое время он стал героем для всего города.

Базар ломился от товара, скупщики выбивались из сил, стремясь подешевле выторговать у разбойников их добычу. Пленных французов купили богатые люди города для обучения своих детей.

Асия тоже получила свою долю восторга жителей. Но ей казалось, что было бы лучше, если бы о ней меньше говорили. Это могло в будущем возбудить против нее многих завистников и просто злобных людей. Им не очень приятно было сознавать, что какая-то гяурка, а об этом поговаривали в городе, смогла превзойти в бою многих мужчин и самостоятельно заработать такие деньги.

– Теперь начнут считать мой доход! – возмущалась Асия, и это долго не давало ей покоя.

– Люди посудачат и забудут, – утешал ее Хадар.

– О ком другом забудут, а обо мне, думаю, что нет.

– Не тужите, Асия-ханум. Духовенству надо будет подбросить кусок, и этого будет достаточно. А от них зависит многое.

– Так и придется сделать, Хадар.

Асия не забывала тех страшных мгновений, которые ей пришлось пережить. Они непрестанно омрачали ее покой. Она часто раскаивалась в том, что увязалась за флотилией, и обещала себе, что такого больше не случится.

– Все, Хадар! – говорила она, делясь со стариком своими мыслями и чувствами. – Теперь только торговля меня интересует. Хватит приключений. Сыта по горло!

– Вот и хорошо, ханум! Добра хватит и так.

– Но этого мало, Хадар. Как отвадить этого Афура? Он мне надоел, Хадар.

– Потерпи, Асия-ханум. Он долго не задержится в городе. Уже сейчас поговаривают о новом походе.

– Как было бы хорошо, Хадар!

– Да разве такой пройдоха, как Афур, успокоится? Эта удача только подлила масла в огонь.

Недавно Асия позволила себе редкую роскошь, за огромные деньги купила арабского скакуна из далекого Неджда. Тонконогая рыжая кобылица теперь стала главной заботой. Хозяйка украшала ее богатой сбруей, седло и чепрак горели золотым шитьем. Крупные жемчужины матово светились на уздечке.

Хадар попрекал Асию за расточительство. Он хмурился, будто нес ответственность за ее поступки. Асия успокаивала его:

– Хадар, ну разве я не могу себе позволить маленькие радости в жизни?

– Хороши маленькие. Да эта лошадь стоит целого судна!

– Небольшого судна, Хадар. А это разница. И не беспокойся. Я задумала построить еще одно. Старые едва держатся. Вот и тебе забота будет.

– Да что с конем делать-то будете?

– Ездить, Хадар, ездить. Это же прелесть! Чувствовать ветер в ушах! И легкость скачков, силу ног и… – она улыбнулась и добавила: – И дружбу.

– Нашли с кем дружить? С лошадью!

– Это, Хадар, верная дружба. Она уже меня знает и понимает. Я ее назову Ахмар – рыжая. Я рыжая, и она рыжая. Мы обе рыжие! – воскликнула Асия и звонко засмеялась.

– А ведь вас, ханум, уже кое-кто называет так.

– Как это, Хадар?

– Ахмар-пери или Ахмар-гурия. Когда как.

– Вот интересно! А я и не знала! Значит, я Ахмар-гурия? Или пери?

– А это как придется, ханум. Только тут нечему радоваться.

– Какой ты мрачный, Хадар!

Теперь Асия часто выезжала за городские стены и носилась по холмам и пляжам, горяча лошадь, наслаждаясь быстрой скачкой.

– Асия-ханум, – обратился Хадар к ней. – Вы зря одна носитесь за городом. Попадете в лапы к разбойникам.

– Так я сама разбойница, Хадар!

– Вы себя под беду подводите, ханум. Берите хоть провожатого.

– Да кто же угонится за мною?

– И все же лучше поберечься, ханум.

– Что совет твой хорош, я и так знаю, и буду беречься.

С этого времени Асия брала с собой пару пистолетов и легкую саблю.

Ее тянуло к себе море, хотелось искупаться в голубой прозрачной воде. Однако женщины в этой стране позволить себе такого не могли, и Асия страдала. Она задумала купаться по ночам, выбираясь подальше за городскую стену. Иногда брала с собой Фату, но часто пускалась в это рискованное путешествие одна, уезжая иногда за целый фарсах.

Афур часто посещал дом Асии. Он настойчиво добивался ее расположения, уже два раза засылал сватов к Газвану. Тот соглашался, но не мог убедить Асию принять столь выгодное, как ему казалось, предложение.

– Ты, Газван, не знаешь этого человека. Я же уже имела возможность понять его, – отвечала Асия на уговоры Газвана.

– Асия, но так долго продолжаться не может! – настаивал родственник.

– Почему же? Я вполне самостоятельна и могу сама распоряжаться своим будущим. Сейчас мне не нужен муж, а когда он понадобится, то, думаю, без посторонней помощи обойдусь. И перестанем говорить об этом.

Асия поселила у себя тяжело раненых и теперь сама лечила их. Она уже знала много целебных трав, умела приготовлять из них настои. Особенно заботливо женщина ухаживала за Хилалом. Рана в его бедре никак не заживала и продолжала гноиться, не давая возможности ходить.

Однажды она пришла в полуподвальное помещение, где лежали трое больных, и подсела к осунувшемуся и злому юноше. Тот с надеждой глянул на хозяйку и потупил взор.

– Что же нам с тобой делать, Хилал? – спросила Асия. – Сколько прошло времени, и никакого улучшения.

Она осторожно развязала тряпицу. Большая рваная рана была затянута пленкой нагноения, и краснота вокруг не сходила. Асия ласково, не касаясь, поводила ладонью над раной и вдруг ощутила какой-то посторонний приток тепла. Она отдернула ладонь, и ощущение пропало.

– Хилал, ты не почувствовал тепла в ране?

– Нет, ханум, но мне было приятно и легко. Будто уже заживает.

– Чудно это, – как бы про себя сказала Асия и опять, но уже сознательно, стала водить ладошкой над раной. – Да, тепло и еще что-то непонятное в ладони. Хилал, опять облегчение чувствуешь?

– Да, ханум. Очень хорошо становится. Не отпускайте ладошку, ханум.

Асия продолжала водить ладошкой над раной и всякий раз, когда она удалялась или поднималась слишком высоко, ощущение тепла пропадало, а Хилал терял чувство приятности и покоя. Боль прекращалась, как только ладонь приближалась к ране.

– Я устала, Хилал, но теперь буду приходить чаще и давать тебе облегчение. А пока спи, я вижу, что глаза твои слипаются.

– Ханум сделала мне так хорошо, что я буду все время думать о ее новом посещении. Спасибо большое, ханум.

Асия вышла в недоумении, но тут вспомнила мать. Как давно это, казалось, было. Ведь мать иногда точно так же лечила крестьян от ран, полученных на работах. «Неужели и мне теперь передалось это Божье предназначение?» – думала она в волнении. Вспомнились слова матушки, что и дочь ее со временем унаследует необыкновенный дар. Тогда Ася не обратила на ее слова внимания, но теперь сама видела, что дар обретает силу и реальность. «Надо будет проверять почаще, – подумала она. – Но я вдруг стала такой усталой, захотелось отдохнуть».

Фата помогла ей раздеться, отерла тело холодной водой, и Асия с величайшим наслаждением улеглась в самой прохладной комнате.

На другой день она опять посетила Хилала.

– Как самочувствие, Хилал? – бодро спросила Асия, с интересом поглядывая на юношу своими зеленоватыми глазами.

– О госпожа! Мне намного лучше. Рана почти не тревожит, и так легко от этого. Я ждал вас, ханум.

– Тогда давай посмотрим. Ого, да тебе действительно лучше. Гляди, краснота уменьшилась и величина нагноения тоже, – удивленно воскликнула Асия, развязав тряпицу и осмотрев рану. – Попробуем опять полечить Божьим даром.

И вот через четыре дня Хилал встал и довольно свободно, лишь чуть прихрамывая, прошелся по комнате.

Его глаза загорелись сиянием восторга. Столько недель он провалялся в постели, и вот теперь опять на ногах.

– О, госпожа! – только и мог он произнести, и глаза его увлажнились.

Глава 11
КОНЕЦ АФУРА

Асия чувствовала, что Афур теряет терпение. Это веселило ее и в то же время заставляло опасаться необдуманного поведения адмирала.

Уже осенью, когда изнуряющая жара несколько спала и по вечерам можно было наслаждаться прохладой, Афур посетил дом Асии. Он был без друзей, и это даже понравилось Асии.

– Асия-ханум, – проговорил он после приветствий и легкого угощения, – можно понять ваши отношения ко мне, но сейчас я не об этом.

– Что же вас волнует, адмирал? – с интересом спросила Асия, украдкой поглядывая на своего обожателя.

– Я опять решил организовать поход.

– Да? И куда же?

– На этот раз в Персидский залив, ханум. И пришел я предложить вам принять участие в этом походе.

– Как лестно мне это слышать, – отозвалась Асия, а сама подумала: «Не для этого ты, голубь сизокрылый, пришел ко мне. Старое тебя гложет!».

– Мы славно провели первый наш поход, и грешно было бы останавливаться на этом, ханум. Присоединяйтесь.

– Устала я сильно от предыдущего, адмирал. До сих пор не могу отойти. Не для женского сердца такие приключения. Боязно мне.

– Асия-ханум! Я не заметил в вас трусости! Не верится, что так оно и есть, как вы изволите говорить.

– Чего же тут не верить? Я действительно сильно боюсь. Особенно пушек. Ведь я чуть не погибла, когда ядро разворотило корму.

– Нет, Асия-ханум! Соглашайтесь. Вам не грозит ничего плохого. Я об этом позабочусь. Аллах тому свидетель, ханум. Славный будет поход.

– Да ведь время не особенно подходящее, адмирал. Осень, зима, штормы, а суда наши малые. Нет, опасно слишком. Я не согласна. Да и поиздержалась я, не рассчитывала на дополнительные затраты. А ведь их не так уж и мало.

– Но разве я не помогу, ханум! – в раздражении тянул он свое.

– Нет и нет, адмирал! И хватит об этом! – она замолчала, давая понять, что ему лучше удалиться.

Он поглядел на нее как-то странно, и Асия испугалась, что сейчас может произойти нечто непредвиденное. Но Афур сдержал порыв, а Асия успела сообразить, что теперь он лелеет мысль о ее насильственном захвате. Это она увидела в расширенных глазах мужчины, жадно устремленных на нее.

Афур, еле сдерживая негодование, попрощался и быстро покинул дом, громко топоча сапогами.

«Вот теперь, кажется, и начинается самое главное, Анастасия, – подумалось ей, и от этого стало тоскливо и холодно. – Что же он может придумать?»

Эта мысль не выходила у нее из головы. Она стала реже выезжать купаться, а если и ехала, то брала с собой Фату и слугу-мужчину. Все были вооружены, и это даже несколько будоражило ее и разнообразило эти поездки. О них уже судачили в квартале, указывая на Асию пальцами и отпуская непристойности, но она мало обращала внимания на сплетников.

По прошествии двух недель она немного успокоилась. Афур не появлялся.

Она испытывала истинное счастье от того, что так легко и быстро удалось поставить на ноги Хилала. Эти новые способности, которых она раньше не замечала в себе, занимали сейчас ее мысли. Да и второй больной быстро оправился.

К тому же она видела, как Хилал страдает, мучается, испытывая к ней нечто большее, чем простая благодарность. Он втихомолку глядел на нее, подстраивал нечаянные встречи, и Асия забавлялась этим, посмеивалась и радовалась.

Он ей нравился своей юностью и в то же время мужественностью. Парень отчаянно дрался на корабле, и только тяжелая рана вывела его из строя. Но думать о нем иначе, как о приятном юноше, она не могла. Иногда она даже сердилась на себя. «Неужели я так и не найду себе подходящую пару? Неужели мне всегда будут попадаться всякие Шахабы или Афуры?» – с тоскою думала Асия в душные жаркие ночи, лежа без сна на влажных простынях.

Радость же оставалась, и вместе с ней пришла успокоенность. Юное сердце редко чует недоброе. Оно рвется вперед без оглядки. Риск волнует и бодрит, хочется остроты, страха, борьбы, бурной жизни.

Асия на этот раз отмахнулась от провожатых и в сумерках приказала оседлать кобылу. Никто не осмелился ей перечить. Пока готовили коня, ночь опустилась на город окончательно.

Асия проверила пистолеты, припас к ним и вскочила в седло, огладила крутую шею кобылы и тронула поводья.

В широкий пролом в стене, оставленный еще сотню лет назад португальцами при их уходе, Асия выехала на простор морского берега. Лошадь застоялась, женщина тронула каблуками бока, и ветер засвистел в ее ушах. Дробный перестук копыт восхищал ее. Мимо проносились рыбацкие селения, погружавшиеся в сон. Труд рыбаков тяжел, и вечера у них коротки. Рано утром надо вставать и выходить в море.

Кое-где светились огоньки да брехали собаки. Лодки огромными тушами лежали на берегу, далеко от воды. Отлив шумел в камнях, чайки угомонились.

Звезды ярко сияли, и Асия низко над горизонтом отыскала Полярную. С моря тянул легкий ветерок, он навевал прохладу, приносил запахи соленой воды и водорослей.

Она пускала коня то шагом, то бросала в неудержимый карьер, ей дышалось легко и вольготно, нравилось бывать одной в эти предночные часы. Рыжая Ахмар ретиво выбрасывала ноги, копыта выбивали ритм, то гулко по камням, то мягко по песку. Асия чувствовала, что и кобыле нравятся эти ночные скачки, когда солнце не палит, как раскаленная жаровня.

Проскакав с фарсах, Асия перевела коня на шаг и медленно ехала, расслабившись и успокаиваясь после скачки. Вот и излюбленное место купания. До ближайшего поселка рыбаков с полфарсаха, место безлюдное. Крохотный пляж был обрамлен с двух сторон скалами и камнями, защищавшими ее от случайных глаз.

– Приехали, Ахмар! – сказала она лошади и ласково потрепала ее по голове. Взошедшая луна отсвечивала бликами в черных глазах кобылы.

Асия не стала привязывать лошадь, пустила ее пастись на крохотном пятачке, где росла трава. Сама зашла за скалы и разделась, подставляя тело, пышущее еще жаром скачки, под слабые струи ветерка.

Прилив будет еще не скоро, и его можно не опасаться. Последние водовороты отлива отшумели и обнажили подножия скал и камней. Черные тени закрывали Асию, и она не опасалась посторонних глаз.

Теплые струи волн охватили ее тело. Она медленно поплыла, еще касаясь ногами мелких камней дна. Недалеко высилась приплюснутая скала. Там Асия обычно отдыхала, и потом уже возвращалась назад.

Обнаженное тело жадно впитывало влажный воздух. Кожа медленно сохла, но холода не ощущалось. Воздух был еще слишком теплым. До зимы далеко.

Мысли блуждали, легкие, воздушные, и не останавливались ни на чем. Асия даже не смогла бы сказать, о чем думала. Было просто тихо, спокойно, радостно.

Она отдохнула и тихо спустилась в воду. Плыла неторопливо, и тут вдруг услышала тихое ржание. Ахмар кого-то заметила. «Кого это несет нечистая?» – с тревогой подумала Асия и поплыла быстрее, спеша достичь спасительных скал и тени.

Топот конских ног, всхрап ноздрей кобылицы показали, что кто-то подъехал и остановился рядом. Ужас охватил душу, в груди судорожно сжалось что-то, дыхание прерывалось. Она чуть не пошла ко дну, но тень скалы была близка.

– Асия! – донесся негромкий голос Афура.

– Проклятый! – шептали губы женщины. – Значит, следил за мной. Дожидался, пока я, дура, поеду одна! О Господи! Освободи меня от этого человека!

– Асия, я нашел тебя! Я сейчас!

Она слышала, как он спрыгнул с коня, шумно, торопливо сбрасывал с себя одежду. Асия затаилась в тени, дрожь сотрясала ее тело. Она спешила придумать выход из этого ужасного положения. Но где он? Что ей делать?

По плеску воды Асия поняла, что Афур вошел в воду и ищет ее. Она присела по самую шею и не могла сдержать лязг зубов.

– Асия, откликнись! Мы одни, и нам никто не помешает! Я устал ждать и уже перестал надеяться. Ты сама вынудила меня на этот шаг! Где ты? – голос прервался, Афур поскользнулся и плюхнулся в воду. Был слышен плеск, фыркание, потом он снова заговорил: – Ну где ты, Асия? Темно, камни вокруг. Не вздумай утонуть. Ты погубишь меня!

Асия продолжала дрожать, с отчаянием думая, что теперь она в западне, вырваться из которой ей не удастся. Шум приближался. Афур заглядывал в укромные места, шарил руками, сопел и продолжал бормотать:

– Теперь тебе не уйти от меня, Асия. Теперь ты будешь моей. Навсегда! Отзовись, приблизь минуты наслаждения. Аллах изъявил свою волю, и вот мы встретились! Где же ты? Гурия моя ясноглазая! Я сгораю от любви! – в голосе чувствовалось раздражение, и Асия прокляла тот день, когда ей взбрело в голову купаться по ночам.

Шум затих на секунду, потом торопливо стал приближаться.

– Не иначе, как за этим камнем, – говорил Афур, и Асия услышала совсем близко шумное дыхание.

Неожиданно в свете луны показалась голова и плечи Афура. Он шел прямо на нее, еще не видя ничего. И не успела Асия нырнуть, как рука Афура нащупала ее голову и вцепилась в волосы.

– О, наконец-то я тебя нашел! Роза моя благоуханная! Теперь мы не расстанемся, любовь моя!

Руки мужчины жадно тянулись к ней, ноги скользили по камням, и в этот момент Асии под руку попался камень, едва державшийся в скале. Мысль отсутствовала. Действовал один инстинкт. Рука сделала коротких замах, камень с хрустом опустился на голову Афура. Тот крякнул, отшатнулся, ноги стали разъезжаться, но он устоял. Асию захлестнул ужас, и она вторично ударила его по голове. И тут все окуталось туманом. Она потом не могла вспомнить ни одного момента схватки в воде. Очнулась она тогда, когда Афур, пуская пузыри, исчез под водой.

– Господи, что теперь будет! Как мне быть?

Асия тяжело дышала. В горле пересохло, и она, не разбирая, зачерпнула морскую воду и хлебнула с ладони, даже не почувствовав вкуса. Что-то холодное и вялое коснулось ее ноги, и Асия отпрыгнула. «Тело, – подумала она. – Что-то надо с ним делать. Его выбросит на берег с приливом. Надо спрятать».

Асия с отвращением нащупала покачивающееся тело Афура и торопливо стала накладывать на него камни, ища их по дну ногами. Ей было страшно нырять за ними с головой.

Асия продрогла, озноб бил ее тело. Камни уже стали выглядывать из воды, когда она прекратила работу. Усталость валила с ног, женщина едва выбралась на берег, сразу повалилась на холодный песок и так лежала, вздрагивая от рыданий. Потом поднялась, смыла песок и механически вытерла тело простыней.

Она подозвала лошадь, с трудом вскарабкалась на нее и тронула поводья. «Куда я еду? Зачем? Стой, надо подумать!» – в голове вертелись обрывки каких-то мыслей. Лошадь в недоумении косила глаз на хозяйку, топталась нетерпеливо, мотала головой.

– А одежда, а лошадь? – говорила Асия вслух. – Надо же все убрать. Можно выиграть время, а может, и вовсе его не найдут.

Она вернулась, собрала вещи Афура, брезгливо завернула в них камни. Коня поймала легко и, привязав к седлу повод, погнала кобылу дальше вдоль пляжа. Она выбирала путь поближе к воде, хотя скорый прилив и так скроет их следы.

Она гнала лошадей и проскакала мимо спящих деревенек рыбаков уже больше фарсаха. Наконец остановилась.

– Вот место подходящее, – сказала она и спрыгнула с седла.

Движения ее были уже осмысленными и быстрыми. Она расседлала коня Афура и вместе с одеждой сбросила седло со скалы в море. Стеганув коня Афура плетью, она отогнала его подальше, сама повернула кобылу к городу и огрела ее по крупу.