Текст книги "Выбор Проклятого (СИ)"

Автор книги: Юрий Соломин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 71 страниц)

Глава 5.2

Магрес решил, что пригласит Мишу в Шаарн. Там он приоткроет свои карты и расскажет, что ему предстоит сделать. Проклятый должен быть в прекрасном настроении, и не испытывать излишних сомнений. Поэтому накануне он даст Михаилу выходной, еще один день общения с женой и сыном. Если надо, даст и больше времени.

К тому же чародей приберег кое-какие козыри. Он покажет Ире нечто, о чем любой маг мира-шара может только мечтать. И это, чародей был уверен, обязательно вернет Проклятого в прекрасное душевное состояние, которое пошатнулось из-за тайны Ириного обучения и татуировки дочери.

Миша ничего не знал о планах своего благодетеля. Он валялся на кровати, и старался убить время. Время убивалось неохотно, но заставить себя делать хоть что-то, он не мог себя заставить.

– Точно, напишу про переезд, – пообещал он себе.

– Соберусь, и опишу все то, о чем только что думал, – и, заложив руки под голову, решил: – надо только концовку мысленно проговорить.

Жена с отцом и сыном вернулись примерно через полтора часа. Ира была довольна. Машина начинала слушаться, особенно в условиях полупустых дорог. Они закупились на месяц. Консервы, крупы, макароны, картошка, замороженное мясо. Ира не собиралась слишком часто покидать дом, во всяком случае пока. Ее больше интересовали занятия магией и обустройство нового жилья.

После обеда Ира отвезла отца на автобусную остановку, и вернувшись пошла к мужу. Валик, вконец измученный этими поездками, на обратной дороге закатил истерику, доставив маме пару неприятных минут, а потом, словно отдав последние силы на крик, уснул как убитый. Он не проснулся, ни когда мама заезжала на участок, и чуть было не сбила одну из секций забора, ни когда она достала его из кресла и уложила его на диван.

Открыв дверь кабинета, она спросила:

– Соскучился? – в голосе жены сквозила нежность, и слегка раздраженный Миша, постарался ответить спокойно.

– Да, маленькая. Есть такое.

Он не то чтобы соскучился, хотя и это тоже. Еще до того, как Ира с отцом уехали за покупками, он понял, что хочет в туалет. Казалось бы ерунда, но не в его состоянии. Кабинет был пуст, высота стола, в его понимании – метров тридцать, сам стол пуст. Не писять же в тарелку, из которой пил, или в сумку? Помучавшись, он решился опорожнить свой мочевой пузырь «стоя над пропастью», и хотя по мерками комнаты, это было незаметно, но настроение Проклятого слегка подупало.

– Идем кофе пить, заодно все тебе покажу. – Ира, не зная ничего о душевных терзаниях излишне интеллигентного мужа, подала ему руку.

Потом они сидели на веранде. Ира рассказывала о поездке, о своих планах по защите участка от недоброго внимания, о своих впечатлениях от вождения.

– Магрес учил тебя всему необходимому? – безопасность интересовала Мишу в первую очередь. В том числе и потому, что он очень не хотел стать игрушкой в руках какого-либо воришки.

– Справлюсь, – Ира помрачнела, слишком легко было проболтаться в таком вот непринужденном разговоре и получить по шапке от чародея.

– Извини, – Миша смутился, поняв, что своим вопросом нарушил негласное соглашение не вспоминать о колдуне.

– Все нормально, – она вздохнула, – просто не привыкла я скрывать, что-либо от тебя и прятаться ото всех.

– Бежать, оглядываться, прятаться, – пробормотал он.

– Сам устал. Ириш, я думал ко всему можно привыкнуть, а что если бы результатом проклятия была слепота? И знаешь, поймал себя на мысли, что для меня это было бы намного страшнее. Вот, казалось бы, более обыденно чем то, что случилось со мной, но намного ужаснее.

– Кот, – начала она, но Миша продолжал.

– Или если бы не Этания, кто знает, что могло произойти? Думаю, нас бы нашли, или пришли бандиты, такие как Виктор.

– Кот! Зачем это все?

– А то не понимаешь? – он невесело усмехнулся, – успокаиваю себя.

Они помолчали, каждый думал о своем.

– Ладно, Мишка, пойдем спать? Ты всегда не против сна, а я смертельно устала. Все-таки в первый раз столько времени за рулем.

– Налей мне пива. Вы же надеюсь и его закупили сегодня?

– О, да! – она усмехнулась. – сделали выручку магазину. Пиво, кофе, консервы, сахар, мука, крупы. Мне показалось, местные решили, что мы что-то знаем и тоже стали больше покупать.

– Этот страх силен у нас, – кивнул Миша, – Так что плесни мне пивка плиз.

– Смотри, твой туалет в виде горшка на полу. Не запаришься туда-сюда лазить?

– А я буду на полу пить, там тепло. Все равно компьютер не подключен.

– Уже завтра подключу, Кот. Хорошо?

– Конечно.

Ира отнесла мужа в комнату, поставила тарелку с пивом и Мишину кровать на пол, и пожелав спокойной ночи, закрыла дверь. Проклятый побродил по кабинету, окинул взглядом высоченный стол, зачерпнул пенную жидкость и расслабился.

***

Снова Киев. Через тридцать минут их самолет приземлиться в Борисполе. Потом паспортный контроль, комитет по встрече, работа. Много, очень много опасной и непростой работы.

Вспомнились события предшествующие этому вылету, дом Гротака, и Филлипа передернуло. Пожалуй, там он заглянул в настоящий ад, ну или один из его филиалов. И самым жутким было, что в такой ад вполне реально попасть, но грехи, описанные в «Библии», тут совершенно ни при чем.

– Как тебе домик и его хозяин?

– Жутковато, кто он вообще такой?

– В машине узнаешь.

Они отъехали, и Юрген начал рассказывать.

– Гротак был одним из лучших странников. Хотя нет, лучше начать не с этого. Что ты знаешь о блеклых территориях?

– Немного. Знаю что с ними связано большинство сказок и легенд, связанных с параллельными мирами и аномалиями, типа Бермудского треугольника. Что это, грубо говоря, кусок пространства, находящийся в некой плоскости, не пересекающийся с земной. Точнее, почти не пересекающийся. Иногда, в следствии непонятых механизмов, такие пересечения происходят и туда можно попасть. Они могут быть немного похожи на Землю, а могут и сильно отличаться. И уже знаю, что один из наших департаментов, как раз и занимается проникновениями туда и оттуда.

– Хорошо, пока этого достаточно, – Юрген чиркнул зажигалкой, выпустил струю дыма в окно и продолжил, – на самом деле, попасть на блеклую территорию, ну или иногда еще их называют зонами, блеклыми зонами, можно почти всегда. Существуют переходы, этакие шлюзы между нами и ними. Проблема в том, что эти переходы часто нестабильны. Очень мало шлюзов, которые подчиняются определенным правилам, в основном их открытие и местоположение, весьма хаотичны.

Командир задумался, некоторое время молча курил, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая стоит ли давать Филиппу эти сведения.

– Если, – все-таки продолжил, затушив сигарету, – переход стабилен и подчинен хоть каким-то формальным правилам, он находится под контролем «Аусграбуна». Того самого департамента о котором ты упоминал. Неофициальное название блеклой зоны в которую ведет переход – карман.

– Карман? – удивился Филипп, – чей карман, откуда такое название?

– По всей видимости это земной карман. Небольшое, замкнутое пространство. Я никогда не интересовался, почему его так обозвали. А поиском новых переходов занимаются те, у кого есть особый дар. Их называют странниками, и Гротак был лучшим из всех, когда-либо существовавших. Ну, – поправился он, – я о тех, кто работает на «Аусграбун».

– И не шибко засекречен, – пробормотал Филипп.

– Само собой – усмехнулся Юрген. – Он не только легко находил новые переходы, а как-то чувствовал блеклые зоны. Что там может ждать и насколько это опасно, они ведь все разные. Есть совершенно непохожие на Землю, с другим солнцем и иным воздухом. Прийти куда-то не туда и умереть – очень просто.

– А зачем вообще туда ходить? Какая польза? Просто исследовательский интерес?

– Не только, но давай об этом чуть позже?

– Хорошо, не перебиваю.

– Так вот, Гротак был незаменимым специалистом, и под его руководством департамент исследования «карманов» начал приносить огромную пользу. А сам он получил полный карт-бланш на любые исследования.

– А откуда, – Филипп не смог сдержать обещание не перебивать, – это все известно? Или это открытая информация для таких сотрудников, как наша группа?

– Не вся. Но история Гротака рассказывается как пример вреда излишней самоуверенности. Дело в том, что кроме карманов, существуют, как бы это объяснить, такие коридоры, по которым, совершенно непонятным для нормального человека образом, можно перейти из одной точки на Земле, в другую.

Обычно на малое расстояние. Например, если ты зашел в переход в окрестностях Мюнхена, то не сможешь быстро добраться ни до Бразилии, ни даже до Берлина, а если и сможешь, то потратишь примерно такое же время, как добираясь обычным способом. Но иногда, открывается дальний переход, или «прилив», и вот тогда становиться возможным перейти очень далеко.

– Словно телепортироваться?

– Да, именно так. Гротак определял такие приливы, путешествовал, и узнавал много нового. Думаю что далеко не вся информация попадала в его отчеты, что-то было засекречено, в что-то он мог и не говорить. Сейчас это уже не важно, в какой-то момент он полез туда, куда не надо.

Юрген замолчал, и молча смотрел в окно. Филипп все-таки не выдержал:

– В своих странствиях? Он попал в какую-то аномалию, или нашел что-то запрещенное?

– Точно не знаю, и подозреваю, что никто этого не знает. Гротак оказался, прикован к тому дому, к его внутренним помещениям. Ко всем, за исключением прихожей, хотя изначально было не так.

– В смысле? – Филипп был настолько заинтригован, что уже позабыл про любую субординацию.

– Прихожую потом построили наши ребята. И еще скупили все окрестные дома, чтобы никакие слухи не поползли. Теперь придают участку вокруг дома видимость жилого, подстригают траву и убирают мусор. В сам дом, правда, никого лишний раз не затянешь. Знаешь почему мы приехали такой большой группой? – неожиданно спросил он. И продолжил не дожидаясь ответа, – потому что только там можно сопротивляться желанию пойти во внутренние помещения. У одиночки мало шансов, не разделить судьбу этой проститутки.

Он снова замолчал, но на этот раз пауза была короткой. – Мне неизвестно, что именно случилось с Гротаком. Судя по всему, он одновременно оказался и в блеклых пределах, и на Земле.

– А не пробовали дом разрушить? Если он именно к нему привязан?

Юрген внимательно посмотрел на Филиппа, и широко улыбнулся:

– Правильно мыслишь. Именно такая идея возникла изначально, но вот закончилась она, очень печально. Стоило начать демонтаж, как плохо стало всем – и Гротаку, и строителям. Я там не был, но судя по всему, хозяин и дом связаны, и разрушение здания, скажется и на нем.

– А что случилось с работниками?

– Они исчезли. Их затянули стены.

Тут Филиппа передернуло. Одним из его детских страхов было утонуть в зыбучих песках, не в болоте, а именно в песке. Виной тому был какой-то старый, случайно увиденный в детстве жутковатый фильм. Но утонуть в стене? Это, пожалуй, было бы еще страшнее.

– А зачем Гротаку гости? – Филиппу не понравилось, как прозвучал его голос, сразу захотелось хлебнуть виски или коньяка.

– По всей видимости, став заложником, он одновременно приобрел еще и новые навыки. Из своих гостей он высасывает жизнь. Думаю, до сих пор Гротак жив лишь благодаря этому.

– А какие еще навыки? – Филипп не знал, сколько еще будет откровенничать его собеседник, и очень хотел, чтобы это происходило, как можно дольше. Сейчас любая пауза, могла стать и окончанием разговора.

– Его ощущение переходов усилилось. Ты же видел, стоило ему захотеть, и он примерно определил откуда пришли гости. Я даже не представляю, насколько он бы ценился сейчас, не будь заперт в доме.

– Или сбежал бы куда-нибудь, – пробормотал Филипп.

– Возможно и так. В любом случае он помогает «Аусграбуну» советами, ну а мы, за это, приводим для него собеседников.

– Жутковатая у собеседников участь.

– Да, это мало кому нравится, – кивнул Юрген, – но сам понимаешь, организация превыше всего. Все когда-нибудь умрем. Как по мне, это лучше, чем застрять, как Гротак.

С этим Филипп был согласен. Только почему-то он не был уверен в том, что «собеседников» жутковатого консультанта, эти мысли сильно бы утешили.

– Все приехали, – сказал водитель и заглушил двигатель.

Филипп с удивлением понял, что они вернулись в гостиницу.

– А разве нам не в аэропорт?

– Пока нет, будем ждать дальнейших распоряжений. Кстати, я в бар, сегодня нам можно расслабиться. Ты как?

Филипп колебался недолго. Но в баре не получилось продолжения разговора, кроме сотрудников организации, тут был еще обслуживающий персонал, и Филипп, которого дико разбирало любопытство, предложил командиру подняться в номер. Он понимал, это наглость с его стороны, но пока никто не препятствовал ему в получении информации и грех было этим не воспользоваться.

– А идем! – Юрген поднялся из-за стола, прихватил с собой бутылку виски и пачку орешков.

– Юрген, скажи, – начал Филипп усевшись в кресло около небольшого столика. – Неужели у меня появился допуск к любой информации?

Командир некоторое время смотрел на него, затем плеснул в стакан виски, открыл пачку с орешками.

– Не к любой, а только к той, которая может иметь значение для нашей дальнейшей операции.

– Просто когда я ехал в Киев в прошлый раз, нам, как я теперь понимаю, не рассказали и десятой доли, от того, что могло бы помочь в работе.

– Ты теперь в другой лиге, тут отношение иное. Понимаешь, Фил, – Юрген выпил, но закусывать не стал и продолжил, – мы ведь на самом деле все смертники.

Филипп от неожиданности закашлялся, виски попал не в то горло. Собеседник терпеливо подождал, пока тот придет в норму, и продолжил:

– У нас все просто, как у спартанцев: «Со щитом, или на щите». В первом случае тебе лавры и почет, деньги и отдых, а потом новая, смертельно опасная командировка. Во втором случае, ты ничего и никому не расскажешь.

– А почему смертники-то? Не то, чтобы вот я прямо сейчас обосрался, но звучит как-то нехорошо.

– Посуди сам. Вот мы едем разбираться с врагами, и при этом... – он принялся загибать пальцы. Мы ничего не знаем о нашем враге. Даже то, что они пришли в Питер из под Киева мы узнали благодаря специалисту редкой силы, о котором, надеюсь, наши недоброжелатели не знают. Это раз. Во-вторых, враг реально силен, они смогли уничтожить около семидесяти наших сотрудников, а что мы в ответ? Сколько?

– Боюсь что ноль.

– Вот именно... – Юрген, налил стаканы по новой, – поверь, мы не привыкли к таким обменам, а значит, имеем дело с чем-то неизвестным. Это два.

Филипп ждал три, но командир вдруг замолчал. Тогда он сам нарушил молчание:

– Это все?

– А тебе мало?

– Да нет, просто.... – он не знал что сказать, поэтому молча, выпил. Немного покрутил в пальцах орешек, но есть не стал.

– Нас могут ждать в Киеве. Возможно, что это уже совсем не наш город. Может статься так, что это одна сплошная ловушка. И именно поэтому в организации считают, что те, кто так рискует, имеют право знать всю необходимую информацию.

– А если среди нас есть крот? – эта мысль не была оригинальной, но пришла в голову Филиппа впервые, и он вдруг почувствовал укол страха. – Что тогда?

– Тогда мы все умрем, – пожал плечами Юрген, – но не переживай, мы все-таки довольно давно работаем, и вероятность того, что у нас есть стукач, близка к нулю.

– Почему?

– Извини, Фил, – он вновь разлил виски, – но это, как раз не разглашается.

Заметив выражение лица Филиппа, пояснил:

– Даже ни я, ни Ларс, не знают полностью всего. Мы так давно работаем на организацию, что для нас все это естественно. Вода, при определенной температуре мокрая, параллельные прямые в Евклидовом пространстве не пересекаются, а крота в нашей группе нет и не может быть.

– Хорошо, – Фил выпил, – когда выступаем? Если завтра, то с меня хватит. Не хочется напиваться перед боевой операцией.

– Когда, я пока не знаю. А насчет похмелья не переживай. Есть у нас средства, будешь как огурчик. Ну, что, еще по одной, и к девочкам?

– А, пожалуй, да! – согласился Филипп.

Юрген одобрительно улыбнулся и поднял стакан.

Глава 5.3

Утро началось с головной боли, что и неудивительно, учитывая прошедшие вечер и ночь. Открывать глаза не хотелось, не было желания вставать и что-то делать, да собственно и жить, честно говоря, хотелось не так уж сильно. Покрутившись еще немного в бесплодных попытках занять такое положение, в котором головная боль хоть немного стихнет, Филипп понял, что жажда все-таки становится сильнее, чем его лень, и героически сжав зубы, поднялся с кровати.

Взгляд сфокусировался на столе и ура! Спасительный графин с водой и стакан оказались там, где им и положено. Впрочем, в его текущем состоянии стакан был совсем не нужен и, выпив залпом, примерно с половину имеющейся воды, он почувствовал себя немного лучше. Лишь только после этого заметил то, что ускользнуло от его внимания минуту назад. На столе лежал небольшой, размером с сигаретную пачку, пластиковый контейнер и записка. Развернув ее, Филипп прочел лишь одно слово «Разжуй». Что предлагалось разжевать, в записке объяснено не было и бедолага, страдающий от похмелья, надеялся только, что имелся в виду не сам контейнер.

Сняв крышку с пластиковой коробки, Филипп обнаружил таблетку. Диаметром примерно с монету в два евро, но раза в два толще. Очередная вспышка боли заставила его поморщиться, и он быстро разжевал содержимое контейнера. Рот наполнился вязкой горечью, а головная боль стала проходить как по волшебству. Жутко захотелось пить, но он некоторое время просто не решался прикоснуться к графину, опасаясь, что действие волшебной таблетки прекратиться как только он утолит жажду.

Минут через двадцать Филипп все-таки не выдержал, и полностью допил содержимое графина. Похмелье и боль к счастью не вернулись, зато проснулся жуткий голод, и он спустился в гостиничный ресторан.

Там было занято всего несколько столиков, он кивком поздоровался с коллегами и уселся в гордом одиночестве. Уже уплетая завтрак: вареную картошку с котлетой, и запивая горячим кофе, он удивился, что до сих пор никто не дал им никакого задания. Хотелось поговорить хоть с кем-то, но Юрген куда-то исчез. Еще пара коллег, с которыми он более-менее общался, тоже отсутствовали, а с теми, кто находился в ресторане, говорить не хотелось. Закончив завтрак, он поднялся в номер. Ему необходимо поразмыслить над полученной вчера информацией, может быть почитать, кое-что из открытых ему материалов, связанных с мистическими происшествиями.

В этот день, как впрочем и на следующий, ничего значимого не произошло. Ему удалось немного поговорить с Юргеном, но тот куда-то спешил, поэтому разговор вышел очень коротким.

– Ждем. Информация из Питера, и от Гротака получена, а нам приказано ждать и отдыхать. Так что у тебя полностью свободное время, только есть два правила: не отключать телефон, и быть не более чем в получасе езды от гостиницы.

– Я понял, – ответил Филипп и принялся отдыхать. Хотя в условиях полной неопределенности это получалось плохо.

Все изменения произошли утром на четвертый день их пребывания тут. Спустившись в ресторан, Филипп увидел несколько новых мужчин, сидящих за одним столиком с Ларсом, главным их группы. «Началось» – мелькнула мысль, и он почувствовал нервное напряжение. Приближался самый пик ожидания, когда начинает казаться что вот-вот, что-то должно произойти, а время при этом бежит со скоростью спящей улитки.

Аппетит полностью пропал, но он заставил себя все доесть, мало ли, вдруг у них через двадцать минут вылет? Дальше сидеть в ресторане не хотелось, равно, как и подниматься в свой номер, и он решил просто пройтись. Уже при выходе из гостиницы он услышал:

– Филипп, доброе утро.

Женский голос показался знакомым, и, обернувшись, он с удивлением увидел Габриэлу. Ведьма ничуть не изменилась со времени их первой и единственной встречи.

– Здравствуйте, Габриэла.

– Пойдем, прогуляемся? – она приблизилась и протянула руку. Филипп аккуратно пожал маленькую ладошку.

– С удовольствием.

Они немного поговорили ни о чем. Филипп не решался задать вопрос, ведьма не спешила переходить от светской беседы к чему-то более важному. Минут через десять утомленный ожиданием и неизвестностью Филипп уже решился прервать ее и спросит напрямую о цели их ожидания, но не успел.

– Наверное, у вас есть вопросы? – Габриэла сменила тему легко и непринужденно так, что в первую секунду Филипп растерялся, оказалось он не готов к откровенному разговору.

– Знаете, я уже получил очень много информации в последний месяц. И боюсь, что вопросов стало еще больше чем ответов.

– Понимаю, – ведьма улыбалась лишь губами. При этом ее глаза оставались внимательными, хотя в них и сквозило что-то вроде участия.

– Поэтому, наверное,.... основное интересует.... что меня? – он помялся, а затем все-таки продолжил, – что меня интересует? Это чего мы все ждем? Почему так долго сидим в этой гостинице?

– Долго? Уж поверьте, три дня не так много.

Филипп слегка смутился, а Габриэла продолжила:

– Знаете, я расскажу вам кое-что, о чем вы вероятнее всего не осведомлены. Итак, уверена вы много раз слышали фразу «восстание против Париса»? – Филипп молча кивнул, – и думаю, вы считаете что Парис, это некий большой босс, что-то типа директора «Аусграбуна», ну или человек рангом повыше?

В ответ снова кивок.

– Это не так, точнее не совсем так. Такой человек действительно жил, но уже умер, от старости, что редкость при такой работе.

Она улыбнулась, а Филипп продолжал сохранять молчание.

– Сейчас Парис, это некая идеология. Да, она официально называется немного иначе, длинно и неинтересно, а я не люблю казенный язык. Так вот, – продолжила ведьма не дождавшись ответа, – эта идеология заключается в том, что Земля это не магический мир, – она сделала ударение на частице не, – и раз уж магию полностью выкорчевать не получается, то необходимо сделать все для того, чтобы маги, ну или люди со способностями, играли по нашим правилам. Выпьем кофе?

Габриэла указала на маленькое кафе, где три столика на улице пустовали.

– Да, давайте.

Филипп почувствовал, что действительно очень хочет попить, даже просто воды. Пока они покупали кофе, он со сливками, она черный, пока он отнес поднос к выбранному столику и пока не был сделан первый глоток, разговор прекратился. Он был уверен, что ведьма продолжит свой рассказ лишь после того, как они покинут кафе, но ошибся.

– Итак, было принято решение контролировать всех людей со способностями настолько, насколько это вообще возможно.

– А вы уверены, что тут не понимаю немецкий язык? – вопрос был немного бестактным, но Габриэла лишь улыбнулась.

– Не переживайте, меня тут некому подслушивать.

Филипп промолчал, внутренне проклиная себя за несдержанность, а ведьма продолжила:

– Это было осознанное решение, ведь в средние века разгул всяческих культов был действительно очень силен. В наше время действия инквизиции весьма демонанизированы, и для этого есть свои основания, но о том, что свою прямую задачу – уничтожение по настоящему опасных чародеев, и некоторых гостей извне, инквизиция выполнила, известно только в нашей организации.

Филипп снова кивнул и ощутил себя этаким болванчиком, который кивает, когда к нему прикасаются или дергают.

– Само собой под удар попали и невиновные люди, были и ложные наветы, и сведение счетов, и борьба за власть. Те же церковники разгулялись, забрав себе часть лавров, и большую долю ненависти, – ведьма улыбнулась. – Но гости из магических миров получили укорот, и это главное. – Она помолчала, – уже после, когда все затихло и стало забываться, методы организации изменились. Прямая охота на ведьм была невозможна, ведь в нашем мире победившего материализма их как бы и нет.

Они допили кофе, и Габриэла поднявшись, поманила Филиппа за собой.

– У нас есть еще часик, поэтому вернемся в гостиницу позже.

– Да, – сказал он, лишь бы что-то сказать, и перестать напоминать болванчика хотя бы в своих собственных глазах.

– Вот тогда Парис предложил создать департамент инквизиции. Его цель – следить за людьми со способностями и направлять так, сказать их энергию в мирное русло. Еще разбираться с теми кто тянет одеяло на себя, и все в таком духе. Дело в том, Филипп, что есть не только маги, но и их противоположности, люди с ослабленной восприимчивостью, те на кого магия полностью или частично не действует. Мы называем их резистентами или, неформально, анти-магами. Сам Парис был из сильнейших. Неудивительно что он стал одним из идеологов и первым шефом греческого филиала инквизиторов.

– Греческого?

– Да. Но давайте продолжим. – Филипп кивнул и мысленно выругался. – Как вы понимаете, в «Аусграбуне», есть много направлений где люди со способностями просто необходимы. Это и операторы, и бойцы, особенно нужны те, кто исследуют карманы, или стараются найти переходы в иные миры. Их называют странники, я думаю, вы уже в курсе этого.

Так вот, за всеми нами, – она выделила это слово, как бы давая понять, что да, я та самая ведьма, которой вроде и не место на Земле, – в той или иной степени следят инквизиторы.

– Следят?

– Ну не совсем так, они не ходят следом за мной и читают переписку. Просто скорее стараются контролировать магические возмущения, незаконное применение чар и все прочее. Вся механика сложна, да и не она предмет моего рассказа.

– Я понял.

– Около десяти лет назад, появились ярые противники идеологии Париса. Их называют отщепенцами. Само собой, их ядро состояло из сильных магов, которым не хотелось, чтобы их контролировали и указывали что делать. Возможно их бы удалось быстро наставить на путь истинный, но у отщепенцев было много союзников, как среди людей без способностей, так и у руководства некоторых локальных департаментов. Они набрали силу, перешли к практически открытому противостоянию, особенно там, где позиции инквизиторов были не так уж сильны.

– Габриэла, можно вопрос?

– Да.

– А почему многие маги, вот вы, например, остались верны Парису в таком противостоянии?

Ведьма некоторое время смотрела на него из полуопущенных век, так что в какой-то момент Филиппу стало совсем неуютно, затем ответила:

– Потому что маги Земли – ничто по сравнению с чародеями из магических миров. Знаете, Филипп, иногда мы находим свитки с заклинаниями и некоторые артефакты. Они невообразимо сильны, но мы не можем, ни повторить их, ни даже примерно понять, как это работает. Часто только используем, как попугайчики, которые повторяют слова, не понимая их смысла. А создаются все эти сокровища в магических или демонических мирах, и я боюсь даже предположить, какой мощью обладают их создатели.

– Вы думаете, что за отщепенцами стояли силы оттуда?

– Так или иначе. И мое мнение, что лучше быть сильной ведьмой, подчиняющейся неким правилам тут, чем шестеркой неизвестно кого оттуда.

– А те, кто восстал, они что, думали иначе? Не понимали что делают?

– По-разному. Кто-то действительно считал наоборот, что ничего страшного, если на Землю придет магия в полном объеме. Мол, мы будем из тех, кто у руля, и какая разница, что потом случиться. Кто-то был излишне самоуверен, а кто-то глуп. Но были еще, я просто уверена, и те, кто находились под воздействием демонов или магов, то есть без своей воли. В общем, в итоге, началась непрямая война.

– Та, которая сейчас ослабила нас?

– Она самая. А теперь я подошла к сути нашей будущей операции. Как вам известно, Киев входит в блок SF. Эта территория славилась большим количеством людей склонных к магии. В Киеве всегда располагалась довольно сильная группа людей со способностями. Вообще, в каждом ключевом городе у нас есть несколько различных департаментов. Это зависит от территории. В блоке SF, много «карманов», много путей к ним, а еще немало выходов в блеклые территории, и всегда было много талантливых людей, иначе невозможно все это исследовать.

– А зачем вообще эти исследования?

– Об этом тоже потом. Важно то, что там больше магов, и соответственно немало инквизиторов. Обычно маги ничего не знают про таких своих коллег.

– Обычно?

– Да. Тут тонкие шпионские игры, и много дружеской дезы, вы со временем все узнаете.

– Если доживу, – пошутил он.

– Ну да, если доживете, – повторила Габриэла, оставаясь серьезной. – Киевским филиалом, имеется в виду всеми департаментами организации, управляет Клаус. Он тоже анти-маг, и всегда благоволил инквизиции, являясь преданным сторонником Париса. Так вот, отщепенцы поехали убить его, и переманить магов на свою сторону. И знаете, все были уверены, что у них это получится.

Она помолчала, и Филипп снова не утерпел.

– Но видимо не вышло?

– Нет. Удивительно, но Клаус выстоял. Маги, в итоге, приняли его сторону и головы заговорщиков были присланы нам.

– Головы?

– Да. Это старая, добрая традиция. – По голосу ведьмы было не ясно, шутит она или говорит серьезно. – Для них это был серьезный удар. Двое из убитых были очень мощными фигурами, но самым важным оказалось не это. Все ключевые города блока тогда выжидали кто одержит верх в Киеве. Если бы отщепенцы убили Клауса и разгромили инквизицию, то блок рухнул бы, прямо в руки заговорщиков, по принципу домино. Минск, Питер и Москва переметнулись бы после падения Киева. Наши аналитики уверены в этом на девяносто три процента.

– А так, все сделали вид, что всегда поддерживали Париса?

– Да, примерно так, вот Клаус получил карт-бланш, и его даже перестали проверять. Герой все-таки. Киев продолжил работать, получив массу финансирования и артефакты. Правда и отдача оттуда немаленькая, а Клаус и до этих событий умел получать свое. Но теперь я думаю, мы могли ошибиться. Возможно, все-таки, там победили не мы. Нам просто сдали несколько фигур, и получили свободу действий, а в этом случае, в Киеве нас не ждут с распростертыми объятиями.

– Но ведь они убили, как вы сказали, не каких-то мелких сошек?

– Да, но все равно, слишком много странностей. И то, что в Питере всплыла информация о симбионтах – это еще один камешек на весы сомнений в победе в Киеве.

– А что такого в симбионтах?

– А мы не знаем точно, – она развела руками, – их очень мало и они избегают контакта, просто прячутся. По отчетам из Киева, две пары, а это очень много для одного города, стали работать на организацию. Правда они особыми силами не обладают, но способны сами проходить на блеклые зоны и вести за собой. Этот талант редкий, а везде где есть «карманы» всегда востребованный.

– Ясно. Если в Киеве взяли верх отщепенцы, то и отчеты могут быть ложью.

– Именно так.

– Значит, мы ждем какой-то информации оттуда?

– Нет. Вы чуть позже получите свое задание и будете ему следовать. Все задания готовятся, и сектора ответственности делятся. Это обычная кухня перед боевой операцией. Ну, что же, в любом случае мы пришли и мне пора, – ведьма улыбнулась Филиппу, – может быть есть еще вопросы?