Текст книги "Выбор Проклятого (СИ)"

Автор книги: Юрий Соломин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 71 страниц)

Глава 18. Боль

Снова потеплело и едва выпавший снег начал таять. Утром Ира прошлась по улице и убедилась в том, что несмотря на слякоть, она сможет добраться до шоссе. Ей было неловко перед Аней после вчерашней истерики мужа, и она решила порадовать малышку. Свозить ее в Чернигов, пройтись по магазинам, посидеть где-нибудь.

Вчера, когда девочка ушла, Ира задумалась, а почему она не оставила ее на ночь? И не смогла найти ответ. Конфликта с матерью девочки, ведьма не боялась. И сомневалась что этот конфликт вообще возникнет. Похоже, что мамаша не особо переживала о своей дочери.

– В следующий раз попросит остаться, обязательно соглашусь, – решила Ира.

А затем поймала себя на мысли, что до сих пор не знает ни адреса девочки, ни ее телефона.

– Мистика, да и только, – прошептала она, – неужели я все-таки смотрю на девочку, лишь как некое мое удобство? Посидеть с Валиком, например? – мысль была неприятная, и Ира решила ее не додумывать.

Мишка уже проснулся, но все еще продолжал дуться, и сегодня это устраивало Иру. Она тоже чувствовала себя слегка обиженной, и решила что один денек можно обойтись без разговоров. Оставила ему еду, предупредила что съездит по магазинам, на том их утренний разговор и закончился.

Валик тоже был тих и спокоен, разложил на полу свои машинки, лег на бок, и катал их туда-сюда с довольным видом. И тогда, чтобы скоротать время в ожидании Ани, ведьма решила приготовить «Дем-ди». Она пока не решила кто станет ее первым маяком. Стервозная мамаша, толкнувшая Валика, была первым кандидатом, но до нее еще нужно было добраться, а использовать «Кхаканарского воина» только лишь с этой целью, Ира не хотела.

Магрес, рассказывая о «Дем-ди», заверил, что приготовленное зелье обладает неограниченным сроком годности, и даже если у нее нет никого на примете, всегда стоит иметь хотя бы одну порцию в запасе. Да и поехать в Чернигов, по правде говоря, Ира хотела чтобы посмотреть, нет ли в ювелирных магазинах каких-нибудь колец или сережек с бриллиантами? Деньги у них пока были, а портить подарок любимого мужа она еще была не готова.

Сам процесс приготовления был не очень сложен и состоял из трех частей. Первая – заговор емкости, в которой он будет готовиться и храниться. Тут использовалось «Ваатке» и чародей объяснил, что именно на этом этапе закладывается основа зелья, потому что свойства компонентов будут меняться именно под воздействием сосуда, в котором Ира будет их объединять.

Второй этап – обработка компонентов. Над каждым из них необходимо было произнести короткое заклинание, опять же на «Ваатке», а затем поместить в сосуд. Самым приятным в этом процессе было то, что делать можно было не за один раз. Например, вначале использовать доступные предметы, те же соль, лимон, вода и капля своей крови, а затем найти недостающие компоненты. Значит можно съездить в Чернигов, купить все необходимое, и закончить уже по возвращении.

И третий этап – дать настоятся зелью не меньше двадцати часов. После этого коснуться им выбранной жертвы и произнести замыкающее слово. Магрес предупредил, что для получения нужного эффекта достаточно нанести на тело жертвы одну каплю. Можно использовать и все содержимое сосуда, это значения это не имеет. Связь, уменьшающая ее откат, будет установлена, а все оставшееся зелье, станет непригодным для повторного использования.

Ира снова посмотрела на Валика. Ей не хотелось, чтобы он отвлек ее посреди первой стадии. Но сын по-прежнему лежал на ковре, играл машинками, и она решилась. Вышла на кухню и осмотрелась. Магрес говорил, что сосуд должен быть из стекла или металла. Немного подумав, ведьма выбрала стеклянную пол-литровую бутыль из под минеральной воды. Зачем-то тщательно прополоскала ее и поставила на стол.

Как всегда, первое слово на «Ваатке» далось крайне тяжело. Пришлось настраиваться, разминать язык и пальцы. Она несколько раз сбилась, выпила кружку воды. Снова вернулась в комнату, но сын продолжал играться, и она вернулась на кухню. Закрыла глаза, вспомнила чародея, его спокойную манеру объяснять, его уверенную руку и прикосновение к метке. Он был мастером, ей реально повезло с наставником. Ведьма машинально потерла плечо, то место где его украшала метка дочери и произнесла слово-ключ.

В голове сразу прояснилось. Она еще раз размяла пальцы, а затем резко дернула сразу обеими кистями, с одновременным движением указательных пальцев и мизинцев. Руки заныли, но зато она почувствовала, как по ладоням растеклась незримая энергия. Коснулась ладонями висков, произнесла слово-приглашение. Почувствовала тепло в затылке и одновременное онемение в висках, значит все хорошо, все идет, как и задумано. Магрес предупреждал, что «Дем-ди» одно из самых сложных заклятий, например в бою, а «Ваатке», требует намного меньшего времени, хотя в реальном бою на Земле, он как раз рекомендовал бы поостеречься.

Она посмотрела на пустую бутыль, та начала едва заметно светиться. Ведьма, зажала ее между ладоней, произнесла слово-повеление. Легкая дрожь стекла, и Ира поняла – первый этап завершен.

Присела на стул, вдруг почувствовав слабость в ногах, и с удивлением поняла, что насквозь мокрая. Вспотела так, словно пробежала кросс в неимоверную жару. А потом почувствовала сильный голод.

Пока разогревался завтрак, Ира пила холодный чай маленькими глоточками и думала, начинать ли ей работать с компонентами, или все-таки отложить это на вечер? Может пока подождать Аню, съездить в город, и уже имея на руках все необходимое, вечером продолжить?

Вопрос решился сам собой. Валик, которому все-таки наскучило играть одному, вышел на кухню посмотреть, чем это таким мама там занимается. Потом Ира завтракала, одновременно развлекая сына сказкой, а затем они одевались, чтобы выйти во двор. Перед самым выходом она зашла к мужу.

– Мы пойдем гулять. Чайник горячий, может сделать кофе?

– Да, пожалуйста.

Он вдруг развернулся, и глядя куда-то вниз, неожиданно сказал:

– Извини за мои психи. Но, увы, не могу обещать, что они не повторятся в самое ближайшее время – после чего поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Ладно Кот, – вздохнула ведьма, – если они будут часто повторяться, то я еще не выкидывала пустую банку от кофе, – пошутила она.

– Намек понял, – усмехнулся он в ответ, – давай тогда, угости своего суженного горячим кофейком, и поцелуй Валика от меня.

***

Снег уже потемнел, стал тяжелым, зато очень хорошо лепился. Они с малышом успели скатать основу снеговика, хотя получалось медленно, он все время отвлекался, но в этом деле спешить было решительно некуда, как вдруг услышали:

– Ку-ку! – Неугомонная Анька появилась неожиданно и, повиснув на калитке, махала им рукой. – Ира, можно к вам?

– Да, заходи конечно. Ты голодная?

– Есть немного. Валик, привет! – Она подхватила малыша и закружилась с ним.

– Как там ваш гном? Еще обижается? – продолжила девчонка, поставив малого на ноги.

– Уже меньше, но ты пока, – тут Ира заговорщицки ей подмигнула, – не называй его гномом.

– Хорошо, я попробую, – по ее голосу Ира поняла, что девочка не уверена что сможет выполнить это обещание.

– Пойдем в дом. – Пригласила, Ира, и когда за девочкой закрылась дверь, спросила.

– Аня, хочешь, поедем в Чернигов? Пройдемся по магазинам?

– В Чернигов? – глаза девочки загорелись. – Хочу! А можно? – тут же робко переспросила она.

– Конечно можно, – улыбнулась Ира, – я же предложила. А мама не будет возражать, что ты на весь день пропадешь?

– Неа. Ей обычно в те дни, когда дядя Витя приезжает, все равно где я нахожусь.

– Ладно, – они прошли в комнату, и тут Ира вспомнила утренние переживания, – Аня, а у тебя телефон есть?

– Нет, – пожала плечами девочка, снимая куртку, – был, но сломался, а новый дорого.

Ира вздохнула, в нынешних реалиях остаться совсем без телефона, выглядело немного диковато.

– Тогда говори свой адрес.

– Адрес? Лесная 22/2. А зачем? – растерялась малышка.

– Мало ли что, – неопределенно ответила ведьма, – лучше, чтобы и я могла тебя найти.

Про себя она решила, что подарит Ане телефон, какой-нибудь простенький, но подарит обязательно. И может быть прямо сегодня.

– Все, кушаем и собираемся, – подвела Ира черту под разговором, – а то в городе позакрывается все.

– А Валик едет с нами? – спросила Анька, проходя в кухню и ведя ребенка за руку.

– Конечно.

– А гном? Ой, то есть Миша?

– Не думаю, что он захочет, – покачала головой Ира.

– А ну да, – кивнула Аня, устраивая малыша на табуретке.

Ира постепенно приучала сынишку сидеть не в детском стульчике, когда его можно было подстраховать, чтобы не упал.

– Все равно ему там нечего покупать, – добавила девочка.

– Вот именно, – Ира тоже села за стол, чувствуя что опять страшно голодна.

Они быстренько поели и собрались. На часах было начало первого, а сегодня, насколько помнила Ира, была суббота. Значит время у них есть, да и дорога должна быть относительно свободная.

– Одевай Валика, и ждите меня на улице, – она показала на одежду, в которой недавно гуляли, а сама пошла к мужу.

– Ира, – начал он, стоило ей открыть дверь.

– Да? – получилось немного суховато. Она не ожидала, что он обратиться первым.

– Я слышал обрывок разговора, вы уезжаете?

– Да, свожу Аньку по магазинам и куплю ей что-нибудь, порадую ребенка. Ты не против?

– Нет, конечно. Вчера, когда я бродил по Этании, у меня возникла одна идея. Я пока не могу ее сформулировать, но прошу, если после возвращения Валик уснет, сразу иди ко мне.

– Я думала доделать «Дем-ди».

– Это ты сможешь сделать и тогда, когда малыш не спит. Попроси Аню с ним поиграть, занять его.

– Хм, – удивилась она, – что у тебя за идея?

– Пока ничего конкретного. Это связано с переходами и с тем, что я видел у нас под тумбочкой. Хочу поэкспериментировать, но сама понимаешь, без риска быть увиденным сыном.

– Хорошо, тебе что-то принести? Мы надолго.

– Да нет, ничего не хочется, а еды мне хватит. Хотя, вы уже едете?

– Ага, Анька Валика одевает.

– Вынеси меня в коридор и поставь под тумбочку. Я там поброжу немного, пока вас нет.

– Уверен? Не заблудишься? – снова заволновалась Ира.

– Уверен маленькая, – улыбнулся он, подходя к краю стола.

Ира выглянула в коридор. Там дети баловались, шумели, и судя по всему мало интересовались тем, чем она занимается.

– Давай, – она аккуратно обхватила его, сжав в кулаке, и вышла из кабинета.

Валик уже был в одном сапоге, шапке, и дети сообща и со смехом натягивали второй.

– Удачи! – шепнула Ира, опускаясь на колени и оставляя мужа под тумбочкой.

– Спасибо, – улыбнулся он. Заметив валяющуюся рядом катушку ниток, конец которой до сих пор был привязан к ножке, добавил, – все будет хорошо, развлекитесь там.

Ведьма улыбнулась в ответ и ее лицо исчезло. Еще секунду-две, он видел ее черные, изящные сапожки, а потом и они пропали.

– Ну что ж, – потер он руки в предвкушении, – пожалуй, приступим.

***

Выезжая со двора, Ира с удовольствием поймала себя на мысли, что уже совсем не мандражирует за рулем. Да и машина, словно ощутив ее возросшую уверенность, слушалась намного лучше, чем раньше.

Анька на заднем сиденье развлекала Валика, тот смеялся, а она вдруг поймала себя на мысли, что хочет оставить эту девочку у себя навсегда. Когда выходила замуж, то мечтала минимум о двух детках, а лучше трех. Но теперь, если Миша не найдет способа как-то сбросить свое проклятие, то больше детей у них не будет. И вот появляется Аня, и как-то незаметно входит в их семью.

Задумавшись, Ира влетела передним правым колесом в неплохую такую ямку, слегка прикрытую снегом. Машину подбросило, Валик испуганно замолчал, а затем захныкал.

– Все хорошо, – успокаивающе сказала ведьма, притормозив.

– Да, – подхватила Аня, – это как на качелях, ты скоро будешь на них кататься высоко-высоко, и перестанешь бояться вот такого.

– А когда станешь взрослым, – подумала Ира, – снова начнешь. – И решила больше не отвлекаться на посторонние мысли.

Несмотря на то что снег начал таять, дорога не успела раскиснуть, и на шоссе они выбрались без проблем, а дальше стало еще легче. Машин было немного, ехала она не спеша, и только при въезде в город пришлось немного притормозить. Кто-то излишне торопливый нашел свое счастье, и машины медленно объезжали небольшую аварию.

Минут через двадцать, Ира припарковалась около местного торгового центра, и они отправились на поиск сокровищ.

Для не избалованной Ани это стало праздником. Ира несла Валика в слиме, заклинание позволяло ей делать это практически не напрягаясь и не уставая. Малыш крутил головой, с любопытством рассматривая бутики и кафешки. А Аня шла, чуть ли не вприпрыжку, и Ира чувствовала себя почти счастливой.

Они выбирали и примеряли одежду и обувь. За это время, Валик, как пусть маленький, но мужчина, чуть не заснул. Потом было кафе, где малыш с удовольствием выпил молочный коктейль, а Аня перепробовала наверно с половину предлагаемых там сладостей. Затем дети отрывались в игровой комнате, а Ира, опять убедившись, что Валика можно с ней оставлять, отправилась за основными покупками.

Домой возвращались уже под вечер, нагруженные пакетами, усталые, но довольные и счастливые. Валик уснул, Аня играла подаренным телефоном, а затем сунула его в карман и просто смотрела в окно.

– Что-то случилось? – Ире показалось, что девочка чем-то расстроена.

– Нет. Просто у нас добрая сказка. А сказки редко бывают добрыми долго. Они тогда не интересные, – ответила Аня.

Ира поразилась услышанному не детскому рассуждению.

– Бывают, – ответила она, – не так часто как хочется, и как только сказка становится по-настоящему доброй, ее перестают рассказывать.

– Может быть, пусть тогда и нашу не рассказывают? – пробормотала Аня.

Ведьма не нашлась, что ей ответить и остаток пути провели в молчании. Дорога окончательно испортилась, снег за день почти растаял, и Ира все внимание тратила на то, чтобы снова не попасть в какую-нибудь яму, или не сбить чей-нибудь забор.

Уже выходя из машины, Ира вспомнила, что Миша может быть и не в кабинете.

– Аня, – прошептала она, малыш до сих пор спал, и Ира не хотела его будить, – заходи очень осторожно и смотри под ноги. Вдруг там Миша где-нибудь?

– Ой, хорошо, а он разве не у себя?

– Может оказаться, что нет. Держи ключи.

Уезжая, Ира поставила незримый магический контур. Он мог отпугнуть воришку, а мог и не отпугнуть, если тот был решительно настроен, но в любом случае, предупредил бы Иру о его нарушении. Так что она была уверена, что за их отсутствие никто не побывал внутри.

Аня с пакетами уже была около двери, когда она достала малыша и пошла за девочкой.

– Гном, мы дома, – возвестила девчонка, включая свет, – будь осторожней.

Ей никто не ответил, а может она просто не услышала тихого голоса. В любом случае девочка внимательно смотрела под ноги, дошла до комнаты Иры и там сгрузила пакеты. Вскоре к ней присоединилась хозяйка. Она тоже тихо окликнула мужа, но тоже не услышала ответа.

– Наверное, еще бродит там, а может музыку слушает, – сказала она Ане, а затем спросила, – ты проголодалась?

– Нет, – покачала головой девочка, – кажется, что нет. Ира, спасибо вам огромное!

– Да не за что.

– Нет, спасибо. У меня никогда таких красивых вещей никогда не было, – серьезно ответила Аня. – Можно я оставлю у вас часть пакетов? Не хочу, чтобы мама вопросы задавала.

– Конечно, – сердце Иры сжалось.

Она открыла рот, чтобы предложить девочке остаться у них на ночь, но в этот момент проснулся Валик и сразу захныкал. Занявшись сыном, Ира забыла о том, что хотела сказать, а Аня вдруг засобиралась домой.

– Тетя Ира, я уже пойду, можно же я завтра опять приду?

– Да, Анюта, – улыбнулась Ира. – Обязательно приходи. Кстати, можешь учебники взять, уроки сделаешь и переночуешь.

– О! Правда? – девчушка радостно улыбнулась, – если можно, то я с удовольствием!

За Аней закрылась дверь. Ира, убедившись, что малыш увлекся просмотром мультиков, тихонько прошла в кабинет мужа, надеясь, что он уже у себя. Но кабинет был пуст.

***

Оставшись под тумбочкой, Миша посмотрел туда, где должна была бы быть стена, но увидел проход. Да, похоже, для него не составляло никакого труда перейти, куда бы то ни было. И тут, и в Этании. Он вспомнил возвращение в башню.

Тогда он пребывал в премерзком настроении. После того, как злосчастный командир гарнизона погиб, Проклятый вдруг понял, что теперь ему его жаль. Ненависть ушла, а сделанного уже не вернуть. Сейчас Миша был уверен, он знал о том, что произойдет, знал, но не смог довериться своему не проверенному чутью, решил проверить чтобы быть уверенным. Проверил, а теперь на душе кошки скребут.

Зато теперь он был абсолютно уверен в том, что сам переход между реальностями – очень опасен. И его затея попахивает авантюризмом, если не сказать полным безумием. Сейчас он собирался побродить по земным коридорам. Посмотреть, куда его выведет кривая дорожка, и уже потом спокойно и не спеша все обдумать. Снова вспомнилась Этания.

Он буквально ворвался в Старкворд. Не заметил как пролетел весь путь до лестницы и отправился прямо к Магресу. Проклятый и сам не знал чего хочет, то ли наорать на чародея, то ли просто отчитаться о результатах. И если на изнанке и по пути к лестнице превалировало желание орать, то чем ближе он был к приемной чародея, тем больше успокаивался, а стоило переступить порог кабинета, как боевой задор Проклятого окончательно исчез. Не чародей был виноват в смерти командира.

Миша просто отчитался о результатах, и отдал Магресу «Альмагу». Артефакт был запачкан черной слизью, но чародея это не смутило.

– Очень хорошо, я доволен – улыбнулся маг.

– Спасибо.

– Продолжай свои исследования, бери с собой «Альмагу» и добровольцев. Я хочу, чтобы ты пробовал искать места по описанию.

– По описанию? – переспросил Миша

– Да. Скоро мне понадобится твое мастерство, необходимо чтобы ты был готов.

– Хорошо, мастер.

Все, пора, коридор манил. Проклятому было интересно, увеличилось ли его мастерство блуждания неизвестно где на Земле, или все навыки касаются только магического мира.

Камень приятно холодил босые ноги. Вообще тут было теплее, чем можно было бы ожидать от подземелья. Вот и амфитеатр. Еще перед заходом сюда, он размотал нитку, намотав один конец на руку. И сейчас, оглядываясь, видел часть комнаты и чувствовал некую неправильность. А затем до него дошло, в Этании после перехода он не видел того места, откуда переходил наизнанку.

– Не видел, – пробормотал он, – или не обращал внимания? Там мне требовалось лишь несколько шагов. Если расстояния похожи, то тут надо сделать шагов пятьдесят, а там два. А может сто и больше? А что если проверить?

Воодушевленный Проклятый пошел назад, считая шаги. На восемьдесят шестом он оказался под тумбочкой.

– А теперь, – продолжил он монолог, – считаем еще раз.

На сто одиннадцатом шаге Миша дошел до центра амфитеатра, и вдруг почувствовал легкое изменение. Нить, которую он примотал к руке – словно стала легче. Обернувшись, он не увидел комнаты, лишь бесконечный коридор, теряющийся в темноте. С руки свисал короткий обрывок. Нить, по всей видимости, разделила судьбу несчастного командира.

– Отлично, – прошептал он, – теперь я на изнанке Земли. Посмотрим, куда я могу попасть отсюда.

Тут, в тишине и темноте, Проклятый начинал чувствовать себя как дома, тут он был один, в непривычной обстановке и тут ничего не напоминало об его проклятии.

– Обязательно извинюсь перед Аней. И свожу ее куда-нибудь в Этании, – решил он. – А может и перед Ирой тоже извинюсь. Нет, без, может. И ему сразу стало легче, словно с души камень упал.

Миша выбрал первый попавшийся коридор и побрел бесцельно, так как на самом деле не знал, куда хочет попасть. Ему совсем не улыбалось оказаться где-нибудь на людной площади, под ногами или камерами мобильных телефонов разных зевак. А еще, где-то на задворках сознания мелькала мысль, что на самом деле лучше вообще не думать и ничего не желать. Ноги и интуиция приведут куда-нибудь, а всякие размышления способны лишь завести в тупик.

Вот с такими мыслями он добрел до следующего амфитеатра. Точнее ему показалось, что он в амфитеатре. Присмотревшись, Проклятый понял, что это не так. Просто из-за своего земного роста он не сразу понял, что перед ним уже не стены, а какие-то колоссальные постройки. Значит, он выбрался с изнанки, но куда?

Оглянувшись, Миша убедился, что вышел из маленького коридора размером под его рост, и оказался в большом мире. Но сам этот мир, был какой-то неправильный, и Проклятый никак не мог взять в толк, в чем именно эта неправильность?

Тут было довольно темно, как в сумерках. А еще тут царила неестественная тишина.

– А может, – пробормотал он, – изнанка Земли отличается от того, к чему я привык в Этании?

Он побродил среди огромных конструкций, а потом до него дошло, что он видит лавочку, такую, которые стоят во дворах возле подъездов, огромный фонарь, бетонную стену, которая могла быть, например клумбой.

Да, это могло быть реальным миром, правда погода была отнюдь не зимней, но могло быть и чем-то относящимся к изнанке. За последнюю версию выступало и то, что сколько он не задирал голову, так и не увидел ничего, даже отдаленно похожего на небо.

– Ладно, потом разберусь, – прошептал он, и отправился дальше.

Туда, где вдалеке виднелись стены, образующие новый коридор, на этот раз огромный, видимо рассчитанный на обычных людей.

Обойдя все огромные препятствия, Миша вновь нырнул в коридор. Что ни говори, а хомякам и уменьшенным людям, все-таки спокойнее, когда над головой есть потолок из камня или чего-либо еще, вместо открытого пространства. Пусть даже этот потолок и расположен на высоте в сотню метров.

– Выйду куда-нибудь, – подумал он, – осмотрюсь, и пойду обратно. А завтра буду исследовать дальше. Все лучше, чем перед компьютером время терять.

Сложно сказать, чем Миша руководствовался. Скорее всего, расслабился после Этании. Он хотел выйти с изнанки, где-нибудь в другом месте, а не дома в Вишнековке, но подзабыл некоторые нюансы своего положения.

Стало светлее и одновременно прохладнее. Он прошел еще несколько шагов и вскрикнул от неожиданности, нога попала во что-то мокрое и холодное, а еще через секунду он оказался под открытым небом.

Оказался, и сжался в комок от холода. Да, его поход удался, так или иначе. Проклятому удалось вернуться на Землю и вернуться не в своем доме. Выйдя с изнанки он погрузился в мокрый снег, причем погрузился в него абсолютно голый. Впервые в своей жизни.

Ледяной холод почти сразу сковал его.

– Твою ж, мать! – С чувством выругался Проклятый, ворочая головой в поисках спасительного выхода на изнанку, но такового, как назло, поблизости не обнаруживалось.

– Твою мать! – Проорал он громче, а потом постарался расслабиться и сконцентрироваться.

Не получилось ни того, ни другого. Он дрожал от холода, а ноги начали неметь.

Из-за оттепели снег немного затвердел, но все равно был еще мягким. Миша барахтался в нем пытаясь выбраться наружу и осмотреться, но, несмотря на ничтожный вес, все равно проваливался глубоко, почти по свой рост. Уже закоченев так, что практически не чувствовал ни рук и ног, он вылез на что-то твердое, то ли камень то ли деревяшку, и в конце концов его голова наконец оказалась над поверхностью снега. Дрожа от жуткого холода, Миша осмотрелся.

Во все стороны тянулась снежная пустыня. Вдали, по его меркам, высились какие-то исполины, скорее всего это были деревья. И такая картина наблюдалась со всех сторон.

Видимо он попал в лес или парк, да мало ли куда? Самым важным было то, что в области видимости не наблюдалось ни единой живой души, и ничего такого с помощью чего мог бы согреться маленький человечек.

– Спокойно, спокойно Миша, – начал он сеанс аутотренинга стараясь собраться и почувствовать выход на изнанку. – Ты не для того облазил пол Этании, чтобы вот так глупо замерзнуть!

Получалось неубедительно, а тело скованное холодом не верило попыткам убедить его, что все будет в порядке. Совсем не верило.

Проклятый дрожал как осиновый лист на ветру, и постепенно переставал ощущать конечности, а может ему так казалось? Обхватив себя руками, и пританцовывая, он еще раз попытался осмотреться. Ничего. Спасительный проход не открывался, и чтобы хоть что-то делать, он решил добраться до деревьев. Может там удастся забраться под какие-нибудь листья, или найти нору, да что угодно где можно согреться. Умом он понимал, что ничего не найдет, но продолжал упорно переставлять ноги, несмотря на то, что практически с головой провалился в снег. Где-то далеко – далеко витала мысль, что он странник, а значит должен умереть в движении.

Возможно Проклятый надеялся на свою удачу, или на неожиданный появившийся переход в спасительную темноту и тепло загадочного коридора?

Он не сразу понял, что за шум раздался слева и сверху. Видимо уже начал замерзать, так и не видя никакого туннеля, ни со светом, ни без него. Но затем раздался какой-то треск, который вернул Михаила на грешную землю.

– Погоди Настюха, я быстро, – донесся до Проклятого женский голос, как ему показалось, с характерными пьяными интонациями, а затем раздался глухой удар.

Миша развернулся в направлении шума. Прямо перед ним, возникла черная стена, с торчащими из ее верха цветными предметами. Измученный холодом Проклятый не сразу понял что это? А это была сумка, которую хозяйка бросила на снег. Чуть дальше присаживалась исполинская фигура, и слегка оживший Миша догадался, что сейчас произойдет.

Значит у него не так много времени, и он со всех ног бросился к сумке. Сколько времени хозяйка будет занята своими физиологическими потребностями? Десять секунд? Двадцать?

Появившийся шанс на спасение словно приделал ему крылья. Еще с полминуты назад Мишка думал, что не сможет сделать и двадцати шагов из-за потери чувствительности в ногах, но теперь бежал так, словно собирался поставить рекорд в беге с препятствиями на короткие дистанции.

Сейчас он не задумался о том, что его могут заметить. Более того, если незнакомка завершит свои дела до того, как он окажется внутри спасительной сумки, то будет кричать, вопить, и махать руками в надежде, что барышня обратит внимание на такую диковинку. Несмотря на периодически посещающие его мысли о самоубийстве, именно сейчас Проклятый понял, как он хочет жить.

Вдали раздалось журчание, и Миша постарался не думать об источнике этого звука. Он бы предпочел, чтобы этот звук длился как можно дольше. Заветная цель была довольно близко, но в тоже время далеко, потому как бежать, проваливаясь в снег, было сложно. Ноги не хотели слушаться, поэтому все происходило как в кошмарном сне, когда надо спешить, но движешься, словно в замедленном кадре с каждым шагом преодолевая дикое сопротивление.

Потом, вспоминая этот эпизод, Миша так и не смог вспомнить все то, что произошло с ним, на пути в сумку. Его память сохранила лишь обрывочные воспоминания, а цельная картинка так и не восстановилась из этих раздробленных кусков.

Вот он спотыкается в полуметре от сумки, но удерживается на слабеющих ногах. Вот отмечает, что сумка расстегнута, а торчащий предмет, увиденный им сразу, это краешек пакета с чипсами. Вот он понимает, что журчащего звука уже нет, а значит надо спешить. Вот он хватается руками за край сумки, стараясь подтянуться, а замерзшие мышцы уверяют хозяина, что это невозможно.

А следующее, что он смог вспомнить, была перчатка. Он не был уверен в этом до конца, в сумке было темно, но когда он, дрожа от холода, заползал поглубже и пытался найти хоть что-то теплое, то оказался в каком-то узком, выложенным мехом тоннеле. Уже там, сжавшись в комок начал дышать на потерявшие чувствительность ладони.

Умом Миша понимал, если это перчатка, то он в опасности. В любой момент хозяйка может надеть ее на руку, и он превратится в кровавый фарш, но покинуть теплое место Проклятый просто не мог. Адреналин схлынул и начался отходняк. Мишу трясло как в лихорадке, и при одной мысли о смене места дислокации ему становилось дурно.

Снова повезло. Некоторое время ничего не происходило, а затем он почувствовал ускорение, и через пару секунд звук застегиваемой молнии. Откуда-то издалека донеслись голоса и смешки, но он не смог разобрать ни слова, все заглушало клацанье своих зубов и гул в ушах.

– Полежу немного, согреюсь, и попробую перебраться куда-нибудь подальше, – пообещал он себе.

Но пообещать оказалось намного легче чем выполнить. Миша постепенно согревался, но вместе с этим пришла и боль, сильное покалывание во всем теле и жжение. Он сжимал зубы стараясь не кричать. Мало ли, вдруг хозяйка сумки услышит?

– Интересно, – пробормотал он, – насколько сильно я замерз? И спасет ли меня новая кровь от неприятных последствий?

Ответов на эти вопросы у него не было, и он никак не мог вспомнить, что грозит человеку при длительном воздействии холода. Помнил только, что ничего хорошего.

– Черт возьми! – хохотнул он. – А ведь Ирка была права. Будь я в одежде, насколько легче мне было бы сейчас?

Мише постепенно становилось хуже, начало лихорадить. Он понял, что не сможет выползти из перчатки, но ему было уже все равно. Сознание туманилось, как тогда, в доме с тварями. Пару раз он видел что-то похожее на звездную дорогу, и каждый раз возвращался на Землю. Жутко болело горло, при каждом сглатывании слюны его передергивало. Не проходило жжение в руках и ногах. Мучала жажда и хотелось в туалет и все это одновременно.

– Вот так я сходил за хлебушком, – прошептал он. – Ничего, справлюсь. Отогреюсь, немного отдохну и попробую найти выход на изнанку. Или выползу из сумки и попрошу кого-нибудь о помощи, вот, а еще...

Тут он начал бредить, выкрикивая бессвязные фразы.... В своем полубредовом состоянии, он словно оказался в гигантском калейдоскопе, то возвращаясь на Землю, то оказываясь неизвестно где. Несколько раз ему казалось, что он видит плененную Ксану, пару раз он снова оказывался среди бесконечных комнат, потом ему привиделись пауки, потом полет над бесконечной равниной.

Один раз он полностью пришел в себя и понял, что покачивание прекратилось, видимо хозяйка поставила сумку, но он не знал – хорошо это или плохо. Его окружали тишина и темнота, все тело горело и болело, его трясло в лихорадке, и по-прежнему не было никаких сил, чтобы покинуть свое уютное убежище.

– Попробую уснуть тут, – решил он, – и будь что будет.

***

Валик уснул, и Ира в который раз заглянула в кабинет мужа. Чуда не произошло, стол и маленькая кроватка были пусты, еда не тронута, никто не встретил ее язвительной шуткой или каким-нибудь замечанием. Сейчас она была бы не против того, чтобы он наорал на нее, вылил ведро желчи или обвинил во всех смертных грехах. В очередной раз Ира поняла, что не хочет, не готова терять Мишу, даже такого каким он стал.