Текст книги "Выбор Проклятого (СИ)"

Автор книги: Юрий Соломин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 71 страниц)

Глава 24. Отдых

Миша с огромным наслаждением натянул сначала футболку, а затем и штаны. Потом посмотрел на свитер и куртку, которые были аккуратно сложенные в дальнем углу стола, но решил, что сейчас в них будет жарко, как и в сапогах. Раньше, он относился к одежде равнодушно, принимая ее, как должное. Но после того, как он полгода прожил в обнаженном виде, кутаясь лишь в неудобный кусок ткани.... О теперь, наслаждался не только ощущением удобной одежды на теле, но и самим фактом ношения ее.

Пришел черед ножа. Тот очень удобно лежал в руке, лезвие было длиной чуть меньше его ладони. Складной нож, с выскакивающим при нажатии на кнопку лезвии! Мишка даже представить не мог, как можно в домашних условиях сотворить такую качественную, да и еще действующую миниатюру!

С таким ножом расставаться не хотелось, и он сразу сунул его в карман. Отослал сообщение жене, и начал проворно спускаться на пол.

После драки Иры с толпой бандитов, у Миши словно открылось второе дыхание, и он решил, что и на Земле найдет, чем заняться. А для этого нужна хорошая физическая форма.

Дверь открылась в тот момент, когда его ноги коснулись ковра. Ира – же, привычно замерла на пороге, смотря себе под ноги.

– Привет маленькая, может, будем тренироваться?

– Да любимый, сейчас начнем. Оксана с Валиком собираются на улицу, а Анька запаслась попкорном. Ну, и я готова!

– Отлично. Тогда начнем.

***

Для Проклятого наступили относительно спокойные дни. Отпуск в Этании, безделье дома. Идея научиться ходить вместе с Ирой так, чтобы вывести ее на изнанку Земли, целиком завладела Мишей. Да, он боялся, дико боялся, что их контакт прервется, но не мог отделаться от мысли, что им будет необходимо отправиться туда.

Возможно, это было чутье Проклятого. После того вечера, когда его интуиция заставила позвонить Ане и позвать ту на помощь, Миша понял, что это его козырная карта, ну, или джокер в рукаве. Ведь что нужно? Только научится правильно ей пользоваться, и не путать интуицию с той ситуацией, которая ему хотелось.

Он подошел к Ире, вскарабкался на ее ступню, и по поясу халата полез вверх. Она ему не помогала, но и старалась не шевелиться, чтобы не мешать. Сейчас он доберется до ее пояса, но выше не выйдет. Ведь карабкаться вверх, цепляясь только за одежду, Мишка еще не научился, слишком сильная нагрузка на предплечье. Вот тогда она возьмет его, и они пойдут завтракать.

После того, как Мишу увидели все, кроме Валика, он стал значительно чаще покидать кабинет. А подумав так: «значительно чаще», он невольно улыбнулся. Всего-то три дня прошло, а он уже какие-то обобщения делает.

Вот и кухня, Анька ловко режет колбасу.

– Привет, малая.

– Утро доброе, гном! Пойдем сегодня гулять?

– Возможно, но чуть позже – улыбнулся Проклятый.

Потом они сидели в тишине, слушали как в комнате малыш что-то рассказывал тете, пока та одевала его. Наконец дверь открылась, и Валик гордо вывел Оксану, с которой они потопали на кухню. Ира пересадила мужа на второй стол, на котором стояли сдвинутые стаканы. В щелочку между ними, Миша мог наблюдать, как сын кушает, все более ловко орудуя ложкой.

Их кухня наполнилась шумом, смехом и улыбками! Теперь, Проклятый чувствовал себя очень хорошо, несмотря на легкую грусть. Ему вспомнился тот вечер, когда Ира осталась жива после нападения Аркаши с бандитами, и на его лице мелькнула улыбка.

– Вот он, – сказала Ира.

И взору Оксаны предстал миниатюрный человечек, кутающийся в накидку. Сразу повисла тишина. Вот кому было интересно, так это Ире с Аней. Они с интересом наблюдали за Оксаной, а Миша же делал то же самое, но ему было немного неуютно. Все-таки Оксана была огромна для него. Он уже привык к Ире, и совсем немного к Ане. Понимал, что нужно прятаться от сына. Но вот, появление нового человека в непосредственной близости, еще сильно напрягало.

– М.. М.. – попробовала произнести она.

На лице девушки все больше проступало изумление, и ее рот приоткрылся.

– Ты это, – произнес он, пятясь и картинно выставляя левую руку перед собой, – если будешь ронять челюсть, то прошу, только не на меня!

– Миша?? – наконец выговорила она, и наклонилась так, что он почувствовал ее дыхание.

– Собственной персоной, – поклонился Михаил, при этом выпустив край накидки, которая сразу коварно сползла.

– Ну, и во всей красе, – добавил он, водружая ее на место.

Оксана неуверенно улыбнулась и потянулась к нему рукой. Проклятый остался неподвижен и выдержал, когда огромный наманекюренный ноготь едва-едва прикоснулся к его груди.

– Миша? – повторила она. – Настоящий?

– Частично игрушечный – ответил он, – но играть мной запрещено.

– Оксанка, – вмешалась Ира, – после того, как Миша убил ведьму, с ним произошло вот это. Та самая беда, о которой я говорила.

– Но, но разве такое возможно?

– Нет конечно, – прокричал Проклятый, – Оксанка, положи руку на стол.

Та послушалась. Несмотря на то, что Миша кричал, она едва слышала его, и то благодаря тому, что в доме царила тишина.

Миша залез на ее палец и, добравшись по нему до ладошки, уселся там.

– Можешь поднять меня, но только осторожно.

– Зачем? Ой, ты же ничего не весишь! – произнесла она, подняв его к глазам.

– Да, и заметь, без всяких диет! – усмехнулся он. – Ну что, я похож на галлюцинацию?

– Немного, – призналась она, и осторожно вернула руку на стол, – я боюсь тебя поднимать. А как вы теперь?

– Как ежики, очень осторожно... – начал Проклятый, но Ира не дала ему договорить.

– Привыкаем потихоньку, можно сказать уже привыкли. На самом деле нам есть много о чем рассказать, но уже не сегодня. – Она вздохнула. – Я устала, Анька тоже, все перенервничали.

– Миша, а... – она замолчала, и он «помог».

– Оксана, если ты хочешь спросить про это, – он выделил слово это, – то учти, тут дети нас слушают.

– Я уже не ребенок! – возмутилась Аня.

– Ксюш, с учетом того, что муж сейчас нервничает, то кроме сомнительных шуток, ты ничего не услышишь. Пойдемте все спать, завтра нас, возможно, ждет тяжелый день.

– Ты о чем? – спросила Оксана.

– Может прийти кто-нибудь из полиции с вопросами, и если так произойдет, то я сидела дома. Аня, твоя мать может рассказать, что ты была у нее?

– Она не любит полицейских, но может, наверное – ответила девочка.

– Хорошо, завтра зайдем к ней, – решила Ира.

– И за моей одеждой, – влез Миша в разговор. Она ведь готова?

– Да, дядя Петя обещал – сказала Аня.

– Отлично. Ну и мне надо долечиться, а тебе Оксана, привыкнуть смотреть под ноги, когда ходишь по дому.

– Под ноги? – шокированная сестра явно не успевала за полетом его мысли, особенно с учетом того, что Проклятый сильно нервничал и от того говорил очень быстро.

– Ага, а то случись что, так я не выдержу такого давления – пошутил Проклятый.

– Ой, – испугалась младшая сестричка, – хорошо.

Она посмотрела на Мишу, но больше ничего не сказала.

– Идемте все спать.

– Я не уверена, что смогу, – начала Оксана, но Ира перебила ее.

– Я тебе помогу, сейчас Мишу отнесу.

– Пусть Аня меня отнесет, – сказал Проклятый, – а вы идите спать.

– Ой, а можно? – оживилась девочка.

– Ага, – кивнул он.

***

На следующее утро к ним так никто и не пришел. Аня звонила матери, но та похоже напилась, и была в невменяемом состоянии. На домашнем совете решили, что в случае появления вопросов, будут придерживаться такой версии. Аня была в гостях дома, но потом ушла ночевать к Ире, потому что мать начала пить, и ей стало неприятно. Проговаривая это, Ира внимательно смотрела на девочку, опасаясь, что та не согласиться с такой трактовкой вчерашних событий, но Аня была не против. Возможно, она и сама обижалась на маму за то, что та подставила Иру.

Ушибы и порезы продолжали болеть, и Ира продолжила самолечение. Перед этим они переговорили с мужем, и решили, что откладывать его визит к дяде Пете не стоит. Одежда необходима, но пойдут они вдвоем с Аней. В смысле Миша и девочка, а Ире было необходимо не только подлечиться, но и приготовить новую порцию "«Дем-ди».

С погодой творилось что-то неимоверное, и после вчерашнего снегопада, развиднелось, а столбик термометра прыгнул вверх на десять градусов. Снег начал таять, и Ира рассчитывала, что уже завтра сможет выехать на трассу и добраться до Киева. Ей не терпелось пообщаться с Оксаниным женихом. Само собой, сестру она в свои планы не посвящала, да и о телефонном звонке рассказывать ей не стала.

– Мелкий, ты готов?

Аня снова была в хорошем настроении, несмотря на вчерашнее происшествие, и Проклятый только удивился тому, как ей это удается?

– Не называй его мелким, – начала Ира, но Миша только махнул рукой.

– Да, пусть зовет как ей удобней, да и что, я крупный что ли?

А сказав это, подумал, что надо будет все-таки кое-что сделать. И скорее всего уже следующей ночью.

Девочка уже была одета, и положила руку на стол ладонью вверх, как бы приглашая Мишу, мол, поехали.

– А что с оставшимися собаками? – спросил он, усаживаясь на ее руке. – Сбежали?

Ира только покачал головой: «мол зачем внимание-то акцентировать?», но ничего не сказала, а Аня на секунду замерла, словно прислушиваясь к чему-то, а потом ответила:

– Я попросила их убежать, они уже далеко. Надеюсь, с ними все будет в порядке, я их уже не слышу.

Она подняла Мишу и стала рассматривать, с обычным детским любопытством.

– А ты умеешь говорить с ними на расстоянии? Не на любом, а когда они недалеко? – спросил он.

Аня пожала плечами, и ответила.

– Иногда могу говорить, иногда нет. Не знаю, как объяснить.

– Ладно, вы идите уже, а то Валик заинтересовался тем, почему мы тут толпимся – предупредила Ира.

И как бы в подтверждение ее слов, в дверях кабинета появилась голова Оксаны. Она сразу увидела сидящего на ладони девочки Мишу, но ничего не сказала. Проклятый помахал ей рукой. Валик же, которому сейчас хотелось ползать а не ходить, подергал маму за ногу и решил обследовать новую комнату, раз уж обычно запертая дверь, оказалась открытой.

– Ладно, – негромко, чтобы малыш не обратил внимания, сказал Проклятый. – Идем Аня.

– Идем, – прыснула девочка, видимо представив, как они идут вместе, и понесла его в прихожую.

Аня оделась, посадила Мишу во внутренний карман и поспешила в гости. Ей очень хотелось посмотреть на одетого гнома. Проклятый же думал о том, что должен что-то придумать, чтобы малышка начала к нему относится хоть немного серьезнее. Эти мысли, кроме всего прочего, отвлекали его от предстоящей встречи. Несмотря на все самовнушения, на понимание того, что одежда нужна ему, сама мысль о том, что он опять окажется перед великаном, выбивала его из колеи и портила настроение.

Аня топала по тающему снегу, и крутила головой. Ее собачки убежали, и приехавшие разбираться с озверевшей стаей люди, уедут не солоно хлебавши. Девочке было жалко тех, которые погибли на пустыре спасая Иру, было обидно из-за того что сделала мать, но при всем при этом, у нее было неплохое настроение, ее сказка становилась все интереснее.

– Ты там не мерзнешь? – спросила она, и на всякий случай прикрыла то место, где по ее мнению находился Ирин муж.

– Все в порядке, – прокричал Миша, не уверенный в том, что она расслышит.

Так они добрались до нужного дома, и девочка совсем по-хозяйски зашла на участок. Пес радостно поприветствовал ее, и Аня потрепала его по холке, но играть не стала – некогда.

Петр уже ждал их. Аня раздевшись, помогла Проклятому выбраться из кармана. На этот раз Миша вел себя спокойно, хотя мало кто мог представить, чего ему это стоило. Он громко поздоровался с хозяином, тот кивнул в ответ.

– Дядя Петя, – начала Аня, – а мы сегодня спешим!

Ей действительно не терпелось вернуться, и понаблюдать за Ирой, за тем, как она колдует.

Тот улыбнулся, поставил на стол небольшую шкатулку, открыл ее и жестом пригласил Проклятого посмотреть что там. Край шкатулки был на уровне Мишиного подбородка и он, подпрыгнув, просто внутрь нее, потеряв по дороге свою накидку. Посмотрел на содержимое и аж присвистнул в изумлении.

Футболка, штаны, свитер и даже куртка. Но предметом, вызвавшим особое изумление и, пожалуй, восхищение – была пара сапог. Еще не веря, особенно не веря в то, что это будет удобно носить, Миша быстро оделся и прошелся по дну шкатулки. Сапоги немного жали, но не потому, что были малы. Так могла жать просто не разношенная обувь.

Насладившись забытыми ощущениями, Миша взял в руки последний из подарков мастера – нож. Он заметил его, уже натягивая сапоги, но ему не терпелось проверить качество одежды, теперь – же пришло время оружия. Складной нож, лезвие выскакивает при нажатии на кнопку, а обратно складывается обычным способом. Он некоторое время игрался своим подарком, а потом поднял голову и посмотрев в глаза мастера. Петр улыбался, глядя на него, и Миша в очередной раз отметил, что он совсем не удивляется при виде крохотного человечка. Проскочила мысль: – «а может я не один такой?», – мелькнула и пропала. Ему тоже хотелось домой, а немой мастер вряд ли много расскажет сейчас.

– Спасибо, – сказал Миша, – мы можем вас как-то отблагодарить?

Честно говоря, он бы предпочел, чтобы Петр назвал какую-то сумму, пусть даже и очень существенную. Это было бы просто и понятно, но Проклятый подозревал, что денег мастер не попросит. Петр посмотрел на Аню, и что-то показал ей жестами.

– Ой, дядя Петя хочет тебе что-то сказать и показать. Ты не против?

– Нет, – выдавил Михаил, хотя и был против. Еще как против!

Но не просить же защиты у девочки? К тому же, ему на самом деле ничего и не угрожает, а банально неуютно от мысли, что Петр может взять его рукой.

Но мастер не стал трогать Проклятого, он просто взял шкатулку и прошел с ней в другую комнату.

Там он поставил шкатулку на стол, а затем показал Проклятому тетрадный листок, с одной надписью: «Разбуди ее». Почему-то от слов на бумаге Мишу бросило в холодный пот и он переспросил.

– Вы про Аню?

Мастер кивнул и внимательно посмотрел на Проклятого.

– Я не понимаю, как ее разбудить. И что вообще это может значить?

Петр пожал плечами, потом все-таки снова взял листок и ручку, и что-то написал.

– Только ты способен это понять, – прочитал Проклятый.

– Хорошо, – решился Миша. – Если я пойму о чем речь, то разбужу ее.

Петр отнес Мишу обратно и улыбнулся Ане.

– Все, дядя Петя?

Тот кивнул.

– Тогда мы пойдем, спасибо!

– Спасибо, – эхом повторил Миша.

Затем перебрался в подставленную Анину ладонь, а оттуда в карман.

– Кто же ты, Аня? – пробормотал он, – и кто ты, дядя Петя? Мастер на все руки? Или кто-то больший?

***

В таких размышлениях и прошла обратная дорога. За это время Оксана погуляла с Валиком, а Ира подлечила раны. Сейчас она курила во дворе, задумчиво крутя в руке телефон. Визит к Оксаниному женишку откладывать не хотелось, но для этого надо было сделать «Дем-ди». У нее осталась пара сережек, так что все упиралось во время и желание. И если первого теперь у нее хватало, то с желанием что-то делать было сложнее.

– Как сходили?

– Отлично! – Аня показала большой палец. –Идемте смотреть гнома?

– Идем, – улыбнулась Ира, а Миша в этот момент решил, что больше не будет откладывать, и обязательно разбудит девочку в одну из следующих ночей.

Вообще то, он был очень доволен. После длительных пряток, после всех своих сомнений и переживаний, он вдруг понял, что испытывает нечто вроде нездорового азарта, из-за мысли, что теперь про него знает не только Ира.

– Я, – улыбнулся он, – в прямом смысле пошел по рукам. И в этом что-то есть.

Раздевшись, Аня помогла ему выбраться и, воспользовавшись тем, что Валик смотрел мультики, поставила Мишу прямо на кухонный стол.

Он оказался под прицелом сразу трех пар глаз, и картинно покрутился во все стороны: «мол, смотрите, вот он какой я в одежде».

– Удобно? – спросила Ира. – И обувь, и одежда?

– Да. Немного надо разносить сапоги, и будет вообще супер!

– Поразительно, – произнесла Оксана. – Как этот мастер вообще все это сделал, да еще и без вопросов?

Повисла тишина. И Ира, и Миша думали об этом. О том, что Петр действительно не особо удивился крохотному мужчине, так словно периодически выполнял заказы для лилипутов. Думали, но не обсуждали.

Хотя вопрос о том, почему Петр спокойно отреагировал на невозможного с точки зрения законов материального мира Проклятого, поидее должен был возникнуть еще после прошлого визита

Глава 24. Отдых. Часть 2

– Аня, – осторожно начала Ира, – а скажи, а ты раньше таких как Миша, случайно, не видела? Может в доме дяди Пети?

– Неа, – покачала головой та, – только в сказках.

Тут Ира и Миша переглянулись и синхронно вздохнули: – «мол жаль, а было бы здорово».

– Ладно, – подвела итог Ира, – мне сегодня надо еще кое-что закончить. Оксана, Валик на тебе, Аня, ты поделай, что ли уроки?

– Какие еще уроки? – растерялась девочка.

– Школьные, – вздохнула Ира.

– Там нет ничего интересного! – возразила девочка, – уж лучше...

– Я понимаю, – Ира говорила мягко, но уверенно. – Но хоть как-то учиться тебе надо. В том числе и для того, чтобы у окружающих не возникло вопросов и претензий.

– Хорошо, но после того, как посмотрю, что вы делаете, я про сказку!

– Ладно. Мишка, а ты чем займешься?

– Буду, как Гулливер, ходить по бабам – пошутил он, но осекся под прицелом шести глаз. – Ладно, ладно, – примирительно поднял он руки. – Шутка так себе. Я, Иришка, исследую ход в стене. Теперь-то я одет, и у тебя нет причин мешать мне.

– Эээ... – замялась она. – Может не надо?

– Надо, Ира, надо. Мне может еще и тебя туда вести, а может и нас всех. Так что, я просто обязан поэкспериментировать.

– Только осторожней, – сдалась она, – на Земле тебе не только холод опасен.

– Слушаюсь, моя королева! – отсалютовал он.

Ира отнесла его под тумбочку, а затем взялась за сережку. Аня с интересом следила за ней, Оксана пошла к Валику. Все были при деле и никто не хотел думать о будущем.

***

Проклятый, обвязавшись ниткой, отправился в очередное путешествие. Считал шаги, экспериментировал с ниткой и с крошками, которые предварительно распихал по карманам. Нитка рвалась при пересечении невидимой границы, рошенные крошки растворялись в мировом эфире. И он сделал вывод, что изнанку и Землю разделяет нечто вроде полосы отчуждения, в которой не рекомендуется находиться никому кроме него. Ну, во всяком случае, бесхозные вещи там исчезали бесследно. А если предположить, что свойства этой полосы одинаковы на Земле и в Этании, то и людям там делать нечего.

Закончив экспериментировать, он вернулся в дом, чтобы сориентироваться во времени. Из кухни доносились голоса. Там, судя по всему, обедали, а дневной свет проникающий сквозь окна намекал, что еще рано, и он может продолжить свое исследование. Ему уже хотелось есть, но он решил не показываться жене, а то еще начнет отговаривать от дальнейшего исследования.

Углубившись в дебри изнанки, Проклятый снова вышел к огромной детской площадке. Это постоянство слегка удивило его. Подойдя к качелям, тем, на которых удобно кататься вдвоем, он забрался на плохо покрашенную деревяшку и задумался. Сколько бы он ни гулял по Этании, никогда на изнанке не встречал никаких предметов, никаких следов человеческого вмешательства.

Тут же он видит детскую площадку. Да, она заброшена и выглядит обветшалой. А еще с ней что-то не то. И возможно будь он обычного размера, то сумел бы понять что, но сейчас у него нет ничего кроме смутного ощущения некой неправильности. Так ничего и не придумав, он соскочил на пол.

– Ладно, пора домой, – пробурчал он, голод все настойчивее давал о себе знать.

Обратный путь он проделал без приключений, и вскоре он снова оказался под любимой тумбочкой.

– Я дома, – крикнул он, в надежде что его услышат, ему было лень идти еще и по дому, да и на глаза сыну попасть он не хотел. Мише повезло, жена как раз проходила мимо и услышала его.

– Вовремя, я как раз закончила «Дем-ди», – Ира подняла его, – а еще мы пообедали, но тебе оставили немного.

– Отлично, благодарю, – улыбнулся он, устраиваясь на ладоне жены.

– Как твое исследование?

– Ну, по факту, вопросов стало еще больше – ответил он. – В Этании попробую кое-что проверить. Сегодня ночью ты не обидишься, если я не буду тебя будить?

– Не обижусь, – покачала головой Ира, – завтра, если опять не навалит снега, мне предстоит поездка, так что я бы как раз лучше выспалась.

– Стоит ли ехать сейчас? Без кхаканара? – спросил он понимая, что Ира говорит об Оксанином женихе.

– Я не могу ждать еще восемь дней. Думаю эффект неожиданности и кое-что из арсенала Магреса, помогут мне разобраться с одним ублюдком. Кстати, – улыбнулась она, – а что там говорит твое предчувствие?

– Ты знаешь, – протянул он после небольшой паузы, – ничего такого. Думаю, что поездка будет без сюрпризов.

***

Следующую ночь в Этании, Миша начал с выполнения распоряжения чародея. Проверить, сможет ли он, провести на изнанку целую группу. Магрес обо всем позаботился, отобранные люди ждали его. Среди них не было ни одного знакомого лица, по какой-то причине маг поменял всех «добровольцев».

Оказалось, что он может вывести группу, главное чтобы тот, кто идет первым, держался за руку Проклятого.

Вначале все было хорошо, а потом он начал терять людей. В этом не было его вины, ведомые сами начали размыкать цепочку. Когда это произошло в первый раз, Миша решил что произошла трагическая случайность. Они потеряли двоих – идущих предпоследним и соответственно последним. Он еще раз предупредил всех, что надо держаться друг за друга и ни в коем случае не отпускать впереди идущего. Его почтительно выслушали, а в следующий переход исчезли уже трое.

Тогда он понял, что «добровольцы» выполняют приказ чародея. Зная, что Миша не решиться рисковать людьми, Магрес снабдил группу сопровождения подробными инструкциями, и люди покорно шли на смерть, не смея ослушаться приказа высшего.

Что ж, другой мир – другие правила. В принципе, такое легко можно найти и на Земле. Различные фанатики идут на смерть после определенной психологической обработки, а в магическом мире, похоже, просто потому, что им не повезло родиться на низших ступенях иерархической лестницы.

А еще он понял, почему Магрес поменял людей в группе. Чтобы у мягкотелого иномирца, было поменьше поводов для рефлексий. И хоть Проклятый и чувствовал себя погано, но все-таки довел дело до конца, сделав около пятнадцати переходов и потеряв почти всю группу. А по возвращению, он просто сидя на балконе Старквордской башни.

Проснувшись на Земле, Михаил понял, что несмотря на многочисленные смерти «добровольцев», у него довольно неплохое настроение. Возможно, он начал привыкать к этому.

***

Ира уехала сразу после завтрака, сказав девочкам, что у нее дела. Снег растаял, пусть и не полностью, но она не сомневалась, что сможет проехать. Накануне она позвонила Косте с Оксаниного телефона.

– Это ты? – спросил он

– Нет, это Ира – стараясь говорить спокойно, ответила она.

– Чего Оксана не звонит? – в голосе Константина слышалась злость.

– Поговорите потом, без телефона – соврала Ира, ты завтра когда дома?

– Целый день, – мрачно ответила трубка.

– Вот и хорошо, ты там адрес не сменил, на нервной почве? Петрозаводская?

– Не сменил, с чего бы?

– Значит, завтра приедем.

– Когда?

– С двух до вечера, от дороги зависит, – и Ира повесила трубку.

Адрес Константина Ира узнала благодаря дотошности своей сестры. Дотошности, и плохой памяти. Та всегда плохо запоминала адреса, и всех важных для себя людей, в телефонную книжку записывала с максимально подробной информацией. Так Ира и узнала куда ехать, не вызвав ни у кого подозрений расспросами.

И сейчас, отъехав километров на десять, она припарковалась на относительно чистом от снега участке и набрала Константина. Тот ответил сразу:

– Ну? – на этот раз в голосе сквозило нетерпение.

– Ждешь? – Ира говорила спокойно, хоя тоже была напряжена.

– Дай Оксану.

– Нет.

– Слушай... – он начал повышать голос, но Ира не собиралась ругаться.

– Нет, ты послушай, приедем и поговорим. И если задумал какую-то гадость, то я предупредила мужа куда еду, если не отзвонюсь вовремя...

– Не трясись, – голос Кости снова стал спокойным. – Не нужна ты мне, только Оксана. Так что, готовься уехать одна.

– Разберемся, – и Ира отключилась.

***

Аня ушла в школу, Ира уехала и Миша решил продолжить исследования. Он планировал выйти с изнанки где-нибудь, а потом вернуться обратно. Не зря же он обзавелся теплой одеждой? Он уже хотел было спуститься на пол, как в замке щелкнул ключ, и на пороге появилась Оксана.

– Можно? – тихо спросила она.

– Да, главное чтобы Валика рядом не было – прокричал он гадая, что ей надо.

– Он пока телевизор смотрит и книжку с картинками листает, – сказала девушка, и приблизилась к столу.

– Ты как? – спросил он, чувствуя некую неловкость из-за повисшего молчания.

– Не знаю, – честно сказала Оксана, – не могу до сих пор поверить своим глазам.

Она опустилась на корточки и посмотрела на него. Проклятый не стал уточнять, что спрашивал про порез и про бешеного жениха, раз она не вспомнила сама.

– Скажи, – начала она, – а как вы... вообще. Как ты? И... Она запуталась и замолчала.

– Привыкли уже, – ответил он. – Мне сняться очень красочные сны, но про них немного позже, Ира учится колдовать, вот общения с сыном мне не хватает.

– А.... – глубокомысленно ответила она. И снова замолчала.

– Ты привыкнешь, – улыбнулся он, – мы, человеки, ко всему привыкаем. А сейчас, может, окажешь мне одну услугу?

– Какую? – удивилась она.

– Отнеси меня к кухне, точнее к тумбочке, которая там стоит.

– Как? – растерялась она.

– Так, чтобы Валик не увидел.

– Я боюсь тебя того... поломать, – она неуверено посмотрела на него, потянулась, но так и не прикоснулась.

– А ты меня не сжимай, – усмехнулся Проклятый.

– Ну, давай, попробуем.

Уже оказавшись на ее руке, Миша не выдержал и тихо рассмеялся. Оксана, которая жутко переживала, чтобы не уронить его, не обратила на это внимания, а Проклятый все никак не мог остановиться.

– Не, я реально пошел по рукам, – выдавил он, и постарался успокоиться.

Получилось плохо, идиотскую улыбку он так и не смог стереть с лица.

– А теперь? – спросила она.

– Придержи меня второй рукой, присядь и опусти. Дальше я сам, спасибо.

Оксана все выполнила в точности, и наблюдала за крошечным Мишей, пока тот не добрался до стены, и не растворился прямо в ней. Это было настолько неожиданно, что она даже вскрикнула, а потом, покачав головой, поднялась и пошла к Валику. Мысли девушки разбегались, и племянник казался единственным островком стабильности в этом, ставшем таким безумным мире.

***

Положив трубку, Костя смачно выругался и плеснул немного виски в стакан. Совсем немного, ибо напиваться было нельзя. Самым неприятным было то, что он вообще не помнил тот вечер. Точнее помнил очень смутно.

Костя рос довольно неплохим мальчиком. В меру послушным, в меру хулиганистым. Хорошо учился, радовал родителей и педагогов, правда не всегда мог дать достойный отпор одноклассникам, хотя такое было и не редкость в школах.

Но иногда его накрывало. В такие моменты, ему хотелось сделать что-то страшное, как-то погасить огонь, неожиданно вспыхивающий где-то внутри него. В первый раз пострадала его любимая плюшевая собака. Мальчику нравилось таскать ее, играть с ней и даже спать. А когда он подрос, то не выкинул старую игрушку, иногда поглаживая ставшую выцветать искусственную шерсть.

В тот день его сильно отругали. За что, уже точно и не помнил, но вот ощущение обиды и несправедливости впилось в подсознание очень даже хорошо. И тут ему на глаза попалась собака, маленькая игрушка. Костик погрузил пальцы в мех, но вместо умиротворения почувствовал ненависть. Почему этих собак любят? Почему вообще любят мягкие игрушки?! За что? Он вонзил пальцы так глубоко, как мог, и ощутил почти восторг в тот момент, когда старая ткань стала рваться под его руками.

Его отпустило лишь тогда, когда собачка стала напоминать хлам. И в течении продолжительного времени он жил спокойно, без всяких вспышек ярости. Ему подарили хомячка, и Костику нравилось наблюдать за ним, как тот ел, бегал в колесе и чем-то там шуршал в своем домике.

А потом опять пришла ненависть. Точнее не ненависть, а что-то иное, менее сильное, но такое же разрушительное. Хомяк стал его раздражать. Живет без забот, жрет от пуза, спит сколько хочет и еще, наверняка, считает что его должны любить. И тогда, пока никто не видит, он начал ловить бедное животное, и бить его. Не сильно, щелчками. По спине, по бокам, по носику. Хомяк пищал, пытался спрятаться, укусить обидчика, и всем этим еще больше бесил мальчика. И в какой-то момент, он слишком сильно ударил питомца, и тот в скором времени перестал мучиться.

Родители никак не связали смерть хомячка со своим сыном, жалели бедного ребенка, а Костя понял, что если делаешь что-то плохое, но об этом никто не знает, то можно не только остаться безнаказанным, но и даже получить что-то хорошее.

Потом был еще один хомячок, морская свинка и шиншилла. Семья не бедствовала и мама без сомнений покупала мальчику таких животных. Благо Костя всегда следил за питомцами, чистил клетку, не забывал покормить и поменять воду.

Так он рос, и вместе с ним рос его внутренний демон, заставляющий парня срывать дикую злобу на беспомощных созданиях. Причем только на тех, кто не мог по-настоящему ответить, ведь один раз, в возрасте десяти лет, он попытался замучить кошку, и его исцарапанные руки и бок очень долго давали о себе знать.

Тогда он окончательно убедился в том, что издеваться стоит лишь над теми, кто гарантированно не сможет ответить.

А потом его, казалось, полностью отпустило. Желание погрузить пальцы в теплую плоть практически перестало появляться, и он даже начал испытывать что-то похожее на угрызения совести за свои поступки. Сорвался лишь пару раз, но так как уже повзрослел, ему было проще. Поехать на птичий рынок, купить хомячка или свинку, погасить внутреннее пламя и снова спать спокойно.

В тот злосчастный день все было иначе. Его вожделенное повышение, то ради чего он дни и ночи проводил на работе, пахал как проклятый, сделало ему ручкой и ушло к коллеге, барышне, по мнению Константина, недостойной даже подавать кофе.

Засиживаться в офисе было уже незачем, он вообще с трудом подавил желание написать заявление на увольнение, и Костя пришел домой. По дороге вызвонил старого друга. Тот как раз пребывал в поисках работы, не так уж чтобы в очень активном и потому имел много свободного времени.

По ходу пьянки, вместе с повышением градусов в крови, росла и Костина ненависть. Только на этот раз, в своих фантазиях, он рвал на части уже не хомячка, а ту ненавистную суку, насосавшую на повышение.